Текст книги "Судьба цивилизаций: природные катаклизмы, изменившие мир"

Глава 7. После Рая

Ну а если заглянуть еще дальше в будущее, далеко за XXII век? Что мы там увидим?

Ничего хорошего. Далеко впереди – неизбежный ледниковый период. Уже сейчас все природные факторы – против нас. И только мы сами за себя боремся, отчаянно газя в атмосферу углекислым газом. График колебаний температуры за последние 400 000 лет (который я снова повторяю ввиду его важности) и график прогнозируемой солнечной активности (ниже) это наглядно показывают.

О том же говорят и данные палеоклиматологии: из последних двух миллионов лет 90 % времени Земля находилась в тяжелых объятиях ледниковых периодов. А на протяжении последних трех миллионов лет земной климат демонстрирует устойчивую и долгосрочную тенденцию к похолоданию.

Но говорить о том, что будет через сотни и тысячи лет, не имеет смысла – эту проблему будут решать наши далекие потомки на своем технологическом и научном уровне. Нам же сейчас горевать об их проблемах так же глупо, как дикарю в каменном веке расстраиваться по поводу истощения месторождений обсидиана: «Ах, из чего же наши потомки будут делать себе ножи, когда через тысячи лет обсидиан закончится?!»

История и прогноз максимальных чисел Вольфа

У меня нет сомнений в том, что при достаточном технологическом уровне мы справимся с очередным ледниковым периодом – либо искусственно откорректировав климат планеты в теплую сторону, либо таким образом изменив структуру цивилизации и ее носителя, что климат вообще перестанет оказывать на нас влияние. Вопрос в другом – справимся ли мы с наступающим Золотым Веком? Мы ведь помним, что времена оттепели – это эпохи отупения и безвременья, а не эпохи дерзаний и душевных порывов.

Каминный зал (вместо эпилога и лучше эпилога)

Ну, для начала нужно создать соответствующую атмосферу беседы. Поэтому за большими панорамными окнами в темно-коричневых деревянных переплетах у нас располагается промозглая холодная осень или белая морозная зима – по вашему выбору. Это чтобы выходить не хотелось… А у нас тут тепло, постреливают, как я и обещал, березовые поленья в камине. Мы сидим в креслах, ноги наши закутаны в клетчатые пледы спокойной красновато-зеленоватой расцветки. На журнальном столике между креслами – два правильных пузатых бокала с янтарным коньяком и початая бутылка с нерусскими буквами. Не возбраняется кальян с густым дымом, пахнущим яблоками. Где-то сзади, наверное, в соседней комнате для приятного фона чуть слышно играет тихое пианино. Оно совсем не мешает разговаривать. Вежливость тапера!

Умиротворение…

Разве это не прекрасно, разрешите спросить? Разве не в такой обстановке и должны были встретиться автор книги и ее главный герой, чтобы обсудить новости пятнадцать лет спустя? Я бы еще посадил рядом в кресло Бориса Годунова, но боюсь, не пойму его древнерусского, так что пусть пока побудет где-то в параллельной вселенной…

– Уже почти пятнадцать лет прошло с момента издания первой книги, Владимир Викторович.

– Да вы что! Как время летит. Прямо как коньяк!

– Вы, главное, не стесняйтесь, налегайте, у меня еще бутылка есть, да не одна. И дров полно. И вообще, у нас впереди – вечность… Мы с вами свою миссию для человечества уже выполнили. Дальше дело за ним, пусть оно само решает… Так чем вы занимались последние годы?

– Время зря не теряли! Ибо «круг научных интересов Клименко В.В. необычайно широк», как написано в представлении меня на звание академика… В общем, прошедшие годы были весьма плодотворными. И самыми интересными оказались работы по русской Арктике, которые нам удалось завершить. А завершились они, довожу до вашего сведения, построением двухтысячелетней комплексной реконструкции климата восточного сектора Арктики – от побережья Норвегии до низовьев Лены. После этого у меня моментально возник соблазн сравнить вновь полученную реконструкцию с сегодняшним днем… Вы ведь знаете, что значит комплексная реконструкция?

