Текст книги "Почему Беларусь не Прибалтика"

Беларусь в перспективе может стать тем самым геополитическим «мостом» между Востоком и Западом, которым так и не смогла стать Прибалтика, выбравшая функцию геополитического «буфера».

За десятилетия хронически плохих отношений с Россией и сознательного разрыва старых связей с Востоком Прибалтика потеряла промышленность, торговый флот и значительную часть транзита. Логическое продолжение этой последовательности – потеря возможности получить новый импульс к развитию за счёт присоединения к проекту «Нового Шёлкового пути».

Хорошие отношения с Россией и формирование стратегического сотрудничества между Брюсселем, Пекином и Москвой целиком и полностью соответствуют национальным интересам Литвы, Латвии и Эстонии. Другое дело, что сближение России с Евросоюзом и реализация любых проектов трансконтинентальной интеграции между ЕС, Россией и Китаем не соответствуют личным карьерным интересам правящих элит Литвы, Латвии и Эстонии, которым делегирована из Вашингтона функция геополитического «буфера» и поручена миссия вбивать клин в отношения Брюсселя и Москвы, разделяя Европу на Россию и ЕС.

До сих пор прибалтийские политики не демонстрировали способности жертвовать своими личными карьерными интересами ради интересов своих стран и народов. Едва ли перспектива стратегического сотрудничества с Китаем и загрузки портов Клайпеды, Риги и Таллина с помощью «Экономического пояса Шёлкового пути» способна эту тенденцию переломить. Поэтому Беларусь сегодня устремлена в XXI век, тогда как Прибалтика сознательно идёт к тому, чтобы лишиться миллиардов долларов ежегодных прибылей и оказаться в стороне от будущего человечества.

Глава 4
«Белорусское чудо» или «балтийские тигры»: социально-экономическое развитие Беларуси и Прибалтики

Беларусь – единственная постсоциалистическая республика, которая избежала деиндустриализации и сохранила свой промышленный потенциал. Белорусское государство сделало ставку на сохранение крупной промышленности. Белорусские фабрики и заводы удалось сохранить за счёт возрождения старых экономических связей на постсоветском пространстве и создания Союзного государства с Россией.

Интеграция с Россией позволила Беларуси сохранить социальную модель государства. В результате активной социальной политики Беларусь прошла 1990-е годы с минимальными потерями в численности населения и избежала массовой эмиграции. Сохранение индустриальной экономики и человеческого потенциала на фоне общих для стран Восточной Европы деиндустриализации и депопуляции позволяет говорить о белорусском социально-экономическом «чуде».

Страны Прибалтики после распада СССР пошли на радикальные рыночные реформы и внедрение у себя либеральной экономической модели. В результате в Прибалтике состоялась образцовая восточноевропейская деиндустриализация: объективные условия для уничтожения промышленности, возникшие после включения балтийских республик в глобальную экономику и разрушения хозяйственных связей с постсоветским пространством, подкреплялись осознанными усилиями прибалтийских властей по разрушению фабрик и заводов.

Прибалтийские реформы долгие годы считались образцом перехода от социализма к рынку. За успешное экономическое развитие Литву, Латвию и Эстонию называли «балтийскими тиграми». Однако мировой кризис 2008–2009 годов развеял миф об успешности прибалтийских республик: массовая безработица, бедность и разрушение социальной сферы стали катализатором исторически беспрецедентной эмиграции из этих стран.

«Балтийские тигры» сдохли: сегодня Прибалтика – это регион, из которого уехало более половины трудоспособного населения. У балтийских стран нет будущего, потому что в будущем у этих стран нет людей.

18. Хоспис Европы: демографическая катастрофа Прибалтики

Страны Балтии демонстрируют чудовищные цифры во всём, что связано с демографией. Литва и Латвия превратились в европейских рекордсменов по эмиграции и вымиранию, две трети эмигрантов заявляют, что никогда не вернутся в Прибалтику. Из-за эмиграции в странах Балтии растёт дефицит специалистов, в том числе врачей, а остающимся в Прибалтике жителям среднего и старшего возраста через несколько лет не на что будет платить пенсию. Эмиграция, превращённая прибалтийскими властями в панацею от любых социально-экономических трудностей, оказалась смертным приговором для Литвы, Латвии и Эстонии: при сохранении нынешних темпов депопуляции эти страны просто не смогут дальше существовать.

