Текст книги "Присяга Российской империи"

Г. Ковиль, штат Орегон, США. 03 декабря 1999 года 14:05

Бензозаправка, стоящая рядом с пыльной грунтовкой, не работала уже лет двадцать, и доисторические колонки с большой стрелочной шкалой успели не просто потерять краску, но и покрыться рыхлой многослойной ржавчиной, осыпающейся на землю рыжей пылью. Навес над колонками, правда, уцелел, защищая от дождей застарелую грязь на парапетах и на прилавке перед заколоченным окном кассы.

Однако, жизнь в этом островке цивилизации среди обширных кукурузных полей окончательно не исчезла. В задних окнах заправочной станции светились окна, слышался звук работающего телевизора, а иногда – и раскатистый мужской смех. Время от времени доносился металлический лязг из высокого гаражного бокса, а несколько раз в день над округой растекался манящий запах жаренного мяса.

Три дня назад новые обитатели заправки приехали откуда-то на двух легковых машинах и небольшом грузовичке, заперлись внутри и затаились. Лишь иногда кто-то из них показывался на свету с автоматом или ручным пулеметом – но доносить о странных повадках новых хозяев заброшенного заведения было некому. Ближайшие фермы находились в добром десятке миль на север и на юг по дороге, к тому же их владельцы не имели привычки совать нос в чужие дела, если эти дела не доставляли им особого беспокойства.

Около двух часов до играющих в нарды Юры Птушко и араба Халила донеслось тяжелое тарахтение мотоцикла.

– Кого это занесло на мопеде в нашу глухую дыру? – недовольно поморщился Юра, и судорожно зачесал подбородок. – Когда в город вернемся, Идрис? Помыться хочу!

– Когда разрешу, тогда и вернешься, – отозвался из глубины помещения Нахчий. – Иди лучше, проверь, кто едет?

– Я утром на молоковоз смотрел, – лениво кинул кубики Птушко. – Сейчас Халила очередь.

– А я у тебя пять партий из семи выиграл, – парировал араб. – Значит, тебе идти.

– Оба ступайте! – повысил голос бей их небольшого отряда, и игроки, с обидой взглянув на нарды, поднялись со своих мест.

К тому времени, когда они вышли на свет, массивный доисторический «Харлей» как раз подруливал к заправке, оставляя за собой легкий сизый дымок. Причем подруливал почему-то не по дороге, а по узкой тропе со стороны поля, начинающегося за узким, поросшим акацией взгорком. На мотоцикле сидело двое. Оба в глухих касках с опущенным стеклом и толстых кожаных куртках, у переднего на грудь опускалась густая черная борода, у заднего за плечами висел объемистый рюкзак. Двухколесный агрегат величественно закатился под навес, остановился. Передний из седоков откинул ногой боковой упор и заглушил двигатель.

– Эй, ребята, вы ошиблись адресом! – двинулся к ним Птушко. – У нас семьдесят шестого бензина отродясь не бывало. Так что заводите свой «Урал», и катитесь в Вышний Волочок.

– Идриса позови, – не снимая каски, потребовал бородач.

– Кого? – сделал вид, что не слышит, Юра.

– Того самого, – мотоциклист выбрался из седла, потянулся, разминая кости. Второй седок скинул на землю рюкзак.

– Ладно, поищу, – кивнул Птушко. – Халил, присмотри за ними.

Бородач пересек грунтовку и остановился спиной к заправке, с интересом разглядывая пять растущих бок о бок пирамидальных тополей. Вскоре послышались шаги.

– Ты еще кто такой?

Мотоциклист снял шлем, под которым оказалась черная бандана до самых бровей, повернул голову.

– А-а, это вы… – после минутного размышления признал Рональда Халдзата чеченец. – К чему такой маскарад?

– Хочу, чтобы главным героем стали вы, мистер Нахчий, а не кто-то другой, – сухо ответил полковник. – Вы выполнили все, о чем мы договаривались?

