Текст книги "Новые люди. Том 1"

Селита помотала головой. Об усталости не могло быть и речи. Принцесса так много сегодня увидела. Это так важно. Впервые ее воспринимают всерьез. Она – в малом совете!

– Ну что ж, если с Неистором были сомнения, то мой паж точно откажется принести присягу. Потом разберемся, что с ними делать, когда получим ответ от всех домов Овечьих Холмов. Давайте вводите его – пора заканчивать.

Капрал открыл дверь, и в палату вошел Риард Хонг. Наследник Верг-Долла достиг уже пятнадцати лет, и над верхней губой у него пробивались маленькие черные усики. Селита посмотрела на правую руку юноши. После утренней тренировки на нее была надета холщовая перчатка и сверху наложена лента.

Хонг все еще носил курточку пажа, хотя по возрасту он должен был давно получить статус оруженосца. Но Эльгер все медлил. Старое предубеждение против смутьянов Хонгов просто так не могло выветриться. После мятежа в Гнилых Зубах отпрыски Неисторов и Хонгов мужского рода с десяти лет жили в Капертауме. Это было одно из непременных условий, которые дед Селиты поставил после обуздания мятежных домов. Считалось, что мальчики являются гостями ярла и воспитанниками, но фактически они были залогом того, что не вспыхнет новый бунт. Ведь это сразу поставит под удар наследника. Такое решение способно окоротить любых спесивцев. А золото, которое добывали в Гнилых Зубах, порождало излишнюю гордость Неисторов и особенно рыжих Хонгов. Они предпочитали, чтобы их называли золотыми Хонгами. Не по цвету волос, присущему их фамилии, а по количеству золота, которое они добывали в своих шахтах. Да, они платили свою десятину ярлу, но были не беднее, а намного богаче своего господина. С южной стороны за хребтом Гнилых Зубов лежали земли Сонетров. Они были самым богатым и влиятельным семейством и черпали свои богатства из того же источника – золотых шахт в горах. Но Сонетры были великим домом, блистали и возле королевского трона, и по всему Восточному Пределу, а Хонги были лишь вассалами ярла Дерика.

– Риард Хонг, – произнес Эльгер.

– Да, мой господин.

– Знаешь, зачем ты здесь?

– Мир соединился, – ответил юноша. – Я здесь, чтобы произнести слова клятвы.

– Вот как? – удивился эрл.

Похоже, скоро все в Капертауме будут знать, что происходит в малом совете.

– Ты принесешь присягу дому Фюргартов? – скучным голосом спросил он, не глядя на своего пажа.

– Да, мой господин, – ответил Хонг, решительно тряхнув черными волосами.

Эльгер посмотрел на юношу почти удивленно. На несколько секунд под сводчатым потолком повисла полная тишина. Все офицеры смотрели на пажа со схожим выражением на лице. Произошла заминка, но юноша ждал, не выказывая видимого беспокойства.

Почему-то, когда он торжественно поднял руку и произнес за эрлом нужные слова, у принцессы потеплело в груди. Она даже ободряюще улыбнулась юноше, когда Хонг быстро взглянул в ее сторону.

Формальности были закончены. За Риардом Хонгом закрылась тяжелая дверь, и Эльгер встал со стула отца. Встали и все офицеры, глядя на них, поднялась и Селита. Эльгер пристально смотрел на сестру, и она почувствовала беспокойство. Но эрл перевел взгляд на своих рыцарей.

– Мне было бы спокойней, если бы пришлось отправить его, как Неистора, – под арест. Может, он бастард? – предположил вдруг Фюргарт. – Ведь он не рыжий. Все Хонги рыжие? Вдруг нам пять лет назад подсунули вовсе не Хонга?

– Тогда они хотя бы постарались найти рыжего мальчишку, – сказал Форт.

Эльгер молча обкатывал эту мысль в голове.

– Когда мы можем ожидать ответа наших вассалов?

– Если они ответят незамедлительно из Красного Зубца и Лехорда – завтра к вечеру. А от остальных – не ранее третьего дня. Если все птицы удачно долетят.

