Текст книги "Тайны российской аграрной науки: тимирязевский прорыв. Монография"

П. И. Лисицын: вместо диплома ссылка в Нижний Тагил

Советский селекционер-растениевод, академик ВАСХНИЛ, один из организаторов семеноводства и селекционного дела в СССР, заведующий кафедрой селекции и семеноводства полевых культур в МСХА Петр Иванович Лисицын тоже имел революционное прошлое.

По сведениям Калужского жандармского управления, братья Лисицыны (Пётр, Константин, Василий и Леонтий) принимали активное участие в революционных событиях 1905 г. Полиция его арестовала прямо при сдаче экзамена в стенах Московского сельскохозяйственного института. Вместо получения диплома ему пришлось отправиться в ссылку в Нижний Тагил.

М. В. Клечковский: агрохимик и физик в одном лице

Доктор химических наук, профессор Всеволод Маврикиевич Клечковский был не только видным ученым в области агрохимии. Ему Всеволоду Маврикиевичу принадлежала исключительная роль в разработке так называемого изотопного метода. Он не только сам со своими учениками провел много работ с использованием изотопов и излучения, но был признанным главой этого направления в агрохимии. Большие заслуги ученого были отмечены медалью имени Д. Н. Прянишникова, присужденной ему Академией наук СССР.

О В. М. Клечковском было много разговоров в студенческих кругах. Все читали его статьи по поводу теории Мичерлиха. С ним соглашались и не соглашались, но все видели отличную эрудицию В. М. Клечковского, особенно когда дело шло об использовании математики.

В. М. Клечковский очень любил выступать на разных диспутах и конференциях, немного злоупотреблял регламентом, но его слушали всегда охотно. Каждое выступление, если можно так выразиться, было «концептуальное». Всеволод Маврикиевич детально развивал свою мысль, подчеркивая всегда самое главное, основное в его выступлении.

Всеволод Маврикиевич был специалистом не только в агрохимии, но и известным ученым в области атомной физики, занимавшимся преимущественно электронными оболочками атомов. Непосвященные часто спрашивали: один или два В. М. Клечковских. Такой известностью пользовались его работы в двух очень отдаленных областях науки.

Профессор Н. А. Артемьев и план ГОЭРЛО

В 1920 г. в молодой Советской республике был только один профессор электротехнике в сельскохозяйственных научных и учебных заведениях. – Николай Андреевич Артемьев. Его высочайшая квалификация и профессионализм не могли остаться незамеченными советским правительством.

Дело в том, что в апреле 1918 г. в наброске плана научно-технических работ В. И. Ленин предложил создать ряд комиссий из специалистов для возможно более быстрого составления плана реорганизации промышленности и подъема экономики России. Глава советской республики подчеркивал, что особое внимание должно быть обращено на электрификацию промышленности, транспорта, на применение электричества в сельском хозяйстве.

В работе Государственной комиссии по электрификации принимали участие более 200 деятелей науки и техники, среди которых были и ученые академии. Не последнюю роль играл среди них Н. А. Артемьев. Совместно со своим коллегой М. Г. Евреиновым, участвуя в разработке плана ГОЭРЛО, они подготовили первые учебные пособия по применению электроэнергии в сельском хозяйстве115115
  РГАЭ. – Ф. 103. – Д. 12. – Биографические документы.


[Закрыть].

Выращивание огурцов при электрическом свете

Еще в начале ХХ века если бы кто-то сказал, что возможно выращивать огурцы без солнечного света, то его бы сочли безудержным фантастом.

Однако исследования ученых тимирязевцев превратили фантазии в реальность. В 1920-х гг. под руководством тимирязевца Н. А. Артемьева были созданы прототипы современных камер искусственного климата, так называемые люменостаты, в которых производились первые опыты по изучению влияния на рост растений света, тепла, электричества, состава и влажности воздуха, влажности почвы в строго определенной дозировке.

