Текст книги "Меч Тамерлана. Книга вторая. Мы в дальней разлуке"

Глава 9
Все пошло не по плану

 
Была ты всех ярче, верней и прелестней,
Не кляни же меня, не кляни!
Мой поезд летит, как цыганская песня,
Как те невозвратные дни…
Что было любимо – все мимо, мимо…
 

Александр Блок

Обратная дорога прошла в полном молчании. Каждый углубился в свои мысли, оценивая позиции, к которым подошли за время обеда.

Павел уже не сомневался в правдивости Ташиных рассказов. Слишком много деталей и масса подробностей, которые просто невозможно игнорировать. Она как рыба в воде ориентировалась в том времени, тогда как простейшие реалии дня сегодняшнего ставили ее в тупик. Девушка оказалась умненькой и не по годам развитой. Она была не только биологически вполне развита, таких скороспелых «лошадок» было немало и в его времени, она была вполне сформированной по психическому складу. А вот это уже было редкостью среди его сверстниц. Зрелось ее суждений и не просто знание истории, но и четкость исторических оценок выдавали не только незаурядный ум, но и то, что назвали классическим гимназическим образованием.

Пусть она не знает множества деталей современного мира, это дело наживное, но даже и в этом случае Наталка будет резко выделяться среди современниц не только интеллектом, но общим развитием. Кроме того, никуда же денешь воспитанность и аристократичность в лучшем смысле этого слова, аристократичность, которую нельзя приобрести, нахватавшись знаний и научившись правилам этикета. Аристократичность девушки была родовой, в которой участвовали многие поколения благородных предков. И результат этой селекции был виден невооруженным взглядом.

Кроме того, Павел совершенно не знал мира молодых людей начала двадцатого века. Как они себя должны вести, как разговаривать, как вообще устроена их голова? Фильмы о том времени помочь явно не могли. Советский кинематограф чрезмерно идеологизирован и смотрел на все через призму классовой борьбы. Но Павел подозревал, что современное российское кино еще дальше ушло от точного отражения дореволюционной России. В бесконечных фильмах про романтических юнкеров, рефлексирующих адмиралов и благородных поручиков было столько красивостей, гламура и бесконечного «хруста французской булки», что становилось совершенно непонятно, отчего вдруг практически все население империи, от великих князей до последнего босяка, в приливе вакханалии радостно скинуло миропомазанника и принялось неистово топтаться по остаткам того, что прежде называлось Российской империей. То, что Таша была дворянкой, факта не меняло, Павел, хоть и не был большим знатоком истории, базовые исторические сведения имел. Именно поэтому он относился к «обжигающей правде о нашем прошлом», как кричала о современных фильмах нахрапистая назойливая реклама, как к развесистой клюкве. В голове прочно сидела инфа о семидесяти пяти тысячах офицеров, служивших в Красной Армии, как и тот факт, что весь высший генералитет императорской армии высказался за отречение Николая, а великие князья щеголяли в красных бантах.

Могли ли помочь книги, Конюшкин не знал. Литература в школе считалась делом десятым. Вместо чтения книг все читали краткое изложение содержания произведений, вставляя в сочинения чужие мысли критиков, выдавая их за свои. Наиболее ленивые просто выуживали из интернета готовые работы, наиболее умные, использовав их в качестве «болванки», насыщали цитатами и отрывками из других подобных опусов. Мастерство в данном случае сводилось к умению грамотной компиляции отрывков, дабы не бросалась в глаза разная стилистика кусков, и аккуратной замазке швов между кусками. Но беда была в том, вся русская словесность прошла мимо Павла. Едва он встал с горшка, родители принялись неистово пичкать исключительно немецким. Дома с ним разговаривали исключительно по-немецки, впрочем, и на людях тоже, когда не желали, чтобы их беседа достигла чужих ушей. Мальчик рос в мире немецких сказок и германского эпоса. В отрочестве мама совала ему Фейхвангера и братьев Манн, а отец подбрасывал Ремарка и Клаузевица, оба заставляли учить Гёте и Гейне, причем все это добро – исключительно в подлинниках. Тем не менее кое-что из отечественного художественного продукта достигло сознания Павла. В прочитанной когда-то в детстве книге Катаева «Белеет парус одинокий» речь шла о сущих детях, а в полюбившихся «Двух капитанах» героями были уже советские подростки, у которых даже мозги работали иначе, чем у дореволюционной молодежи. Что еще? В «Старой крепости» и повестях Рыбакова, несмотря на захватывающий сюжет, отражен сложный духовный мир подростков. Но эти произведения, во-первых, про детей не Наташиного круга, а во-вторых, их мировоззрение формировалось уже под влиянием свершившейся революции. Вспомнил про дневники великих княжон – дочерей горемыки Николая, которые он мельком пролистал, когда писал курсовую в универе. Здесь уже горячее. Собственно, сами дневники его интересовали мало, и пролистал он их по касательной. Павлу нужен был материал из комментариев к дневникам, вот там-то он обнаружил немало интересного. Великие княжны были умненькими, добрыми и отзывчивыми девушками. Никакой чванливости. Им просто не повезло! Родись они в другой семье – наверняка бы украсили пантеон героев революции. Особенно старшая, Ольга – бунтарка и гордячка, осмеливавшаяся перечить властной матери. Тоже ведь, чертовка, как и Наталочка, отказалась выходить замуж за иностранца и покидать Россию. Жаль! Была бы жива! Из нее вполне могла бы получиться вторая Вера Засулич – того же склада, того же замеса! Не чета папаше-соплежую.