Массовый исход населения из стран Прибалтики в настоящее время обрёл масштабы, выводящие его далеко за рамки общих процессов в регионе Центральной и Восточной Европы. Мировые рекорды Прибалтики по масштабам депопуляции населения ранее объясняли влиянием финансового кризиса 2008–2009 годов и общей для стран Центральной и Восточной Европы тенденцией отъезда на Запад экономически активного населения. Однако в свете экономической и миграционной статистики завершившегося 2016 года эти традиционные выводы приходится пересматривать.

Согласно статистике Eurostat, Литва, Латвия и Эстония, наряду со Словакией, – это единственные страны Центральной и Восточной Европы, из которых в 2015–2016 годах не прекратилась эмиграция населения. Эмиграция из Прибалтики, напротив, только растёт. Втрое по сравнению с 2014 годом в 2015 году увеличилась эмиграция из Эстонии. В Латвии в 2015 году из страны уехало на 5,7 % больше людей, чем в 2014-м. И абсолютный рекорд европейской эмиграции установила Литва, население которой каждый год сокращается на полтора процента: в 2015 году из Литовской Республики уехало на 21,6 % больше жителей, чем в 2014-м.

Для сравнения, в Чехии отток населения в 2015 году сократился больше чем на треть (33,5 %), в Венгрии – почти на четверть (22,2 %). Из Польши в 2014 году уехало на 3 % меньше людей, чем в 2013-м.

В 2016 году эмиграция из Прибалтики продолжила расти. Из Литвы за первое полугодие 2016 года уехало на 6,5 % больше народу, чем за первое полугодие 2015 года. Литовская Республика уверенно держит звание чемпиона ЕС по сокращению численности населения: официально в стране сейчас живёт 2,863 миллиона человек – в 2015 году жило 2,918 миллиона. В час из Литвы уезжает 4–5 человек, в день – 100 человек, в год – 35 тысяч. Население Латвии за год сокращается на 1 %, по депопуляции страна занимает уверенное второе место в Евросоюзе после Литвы; население Латвийской Республики сейчас составляет 1,952 миллиона человек.

На фоне относительного улучшения демографической ситуации в «Новой Европе» Прибалтика продолжает бить европейские и мировые рекорды вымирания: отток населения из Литвы, Латвии и Эстонии увеличивается год от года.

Данные статистики, социологические опросы и оценки экспертов не оставляют камня на камне от попыток прибалтийских властей оправдаться за вымирание своих стран, лицемерно называя эмиграцию лишь временным отъездом на заработки и утверждая, что миграция населения в рамках ЕС не имеет никакого значения для Литвы, Латвии и Эстонии и никак не влияет на жизнь прибалтийских республик.

Опросы самих эмигрантов показывают, что большинство из них не отъехало на время на заработки, а именно что эмигрировало, выбрав себе новую родину. Согласно исследованию Латвийского университета, 62,7 % уехавших из Латвии заявили, что не хотят возвращаться, потому что разочаровались в Латвии как в государстве. Из тех, кто всё-таки выбрал Латвию и вернулся, 40 % поменяли своё решение и снова уехали[34]34
  Две трети эмигрировавших латвийцев не хотят возвращаться, потому что разочарованы в стране http://rus.delfi.lv/news/daily/latvia/dve-treti-emigrirovavshih-latvijcev-ne-hotyat-vozvraschatsya-potomu-chto-razocharovany-v-strane.d?id=47734645


[Закрыть]. Схожие исследования проводились и в Литве. По опросу 2011 года, проведённому Институтом гражданского общества Литвы, 60 % литовских эмигрантов отказались от возвращения в Литву.

Сухую статистику лучше всего иллюстрируют конкретные факты. Например, тот факт, что дети прибалтийских политиков зачастую не живут в Прибалтике. Журналистское исследование на эту тему провела латвийская газета Diena. Оказалось, что сын латвийского премьера Мариса Кучинскиса работает в Германии, дочь однопартийца премьер-министра председателя парламентской фракции Союза «зелёных» и крестьян Аугуста Бригманиса с 16 лет в Великобритании, дети бывшего еврокомиссара, а ныне председателя другой правящей партии, «Единства», Андриса Пиебалгса живут в Великобритании и Австрии. Высокопоставленные родители не готовы звать своих отпрысков вернуться домой: премьер-министр Марис Кучинскис даже признался, что поддержал сына в его решении не возвращаться в Латвию.

Так что имеет место массовый отказ жителей Прибалтики от своих стран.