Н. А. Артемьеву удалось получить в люминостате урожай огурцов. Потомство этих огурцов на протяжении четырех поколений выращивалось исключительно при электрическом свете. Через 62 дня после посева в люминостате были получены плоды, которые нельзя было отличить от выращенных при солнечном освещении. Эти эксперименты Н. А. Артемьева и его учеников послужили научной основой для широкого применения добавочного освещения растений при выращивании рассады огурцов, томатов, цветов.

Самоотверженный поступок академика В. Н. Лубяко

В 1928 г. в академии была создана кафедра организации социалистических сельскохозяйственных предприятий. Её руководителем был избран академик В. Н. Лубяко (1891—1950). Научная деятельность учёного и руководимого им коллектива была посвящена исследованию новых для своего времени форм сельскохозяйственных предприятий – колхозов, совхозов, машинно-тракторных станций; методики разработки планов организационно-хозяйственного устройства; организации внутрихозяйственного планирования; форм и систем оплаты труда в сельском хозяйстве. Одним из результатов исследований явилось издание фундаментальной работы В. Н. Лубяко «Руководящие основы для составления организационных планов совхозов».

1930-е гг. характеризовались как период сплошной коллективизацией сельского хозяйства. Разнообразие форм производственного кооперирования сводилась к одной – колхозам. Такая практика утвердилась и в отношении ускоренно организуемых совхозов. Идеологизация политики государства не могла не отразиться и на научных течениях, учебных планах и программах подготовки специалистов.

Однако В. Н. Лубяко был не только талантливым ученым, но и смелым человеком. Однажды академик отдыхал на Черном море в районе Бати – Лимане. Неожиданно разыгрался шторм, угрожая снести все оборудование медицинского пляжа. Спасая оборудование, молодой рабочий бросился в море, чтобы вытащить то, что было уже унесено волнами. Выполняя свой служебный долг, рабочий, борясь с волнами, настолько обессилил, что начал тонуть. Присутствовавшие на берегу отдыхающие стояли в раздумье над тем, что можно предпринять для спасения утопающего. И только академик В. Н. Лубяко бросился в море и с опасностью для собственной жизни спас утопающего.

Этот героический поступок тем более ценен, что к моменту спасения прошло только два дня, как академик, встал с постели, после изнурительного лечения. К тому же он был весьма посредственным пловцом, да и грести он мог только одной рукой.

Восхищенные поступком академика В. Н. Лубяко отдыхающие во время обеда, по предложению местного врача, чествовали академика и трижды прокричали ему «ура».

Лекции профессора И. А. Каблукова

Надо сказать, что по количеству легенд и разного рода забавных историй в академии не было и, по-видимому, не будет равных Ивану Алексеевичу Каблукову, читавшему студентам неорганическую химию еще со времен Московского сельскохозяйственного института. Именно И. А. Каблуков 31 мая 1912 г. заложил первый камень в фундамент химического корпуса (ныне корпус №6), строительство которого было завершено в 1914 г.

Лекции профессора вызывали такой большой интерес, что их приходилось переносить в самую вместительную аудиторию – актовый зал главного здания, так как другие аудитории не вмещали всех желающих услышать выдающегося ученого.

На заметке у полиции

Популярность профессора имела и другую сторону: им живо интересовалась полиция. В циркулярном письме от декабря 1910 г. директор Департамента полиции предлагал всем начальникам губернских жандармских управлений и охранных отделений городов, имеющих высшие учебные заведения, в связи с ожидаемыми в январе – феврале 1911 г. студенческими волнениями, немедленно приступить совершенно негласным путем к сбору сведений о тех профессорах, которые «на лекциях и в иных случаях общения с учащейся молодежью позволяют вопреки долгу присяги систематически прививать своим слушателям, под видом якобы научных выводов, явно революционные идеи…».

В результате в Департамент полиции поступило около 500 секретных справок о политических взглядах и общественной деятельности отдельных профессоров и преподавателей – своеобразная моментальная фотография настроений либерально-демократической профессуры в целом. Не последнее место в этом списке «неблагонадежных» занимал И. А. Каблуков.

