Текст книги "Меч Тамерлана. Книга вторая. Мы в дальней разлуке"

– Хе, на кого из русских революционеров не посмотри – сплошные ашкенази.

– Отчасти вы правы, но не в отношении этого молодого человека. О, это протеже шефа британской разведки, подает большие надежды [17]. Англичане ведь тоже плотно опекают русских революционеров.

– А им-то это зачем? Они ведь союзники.

– Союзники, барон, тоже бывают разными. В сильном центральном правительстве России заинтересована только Франция. Они столько кредитов русским надавали, что им просто необходим кто-то, кто сможет это все отдать. А Британия бодалась с русскими весь прошлый век. У них интересы по всей южной границе с Россией – в Закавказье, в Средней Азии и Афганистане, в Китае и Маньчжурии. Ами [18] вовсе не прочь прибрать себе нефтяные поля Каспия. Для этого им вовсе не нужна единая Россия.

– Как я вижу, действительно, новый европейский порядок будет создаваться за счет России и наобломках России. А как, князь, бенефис Меча Тамерлана на ассамблее? Получился?

– Не совсем, барон, не совсем. Предъявленный Меч Тамерлана не произвел такого же фурора, как в Женеве. Янки, в отличие от романтиков-немцев, очень практичные и рационально мыслящие люди. Артефакт, конечно, хорошо, сказали они, но если бы я смог показать им с помощью Меча что-нибудь этакое. Они воспринимают Меч Тамерлана как фантастическое оружие и ждут демонстрации его возможностей.

– Ха! Конечно, здесь мы не на своей территории и не смогли повторить наши маленькие фокусы, тем более, здешних не удивить безумными электрическими фокусами Теслы.

– Что верно, то верно. Нам тогда вообще повезло заполучить спившегося отставленного сотрудника его лаборатории. Зато все остальные договоренности с американскими Братьями удались, так что ассамблею можно признать успешной. Меня же тревожит совсем иное, барон.

– Что же именно, князь?

– Тревожные вести из Франции, барон. Магистр Франции в приватном порядке предупредил меня, что их кабинет, вероятно, опять возглавит Тигр. А это война до победы, до полного конца. Этот тип способен камня на камне не оставить от Германии. И он неуправляем и не идет ни на какие компромиссы.

– Что же делать? Ведь это ставит под угрозу наш проект Соединенных Штатов Европы! Какие варианты есть у нас?

– Очень мало. Процесс распада Австро-Венгрии и краха Германской империи уже запущен. Если четырнадцать пунктов янки не пройдут и условия мира будут непосильны для Германии, то придется задействовать план Б. Европу придется объединить силой, и сделает это униженная и оскорбленная Германия. Мир вздрогнет и ужаснется при появлении Четвертого рейха!

* * *

Как говорится, война войной, а обед по распорядку. Именно этому правилу последовали два педантичных немца, оказавшиеся этим вечерним часом в зале ресторации, располагавшейся на первом этаже фешенебельного отеля. Сумерки еще не наступили, поэтому полуночных посетителей было немного. На эстраде в углу залы рьяно насиловала музыкальные инструменты группа негров с ослепительно-белыми зубами и такими же белоснежными сорочками. Музыкальной какофонии джазового оркестра вторила необъятной величины красотка с шоколадным цветом кожи и невообразимым веником черных волос на голове. Ее хриплые завывания переходили порой в жалобные всхлипы и томные вздохи, что придавало необычайно чувственный флер ее пению.

Сделав заказ, германцы поначалу некоторое время методично пережевывали пищу, набивая свои желудочно-кишечные тракты и насыщая организм калориями. Наконец, князь Кронберг, на которого местная музыка производила гнетущее ощущение, в раздражении бросил на стол вилку и решительно отодвинул от себя тарелку с недоеденным бифштексом.

– Не могу ЭТО слышать и есть! – заявил он. – Америка при всей ее невообразимой мощи, в сущности, столь же варварская и страна, что и Россия.