…Вместо ответа я киваю, смотрю на прыгающее пламя, в котором почти с пистолетной громкостью трескается желтое полено, и подношу к носу лежащий в ладонях бокал с янтарным наполнением, раскручиваю жидкость на его донышке. Хороший коньяк, с маслянистыми потеками на стекле, никакой резкой спиртуозности, чуть пахнет фруктами и ванилью. Пианино сзади не раздражает. И это все – то необходимое, что нужно для уютного разговора о невыносимых русских северах, льдах и холодах. Мы, кажется, его и начинаем. А уж во что он перетечет, знают только боги на Олимпе…

Про русскую Арктику и хоккейную клюшку…

– Комплексная реконструкция, напомню на всякий случай, означает, что история климата восстанавливалась несколькими независимыми методами – например, методами дендрохронологии по разным точкам, раскиданным в российской Арктике…

Дендрохронология – хороший способ! И, наверное, даже наилучший, потому что в теории позволяет реконструировать климат с разрешением до года. Но мы же помним, что у этого метода есть свои недостатки, которые часто приводят к сбивающим с толку неверным результатам! Ведь дерево, помимо климата, реагирует и на другие вещи – в зависимости от того, растет ли оно в одиночестве или в густом лесу, получатся разные результаты (толщины годовых колец). Специалисты по дендрохронологии уже лет двадцать назад поняли, что их наука межгодовые колебания отслеживает хорошо, но совершенно не чувствует вековых колебаний. В результате, например, она слабо различает Средневековый климатический оптимум и Малый ледниковый период. К чему я это говорю?

Больше двух десятков лет назад скандальную известность получила публикация американских так называемых «ученых» во главе с Майклом Манном, которая (публикация) стала известной во всем мире, причем не только в мире научном, но и среди широкой публики. Эта слабая работа получила название «хоккейная клюшка». Вы наверняка видели их график с резким взлетом температуры. Манн использовал дендрохронологические реконструкции, и у него получилось, что от Средневекового оптимума температура постоянно падала вплоть до конца XIX века, а потом резко скакнула вверх. Форма кривой действительно походила на хоккейную клюшку, и под этим наименованием – Hockey stick – вошла в анналы мировой науки. Вошла к большому сожалению, потому что при всей своей растиражированности не стоила даже той бумаги, на которой была написана. Сами авторы через несколько лет признались, что они лажанулись, и лажанулись сильно. Но до широкой публики их признание не дошло, а график до сих пор гуляет среди охранителей (природы).

И это только один из примеров того, что дендрохронология – штука хорошая, но многих вещей она не чувствует. Поэтому для нашей арктической реконструкции были привлечены разные данные – и чужие, и наши оригинальные, в том числе реконструкция по документам: мы подняли все, что можно было найти, и прочли, начиная с середины XVI века и до конца XIX. Наши данные мы встроили в общую базу данных, и в результате получилась чудесная картина сменяющих друг друга режимов тепла и холода, что в Арктике часто происходит самым драматическим образом.

Милый читатель, отвлекись, я тебе покажу… Вот он, этот злосчастный график Майкла Манна – та самая «клюшка», которая и положила начало оголтелой борьбе с глобальным потеплением. Его появление в марте 1999 года основательно перекосило мозги всем любителям поохранять природу от человека.

– В общем, – продолжает мой собеседник, с легким стуком ставя стеклянный бокал на сосновую столешницу, на которой под полировкой видны прожилки дерева, и задумчиво смотрит на пляшущий в камине огонь, куда перевожу свой взор и я, – благодаря нашей реконструкции выяснились совершенно поразительные вещи, которые объяснили некоторые исторические события – когда именно в Арктике происходили великие географические открытия, а когда пропадали и гибли экспедиции и грандиозные планы заканчивались катастрофой.