И он представил Наталочку во время революции и Гражданской войны. Ей бы было уже девятнадцать лет и больше. Это такие, как она, воевали на всех фронтах за красных и за белых, это они прогнали интервентов из России, это они, совсем молодые люди, потом строили новую страну. Это про них «Комсомольцы-добровольцы», «Дан приказ ему на запад», «Каховка», «Мы молодая гвардия». Как раз песни Паша помнил прекрасно: их они любили распевать с дедом, лежа на диване и закинув ногу на ногу. А вспомнив эти песни, Павел окончательно понял – девушка, которая сидит рядом с ним в автомобиле, ОТТУДА, из того поколения, из того времени. Она мыслит и ведет себя так, как вели себя люди из этих песен и любимых книг детства. Сравнил бунтарство Наталки против планов родителей с поступком Великой княгини Ольги, которая, вопреки желанию папеньки с маменькой, демонстративно отказалась носить траур по убитому Распутину. Вспомнил Валентину из стихотворения Багрицкого, отказавшуюся целовать перед смертью крестик. «Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на кронштадтский лед!» – так как-то. А эта? Попала не просто в другое время – в другой век! И не раскисла, не упала духом, борется. Боец! Одна кость, одна стать! Спартанка!

* * *

Наташа ехала, молча уставившись в лобовое стекло автомобиля. Мимо проносились дома, люди, светофоры, эстакады, сигналили проезжающие автомобили, пестрели разноцветные пятна рекламы, но девушка не обращала на это никакого внимания, углубившись в свои мысли.

На исходе были первые сутки пребывания в новом для нее мире. Что принесли эти сутки? Разочарование или восхищение? Что будет дальше? Как долго продлится ее путешествие в будущее? Мысли то и дело возвращались к Николке. Что он? Догадается ли? А вдруг не сможет? Спокойно, спокойно!

Что она знает о времени? А о Мече? По идее, открыв вход, Николка должен шагнуть в то же время и место, куда попала и она. Это по идее, но ведь девушка уже выяснила, что перемещение Меч осуществляет не линейно, а подчиняясь то ли мыслям путешественника, толи своей непонятной логике. Перемещения не произошло, Николай не появился! А вдруг он появился там спустя некоторое время, когда ее уже увезли? Наталка представила появляющегося из Алмаза Николку, ошарашенные рожи этих сумасшедших жильцов, обнаруживших в своей постели голого мужика, и поневоле улыбнулась. Кто кому теперь сцены устраивать будет? Нет! Не пойдет! Они бы вызвали полицию. А полиция? Вероятно, Николка также оказался в том же полицейском стане, что и она. А если его нет, то это означает тот факт, что Николка не переместился. Хотя парень вряд ли как овечка стал ожидать полицию, уж Наталка хорошо знала любимого. Он, скорее всего, двинул бы хорошенько того типа в переднике, да и был таков! А вот и нет! Пожалуй, устроил бы допрос с пристрастием. Но полиция об этом бы узнала, и то, что Наташу ничего не спрашивали о втором взломщике, свидетельствовало о то, что Николка в двадцать первый век не попал.

Зная упорство, даже упрямство, суженого, девушка не сомневалась – он не прекратит поиски не через год, не через десять. А что если?.. А вдруг он найдет Меч лет через десять – двадцать? Перспектива появления сорокалетнего Николки энтузиазма не вызывала. Что с ним таким делать? Один миг – и девушка устыдилась своих мыслей. Лишь бы был жив! Только уцелел бы в той мясорубке, что скоро должна наступить. А она проживет и одна!