– А то! Милостью Аллаха обвели янкесов, как детей маленьких! Товар взяли, здесь спустили в цистерну, люк задраили. Лохи и понять ничего не успели!

– Но-но, мистер Нахчий, – покачал головой Халдзат. – Если бы я не предоставил вам пароли, данные по системе охраны, расписанию и местоположению грузов, не дал документов и муляжа – вы бы и прошлогоднего окурка с этой базы не вывезли. Так что оставьте хвастовство для журналистов, а приехавшего со мной специалиста проводите к грузу. Я подожду здесь.

Каску заместитель начальника отдела напяливать не стал, но и лицом к заправке упорно не поворачивался, продолжая смотреть только на деревья.

– Господин полковник! – вскоре услышал он.

– Я слушаю.

– Я осмотрел устройство. Это оно, оно исправно, его можно использовать.

– Тогда берите инструмент и приступайте к работе. Надеюсь, трех суток вам хватит?

– Да, господин полковник.

– Действуйте.

Краем глаза Халдзат проследил, как приехавший с ним «байкер» поднял с земли рюкзак и отправился за строение, потом кивнул Идрису:

– Надеюсь, вы окажете содействие моему сотруднику, мистер Нахчий?

– Постараюсь. Если вы объясните мне, что он делает, и как мы вообще собираемся использовать добытый мною боеприпас?

– Правильнее будет сказать, «выданный вам» боеприпас, – поправил чеченца полковник. – Кстати, я заметил среди ваших людей русского. Откуда он у вас? Вы уверены в его благонадежности?

– Побольше, чем во всех остальных, вместе взятых, – усмехнулся Идрис. – Когда он нам попался, то, чтобы спасти шкуру, согласился принять ислам. А я потребовал от него в доказательство искренности проехать на автобусе по мужчинам одного села, которых мы сложили связанными на дороге. Или, сказал, его рядом положу. Он проехал. Куда он теперь денется?

– А второй охранник?

– Халил? Он из Алжира. Приехал воевать за веру и остался у меня в отряде. Сказал, со мной интереснее.

– Очень хорошо. Русского нужно будет отправить на сейнере, он там очень удачно окажется.

– Какой сейнер? – не понял чеченец. – Куда, зачем?

– На сейнер «Славутич», который через неделю придет в порт Косби. Я прикормил там пяток капитанов, продающих нам контрабандную рыбу и крабов. Плачу чуть-чуть побольше, требований предъявляю чуть-чуть поменьше. Вот и ходят сюда сами, как миленькие… – Рональд Халдзат как бы для развлечения сделал на каблуке полный оборот вокруг своей оси, при этом быстро и внимательно осмотревшись. – Миленькие… Так вот, мистер Нахчий. За три дня мой сотрудник изменит схему активизации заряда и обеспечит его самовзвод. Не знаю как. Может, вставит под ударник кусочек сахара, может, смонтирует электроды. Это его специальность. Но спустя час после попадания в воду заряд сработает.

– Ага, – чеченец оглянулся в сторону заправки.

– Когда устройство будет готово, вы отвезете его в порт и погрузите на борт «Славутича». С капитаном я предварительно поговорю. Затем вы отправитесь в рейс в направлении Желтого моря, войдете в Корейский залив, там попытаетесь проникнуть в порт города Ксингхайтун как можно дальше и сбросите устройство. Затем развернетесь и на полной скорости попытаетесь уйти в море.

– Ну да, большое спасибо, – кивнул Идрис. – Можно подумать, я не знаю, откуда берутся шахиды.

– Шахиды? Вы думаете, бомба взорвется прямо под вами и уничтожит вас всех как свидетелей? – полковник от души рассмеялся. – Нет, дорогой мистер Нохчий, мы не работаем таким топорным образом. Все вы, до единого, нужны мне живыми. Я не знаю, кто та троица, что участвовала в операции на базе «Юджин», но их вы оставите при себе, а на задание отправите группу, которой сообщите, что боеголовка куплена у русских, а свою акцию они проводят в знак протеста против позиции Китая, поддерживающего Россию в борьбе против Чечни.

