Текст книги "По земному шару с удочкой"

Я развернул схему острова. Согласно ее километражу, от развилки дорог до залива Ao Тайо Воу по второй бетонке было 12 км, да еще 4 кма от Ao Соа до развилки. Прошла пока только половина дня. Времени было вполне достаточно даже на дальнее путешествие. Я сел на велосипед и отправился в путь. После поворота на развилке вправо дорога стала ровная, как стрела, и я помчался с большой скоростью. Вокруг простиралась богатая растительность. Пальмы, пихты, дождевые леса, папоротники, бамбуковые заросли – чего тут только не было. В одном месте дорогу перебежал огромный варан, а в другом, громко зашуршав сухими листьями, в кусты метнулась дикая коза. Поразило, как много на земле и на деревьях обезьян. Увидев быстро приближающегося человека, они тут же бросались с криками врассыпную.

Бетонка была сделана на совесть – практически ни выбоинки, ни трещинки, сразу видно, что ее когда-то строили военные. Вначале она шла почти без подъемов, и только в конце при подъезде к берегу они появились, и весьма крутые. Тут пришлось даже слезть с велосипеда и идти в гору пешком.

Наконец открылось море, и дорога пошла вдоль него в сторону маленького островка-скалы, к которому от берега тянулась ниточка пирса. Снова было непривычно видеть совершенно безлюдный берег… Но, доехав до пирса, а затем и до самого его конца, я вдруг увидел тайца со спиннингом в руках. Тот, улыбнувшись мне и ничего не сказав, продолжал ловить рыбу по принципу ходовой донки: делал заброс на расстояние не менее 50 м от пирса и затем короткими движениями подтягивал донную оснастку с насадкой, иногда давая ей какое-то время оставаться на дне неподвижной.

На конце основной лески у рыболова было скользящее грузило, упиравшееся в вертлюжок. Затем через карабин присоединялся 10-сантиметровый поводок. Крючок с длинным цевьем № 10 завершал очень простую оснастку. Две зеленые прозрачные бусины, установленные на леске в скользящем положении по обе стороны грузила, очевидно, служили дополнительными привлекающими элементами для рыбы.

Понемногу разговорились. На мой вопрос, что он тут делает, таец сказал, что является смотрителем этой части заповедника и, в частности, под его присмотром находится пирс. Мне он никаких замечаний не делал. Я попросил разрешения половить возле него. Таец позволил и даже предложил мне наживку – разрезанную на куски большую креветку, мясо кальмара и опарышей.

Рыболова звали Янг. Меня он, пропуская буквы и коверкая окончание имени, смешно называл Л-ся. Пока я готовил снасть, Янг одну за другой быстро выловил две рыбины. Они были точно такого же вида, как я поймал на реке, только размером меньше. Когда он вынимал из воды садок, я увидел, что в нем уже плавает несколько «морских карасей».

А у меня почему-то рыба упорно не хотела клевать. Я нервничал, посматривая на часы – времени до заката оставалось не так много, а возвращаться в темноте через джунгли было бы опасно.

Видя мою озабоченность, Янг стал обучать меня ловле. Во-первых, он взял у меня спиннинг и сделал заброс точно в то место, куда сам кидал, а затем показал, в каком темпе нужно делать проводку и на сколько секунд притормаживать.

Снова взяв спиннинг и копируя движения тайца, я, наконец, ощутил по ударам и движениям вершинки, что рыба села на крючок. После чего добыча была благополучно вынута на пирс. Начало было положено. Потом я так приноровился ловить «морских карасей», что чуть было не догнал Янга по количеству выловленных рыб. Он даже начал как-то сердито посматривать на меня. Однако за рекордами я не гнался. Важно было, что голодным я теперь не останусь. Наконец решив, что улова хватит и для ужина на двоих, я стал готовить прямо на пирсе простое, проверенное в походах блюдо.