Сколько же нужно ждать любимого? Несколько дней, скорее день-два, не больше. Если любимый не появится в ближайшее время, значит, не судьба! Значит, этот противный князь из Братства Звезды все-таки уволок Меч в Германию. «Интересно, – мысли Наташи приняли новое направление, – а в этом времени существует Братство Звезды?» А если попробовать отыскать Меч здесь и при его помощи вернуться обратно? Только как попасть в Германию, без денег и документов? Выход один – научиться жить в этом времени, натурализоваться, привыкнуть, стать своей во что бы то ни стало, а потом заняться поисками Меча Тамерлана. Решено!

Оставался, правда, небольшой шанс, что Меч может выкинуть шутку и отправить Николку ровно через сто лет, в две тысячи четырнадцатый. Но это не меняет того факта, что хотя бы и год, но придется жить здесь!

* * *

В то время как Наталка думала о Николке и мучительно искала пути к их воссоединению, мысли Павла работали в противоположном направлении. Постоянное упоминание девушкой своего, оставленного в прошлом молодого человека начинало не в шутку раздражать. Для того чтобы это прекратить, надо всеми силами удержать ее в этом времени. Значит, вместо того, чтобы восстановить прежнюю личность, надо выдумать девушке новую, изобрести все: биографию, родителей, образование, возраст. Как это сделать, Конюшкин совершенно не представлял, но знал наверняка – специалисты по этому делу имеются. В мире криминала, конечно. Надо искать связь!

Если социализация Таши пройдет успешно, она, думал следак, может вполне смириться с реальностью. Поплачет, конечно, но в ее юные годы редко какая привязанность оказывается прочной. Сколько Павел ни силился, он не мог вспомнить ни одного случая, когда школьная любовь случалась на всю жизнь. Новый опыт и новые впечатления покроют юношеские воспоминания легкой дымкой романтики и ностальгии и отнесут их в тот же уголок памяти, где ранее нашли покой детские грезы. Все перемелется. Главное, чтобы он был рядом, чтобы Наталочка, не дай бог, не нашла новый предмет обожания. А он сможет сделать девушку счастливой, и он ей нравится, уж в этом Павел был уверен. Она не поощряла, но и не препятствовала некоторым вольностям с его стороны, ее глаза излучали свет, когда она смотрела на него, а глаза, как известно, не обманывают. А уж он постарается превратить симпатию в нечто большее для них обоих.

Когда человек собирается совершить что-то не совсем чистоплотное, не очень правильное, он ищет себе оправдания, прежде всего для себя, для своей совести, чтобы душа была в равновесии и не задавала глупых вопросов. Вот и Павел, собираясь разлучить возлюбленных, прикрывал свои намерения заботой о девушке. Парень успокаивал свою совесть тем, что в этом времени Наталочке будет лучше, что помогает избежать девушке те невзгоды, что ждут страну в будущем. Еще неизвестно, как бы сложилась ее жизнь, если бы она прошла через горнило двух революций и трех войн, эпидемий, голода и репрессий. В спасении Таши от всех этих ужасов Павел видел свой нравственный долг. А завоеванная любовь девушки будет достойной наградой за труды, прекрасной и вкусной вишенкой на торте.

* * *

В РОВД их уже ждали. Не успел Конюшкин зайти, как изнутри в окно дежурной части постучали ключом, привлекая его внимание:

– Лейтенант Конюшкин! Срочно к начальнику следствия.

– А-а-а…

– А девушку оставь здесь, не бойся, не съедим, подождет в комнате досуга. Арнольдик тебя заждался, Паш, рвет и мечет.

Уже направляясь в кабинет шефа на выволочку, на миг задержался:

– А что это сегодня все такие застегнутые? Случилось чего?

– Да все в порядке, Паша. Просто в обед нагрянул куратор из префектуры, злой как черт. Орал по поводу ночного рейда по путанам, начальству выговаривал, ну а те, как водится, за нас взялись. Затем к начальнику следствия завалился, долго сидели. Ты давай иди, а то и нам вместе с тобой достанется.

– Иду, уже иду.

И Конюшкин юркнул вглубь коридора.