Называть это явление «отъездом на заработки» – верх лицемерия. Такое же лицемерие – утверждать, что миграция населения внутри ЕС не имеет никакого значения для Литвы, Латвии и Эстонии и никак не отражается на жизни этих стран. Потому что в реальности эмиграция для Литвы, Латвии и Эстонии определяет всё: эмиграция определяет образ жизни прибалтийских обществ сегодня и лишает будущего прибалтийские государства завтра.

Вся прибалтийская жизнь так или иначе вращается вокруг депопуляции. Школьники обсуждают, кто куда уедет по достижении совершеннолетия, старики обсуждают, в каких странах работают дети, сколько там зарабатывают по сравнению с Литвой и привезут ли на лето из Европы внуков. Большие города – Каунас или Даугавпилс – стоят полувымершими, в ряде малых городов уже не хватает населения, чтобы называться городами, а сельская местность просто исчезает.

С карты Прибалтики из года в год исчезают географические объекты, однако жители опустевших хуторов зачастую переезжают не в Ригу и Вильнюс, а в Лондон и Дублин. В Прибалтике нет «точек роста», которые притягивали бы к себе население из провинции: внутренняя миграция не играет там большой роли, а столицы теряют жителей так же, как и глубинка.

Если в кризисные и посткризисные годы из Прибалтики уезжали из-за отсутствия работы, то теперь уезжают просто потому, что это стало социальной нормой.

Как в советские годы для мужчин было общепринятой нормой отслужить в армии, так сегодня в Прибалтике социальная норма для молодёжи – уехать из Прибалтики.

По данным Департамента статистики Литвы, больше половины эмигрантов – 52 % покинувших Литву в первом полугодии 2016 года – это молодёжь в возрасте 18–35 лет. Литву оставляют выпускники местных вузов – уезжают искать работу по специальности в Европе сразу по получении диплома. Из Литвы уезжают уже не только безработные, но и востребованные на рынке труда квалифицированные специалисты. Самая большая беда – эмиграция врачей.

«После попыток посчитать, кто и сколько зарабатывает, сколько работают, многие врачи выбрали работу за границей. Поэтому масштабы эмигрирующих огромны, выучить язык молодым людям несложно. Сейчас катастрофически не хватает врачей-специалистов (неврологов, окулистов, кардиологов, травматологов, ЛОР), особенно в районах, в Биржай, Пасвалисе, Пакруоисе, Шилуте или Шилале. То же самое касается медсестёр – мы их отлично готовим, а они уезжают», – говорит заместитель председателя Комитета по здравоохранению Сейма Литвы Антанас Матулас[35]35
  Отток из Литвы: специалисты, которых скоро не останется http://ru.delfi.lt/news/live/ottok-iz-litvy-specialisty-kotoryh-skoro-ne-ostanetsya.d?id=71908702


[Закрыть].

Аналогичные проблемы в других странах Балтии. В Эстонии много лет в ходу шутки про эстонских врачей: в республике хронический дефицит медицинских работников, потому что большинство докторов при первой же возможности уезжают работать в Финляндию, где зарплаты в 6 раз выше. В Латвии из-за дефицита врачей пациенты могут по 2 месяца дожидаться своей очереди на приём.

Почти такая же серьёзная проблема – растущий дефицит специалистов рабочих профессий. Из Литвы, Латвии и Эстонии эмигрируют водопроводчики, электрики, сварщики – их зарплаты в Европе в наибольшей степени отличаются от местных, прибалтийских. Такими темпами в Прибалтике через несколько лет будут одни сплошные магистры European studies, знающие всё о распределении еврофондов, но им некому будет починить прорвавшуюся трубу.

И ещё одна беда, которая неотвратимо надвигается на Литву, Латвию и Эстонию в связи с эмиграцией.

Через несколько лет из-за отъезда платящего налоги экономически активного населения оставшимся в Прибалтике пенсионерам будет не на что платить пенсии.

