Текст книги "Присяга Российской империи"

Г. Ковиль, штат Орегон, США. 13 декабря 1999 г. 03:15

На этот раз Нахчий сидел за рулем «Бентли» сам, лично, предоставив двум новобранцам, одетым в новенькую пятнистую форму и завязавшим на голове черные платки с надписью «Джихад», роскошествовать в комфортабельном салоне. К самому универсаму бей подъезжать не стал, оставив машину примерно в километре, после чего прошелся пешком, слегка покачиваясь, чтобы показаться случайным прохожим подвыпившим фермером, выбирающимся из города после закрытия последнего бара.

Магазин, не смотря на ночь и закрытые двери, светился всеми витринами. Чередой светлых пятен отмечалась и практически пустая парковка за ним. Неподалеку от будки охранников стояло четырнадцать машин, еще десяток был раскидан тут и там на всем остальном асфальтированном пространстве. Пожарная лестница, свисающая с крыши магазина, как по заказу располагалась возле заднего входа, возле которого стоял с зажженными габаритными огнями грузовик с надписью «Бекон» на фургоне. Наверное, ожидал разгрузки, собираясь с раннего утра побаловать покупателей свежим мясом.

Идрис удовлетворенно кивнул, взглянул на часы и повернул назад. Спустя десять минут он открыл дверцу салона и уселся внутрь.

– Вознесем славу Аллаху, братья, делами своими, мыслями и словами, – чеченец закрыл глаза и плавно пригладил бороду. – Во имя всевидящего, милостивого и всемогущего, братья мои, сегодня мы совершим святое деяние, покарав нечестивого отступника, злоумышляющего против дела Господа и отринувшего нашу веру. Мусульманину, убившему неверного, Аллах прощает семью семь грехов, а посему будем решительны и справедливы. Да исполнится воля Его, да будет с нами Его милость.

– Слава Аллаху, – послушно кивнули новобранцы.

– Слушайте меня, братья, – Идрис открыл глаза. – Первым начнет наш брат Саид. Когда вы услышите взрыв и стрельбу, сразу начинайте наступление на дом через автостоянку, стреляя в каждого, кто встретится на пути. Не думайте и не останавливайтесь. Стоит вам замешкаться, как неверные успеют убить вас первыми. С нами милость Аллаха, он не даст нам покарать невиновных. Я стану прикрывать вас с крыши. Все, братья, пошли.

Чеченец вывел моджахедов из машины, открыл багажник и выдал каждому жилет с боеприпасами, пистолет и автомат «Узи» – дешевый и эффективный в ближнем бою. Для себя он приберег простую и надежную снайперскую винтовку Драгунова[11]11
  СВД – автоматическая винтовка, созданная в 1963 году. Отличительные черты – складной приклад, пистолетная рукоять, емкость магазина – 10 патронов, прицельная дальность – 1300 метров, дальность прямого выстрела – 640 метров.


[Закрыть], к которой пристегнул единственную обойму. Посмотрел на часы. Исбаев уже должен начать действовать. Значит, у них в запасе остается от силы пятнадцать минут. Как раз столько, сколько нужно, чтобы дойти до универсама.

В эти самые минуты по пустынной улице полз одетый в темно-зеленый комбинезон человек. Наверное, столь странное поведение должно было привлечь внимание прохожих – но прохожих на улице не имелось, а двое плечистых молодых людей, скучающих в черном, с затемненными окнами «Шевроле», этого чудака в зеркало заднего вида просто не видели. Их больше интересовало пространство перед воротами одинокого особняка, почти во всех окнах которого уже погас свет.