«Человек рассеянный с улицы Бассейной»

Согласно одной из легенд прототипом известного стихотворения С. Маршака служил профессор Тимирязевской академии, основоположник органической химии в нашей стране Иван Алексеевич Каблуков. И на это есть основания. Из воспоминаний академика М. И. Синягина: «Одним из очень известных профессоров Тимирязевки был И. А. Каблуков. Вряд ли был когда-нибудь еще один профессор, о котором бы ходило столько анекдотов, как о Каблукове. Эти анекдоты шли за Каблуковым всю его жизнь и продолжаются после его смерти. При всем этом И.А.Каблуков был совершенно серьезным и крупным ученым, почетным членом Академии наук СССР. В основе рассказов о Каблукове лежала его феноменальная, может быть даже немного нарочитая рассеянность.

Рассказывали, что он расписывался не Иван Каблуков, а Каблук Иванов. Очевидцы сообщали, что одной ногой Каблуков шел по мостовой, а другой по тротуару и жаловался вполне серьезно: «Что-то захромал, знаете». Я сам слышал как он, вместо того, чтобы сказать «великие русские химики Менделеев и Меншуткин»116116
  Подробней об этой истории на следующих страницах.


[Закрыть], вдруг выпалил «великий русский химик Мендельшуткин». В речи на нашем выпуске Каблуков заявил: «Совсем недавно только в 1828 г. вы пришли в эти стены!». Ошибка на I00 лет вызвала веселое оживление в зале, а это в свою очередь возмущение оратора – он так и не понял – над чем же, собственно, смеются слушатели».

Интересно, что сам Иван Алексеевич не обошел вниманием знаменитые стихи С. Маршака. Когда брат поэта – писатель М. Ильин при личной встрече пытался убедить профессора, что тот якобы не причем, то услышал в свой адрес: «Э, нет, батенька! Ваш брат, конечно, метил в меня!»

И. А. Каблуков и заболевший студент

На одной из лекций профессор И. А. Каблуков во время переклички поинтересовался о причинах отсутствия на занятии одного из своих студентов. «Он болен», – ответили студенты. «А что за болезнь?», – поинтересовался заботливый профессор. «Менингит», – раздался голос с одного из дальних рядов, а затем по аудитории прошелся легкий смешок. «Зря смеетесь, менингит – очень опасная болезнь. Человек умирает или после излечения навсегда остается дураком. Я, например, в молодые годы, тоже был болен этой болезнью», – продолжил свои рассуждения профессор. После этих слов аудитория еще долго приходила в себя.

Черный и красный ботинки

Однажды И. А. Каблуков явился в студенческую аудиторию в обуви разного цвета. На правой ноге ученого был ботинок черного цвета, на левой – красного. «Иван Алексеевич, а у Вас ботинки разные», – не забыли указать на досадную оплошность студенты. И профессор исправил ошибку. Через некоторое время он, переобувшись, вновь предстал перед аудиторией. Однако в этот раз ботинок черного цвета был у него на левой ноге, а красный на правой.

А где же брюки?

И. А. Каблуков проживал в 6 корпусе, здесь же проводились занятия. Накинув на себя белый халат, а так было принято в те годы, Иван Алексеевич встал за кафедру. Однако забыл важную деталь гардероба: на профессоре отсутствовали брюки.

Галоши

И. А. Каблуков, как многие в те годы, одевал в дождливую погоду галоши. Войдя в трамвай, он нашел свободное место и удобно расположившись, решил на какое-то время разуться. Через 5—6 минут он взглянул на лежавшие внизу галоши и с удивлением произнес «чьи это?». Пассажиры молчали. И тогда профессор поступил самым решительным образом: на первой же остановке вышвырнул галоши через дверной проем на улицу. Придя на лекции, он усердно пытался понять куда могла деться его обувь.

Порошок или жидкость?