– Да. Если все птицы долетят и если они станут отвечать, – сказал эрл. – Ладно. Сейчас нас ждет большой холл… А все-таки нужно присмотреть за Хонгом, что-то мы упускаем…

Селита, задумавшись, шла по галерее. В голове, мешая друг другу, толкалось сразу несколько мыслей, и одна была очень неприятной: что, если Хонги, и особенно Неисторы, имели право, а точнее, настоящую причину, чтобы ненавидеть Фюргартов?

Проходя над двором арсенала, принцесса привычно дотронулась до каменного крыла горгульи. Эта была самой безобразной, но почему-то именно она еще с раннего детства больше всех нравилась девочке. Крыло было шероховатое и теплое. Селита бросила взгляд на запад. Где-то там, совсем рядом – таинственный город, новые люди. Так и должно быть: ее жизнь будет наполнена необыкновенными событиями…

За спиной раздался хлопающий звук мощных крыльев. От порыва воздуха взметнулась выбившаяся прядь волос. Принцесса остановилась. Дикая мысль, что она прикосновением оживила каменное чудовище, промелькнула в ее сознании. Руки покрылись гусиной кожей.

– Крух.

Селита развернулась. Возле каменного изваяния на зубце сидел большой черный ворон. Блестящая горошина глаза с иронией смотрела на принцессу.

– Черный шептун. Настоящий, – проговорила обомлевшая девочка. – Как в сказке…

Глава 7

Анна Нойманн

– И что мне прикажете делать? У меня личного состава – пятьдесят четыре человека, включая секретаря, бухгалтера и делопроизводителей…

Анна подошла к высокой двойной двери и прикрыла створку. Ни к чему было выслушивать это во второй раз. И снова с теми же жалобными интонациями в конце каждого вопроса. Она уже была свидетельницей того, как возле участка шеф объяснялся с бургомистром по тому же поводу. Отряд чужаков был пропущен в центр города, и ситуация выходила из-под контроля властей. Похоже, у госпожи судьи к полицмейстеру те же неприятные вопросы. Девушка ухмыльнулась. Видимо, шеф предполагал, что его здесь ждет взбучка. Он даже двери неосознанно оставил приоткрытыми. Ничего, с него не убудет.

Анна оперлась руками на подоконник и окинула взглядом Мольтке платц. Всю площадь занимал широко раскинувшийся бивуачный лагерь. Гости не стеснялись. Внимание сразу привлекал высокий костер, который пылал прямо на брусчатке напротив Сберегательного банка. Дым от него то поднимался вверх, то начинал стелиться по земле, лез в глаза и прогонял с места многочисленных зевак, которые собрались вокруг. По всему периметру лагеря стояли караулы из двух-трех воинов, и горожане не решались заходить за невидимую линию. Но это ничуть не останавливало детей.

Анна видела, что подростки уже проникли в лагерь и по-свойски общались с солдатами. Воины давали им возможность рассмотреть себя, свою амуницию, оружие. Кто-то из ребят на байке демонстрировал свое умение стоять на одном колесе и другие акробатические трюки. Гости шумно высказывали свое одобрение. Велосипед сам по себе вызывал большой интерес. Солдаты пробовали пальцем упругую резину покрышки. Трогали хромированный руль. Мальчишка поднял заднее колесо и показывал на весу, как цепь крутит шестеренки.

В сквере у Эльде были разбиты палатки, и сквозь листву она видела выгоревшие парусиновые крыши, перемещающихся людей между ними и отблески солнца на их полированных шлемах. Возле памятника генералу Мольтке прямо на газоне стоял видавший виды круглый оранжевый шатер. Полог был откинут в сторону, и возле входа в карауле стояли два солдата. Один из воинов держал в руке знамя на длинном древке. Полотнище лениво шевелилось на слабом ветру, показывая оранжевые и красные всполохи рисунка. Анна знала, что там изображен красный лев с мечом. Этот герб украшал накидки и щиты многих солдат. Наверняка в этом шатре должен был находиться их предводитель. Какой-нибудь сеньор или лорд.