Между тем, человек подполз к самому заднему бамперу «Шевроле», сунул под машину большой, перемотанный малярным скотчем пакет, так же осторожно отполз назад до ближайшей живой изгороди, поднялся на ноги и, пригнувшись, побежал вдоль нее дальше. Добравшись до перекрестка, он повернул налево и с облегчением выпрямился у микроавтобуса «Хонда». Сдвинул боковую дверцу:

– Все, братья, час настал. У нас остается всего пятнадцать минут. Разбирайте оружие. Сейчас вы пойдете со мной. Я займу позицию на крыше, буду вас прикрывать. Как только начнется грохот, сразу перебегайте улицу, перепрыгивайте забор и бегите к дому, постоянно стреляя по окнам. Не давайте неверным высунуться! Возможно, стрелять по вам никто не станет. Все равно не расслабляйтесь и не прекращайте огонь. Когда подойдете в упор, бросайте в окна гранаты, потом запрыгивайте в дом, бросайте гранаты в следующие комнаты, заходите в них и так, пока не комнаты не кончатся. Потом возвращайтесь к автобусу и ждите меня.

Исбаев подобрал с пола автобуса ручной пулемет, перезакинул через плечо вещмешок с обоймами, пистолет с глушителем сунул в кобуру подмышкой. Затем пропустил мимо себя трех молодых моджахедов, вооруженных кургузыми «Узи» и захлопнул дверцу.

Полковник Рональд Халдзат в это время уже полчаса как лежал в постели, укрывшись теплым верблюжьим одеялом, однако сон никак не шел. Мысли разведчика постоянно возвращались все к одному и тому же: как обстоят дела с боезарядом? Все ли сделано правильно?

В том, что драгоценный груз погрузили на борт сейнера он убедился лично. Сейчас маленькое рыболовецкое суденышко уже затерялось среди тысяч других, и найти его не сможет никто. Груз охраняют чеченцы, так что куда-нибудь наугад русский капитан сбросить его не сможет. Но вот выполнят ли они поставленную задачу? Смог ли он убедить бандита, что действовать по плану Фемы в его интересах? Не отчебучат ли бандиты фокус в последний момент? Хотя он и предупредил чеченца, что постоянно будет держать его под наблюдением – в море за кораблем особо не уследишь. Шторм, облачность, гроза – и разбери потом со спутника, какой из множества корабликов именно тот, что нужно.

Зато и русские выследить единственный опасный для них сейнер не смогут. Полковник упрямо продолжал каждые два дня встречать дальневосточных рыбаков, покупать рыбу, снабжать топливом и отправлять в море. Он нутром чувствовал за собой постоянное наблюдение и мысленно усмехался: ну-ка, славяне, разберитесь, кто приходит сюда по личному делу, а кто по делам ЦРУ? Проследите за всеми в бескрайнем Тихом океане. Посмотрим, что у вас получится.

Единственное, за что впервые за много, много лет не беспокоился Халдзат – так это за свою безопасность. Его внешняя рыбозакупочная деятельность не представляла ни для кого никакой опасности, в планы операции были посвящены только свои, да и коттедж, в который он въехал полгода назад, оплачивался со счетов не разведуправления, а Фемы. То есть – с частных счетов. Получалось, что он и вправду остепенился, ушел на покой, снял дом за свои деньги и занялся бизнесом. Чего опасаться тихого мирного старика? Пора бы русским снять свое наблюдение…

* * *

Обойдя обшитый серым сайдингом дом, стоящий напротив коттеджа, с черного входа, Исбаев жестом приказал моджахедам занять позиции по углам, затем подошел к задней двери, достал пистолет с глушителем и методично расстрелял всю обойму в косяк возле задвижки – след широкого засова хорошо пропечатался на дереве после нескольких попыток захлопнуть дверь с выдвинутым язычком. Экономить в такой ситуации не стоило: чем больше постараешься, тем меньше шума произведешь потом.

Поменяв обойму и передернув затвор, он рванул дверь на себя. Разлохмаченный косяк не выдержал, и с коротким хрустом разломился. Саид скользнул в образовавшуюся щель, мягкими шагами взбежал наверх, прислушиваясь к каждому шороху. Со стороны спальни слышалось сонное бормотание. Наверное, хозяева все-таки услышали хруст и теперь обсуждали, нужно ли идти, проверять, в чем дело, или отложить это до утра.