В кабинет начальства лейтенант Конюшкин заходил не без опаски, опасаясь начальственного гнева, однако обошлось. То ли майор Евстропов уже остыл, то ли был рад, что подчиненный, наконец, предстал пред очами, но принял он следователя Конюшкина внешне спокойно.

– А-а-а, явился – не запылился! Молчи, молчи, только оправданий мне твоих не хватало. Ты, помнится, просил настоящего дела?

– Да, но…

– Держи!

Через стол полетел пухлый конверт, брошенный майором. Конверт проскользил по полировке стола и попал прямо в руки лейтенанта Конюшкина. Павел Артёмович заглянул в конверт, в нем оказались предписание, командировочное удостоверение, билет на вечерний поезд до Рузаевки и еще какие-то сопутствующие документы. Следователь с немым вопросом посмотрел на начальника.

– Сегодня, Павел, едешь в колонию под Саранском – нужно снять показания у одного субъекта.

– Почему я?

– Потому что я так решил! – Шея Арнольдика набычилась и стала покрываться багровыми пятнами. – Ты что, ситуацию в отделе не знаешь? Каждый следак одновременно ведет по десятку дел, а штат и так неполный. Один ты такой хороший – полудохлое дело про потеряшку и несколько висяков! Пора тебе впрягаться по полной. Еще и на Денисова приказ пришел, совсем людей не остается.

– Пришел? – ахнул Павел, догадавшись, что улетучиваются последние надежды отвертеться.

– Да, утренней почтой. Я уже ему позвонил, «обрадовал», так сказать. Кстати, поторопись, постарайся обернуться за два-три дня – на отвальную успеешь.

– А как же девушка?

– Какая девушка? Ах да… потеряшка твоя. А что ей сделается? Посидит пару дней в «Земляничной поляне», пообвыкнет, успокоится. Тем временем результаты экспертизы и ответы на запросы подойдут. Я распоряжусь – ребята доставят. Документ на передачу зарегистрировал?

Теперь краснеть настал черед Павла.

– Ну вот! – укоризненно покачал головой Арнольлик и деланно возвел глаза к потолку. – Все я! Все самому приходится делать! Ладно, давай их сюда – сам все дооформлю. И поторопись, у тебя поезд через пару часов.

– Пару, всего?

– Все, все! Забеги в канцелярию, там тебе выдадут дело – ознакомишься. Если коротко: год назад в районе прошла целая серия краж денег с банковских карт. Злоумышленники похищали кредитки и, подобрав ПИН-код, вычищали их все до копейки. Похитителя поймали с поличным – в момент, когда он совершал обналичку в банкомате. Но вот подельника, предположительно программиста, подбирающего коды, он не сдал. Был осужден и сейчас отбывает срок в Мордовии. К нему и едешь, Паша. После долгого перерыва кражи через банкомат возобновились. Уже два эпизода за неделю! По всей видимости, программист нашел нового исполнителя. Повидайся с осужденным, допроси еще раз, предложи сделку, в конце концов. В случае сотрудничества со следствием мы будем готовы выйти с ходатайством о пересмотре дела.

Да, дело действительно было стоящим! И Павел, выходя из кабинета начальника, сокрушался лишь о досадной паузе в отношениях с Наталочкой. Видел бы он, как Арнольдик, как только за ним закрылась дверь, обессилено упал в начальственное кресло и утер бисеринки пота со лба. Лопух повелся!

* * *

Павел даже не ожидал, что расставание выйдет таким тяжелым, словно не на два дня уезжал. Когда он сообщил девушке, что уезжает в командировку, та оторвала взгляд от глянцевых журналов, которые с интересом рассматривала, и устремила на него свои лучистые глаза.

– Ты меня покидаешь?

– Ненадолго, на два дня всего, так надо, служба.

– А я?

– Тебя ребята в центр отвезут, ничего не бойся!

Она, в общем-то, и не боялась. Просто боялась себе признаться, что жалко было расставаться с парнем, к которому начала привыкать, такому светлому, хорошему, по-детски наивному. Надо, наверное, что-то хорошее сказать ему на прощанье.

– До свиданьица, Паша! Приезжай скорее, я буду тебя ждать.

Потянулась и чмокнула его в щечку, легонько, по-дружески. Но молодой человек расценил это по-иному, отыскал своими губами девичьи губы и судорожно прижался к ним в страстном поцелуе. Она сначала и не думала отвечать, еще чего! Но против воли постепенно поддалась жару страсти парня и с чувством ответила. Да что это такое творится? Ведь вовсе она ничего такого делать не собиралась!

