Текст книги "По земному шару с удочкой"

Китайская парковая ловля

Известно, что китайцы мудрый и изобретательный народ. У их рыболовов есть немало оснасток, неизвестных пока российским любителям рыбалки. И способы ловли рыбы у них подчас очень оригинальны. Но обо всем по порядку.

В тот год зимой я путешествовал по юго-востоку Китая, и первым городом, сильно впечатлившим меня, был Куньминь. Он радовал глаз хорошо спланированной застройкой, в которой современные немыслимой формы здания гармонично соседствовали с древними пагодами и благоухающими яркой растительностью парками. О Куньмине говорят, что это город вечной весны.

Дойдя до одного из городских парков, я был впечатлен разнообразием субтропической растительности, обилием цветов магнолии, сакурой и благодатью, которая здесь царила. Особенно гармонизировала пространство народная китайская песня. В тишине, нарушаемой лишь щебетанием птиц, ее пела стройная, одетая в старинное платье китаянка. Вместе с аккомпанирующими ей музыкантами она расположилась под кронами высоких деревьев, окружающих просторный пруд, по которому плавали стаи лебедей и фламинго. Сидевшие по берегам рыболовы смотрели на свои поплавки, слушали музыку и любовались красочным закатом. Идиллистическая картина…

Послушав исполнительницу, я подошел к двум рядом сидящим рыболовам, которые один за другим выудили двух килограммовых карпов. Мужчины приветливо, щурясь узкими глазами, улыбались, но речь их была для меня непонятна.

Пришлось объясняться на пальцах. Мне удалось хорошо разглядеть их оснастки. А ловили они на короткие удочки с обычной однокрючковой оснасткой. Основная леска – 0,25 мм, поводок – 0,2 мм, крючок с коротким цевьем № 8. Но особенность заключалась в том, что в придачу к этому использовалось три продолговатых поплавка, надетых на леску друг за другом. При погружении грузила в воду поплавки один за другим притапливались, и на поверхности оставался только последний поплавок. При таком распределении насадка – комочек теста – очень медленно опускался ко дну, что, видимо, и привлекало местную рыбу. Рыболовы постоянно вынимали и снова забрасывали снасть, ориентируясь только на процесс погружения насадки. Те же, кто ловил на обычные донки-закидушки, ждали поклевки гораздо дольше.

Я также увидел, что некоторые из стоящих на берегу занимаются багрением рыбы. Для меня было непонятно: багрение в Китае разрешено официально или эти люди занимаются браконьерством? Но впоследствии, посещая другие водоемы, я убедился, что любительское багрение рыбы здесь вполне официальное занятие.

На другой день я поехал на автобусе к большому озеру Дан Чи, омывающему окраину города. С одного берега к озеру обрываются скалы, и здесь находится даосский храмовый комплекс. После осмотра комплекса я на фуникулере спустился в парк и первым делом направился по берегу озера, встречая по пути множество свадебных процессий. Затем увидел довольно длинный ряд рыболовов. Мужчины разного возраста подергивали длинными 7–9-метровыми удочками, на лесках которых находились так называемые «крабы». Эта оснастка представляла собой грузило с четырьмя разведенными в сторону крючками. В моем понимании рыболовы использовали браконьерскую оснастку, и можно было подумать, что они занимаются промыслом. Поэтому я поинтересовался, подойдя к мужчине в широкополой шляпе: «Вы всегда так мало ловите, или стая рыбы просто не подошла?» Оказалось, что для китайского рыболова не так важен улов. Большинство, отсидев целый день, вообще ушли без рыбы, а улов удачливых ограничивался одним-двумя небольшими карпиками или сомиками. Когда я спросил у пожилого рыболова, как же домой без рыбы возвращаться, он ответил, что рыба в магазине не так дорого стоит, а для него важен сам процесс рыбалки.