Барон Штоц, с аппетитом уплетавший свою порцию, едва не поперхнулся. А князь между тем продолжал:

– Бифштекс приготовлен плохо, пиво – редкостная дрянь. А это чертова музыка вообще что-то невообразимое. Как будто кот нагадил и орет. А пение – разве эти хрипы могут считаться пением? Несчастливо будет человечество, если судьбы мира станут определять Россия и Америка.

Блестяще образованный в русле классической европейской культуры князь откровенно не понимал и не принимал все то, что внес в искусство двадцатый век. Свое непонимание он обратил в ненависть и теперь, сидя в американском ресторане, попросту злопыхательствовал.

Барон Штоц, много живший в России и даже некоторым образом сросшийся с нею, почувствовал себя уязвленным и счел своим долгом возразить:

– Мне кажется, что вы излишне пристрастны князь, кухня у русских не хуже других, а славная композиторская школа…

– Бросьте, барон! – в раздражении перебил Кронберг, он вновь приступил к атаке на злосчастный бифштекс, катая его по тарелке, в тщетной попытке поймать и нанизать на вилку. – Какая музыка? Варварское язычество, а не музыка: грубое звучание инструментов, сплошные барабаны и литавры, нелогичное построение музыкальных фраз и композиции всего произведения. А пение? Эти ужасные басы вместо услаждающего слух тенора. Когда поет мужской хор, кажется, что в Альпах сходит лавина снега. И, главное, плюют на все законы музыки, искусства, которое должно услаждать слух. Опера для трех басов! Где это видано такое?

– Но ведь у них есть еще и Чайковский? – робко попробовал возразить Штоц.

– А вот Чайковский как раз больше европейский композитор! – с апломбом заявил князь. – Его музыка – почти европейский уровень, а я веду речь о дилетантах из «кучки». Впрочем… – Князь с пол минуты глубокомысленно помолчал. – Его балеты тоже несут печать дикости. Не балет – а гимнастические упражнения под музыку. Не танец, а цирковая акробатика. Балерины – худосочные акробатки – смотреть не на что! А хриплое женское контральто в их романсах? Цыганщина! Здесь, в Америке, негры, там – цыгане.

Наконец, поймав бифштекс и отпилив от него маленький кусочек, он замолчал, ибо пытался разжевать беззубым ртом жесткий непрожаренный кусок бифштекса.

Осознав всю тщету своих усилий, князь просто проглотил, не разжевывая остатка.

– Но вернемся к нашим делам, барон. Как поживает Catherine? Не скучает по своей варварской стране?

Штоц насторожился, ведь он хорошо знал своего шефа. Ох, неспроста и не вдруг он вспомнил историю трехлетней давности.

– Спасибо, фрау Штоц чувствует себя прекрасно. – Барон тщательно выбирал слова и одновременно решил подчеркнуть изменившийся семейный статус бывшей госпожи Воиновой. – Но вы же сами могли убедиться перед отъездом – ее что-то постоянно гнетет. Возможно, тоска по Родине.

– Или по дочери? – пристально глядя в глаза Штоцу, закончил за него мысль Кронберг. – Вы уверены, что они не наладили связь?

– Уверен! – глядя в глаза князю, четко произнес барон. – Если бы что-то было, я бы точно знал.

– Возможно, она чувствует за собой вину, что в самый нужный момент не смогла защитить и уберечь дочь.

– Возможно, – нехотя согласился барон. – Но война! Я не мог без риска привезти ее в Россию, когда был там с секретной миссией.

– У вас будет такая возможность! – Видя, как удивленно полезли вверх брови барона, князь Кронберг продолжил: – Все дело идет к сепаратному миру. Заключат ли его нынешние революционные власти, либо те, кто придет к ним на смену, мне нужен там человек, который знает Россию и сможет там присмотреть за событиями.