Если в двух словах, то история климата Арктики выглядит таким образом… Всем известный Климатический оптимум Средневековья наблюдался с X по XII век, а потом наступило довольно сильное похолодание. Но в Арктике творятся совершенно парадоксальные вещи – на фоне этого глобального холода, приключившегося на планете вообще и в центральных районах России, в частности, в Арктике вдруг происходят кратковременные, продолжительностью в 10–20 лет потепления. Вот во время этих тепловых вспышек и творились разные замечательные события!

Одно из таких потеплений произошло на рубеже XV и XVI веков – между 1490 и 1520 годами. Именно тогда, а точнее, в последней декаде XV века, была открыта Новая Земля и, возможно, Шпицберген. Официально первооткрывателем Шпицбергена считается экспедиция Виллема Баренца 1585–1586 гг. Но по моему глубокому убеждению, это произошло на семьдесят лет раньше!.. Я вообще-то всегда решительно выступал – и даже написал про это пару язвительных статей – против того, что у нас постоянно пытаются присвоить приоритет в изобретении и открытии чего-либо – радио, таблицы Менделеева или закона сохранения массы-энергии. Все перечисленное, естественно, сделали раньше нас или одновременно с нами умные европейцы. Но вот в данном конкретном случае именно наши поморы открыли указанные острова существенно раньше голландцев. И это теперь подтверждено фактами!

Дело в том, что последние тридцать лет на Шпицбергене работает постоянная экспедиция Института археологии РАН. Сейчас она состоит почти целиком из 80-летних пенсионеров, которые тридцать лет назад были здоровыми 50-летними мужиками, они истоптали весь Шпицберген и нашли массу дерева, которое, как вы знаете, можно датировать. А если есть еще и какие-то зацепки в виде вырезанных ножом слов или знаков, то совсем прекрасно. Именно такие бревна и были найдены – остатки сруба бани с вырезанными именами – «Ивашка», «Федька»… Понятно, что это наши соотечественники, и понятно по радиоуглеродному датированию, что они были там до Баренца лет за сорок как минимум… А по моей версии получается, что еще раньше! Почему? Сейчас расскажу…

Пользуясь своими давними связями с немцами, я попросил, и мои германские коллеги мобилизовали своих студентов и аспирантов, которые погрузились в европейские архивы и в течение десяти лет (!) читали документы на старонемецком, староголландском, старофранцузском… Они искали любую климатическую и географическую информацию. Такой информации довольно много. В частности, в научный оборот введено письмо одного немецкого аптекаря из Нюрнберга – Иеронима Мюнцера, который состоял в переписке с королем Португалии Жуаном Вторым. И в его письме королю от 1496 года упоминается «Новая Земля» и некий остров «Груланд», который посещают люди «означенного герцога». Герцогом аптекарь называл Ивана III.

И этот Груланд – не Гренландия, как может показаться, а именно Шпицберген, потому что в документах с XIV по XVIII век Шпицберген часто путали с Гренландией и древнерусское название этого острова – Грумант – не случайно созвучно с Гренландией. Долгое время считалось, что это одно и то же. В первых классических атласах Меркатора и его последователей Гренландия протягивается через полярную зону к Азии и либо соединяется с ней в районе Таймыра, либо отделяется от нее узким проливом. И вплоть до конца XVI века Карское море считалось заливом, поскольку было много экспедиций, пытавшихся пройти Северо-Восточным проходом (более привычное для нас название Северный морской путь. – А.Н.), но все они утыкались во льды, и потому казалось, что Карское море – это мешок, который ничем не заканчивается. Так что Гренландия, Грумант и Новая Земля считались просто частью гигантского полуострова.