Где находится спальня, Исбаев знал точно – именно в ее окне свет всегда гас последним. А потому моджахед мог действовать быстро и уверенно: подошел к двери, взялся за ручку левой рукой, резко ее повернул, рванул к себе и тут же выстрелил – дважды в один вздыбленный край одеяла, дважды в другой. Неверные успели только предсмертно захрипеть, так и не поняв, что случилось. Тем не менее Саид подошел ближе и сделал по одному контрольному выстрелу в голову каждого.

Теперь ему осталось только вернуться к дверям, забрать пулемет и сделать последний предупреждающий жест юным борцам за веру: «Приготовиться!».

Позицию себе Исбаев выбрал на крыше гаража – плоской, и выступающей немного в сторону от дома. Лишних три метра высоты позволяли ему просматривать поверх кустов и улицу в обе стороны, и коттедж напротив. Там, у входной двери, как раз курил один из охранников американца. Саид торопливо раздвинул сошки, поставил пулемет, залег, поймал его на мушку, взглянул на часы… и с явным сожалением отпустил приклад: он занял свое место на три минуты раньше времени.

Возле универсама три тени прокрадись к грузовику. Идрис, достав из кармана выкидной нож, заглянул в кабину – но всемилостивый Аллах уберег водителя, внушив тому мысль зайти в магазин.

– Подсадите, и обходите универсам, – скомандовал бей, закидывая снайперскую винтовку за спину.

Новобранцы, прихватив его с боков, помогли ухватиться за нижнюю ступеньку лестницы, после чего побежали вдоль стены.

Чеченец поднялся наверх, быстрым шагом пересек крышу, снял с плеча винтовку и прилег у небольшого парапета. Посмотрел на часы: еще минута. Идрис снял крышки с оптического прицела, быстро осмотрел стоянку. Два охранника сидели в прозрачной будке и, похоже, играли в карты. А еще – в самом дальнем краю автостоянки, у темных зарослей кустарника, стоял темный «Шевроле». И если бы Нахчию потребовалось обеспечить пути отхода на случай опасности – он бы поставил запасную машину именно там. Проломиться через кусты, перемахнуть ограждение, прыгнуть за руль и нажать на газ – две минуты, и ты уже уносишься прочь со скоростью шестидесяти миль. А тяжелую машину на всем ходу не так-то просто остановить даже из заранее подготовленной засады.

Снайпер посмотрел на часы и передернул затвор: пора. На расстоянии шестисот метров от него точно так же посмотрел на часы пулеметчик на крыше гаража и снова прильнул к прицелу: охранник у дверей продолжал курить. Исбаев достал из кармана телефон, набрал номер:

– Девушка, перешлите сообщение на пейнджер абоненту четырнадцать-двадцать два. Билет на поезд куплен, поезжай домой. Подпись – Роберт.

Саид уронил телефон на крышу, тут же прижался щекой к прикладу, поймал в прорезь прицела алую точку и плавно нажал на спуск. Грохот короткой очереди практически слился с оглушительным взрывом: под «Шевроле» выросло огненное облако, подкинувшее машину никак не меньше, чем на двадцать метров, после чего она грохнулась вниз, разбрасывая вокруг стеклянные брызги, дверцы, детали кузова. Наружу вылетели два бесчувственных куля с болтающимися руками и ногами – после чего машина гулко грохнула еще раз, и вокруг полыхнуло озеро огня.

Исбаев неторопливо подобрал телефон, отключил и убрал в карман. Снова прильнул к прикладу, осматривая дом через прицел. На втором этаже зажегся свет – и пулеметчик тут же выпустил туда длинную очередь, перечеркивая помещение от стены до стены. Снизу послышался однотонный вопль, сопровождаемый безобидным на слух стрекотом «Узи». Новые моджахеды не испугались-таки и пошли в атаку. Второе слева окно попыталось ответить огнем – но Саид мгновенно заткнул его из «ручника».