– Ичкерии, – поправил чеченец.

– Какая разница? – безразлично пожал плечами Рональд Халдзат. – Важно, что после взрыва их наверняка задержат. Не могут не задержать, не такие же китайцы дураки! И они все это расскажут на допросах. Но вы, мистер Нохчий, должны остаться здесь, сразу после взрыва взять ответственность на себя и сообщить, что у нищих русских вы купили десять зарядов, а при необходимости можете взять еще сто за бутылку водки. И всякий, мешающий независимости Чечни, будет уничтожаться быстро и безжалостно.

– Зачем такие сложности? – не понял Идрис. – Нужно просто вернуть сейнер во Владивосток и взорвать бомбу там.

– Нет, уважаемый мистер Нохчий, – покачал головой полковник, – далеко не всегда прямолинейные действия наиболее эффективны. Что даст взрыв во Владивостоке? Всего лишь несколько миллионов трупов. Нет, это слишком легко. Поверьте мне, подрыв устройства в Китае принесет русским в несколько раз больше неприятностей, нежели даже уничтожение всей Москвы.

– Все вы неверные, – всплеснул руками чеченец, – вечно выдумываете некие моральные страдания и укоры совести. А мы люди прямые, и считаем, что русские должны просто умирать. Как можно больше и мучительнее! И бомбу врывать нужно в русском городе, а не устраивать китайские обходные маневры.

– Вы будете делать то, что вам говорят, мистер Нахчий, – презрительно дернул губой Рональд Халдзат, – а не пытаться думать, чего вы все равно не умеете. Заряд должен быть взорван в Китае, и тогда вы получите популярность, авторитет, богатство, уважение, известность. А если он сработает в России, то смею вас уверить, что ответственность тогда возьмет на себя другая группа. А вашу безмолвную тушку тихо и незаметно скормят свиньям где-нибудь на небольшой ферме. Я ясно выражаю свою мысль?

Полковник поднял лицо к небу, слегка прищурился:

– И имейте в виду, дорогой мистер Нахчий. У нас очень много различных средств слежения за кораблями и странными объектами, имеющими повышенный фон жесткого излучения, а так же выделяющими лишнее тепло. Поэтому любая попытка уйти с маршрута будет немедленно замечена и пресечена. И вообще… Что-то холодно тут у вас. И борода надоела. Так что поеду я. А вам советую через пять дней отправиться в Косби и ждать появления «Славутича». Порт у нас небольшой, вы его заметите. А если вдруг увидите меня, то делайте вид, что мы незнакомы. Впрочем, дня через три я все равно сюда еще загляну.

Полковник, не прощаясь, надел шлем, дошел до мотоцикла, оседлал его, убрал подножку и завел двигатель. Потом приветственно помахал чеченцу рукой и дал газ.

Идрис Нахчий долго смотрел ему вслед, задумчиво поглаживая бороду, потом вдруг презрительно сплюнул и повернулся к своим бойцам:

– Халил! Как там этот неверный? Что делает?

– Он спустился со своими вещами в цистерну, бей, – подошел поближе араб, – потребовал себе удлинитель, и теперь ковыряется под землей.

– Это хорошо, – кивнул чеченец. – Скажи, пусть ему не мешают. Пусть кормят хорошо, делают, что попросит, захочет спать – постелите в отдельной комнате. Бабу попросит – в город пусть сгоняют. Понятно?

– Я понял, бей.

– А как передашь, «Форд» заведи, который старый. Нам с тобой в город надобно прокатиться.

Москва, управление ФСБ. 04 декабря 1999 г. 10:00

– Давай, проходи, – открыв высокую дубовую дверь, посторонился Чупара.

Илья шагнул через порог, огляделся.