У китайцев много чего необычного, что касается снастей. Ну, например, вы где-нибудь видели удочку, к которой прикреплено сразу три катушки? А у китайцев это распространенная оснастка. От каждой катушки леска идет через кольца и последовательно спускается – с тюльпана, со второго кольца и с третьего. Таким образом, используя одно 7–9-метровое удилище, можно ловить в отвес сразу на три параллельных крючковых оснастки. На крючок наживляется живая креветка, червь или мякиш белого хлеба, а у китайцев многие хлебные сорта очень ароматные.

После Куньминя я отправился в еще один крупный город – Гуйлинь, в окрестностях которого довелось сплавляться по горной реке на бамбуковом плоту в команде с американцами, англичанами и одной молодой испанкой – все самостоятельные путешественники (с ними я познакомился в одном из гуйлиньских гест хаусов). Наше утлое суденышко плыло по быстрому течению, и старик-китаец легко управлял им посредством маленького моторчика. Кругом простирались горы, покрытые густым лесом. Они по форме напоминали шапки гномов. Погода стояла жутко холодная, и это как-то не вязалось с рощами цитрусовых, пестреющих оранжевыми плодами по долинам.

Однако рыболовов-любителей на реке замечено не было. Под прибрежной скалой я увидел ловушку для рыбы. Она представляла собой угловую изгородь из бамбука, в которую стая заходит, а обратно выйти не может – принцип верши. В конце путешествия, когда уже причалили к берегу, я подошел к рыбаку, выгружающему из своей лодки корзины с рыбой. В улове были небольшие канадские сомики и серебристые рыбы, формой напоминающие нашего среднерусского голавля. Рыбак объяснил через гида, что это его ловушка и что у него их на реке поставлено много, а в корзинах – это взятый с них улов.

В отличие от Куньминя, Гуйлинь оказался почему-то очень холодным местом, хотя эти города находятся не так далеко друг от друга. Я замерзал в двух свитерах и зимней куртке. После сплава на плоту члены нашей интернациональной команды распрощались друг с другом. Все путешествовали самостоятельно, поэтому большинство планировало отправиться туда, где теплее. Я выбрал для себя теплый Хайнань, отправившись туда на автобусе со спальными местами. Однако пробыл на этом острове совсем недолго, даже не успев порыбачить. В моих планах было посетить еще несколько городов по пути к Шанхаю, откуда мне предстояло вылететь в Москву.

Первым на обратном пути был Гуанчжоу. Это огромный кантон со множеством великолепных парков. Я поселился в гостинице возле парка Лиухуаху, центральную часть которого занимал живописный пруд с островом. На острове постоянно рыбачило несколько рыболовов, с двумя из них я познакомился в первый же день. Они же меня и посвятили в премудрости парковой ловли. Объяснялся с новыми знакомыми через своего друга-переводчика, которому каждый раз приходилось звонить в Шанхай, когда надо было что-нибудь спросить у рыболовов (на английском языке в Китае разговаривают немногие). Оказалось, рыбалка в парке стоит совсем не дорого – 10 юаней за полдня ловли и 15 юаней – за целый день рыбалки. Обилечивал рыболовов парковый работник, который обычно появлялся на острове ближе к обеду. Пользуясь случаем, пришлось купить дешевую 4-метровую удочку, которую я потом подарил одному из рыболовов. А компактные оснастки я всегда вожу с собой.

Сами китайцы удилища применяли совсем короткие – не более 3 м. Основная леска – 0,25–0,3 мм, чуть длиннее удилища. Обычно ниже грузила через карабинчик и вертлюжок присоединялись один или два поводка с крючками, наживленными разными насадками. Карп, золотые рыбки, карась хорошо клевали на специальное красное тесто, имеющее специфический запах, и на мелких живых креветок. Также применялись для поплавочной ловли червь и опарыш. На них иногда попадался линь (tinka). Все насадки и кормовые смеси можно было приобрести в рыболовном магазине, который располагался на соседней улице. Вылов любой рыбы ограничивался 5 кг в день.