Она видела, как несколько минут назад подъехал рыцарь в сверкающих доспехах. Спешившись прямо у памятника, он оставил гнедого коня слуге и зашел внутрь. Тот привычный жест, которым всадник, не глядя, бросил поводья подбежавшему парнишке, был настолько непосредственным и неподдельным, что Анна, еще не зная характер социального устройства мира гостей, почувствовала ее глубинную природу. Для одного из участников этой сценки повиновение было настолько же привычным, насколько для другого – обладание властью и привилегиями.

Полицмейстер вышел из двери, вытирая бумажным платком лоб и висящие щеки. Анна внутренне поморщилась. Белая рубашка шефа промокла вокруг подмышек.

Он остановился рядом с девушкой и рассеянным взглядом уставился в окно. Увиденное явно не поднимало ему настроения. Со стороны ратуши толпа людей расступилась, чтобы пропустить подходящий по улице отряд воинов в конических шлемах. В руках они несли поднятые вертикально копья и треугольные щиты.

– Ну ведь в это невозможно поверить, – сказал полицмейстер Отто Ренк. – Рыцари, кони, флаги. Когда же кончится весь этот бред… Вон там, на копье. Это что? Голова? – спросил он обвиняющим голосом, указывая на стражника, стоящего внизу, возле входа.

Анна вдруг заметила, что у солдата в карауле перед зданием суда действительно на копье висела страшная серая остроухая голова. Челюсть маленького рта была приоткрыта, и сквозь острые зубы виднелся грязно-зеленый комок языка.

– И интересно знать, куда они все ходят в туалет? – вдруг задал шеф неожиданный вопрос.

Анна с трудом отвела взгляд от мерзкой физиономии.

– Я видела, они поставили палатку на самом берегу…

– Да? В самом деле? – Полицейский неодобрительно рассматривал воина, держащего на пике страшный трофей.

Бледно-голубые глаза Ренка изучали шлем солдата, усиленный крест-накрест обручами, и оранжевую накидку поверх длинной кольчуги. Он словно пытался уличить кого-то в обмане.

– Какое-то средневековье… Стажер, вы знаете стенографию? – спросил директор, поворачивая к ней голову.

Анна растерянно помотала головой.

– Конечно, никто больше ничего не умеет делать руками. Диктофоны, компьютеры, регистраторы… – сказал он. – А вот раз, и ничего не работает… Что делать? А будут переговоры. С этими вот…

– Я могу очень быстро конспектировать. – Ей вдруг очень захотелось принять участие в собрании.

Это было намного привлекательнее, чем бегать с записочками по поручениям начальника. Несколько часов назад они с Йонасом оставили младшего мальчишку Майеров на попечение той темненькой медсестры Софи и ее брата, а затем направились в штаб полиции. С того времени Отто Ренк, шеф полиции, таскал Анну за собой по учреждениям и использовал в качестве курьера.

– В полицейской школе на семинарах… я все записывала.

Полицмейстер не отвечал. Теперь его внимание привлекли быки, которые паслись на аллее напротив полицейского участка. Директор огорченно скомкал бумажный платок и, безуспешно поискав глазами, куда его выбросить, сунул себе в карман брюк.

– Хорошо. Стажер Нойманн, найдите, на чем писать, подготовьтесь… Заседание будет через полчаса здесь, в здании суда. – Он болезненно моргнул глазами и пошел к лестнице. Но, взявшись за поручень, вздохнул и опять остановился. – Это ведь вы обнаружили убитого мальчика в пансионате на Бруннен? – спросил Ренк, глядя вниз на ступеньки.

– Да, когда утром ехала на работу.

– А его мать в городском совете, – печально сказал он. – Илка Майер. Нужно, чтобы кто-то сказал ей.

– Вы хотите, чтобы это сделала я? – удивилась Анна.

– Невежливо, когда о трагедии сообщают посторонние походя. – Шеф полиции все-таки повернул к ней голову. – Получается как-то безучастно. Вы его нашли, увезли оттуда младшего мальчика. Можно даже сказать – спасли. Найдите в себе силы. Это часть нашей работы. Члены городского совета тоже будут участвовать в переговорах, по крайней мере, те, кого удалось найти.