На крыше универсама Нахчий тихо чертыхнулся: охранники автостоянки выскочили на лестницу и во все глаза уставились на зарево за ближним домом, не замечая, как через их территорию несутся двое посторонних. Новобранцы тоже не обращали на охрану никакого внимания. Чеченец снова выругался, навел перекрестье прицела в спину более щуплого стража порядка, в область поясницы, выстрелил. Человек в трехстах метрах от него взревел от неожиданной боли так, что стало слышно даже на крыше, упал, покатился по ступенькам. Его напарник повернулся на звук выстрела, увидел кровавые пятна, бьющегося в судорогах товарища и – наконец-то – бегущих неподалеку людей в камуфляже. Тоже заорал, схватился за пистолет, принялся стрелять. Естественно, со страху и от неожиданности промахнулся – но моджахеды остановились, открыли беспорядочный ответный огонь. Стекла будки мгновенно повылетали, фонарь внутри погас. В охранника никто не попал, но это и не требовалось. Если в коттедже подумают, что их атакуют только с одной стороны – мгновенно заподозрят ловушку на путях отхода. А сейчас все выглядело вполне нормально: взяли в кольцо.

Идрис довольно усмехнулся и вместе с прицелом перевел взгляд на стену кустарника. Откуда-то издалека послышался натужный вой полицейских сирен.

* * *

Рональд Халдзат только начал погружаться в долгожданную дрему – когда по окну ударил алым оглушительный взрыв, быстро перешедший в беспорядочную стрельбу. Разведчик, не дожидаясь особого приглашения, слетел с постели, на ходу подхватив одежду и, прижавшись к стене за камином принялся торопливо одеваться. В судорожном стрекоте автоматов его ухо мгновенно выхватило короткие и уверенные, явно прицельные пулеметные очереди.

«Дело плохо, – понял он. – Работают профессионалы, да еще боевым оружием. Эти, если решили убрать, своего добьются».

Впрочем, подобные мысли отнюдь не навеяли на Халдзата уныния. За его долгую биографию всерьез разведчика пытались убрать раз двадцать, но он все еще продолжал дышать и работать.

– Господин полковник! – наконец-то добежал до спальни лейтенант Микки Розваль. – На нас напали!

– Надо же, а я и не заметил, – саркастически усмехнулся Халдзат, заправляя рубашку в брюки.

– Трое подбираются с улицы, двое с автостоянки, под прикрытием пулеметов, – выдал уже более конкретную информацию сотрудник службы физической охраны. – Они подорвали Стива и Рональда, Газ и Эрни не отвечают на вызовы.

– Ерунда, их не так уж и много. У вас пятеро подчиненных, лейтенант, налаживайте оборону! При том шуме, что здесь творится, полиция примчится минуты через три.

* * *

Полиция ехала кучно. Две машины с северной оконечности улицы, еще три – с южной. Но прошедший по военным дорогам не один год Исбаев был не тем человеком, который дрожит от пустого шума – пусть этот шум и называется включенной сиреной. Он перекатился по крыше в сторону, навел оружие на противника, нажал гашетку. Посланные уверенной рукой тяжелые остроконечные, со стальным сердечником пули калибром семь и шестьдесят две десятых миллиметра с дистанции восьмисот метров прошивали машины, словно тонкую фанеру, разрывая соты радиаторов, раскалывая хрупкие силуминовые блоки цилиндров, оставляя в лобовых стеклах аккуратные дырочки и вынуждая предсмертно всхрапывать сидящих за ними людей. Два проблесковых огня из трех погасли, еще один отвернул в сторону и остановился. Саид стремительно перекинул огонь в противоположном направлении, доказав двум еще целым машинам, что в реальном боевом столкновении обычным стражам порядка делать нечего. Потом поменял опустевший магазин и короткой очередью «погасил» огневую точку, возникшую в одном из окон коттеджа.

