Текст книги "Первоязык первоэтноса. буквогеноизное корнемоделирование"

Время шло непрестанно; оно дало Раване шанс ещё более могучим сделать своё царство. Укрепившись неимоверно, он спустился с гор Нижней (Ниш-шанны, Нис-саны, Кан-ниса) земли; спустившись, он потребовал от кшатриев верноподданнической покорности. Тех же, кто не захотел покорится его власти, он уничтожал в кровопролитных битвах вместе с их воинскими дружинами.

Так он дошел до высокой горы, на которой Марутта, царь Солнечного рода, проводил церемониальный обряд жертвоприношения богам в присутствии самих богов. Сам процесс ритуального обряда проходил под управлением верховного жреца-брахмана Самварта, сына Ангираса.

Весть о приближении воинства Раваны так перепугала богов, их жен и боженят, что они используя известную им магию оборотничества, предпочли принять поспешно разные зооморфные обличья, чтобы избежать встречи с богоборцем, мстителем за родного брата Кумбха-карна, беспрбудно спящего в вулканической пещере. Сам громокидатель Индра, проявив чудеса оборотничества принял образ павлина, бог смерти Яма – ворона, бог богатства Кубера – ящерицы, хозяин вулканических вод и огня Варуна – лебедя; менее важные божества приняли другие, достойные их, обличья минералов, растений, животных и прочих природных вещей и явлений, таким образом передав им свои сущностно-божественные имена. Затаились! Ждали!

Равана возник так же стремительно, как он все делал в этом зримом мире.

– Сражайся или покорись! – вскричал Равана, увидев перед собой Марутту.

– Назови своё имя, – сказал Маруттан.

– Равана Я, сын Виш-Раваса, тот самый, который победил Куберу, владыку богатств, кто отнял у него «Пуш-паку». Не могу поверить, что не слышал ты о моем могуществе и силе.

– Нечестивые деяния не прибавляют славы; похвала же самому себе вообще постыдна, – отвечал с гневом Марутта. – Мои стрелы быстро приведут тебя в обитель Ямы, бога смерти.

В гневе Марутта забыл, что стрелы его не принесут никакого вреда Раване; а бог Яма сам в страхе сидит на изгороди в образе грязной вороны.

Самварта, самый благоразумный из всех присутствующих, предотвратил очередной поединок, заступив дорогу воинственному Марутте.

– Марутта, жертвоприношение должно быть продолжено, несмотря ни на что, иначе весь твой род из-за неуважение к богам погибнет, – говорил Самварта. – Равана из-за дара Брахмы неодолим в бою. Ты не сможешь причинить ему вреда, но сам погибнешь.

Марутта внял словам мудрого Самварты, отложил лук и стрелы в сторону, вернулся к ритуалу жертвоприношения богам.

Равана, удовлетворённый такой лёгкой победой, вернулся к колеснице «Пуш-паку» и отправился дальше, согласно ранее предрешенному плану.

Успокоившись, богорождённые поспешили принять прежний свой вид; и наделили зооморфные образы, божественными прообразами для которых с тех пор они стали, характерные черты, которыми они сами обладали. Павлин от Индры в благодарность приобрёл шикарный хвост, который с тех самых пор иначе как павлиньим и не называют, кроме того он одарил павлина возможностью заранее предвещать появление грозовых туч и невосприимчивость к яду змей. Ворона от Ямы получила долголетие, а лебедь от Варуны – незапятнанную белизну тела. Ящерица от Куберы заимела золотистый цвет кожи, от которого, к стати будь сказано, она не заимела ни капельки богатства. Такие вот дела, господи, в царстве твоём творятся!

Равана же, устремляясь из одного царства в другое, расширял свою экспансию во все стороны от Хил-Ланки (Земли Ланки); всё новые и новые цари изъявляли желание подчинится воле Раваны.

Однако царь Айодхьи, Анаранья оказал войску Равана сопротивление; ударом палицы Равана сбросил строптивого царя с колесницы.

– Безумный! – сказал умирающему Анаранье Равана, – Разве ты не знал о моей неуязвимости.