В рюкзаке по старой геологической привычке я возил баночку, имевшую два отделения – для соли и перца. Одну пачку печенья я также не забыл прихватить. Разделав рыбу перочинным ножом на филе и порезав на маленькие кусочки, я засунул их в целлофановый пакет, в который предварительно высыпал соль и перец. Перетряхнув как следует содержимое пакета, затем завязал его на узел, положил на пирс и придавил булыжником. Через десять минут великолепное хе было готово. Я предложил Янгу разделить со мной трапезу, но он засмеялся, замотал головой и продолжал ловить рыбу. Не став его долго уговаривать, я отменно закусил, глядя на море и слушая крик чаек, а потом помчался по темнеющим джунглям на велосипеде в сторону дома.

Эта вылазка на Ao Тайо Воу убедила меня, что на острове можно вполне прожить рыбалкой. Дальше захотелось проверить себя на способность к выживанию в отрезанных от цивилизации местах. Может быть, когда-нибудь это мне пригодится… Писательский труд сегодня слабо оплачивается, а жить в городе – надо иметь деньги. Постоянное зарабатывание денег забирает свободу, но человек по своей природе всегда стремится к свободе. А наедине с дикой природой ты можешь стать полностью свободным. Однако где бы ты ни был, если не имеешь ничего, попробуй выживи! Но в условиях теплого климата людьми уже проводились эксперименты на выживание, и даже ряд их транслировался по телевидению. И я тоже решился на эксперимент, собрался и направился в бухту Ao Тайо Уданг. Там я смог прожить достаточно долгое время, питаясь только кокосовым молоком, мясом выловленных рыб, крабов и моллюсков, да еще печеньем, несколько пачек которого все же пришлось купить в дорогом магазине у северной пристани. Но жизнь островного отшельника – это уже отдельные истории.

На восточном побережье Индии

Я не слышал, чтобы кто-то из россиян отправлялся в Индию специально для того, чтобы ловить рыбу. Обычно сюда едут для получения неких тайных знаний, знакомства с экзотической природой и древними памятниками индийской культуры. Но я в этой поездке упор делал именно на рыбалку.

Я тогда жил в гостинице одного святого ашрама в городе Пондичери, что находится на юго-восточном побережье Индии в штате Тамил Наду. Целую неделю я общался с местными рыбаками, путешествовал по побережью и сам пытался ловить рыбу. Для быстроты передвижения пришлось взять напрокат велосипед (стоимость аренды всего 30 рупий в сутки). Каждый день утром и вечером, когда солнце не так нещадно пекло, ездил по рыбацким деревням и к местам, где местные ловили рыбу, фотографировал рыбаков, их уловы и особенно обращал внимание на любительские снасти.

Много самой разной рыбы обитало вблизи портового пирса. Он располагался в конце городской набережной недалеко от нашей гостиницы. Вход на пирс, несмотря на то что возле него я так и не увидел ни одного корабля, тщательно охранялся, и ловить можно было только со связующих бетонных балок, пробираясь по ним над водой. Здесь я встретил трех подростков, которые показали мне плотный косяк некрупной кефали.

В путешествиях у меня всегда с собой коробка со снастями. Я достал мотовильце с запасом лески и установленным выше поводка 10-граммовым грузилом. Попробовал ловить в отвес, зажав леску в руке, на мякиш белого хлеба, надетый на крючок № 12, и тут же поймал 200-граммовую кефальку. Поклевки были решительные – после нескольких толчков, и затем следовала потяжка.

Поймав с десяток кефалей, я сместился в сторону и теперь ловил со дна на кусочек рыбьего мяса. Вскоре попалась небольшая серебристая рыбка с острыми клыками, похожая на морского волка. Потом на нарезку со дна клюнула маленькая камбалка. Я немного досадовал, что вся рыба мелкая и нет достойного трофея. Когда вернулся на берег, там, в тени пирса, разбирали сети рыбаки. В их уловах почти вся рыба оказалась такого же, как у меня, размера. Я спросил у прокопченного солнцем старика, у которого на голове была намотана тряпка, почему его бригада не ловит крупную рыбу. Он мне ответил, что мелкая вкуснее.