Кабинет полковника оказался не очень большой – метров десять, двенадцать. Окна закрывали тяжелые зеленые портьеры, стены были не покрашены, а оклеены виниловыми обоями «под гобелен». В центре стоял украшенный компьютерным монитором массивный стол, за ним – высокое кресло. В углу у дверей – забитый папками шкаф, рядом – невысокий сейф, поверх которого мирно примостился небольшой матричный принтер. Стиль обстановки можно было бы назвать суровым и аскетичным – если бы не три сине-желто-белых пластиковых стула, составленные один в другой напротив стола.

– Присаживайся, – указал на стул Чупара, провел пальцем по запылившейся столешнице, тяжко вздохнул.

– Непорядок у вас тут с уборками, – кивнул капитан Ралусин. – Совсем обленились.

– Еще чего, – презрительно фыркнул полковник. – Чего не хватало, так это чтобы без меня ко мне в кабинет посторонние входили! А поскольку в управление заезжаю от силы раз в месяц, то и убирают здесь соответственно.

Он заглянул под стол. Послышался щелчок выключателя, на который тут же откликнулся монитор на столе. Чупара, предоставив компьютеру загружаться, полез в сейф, достал прозрачную пластиковую папочку. Ралусин без труда узнал на первой из лежащих в папке страниц свою фотографию. Похоже, личное дело.

– Капитан, смирно!

Илья, не очень понимая, в чем дело, вскочил и вытянул руки по швам.

– Хотелось, капитан, сделать это в более торжественной обстановке, но обстоятельства складываются таким образом… – чуть ли не виновато начал Чупара. – Короче, решением командования и правительства России вам присваивается очередное воинское звание майора. Поздравляю!

– Спасибо, товарищ полковник, – не смог сдержать довольной улыбки Илья.

– А также, – продолжил Чупара, – для приведения должности в соответствие с новым званием, вы переводитесь в Управление внутренней безопасности ФСБ и поступаете в мое распоряжение.

– Понятно, – посерьезнел новоиспеченный майор.

– И вот тебе первый приказ, Илья Юрьевич. Сейчас я распечатаю командировочное предписание. Ты отправишься в штаб Тихоокеанского флота с официальным приказом о проверке соблюдения правил секретности при работе с оперативными документами. Это откроет тебе доступ во все кабинеты и ко всем оперативным данным. В том числе к данным разведки флота. Ну, а основная задача… Она тебе уже поставлена государем: пресечь враждебные акции, которые, согласно косвенным признакам, планируются в Дальневосточном регионе нашей Родины.

– Это я понимаю, товарищ полковник, – кивнул Илья. – Но только что я смогу сделать в штабе? О том, что янки готовят против нас, можно узнать только в Америке.

– Готовят не янки, готовит Фема, – вздохнул Чупара, ушел за стол и опустился в кресло. – Да ты садись, садись. Для феминистов нет границ, поэтому планы операции могут составляться в Англии, Португалии, или даже Чили. Исполнителями являются представитель ЦРУ и чеченская банда, но не факт, что они даже примерно представляют истинный смысл всей операции. Их могут использовать «втемную».

– Тогда откуда о ней могут знать в нашем штабе?

– Правильно мыслишь, майор, – кивнул Чупара. – Однако в штабе ТОФ есть оперативная информация, которая может подсказать тебе цели противника, прикинуть методы противодействия. От тебя, Илья, в Америке никакой пользы не будет. Не думаешь же ты, что тебя так сразу и допустят к секретам Фемы? А за Халдзатом и Нахчием там и без тебя приглядывают, не беспокойся. Мы уже пару раз требования отправляли о выдаче этого урода. У тебя есть компьютер, на который будет поступать информация оттуда, у тебя будут данные из штаба. Чего еще нужно?

– Нужны силы для оказания противодействия противнику! – твердо потребовал Ралусин.