И. А. Каблуков, демонстрируя на одном из своих занятий опыт, лил какую-то жидкость в пробирку и почему-то упорно и многократно называл её «порошок». Так и говорил, заикаясь и откашливаясь. – Вот видите, э-э – я лью этот порошок, и вы можете наблюдать… Студенты ничего не могли наблюдать, потому что слишком далеко сидели от «порошка» и профессора. Вдруг его как бы осенило. Он выпрямился и сказал звучно и отчетливо. – Я оши… э-э… бся. Это не жидкость – это порошок… то есть это порошок, а не жидкость… (совсем грозно и решительно) – жидкость!!!

«Вот я беру деревянную дырочку…»

В другой раз профессор И. А. Каблуков при заполненной аудитории произнес весьма странную фразу: «Вот я беру деревянную дощечку с такой же деревянной дырочкой». Студенты тут начали хохотать, кто-то попросил уточнений насчет деревянной дырочки. Профессор насупился, даже покраснел. «Как вам не стыдно смеяться над старым дур…» – и при общем хохоте поправился – «…я хотел сказать – профессором».

«Вернусь к 17.00»

В один из летних дней Иван Алексеевич Каблуков решил навестить своего коллегу, и прикрепил к своей двери записку «вернусь к 17.00». Было это где около полудня. Однако того, к кому ехал в гости профессор, на месте не оказалось, а висела одна лишь записка «буду в 18.00». Поразмыслив, что не стоит столько ждать, профессор решил заехать к другому своему товарищу. Однако и здесь Ивана Алексеевича ждала неудача. Вместо встречи он улицезрел надпись: «Буду в 17.00». Раздосадованный ученый решил возвращаться домой. И увидев на собственной двери записку со словами «вернусь к 17.00» Иван Алексеевич глубокомысленно изрек: «надо же. И этого дурака тоже дома нет».

Кто булькает?

На одной из лекций И. А. Каблуков рассказывал о хлоре и демонстрировал установку для его получения. В самом начале занятия профессор сказал:

«Хлор открыл Шееле117117
  Карл Вильгельм Шееле (1742—1786) – выдающийся шведский химик-самоучка, прославился как несравненный экспериментатор, открыл множество неорганических и органических веществ. К. В. Шееле являлся единственным членом Шведской королевской Академии наук, не получившим высшего образования.


[Закрыть]».

Потом он указал на установку и добавил:

«Вон он булькает».

Опыт с осадком

Однажды профессор И. А. Каблуков проводил перед аудиторией какой-то опыт с выпадением осадка. Он налил в пробирку один из реагентов, потом, держа пробирку в одной руке, долил второй реагент, и чтобы лучше рассмотреть результат опыта решил надеть очки. Очки профессор надевал всегда двумя руками, содержимое пробирки вылилось ему за воротник, а Каблуков с удивлением смотрел на пустую пробирку. Реагенты и продукт реакции, к счастью, оказались совершенно безопасными.

Мендельшуткин

20 января (2 февраля) 1907 г. умер Дмитрий Иванович Менделеев. Вернувшись с похорон, И. А. Каблуков докладывал коллегам о прощании с великим химиком, вспомнил о научных достижениях Д. И. Менделеева, и вдруг неожиданно заметил:

«Тут, кстати, умер и Меншуткин…»

Внезапно профессор понял, что он сказал что-то не то, окончательно запутался, и далее стал рассказывать о каком-то Мендельшуткине118118
  Профессор Николай Александрович Меншуткин (1842—1907) умер в Петербурге в эти же дни, 23 января (5 февраля). Н. А. Меншуткин в 1868 г. был одним из основателей Российского химического общества, а в марте 1869 г. от имени Д. И. Менделеева он сделал доклад о его Периодическом законе. Так что ошибка И. А. Каблукова вполне понятна и простительна.


[Закрыть].