Умирающий Анаранья выразил надежду, что придёт время, когда царь Солнечного рода, к которому принадлежал и он, Анаранья, отомстить Раване за все его бесчинства. И действительно, в скором времени, царь Айодхьи Рама, вступит в Ланку и лишит Равана жизни, а потомки Раваны будут жить на самом краю Малой Земли, в вилионской Троаде, Арцаве (по гомеру – это Арисба) и Куяве.

сар-Равана в царстве Ямы, бога смерти

Неуязвимость Раваны, обеспечиваемая вулканообразным Брахмой, окармливала его экспансионисткие амбиции; при его правлении царству Ланки (Хиланик-кани, Тиланит-тана, Биланис-тана, Хиланис-тана, Хиланис-бана, Хилабан-нис, Хилакан-ника) не было равных по военному могуществу и богатству. Одно царство за другим изъявляло желание перейти под покровительство Раваны.

Прослышав об успехах Раваны, прилетел на облаке мудрец Нарада; опустившись туда, где отдыхал в придворной роще Равана, Нарада представ пред ним, стал укорять его в жестокости.

– Твои успехи в борьбе с ганд-харвами, нагами и якшами вызывают восхищение. Твои войны с соравными тебе богами и демонами не подлежат суду тех, кто не владеет знанием истинных причин и последствий этих войн. Но, воюя с соравными тебе богами и демонами, твои воины убивают ни в чём не повинных людей. Разве мало им тех бед и, того бремени, что наложили на них асуры, боги, демоны, ганд-харвы, наги, якши и ракшасы? К тому же людское племя подвержено голоду, жажде, болезням, старению и смерти; вот если бы ты, десятиглавый, спустился в царство Ямы, бога смерти, и добился бы победы над ним, тогда бы все признали, что твоя власть над миром беспредельна и дар Брахмы использован тобою во благо всем.

– О мудрый Нарада, некогда я поставил перед собой задачу наказать богов четырёх сторон света за их коварство, проявленное по отношению к моему брату Кумбха-карну; один из них, владыка севера Кубера, уже наказан. Твои слова, мудрый Нарада, во время произнесены. Мои войска немедленно выступят к югу от Ланки, к царству предков, чтобы наказать Яму, сына Вивасвата.

«Глупец, – подумал мудрый Нарада. – Как можно победить Само Время, считывающее саму Вечность? Подвластный изменениям во времени не может противостоять тому, что олицетворяет быстротекущие изменения в вечности – рождение колоса, смерть колоса и родовое возрождение колоса из рождённых им зерен. Подвластный времени восстал против времени, олицетворяемого Ямой, хранителем циклов Жизни и Смерти. Забавно; надо проследить за битвой гигантов».

Нарада предстал пред Царём Справедливости; Яма в своей обители сидел перед алтарным огнём и загружал в прожорливое пламя метафизические плоды дурных и добрых деяний людей, демонов, ангелов и богов. Нарада рассказал Яме о намерении Раваны наказать бессмертного хозяина Аида за беспробудный сон брата.

Равана прибыл в обитель Ямы на колеснице «Пуш-пака» вместе со своей воинской дружиной.

В Аиде Ямы Равана смог видеть реку Вайтарани, наполненную кровью, в коей плавали души грешников; за свои злые деяния они проходили мучительный обряд очищения. В раскаленном песке этой же реки проходили очистительные процедуры другие души за другие преступления, достойные наказания в царстве Ямы. В этом искусственном мире, где в условиях небытия физических тел, росли искусственные деревья, на которых вместо листьев находились, обращающиеся вокруг себя, мечи; острыми щипами и каменными мечами чертенята мучили грешников, обкалывая их ментальные души, острее любого пасквиля и любой клеветы.

На других, райских, берегах обители Ямы, другие, добродетельные души, пользовались всеми благами Куршавели; они слушали сладкозвучную музыку, вкушали изысканные блюда и напитки лучших поваров Куршавели, претерпевали нежнейшие ласки любвеобильных дев Евера.