У китайских рыболовов, занимающихся рыбалкой в парках, не дорогое, но довольно удобное оборудование. Обычно рыболов располагается на специальном рыболовном кресле, в котором есть подставка для посуды с прикормкой, насадок и оснасток. Обязательно используется просторный садок для живой рыбы, потому что на Востоке предпочитают есть рыбу не снулую. Довольно необычными у рыболовов оказались подставки под удилища. Для ловли в парках используются специальные подставки, сильно напоминающие рест для биллиардного кия. После рыбалки все рыбацкие принадлежности упаковываются в специальный кофр, и рыболов, закинув его за плечо, не торопясь отправляется домой.

Некоторые рыболовы параллельно поплавочной ловле использовали донки-закидушки, которые закидывали с руки. Оснастка закидушек совсем простая. В качестве насадки обычно использовался кусок красного, довольно жирного червя. Кстати, донки-закидушки на мотовильце довольно распространенная парковая снасть. Позже в других южных городах я не раз видел какого-нибудь человека, сидящего в созерцающей позе на скамейке или на раскладном стульчике перед красивым видом, а возле него на земле лежало одно-два доночных мотовильца, от которых в воду спускалась леска. На оснастке сигнализатора, как правило, никакого не было. Когда рыба подходила, рыболов брал леску в руки и по ощущениям определял момент подсечки.

Но, конечно, если говорить только о снастях, полного представления об озерной и парковой ловле в Китае не получишь. Для китайцев, как я понял, это еще один способ погрузиться в себя, найти душевное равновесие путем ухода от терзающих мыслей и в конечном итоге обрести благостное состояние, от которого зависит здоровье и долголетие человека. Наверное, поэтому я нередко видел рыболовов, располагающихся у озера или пруда напротив буддийских монастырей, поражающих своей красотой и так гармонично вписывающихся в окружающую природу.

Северная Индия. Ловля карпа на кабачки

Северный индийский штат Джамму и Кашмир, от которого пошло название всемирно известной ткани, оказывается, представляет немалый интерес для туристов, увлекающихся рыбалкой. В высокогорных озерах с успехом ловится форель, а водоемы, расположенные пониже, изобилуют карпом.

Волею судьбы мне пришлось неделю провести в Шринагаре – столице штата. Здесь на небольшой высоте нужно было пройти акклиматизацию перед отлетом в Малый Тибет, где высота над уровнем моря составляет 3500 м. Основными моими занятиями были небольшие экскурсии, путешествия по окрестным горам и, конечно же, рыбалка.

Местные озера Дан-Лэйк и Нагин-Лэйк изобилуют рыбой. Основная рыба в озерах – карп, его здесь такое количество, что хватает половить всем, поэтому удильщиков можно увидеть чуть ли не на каждом шагу. На рыбалку в основном выходят утром и вечером, днем слишком жарко, хотя и в эту пору удильщиков хватает. И если в более прохладное время рыболовами оккупированы все городские набережные, то в дневное время людей с удочками нередко встретишь в поросших лесом протоках, где можно укрыться от палящего солнца.

Многие местные жители ловлей рыбы зарабатывают себе на жизнь. Однажды я увидел у одного парнишки, ловившего под пешеходным мостом, целый садок некрупных карпов. На мой вопрос, для чего ему столько рыбы, он ответил, что рыбу ловит для продажи. И действительно, недалеко от центральной набережной можно увидеть ряды торговок разноразмерными карпами, к которым рыбаки время от времени подносят небольшие порции свежего улова.

Снасти и страсти

Я специально не стал брать из Москвы никаких снастей, кроме «проводочной» катушки (ее можно приспособить для разных способов ловли) и разного размера крючков, которые как неприкосновенный запас всегда лежат в кармане моего туристического рюкзака. Таким образом, надеясь купить удилища на месте, я хотел почувствовать колорит кашмирской рыбалки.

