Текст книги "Пир валтасара"

Часть третья
ОПЕРАЦИЯ «ШАНС»

После заседания совета директоров, на котором утверждался проект Шарка, Алоиз Пэнки попросил Феликса Крукса задержаться. Толстяк адвокат скорчил страдальческую гримасу:

– Меня ждут. Важная встреча… Клиент прибыл издалека.

– Подождёт. У меня серьёзный разговор. Пойдёмте ко мне в кабинет.

Крукс недовольно засопел, но промолчал.

Из конференц-зала они выходили последними. Окинув внимательным взглядом опустевшее помещение, Пэнки сам погасил свет и запер дверь собственным ключом. Потом они прошли по длинному коридору, застланному мягким пушистым ковром, к специальному лифту, которым пользовались только доверенные сотрудники банка CFS. Лифт стремительно и бесшумно поднял их на двадцать седьмой этаж, где находился кабинет президента-исполнителя главного банка «империи».

– Никого не принимаю. Буду занят, – бросил Пэнки секретарю, проходя через приёмную.

Секретарь – крупный мужчина средних лет, с массивным подбородком и удлинённым, яйцевидным черепом, чуть прикрытым гладко прилизанными светлыми волосами, – почтительно склонил голову.

Пропустив Крукса вперёд, Пэнки вошёл следом и плотно закрыл обитую коричневой кожей дверь.

Крукс с любопытством огляделся.

– Обновили кабинетик, – заметил он, устраиваясь в глубоком кожаном кресле, на которое указал Пэнки.

– Пришлось, – коротко ответил тот, садясь за свой огромный стол, заставленный телефонными аппаратами и дисплеями.

Просторный кабинет был отделан в коричневых тонах. Коричневые деревянные панели вдоль стен, коричневая полированная мебель, коричневатые занавеси на окнах, оранжево-коричневые тона росписи потолка – там была изображена батальная сцена из германской мифологии. Пол покрывал большой персидский ковёр сизовато-коричневой расцветки.

«Однако раскошелился старик, – не без зависти подумал Крукс, – один такой ковёр стоит уйму денег. Крутит Цезарем как хочет».

– Я хотел поговорить с вами о Цезаре, – начал Пэнки, не глядя на Крукса. – Как вы нашли его сегодня?

Адвокат пожал плечами и вздохнул:

– Конечно, он подавлен случившимся, но, по-моему, держался… достойно, как подобает главе такой фирмы.

– Он рассказывал какие-нибудь подробности?

– Никаких… Сказал только, что… этого типа… похоронили на Цейлоне, в парке «Парадиз».

– Вам известно точно, что произошло?

Крукс взглянул на собеседника с удивлением:

– Нет, конечно… Только газеты… Но… полагаю, вам-то известно?

– Оставьте! В Касабланке были ваши люди.

– Э-э, вот вы куда гнёте, Пэнки, – медленно произнёс Крукс, и его круглые, навыкате глаза сердито засверкали, – вот чего вам захотелось… Не выйдет… Мои люди действительно там были, но… Вам хорошо известно, что я противник крайних мер. Только бог вправе распоряжаться судьбами людей… Да-да, это моё святое убеждение, сэр. Я только добиваюсь правды во всем и справедливости.

– Прекратите, – поморщился Пэнки. – Не терплю кликушеств. Знаю, ваши люди неотрывно следовали за… вашим бывшим другом…

– Я сам говорил вам об этом. Но моей единственной целью было установить правду.

– Установили?

Крукс тяжело вздохнул:

– Сейчас, когда его уже нет, я не хотел бы ничего утверждать. Кое-какие подозрения остались, но…

– А в Касабланке?

– Цезарь всегда летал через Дакар. В Касабланку мои люди опоздали. Прибыли, когда самолёт Цезаря уже улетел. И вы это знаете…

– Нет, не знаю. Мой человек прибыл в Касабланку… ещё позже.

По розовому лицу адвоката скользнула чуть заметная усмешка.

– Значит, нам нечего сказать друг другу…

– Нет, есть, – повысил голос Пэнки, в первый раз подняв на Крукса бесцветные немигающие глаза. – Если это действительно не ваших рук дело, тогда кто?..