Следующая лекция будет… во вторницу

Как-то раз И. А. Каблуков закончил свою лекцию и хотел сообщить студентам изменения в расписании занятий. И произнес буквально следующее: «Господа, следующая лекция будет не во вторницу… (запнулся, смутившись), а в пятник, то есть не так: в пятник, а не во вторницу. Я ошибся, она будет не в пятни… (запнулся и дальше осторожно) … цу, а в понедельни…». Здесь он, видимо боясь окончательно запутать учащихся, прервал свое выступление и ушёл за дверь. Студенты хохотали. Но, очевидно, Иван Алексеевич испытывал какую-то неловкость перед аудиторией за неоконченность… Через минуту дверь приотворилась, профессор высунулся в аудиторию и сказал звучное (что было трудновато): «К!».. – после чего, выполнив долг, скрылся окончательно.

«Рекорды» И. А. Каблукова

Оговорки случаются со всеми людьми, но из уст И. А. Каблукова они звучали систематически, так что его речь приобретала совершенно карикатурный характер. Делал он это совершенно непроизвольно, недостатка такого стеснялся и от стеснения путался ещё больше. Для профессора это свойство было вовсе неудобно, но зато оно составило ему анекдотическую известность далеко за пределами Москвы.

Однажды описывая крымское побережье, он с восторгом произнес: «Там такая красота: кругом, куда ни посмотришь – только горе да моры» (надлежало понимать – море да горы). В другой раз он – большой почитатель музыки – объявил, что слышал симфонию Мендельховена, и, продолжая разговор об Америке, сообщил, что «в Америке очень почитаемы русские вели… э-э… кие писатели, как, например… Толстоевский…». Действительно, по количеству оговорок И. А. Каблуков был рекордсменом в российской науке.

Юмор профессора

Профессор И. А. Каблуков был не только предметом для шуток. Он и сам любил пошутить. Однажды на экзамене, убедившись в слабых знаниях студента, он пристыдил того: «Хотите на тройке прокатиться? Идите пешком». И поставил несчастному двойку.

Профессор С. С. Сергеев: кто кого учит?

Сергей Степанович Сергеев – заведующий кафедрой статистики, прошедший путь от агронома до академика ВАСХНИЛ, был неординарным, очень умным человеком, но при этом отличался сухостью и строгостью по отношению, как к коллегам, так и к студентам. Даже встречаться с ним было неприятно. Учащиеся, завидев профессора на Лиственничной аллее, сразу же перебегали на другую сторону улицы.

Однажды на одном из комсомольских собраний нашелся студент, позволивший покритиковать профессора за то, что его лекции недоступны для понимания. «Сергеев читает так, что понять невозможно», – таков был лейтмотив выступления.

Однако профессора С. С. Сергеева критика не смутила. «Позвольте, кто кого учит? Мы студентов или они нас? Если молодые люди пришли в высшую школу, то пусть они стремятся к вершинам. Это Вы должны подняться до моего уровня, а не я опуститься до Вашего». Спорить с такими доводами было невозможно.

Профессор Е. Н. Гапон и теория атомного ядра

Тимирязевскую академию традиционно связывают с исследованиями в области сельского хозяйства. Однако ее ученые трудились и в других сферах, принеся немалую пользу государству. Профессор Евгений Никитич Гапон, возглавлявший кафедру физической и коллоидной химии в течение почти 20 лет, в начале 1930-х г. приобрел широкую известность своими трудами в области теории строения атомного ядра, Он в соавторстве с профессором Д. Д. Иваненко впервые предложил современную протонно-нейтронную теорию состава атомного ядра.

Коллекция профессора Е. Ф. Лискуна

В 1923—1958 гг. кафедрой частного животноводства (с 1936 г. – кафедра крупного рогатого скота) руководил Ефим Федотович Лискун (1873—1958) – питомец академии, ученик М. И. Придорогина.

В течение полувека, во время своих путешествий по России и другим странам Европы и Азии, профессор Е. Ф. Лискун собирал свою уникальную коллекцию – экспонаты черепов крупного рогатого скота. Насобирал более 5 тыс. По разнообразию представленных в коллекции пород животных она не имела себе равных в мире. Тем ценно решение ученого передать все собранные им черепа, скелеты, чучела и другие экспонаты в дар Тимирязевской академии.