В первый же день на одной из шумных улиц Шринагара бросились в глаза толстые связки бамбуковых прутов возле небольших торговых лавочек. Здесь я стал обладателем местного орудия ловли. Однако удилище типа «пионерки» для меня казалось издевательством. Такими снастями я ловил только в далеком детстве. Но в этом крае со снастями оказалось везде одинаково. Аналогичные бамбуковые связки я нашел и на других улицах. О телескопических удилищах местные почти не имеют представления. Сколько я ни искал удилище подлиннее и оснастку поделикатнее, так и не нашел. Пришлось смириться с примитивной снастью, которая представляла собой бамбуковый хлыст 2,1 м (максимально длинный, какой удалось найти), леска диаметром 0,4 мм элементарно крепилась к капроновой петле на вершинке хлыстика. Я сразу же усовершенствовал снасть, сделав из проволоки самодельные пропускные кольца и примотав их к удилищу нитками. Катушку прикрепил скотчем в соответствующем месте. Получилась вполне приемлемая удочка.

Первый опыт

Вечером отправился на городскую набережную, вдоль которой по бульвару прогуливались горожане и отдыхающие. Разместился на парапете в ряду рыболовов, забрасывающих снасти в «окна» среди водных растений на мелководье. Надо сказать, что наиболее крупное озеро Дан-Лэйк сильно зарастает травой, и городским властям приходится затрачивать немало усилий, чтобы очистить водоем. Поэтому на воде всегда можно увидеть огромные плавучие косилки, с помощью которых ежедневно выкашиваются и вывозятся грузовиками тонны водорослей. Чтобы максимально ощутить особенности кашмирской рыбалки, я принялся ловить на те же насадки, что и местные. В ассортименте у меня был отварной, нарезанный кубиками картофель, мякиш белого хлеба и вареная кукуруза. Индусы сразу мне объяснили, что памплит (карп) берет практически на все, главное – попасть на его жор. Природный корм карпа в озере – водоросли (шелковник, лотос). Один местный специалист от рыбалки показал мне фокус. Он сорвал листик с растущего на берегу жасминового куста и поймал на него карпа на 300 г. Кстати, выяснилось, что к числу основных местных карповых насадок относятся похожая на шпинат очень нежная трава и специальным образом приготовленные кусочки кабачков. Эти овощи часто можно увидеть в протоках свисающими над самой водой по краям насыпных огородов, поэтому рыба к ним привыкла. Видимо, кабачки периодически попадают в воду, размокают, становятся рыхлыми, и карп имеет возможность ими лакомиться. Кстати, двух мерных карпов (на 1250 г и 1600 г) я поймал именно на кусочек кабачка, выдержанного на солнце в абрикосовом джеме. Ориентировался я на растущие по берегам абрикосовые деревья, которые обильно плодоносили мелкими плодами. Очевидно, карп привык питаться и этими плодами. Кстати, вспомним, что в Украине и в Азии карпа привычно ловят на вишню, кусочки дыни и некоторые другие фруктовые и овощные насадки. И в европейских странах используют ту же вишню, клубнику, добавляя их в карповое тесто, а также предлагая рыбе целиком или кусочками. Местные кашмирские карпы едят и мясо, отваренное в тонких специях (шафран, кардамон, тмин). Я пробовал ловить на кубики курятины, и это тоже работает. Крупные рыбы не попадались, но несколько массой до 0,5 кг удавалось поймать.