Адвокат завозился в кресле, извлёк из кармана батистовый носовой платок и принялся вытирать лысину.

– Ну, что вы молчите?

– А о чём говорить? – сердито пробормотал Крукс. – Не понимаю, зачем вы разыгрываете передо мной эту комедию.

– Послушайте, Крукс… – Пэнки ударил высохшей старческой ладонью по столу.

– И не кричите на меня, – взвизгнул адвокат. – Не имею чести быть вашим служащим. Возмутительно!

– Ну хорошо, – сказал, помолчав, Пэнки, видимо стараясь успокоиться. – Хорошо… – Он достал из ящика письменного стола коричневый пузырёк с таблетками, вытряхнул одну на ладонь и осторожно положил в рот. – Хорошо, – в третий раз повторил он, прижав ладонь к впалой груди, – Порассуждаем спокойно: если не вы и не я, – а я действительно не имею к этой тёмной истории никакого отношения, – тогда кто, почему?

– Я готов поклясться на Библии, Пэнки, мои люди не причастны к устранению этого человека.

– Плохо, Крукс. Признаться, надеялся, что это вы…

Адвокат подскочил в кресле.

– Успокойтесь, – махнул рукой Пэнки. – Но история сильно запутывается. Это плохо…

– Не понимаю, о чём вы. – Крукс снова принялся вытирать лысину. – Главное случилось. Человека, который казался опасным, больше нет.

Пэнки снова устремил на Крукса холодный взгляд неподвижных бесцветных глаз:

– Вы можете поручиться? Я – нет… Ваш бывший друг и клиент Эспиноза-Роулинг доставил нам массу хлопот. Уже не говорю, что он оказывал самое отрицательное влияние на Цезаря. Утечки информации – его работа… А вероятные связи с Москвой…

– Но теперь… – попытался возразить адвокат.

– Не будьте наивным, Крукс. Ваша доверчивость уже обошлась всем нам достаточно дорого… Что, если опять мистификация?

– С его смертью? Э-э, куда хватили, – с видимым облегчением вздохнул Крукс, откидываясь в кресле. – Если дело только в этом, могу вас успокоить. Цезарь увёз из Касабланки труп. Это подтвердили десятки очевидцев.

– Врача в отель не вызывали. Местной полиции ничего точно не известно.

Крукс усмехнулся:

– Что вы хотите от марокканской полиции? А врач был: Суонг – одно из самых доверенных лиц Цезаря.

– Он подписал свидетельство о смерти?

– Конечно. Оно у меня. Цезарь отдал его мне.

– Зачем? У этого проходимца есть родственники?

Крукс беспокойно заёрзал в кресле:

– Не люблю, когда меня начинают допрашивать…

– Я не допрашиваю, Крукс. Но необходимо уточнить детали… Не разделяю вашей безмятежной убеждённости. Роулинг, или Эспиноза, или кто он там в действительности, был очень опасным типом.

– Был, но…

– Нужна стопроцентная уверенность. Так что известно о родственниках?

– Практически ничего… Я не знаю, кто вёл его дела. Цезарь поручил мне разыскать его адвоката… А что касается родственников… Фамилия Роулинг достаточно распространена в Штатах… Журналист Стив Роулинг, который работал в «Калифорния таймс», родился на северо-западе, в Спокане. Его родственников там не осталось, никто его не помнит. Кое-что удалось узнать в «Калифорния таймс», но и там сейчас мало людей, которые знали Стива Роулинга. Кроме того, журналисты «неразговорчивы», если речь заходит о ком-то из их бывших коллег… Главный редактор, который хорошо знал Роулинга, умер… В Лос-Анджелесе живёт некая Перш, она работала секретарём в «Калифорния таймс». Кое-что удалось выудить у неё, у соседей – в доме, где жил Роулинг. Он действительно был очень похож на Эспинозу. Но Роулинг, работавший в Лос-Анджелесе, исчез с горизонта давно. Лет десять назад… Тут все совпадает – все, как мы считали…

– Вы считали, Крукс.

– Вы – тоже… Могу напомнить: первым усомнился я…

– Поздно усомнились. Могли пораньше… Вы ведь его выручали, когда его чуть не засадили за убийство.