– Мне, конечно, хотелось бы еще раз побывать в этой стране, да и фрау Catherine это сможет вернуть у жизни. – Штоц внутренне ликовал, после трех лет жизни в фатерлянде Россия ему оказалась родней и ближе. – Но, позвольте, в качестве кого я туда поеду?

– В качестве скромного секретаря посольства!.. Помощника полномочного посла Рейха. Должность несущественна, любое название придумать можно. С вашими связями вам надлежит быть ему глазами и ушами, посредником с теми силами, что имеют вес в России, серым кардиналом при нем.

Кронберг удовлетворенно откинулся на спинку кресла, наблюдая за реакцией своего помощника. На лице Штоца поочередно сменялись растерянность, недоверие и, наконец, надежда, как ни пытался он скрыть свои эмоции.

Многие столетия Несущие Свет постигали науку управления людскими помыслами и желаниями. Сами они, выводящие свою родословную от уцелевших пилигримов Звезды, взорвавшейся в земной атмосфере, считали себя не вполне людьми, вернее не земными людьми. Одним из потомков Несущих Свет слыл и князь Кронберг, носитель перстня из подлинного звездного металла, в оправе которого находилась маленькая частичка звездного камня. За свои немалые годы князь, как он думал, в совершенстве постиг тайны человеческой природы и виртуозно владел наукой манипулирования людьми. Всех человеческих особей князь условно делил на идеалистов, романтиков и циников. Конечно, порой невозможно провести четкую грань. Мотивация людских поступков полифонична. Например, среди крестоносцев, движимых на освобождение Гроба Господня, были и религиозные фанатики и просто любители пограбить, и удивительным образом все эти мотивы спокойно могли уживаться в мозгу даже одной человеческой особи. В свое время Братству Звезды пришлось немало потрудиться, чтобы образовать из стихийного движения духовно-рыцарские ордена с четкой структурой и жесткой иерархией. Гроссмейстерами орденов стали наиболее авторитетные Братья. Это были первые универсальные объединения европейцев поверх границ государств и народов. К тому же эта была единственная в то время постоянная военная сила, которую откровенно побаивались многочисленные варварские корольки тогдашней Европы. Тамплиеры опутали Европу паутиной кредитно-денежных отношений, немало поспособствовав созданию единого общеевропейского рынка. Иоаниты доблестно охраняли внешние границы, а тевтоны огнем и мечом приобщали восточных и северных варваров к благам европейской цивилизации.

Затем наступила эра тайных масонских обществ, через которые Братья постарались пропустить как можно больше образованных европейцев. Им внушалось, что цели ложи выше национальных и государственных интересов, что существуют универсальные человеческие ценности, во имя которых стоит пожертвовать родиной, близкими, семьей. Но настоящая эра глобализации наступает лишь теперь, когда финансовый капитал опутал невидимой рукой рынка весь цивилизованный мир. На протяжении столетий трудились Несущие Свет над искусственным выращиванием нового человеческого вида, не человека разумного, задающего слишком много вопросов, а общечеловека неразумного, неразмышляющего, с непосредственной улыбкой дитяти внемлющего своим вождям. Оставшихся несогласных, думающих и размышляющих, должна утилизировать общеевропейская кровавая мясорубка.

Оттого-то князь ненавидел Рашу, что эта парадоксальная страна выбивалась из общего правила. Нет, конечно, образованная часть общества оказалась вполне восприимчива к новым веяниям, шедшим из просвещенного и передового Запада. Но вот неграмотная чернь… «Чой-то ты, барин, чогой-то непонятно толкуешь. Уж больно мудрено», – начинал чесать репу мужик. Затем его мысли принимали опасное направление: «Да ты, мил человек, на сициалист часом?» Мужик уже чесал косматую бороду: «Может, сдать тебя, шельмеца, уряднику?»