Анна увидела, как полицмейстер вышел из здания суда и внизу к нему присоединился офицер Бернд Флерке с автоматом Хеклера на плече. В арсенальной комнате участка она видела четыре единицы пистолет-пулеметов. Конечно, раньше и в голову не могло прийти, что они когда-нибудь могут быть востребованы. Сама Анна раньше держала в руках MP5 только два раза. Оба – в учебном тире, в подвале полицейской школы.

Полицейские повернули направо к участку, который находился здесь же, в сотне метров от здания суда. Шеф некоторое время шел, рассматривая голову орка на копье караульного и что-то говоря сопровождающему.

В поисках письменных принадлежностей Анна спустилась вниз. В секретариате суда она нашла двух сотрудниц, которых срочно вызвали на работу. Когда стажер зашла к ним за стеклянную перегородку, она услышала, как одна из секретарей – молодая темненькая девушка, рассказывала, что столкнулась с непреодолимыми трудностями, когда собралась утром позавтракать. Девушка была одета в светлую рубашку и черные леггинсы. Говоря о своих злоключениях женщине постарше, она, сидя в офисном кресле, качала ногой с висящей на ней вьетнамкой.

– Ну, тогда я решила, что поем в городе. Как же! А деньги? У меня в кошельке не оказалось и двух евро. Да и кошелек я едва разыскала. Я уже забыла, когда последний раз им пользовалась. Привыкла телефоном за все расплачиваться. Последнее время уже и на рынке без наличных можно обойтись. Хорошо, что здесь, в офисе, крекеры нашла. А чайник не вскипятишь. Даже без кофе пришлось сегодня.

Анна подумала, что у нее-то самой тоже наличных денег совсем нет. Ей стало неуютно. После того как она увидела солнце, встающее на северо-западе, стало совершенно понятно, что мир прежним уже никогда не будет. Но ей пока не приходило в голову, насколько ее жизнь зависела от призрачных циферок на экране смартфона. Циферки – фью! И исчезли… Кто мог предположить, что удобство мира может повернуться такой неожиданной стороной? И как же теперь решать самые простые бытовые вопросы? Что же получается: все ее небольшие накопления… у нее теперь совсем ничего нет – ни гроша?

Девушка прикинула, что зарплата должна быть уже в понедельник. Интересно, и каким образом ее начислят? И кто-нибудь будет в магазине продавать товары за евро?

Женщина постарше, одетая в узкий светлый пиджак, приветливо кивнула Анне.

– А вот офицер полиции нам сейчас хоть что-то растолкует. Слухи ходят просто невероятные. Можете нам объяснить, что происходит в городе и что это за войско короля Артура на площади?

– Ну, как вам… я думаю, что это – местные обитатели. У них здесь, наверное, типа… Средневековье.

Женщины переглянулись. У дамы в офисном пиджаке на лице появилась саркастическая улыбка.

– Прикалываешься, подруга? – спросила девчонка в леггинсах.

Анна поняла, что девушка с темной челкой еще моложе ее. Может быть, только летом школу окончила.

– Вам что, никто ничего не объяснил?

Девица интенсивно покачала тапочкой.

– Ну, курьер, который меня нашел, сказал, что в городе чрезвычайная ситуация, не работают коммуникации и еще нападения на людей, – сказала дама в пиджаке. – Но ведь это наладится. Ведь так? Пришлют кого-нибудь из Шверина.

– Из Шверина… Но вы же видели горы? – спросила стажер.

Брюнетка перестала качать ногой и неуверенно кивнула.

– А это правда – горы? Как они могли там оказаться?

Анна пожала плечами.

– В том-то все и дело, что это объяснить нельзя. И солнце. Сейчас оно уже поднялось, но, когда было утро, оно вставало оттуда, из-за этих гор.

– И что это значит?

– Да что угодно правдоподобнее этого. Это вообще невозможно. Понимаете? Ведь там север. Солнце ведь должно вставать на востоке. – Анна развела руками. В самом деле? Она должна взрослым теткам объяснять, как устроена Солнечная система?

– Ты хочешь сказать, что мы теперь не здесь, а где-то в другом месте? – вдруг сообразила брюнетка.

Анна кивнула, думая, как им сказать про орков и стоит ли поднимать эту тему.