– По подозрению в убийстве. Я занялся этим по просьбе Цезаря. Кроме того, я был кое в чём обязан ему самому…

– Кому, Крукс? Эспинозе или Роулингу?

– Эспинозе, конечно… Хотя теперь – не знаю. Нет, не знаю… А тогда моя задача заключалась лишь в том, чтобы доказать его непричастность к убийству. Это я сумел сделать.

– Напрасно. Ещё одна ваша ошибка. Вы опытный адвокат, но слишком часто ошибались…

Крукс молча пожал плечами.

– А можно узнать, – снова начал Пэнки после непродолжительного молчания, – чем это вы лично были обязаны… ну, скажем, господину де Эспинозе?

– Нет, – резко возразил Крукс. – Это касалось исключительно нас с ним. Это глубоко личное дело. Только моё теперь…

– Жаль, что не хотите поделиться. – По лицу Пэнки пробежала судорога, и он снова прижал ладонь к груди.

– Вам нехорошо? – встрепенулся Крукс.

– Сейчас пройдёт… Так вот, Феликс, ваши заверения не рассеяли моих сомнений. Но это тоже моё личное дело… Жаль, что так мало знаете или хотите сказать. Осталась единственная нить, за которую можно ухватиться…

– Надо ли, Пэнки?.. Насколько мне известно, вы не стали прослеживать всех нитей, которые потянулись от авиакатастрофы под Мехико…

Пэнки снова устремил холодный, немигающий взгляд на адвоката:

– Не стоит касаться той темы, Феликс. Она давно похоронена и… за пределами… ваших интересов.

– Ну почему же? Старик Цезарь был моим клиентом и другом.

– Был… И копание «в деталях» его не воскресило бы… Вашими молитвами и не без помощи вашего бывшего друга Роулинга-Эспинозы фирма приобрела молодого, энергичного и пока обещающего наследника…

Крукс насторожился, подозрительно взглянул на Пэнки:

– При чем тут мои молитвы? Они вас не касаются… И оставьте, в конце концов, в покое того человека. Кем бы он ни был в действительности, он мёртв. Мир праху его…

– Допустим… Извините… Я уважаю ваши религиозные чувства, Крукс, хотя сам и не верю ни во что… Когда мои глаза закроются навсегда, мир перестанет существовать… Для меня, во всяком случае…

– Это ваша беда, Алоиз, – убеждённо заявил Крукс – Вера приносит огромное облегчение. И никогда не поздно…

Пэнки раздражённо дёрнулся:

– Не нужно душеспасительных разговоров… Я хочу спросить вас ещё об одном: вы утверждаете, что в своё время доказали непричастность Роулинга-Эспинозы к… тому, что произошло с кардиналом Карлосом де Эспинозой. Что с ним в действительности произошло? Или вам удалось тогда доказать только алиби вашего подопечного?

– Только алиби. Ничего больше. Да ничего больше тогда и не требовалось… А по поводу самого преступления – насколько мне известно, оно осталось нераскрытым. Ватикан, как всегда в подобных случаях, предпочитает хранить молчание.

– Разумеется. Но полиция подозревала вашего подопечного не без оснований? Не так ли?

– Во-первых, крайне неблагоприятное стечение обстоятельств. Он был в числе… очень немногих, кто встречался с кардиналом незадолго до… его исчезновения. Во-вторых, кто-то, чтобы запутать полицию, отправил из Акапулько кардинальское облачение, запятнанное кровью. Впоследствии, правда, установили, что пятна на облачении совсем не кровь. Главное заключалось в другом… Мне удалось доказать, причём совершенно неопровержимо, что латиноамериканская поездка кардинала оборвалась не в Акапулько, куда он прилетел… – Крукс прищурился, вспоминая, – двадцать второго ноября тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, а почти месяц спустя в Колумбии. Последнее и явилось алиби для моего подопечного, который находился тогда в Малайзии.

– Так-так, – заметил Пэнки, постукивая костяшками пальцев по краю стола. – Я от кого-то слышал, что юрист при желании может доказать, будто слон, поскользнувшийся у обрыва, удержался потому, что зацепился хвостом за незабудку. Я, пожалуй, мог бы сообщить вам, Феликс, и ещё кое-что интересное… Так вот: первое – кардинала Карлоса де Эспинозу не убивали и не похищали. Девять лет назад он сложил с себя сан и спокойно живёт в Перу, где занимается какими-то исследованиями и читает лекции в университете. Второе – экс-кардинал Карлос де Эспиноза никогда не бывал в Акапулько.