Ну что такому уроду говорить о правах и ценностях? Вот и выходило, что главными клиентами князя были увязшая в кокаиновом тумане богема и деклассированные элементы, бандитствующая сволочь. Вон даже какой-то русский писатель на полном серьезе утверждал, что босяки и бандиты – главная революционная сила на Руси. Не иначе прав был писатель, сам вышедший из босяков. Удивительные дела творились сейчас на Руси: те же раболепные мужички, сдававшие агитаторов властям, сейчас, получив в руки оружие, как с цепи сорвались. И режут, и грабят, и насильничают. Революция, однако!

А посему европейскими членами Братства Звезды был сделан однозначный вывод: Россию надо валить в первую очередь. А то ненароком она соберется силенками и покажет европейцам кузькину мать, что уже бывало в истории. Для этого уже много лет Братство работало с теми группами, которые изнутри могли взорвать страну. Руку к финансированию этих групп приложили порой непримиримые враги на поле брани, но вполне управляемые Братством чопорные ами, заносчивые янки и педантичные боши. Работа велась по всему спектру оппозиционных российских сил. Идеалисты, к которым Кронберг относил прогрессистов, правых эсеров, трудовиков, прочих либералов и умеренных социалистов, были убеждены, что Солнце всходит на Западе. Все, что есть в мире разумного, доброго и светлого, по их мнению, родилось в просвещенной Европе, поэтому с Западом надо не воевать, а идти к ним в ученики и услужение. Тот факт, что страны Запада сами сошлись в смертельном клинче, их вовсе не смущало. К тому же практически все они прошли школу масонства, поэтому ради своих отвлеченных идей они готовы были встать на путь предательства, измены или просто интриг против власти в стране. Князь был совершенно невысокого мнения о деловых качествах и способностях этих клиентов, видя в них прекраснодушных пустомель, но случилось невероятное: им удалось свергнуть самодержавие. По-видимому, оно было так слабо, что власть сама упала в руки оторопевших от невиданного подарка революционеров. Впрочем, князь не обольщался насчет возможностей этих субъектов удержать государственную власть в огромной России: настолько они были откровенно ничтожны и органически неспособны к созидательной работе. Судя по известиям, приходившим из России, идеалисты оказались еще нелепее, чем представлялось, и сейчас делали все возможное, чтобы потерять власть: вместо того, чтобы железной рукой взять бразды правления, устроили говорильню, допустили существование Советов, превратили армию в политический дискуссионный клуб вооруженных людей.

По мнению Кронберга, циникам, коими он считал националистов, предстоит растащить Россию на маленькие национальные куски. При этом предстояло из самих русских создать несколько карликовых псевдонаций: казаков, украинцев, литвинов, поморов, сибиряков. Пусть бывшие сородичи азартно уничтожают друг друга на пользу Братству. Князь знал, что национальное чувство, которое в своих целях расчетливо-цинично используют нарождающиеся лидеры движений, весьма острый соус, скорее даже отрава. Толпы, отравленные этим соусом, будут готовы жечь, пытать, убивать, уничтожать. Поэтому лидеры националистов, во-первых, отъявленная сволочь, ничтожества, не нашедшие себя в жизни и не «сгодившиеся» другим партиям и движениям, а во-вторых, законченные мерзавцы, способные на самые чудовищные преступления.

Поставить точку в существовании России по замыслу Братства должны были романтики, выдумавшие и поверившие в сказку о рае земном, идеальном обществе без насилия и угнетения. Но дело в том, что на пути к этому обществу, они вынуждены будут отбирать имущество у людей, угнетать и уничтожать целые сословия, глумиться над идеалами и ценностями традиционного общества. Кронберг ни в коей мере не верил в осуществимость коммунизма и был убежден, что добровольно ни один нормальный человек не отдаст этим теоретикам ни своего имущества, ни своей земли, ни жену, ни детей. А значит, сопротивление будет бешеным. Поэтому, дорвавшись до власти, радикальные социалисты уничтожат церковь и государство, семью и школу, все самое святое для русского человека, поломают вековые устои страны, развернут неслыханный террор, принявшись железной рукой загонять человечество в счастье. Одно смущало князя – воспаленные глаза этого фанатика. Слушая его речь, князь порой начинал ловить себя на мысли, что он внемлет этому русскому и начинает верить во весь этот бред про мировую революцию. Романтики-то они романтики, да вдруг у них получится? И князь аж передернул плечами, предположив такую перспективу.