– Вы же видели их. На площади. Они же настоящие. С копьями и мечами. Настоящие средневековые воины… И они нам помогли. Против нападений.

Анна не знала, что еще можно добавить для убедительности. Вот что нужно было сделать в первую очередь городским властям: развесить по городу информационные бюллетени. Уже ведь полдня прошло.

В холле раздался звук открывающейся двери. Голоса, звуки шагов. За стеклянной перегородкой двигались силуэты входящих в здание людей.

– Это сейчас здесь переговоры будут, – сказала Анна.

– Да. Я должна вести стенографию заседания, – откликнулась девушка с челкой. – Меня для этого и вызвали. Но то, что ты сказала… это чистый адреналин. Посмотри, у меня даже руки трясутся.

– Может, это даже неплохо, все равно когда-нибудь потом мы все умрем, – рассеянно сказала Анна.

Женщины удивленно уставились на нее.

– Ну, я хотела сказать, что хоть что-то новое… Драйв, – объяснила стажер.

Она вздохнула с облегчением. По крайней мере, не на ней одной будет лежать ответственность за протокол. Значит, шеф решил обзавестись своим секретарем на переговорах.

Внизу, возле лестницы, толпились не менее двух десятков людей. Кроме секретариата сюда же выходила дверь в большой зал судебных заседаний. Сейчас она была открыта, и было видно, что в зале идет или завершается какое-то совещание. В некоторых участниках Анна узнавала членов городского совета. На трибуне, боком к ней, стоял Гельмут Скиба. Его девушка тоже знала, он был первым заместителем шефа полиции.

Люди, вошедшие в здание, неспешно поднимались по широкой лестнице. Внизу, возле ступенек, какой-то пожилой мужчина в твидовом пиджаке разговаривал с новым бургомистром Финном Бремером.

– То есть резервные генераторы не запускаются, потому что слишком современные? – переспросил градоначальник у мужчины.

– Фактически – да. Но в этом и заключается хорошая новость. Мы поняли, что слабое звено – полупроводники. Они или вышли из строя, или неправильно функционируют, что, в общем, – одно и то же…

– Поэтому не работают все электронные устройства?

К Анне подошел шеф, и она была вынуждена перенести свое внимание на него. Он глянул на толстую тетрадь, которую девушка позаимствовала у секретарей.

– Хорошо. Комиссия сформирована. Переговоры будут в совещательной комнате присяжных на втором этаже.

Полицмейстер отошел с озабоченной физиономией, и Анна пододвинулась поближе к Бремеру и его собеседнику с их интересным разговором. Анна все удивлялась, почему все автомобили в городе сломались, а ее старенькая «Веспа», хоть и с толкача, но заводится.

– …А такие механизмы, как, например, двигатель внутреннего сгорания, – работают. Но нужно исключить из цепи различные контроллеры и другие устройства с электроникой.

– Хорошо. Пожалуйста, господин Рор, займитесь этим в первую очередь. Если мы вернем электричество, мы решим сразу много проблем, начиная от воды и заканчивая телефонной связью.

– Да, – подтвердил мужчина в твидовом пиджаке. – Мы сможем наладить телефон. Через ручной коммутатор, естественно.

Бургомистр пожал руку мужчины снизу за локоть и направился вверх по лестнице. Анна поискала глазами директора Ренка и устремилась к нему, лавируя между людьми. Вряд ли всю эту толпу запустят на переговоры. Она вдруг увидела возле входа в зал заседаний фрау Майер. Симпатичная моложавая блондинка лет тридцати пяти встревоженно расспрашивала о чем-то офицера полиции. Нет. Только не сейчас. Может, кто-то другой расскажет бедной женщине, что случилось в пансионате. Анна поспешила отвести взгляд и почти прижалась к квадратной спине шефа полиции Ренка. Она была почти уверена, что глаза ее обязательно бы выдали.

Наверху бургомистр теперь остановился переговорить с президентом городского совета Франко Шмидтом. Анна выскользнула из-за спины шефа, пробралась между людьми и в итоге первой зашла в приоткрытую дверь помещения.