Рядом крутился улыбчивый индус, который стал мне охотно позировать с рыбой в руках; сразу было видно, что ему от меня нужно немного денег. В штате Тамил Наду очень много бедноты, людей, которым просто не на что существовать, потому в городах к тебе на каждом углу подходит ребенок, женщина или мужчина, не говоря уже о неимоверно худых стариках, и просят, показывая на рот: «ма, ма» – значит «есть», «есть» или «песо», «песо» – «дай немного денег». Просто сердце разрывается, когда глядишь в их несчастные глаза. Позирующий тамилец оказался безработным рыбаком, поведал мне, что давно не ходит в море, так как уловы не покрывают аренду лодки. А для того чтобы прокормить семью, он ставит на ночь под пирсом поставушки. С этими словами он снова повел меня по хитрым переплетениям балок в глубь чрева пирса. Привязанные в разных местах к бетонным перекладинам шнуры я еще раньше успел заметить, а сейчас Джон выбрал один из них. На конце шнура висела гайка и через поводок – королевская креветка на большом длинноцевьевом крючке. Бывший моряк сказал, что ночью к берегу иногда подходят крупные рыбы, в том числе небольшие акулы.

Услышав про акул, я стал просить Джона организовать мне ночную рыбалку. Обещанная небольшая плата сразу решила вопрос, и в ту же ночь, вооружившись фонарями, налобным и карманным, я был возле пирса. Джону было велено принести для наживки креветок и мелкую рыбу.

Обновив наживку на поставушках, мы стали ловить рыбу с руки, используя приготовленные мной оснастки для ловли в отвес. Пирсовые фонари отражались в спокойных волнах океана. Я часто перемещался: ловил и ближе к берегу, и на конце пирса, но клевала та же мелочь, что и днем. Потом у Джона что-то клюнуло такое, что он закричал, призывая меня на помощь. Балансируя на перекладинах и цепляясь за сваи, я поспешил к индусу. Он находился в середине свайных конструкций. Не очень сильный фонарик выхватил его черный скелетоподобный силуэт. Он напряженно манипулировал руками, в одной из которых, чтобы не порезаться леской, он держал тряпку. Я закричал, чтобы он не тянул так сильно, потому что леска была всего диаметром 0,45 мм. Но индус меня не понял, рванул двумя руками, и вырвавшаяся как пуля из воды снасть просвистела у меня над головой. Голый крючок № 1/0 был разогнут. Я ошарашенно спросил, что это было. Он растерянно пожал плечами: «Может быть, акула?» В общем, в итоге самым крупным трофеем стал нильский сомик массой около 1 кг, клюнувший на королевскую креветку. Когда я вынимал сомика из воды, Джон подскочил ко мне, жестом предостерегая, чтобы я не укололся об острый шип спинного плавника. Джон тут же отломал его и предостерег, что укол колючки очень болезнен.

Через день вечером я поехал на велосипеде за окраину города к высокому маяку купаться, и в этом районе обнаружил выступающий в море мол, обрамленный нагромождениями огромных черных камней. Камни густо обросли водорослями и ракушечником. Учитывая хорошую кормовую базу для рыбы и обилие мелочи, я решил утром приехать сюда на рыбалку.

Искупавшись, направился в город, проехав через рыбацкую деревню. Маленькие убогие лачужки, бесконечные залежи мусора, огромное количество черных людей на узких улицах, а также стаи собак и коз, часто встречающиеся маленькие индуистские храмики, запах благовоний, перемежающийся с запахом рыб, гниения и очагового дыма, – вот неполная картина местной деревенской жизни. Буквально каждый встречный норовил меня спросить, кто я такой и откуда.

На маленькой площадке увидел торговок рыбой, разместивших свой товар на ящиках. Они наперебой стали предлагать купить у них рыбу. Я дал им несколько рупий и попросил сфотографировать. Женщины охотно согласились позировать. Здесь я увидел кэт-фиш, кучку мелкого морского языка, некрупных камбалок, тарпона, небольших тунцов, мелкую селедку и крабов в корзине.

Рано утром, пока еще было не так жарко, я отправился на рыбалку в сторону маяка. Надо сказать, что днем на открытом солнце долго находиться нельзя. Пляжный песок так раскаляется, что по нему ступать невозможно. Однажды я за пять минут получил ожог стопы. Доехав до конца выступающего в море мола, спустился по нагромождению валунов к воде. Вчерашнее купание показало, что за камнями сразу идет ровное песчаное дно. Поэтому, соорудив закидушку с двумя крючками, решил делать забросы на границу песка и камней, где, по моим предположениям, должна была кормиться рыба.