Никакой тактики ловли индусы не придерживаются. Забрасывают в «окно» среди водорослей, до которого можно забросить короткой удочкой, и просто ждут поклевки. Мне пассивная рыбалка быстро надоела. В первый день, поймав пару 200-граммовых карпов, я стал перемещаться в поисках особых мест. Надеялся найти ямку под берегом, более тихое место и более просторное «окно» среди травы, в котором мог затаиться подходящий карп. Мне пришлось даже нанять лодку и попросить индуса, чтобы он переправил меня на отдаленный, заросший деревьями остров, возле которого я увидел густые заросли камыша. На оконечности камышового мыса мне удалось поймать первого достойного карпа. Использовалась доморощенная прикормка – жмых, замешанный с распаренной пшенкой. Вываживание было долгим. Хорошо, что в месте ловли был довольно просторный «пятак» чистой воды. Если бы карп ушел в гущу травы, думаю, справиться с ним мне бы не удалось. При подводке утомившейся, но еще сильной рыбы (рыболовы знают, насколько коварны бывают последние рывки карпа) рулевой моей шикары (специальной лодки), растерявшись, промахнулся подсачком раз-другой. Пришлось справляться самому. Я был доволен, что вытащил такого бойца с помощью примитивной снасти и в условиях совершенно необычного водоема, где водорослей больше, чем воды. Семья моих мусульман была немало удивлена тем, что я принес к ужину такого великана, ведь их родственники и знакомые ловят совсем маленьких карпов. Однако то место возле острова больше себя не оправдало. Мелкий карп там не клевал, а поклевки крупного на жаре (солнце всходило рано) пришлось бы ждать очень долго.

Чем глубже в лес…

Стабильная рыбалка началась через пару дней, когда я разведал подходящее место на выходе из широкой лесной протоки. Высокие кроны деревьев надежно укрывали от зноя. Заросли травы (лилия, шелковник, уруть) здесь сочетались с участками открытой воды, рядом располагались крестьянские огороды с разнообразными плодами. Болотные курочки, выпи, кулики, утки перемещались в зарослях травы и по воде в поисках пищи. Птицы постоянно перекликались и сновали под самым моим носом. Просто райская идиллия! И ни комаров, ни мошек. Не знаю, как индусы добились этого. У нас где-нибудь на Нижней Волге в августовскую пору комары бы одолели. Для ловли с берега к этому времени я усовершенствовал свою снасть: нашел в другой лавке подходящую по диаметру бамбуковую палку и попросил местного жестянщика сделать к ней штекерное соединение, соразмерное с диаметром комля «пионерки». Получилось удилище длиной 5 м. Это уже была вполне подходящая удочка для ловли на озере. К тому же я более тщательно стал относиться к изготовлению прикормки, используя наряду с пареной пшенкой панировочные сухари, провернутые через мясорубку фрукты и специфические местные масла и специи. Однако побить собственный рекорд по величине выловленного индийского карпа мне не удалось. В протоке клевали экземпляры массой меньше или чуть больше 1 кг, зато довольно стабильно. Возможно, здесь из-за регулярно перемещающихся лодок было слишком шумно для крупной рыбы.

Местные в выборе снастей не слишком привередливы. У многих можно увидеть на удочке вместо лески капроновую бечеву, к которой без поводка напрямую привязан крючок, порой сделанный из обыкновенного гвоздя. За все время я увидел только одного «продвинутого» рыболова с пластиковым телескопическим 5-метровым удилищем, оборудованным безынерционной катушкой, да и эта снасть была сделана по-дилетантски. Сетями в озерах Дал-Лейк и Нагин-Лейк ловить запрещено, что положительно сказалось на популяции карпа. Городскими властями установлена плата за рыбалку в размере всего 30 рупий в день, что по нашим меркам мизерная плата (меньше 100 рублей). Подавляющее большинство индийцев путевки не берут, ловят, как говорится, даром. За неделю пребывания на озере я так и не увидел ни одного проверяющего. В высокогорных озерах и реках, текущих по ущельям и долинам штата Джамму и Кашмир, очень много самой разнообразной рыбы. В реках можно целенаправленно ловить ручьевую форель, сома, усача, сазана, линя и некоторых других рыб.

С удочкой и мотобайком на севере Таиланда

Из Малайзии, где я провел некоторое время в поисках рыбацкого счастья на архипелаге Лангкави, путь мой лежал вначале на малообитаемый остров Ко Таратау, а затем в Бангкок. В Бангкоке удалось сразу взять билет в комфортабельный поезд до Чанг Мая. Здесь я арендовал мотобайк и стал исследовать в поисках рыболовных мест северные районы Таиланда. Вблизи Чанг Мая есть несколько пригодных для рыбалки рек и озер, в которых водятся экзотические для россиянина рыбы, в частности арапайма, которая и является ключом моего рассказа.