– Хреново, – повел ухом разведчик, накидывая на плечи пальто. – Похоже, нашим гостям наплевать, что лягавые не слезут у них с хвоста, пока не сожрут в отместку за своих. Теперь, пока в полиции сообразят, что случилось и пришлют подмогу из других районов, пройдет минут десять. Собирайте своих людей, лейтенант. Нужно уходить, пока нам не поджарили пятки.

Словно в подтверждение слов полковника внизу начали рваться гранаты. Лейтенант и его подопечный сбежали по лестнице, метнулись к заднему входу.

– Грегори! – окликнул Розваль.

– Я здесь, – выступил из-за молодой туи охранник. – Двое на стоянке сцепились с местными. Олухи какие-то, стрелять не умеют.

– Все за мной, – поднес ко рту «уоки-токи» лейтенант. – Уходим по запасному варианту.

В коттедже одна за другой рвались гранаты, а потому трое мужчин предпочли перебежать к кустарнику, не дожидаясь товарищей, продрались к заграждению. Лейтенант и охранник подняли свои девятимиллиметровые «Глок 17[12]12
  «Глок 17» – один из лучших созданных на Западе пистолетов. Отличительные черты – малый вес, обусловленный тем, что часть механизма создана из пластика, крайняя простота конструкции, высокая ремонтопригодность в полевых условиях, полностью исключена возможность самопроизвольного выстрела. Магазин – 17 патронов, длина – 188 мм, прицел – фиксированный или подвижный (мушка и целик). Состоит на вооружении 60 стран, в том числе – США.


[Закрыть]«и в несколько выстрелов прекратили пальбу на стоянке, с расстояния в сотню ярдов без труда продырявив головы вооруженным людям в камуфляже.

В это самое время Идрис Нахчий аккуратно, как в тире, нажал спуск СВД. Три темных личности, двое стреляют, один ждет. Угадайте, кто главный?

Пуля весом в девять с половиной грамм практически мгновенно преодолела дистанцию в четыреста тридцать два метра и навылет пробила тело опытного разведчика. Рональд Халдзат вскрикнул от неожиданности, ощутил внезапную слабость и, качнувшись вперед, вцепился скрюченными пальцами в сетку ограждения. Это было последней ошибкой в его жизни. Снайпер, желая гарантированно уничтожить американца, нажал на спуск еще несколько раз, пробивая и пробивая неподвижное тело. Когда полковник осел на холодную зимнюю землю, его сердце уже остановилось.

Простые охранники чеченца не интересовали – поэтому он снялся с позиции, перебежал к пожарной лестнице и быстро спустился вниз. Бояться свидетелей было ни к чему – все работающие в ночную смену грузчики, уборщики и водители столпились по другую сторону знания, с любопытством вглядываясь в разгорающееся зарево, со стороны которого продолжали звучать частые разрывы.

Идрис невозмутимо перекинул винтовку через плечо и направился к машине. Правда, он держался ближе к краю улицы, готовясь отбросить оружие при первых признаках опасности, но этого не потребовалось. Бей спокойно уложил СВД в багажник и уселся за руль. На душе было легко и свободно, словно он выиграл первый приз на дорогой лотерее.

Разумеется, Нахчий знал, что американец не мог проводить свою операцию без ведома высоких покровителей или начальников. Но знал он и то, что действия подобного рода проводятся с высокой степенью конспирации, и что по правилам всех приличных спецслужб, берегущих свою агентуру, даже прямой руководитель не имеет свободного доступа к документам подчиненного. Разумеется, хозяева американца рано или поздно разберутся с его наследством – но на это уйдет как минимум несколько дней. А большей форы Идрису и не требовалось.