Так вот, с помощью нашей реконструкции удалось установить время наиболее благоприятное для плавания в тех водах и открытия указанных земель. Конечно, этих дат вы в энциклопедиях не найдете, и, наверное, они туда не попадут, но совершенно очевидно, что только эпизоды климатических потеплений могли дать возможность подобных открытий… Вообще-то мы с вами уже знаем из этой книги, которую читатель сейчас держит в руках, что именно периоды похолоданий пробуждают в людях творческие силы, это эпохи великих свершений, прорывов и открытий. Но только не в Арктике! Там во время похолоданий народ или тупо вымирает, или мигрирует к югу. Уж больно там все сурово.

Поэтому Арктика осваивалась не постоянно, а только во время коротких 10–20-летних потеплений. Например, первое сквозное плавание Северо-Восточным проходом на судне «Вега» (экспедиция Норденшельда) не случайно было осуществлено именно в 1878 году. Это был уникально теплый год для Арктики! Но подобные теплые периоды случались в Арктике и раньше. Скажем, появление на исторической сцене легендарной «златокипящей Мангазеи» было связано именно с таким потеплением.

Мангазею у нас называют городом, хотя она была более похожа на поселок, впрочем, для XVII века и для условий высокой Арктики ее вполне можно посчитать городом! Представьте себе город с населением в 2000 человек, в котором есть 15 церквей, лабазы, туда ежегодно приходят 15–20 судов с далекого Запада за пушниной… А пушнина тогда – это все равно что нефть сейчас – то, за что Московия получала деньги, причем очень серьезные.

Находилась Мангазея в низовьях реки Таз, которая впадает в Тазовскую губу, сбоку «приделанную» к Обской губе Карского моря. О Мангазее сохранилось больше легенд, чем действительных сведений. Расцвет этого города пришелся на период между 1600 и 1618 годами. В этот период суда в Мангазею шастали постоянно. Представили этот северный Китеж-град?.. А теперь представьте себе другое – Великая северная экспедиция с могучим бюджетным финансированием, которая отправилась в эти воды по приказу императора сто лет спустя, только с третьей попытки туда добралась, и то дошли не до конца, и то одно-единственное судно, половина команды которого вымерла, а капитан, как и положено у нас, пошел под суд… То есть всего через сто лет все уже там было в непроходимых льдах: климат изменился!

Пара слов об этой экспедиции… Обозы Великой северной экспедиции по приказу Петра Первого отправились на восток еще осенью 1724 года и добрались до Тихого океана только через три года. Уже и Петр I умер, и Екатерина I умерла, так что экспедиция началась в царствование Петра II и продолжалась до начала сороковых годов в тяжелейших климатических условиях. Описание береговой линии от Камчатки до Ямала потребовало многолетних усилий и огромных жертв. Никто из руководителей отдельных отрядов этой экспедиции (а их было несколько – Камчатский отряд, Ленский, Таймырский, Ямальский) не остался в живых. А кто остался, сели в тюрьму по различным обвинениям…

Так вот, загадка удивительной Мангазеи в том и заключалась – как же туда купцы доплывали из Европы? Известно ведь, что первое десятилетие XVII века для Центральной России – это время необыкновенных климатических лишений, когда от голода вымерла треть населения. Мы помним: Годунов, снегопады и заморозки во все 12 месяцев года, сани в Москве в июле, несколько лет тотальных неурожаев подряд, что и привело к великому голоду. И в то же время – цветущая Мангазея аж за полярным кругом! Как так?

Объяснение этому феномену заключается в том, что в конце последнего двадцатилетия XVI века, то есть практически на рубеже веков, случилось несколько событий, которые и привели к подобной картине – гуманитарной катастрофе в Центральной России и расцвету арктического мореплавания.

Это последнее 20-летие XVI века занимает совершенно особое место в истории глобального вулканизма. Никогда такого не было… Почему я с такой уверенностью произношу слово – «никогда»? Потому что лишь недавно была построена детальная история глобального вулканизма за последние 2,5 тысячелетия и чуть менее подробная – за весь голоцен, то есть за 11,5 тысячи лет. И вот представьте себе, за всю эту известную нам теперь историю вулканизма именно последнее двадцатилетие XVI века было единственным временем, когда случилось аж целых 4 мощных извержения вулканов!