Стоимость аренды мотобайка в Таиланде несколько выше, чем во Вьетнаме, но тоже очень доступная с учетом полной свободы передвижения по стране. Одно дело, когда ты привязан к обычному транспорту: поезду, автобусу, такси, другое – когда ты умеешь водить мотоцикл и он у тебя есть. Поезда и автобусы обычно возят до многолюдных мест, поэтому на эксклюзивную рыбалку там рассчитывать не приходится. На такси можно забраться в более безлюдное место, но за такси, возможно, придется дорого заплатить, да и водитель будет как на привязи… Другое дело, когда у тебя всегда под рукой мотобайк. Во-первых, с минимальным объемом кубиков он очень экономичен. Имея пять литров бензина в баке, если сочетаешь езду с пешими экскурсиями, можешь хоть целый день гонять по горам, лесам и полям.

Что касается меня, то я, исколесив практически всю Юго-Восточную Азию, теперь не представляю, как можно найти здесь рыбацкое счастье, не имея при себе мото. На байке заодно можно посмотреть отдаленные достопримечательности: древние храмы, монастыри, водопады, слоновьи фермы и прочую экзотику.

Рыбалка ниже водопада

Рано утром приехав в Чанг Май, я сразу же на вокзале зашел в туристический офис и оплатил на сутки недорогой гестхаус. Доставка в гестхаус с вокзала на такси входила в оплату этих 15 долларов.

Разместившись во вполне приличном двухместном номере и перекусив купленными на соседнем рынке продуктами, арендовал в этом же гестхаусе мотобайк за 5 баксов в сутки. Сориентировавшись по карте, которую мне подарили в вокзальном турофисе, я тут же отправился в путешествие (коробка с оснастками и коротко сложенная телескопическая удочка находились в заплечном рюкзаке). Меня манили горы, которые, судя по карте, располагались северо-западнее города. Но коротким путем до них доехать не удалось. Я запутался в паутине небольших улиц, пытался отыскивать их сложно читаемые названия на карте, но в итоге все время упирался в тупики. Путешественникам нужно учитывать, что карты, которые бесплатно дают в турофисах, довольно примитивные.

Наконец, решил не искать коротких путей, вернулся на трассу, которой окольцован город, и, с нее съехав на северную автостраду, поехал куда глаза глядят. У меня такая манера путешествовать: обычно я заранее не читаю справочники, чтобы было больше впечатлений от увиденного.

Отъехав километров тридцать от Чанг Мая, остановился возле мотобайкеров, что-то обсуждавших на обочине. Оказалось, немцы. Четыре парня и три девушки ехали к водопаду, до которого, по их словам, было уже недалеко. Я подумал, что где водопад, там должна быть и река, а в реке, возможно, будет рыба… Попросился держаться за немцами.

Вскоре наша ревущая колонна повернула на долгожданную второстепенную дорогу. Та вначале вилась по полям, проходя через встречающиеся деревни, затем стала пролегать вдоль неширокой, местами укрытой кустами реки. В одном месте на окраине деревни я увидел у реки детей, ловивших рыбу, но, боясь отстать от команды и потерять дорогу к водопаду, останавливаться не стал. Мелькавшие по краям дороги посадки высоких деревьев, наконец, перетекли в лесную зону предгорья. На обочине появился первый указатель «Waterfowl 20 км». Ага, уже и до водопада недалеко.