Паша ушел, и Таше отчего-то сделалось одиноко и тоскливо.

Эпилог

 
На чужих берегах – переплетение стали и неба,
В чьих-то глазах – переплетение боли и гнева;
Эй-ох!  – взрезаны вихри узорами крылий;
В вое ветров мы слышали песни последних валькирий.
 

Хелависа (Наталья О’Шей)

Таша лежала на полу возле батареи, пристегнутая наручниками к трубе. Девушка хотела пить и постоянно облизывала разбитые губы, но во рту был только привкус крови с саднящей губы. Болело избитое тело, хотя ее били и не сильно, боясь повредить товар. Впору было хоть завыть от досады, но она дала себе слово – не раскисать! Раскиснешь – размякнешь, размякнешь – расслабишься, станешь слабой – пропадешь. А этого нельзя допустить, надо выжить любой ценой.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Наташа стала анализировать, где ею была допущена ошибка. Скорее всего, зря она доверилась Паше. Трудно было смириться с мыслью, что именно этот молодой человек с внешностью и характером одуванчика продал ее современным работорговцам. Эх, Паша, Паша…

Злости на него не было, была досада на себя, что купилась на ангелоподобную внешность. Говорила же бабушка, что внешность лишь оболочка человека, а она обманчива, главное – то, что у него внутри. «А натура часто бывает гнилой, греховной», – вторила мама. Тем более, нужно было быть осторожнее в незнакомом мире, всегда стоило помнить, что находишься в ином времени. Стоило потерять бдительность – и расплата не заставила себя долго ждать.

* * *

Красный командир Николай Заломов шел по улицам губернского города С. Думал, что сердце вырвется из груди от радости, когда нога ступит на мостовую родного города. А надо же, кроме печали, вид заброшенных и тронутых разрухой улиц ничего не принес. Только тисками внутри что-то сжалось от нахлынувших воспоминаний. Наташа! Когда-то здесь они, счастливые и беззаботные, встретили свою любовь, гуляли по этим улицам, по этим паркам и площадям. Как давно это было! Больше пяти лет прошло. Образ Наталки, неясный, подернутый дымкой, встал перед ним. Комэска Заломов невесело усмехнулся: а ведь он стал забывать, утрачивать этот образ. Не то чтобы он не вспоминал о девушке все это время, он помнил о ней, но… как о далеком, почти детском воспоминании, как скорбят о прошедшем времени, которое, увы, уже не вернуть.

Жизнь, полная событий, кровавый российский замес, Гражданская война и революция заслонили любимый образ нежной подруги. Какими же детскими и несущественными теперь казались ему все их проблемы! К тому же Николай, отдавший всего себя служению революции, поставил крест на себе и своей личной жизни. Да какое он имеет право на личную жизнь, на счастье, когда Родина в огне? Когда буржуи всех стран поклялись задушить молодую Республику Советов? Когда израненную и истерзанную родную землю топчет сапог интервента? Нет у него такого права! Надо спасать Советскую Россию! И вот город вернул ему воспоминания о Наталке. Комэска пока не знал, как к этому отнестись. А вообще, почитай, четыре месяца как отбили губернский город С. от белочехов и каппелевцев, а только сейчас ему довелось побывать в городе, ставшем для него родным.

Александр ПОЗИН

Март 2016-го – март 2017-го

Примечания

1. Шайскель (нем. – Scheisskerl) – мудак.

2. Шайсе (нем. – Scheisse) – дерьмо.

3. Аршгайге (нем. – Arschgeige) – придурок.

4. Шайс драуф (нем. – Scheissdrauf) – все равно, насрать.

5. Яхши, бабай – по-татарски «хорошо, дедушка».

6. Земгусары – так иронично-насмешливо называли служащих Земгора (Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов) – созданная на базе земств и городских дум посредническая структура по распределению государственных оборонных заказов. Была тесно связана с деятелями Февральской революции 1917 года.

7. «Учение лишь тогда становится материальной силой, когда оно овладевает массами» – Джембаз вольно воспроизводит цитату из статьи Карла Маркса «К критике гегелевской философии права» (1844).

8. Казацкие ухватки – специфичные приемы кулачного боя донских казаков.

9. «Дело Мясоедова» – шпиономанское дело, затеянное правительственными кругами для поднятия патриотических настроений на фоне поражений на фронте. Всего арестовано 19 человек. Несмотря на слабость доказательной базы, полковник Мясоедов С. Н. расстрелян, военный министр Сухомлинов В. А. отстранен и арестован. Осуждение Мясоедова было положительно воспринято ура-патриотической общественностью России и послужило поводом для шпиономанской истерии в российском обществе. Большинство современных исследователей склоняется к варианту, что «дело Мясоедова» было сфальсифицировано.