Сообщение Пэнки Крукс выслушал с вытаращенными глазами и открытым ртом, но последние слова заставили его усмехнуться.

– Действительно, интересно, – согласился он, иронически поглядывая на Пэнки, – но и ваши сведения не слишком точны.

– Почему?

– Да потому, что я лично видел кардинала в Акапулько, даже разговаривал с ним. Это случилось вечером того дня, когда погиб старик Цезарь и в Далласе застрелили Кеннеди.

– Вздор.

– А вот и не вздор. Кстати, это тоже одна из причин, которые заставили меня согласиться на просьбу Цезаря и заняться делом… – Крукс замялся, – ну, этим делом второго Эспинозы.

Пэнки покачал головой:

– У меня нет оснований не верить вам, Феликс, но… мои сведения достаточно надёжны. Может быть, вам следовало бы возобновить знакомство с экс-кардиналом.

– Был бы рад.

– Не исключено, что когда-нибудь доставлю вам это удовольствие. И теперь последнее, Феликс: думаю, что спустя некоторое время вам следует нанести визит Цезарю в его резиденции. Вы бывали там?

– Нет, никогда.

– Ну вот, найдите хороший предлог и поезжайте. Посмотрите, как там и что… Вы его поверенный в делах. Кстати, сможете помолиться на могиле вашего бывшего друга.

Лицо Крукса побагровело.

– Знаете, Алоиз… – начал он, поднимаясь с кресла.

– Знаю, знаю, – торопливо прервал Пэнки. – Расходы, связанные с поездкой, наш банк оплатит… Вы неплохо отдохнёте на Цейлоне… И сможете кое-что уточнить…

Фридрих Вайст ожидал вызова к боссу. Тем не менее, телеграмма из Нью-Йорка застала его врасплох. Трудно было выбрать момент, более не подходящий для поездки с докладом… Дела на полигоне шли день ото дня хуже… Договор, закрепляющий правовое положение ОТРАГа, ещё не был подписан, хотя в стране, которая теперь именовалась Республикой Заир, политическое положение несколько стабилизировалось: после смены десятка правительств к власти пришли люди, ориентирующиеся на Америку. Однако и они не торопились подписывать договор, после того как в газеты разных стран снова просочились сведения об ОТРАГе, о производстве на полигоне оружия, об испытаниях ракет… Перевороты и революционное брожение в соседних государствах Экваториальной и Южной Африки несколько отвлекали мировое общественное мнение от разоблачений ОТРАГа; все же в ООН представители африканских стран потребовали создания специальной комиссии и проведения международного расследования. Правда, власти Заира официально опровергли появившиеся в печати сообщения и до создания комиссии дело не дошло, тем более, что внимание мировой прессы переключилось на события в Гвинее-Бисау, а затем – в Анголе и Мозамбике, где все яростнее разгоралась борьба за освобождение.

Вайст прекрасно понимал, что обстановка накаляется, что сохранять в тайне деятельность такой организации, как ОТРАГ, становится все труднее, что у противников собрано немало компрометирующей информации, включая и космические фотоснимки. Разоблачений, способных потрясти мировое общественное мнение, можно было ждать со дня на день.

Контроль на границах владений ОТРАГа предельно усилили. Погранзона круглосуточно охранялась специальными отрядами, просматривалась и прослушивалась с помощью электронной аппаратуры. Были, однако, случаи исчезновения местных рабочих; Вайст допускал, что части беглецов удалось обмануть бдительность охраны и контрольной аппаратуры.