Однако, когда наша команда добралась до него – он красиво каскадами падал в окружении старого широколиственного леса, – я был разочарован. Все здесь было очень культурно и людно: площадки с сувенирами, кафешки и торговцы едой – не за тем я ехал на север Таиланда. Хотя река ниже водопада имела разливы и привлекательные для ловли участки течения, пробовать ловить я даже не стал. Да, вероятно, мне бы и не разрешили: вход на территорию водопада был платный, что уж говорить о рыбалке… Я простился с немецкими товарищами и решил вернуться посмотреть, что же там все-таки ловят дети. По дороге тщательно запоминал ориентиры, потому что потом я собирался отправиться дальше в горы, а на пути было много перекрестков.

Смуглолицые мальчик и девочка, лет по восьми, продолжали ловить на том же месте. Здесь река текла спокойно, и своей бамбуковой короткой удочкой мальчик подбрасывал насадку к кустарнику, опустившему в воду ветви. Видимо, клев начался хороший, потому что мальчик то и дело подсекал, но рыба не всегда попадалась, хотя в итоге буквально за каких-то пятнадцать минут он вынул из воды пять небольших, похожих на красноперку, рыбок. У девочки удочка была еще короче, и она подбрасывала поплавок – обыкновенную короткую палочку, привязанную к леске, – за осоку. Но и девочка поймала при мне две рыбки. Насадкой служили мелкие земляные черви, а ведерко для улова у них было одно на двоих.

Увидев торчащий из моего рюкзака конец удочки, мальчик показал на него рукой и протянул мне грязную пластиковую баночку с червями. От такой любезности трудно было отказаться. Я распаковал снасть и, расположившись по соседству с детьми, стал ловить рыбу. Глубина реки была всего-то не более метра. Я пускал оснастку вдоль границы ветвей кустарников, где течение было спокойное. На второй проводке последовала поклевка, и на леске затрепетала зеленоватая рыбка, по-видимому, входящая в семейство окуневых, потому что она своим видом напоминала дальневосточную ауху. Я бросил рыбешку на траву рядом с мальчиком, чтобы он положил ее в свое ведерко, но тот несогласно покачал головой и, набрав в целлофановый пакет воды из реки, пустил в него мой улов, а затем принес его мне. Я снова не смог отказаться. Вскоре удалось поймать еще четырех таких же рыб, три из которых были величиной с ладонь. Попробовал еще раз предложить рыбу мальчугану, не по годам деловому и самостоятельному, но тот опять замотал головой, продемонстрировав свой хороший улов. Тогда, слив воду из пакета и переложив рыбу влажной травой, я засунул ее в рюкзак, в надежде, что вечером в кафе гестхауса мне ее поджарят.

Встреча в горах

В горы я вернулся обратным маршрутом. Хорошая асфальтовая дорога уходила вверх выше водопада. Я устремился по ней, надеясь найти еще какую-нибудь привлекательную реку или озеро, которое на схематичной туристической карте могло быть не отмечено.

Леса шли то лиственные, то хвойные, то смешанные. Дорога то взбиралась на отроги, то спускалась вниз. Иногда выше обочины виднелись обнажения скал, иногда с крутого серпантина открывалась пропасть или вид на лесной распадок с речкой внизу. Местами встречались этнические деревни с красивыми маленькими домами и ухоженными огородиками, в которых росли разные сельскохозяйственные культуры, – все было сделано так, чтобы больше понравилось вездесущим авто– и мото– туристам. Возле некоторых таких деревень на обочине дорог даже стояли экскурсионные автобусы. В одном месте я увидел указатель на слоновью ферму, но сворачивать к ней не стал, хотелось уехать как можно дальше в горы, чтобы еще осталось время для возвращения засветло в город.

Когда счетчик на спидометре показывал, что я отдалился от Чанг Мая на 100 км, решил было поворачивать назад, а то в темноте будет возвращаться сложнее. Но тут на хребтине впереди дороги замаячило большое деревянное здание, похожее на магазин, и я подъехал к нему. Возле магазина висел транспарант со схемой горных дорог. Чанг Май на нем указан не был. Сверяя названия поселков и деревень с названиями на своей карте, я старался понять, как другой дорогой можно вернуться домой, и не мог. В это время возле меня остановились двое байкеров. Они тоже стали рассматривать схему на транспаранте, тыча в него пальцем и переговариваясь по-английски. Они объяснили мне, что в город можно вернуться дорогой, не возвращаясь назад, а проехав горами по кругу, и если я последую за ними, они меня проведут.