Почему это так важно? Потому что один вулкан в состоянии охладить земную атмосферу на 3–4 года, как это было с вулканом Пинатубо, взорвавшимся в июне 1991 года и охладившим планету на 0,3 градуса… Это было самое крупное извержение ХХ века. Извержения такого масштаба вообще случаются 2–3 раза в столетие. Так вот, оно по сравнению с описываемым уникальным двадцатилетием довольно средненькое. А тогда произошел аж целый кластер мощнейших извержений!

Вулкану для того, чтобы окутать Землю сернистым аэрозолем, нужно время, а именно 9 месяцев, эту цифру легко запомнить. И в эти первые 9 месяцев, кстати, часто наблюдается даже эффект потепления! Но это происходит не из-за серного аэрозоля, а из-за сажи, которая и способствует потеплению. А потом в игру вступает серная аэрозоль, которая достигает стратосферы, окутывает экраном всю планету, и начинается похолодание. Я хорошо помню эту историю с Пинатубо, потому что у моего брата в октябре день рождения, и на его день рождения в 1992 году в Москве были 10-градусные морозы. А в Германии того же года на Новый год было 17 градусов мороза. Опять-таки хорошо это помню, поскольку ехал на велосипеде в гости по такому морозу… И это происходило в теплой Западной Германии! Вот что такое всего один вулкан… В ту зиму вся Германия каталась на коньках, как на полотнах Брейгеля – реки и озера замерзли, и вся страна вышла на лед.

Что такое 0,3 градуса среднеглобального похолодания из-за одного вулкана? Это почти столько, сколько человечество со своим рукотворным глобальным потеплением накопило за последние сто лет! Одно извержение вулкана враз слизало все глобальное потепление. А представьте себе, что таких взрывов было бы несколько!..

Так вот, в конце XVI века их и было несколько! Сначала произошло два приличных извержения, а в феврале 1600 года рванул тот самый уже известный нам вулкан Уайнопутино в Южной Америке. Многие климатологи связывали похолодание начала XVII века только с Уайнопутино, но один вулкан не мог испортить климат на целое десятилетие. Реконструировав детально климат с 1580 до 1620 года, мы выяснили, что похолодание в Центральной России началось раньше взрыва Уайнопутино. Причиной этого и был вулканический кластер. Если бы сейчас такое повторилось, все сразу забыли бы о глобальном потеплении и начали думать, как обогреть земной шар.

Однако вулканизм (кластер извержений) – важнейшая, но не единственная причина того катастрофического похолодания! Второй причиной похолодания эпохи Бориса Годунова было то, что в атмосфере немного упала концентрация метана и углекислого газа – на 1 %. На взгляд обывателя это немного. Но что такое падение уровня парниковых газов на 1 %? Это эквивалентно падению среднеглобальной температуры на 0,1 градуса! Одна десятая отсюда, три-четыре десятых от вулканов – и вот вам уже полградуса по глобусу! А в климатически чувствительной России среднеглобальные скачки оборачиваются тройным ростом. То есть у нас средняя температура упала на градус-полтора!

– А почему же упала концентрация парниковых газов аж на целый процент? – спрашивает заинтересованный читатель моими устами, отвлекая их от коньяка.

– Такое может происходить по разным причинам. Например, падение концентрации СО₂ может вызвать особо сильное Ла-Нинья. Ла-Нинья – это понижение температуры океанской воды на востоке тропической зоны Тихого океана. Оно происходит из-за выхода холодных глубинных вод к поверхности и, соответственно, резкого возрастания стока СО₂ в океан, поскольку растворимость газов в холодной воде выше. Ла-Нинья и Эль-Ниньо, с которым мы уже знакомы, – периодические явления.