Он завел двигатель, включил отопитель, перевел рычаг коробки передач вперед и нажал на газ, уезжая в противоположную от пылающего горизонта сторону. Бойцы, имитировавшие атаку со стороны улицы, уйдут своим маршрутом. Потерь с их стороны чеченец не планировал, и был уверен, что окажется прав.

Г. Энгельс, Саратовская обл. 13 декабря 1999 г. 15:15

Дверной звонок тренькнул, когда гости уже собрались рассаживаться за столом, что вызвало оживленный смех:

– Это Руслан! Как носом чует, что без закуски остаться может!

На пороге и вправду оказался капитан Кимицко – в форме, с большим букетом гвоздик и маленькой коробочкой духов в руках.

– Дорогая Алина! – начал он, едва войдя в квартиру. – Дорогая Алина, поздравляю тебя с днем рождения, желаю счастья, здоровья, а так же почаще напоминать своему мужу, что его штурман-оператор самый лучший и достоин поощрения. Сало на столе будет?

– Будет, будет, – рассмеялась голубоглазая, рыжеволосая, одетая в длинное синее платье женщина, принимая цветы и подарок. – Знаю тебя, еще убежишь, не попрощавшись, если хорошенько не прикормить.

– Неправда, – замотал головой летчик. – Если мне не дать сала, я обязательно попрощаюсь, и предупрежу, чтобы больше так не делали.

– Ладно, снимай шинель, проходи. Теперь уже точно рассаживаться пора. Жена-то где? Воскресенье же!

– У нее сегодня дежурство в первую смену. Обещала примерно через час прямо сюда подойти. Разрешила до ее прихода приставать к имениннице и говорить ей комплименты. Ты сегодня выглядишь просто восхитительно, дорогая Алиночка.

– Проходи в комнату, балабол.

Хотя Кимицко и ухитрился опоздать к указанному времени, однако место ему досталось во главе стола, на стуле рядом со входом, чем он немедленно и воспользовался.

– Дорогие товарищи, прошу придвинуть ко мне тарелку с салом и наполнить бокалы. Пока командир смотрит в окно, разрешаю мне налить «штрафную», как провинившемуся. Лейтенант Гузафаров, красное вино хорошо при встрече старых друзей, а за прекрасных дам нужно пить только водку. Тем более под такой тост, который я намерен произнести. Дорогая Алина, самая прекрасная из присутствующих здесь дам, посмотри в мои честные глаза и выслушай все, что я о тебе думаю. Дорогая Алина! Самое прекрасное, что только есть в этом мире, так это небо, прозрачное, как налитый в наши бокалы напиток, женские глаза, голубые как небо, и женская…

На тумбочке резко зазвенел телефон.

– Извини Русланчик, я сейчас, – именинница вскочила, дотянулась до трубки: – Да, это я! А-а-а… – лицо ее разочарованно вытянулось. – Саша, это тебя. Из штаба полка.

– Подполковник Горин слушает, – забрал у нее телефон хозяин. – Да… Слушаю… Экипаж здесь… Есть прибыть на аэродром.

Он повесил трубку и пожал плечами:

– Не повезло нам сегодня, ребята. Тревога.

– Но ведь не мы сегодня дежурные, – удивился Костя Лукашин.

– Я знаю. Но тревога есть тревога.

– Командир, давай хоть по одной тяпнем! – взмолился Кимицко. – Ведь часа два пройдет, прежде чем отбой дадут. А я специально с утра не ел, чтобы в гостях оторваться! Скажем, что до звонка успели.

– Отставить, Руслан! – покачал головой Горин. – Экипаж, одеваться. Машина уже вышла, нам приказано немедленно явиться в полк.

– Ну что за день такой сегодня! – послушно поставил штурман рюмку на стол. – Штанину порвал, троллейбус сломался, выпить не дали, кусок из горла вырывают…

– Иди-иди, – подтолкнул его в спину Алим Гузафаров, – в норматив не уложишься.

– … и вдобавок младшие по званию помыкают, как простым старшим прапорщиком.