– Борис, – с ударением на переднем слоге представился один.

– Джон, – промолвил другой.

– Алекс, – сказал я.

Мы обменялись рукопожатиями. Борис был из Белграда, Джон – из Торонто. Аполитичное у нас оказалось трио…

– Вы, ребята, только не слишком гоните, – попросил я. – Я в этом году первый день на байке.

Но ребята, покивав, так припустили, что у меня, следующего за ними, от ветра чуть шлем не слетел – я его плохо застегнул. Потом, правда, увидев, что я отстаю, подождали. Так мы и ехали с небольшими остановками. Они отрываются, а потом меня поджидают. Часа через полтора езды я уже так приноровился держать скорость выше 100 км на участках под горку, что даже вырвался вперед. О том, чтобы поискать какой-нибудь водоем, и речи не было: от магазина в горах до Чанг Мая нужно было проехать 180 км, а до вечерних сумерек оставалось каких-то три часа. Хорошо, что еще заправка в горах встретилась, а то у меня был неполный бак перед выездом.

В Чанг Май мы въехали засветло и еще успели немного понаблюдать за рыболовами, ловившими небольших сомиков донками в широком водяном рве вокруг исторического центра города. Рыбалка здесь оказалась достаточно простой. В качестве насадки многие использовали насекомых, похожих на обыкновенных тараканов.

На радостях, что все так хорошо сложилось, я пригласил своих новых друзей к себе в гестхаус и угостил их «Смирновской». Когда Джон снял в моем номере мотобайкерскую куртку, я увидел у него на шее крупную татуировку: «Люблю отца, люблю Джона». Он попросился прилечь на свободную кровать, сказав хриплым прокуренным голосом, что не спал всю ночь, много доставлял тайской женщине удовольствия, курил и пил. При этом он лежал на кровати с сигаретой и стаканом в руках, а когда в приоткрытую дверь нашего номера увидел поднимавшуюся по лестничному пролету девушку, тут же выскочил вон и заговорил с ней. Мы со скромным, интеллигентного вида Борисом только посмеивались. Борис даже водку разбавлял пепси-колой.

Я объяснил Борису, что ищу интересные рыбацкие места. Тот обещал отвезти меня завтра на какие-то лесные озера в предгорьях, расположенных на северо-запад от Чанг Мая. Борис сказал, что в прошлом году он видел, как там местные тайцы ловили спиннингами каких-то змееподобных рыб. Это меня заинтриговало. Джон согласился составить нам компанию.

На лесных озерах

Джон и Борис, как и обещали, заехали за мной в гестхаус в 8 утра. Я выкатил со стоянки свой мотобайк, и мы помчались по дороге в сторону реки Йом, отмеченной на карте Бориса. Пришлось ехать небольшими проселочными дорогами километров тридцать до первого озера, а всего их в этой лесистой местности, по словам Бориса, пять или шесть.

На берегу первого озерка решили передохнуть. Я распаковал и настроил удочку, наживил червя – коробочку этой насадки я купил накануне в рыболовном магазине, который мне показал Джон (он вообще в Чанг Май приезжает уже восьмую зиму); но поклевок ни у берега, ни при дальних забросах не было.

Чтобы не тратить напрасно время, решили поискать другие озера. Встреченный по дороге крестьянин с испуганным видом долго не мог понять, что от него хотят трое иностранцев, и особенно посматривал на краснолицего болтливого Джона, который, даже сидя на мотоцикле, не выпускал пиво из рук. Потом мужчина уяснил, что мы ищем, однако вначале указал дорогу на то озеро, от которого мы приехали, и только потом сообразил, что нам надо другое. Мы по его подсказке поехали вперед.