Негодованию Раваны не было предела; он раскидал кинкаров, служителей обители Ямы, по углам, освободил души мучеников от очистительного наказания. Пепловидная стая кинкаров обступила воинство Раваны со всех сторон. Произошла странная битва между охранным воинством нежити царства мёртвых и воинами раваны. Чудеса оборотничества без числа были проявлены с обеих сторон. Казалось, что битва продлится вечно; несмотря на мужество воинов раваны, количество кинкаров только увеличивалось. Истерзанные воины Раваны, да и Равана сам изнемогал в этой войне с ментальными тенями преисподней; поэтому он наложил на тетиву своего лука заклятую стрелу Пашу-пата, подаренную ему вместе с мечом Шивой и та стрела испепелила всё воинство кинкаров. Казалось победа была на кончике этой метафизической стрелы; но это было далеко не так. Яма самолично, на колеснице, впереди которой в бой шла сама Сама Всеуничтожающая Смерть, а рядом с Ямой – Само Время, прибыл на поле боя. От вида самого Ямы, его колесницы, самой Смерти и, пожирающего всё, Времени, сердца ракшасов затрепетали от страха и они обратились в паническое бегство. Только Равана устоял от искушения покинуть поле боя, бежать из обители Ямы; Равана принял неравный бой с Самим Непобедимым Ямою, Смертью и Временем, надеясь на дар Брахмы.

Всё во Вселенной затаилось; Равана бросил вызов самому бессмертному Яме. Боженята и Ганд-харвы, открыв небо, со страхом наблюдали за необыкновенной битвой богоборца Раваны с хозяином Аида Ямою, Смертью и Временем, сыном Вечности.

Яма со свитой приблизились к раване и стремительно атаковали его; Равана выпустил тучу стрел. Четыре стрелы поразили саму Смерть, семь – возничего Ямы, сотни стрел вонзились в голову Ямы, сына Вивасвата. Гнев обитателей обители Ямы был невероятным; сам Яма обрушил на нечестивца всё пламя Аида, повергшее в трепет небожителей.

– Никто, глянувший в глаза моего лицо, не оставался жив; допусти меня до него и я уничтожу его, – в гневе кричала Смерть.

– Я сам должен убить Равану, – ответил Смерти Яма.

Пылающий жезл Ямы, пред которым цепенеет всё живое во Вселенной, направил Яма в сторону раваны, намереваясь испепелить его адским пламенем, перед тлеющим смрадом которого никто не мог устоять. Тогда, спасая от бесчестия своё Слово о неуязвимости Равны, предстал пред Ямою сам Брахма; он сказал: «Не должно свершится то, что ты вознамерился сделать; убив Равану, ты обесценишь моё слово, превратив меня в лжеца. Этого не должно случится; опусти своё грозное оружие и вернись в свою обитель.

– Идти против воли Владыки, всё равно, что против ветра дуть. Пусть Равана вернёт те грешные души, которые ещё не закончили ритуал очищения. А затем пусть и сам уходит; я не буду убивать его. Твоя воля, создателя трёх миров, священна.

– Пусть будет так, – сказал Брахма.

Яма вернулся в свою обитель; Смерть пошла в мир с косой, а Время продолжало дробить Вечность, расчленяя её на периодические циклы времён года.

Равана, чувствуя себя победителем, покинул царство Ямы. Он считал, что достаточно жестко наказал Яму (Пламенно-вулканическую Яму, далеко не безгрешного по его мнению, главного хранителя плутонического Аида.

От плутонического царства Ямы, Равана со своей дружиной путь направил к царству Нагов, которое находилось под землёй; когда в мифах говорится о подземных царствах, это не значит, что эти царства находились в глубинах земли. «Под землёй» – значит географически ниже земли, Нижняя Земля, которая находилась за пределами границ Земельного Царства – Семлиана, Семлиама, Семириама; то же самое, что бы значило сказать под Москвой, под Уфой, понимаемое как за Москвой, за Уфой, то есть за пределами границ земель Москвы, или территории Уфы. Только намного позднее, когда были утеряны ключи к пониманию древних символов, многие древние географические названия стали понимать в буквальном смысле; «под землёй, подземное» стало пониматься как нечто плутоническое, находящееся где-то там, в глубинах земли, в могильном царстве мёртвых.