Кроме того, недавно произошла история, крайне неприятная и трагическая. В центре «Б» – биологических исследований, где завершались многолетние опыты выращивания устойчивой культуры чумных бактерий, произошла утечка очень опасного штамма. Жертвами почти мгновенно стали несколько сотрудников центра. Руководитель работ – известный учёный-биолог профессор Хорнфункель, – по-видимому, растерялся. Опасаясь стремительной вспышки страшной эпидемии, он привёл в действие секретную аварийную аппаратуру. Центр биологических исследований вместе со всем оборудованием, холодильными камерами, где хранились выращенные штаммы, и большинством персонала был уничтожен взрывом. Здание, где помещался кабинет Хорнфункеля, уцелело, но сам профессор сошёл с ума и теперь находился в изоляторе медицинской секции полигона. К счастью, эпидемия не успела распространиться – это было единственным утешением. Пришлось объявить запретной зоной обширную территорию вокруг бывшего биологического центра, а немногих уцелевших сотрудников изолировать в длительном карантине. Босс, по-видимому, ещё не знал о катастрофе, и теперь предстояло докладывать о ней лично.

Вайст полетел в Нью-Йорк, взяв с собой главного специалиста по ракетам профессора Рицке и Шварца. Этого последнего Вайст спустя некоторое время после скандальной истории на банкете приблизил к себе в качестве личного секретаря и адъютанта. Все трое прилетели на небольшом самолёте в Киншасу и оттуда – рейсом американской авиакомпании TWA – в Нью-Йорк.

Вайст ожидал, что его ждёт встреча с главой «империи», но в Нью-Йорке, на двадцать седьмом этаже старинного небоскрёба, расположенного вблизи Центрального парка, его принял президент-исполнитель банка СРЗ мистер Алоиз Пэнки. Принял одного, объявив через секретаря, что с профессором Рицке будет говорить позже.

Вайст до этого не встречался с Пэнки, хотя слышал о нем немало. Не без внутреннего трепета входил он в просторный, роскошно отделанный кабинет второго (а поговаривали, что и первого!) вершителя судеб в могущественной транснациональной «империи», детищем которой считался ОТРАГ.

Деловой, лаконичный, подкреплённый цифрами доклад Пэнки выслушал бесстрастно, ни разу не взглянув на говорившего, но, когда Вайст перешёл к событиям в Центре «Б», Пэнки отрицающе шевельнул бледной, высохшей рукой.

– Я в курсе этого прискорбного случая, – заметил он совсем тихо. – «Проверку» нового штамма надо было осуществить в ином месте и более рационально…

Пэнки сделал долгую паузу.

– Не могло быть и речи о проверке… – начал Вайст.

– Почему же, – холодно возразил Пэнки, – могло… Если не пришло в голову Хорнфункеля, мог додуматься кто-нибудь ещё…

– Профессор Хорнфункель не считал эксперименты законченными. Полученный штамм…

– Подобные эксперименты не имеют конца, – бесстрастно продолжал Пэнки. – Лучшее всегда враг хорошего, не так ли? Хорнфункель дурак. Вы не разглядели этого, господин генеральный директор. Я, впрочем, тоже… Но глупел он на ваших глазах?

На бледном лице Вайста выступили пунцовые пятна.

– Готов… – начал он.

– Помолчите! Первое, что надлежит вам сделать, когда вернётесь, – восстановить центр «Б». Временным руководителем назначьте кого-нибудь из уцелевших по своему усмотрению. О Хорнфункеле и остальных никогда больше ни слова. Их просто не было у вас…

– Но профессор Хорнфункель… – снова попытался начать Вайст.

– Вы никогда не слышали о нем, – монотонно продолжал Пэнки, чуть шевельнув худыми плечами. – Никогда… Ни о нем, ни о других… Вы все начинаете сначала. Только гораздо быстрее. Поняли?

– Да…

—Испытания штаммов – дело руководителя центра и ваше. – Пэнки подчеркнул последнее слово. – Где и на ком – обстоятельства подскажут. На Земле места много. Не так ли?

– Да.

– Рад, что вы согласны со мной, господин генеральный директор. Но имейте в виду – ошибиться можно лишь раз…

– Я готов… – начал снова Вайст и умолк, остановленный немигающим взглядом Пэнки.

– У вас превосходная анкета, – продолжал после короткого молчания Пэнки, не отрывая взгляда от лица Вайста. – До сих пор, за очень малыми исключениями, вы неплохо справлялись с вашими обязанностями. Они не принадлежат к числу лёгких. Но именно такие обязанности возложила на нас… сама история. Вас ценят и тут, и… – Пэнки пожевал тонкими губами, – в «Валгалле». Вам понятно?