Кроме того, был и еще один, третий, фактор!.. Есть такая вещь, как Атлантическая мультидекадная осцилляция (АМО) – мощный геофизический феномен, само название которого появилось только в 2000 году, то есть это недавно открытое явление. АМО – дыхание Северной Атлантики, поэтически выражаясь. Температура этого региона испытывает периодические колебания – то она растет, то падает по причинам, до сих пор не вполне ясным. Но у этого явления есть квазидвадцатилетние и квазивековые осцилляции. И вот когда они накладываются друг на друга, то в пике способны обеспечить колебание среднеглобальной температуры еще на три десятых градуса!

И вот представьте себе, что на рубеже XVI–XVII веков именно так и случилось – все факторы, которые могут снижать температуру, сложились, и России наступил полный, что называется, шандец. Восемь лет длилось это ужасное похолодание, сопровождавшееся необычными событиями. Россия, для которой холодная зима и засушливое лето – две главные климатические беды, тогда получила, напротив, череду холодных и дождливых лет при относительно теплых зимах. Такой, например, была зима 1601 года – снег таял, морозы были эпизодическими, и они побили озимые, не защищенные снегом. А когда пришло лето, то оно… не пришло. Впрочем, про несчастное правление Бориса Годунова мы уже в книге говорили, поэтому вернемся к Арктике…

В результате нашей реконструкции выяснилось, что Шпицбергена можно было достичь в 90-х годах XV века. А, скажем, в 50–60-х годах это было совершенно невозможно, и нигде нет никаких свидетельств о том, что там кто-то бывал. Русские поморы тогда сидели по своим избам. Никто не плавал в Баренцевом и Карском морях в эти необычайно холодные декады середины XV века. А потом вдруг все заплавали, начиная как раз с 1490 года!

Это были очень интересные времена. Иван Третий тогда бодался со Швецией, и потому через Балтику ему проникать в Европу было никак не возможно – в Балтике царил шведский флот. А с Европой общаться хотелось! Но, к счастью (для Ивана), о ту пору Дания и Швеция разделились на две страны, и между ними были контры. Вот Иван Третий и решил задружиться с Данией против Швеции. Поэтому он послал в Копенгаген подьячего Григория Истому кружным путем вокруг Скандинавии. Это был 1496 год, когда внезапно стало возможным подобное путешествие. Корабли вышли из устья Двины, вышли в Баренцево море, обогнули Скандинавию, высадились в Тронхейме, а дальше отправились на санях.

То есть именно в эти два-три десятилетия мы наблюдаем замечательное продвижение московитов в Арктике – открытие Новой Земли и Шпицбергена, покорение Югры, основание Пустозерска, основание Колы – фактории рядом с нынешним Мурманском, основание самого северного в мире Печенгского монастыря…

Потом, после 1630 года потепление закончилось, и вся эта деятельность угасает, поселки вымирают. Умирает Мангазея. Закат которой, кстати говоря, начался из-за административного давления еще до похолодания Арктики – в 1618 году царь наш Михаил Федорович, в то время 20-летний, решил: а что это европейцы шастают туда торговать? Давай-ка мы это дело прихлопнем!.. И приказывает прекратить плавание иностранных судов в сторону Обской губы, оставив, помимо Колы, единственную торговую «дырку» – Архангельск, где можно было «торг учинить». В Карских проливах была установлена постоянная стража, которая этот путь закрывает. Основание: «чтобы аглицким немцам по мангазейскому морю-окияну не ходить, а иначе казне истеря будет». Настоящий образчик ручного управления!.. Но поскольку теплый период к тому времени еще не закончился, Мангазея существовала – люди там сидели ушлые и предприимчивые, они попытались торговать через Обь, через Сибирь. Однако похолодание пресекло эти попытки тяжелыми ледовыми условиями уже на самой Оби.