Вначале поклевок не было, пришлось много перемещаться по молу, чтобы поймать первую кэт-фиш. Потом поймал пару небольших кефалек и понял, что интересной рыбалки не будет. В море, неподалеку от берега, куда ни кинь взгляд, маячили рыбацкие лодки. Рыбаки вынимали ночные сети, одна артель вытаскивала на расположенный неподалеку пляж невод. И такое прочесывание акватории здесь происходит ежедневно, прибрежная рыба просто не успевает вырасти. Вот, видимо, почему и кефаль попадается некрупных размеров.

Напоследок я пообщался с рыбаками, которые живут в деревне по другую сторону города. Они мне тоже сказали, что крупная рыба не особо пользуется спросом у местного населения. Мелкая дешевле и потому быстрее продается, а учитывая жару, достигающую даже в марте пятидесяти градусов, непроданная рыба просто раздается.

С рыбалкой на восточном побережье для меня все стало более-менее ясно. Конечно, за крупной рыбой можно было отправиться далеко в море, договорившись с какой-нибудь лодкой. Но в этой поездке я поставил задачу обходиться минимальными средствами, не тратя большого количества времени на рыбалку, – в таком случае моя практика сможет помочь другим туристам по необходимости прокормиться собственным уловом. Кстати, рыбу приготовят вам в любой забегаловке всего за несколько рупий.

Приключения в Керале и на Гоа

В Индии меня манили не только рыбацкие приключения. Знакомство со штатом Керала, а затем с Гоа началось с того, что я решил пересечь всю Индию с юго-востока на северо-запад через Бангалор, пользуясь лишь наземным общественным транспортом, то есть автобусами и поездами, которые в этой стране ходят крайне медленно.

Первый ночлег у меня был в Тируванамалайе, городе, где жил и основал ашрам великий йогин Шри Романа Махарши. Медитируя в пещере, в которой этот мастер провел много лет, я ощутил благословение на дальнейшие странствия в глубь страны и уже на другой день перекладными автобусами добрался до города Бангалора. По количеству населения он превышает Дели. Пешеходов, велосипедистов, моторикш, автомобилей здесь как тараканов в общепите. Все куда-то спешат, непрерывно сигналят, и все это при почти пятидесятиградусной жаре. Надо было поскорее уносить отсюда ноги. Мне повезло. Со второй попытки я оказался на нужном вокзале и на ходу вскочил в вагон уже уходящего поезда.

Но вагон этот предназначался только для женщин. Они загалдели, требуя, чтобы я ушел. Просьба потерпеть меня до следующей остановки на них не действовала. Женщины рванули стоп-кран и выпихнули меня из вагона. Я тут же запрыгнул в следующий, технический вагон. Проводники смотрели на меня ошарашенно. Я сказал им, что не успел взять билет. Подумал: «Ну не вышвырнут же они меня на дороге». В итоге уговоры на плохом английском и мое международное удостоверение журналиста подействовали на проводников: мне сначала выписали штраф, потом билет и нашли вполне комфортабельное спальное место.

Наутро я оказался в г. Манголоре, который, судя по карте, располагался на западном побережье и почти на 500 км южнее Гоа. Рикша доставил меня в тихий отель с ухоженными пальмовыми аллеями и цветущими газонами, вдоль которых разноцветными рядами стоят добротные бунгало. Номер на одного с вентилятором, душем и туалетом обошелся мне в 500 рупий.

Искупавшись в океане, я решил узнать, ловит ли кто здесь на любительские снасти. Но пара человек арабской внешности, встреченных на пляже, и служащие отеля подсказать мне ничего не смогли. Пройдясь в обе стороны по кромке прибоя, я увидел бесконечную полосу прибрежного песка и почти непрерывную череду рыбацких деревенек под пальмами. В отличие от восточного побережья, домишки в них оказались более добротные, а это может говорить о хороших уловах.

Вечером с помощью обыкновенной закидушки и моллюсков, выковырянных из найденных на дне раковинок, я наловил себе на ужин рыбы. Вечерний океан был настолько тих, что поклевку можно было обнаружить по колебаниям расщепленной палочки, которая висела на леске, закрепленной на вершинке воткнутого в песок шестика. Оказалось, что с заходом солнца береговая отмель кишит разными видами мелкой рыбы. Хватали они насадку жадно. В улове были мелкие камбалы, мелкие морские языки и рыбки, напоминающие гибрид ельца с пескарем – из них в отельном ресторане для меня приготовили прекрасное жаркое.