– Да. Благодарю.

– Прекрасно… А теперь главное, ради чего вас вызвали. Насколько я понял, уран вы получаете исправно?

– Да…

– В ближайшие пять лет вам надлежит наладить производство обогащённого урана. С профессором Рицке отправится наш доверенный человек – специалист-атомщик. Он возглавит эти работы. Понятно?

– Нет. Оборудование для обогащения…

– Вскоре получите через… одно западноевропейское государство. И первые партии обогащённого урана тоже. Но дальше будете производить его сами. К концу десятилетия у вас должна быть построена атомная электростанция… для нужд полигона. Вы поняли?

– Да…

– И восемь шахт для межконтинентальных ракет. —Да.

– Они именно то, для чего создавался полигон. —Да.

– Все должно быть готово для нанесения удара к середине следующего десятилетия. Понятно?

– Но…

– Теперь уже не может быть никаких «но», господин генеральный директор. Это историческая миссия. Она доверена… нам с вами. – Пэнки вздохнул. – Я могу не дожить до дня «X», но вы… «Валгалла» выбрала именно вас. Вы поняли?

Вайст молча поклонился.

– Это величайшее доверие, которое накладывает на вас и величайшую ответственность, Фридрих. Вам суждено стать… апостолом очищения. Новым Парсифалем. Отныне полигон – новый Монсальват; вам доверена новая чаша Грааля. Чаша возмездия и очищения. Вы все поняли?

Вайст резко тряхнул головой:

– Нет, не все…

– Остальное поймёте позже.

Пэнки снова вздохнул, взял из полуоткрытого ящика стола коричневую баночку, осторожно вытряхнул на ладонь таблетку.

– Подготовительный период кончился, Фридрих, – продолжал он, отправив таблетку в рот. – Сделано немало, но главное впереди. Операция, к которой приступаем, получила название «Шанс». Это криптоним, смысл которого вам станет ясным позднее. Считайте, что речь идёт о «шансе» реванша. Криптоним и смысл операции известны лишь немногим из тех, кто входит в «Валгаллу». Отныне вы один из избранных. Мне поручено вручить вам знак избрания. Вот он…

Пэнки нагнулся, звякнул ключами, открывая дверцу сейфа в правой колонке своего стола. Из глубины сейфа извлёк маленькую коробочку-кубик, а из неё перстень с большим черным камнем.

– Это алмаз, – продолжал он, – особый чёрный алмаз. Камень большой редкости. И особая огранка. Смотрите, вот такой же перстень у меня.

Пэнки протянул левую руку. Вайст увидел на его высохшем безымянном пальце перстень с черным алмазом.

– Они неотличимы, – продолжал Пэнки, сблизив оба перстня. – Это опознавательный знак. Об операции «Шанс» вы имеете право говорить лишь с тем, кто носит такой перстень. Все остальные, включая ваших ближайших помощников, не должны знать ничего, кроме деталей, относящихся непосредственно к выполняемым обязанностям. Полная тайна для всех и полная откровенность с теми, кто носит подобный перстень. Вам понятно?

– Да, конечно. Но могут быть похожие. – Вайст указал на перстень.

– Разумеется. Внешнее сходство лишь первый признак. Второй – вот. – Пэнки повернул камень на своём перстне и, приподняв на тонких стержнях, показал Вайсту обратную сторону камня. Она оказалась плоской, на ней была выгравирована шестиугольная звезда.

– Масонский знак? – произнёс Вайст с оттенком лёгкого разочарования.

– Вторая ступень, – кивнул Пэнки. – А вот третья, и последняя. – Повернув ещё раз приподнятый над оправой камень, он раскрыл его, и Вайст увидел в глубине на чёрном фоне букву V. – Это и есть знак полного распознания. – Пэнки закрыл камень и опустил его в оправу. – Символ рыцарей Валгаллы, или, если угодно, новых богов… немецкого народа. Возьмите и никогда не расставайтесь с ним. – Пэнки протянул перстень Вайсту. – Утрата невосполнима и равнозначна смерти, Фридрих.

Вайст молча взял перстень и, приоткрыв камень, убедился, что внутри есть такой же знак V, как и в перстне Пэнки.