Подчинив Нагов, Равана затем овладел столицей царя змей Васуки, городом Бхо-гавати. Подземные царства данавов и дайтьев оказали дружине Раваны серьёзное сопротивление; целый год он вёл войну на территории этих царств, осадой городов вынуждая их к покорности. Брахма, следивший за военными действиями, выступил посредником между воюющими сторонами; он сказал: «Вам не победить друг друга; заключите между собой мир, вступите в союзные отношения». Мир был утверждён обеими воюющими сторонами. Равана покинул непокорившихся его власти дайтьев и данавов; обе стороны затаили свою неприязнь до лучших времён, когда можно будет возобновить выяснение отношений.

А пока равана прямым ходом из Подземного царства нырнул в царство Подводное, где естественно, стражники Варуны, хозяина этих владений, его встретили как не прошенного гостя, то есть заградили собою дорогу к обители Варуны. Равана побил стражу Варуны; тем же, кто остался в живых, он сказал, посылая их к Варуне, царю Подводного царства: " Скажите Варуне: «Равана пришел и ищет с ним битвы. (для сравнения. Свято-Славан говорил в таких случаях: „Иду на Вы“). Покорись или сражайся!»

Из ворот дворца Варуны, для битвы с дружиной Раваны, вышли сыновья и внуки Варуны, бога Океана; дружинники Раваны не могли осилить детей Варуны, тогда Десятиголовый сам направил свою колесницу «Пуш-паку» на гордых отпрысков Варуны; те вознеслись в небо, Равана за ними и закружилась небесная битва. Равана направил на потомков Варуны смертоносные стрелы Шивы; против смертоносного оружия Шивы потомки Варуны устоять не могли. Они пали на землю мёртвыми, не посрамив своей чести и чести своего отца. Неуязвимость Раваны, следствие дара Брахмы и оружия Шивы, делали его непобедимым.

Равана, разгромив в почестном бою, потомков Варуны, вновь подступил к воротам обители Варуны, вызывая его на честный бой. Воины Варуны в страхе отступили перед Раваной.

К царю ракшасов вышел Прахаса, дворецкий Варуны; он сказал: «Владыка вод, которого вызываете на битву, находится сейчас во дворце Брахмы; они слушают пение ганд-харвов и смотрят пляски апсар. Ты убил его сыновей, что ещё тебе надо?».

Равана торжественно объявил своей дружине: «Мы победили Владыку Запада. Возвращаемся в Ланку». Радости дружинников не было предела, но радость их была преждевременной.

Равана: от подземного мира к небесам

(Равана и Бали)

На пути к Ланке, Равана, путешественник со стажем, посетил со своими советниками Подземный мир снова; в пустынной местности они увидели дворец с колоннами, лестницами и арками, великолепно изукрашенный красотами чудными.

– Кто хозяин, этого чудно изукрашенного дворца, подобного вершине горы Меру? – спросил Равана. – Поди, Прахаста, выясни: кто хозяин этого дворца.

В шести комнатах дворца Прахаста никого и ничего не обнаружил; только в седьмой горел ярким пламенем огонь. В пламени огня находился человек, увенчанный лотосами; по виду он был подобен Яме, богу смерти. Прахаста выбежал и рассказал об увиденом Раване.

Равана вошел во дворец. Человек с железной палицей встал у него на пути во внутренние покои дворца. Вид стража дворца был стол ужасающ, что у самого Раваны волосы встали дыбом; он в замешательстве остановился.

– Скажи ракшас: зачем пришел во дворец? – спросил человек с палицей. – Не хочешь ли уже сразиться с самим Бали, владыкой Асуров?

– Сразиться я готов с хозяином этого дворца, – подавив страх, отвечал равана. – Покорится пусть или выходит на битву.