Согласно прошлогоднему прогнозу Eurostat, в ближайшие 40 лет население Литвы сократится на 38 %, Латвии – на 31 %[36]36
  Demography report – 2015 edition http://ec.europa.eu/eurostat/web/products-statistical-books/-/KE-BM-15-003


[Закрыть]. С учётом уже произошедшей депопуляции (за последние четверть века Латвия и Литва потеряли около трети своих жителей), к середине XXI века прибалтийские республики потеряют две трети населения. При этом с 2020-го по 2030 год на пенсию уйдёт самое многочисленное поколение жителей Прибалтики, а на рынке труда их сменит поколение самой низкой рождаемости. Исходя из этого, министерство социальной защиты и труда Литовской Республики предполагает, что с 2020 года литовские пенсии будут составлять не более 24 % от средней зарплаты. Надо полагать, в дальнейшем, по мере углубления демографической катастрофы, размер пенсий в странах Прибалтики будет сокращаться всё больше и больше – потому что всё меньше и меньше будет людей, из чьих зарплат эти пенсии формируются.

Так демографическая катастрофа Прибалтики оборачивается для трёх её стран просто катастрофой.

Из-за феноменальной эмиграции населения Литва, Латвия и Эстония в ближайшие десятилетия просто не смогут дальше существовать: в них не останется достаточного количества людей, способных поддерживать социальную, жилищную и городскую инфраструктуру, оплачивать образование детям и пенсии старикам.

Для их спасения от маршей пустых кастрюль, голодных бунтов и самосожжений голодающих, лишённых врачебной помощи пенсионеров потребуются уже не нынешние дотации из еврофондов, составляющие до четверти ВВП прибалтийских республик. Речь будет идти о переводе Прибалтики на содержание целиком и полностью, развёртывании на её территории полноценной спасательной операции и выделении гуманитарной помощи, включающей в себя выплату пенсий местным старикам за счёт иностранных государств и завоз в Прибалтику врачей и иных критически необходимых специалистов, которым должны будут платить зарплаты больше немецких, чтобы они не отказывались там работать.

Но переломить тенденцию к вымиранию Прибалтики уже невозможно. Жизнь уходит из прибалтийских республик с самолётами оставляющих их гастарбайтеров. Будущего у этих стран нет, потому что в будущем у них не просматривается новых поколений. Прибалтика неуклонно превращается в дом престарелых. Литва, Латвия и Эстония – это хоспис Европы. Эти страны вступили в возраст дожития и через несколько десятилетий исчезновение балтийских народов станет свершившимся фактом.

19. Почему Прибалтика потеряла, а Беларусь сохранила людей?

По итогам двух с половиной десятилетий постсоветского развития именно Беларусь сохранила и нарастила человеческий потенциал, в то время как Прибалтика окончательно и бесповоротно его утратила. Население Беларуси с 1991 года сократилось на 7 % – цифра, не сравнимая с депопуляцией в Латвии или Литве, где за четверть века после 1991 года произошла демографическая катастрофа, не имеющая аналогов в новейшей истории.

Население Беларуси в последние годы растёт – как за счёт иммиграции, так и за счёт хорошей рождаемости. Белорусы в массе своей никуда не уезжают, в отличие от латышей с литовцами, из которых треть уже эмигрировала на Запад и ещё треть собирается.

В Прибалтике на это обычно возражают, что если бы у Беларуси и России тоже были открыты границы со странами Евросоюза, то и из этих стран в Западную Европу сбежала бы треть населения. Однако дело не в том, что белорусы не входят в Шенгенскую зону и Евросоюз и не обладают возможностью свободно поехать на заработки в Европу. Украинцы тоже всего этого лишены, тем не менее только в Польшу из сделавшей «европейский выбор» Украины за последние годы уехали более миллиона гастарбайтеров. Белорусы же процентами населения не эмигрируют никуда: ни в ЕС, границы с которым закрыты, ни в Россию, границы с которой открыты.

Главная причина сохранения своего населения в постсоветские годы и нынешней благоприятной демографической ситуации состоит в том, что Беларусь, в отличие от стран Прибалтики, никогда не считала какую-либо часть своего населения лишним и не практиковала эмиграцию как способ решения своих экономических и политических проблем.

Прибалтийская демографическая катастрофа – закономерный итог политики «меньше народу, больше кислороду», которую четверть века проводили власти Литвы, Латвии и Эстонии. Местные правящие элиты сделали ставку на эмиграцию как панацею от любых своих бед: социальных, политических, экономических. Всю постсоветскую историю им была чужда и непонятна идея «сбережения народа»; напротив, они всегда были готовы сделать очередное «кровопускание», ради решения своих проблем потеряв ещё немножко населения.

В 1990-е годы прибалтийские этнократы добивались незыблемости своей власти путём выдворения «русских оккупантов». Формула «чемодан, вокзал, Россия!» была практически официальной политикой, в обществе сознательно формировалась атмосфера ненависти по отношению к русскоязычным, первые лица Литвы, Латвии и Эстонии без стеснения говорили, что оптимальное решение проблемы русского населения – заставить всех русских уехать в Россию.