– Я обязан поблагодарить за огромное доверие, – сказал Вайст, надев перстень на безымянный палец левой руки и поднимаясь с кресла. – Как офицер… – Он вытянулся.

– Нет-нет, садитесь, – недовольно прервал Пэнки. – За это не благодарят. Кроме того, если мне не изменяет память, вы ведь не просто офицер, а генерал, Вайст. Кажется, вы были самым молодым генералом рейха.

– Я даже не успел примерить генеральскую форму, – бледно усмехнулся Вайст.

– Не важно, – возразил Пэнки. – Приказ был подписан. Да… – Он замолчал и снова взялся за пузырёк с таблетками.

Вайст ждал, не сводя взгляда с пергаментного лица собеседника.

– С главным покончено, – сказал Пэнки, убирая лекарство в ящик стола. – Остаются мелочи… На бразильском полигоне построен наконец летательный аппарат типа «блюдца». Почти такой же, какой «придумали» газетчики лет тридцать назад. Аппарат занятный, многое может, но у них там заминка с вооружением. Вам придётся помочь. Для начала отберите человек десять абсолютно надёжных людей – помоложе, инженеров и желательно лётчиков – для подготовки пилотов «блюдец». Вскоре у вас появится Герберт Люц. Его вы, конечно, знаете… – Пэнки бросил на Вайста испытующий взгляд. – Он выберет кандидатов из числа тех, кого вы рекомендуете.

– Не лучше ли один такой аппарат передать нам? – осторожно предложил Вайст. – Мы организовали бы подготовку пилотов на месте.

– Пока нет. У вас другие, более важные задачи. Выделите только надёжных людей. И ещё… Если вас навестит глава фирмы Цезарь Фигуранкайн… имейте в виду… у него нет такого перстня, как у вас. Пока нет… Он тоже ничего не должен знать о… Вы поняли?

– Он не знает и об экспериментах в центре «Б», – холодно заметил Вайст.

– Разумеется… Но о самом центре ему известно?

– В общем виде. Он даже собирался поставить центру какие-то задачи.

– Надо быть готовым к соответствующему объяснению.

– Для печати тоже?

– Для печати – только опровержения. И ещё, Фридрих, Хорнфункель работал над вирусами, действующими избирательно – только на цветных…

– Ему удалось получить вирус, весьма опасный для африканцев и почти безвредный для белых, но…

– Это тоже продолжать и форсировать. Первая стадия – смертельно для чёрных и жёлтых, безвредно для… белых.

– Первая?

– Да, первая… Последующая – избирательное действие, в зависимости от политических убеждений.

Вайст внимательно взглянул на Пэнки. Нет, президент-исполнитель не шутил…

Во время обратного перелёта через океан Вайст преимущественно молчал. Возвращались они вдвоём со Шварцем. По распоряжению Пэнки, профессор Рицке остался в Нью-Йорке.

Шварц, как и подобает дисциплинированному адъютанту, ни о чём не расспрашивал, но Вайст отлично понимал, что его снедает любопытство.

Впрочем, один вопрос Шварц всё-таки себе позволил.

– Подарок? – спросил он, указывая на перстень Вайста, во время ленча над океаном.

– Купил на Бродвее, – спокойно ответил Вайст, продолжая разрезать бифштекс.

– Кажется, чёрный бриллиант?

– Надеюсь.

– А цена?

– Баснословная.

– Я бы ни за что не купил. Даже если бы были деньги. Не исключена липа.

– Конечно, – согласился Вайст. – Но я всё-таки рискнул…

«Интересно, что ему известно и какие он получил инструкции в Нью-Йорке, – думал Вайст, откинувшись в кресле и поглядывая из-под опущенных век на своего секретаря и адъютанта. – Он был человеком Люца, а теперь… Насколько могу доверять ему?.. Безумная игра… шахты, ракеты, реванш… Ракеты, конечно, против русских… Мир сошёл с ума. Все мы – ничтожные пешки в чьих-то руках. В чьих именно?.. Как бы хотелось знать…»

Эпидемия необыкновенно смелых и, как правило, успешных ограблений частных банков началась в Юго-Восточной Азии, но вскоре распространилась на весь Восток, перекинулась в Южную Африку, в Латинскую Америку и достигла берегов Европы.