10. «…мы, ханьцы, четыре года назад свергли ненавистную династию, прогнали маньчжурских собак обратно к себе в леса» – имеется в виду Синьханская революция 1911 года в Китае; «усатый сухорук не переживет этой войны» – обладатель роскошных усов, кайзер Германской империи Вильгельм II, имел высохшую руку – результат родовой травмы; «Адвокатишка! Откуда-то с Волги. Балабол, позер и фат. Масон, недавно стал главой Великой ложи народов России…» – А. Ф. Керенский с 1916 г. был генеральным секретарем Великого востока народов России – известной масонской ложи, которая на тот момент фактически контролировала большую часть Государственной думы и, прежде всего, известный Прогрессивный блок – штаб по подготовке госпереворота.

11. Битва при Вердене (21 февраля – 18 декабря 1916 года). Одна из крупнейших и одна из самых кровопролитных военных операций в Первой мировой войне, вошедшая в историю как Верденская мясорубка. В ходе сражения французские войска сумели отразить широкомасштабное наступление немцев в районе Вердена. Битва на Сомме (1 июля – 18 ноября 1916 года) – одна из крупнейших битв в ходе Первой мировой войны, в которой было убито и ранено более одного миллиона человек, что делает ее одной из самых кровопролитных битв в истории человечества.

12. Михайлов, товарищ Арсений – Михаил Васильевич Фрунзе (1885–1925) – выдающий советский полководец, государственный и военный деятель, Председатель Реввоенсовета СССР, скончался в результате неудачно проведенной операции.

13. Граф Пётр Петрович Ласси (30 октября 1678 – 19 апреля 1751) – один из самых успешных полководцев России XVIII века. Ирландец родом, в 1700 году поступил на русскую службу и к 1736 году дослужился до чина генерал-фельдмаршала.

14. Барановичская операция – наступательная операция войск русского Западного фронта под командованием генерала от инфантерии А. Е. Эверта во время Первой мировой войны, проведенная 20 июня (3 июля) – 12 (25) июля 1916 года. Русская армия, имея превосходство в живой силе и артиллерии, не смогла прорвать укрепления позиционного фронта германских войск. Контратаки немцев привели к восстановлению первоначального положения. Потери русской армии составили 80000 человек против 13000 человек потерь противника, из которых 4000 пленные.

15. Карл Эйкли (1864–1926) – всемирно известный таксидермист, биолог, борец за права животных, фотограф-натуралист, предложивший новый, революционный метод изготовления чучел животных (таксидермии). Вместе со своими учениками изготовил большинство чучел для Американского музея естественной истории.

16. Эдуард Хауз – советник Вудро Вильсона, известный как «полковник Хаус», считался «серым кардиналом» президента США.

17. Сидней Рейли (Соломон Розенблюм) – британский разведчик, уроженец Одессы. Участвовал в «заговоре послов», после провала бежал. Заочно осужден и приговорен к расстрелу. Арестован органами ОГПУ в ходе «Операции Трест» в 1925 году. В том же году приговор от 1918 года был приведен в исполнение.

18. Ами – одно из национальных прозвищ англосаксов, имевшее хождение преимущественно в Европе.

19. Саблин Юрий Владимирович (1897–1937) – советский военный деятель, комдив (1935). Член большевистской партии с 1919 года. Репрессирован в 1937 году.

20. Блефаропластика – операция по изменению формы век и разреза глаз; ринопластика – пластическая хирургия формы носа; абдоминопластика – пластическая хирургия в брюшной области, направленная на удаление жировых отложений и излишков кожи.

21. Чурило Плёнкович – персонаж русского фольклора, щеголь-красавец и дамский угодник, русский вариант Дон Жуана, изображаемый «с личиком, будто белый снег, очами ясна сокола и бровями черна соболя».

22. Entschuidigen Sie mich, ich bin so ungeschickt. Прошу меня извинить, я такая неловкая (нем.).

23. Allerdings bin ich schon satt, danke, Paul. Es war sehr angenehm, sie kennenzulernen, Herr Konjuschkin. Впрочем, я уже сыта, спасибо, Пауль. Приятно было с Вами познакомиться, господин Конюшкин (нем.).