Рекорды по эмиграции из стран Прибалтики были установлены в начале 1990-х годов, когда оттуда бежало русскоязычное население. На следующий год после разделения латвийского общества на граждан и «неграждан», в 1993 году, из Латвии навсегда уехали 36 тысяч человек. Пик эмиграции из Эстонии пришёлся на 1992 год и также был связан с массовым лишением русских гражданства и ликвидацией советских армейских частей.

Эмиграция русскоязычного населения из Литвы, Латвии и Эстонии продолжалась все 90-е. Её стимулировали откровенная недоброжелательность власти и титульного большинства к русскому меньшинству, повсеместное выдавливание из оборота русского языка и дискриминационная по отношению к русским языковая политика.

Выстраивая свою государственность на основе этнического национализма, выставляя русскоязычных «пятой колонной» и вынуждая их уезжать, прибалтийские этнократы закрепляли свою власть: национализм и русофобия делали эту власть незыблемой.

Беларусь же является единственной постсоветской республикой, в которой все 1990-е годы сохранялось положительное сальдо миграции.

Люди не бежали из Беларуси, потому что власть не делила их по сортам на граждан и «неграждан», не вводила визы с Россией, не строила белорусскую государственность на основе национализма и не занималась дискриминацией русскоязычных, сделав вместо этого русский язык вторым государственным.

После вступления стран Балтии в Евросоюз трудовая миграция избавила прибалтийские элиты от необходимости всерьёз заниматься экономикой и социальной сферой. Зачем бороться за сохранение промышленности? Зачем отстаивать в Брюсселе Игналинскую АЭС? Зачем драться за каждого потенциального инвестора? Зачем спасать от банкротства самый большой в Европе литовский рыболовный флот? Зачем помогать жильём молодым семьям, зачем поддерживать молодых специалистов, зачем платить пособия за каждого второго и последующего ребенка?

Вместо всего этого можно просто сказать: не нравится – границы открыты. Чемодан, аэропорт, Лондон! В Европе зарплаты в 5 раз больше, а нам без вас головной боли будет меньше.

Поэтому новые высоты эмиграции прибалтийские страны берут после кризиса 2008–2009 годов. По данным Центрального статистического управления Латвии, в 2010 году страну покинули 11 тысяч человек, в 2011-м – 30 тысяч, в 2012-м – 25 тысяч, в 2013-м – 23 тысячи. Из Эстонии в 2010 году уехали 5,4 тысячи человек, в 2011-м – 6,2 тысячи, в 2012-м – 11 тысяч. Рекордные в истории Литвы 84 тысячи жителей эмигрировали из Литовской республики в 2010 году.

Выдавливание всех этих тысяч жителей было сознательной политикой правительств Литвы, Латвии и Эстонии по выходу из социально-экономического кризиса за счёт избавления от «лишних ртов».

«Как одно из неуспешных действий в борьбе с экономическим кризисом, с волной эмиграции, которую породил кризис, можно вспомнить жаркие дебаты с премьером Кубилюсом, который вместо оказания помощи лишившимся в кризис работы людям стал помогать тем, у кого была работа, чтобы она стала еще лучше», – говорит заместитель председателя Центробанка Литвы Раймондас Куодис, считающий антисоциальную политику правительства консерваторов в период кризиса одной из причин катастрофической демографической ситуации в Литве[37]37
  Куодис: ситуация необратимая, в Литве останется 2,5 города http://ru.delfi.lt/news/live/kuodis-situaciya-neobratimaya-v-litve-ostanetsya-2-5-goroda.d?id=73850178


[Закрыть].

«Самый главный враг латвийской демографии – это, кажется, министерство финансов. Оно блокирует любые улучшения в сфере демографической политики», – говорит профессор Латвийского университета демограф Илмарс Межс, уверенный, что Латвия движется к демографической катастрофе[38]38
  Прибалтийские эксперты предрекают Прибалтике вымирание http://www.rubaltic.ru/article/politika-i-obshchestvo/31032017-pribaltiyskie-eksperty-predrekayut-pribaltike-vymiranie/


[Закрыть].