В расследование включился Интерпол, но и самые опытные из его агентов оказались бессильными перед изобретательностью и ловкостью неведомых грабителей, которые либо вообще не оставляли следов, либо оставляли следы, рассчитанные на то, чтобы ввести в заблуждение преследователей. Приёмы ограблений были настолько разнообразны, что каждый раз ошеломляли полицию своей неожиданностью. Банкиры не на шутку всполошились. Не помогали ни патентованные замки, ни бронированные двери, ни круглосуточная охрана, ни совершеннейшая электронная сигнализация, ни специально тренированные псы, ни ловушки, ни даже ядовитые змеи, запускаемые в хранилища.

Характерным было и то, что наряду с ценностями – золотыми слитками, бриллиантами, валютой, ценными бумагами – исчезали документы; чаще – документы, свидетельствовавшие об операциях не совсем законных или совсем незаконных. Некоторые были впоследствии подброшены или переданы в редакции газет. Их опубликование привело к сенсационным уголовным процессам и к не менее сенсационным «самоубийствам» нескольких воротил финансового мира.

Многие газеты выступили с предположением, что эпидемия ограблений и её последствия – результат организованного наступления крупных семейств международной мафии, которые договорились и действуют совместно. Отдельные журналисты пошли даже так далеко, что прозрачно намекали, какие это «семейства» и кто возглавляет их. Немало появилось и статей, авторы которых выбрали в качестве сатирических мишеней Интерпол, его руководителей и уголовную полицию в целом. Беспомощность полицейских вскоре навлекла подозрения, что сама полиция как-то причастна к расширению «эпидемии».

Генеральный директор Интерпола запретил сотрудникам давать интервью о ходе расследования, пока не появятся конкретные данные. Именно их-то у Интерпола не было, хотя «эпидемия» ограблений не утихала.

Впрочем, в Интерполе вскоре поняли, что атака на банки не является делом рук одной организации. Помимо «классических» дневных ограблений с участниками в масках, стрельбой и трупами банковских служащих, ограблений, добычей которых, как правило, становились ценности не слишком крупные, имели место ночные операции гораздо большего размаха. Эти ночные тоже были двух типов, с двумя совершенно разными «почерками». В одних случаях по крайней мере часть замков и сигнализации оказывалась повреждённой, а охрана обезоруженной, связанной или выведенной из строя с помощью химических средств и даже оружия, в других – все запоры и электронные устройства оставались в исправности, охрана – по её утверждению – бодрствовала и совершала положенные обходы, тем не менее, хранилища и сейфы были опустошены. Не вызывало также сомнений, что значительная часть ночных ограблений совершалась через верхние этажи и через крышу, очевидно, с помощью вертолётов с приглушёнными моторами.

Однако никому не довелось видеть эти вертолёты, и, кроме того, главной загадкой оставалось – откуда грабители знали шифры замков, хранилищ и сейфов, откуда у них были ключи или приспособления, позволявшие им без видимых усилий и следов открывать и закрывать все запоры. Было над чем поломать голову сотрудникам Интерпола.

Наконец, удалось ухватить первую нить… При очередном ограблении банка в Гонконге охраной был застрелен один из нападавших. Им оказался молодой японец. Находившиеся в это время в Гонконге агенты Интерпола ввязались в дело раньше, чем местная полиция успела окончательно запутать его. В результате личность убитого удалось установить – им оказался член гангстерского клана Якудза – японского подобия сицилийской мафии, – насчитывающего, по данным Интерпола, не менее ста тысяч человек. Внимание Интерпола сосредоточилось на клане Якудза. Ряд видных деятелей клана был арестован японской полицией. Однако сразу же вслед за этим произошло совершенно сенсационное ночное ограбление одного из крупнейших банков в Осаке. Добычей грабителей, проникших в помещение банка через крышу, стало свыше трех тонн золота в слитках, около сорока миллионов долларов в валюте и ценных бумагах и все документы из личного сейфа президента банка. Сигнализация оказалась в полном порядке, но в момент ограбления не сработала, а вся охрана, включая и трех собак, была обнаружена в одном из подвальных помещений в состоянии глубокого сна. Разбудить людей и животных удалось с большим трудом. Разумеется, никто из охранников ничего не помнил.