Из задумчивости Кронберга вывел голос Штоца, полный участия:

– С вами все в порядке, князь?

Старческий скрипучий голос Кронберга прозвучал резко и раздраженно:

– Не извольте беспокоиться, герр барон.

Князь был недоволен, что окружающие все больше стали обращать внимание на его возраст и надвигающуюся дряхлость. Шутка ли, далеко за семьдесят с гаком. Предания Братства Звезды гласили, что первые Несущие Свет жили по тысяче лет, однако у их потомков в результате браков с земными женщинами продолжительность жизни стала неуклонно уменьшаться, пока не сравнялась с земной. Князь Кронберг, пытаясь оттянуть неминуемое, истязал свое тело физическими упражнениями, много двигался на свежем воздухе, немилосердно стягивал свой бюст корсетами, любил исключительно молоденьких девочек. Даже умудрился заделать своей молодой жене ребенка. Однако же немощь становилась все заметнее: мышцы постепенно усыхали, походка стала шаркающей, лицо покрыли пигментные пятна и черные точки угрей вокруг носа, а из самого носа и из ушей стали кустами лезть отвратительно белые жесткие волосы.

– Извините, герр князь, я просто думал, что известие о смерти фрау Кронберг, которое вы получили здесь, в Америке, стало для вас тяжелейшим ударом, – опять некстати влез барон.

Кронберг поморщился, затем скривил лицо в жуткой усмешке:

– А как бы вы отнеслись к известию, что замужняя женщина была застрелена в номере третьесортной гостиницы в момент соития с любовником? – И, предупреждая ответ барона, продолжил: – Фрау Наталья, которой я дал все, после рождения сына пренебрегла долгом жены и матери и пустилась во все тяжкие. За последние два года в ее постели поперебы-вала едва ли не половина Генерального штаба Германии и изрядное количество чиновников Министерства иностранных дел.

Барон Штоц не мог не подивиться иезуитской изворотливости Кронберга, по полной использовавшей супругу в своих целях, и не брезговавшей подкладывать ее под нужных людей, причем его фигура имела такой вес, что княжеская репутация при этом нисколько не страдала. Мало кто в Германии рискнул бы потягаться с Кронбергом. Он был уверен, что Кронберг приложил руку к смерти своей жены.

– В любом случае, – князь словно угадал ход мыслей Шульца, – Лжедева, Дарующая Меч оказала мне великую услугу быть убитой как раз в тот момент, когда ее существование становилось опасным. Тайна нашей аферы с мечом, барон, умерла вместе с ней. А то, что при этом погиб один из высокопоставленных офицеров Генерального штаба, позволит списать убийство на происки русских шпионов, что делает княгиню случайной жертвой.

И князь с наслаждением, написанном на его старческом лице, поднял чашечку кофе и сделал маленький глоток. В тот же миг на его лицо вновь легла гримаса отвращения:

– И ЭТО они называют кофеем?

Штоц, уставившись в тарелку, только угукнул, не поднимая головы, и принялся с преувеличенным старанием жевать здоровенный лист салата. Внутренне он содрогнулся от откровений своего визави, только сейчас осознавая, в какой опасности находится его собственная жизнь. Если князь так бестрепетно обошелся со своей собственной женой, матерью своего сына, что помешает ему ликвидировать и его, тоже участника сией аферы? А если он посчитает, что для его высокой цели нужно будет пожертвовать любимой Catherine? Барон вдруг отчетливо понял, что и он, и его жена тоже ходят по лезвию ножа, и с князем надо быть предельно осторожным. В Россию! Немедленно в Россию! Только там можно попытаться спасти его Catherine. Наконец, он оторвал взгляд от тарелки, спросил с подобострастием, на которое был способен:

– А что же будет с вашим сыном?