В комнате присяжных заседателей в центе стоял большой овальный стол. Он занимал почти все свободное пространство, только возле дальней стены располагался небольшой буфет. Подразумевалось, что при желании присяжные могли совещаться всю ночь, как в фильме «Двенадцать разгневанных мужчин». Здесь, правда, было больше всяких удобств. Даже кушетка…

Девушка по привычке пощелкала выключателем: электричество, конечно, не работало, но во всю стену был ряд больших окон, и было достаточно светло, несмотря на то что отделка комнаты и мебель были выдержаны в темном классическом стиле.

Анна решила пока занять место в дальнем конце стола. Больше шансов, что потом не сгонят. Она уселась поближе к кулеру, положила на стол тетрадь и налила себе стаканчик воды. Как раз вовремя – начали заходить участники комиссии. Первыми вошли шеф и его заместитель Скиба, потом появился бургомистр и, коротко взглянув на Анну, обернулся на следующего за ним Франко Шмидта.

– Так вот, нужно немедленно организовать курьерскую службу. И у меня предложение сделать это на базе почтамта, – сказал ему председатель совета.

– Но почта – в федеральной компетенции… – начал было Бремер, и сам себя оборвал: – Да, конечно, это тоже теперь наша забота. Трудно к этому так сразу привыкнуть. – Он занял место в центре стола спиной к окнам. Шмидт уселся слева от него.

– Конечно. И поверьте, куда труднее будет решить разные ведомственные и процедурные вопросы. Нужно обязательно…

Входили все новые люди, и градоначальник привстал.

– Извините, друзья. Четко определено – в комиссии по переговорам четыре человека. Прошу всех остальных покинуть комнату совещаний.

Скиба кивнул шефу и в числе остальных ретировавшихся направился из комнаты. Полицмейстер уселся возле Шмидта и спокойно сложил руки на животе.

Энергично вошла седовласая сухая женщина без следов макияжа на желтом лице и, поприветствовав всех, заняла место рядом с бургомистром. Она сразу же повернулась в кресле к Финну Бремеру:

– Бургомистр, объясните мне, какую цель мы преследуем, проводя эти переговоры? Вы понимаете, что, переводя наши взаимоотношения в формальное русло, мы можем попасть в какую-нибудь правовую ловушку? У нас нет понимания, в какой правовой среде мы находимся.

Бремер успокаивающе поднял руку.

– Госпожа судья, мы не будем ничего пока подписывать. Никаких документов. Вот именно, что наша цель – получить как можно больше информации. Если мы будем избегать контакта с пришедшими, они начнут действовать по своему усмотрению. Решат, что здесь вовсе нет никакой власти. Да они уже так делают. Их военный лагерь стоит у вас под окнами, и по их же настоянию совместные отряды патрулируют мосты через Эльде. Пока с ними контактировал только господин Ренк…

– Вот именно, – не смущаясь, прервала его судья. – Я считаю, что нельзя было вовсе допускать их в город. А ты, Отто, позволил им перехватить инициативу и делать, что вздумается. – На последней фразе судья понизила голос.

Открылась дверь, но это вошла женщина в узком пиджаке из секретариата. Она положила на стол толстую тетрадь с пружиной и уселась с торцевой стороны стола. Прямо напротив Анны.

– Да, конечно. А что можно было сделать? Когда на город напали вооруженные головорезы. Понимаете? Настоящие монстры, – ответил шеф, сразу обильно потея широким лбом. – Вы знаете, что у нас не менее сотни пострадавших? Уже сейчас – тридцать два смертельных случая!

Судья ахнула и прижала к щекам костлявые руки.

– И восемнадцать из них – несовершеннолетние, – сморщившись, добавил полицейский.

Капля пота не удержалась на рыхлом носу и упала на стол.

Бургомистр нахмурился и передал ему пачку бумажных платков. Полицейский принял ее и начал машинально крутить в толстых пальцах.