– Живёт здесь повелитель дайтьев и данавов, не ведающий страха. Хочешь ли ты сразиться с самим Бали; если хочешь, войди в эти покои и сражайся.

Равана вошел и увидел Бали, сына Прахлады, некогда бывшего владыкой дайтьев и данавов. Бали встретил Равану приветливо, с улыбкой спросил: «Что я могу сделать для повелителя ракшасов? Какая нужда привела Вас в мою обитель?»

– Слухами земля полнится, преславный государь; стало известно мне, что в незапамятные времена бог Вишну пленил Вас. Мне дарована самим Брахмой неуязвимость в бою. Могу освободить вас от оков самого Вишну.

– Видел мрачного стража у моего входа, – отвечал Бали. – Это он меня пленил. Кто он – никто не знает. Как сама смерть, он неодолим в бою, потому, что он есть воплощение всесильного времени, в нём всё – прошлое, настоящее и будущее. Вала, Вритра, Хиранья-Кашипу, Хиранья-Куша, Прахлада и многие другие Великие асуры, бесстрашные воители былых времён, были сокрушены его могуществом, когда приходил срок их гибели. Внизу, у моих ног находится сверкающий диск. Подними его, тогда расскажу тебе о тайне вечного избавления.

Равана напряг до предела всю мощь своего не хилого тела, но всего-навсего, на самую малость ему удалось оторвать от пола этот, чудовищной тяжести, диск.

– Диск этот, который ты не смог оторвать от пола, есть серьга из уха одного из моих предков. Хиранья-кашипу, царя асур, никто не мог одолеть в бою, пока не настал его срок. Вишну лишил его жизни за нечестивые деяния. Это Вишну стража поставил у моих дверей; сам Вишну, существующий во многих воплощениях и есть этот страж. Надёжнее стража не сыщещ во всех трёх мирах, поэтому я покорен его воле.

– Яма, бог смерти, не устоял предо мною; но если у тебя нет желания быть свободным, то моя помощь бесполезна. Ярмо для себя ты найдёшь всегда.

Вишну, выпуская Равану, думал: «Нельзя нарушать предначертаний Брахмы; что сказано словом Бога, должно быть исполнено неукоснительно. Не мне решать судьбу Раваны, царя ракшасов».

Равана покинул пределы Подземного царства; вместе с дружиной достиг пределов горнего неба и оказался у обители Сурьи, сына вулканической праматери Беллан-Нус или Беллан-Нут (по другому, более позднему варианту, Асуллан-Нус, Асурамис, или Атуллан-Нут-Тан). В обители Сурьи, солнечного бога, находился сам Сурья, от которого исходило тысячелучное свечение.

Равана направил к вратам обители Сурьи Прахасту, своего посланника, с повелением сказать там такие слова: «Равана пришел; выходи на бой или признай себя побеждённым».

Дандин, привратник Сурьи, у входа в обитель ждал Прахаста; он выслушал речь Прахасты. Сурья, узнав о намерениях Раваны, сказал Дандину: «Иди Дандин и сразись с Раваной, если желаешь; а если не желаешь – признай себя побеждённым».

Дандин передал слова Сурьи неуязвимому Раване. Равана возвестил своей дружине об очередной победе над самим Сурьей, богом солнца; и покинул Небо, обитель Сурьи.

Отдохнув на вершине горы Меру, неугомонный равана со своей дружиной, уже на следующие сутки вступил во владения бога луны, Сомы. Во владениях Сомы равана обратил внимание на воина в роскошных одеждах, который в окружении апсар, небесных танцовщиц, ехал на небесной колеснице.

– Кто это? – спросил Равана сопровождавшего его брахмана. – Так бесстыдно ездящий с девицами на колеснице. Разве он не знает, что войско ракшасов стоит у ворот вашей обители?

– Это – бывший царь, отличившийся при жизни благочестием и доблестью: за богоугодные дела он принят в небесное царство и теперь направляется туда, чтобы жить там жизнью вечною.