Стоит ли удивляться этой катастрофе, если в Латвии, к примеру, за пять лет «антикризисной политики» кабинета Валдиса Домбровскиса была закрыта каждая вторая больница? Это было названо правительством «оптимизацией медицинской сети». В Беларуси за те же годы под тем же обоснованием «оптимизации» было закрыто 1,9 % медицинских учреждений. Так в каком случае имела место оптимизация, а в каком – уничтожение социальной инфраструктуры?

Республика Беларусь входит в десятку стран Европы с наиболее высокой выживаемостью детей с онкологическими заболеваниями – 75 %. В рейтинге, подготовленном Bloomberg в 2014 г. на основе данных Всемирной организации здравоохранения и Всемирного банка, эффективность белорусской системы здравоохранения превосходит США[39]39
  Вячеслав Сутырин. Белорусский мир: модель развития для Восточной Европы. Аналитический доклад. М., ГАУГН-пресс, 2016.


[Закрыть].

Белорусское государство не лечило безработицу эмиграцией, всегда боролось за сохранение рабочих мест и спасало предприятия от банкротства; наконец, оно в самые тяжёлые моменты своей истории сохраняло своим приоритетом социальную сферу – поэтому люди из Беларуси не бежали даже в периоды экономических кризисов.

«Адвокаты» прибалтийских республик на доводы об успешности белорусской модели развития обычно возражают, что ВВП на душу населения в Литве, Латвии и Эстонии выше белорусского. Это правда, однако подушевой ВВП в Прибалтике никак не может считаться показателем качества жизни.

Во-первых, валовой внутренний продукт на душу населения в странах Балтии становится тем больше, чем меньше в этих странах остаётся людей. Выбывают прежде всего экономически малоактивные группы населения: старики умирают, молодёжь и безработные уезжают, поэтому в краткосрочной перспективе ВВП растёт (а долгосрочная перспектива прибалтийских политиков не интересует – они думают о следующих выборах, а не о следующих поколениях).

Во-вторых, население убывает, а прямые и косвенные дотации Евросоюза остаются, поэтому на бумаге выходит, что уровень жизни среднего литовца, латыша и эстонца только растёт.

В-третьих, подушевой ВВП распределяется крайне неравномерно, а Латвия, например, является лидером Евросоюза по «коэффициенту Джини» – уровню расслоения между богатыми и бедными. В Беларуси же «коэффициент Джини» – один из самых низких в Европе[40]40
  Национальный отчёт о человеческом развитии в Республике Беларусь. Программа развития ООН http://www.by.undp.org/content/belarus/ru/home/library/poverty/NHDR2015full/


[Закрыть].

В-четвёртых, вычтите из ВВП на душу населения деньги, которые средний литовец или латыш платит за услуги ЖКХ в соответствии с предписанным Еврокомиссией и МВФ принципом стопроцентной оплаты коммунальных тарифов конечным потребителем по рыночной стоимости, и сравните с тем, сколько осталось у белоруса, за которого доплачивает «совковое» государство.

В прибалтийском случае при оплате жилищно-коммунальных услуг государство руководствуется либеральными рыночными принципами, тогда как в белорусском случае – социальными. В результате белорусы оказываются либо в выигрыше, либо в равном положении с жителями Прибалтики при сравнительно более низких доходах.

Другой аргумент – индекс человеческого развития в странах Балтии самый высокий среди бывших советских республик. Но как вычисляется этот индекс? Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) – это продолжительность жизни, образованность населения плюс подушевой ВВП. Показатель продолжительности жизни в Прибалтике говорит лишь о старении населения и увеличении доли пожилых людей в возрастной структуре. Молодёжь повально бежит из прибалтийских республик, а рождаемость в них ничтожна. Уровень образованных людей в прибалтийском обществе действительно высок, но что потом делать этим образованным людям со своим образованием, если реальная экономика разрушена, а рынок услуг сокращается в связи с сокращением населения? Специалисты с высшим образованием сегодня улетают из Прибалтики сразу по получении диплома. Про ВВП уже было сказано выше.

Так что выходит, что в массе своей белорусы живут лучше прибалтов.

Самый главный критерий – хотят ли люди жить в своих странах: все разговоры об успешности и прогрессивности Литвы, Латвии и Эстонии опровергаются одним неоспоримым фактом – за постсоветские четверть века из стран Прибалтики сбежало исторически рекордное количество жителей, тогда как из Беларуси люди не бежали и не бегут.

Одного этого факта достаточно, чтобы опровергнуть все устоявшиеся представления об эффективности «балтийского пути» и «тупиковости» белорусской модели развития.