– А они у тебя есть, и в достатке, – усмехнулся Чупара. – Командира Первого авиаполка ты знаешь, и он тебя тоже. Командиру Хабаровского авиаполка я о тебе сообщу, дам рекомендацию. Так что, если понадобится дополнительная проверка какой-то местности, они всегда смогут организовать «учебные разведывательные полеты». Для других целей существуют финансовые рычаги. Деньги у тебя есть, государь позаботился. А при наличии реальных фактов и конкретного, физического, а не предполагаемого противника, достаточно сообщить в местное управление ФСБ. По устранению диверсантов или лазутчиков они отработают в лучшем виде без лишних стараний с твоей стороны. Так что, силы для борьбы с Фемой на Дальнем востоке у тебя есть. Я надеюсь, воспользоваться ими ты сумеешь. И не забывай Илья, что самая главная сила русского человека – это его голова. Даю два часа на оформление документов, а новые погоны подошьешь в самолете. Все, товарищ майор, действуйте.

Тяжелый атомный авианосец «Карл Винсон», Тихий океан. 05 декабря 1999 г. 14:35

Море штормило. По небу стремительно проносились низкие рваные облака, четырехметровые волны прокатывались по серой поверхности океана расшвыривая, словно пустые банки из-под пива, легкие рыбацкие суда и крупные сухогрузы. Семь баллов, не забалуешь. Однако, в то время, как эскадренные миноносцы и крейсера сопровождения зарывались носами в воду, а по их палубам прокатывались тонны холодной воды, флагманский авианосец шел ровно и легко, невозмутимо выплевывая в воздух многотонные штурмовики; палубная команда торопливо бегала, заправляя крылатые машины, подкатывая ракеты и бомбы, раскрывая крылья истребителей, словно работали не в штормовом море, а на твердой земле.

Впрочем отсюда, с летной палубы, вознесенной над водой на высоту пятого этажа, волнение выглядело совсем не опасным, даже игрушечным. Ну, идет рябь по морю – и что из этого? А что входящие в эскадру Седьмого флота легкие авианосцы «Китти Хок» и «Констелейшен» не могут работать из-за сильной качки – так это просто их лень, и ничего более.

Море не казалось спокойным и всепогодному ярко-желтому «Си-Кинг»[7]7
  «Си-Кинг», он же «SH-3A», основной противолодочный вертолет, используемый авианесущими кораблями США. Всепогодный, при волнении до двух баллов умеет плавать, при необходимости способен брать на борт до 22 человек или 3650 кг груза.


[Закрыть], рубящему лопастями воздух в попытке опуститься на свободный пятачок между палубной надстройкой и ширококрылым авиаразведчиком «Виджилент»[8]8
  «Виджилент», он же «А-5». Первоначально проектировался как всепогодный сверхзвуковой бомбардировщик, но после начала выпуска выяснилось, что его летные данные откровенно слабы. Чтобы добро не пропадало, самолеты переоборудованы в дальние разведчики. Дальность полета – 4800 км, скорость – 2230 км, «потолок» – 20 км.


[Закрыть]. По счастью, на помощь противолодочному вертолету кинулся один из матросов и, присев на корточки перед кабиной, жестами указал пилотам, куда направить машину, сколько ей осталось до палубы и когда наступил момент касания. «Си-Кинг» занял свое место и его турбины с облегчением смолкли. Сдвинулась бортовая дверца, на палубу авианосца бодро спрыгнул одетый в строгую светло-коричневую пару, подтянутый темноволосый с проседью мужчина лет пятидесяти – и тут же сморщился, схватившись за правое колено. Впрочем, он тут же взял себя в руки, выпрямился и, слегка прихрамывая, направился в сторону корабельной надстройки.

Десять минут спустя он появился на мостике, вызвав недоуменные взгляды находящихся там офицеров, и только адмирал Либби, удивленно приподняв брови, двинулся навстречу.

– Рональд?! Какой ветер занес вас в эти широты, господин полковник?

– По вам соскучился, дорогой адмирал, – пожал протянутую руку Халдзат. – Мы не могли бы прогуляться на свежем воздухе?

– Вы с ума сошли, Рональд, – покачал головой моряк. – Нас же за борт сдует, не успеем глазом моргнуть. Может, ко мне в каюту?