– Мы ведь не сразу осознали масштабы происходящего. Я двадцать лет на службе, но с таким циничным и безоглядным насилием никогда раньше не сталкивался. Мне за свою карьеру даже ни разу не пришлось выстрелить в человека. Конечно, люди медлили. – Его голос дрогнул. – На Шлюзовой застрелили офицера Рихтера. Мне сказали, что сотрудники не решались открыть огонь, пока его всего не утыкали стрелами. Как ежика. Извините, Франко, – я сам видел, – отреагировал Ренк на поднятые брови председателя Шмидта. Он наконец утер пот со лба. – А эти… местные военные помогли это все купировать. Я про насилие, конечно… Быстро и решительно.

Опять отворилась дверь, и Ренк остановился. Вошел полицейский с МР5 на плече, сразу за ним – высокий рыцарь с длинными волосами и обезображенной щекой. Он холодными глазами убийцы осмотрел помещение и замер возле стены, сложив на груди руки в кожаных крагах. За ними проследовали в комнату еще трое мужчин. Анна во все глаза смотрела на гостей. Впрочем, все присутствующие в комнате также не скрывали своего жгучего интереса. Двигая стульями по паркету, комиссия поднялась со своих мест, приветствуя другую сторону. Бургомистр немного громче, чем требуется, как обычно разговаривают с иностранцами, обратился к гостям:

– Хочу официально поприветствовать наших гостей на земле города Пархим и поблагодарить за содействие в отражении агрессии.

– К вашим услугам, милорды, – ответил юноша, одетый в серебряные доспехи.

Его глаза невозможного фиолетового цвета внимательно и дружелюбно смотрели на бургомистра. На груди у рыцаря поверх грудной пластины висела внушительная золотая цепь с золотой подвеской в виде льва.

Один из спутников юноши был также облачен в доспехи. Тоже кожа и металл, но его защитные одежды были намного скромнее, чем у молодого рыцаря, а сам их владелец был значительно старше. Третий парламентарий был одет в длинный зеленый плащ с островерхим капюшоном, который он не снял с головы, даже войдя в комнату. В руке он держал посох с хитрой завитушкой наверху. Анна отметила, что этот человек был самым молодым, почти подростком. Хотя капюшон не позволял хорошо его рассмотреть.

Он живыми глазами пробежал по присутствующим и слегка улыбнулся, задержав взгляд на лице Анны.

– Прошу садиться, господа. – Финн Бремер указал на другую сторону стола.

Мужчина в дорогих доспехах кивнул и занял место напротив бургомистра. Слева от него уселся юноша в капюшоне, а справа – рыцарь с коротко стриженной седой головой. Вошла молоденькая секретарь, уже знакомая Анне, и принесла поднос с минеральной водой в маленьких бутылочках и несколько стеклянных стаканов. Сохраняя суровое выражение лица, высокий рыцарь у стены опустил глаза на ее черные облегающие леггинсы, когда девушка размещала все это в центре стола.

– Ну что же, разрешите мне представить себя и моих спутников, – начал бургомистр, улыбаясь, как федеральный политик. – Мое имя Финн Бремер, я бургомистр города Пархим. Градоначальник. Рядом со мной судья… мм города госпожа Эмилия Леманн. С другой стороны – Франко Шмидт. Он является главой городского совета. За ним – господин Отто Ренк. Возможно, вы с ним уже встречались. Начальник городской полиции. Это – наши силы правопорядка.

Рыцарь с фиолетовыми глазами переводил взгляд с одного чиновника на другого, когда их представляли, и вежливо наклонял голову. Его удивительно красивое лицо оставалось бесстрастным и почти неподвижным. Словно нарисованным.

– Баррион Фюргарт, сквайр, – представился и гость, когда бургомистр закончил. – Я говорю здесь от имени великого дома Фюргартов. Это – сэр Дион Эррум, полковник, рыцарь ордена Закрытых Ворот. Начальник дружины.

Седовласый рыцарь дотронулся рукой до нагрудной пластины.

– Справа от меня – мой советник. Он предпочитает называться просто Суток.

Юноша в капюшоне при этих словах блеснул темными глазами и поправил оранжевый медальон у себя на груди.

– Очень приятно, – отреагировал бургомистр. – Я предлагаю начать разговор с ситуации, которая сложилась… у нас здесь. Собственно, катаклизм, который произошел… видимо, прошедшей ночью – он все для нас перевернул с ног на голову. Мы не совсем понимаем, что происходит. Очевидно, что локация нашего города странным образом изменилась. Может быть, вы нас просветите, с чем мы столкнулись?