Летчики выбрались в коридор. Погрустневшая именинница внезапно вскочила, схватила несколько салфеток, завернула в них хлеб, собрала сало с тарелки, побежала следом.

* * *

На улице мела мелкая крупенистая поземка, норовившая забраться под воротник и больно жалящая лица. На углу улиц Майская и Старобоярская собралось уже полтора десятка выдернутых по тревоге офицеров, недоуменно переговаривающихся по поводу неурочных учений. Из всех только у экипажа Горина не имелось с собой «тревожных» чемоданчиков и подполковник мысленно отметил, что наверняка получит выговор. Однако менять что-либо было поздно – на дороге показался бело-синий «Паз» с надписью «Служебный» под лобовым стеклом и красной звездой на радиаторе.

До аэродрома развозка домчалась за двадцать минут, остановившись прямо у ЦКДП[13]13
  ЦКДП – Центральный Конторольно-Диспетчерский Пункт (место управления полетами).


[Закрыть] – офицеры, прячась от ветра, сразу нырнули под козырек.

– Переодевайтесь, – встретил их дежурный по Посту. – Полударин разрешил построение в коридоре.

– Сорок пять секунд по полной форме одежды! – вспомнил Кимицко курсантские годы, сунул подмышку газетный сверток и бодро затрусил на второй этаж.

Вскоре пилоты стояли в длинном коридоре второго этажа, тянущемся между раздевалками и комнатами узла связи.

– Полк, равняйсь! Сми-ирно! – появившись с лестницы, с ходу с командовал начальник штаба, полноватый подполковник Герасюк и тут же развернулся на сто восемьдесят градусов: – Товарищ полковник, Первый Транспортно-Бомбардировочный авиационный полк по тревоге построен.

– Вольно! – самого командира полка из середины строя видно не было, но голос его звучал громко и зычно. – Товарищи офицеры! Приказываю вам вылететь на защиту рубежей нашей родины в оперативный район Тихого океана и произвести пуски ракет в точке пятьдесят миль на запад от устья Колумбии[14]14
  Колумбия (Columbia) – река в Канаде и США.


[Закрыть]. Штурманам немедленно получить полетные планы. Развозка стоит у дверей Поста. По машинам.

– Вот черт. Значит, отбой только в кабинах дадут, – капитан Кимицко протиснулся вперед и побежал к начштаба за планшетом.

Привыкшие за десятка тренировок к оптимальному порядку действий, летчики заняли свои места, чтобы через два километра, когда «Паз» станет притормаживать у самолетов, не мешать друг другу при выходе.

– Смотри, Алим, – Кимицко подтолкнул лейтенанта локтем, протирая заиндевевшее стекло. – Не нас одних сегодня Полударин встряхнул. Техники, как муравьи суетятся.

«Тушка» Горина стояла седьмой. Автобус притормозил – четверо летчиков спрыгнули на бетонку.

– Экипаж, строиться!

– Бригада, стройся! – эхом откликнулся майор Похилько, командир бригады техников, и строевым шагом дошел до командира экипажа: – Товарищ подполковник, самолет к полету готов! Старший…

Алим Гузафаров услышал за спиной громкий рев, оглянулся. По взлетке, сдувая снег и лед раскаленными струями поставленных на попа реактивных двигателей ползли в ряд четыре «пылесоса».

– Экипаж, занять места в машине!

Лейтенант спохватился и устремился к лесенке, опускающейся вниз за передним шасси. Он быстро поднялся на свое место, пристегнулся, включил аппаратуру, запустил тест навигационной системы.

– Двигатели исправны, командир, – как всегда первым доложил Лукашин. – Баки полные, рули высоты свободны, элероны свободны, шарнирный механизм исправен.

– Принято, – кивнул Горин.

– Нет, ты не понял, Саша. У нас действительно полные баки. Под самую горловину.