– В то самое место, куда ставят подслушивающую аппаратуру в первую очередь? – ответил вопросом на вопрос гость.

Адмирал покачал головой, вздохнул:

– Вечно вы выбираете для разговоров самое неудобное из всех возможных мест, Рональд. Ладно, я предложу вам другой вариант. Менее удобный, чем каюта, но более безопасный, нежели палуба. Капитан Эссель! – обернулся командующий флотом к своим офицерам. – Продолжайте отработку полетов.

– Как вам здесь? – поинтересовался Халдзат, чтобы поддержать разговор, пока они еще не прибыли в безопасное место.

– Плохо, – пожал плечами один из высших военачальников США, подходя к трапу. – Надоело смотреть, как другие летают, да командовать курс против ветра. Назад, в небо хочу. Штурвал почувствовать, свист ветра за стеклом. Как кресло на вираже давит ощутить, скорость… Лучше бы я в штабе сидел, Рональд. Черт бы побрал всех этих врачей!

Словно желая показать свое здоровье, адмирал оперся руками о поручни, толкнулся и без труда перемахнул лестничный пролет. Развернулся – и перемахнул следующий. Рональд Халдзат, не имея такого же опыта беготни по трапам, с грохотом помчался по узким железным ступеням, но неумолимо отставал от худощавого товарища. Уже через минуту он сбился со счета, и когда, наконец, уткнулся, тяжело дыша, в поджидающего его моряка, не мог сказать точно – на десять этажей они спустились, или на все пятнадцать.

– Пойдемте, – поманил его ничуть не запыхавшийся адмирал, повернул в узкий коридор, не имеющий ни окон, ни дверей и подсвеченный только редкими светильниками из толстого стекла, отстающими друг от друга на полтора десятка шагов.

– Где мы?

– На глубине десяти метров, – не оборачиваясь, сообщил Либби. – Слева оружейные погреба, прикрытые трехдюймовой броней, справа внутренняя стена корпуса. За ней шпангоуты. Это ремонтный тоннель. Под нами линии электропроводки и люки доступа в межкорпусное пространство.

– А куда мы…

Моряк остановился перед люком, открыл запоры, вошел внутрь, пропустил гостя, запер поворотные рычаги.

– Впереди еще пятнадцать таких отсеков. Пойдем дальше? Вы как, дорогой Рональд, здесь тоже поставили бы свои микрофоны?

– Есть автоматы, включающие устройства при звуках голоса, и отключающие по окончании разговора.

– Тогда двинемся дальше. Третья секция проходит рядом с лифтом подачи боеприпасов. Там такой грохот, что ни один микрофон не выдержит.

– Не нужно, – Халдзат понял, что перегибает палку. – Вряд ли какой-то из компьютеров способен отследить разговоры во всех уголках этого плавучего города. Я хотел сказать вам, адмирал, что совет посвященных принял мой план. И этот план уже начал осуществляться. Дипломатические миссии и командиры отдельных частей готовят соответствующие планы действий, которые будут немедленно приведены в действие после удара. Кроме того, внешняя разведка трех стран готовится создать условия внутренней нестабильности на территории противника.

– Какого удара?

– Примерно через три недели в Желтое море, в Корейский залив войдет русский сейнер с чечено-русским экипажем. Они сбросят перед бухтой Ксингхайтуна атомный боеприпас и попытаются уйти в открытое море. Примерно через час произойдет взрыв. Террористов неминуемо задержат. Сами китайцы не смогут – мы поможем. Чеченцы заявят, что купили бомбу у русских, а взорвали ее в знак протеста против поддержки Китаем войны в Чечне.