А в 1672 году Алексей Михайлович прихлопнул этот торговый оазис очередным указом, запретив северную торговлю, и туда, где была легендарная Мангазея, этакий маленький северный Новгород, никто не возвратился до сих пор. Более того, люди на 250 лет вообще забыли эти места. Только в 1927 году туда прибыла академическая экспедиция и нашла то, что осталость от Мангазеи, которая таким образом вернулась из небытия. Но там до сих пор никто не живет…

– Так почему же при всеобщем похолодании на всей планете в Арктике вдруг потеплело как раз тогда, когда Россия вымирала от неурожаев? – спрашиваю я под тихое пианино, навевающее печаль, да и как не быть печали, если неурожаи…

– В это трудно поверить, но таковы свойства вулканического похолодания, – отвечает Клименко, и треск очередного полена, взметнувшего искры, словно подтверждает его слова. – Я проанализировал метеорологические данные за последние двести лет – дальше данных нет, а для Арктики приличные данные есть только за 120 лет… По счастью, за эти 120 лет было несколько важных вулканических событий – Пинатубо (1991), Санта-Мария (1902), Кракатау (1883). И вот представьте себе карту температур после каждого извержения – все на планете синее-синее, как цыплята за рубль сорок в советскую эпоху, только выделяется ярко-желтое или даже багрово-коричневое пятно в Арктике от Кольского полуострова до Таймыра. Тепло!

Объяснить это трудно. Дело в том, что извержение вулканов инициирует климатическую картину, аналогичную той, которая возникает при положительной фазе атлантической меридиональной осцилляции. Сейчас попробую попроще…

Как известно, атмосфера является носителем климата. При этом в атмосфере господствует тотальный хаос. Однако в этом хаосе есть несколько устойчивых образований, которые рулят процессами. Их примерно с полдесятка, но для нас сейчас важны два, поскольку они полностью определяют характер атмосферной циркуляции над Восточной Европой – это исландская область низкого давления (над Исландией практически всегда висит циклон) и сибирская область высокого давления (над Сибирью постоянно висит антициклон). Вообще-то сибирский антициклон расположен в районе Байкала и Монголии, но может дрейфовать в пределах одной-двух тысяч километров. И то же самое происходит с положением исландского циклона. Они антиподы. Эти два центра работают, как качели – если в одном центре давление начнет падать, в другом оно будет расти (по понятным причинам сохранения массы: в одном месте воздуха убыло, в другом прибудет).

И если над Исландией давление вдруг начинает меняться, в нашу сторону начинают двигаться воздушные массы из Атлантики, которые несут тепло и влагу. Движутся они через Арктику. И вот это именно то, что происходит после мощных вулканических извержений – по некоторым причинам, которые нам пока не вполне понятны, интенсивность исландского циклона ослабевает, то есть эта атмосферная «яма» становится менее глубокой, и Атлантика посылает больше тепла в Сибирь через Арктику. Но происходит это только зимой! Именно поэтому годам страшного годуновского голода предшествовали теплые зимы и очень холодные дождливые лета, вызванные глобальным похолоданием.

Причем нужно еще учесть, что это локальное похолодание из-за трех наложившихся друг на друга причин само по себе происходило в эпоху глобального похолодания (Малый ледниковый период), когда все климатические пояса и так смещаются к югу.

Могу сообщить вам, кстати, интересный факт, о котором не знает никто из известных мне климатологов, коих десятки, а я знаю, и вы сейчас узнаете!.. Факт этот состоит в следующем: два самых холодных эпизода Малого ледникового периода – с 1600 по 1610 и с 1690 по 1700 год. Два холодовых пика, первый из которых был вызван вулканами, поэтому там были холодные лета. А во втором пике вулканов как причины не было, поэтому там были холодные зимы. И поэтому в 90-е годы вымирали, в основном, северяне – тогда вымерла Карелия, Шотландия, Финляндия, Исландия, Швеция. А в первое десятилетие этого века вымерла вся Центральная Россия.

– Владимир дорогой мой Викторович, вы в начале рассказа сказали, что сравниваете тогдашние события с современными. Это что же навело вас на столь грустные ассоциации?

– Царизм проклятый!..