Проследовав мимо обителей сиддхов и чаранов, небесных сказителей, чертогов Гаруды, царя птиц, священной Ганги, протекающей по млечному пути неба, Равана увидел обитель Сомы. Подъём по тропе небес оказался подъёмом к холоду; чем выше к луне подбирались ракшасы, тем холоднее становилось. И наконец, предел терпимости к холоду превзошел даже возможности ракшасов; они взбунтовались.

– Холод сильнее нас. Мы на пределе наших возможностей.

Равана в ярости остановился и стал метать стрелы в направлении бога луны, сребролучного Сомы. Множеством стрел был ранен Сома; Равана собирался его добить, как неутомимый Брахма во время остановил Равану.

– Остановись, десятиглавый, – вскричал он. Не лишай сил повелителя звёзд. За упущенную тобой, очередную победу, ты получишь тайное заклинание; оно поможет тебе в минуту смертельной опасности.

Равана отступился от бога луны, оставив его в покое; сам же взамен получил заклятье от самого Брахмы, которое будет помогать ему в борьбе с его врагами. Непобедимость Раваны теперь укрепилась в разы; довольный собою, Равана направил свой путь в сторону Ланки.

Возвращаясь в Ланку, многообильный в любви Равана, похищал для своего гарема прекрасных видом дев, дочерей якшей, ракшасов, асур, нагов, киннаров и простых людей; таковы были брачные обряды того времени. Жених похищал невесту из чужого роду-племени. Все похищенные таким способом невесты были помещены в женских покоях царского дворца.

Сына своего, Мег-Ханаду, Равана нашел в священной роще. Мег-Ханаду, одетый в оленью шкуру жреца, вместе со своим наставником Ушанасом, окруженные сотнями жертвенных алтарей на которых курились жертвенные огни, готовились к проведению обряда жертвоприношения богам.

Равана обнял сына и поинтересовался успехами сына. Ушанас поведал отцу, что сын его, путём жертвоприношений богам, обрёл волшебную силу; может летать по воздуху, по желанию принимать любой облик, становиться невидимым. Познал множество тайн волшебства, недоступных ни богам, ни асурам.

– Не пристало нам приносить жертвоприношения богам, врагам нашим. Однако успехи ваши могут принести пользу в будущем, – так выразил Равана свое отношение к происходящему.

Затем Равана привел Мехг-Ханада и брата своего Виб-Хишана в женские покои дворца, где показал им похищенных в походе прекрасных дев. Благочестивый Виб-Хишан осудил равану.

– Грешно следовать своим прихотям, брат, – сказал Виб-Хишан. – За твои греховные дела, видимо, постигло нас большое несчастье. Нашу прекрасную Кумбхи-Наси, внучку Мальявина, похитил демон Мадху. А Кубхи-Наси приходится внучкой нашему деду, значит наша сестра. Похищение сестры – наше большое горе и позор нашей семьи.

Далее Виб-Хишан рассказал Равану, как это произошло; по его словам выходило так, что Кумбхи-Наси была похищена демоном Мадху в то время, когда Мег-Ханада в священной роще был занят обрядом жертвопринощения, Кумбха-Карна спал в пешере, а Виб-Хишан находился а Подводном царстве.

Возмущению Раваны не было предела; забыв о том, что он сам только что привёз похищенных им девушек, совершив такоё же неблаговидный поступок, он собрал свою дружину и погнался за похитителем, намереваясь убить его. Равана со своим войском ворвался в столицу Мадху, мрачный словно туча вошел во дворец демона Мадху. Кумбхи-Наси, встревоженая и напуганая, упала к ногам раваны. Равана уважительно поднял её и ласково ей сказал: «Успокойся, теперь ты свободна».

Кумбха-Наса взмолилась: «Не убивай Мадху, моего мужа, не оставляй меня вдовой, брат мой».

– Если просишь за него. Но где он сам. Раз уж мы породнились, то в походе против небожителей хотелось бы видеть его в союзниках, а не врагом, – примирительно отвечал равана.

Кумбха-Наси познакомила Равана с Мадху. И они стали союзниками.