– Вы сума сошли, полковник! – невольно повысил голос адмирал. – Русский флот стоит на приколе и еле дышит. Никто никогда не поверит, что у них на бортах сохранился хоть один боеприпас, годный к применению! Подумают в первую очередь на нас, на мой флот! Подумают, что мы или выстрелили по Китаю, или помогли террористам. Я контролирую все морское пространство от Аляски до Тайваня! Неужели кто-то поверит в то, что американский Седьмой флот, обладая лучшим в мире вооружением, передовыми разведывательными технологиями, пропустит мимо себя незамеченным частный кораблик с ядерным оружием на борту? Да нас, со всем нашим оборудованием, на смех поднимут! Подплывай, кто хочет, на старом баркасе с бомбой под брезентом, к боевому охранению, и подрывай половину флота? Кто поверит, что мы может прозевать таких террористов?! Да я их никуда и не пропущу!

– Пропустите, адмирал, – покачал головой Халдзат. – Вы забываете, что таково решение совета, приказы которого вы поклялись выполнять. Или вы думаете, столь быстрое продвижение по службе зависело только от ваших талантов? Нет, адмирал, долги нужно отдавать. А кроме того… – полковник улыбнулся. – Кроме того, вы даже не представляете, насколько точным и смертельным будет этот удар. Прежде всего, сами террористы признают, что боеприпас русский. Кроме того, рядышком с Ксингхайтуном находится город Далянь, он же Дальний. А с другой стороны – легендарный русский Порт-Артур. Эти места Советы были вынуждены отдать китайцам во времена плохих отношений с китайцами и сейчас хотят отомстить за старые грехи. А еще среди русских на Дальнем Востоке зреет недовольство китайской миграцией на их земли. И они тоже хотят провести акт устрашения. Мы вбросим в прессу все три версии. Чеченскую в качестве основной, а обе других – в качестве альтернативы, раскопанной независимыми журналистами и опровергающей главную. В любом случае это раз и навсегда поссорит Китай с Россией, а представители организации смогут во всеуслышанье заявить, что русские не способны сами уследить за своими вооружениями, и эту обязанность должны принять на себя цивилизованные страны. По этому сигналу арабы нападут из Чечни на соседние регионы, а ваххабитские ячейки в Поволжье и Сибири поднимут восстание. Ельцину станет не до большой войны с внешним врагом, и он впустит наши части поддержания порядка. Мы разоружим русскую армию и оставим славян с голыми руками против вооруженных до зубов и хорошо обученных арабов. Уже через год население России сократится до определенных мадам Тетчер пяти-шести миллионов, и страна сама развалится на отдельные провинции. Все.

– Да, – покачал головой Либби. – Ничего не скажешь, красивый план.

– Один точный, ювелирный удар в точку сопряжения сил, – улыбнулся довольный собой Рональд Халдзат, – и противник сам рассыпается в безопасную стаю беззащитных мышей. Так что, адмирал, тут есть ради чего постараться. Тем более, что конкретно от вас не требуется никаких активных действий. Как раз наоборот. Вы должны отвести Седьмой флот как можно дальше из района Филиппинского моря, чтобы на нас не могла упасть даже тень подозрения в соучастии к предстоящей трагедии. Мы должны только соболезновать и помогать. Отдуваются пусть русские.

– Должен признать, дорогой Рональд, такие разговоры действительно лучше вести где-нибудь на дне моря, а не в каютах или на палубе, – кивнул моряк.

– Но какова красота замысла! – не удержавшись, еще раз похвастался разведчик. – Как прост, изящен и эффективен план!

– Но увести флот… На север нельзя, там уже льды. Придется идти на юг, к Микронезии.

– Хоть на Южный полюс! – мотнул головой Халдзат. – Главное, подальше отсюда.

– Ладно, я попытаюсь вам подыграть, Рональд, – степенно кивнул моряк. – А теперь, может быть, пообедаем? Молча посидим за столом и поедим французского бульона с гренками.

– Нет, спасибо, – вздохнул гость. – Как ч ни проголодался, но необходимо лететь назад. Больно уж ненадежный у меня исполнитель. Без постоянного пригляда наверняка чего-нибудь вытворит. А ему как раз пора заниматься погрузкой. Обойдусь гамбургером.