– Навигационная система в норме! – доложил штурман Алим Гуззафаров.

– Привязка есть, система вооружения…

– Что там опять, Руслан?! – раздраженно рявкнул на штурмана-оператора Горин.

– Система вооружения в норме. У нас есть две ракеты на пусковом барабане в первом трюме и одна во втором. Черт, если кто-то собирается давать отбой учебной тревоги, то сейчас самое время. Иначе придется взлетать.

– Диспетчер, – включил внешнюю связь командир экипажа. – Докладывает борт сто семь. Самолет к взлету готов, разрешите запуск двигателей.

– Разрешаю.

– Алим, ты не помнишь, сколько я сегодня выпил на дне рождения? – покосился на штурмана Кимицко. – Кажется, у меня глюки.

– Пилот, запускаем третий двигатель.

– Есть запуск третьего… Показания в норме.

– Запускаем первый.

– В норме.

– Второй.

– Норма.

– Четвертый.

– Норма.

– Диспетчер, сто седьмой двигатели запустил. Разрешите руление на взлет.

– Разрешаю.

– Отпускаю тормоза, – сообщил Горин, и трехсоттонная машина неожиданно толкнула людей в спины, выкатываясь с места стоянки. Острый нос медленно и торжественно повернулся вдоль бетонки, бомбардировщик побежал вперед, постукивая передним шасси по стыкам плит. В конце бетонки он повернул на рулежку, по ней выкатился на взлетно-посадочную полосу.

– Остановите же нас кто-нибудь, иначе мы полетим, – нервно пробормотал Руслан.

– Диспетчер, говорит борт сто семь. Разрешите взлет.

– Сто седьмой, взлет разрешаю.

– Экипаж… – начал было подполковник, а потом просто послал вперед сектора всех двигателей.

Четыре двухконтурных турбореактивных двигателя, каждый тягой по двадцать пять тонн, резко пихнули машину вперед, заставив с неожиданной стремительностью замелькать по сторонам сугробы.

– Скорость сто, – сообщил капитан Лукашин, – сто пятьдесят, двести… Триста… Отрыв!

– Есть отрыв. Убрать шасси. Поздравляю, экипаж, мы в воздухе.

– Пожалуй, нужно заглянуть в полетный план, – полез за планшетом штурман-оператор. – Кажется, это не просто обычная филькина грамота.

– Диспетчер, сто седьмой взлет совершил.

– Набирайте высоту пять тысяч, борт сто семь, курс семьдесят пять.

– Понял, выполняю.

– Неужели мы и вправду летим? – наконец-то подал голос и старший лейтенант Гузафаров.

– Не то слово, Алим, – потер себя по подбородку Кимицко. – Командир, по плану полета мы вместе с еще девятью машинами следуем курсом на Анадырь. У Курильских островов будет дозаправка, после чего к нам присоединятся еще семь бомбардировщиков из Хабаровска и три истребителя «СУ-27» с отдельным «танкером». Конечная цель полета – западное побережье США, где нам предстоит немножко пострелять. После чего тем же путем потопаем обратно. Зря я сегодня не завтракал, вернемся только через двое суток. Командир, разрешите проверку вспомогательного оборудования?

– Какого еще оборудования? – не понял Горин.

– Кухонной плиты в отсеке для отдыха. Хоть шкварок пожарить, да хлебушек подрумянить. Мне ваша жена больше ничего с собой не дала.

– Во дает, паршивец, – восхитился Лукашин. – А не прибить ли нам его, командир? И нам спокойнее будет, и честным женам меньше соблазна.

– Согласен, – серьезно кивнул Горин. – Только на обратном пути. Он нам пока живой нужен.

– Я это так понимаю, что кушать мне пока еще разрешено, – сделал вывод Руслан и отстегнул ремни. – Вы не бойтесь, я вам тоже понюхать дам. Полет еще долгий, а притормозить у магазина командир не даст, я его знаю. Только запах на обед и останется.