Собранные профессором биологические материалы стали основой зоотехнического музея академии. На протяжении многих лет особый интерес у посетителей вызывал скелет коровы Репетиции холмогорской породы. В возрасте семи лет она имела живой вес 637 килограммов. Удой за 300 дней составлял 8084 килограмма, содержание жира в молоке – 3,61 процента.

Уникальные подшипники конструкции В. А. Коробова

В эксплуатации тракторного парка большое значение имеет вопрос о смазке шатунных подшипников. Существовавшая конструкция шатунных подшипников на тракторах СТЗ, ХТЗ и Универсал имела ряд недостатков, которые были устранены работой заведующего кафедрой тракторов, автомобилей и сельскохозяйственных двигателей Василия Александровича Коробова. Внедрение подшипников, разработанных этим ученым, позволило стране сэкономить громадное количество баббита – ценного материала, который шел для их заливки. Кроме того, вдвое был уменьшен расход коленчатых валов, вкладышей, болтов, гаек и шплинтов.

Подшипники, предложенные В. А. Коробовым, успешно прошли испытания, и промышленность получила заказ на изготовление 120 тысяч комплектов этой важной продукции.

Профессор Р. Э. Герлах, мастер-сыродел П. А. Авдиенко и история сыра «Пошехонский»

Все россияне прекрасно знают сорт сыра «Пошехонский». Однако только ограниченному кругу известна история этого замечательного продукта. Дело в том, что при его создании активное участие принимал профессор Рудольф Эдуардович Герлах – заведующий кафедрой молочного дела Тимирязевской академии.

Как известно, в 1930-е гг. страна нуждалась не в деликатесах, а в недорогих, но качественных продуктах. Именно таким продуктом являлся так называемый тощий сыр. В связи с голодом в производстве молочных продуктов развивалось направление, когда молоко сначала обезжиривали, взбивали из него масло, а потом уже из обезжиренного молока делали сыр, который и получил название тощего. Р. Э. Герлах, получивший образование еще до революции, имел свою точку зрения насчет тощих сыров: «Я не большой сторонник сыра из подобного молока. Но за неимением лучшего хорош и этот. Я вообще против выработки такого сыра, масла выгадаешь немного, а сыр испортишь. В руководящих органах на тощий сыр взят определенный курс. Ничего с этим не поделаешь. Нас об этом не спрашивают».

Мастера-сыроделы на основе многочисленных экспериментов старались достигнуть наивысшего качества сыра. Опыты жителя Пошехонья, коллеги Р. Э. Герлаха, человека, имя которого сегодня фактически забыто, – Павла Антоновича Авдиенко были направлены на то, чтобы выяснить, как влияют на вкус сыра различные факторы: среда созревания, качество молока, кислотность сычужной массы. Он обращал внимание даже на то, что вкус сыра и его качество меняются от местности, в которой паслись коровы.

Справедливости ради скажем, что результатами опытов Павел Антонович делился не только с Рудольфом Эдуардовичем. Была налажена связь с Всесоюзным (ныне Всероссийским) научно-исследовательским институтом маслоделия и сыроделия в Угличе. Именно его сотрудники уже после смерти П. А. Авдиенко на основе его разработок утвердили технологию производства нового сыра, марка которого впоследствии получила название «Пошехонский». К сожалению, во Всероссийском научно-исследовательском институт маслоделия и сыроделия в Угличе имя Павла Антоновича Авдиенко неизвестно. Да и о Р. Э. Герлахе там знают только понаслышке.

С внедрением в производство сыра марки «Пошехонский» на Пошехонском сырзаводе уже после смерти П. А. Авдиенко производством сыра занялась мастер-сыродел Галина Алексеевна Каменская, за что и получила звание Героя Социалистического Труда. Но это уже совсем другая история.