– Как вы знаете, у меня уже есть взрослые сыновья, барон. Старший наследует мой титул и мое имущество в Германии, от другого пойдет младшая ветвь Кронбергов в австрийских землях. А младший… Йоган унаследует иное, значительно более ценное, чем титулы и земли. Он унаследует мое место в Братстве Звезды, он Несущий Свет, барон, и мое кольцо будет принадлежать ему.

– Но позвольте, как вы узнали?

– Нас, Несущих Свет, осталось мало на земле, гораздо меньше, чем Магистров Братства, и мы чувствуем друг друга. Ментальную связь между нами прервать очень сложно, поэтому, когда появился на свет Йоган, мы сразу узнали, что в этом мире появился новый Несущий Свет. Мы не обычные люди, барон. У нас разная кровь. В крови Несущих Свет отсутствуют компоненты, которые есть у всего живого на этой планете. Мы разные с землянами по происхождению, что дает нам право предполагать, что Несущие Свет – выходцы со Звезды. Именно поэтому мы носим отличные от остальных Братьев кольца, в них заключен кусочек света Звезды, которая и есть наш истинный дом.

– Но ведь такой же перстень носил ня, когда был Магистром России! – возразил Шульц. – И передал его новому магистру, этому адвокату.

– Да, – нехотя признал князь. – Со временем число Несущих свет уменьшалось, и кольца переходили к Магистрам из обычных людей. Но держать ментальную связь на расстоянии они не могут, как не могут и ощущать связь с артефактами, изображенными на гербе. Помните книгу, которую вы успешно потеряли во время своей тайной миссии в Россию? Впрочем, из всех артефактов на сегодняшний день остался лишь один Меч Тамерлана…

Внезапно князь Кронберг, Несущий Свет Братства Звезды и Магистр Европы, замолчал, пораженный ужасом, который по мере того как он продолжал свои откровения, охватывал лицо сидящего напротив толстяка, его ближайшего помощника.

– Не беспокойтесь, барон, вас я не убью!

– Тогда зачем вы мне это рассказываете? – дрожащим голосом вопрошал Штоц.

– У меня на вас другие планы! – несколько напыщенно заявил князь. – У вас же, насколько я знаю, нет детей? – Затем, выждав паузу, заявил: – Вы с фрау Штоц должны будете усыновить Йогана!

– Как?! – не совладав с эмоциями, вскричал барон, да так, что посетили ресторана за соседним столиком стали оглядываться на них.

– Вам это ничего не будет стоить! – спокойно продолжил князь. – Его поселят на вилле в Швейцарии. Он ни в чем не будет нуждаться, и у него будут лучшие воспитатели и учителя. Когда он подрастет, то получит прекрасное образование. Но до определенного момента Йоган не будет знать, кто он такой на самом деле. Все распоряжения на этот счет я уже отдал.

– Я, конечно, сделаю все как вам будет угодно, – отвечал Штоц, чувствуя, что краска постепенно возвращается на его побелевшее было лицо. – Но позвольте поинтересоваться, зачем вам все это нужно?

– Вы скоро отправляетесь в охваченную огнем Россию, и неизвестная участь ждет вас в этой дикой стране. Я тоже решил тряхнуть своими костями и отправиться в эту проклятую страну – имперское правительство предложило мне пост руководителя оккупационной администрации. Великие потрясения, я знаю, ждут и Германию, и только майн гот знает наперед, как все обернется. Я стар, и не возражайте мне, барон, я все вижу, поэтому боюсь не дожить до того момента, когда смогу все объяснить моему отпрыску. Все мои бумаги, рукописи, дневник, древние манускрипты, банковские чеки находятся в сейфе, доступ к которому он получит по достижении совершеннолетия. Так вы согласны, барон?

– Я? Да! – ответил Штоц и впервые твердо посмотрел князю в глаза.