Фюргарт посмотрел куда-то за спину градоначальнику.

– Это событие называется воссоединение, – сказал он через паузу. – В нашем мире оно ожидалось очень долгое время. Настолько долгое, что перешло в область преданий. Некогда наш мир был единым. Я не хочу сейчас пересказывать древнюю легенду. В свое время вы обязательно услышите ее. Главное, что в незапамятные времена мир был расколот, и небольшая часть его – ваш мир жил изолированно. Отдельно от нашего. Было предсказано, что это не будет продолжаться вечно: однажды миры вновь воссоединятся. Собственно, даже говорить «миры» – неверно. У нас один общий мир. Теперь единый.

Представители города обменялись взглядами, но им нечего было ответить на эти слова. Анна только отметила для себя, что возврата к прошлому устройству мира не предвидится.

– Нам, конечно, трудно это принять сразу, – сказал Бремер и нервно постучал пальцами по столу. – Мы привыкли жить в очень рациональном, в целом, комфортном мире. Но, конечно, это не значит, что мы не доверяем вашим утверждениям. Ни в коей мере. Просто нам нужно время… Во всем разобраться. Пережить последствия катаклизма. Мы сейчас просто пытаемся адаптироваться в новых обстоятельствах.

– Вы сказали, что представляете великий дом… – начала судья.

– …Фюргартов, – подсказала стенографистка, подняв голову от тетради.

– Великий дом Фюргартов, – продолжила судья Леманн, кивнув. – А что это, собственно, значит?

– Все, что вы видите вокруг, – это владения дома Фюргартов, – сказал молодой рыцарь. – Даже больше: от Драконьего хребта на востоке до реки Сестры на западе и от Эльды до Гнилых Зубов на юге. Все это земли Фюргартов и наших вассалов. Больших домов Овечьих Холмов: Биорков, Бернов, Стимов, Фортов, Неисторов, Хонгов… Еще и множества малых домов… До дальних уголков владений Фюргартов всадник может добираться больше месяца.

Чиновники переглянулись.

– Впечатляет, – сказал Франко Шмидт с изрядной долей сарказма. – Хочу только заметить, что наш город находится в одном из самых больших и богатых государств мира.

– Господин председатель, – поморщился бургомистр.

– Вы хотели сказать – находился, – отреагировал, не меняя скучного выражения лица, Фюргарт. – Находился. Теперь вы находитесь в нашем государстве. Вы в любом случае быстро поймете это.

– То есть вы хотите сказать, в свою очередь, что наш город теперь находится в юрисдикции дома Фюргартов? – спросила судья.

– Если это значит – под рукой дома Фюргартов, – ответил рыцарь, переведя фиолетовые глаза на женщину, – то да. Можно только говорить о статусе Пархома[6]6
  Название немецкого города Пархим позаимствовано из славянских языков. Согласно одной из версий, оно связано с именем языческого бога-солнца Пархома.


[Закрыть] на Овечьих Холмах. Потому что вы находитесь почти у стен Капертаума. Главной твердыни Фюргартов.

– Пархима, – поправил его негромко бургомистр.

– Пархима, – повторил миролюбиво рыцарь. – И хорошо, что при воссоединении город оказался возле наших стен. Мы смогли вовремя остановить уруктаев… Орков, как вы их называете.

– О мой бог! – простонал председатель Шмидт. – Все-таки орки. Не просто Средневековье, еще разные орки, гномы и колдуны! Это уже слишком.

Рыцарь усмехнулся и положил на стол продолговатый серебристый фонарик.

– Нас тоже многое удивляет в вашем городе. Хотя бы вот эта вещица. – Он с удовольствием пощелкал выключателем. – Но это ведь сущий пустяк по сравнению с тем, что нам рассказал уважаемый сэр Ренк. – Он наклонил голову в сторону шефа полиции. – Вы обладали поразительной магией: могли путешествовать по воздуху и под землей, разговаривать с человеком на другом краю земли, создавать вот такие удивительные вещи в невероятных количествах. Ведь это все так?