Утром, арендовав в ближайшем магазине велосипед, я поехал по трассе, вьющейся вдоль берега на юг. У дороги постоянно возникали мечети: юго-восточное побережье – край мусульман. Каждый встречный кричал мне вдогонку: «Кто ты? Откуда? Как тебя зовут?» – «Русский, – отвечал я им. – Алексей». И в ответ слышалось: «У меня теперь есть друг Алексей из Москвы!» Право, милый народ эти индусы! В полдень солнце раскалилось так, что мне приходилось в каждом поселке останавливаться возле куч кокосовых орехов, чтобы кокосовым молочком уто-лить жажду. Продавцы и прохожие смотрели на меня, как на инопланетянина.

Трасса пересекла устье нескольких широких рек. Вода в одних была прозрачной, в других – мутной, течение небыстрое. Достав из рюкзачка закидушку, пытался ловить с некоторых мостов в отвес на креветок, выловленных из супа за ужином в ресторане. Поклевки были, но насадку рыбы быстро стаскивали. После нескольких попыток удалось поймать маленькую серебристую рыбку, чем-то напоминающую нашего подлещика. На солнцепеке долго находиться было тяжеловато, и, увидев в одном месте съезд, я спустился под пальмы к берегу. Порезав пойманную рыбку на кусочки, стал ловить с руки, посылая оснастку на 10–15 м, и вскоре поймал одного за другим двух 300-граммовых сомиков. Что ж, улов невелик, но на хорошую уху при желании хватило бы. Обоих сомиков я отпустил обратно в реку.

Преодолев по жуткой жаре 45 км, я из последних сил въехал на улицу Косаргора, где, как повелось, вокруг меня сразу собралась толпа зевак. Один молодой человек арабской внешности предложил отвезти меня на мотоцикле к океану. Я запер велосипед на замок, и мы поехали. Освежившись в море в стороне от устья мутной реки, я попросил Ассу, так звали нового знакомого, отвезти меня к причалу: на нем я увидел рыболова, который ловил накидной сетью рыбу. На дне ведерка у индийца трепыхалось несколько мелких серебристых рыбок. Попросив одну рыбку для наживки, я нарезал из нее небольшие филейные кусочки и стал ловить с пирса в отвес. За каких-то пятнадцать минут я успел поймать двух уплощенных рыбешек серебристого цвета, чем-то напоминающих пираний, и одного сомика. Рыбак смотрел на меня как на чудо – моя снасть оказалась более добычливой, чем его сеть. Больше злоупотреблять временем своего провожатого я не мог, и мы поехали в город. Но по пути Ассу уговорил меня заехать к нему домой. За чашкой зеленого чая с молоком он познакомил меня со своей большой семьей: старшим братом, детьми и многочисленными женщинами, которые, прикрыв лица и прыская от смеха, толпились в другой комнате.

Из этого путешествия я сделал вывод, что прокормиться фруктами и рыбалкой на юге западного побережья так же легко, как и на юге восточного побережья. И еще я с благодарностью вспоминаю мусульман, которые помогали мне в дороге.

Поздно вечером поездом я вернулся вместе с велосипедом в Мангалор, а на следующий день экспрессом Вестиндской ж/д компании отправился на Гоа.

Штат Гоа

Я ехал в общем вагоне, сидя возле открытого окошка и созерцая проплывающий за окном уже во многом знакомый гористо-джунглиевый ландшафт. Один раз поезд притормозил в горах. Откуда ни возьмись, возле вагона появились обезьяны. Пассажиры стали бросать им шкурки от бананов. А одна чем-то недовольная мартышка швырнула банановую шкурку обратно. Тогда я кинул ей банку пепси-колы, которую она лихо открыла и так же лихо выпила.

Через шесть часов я вышел в Маргаоне. Здесь, по словам попутчика-индуса, можно было прекрасно отдохнуть на побережье. Этот индус также порекомендовал мне вместо рикши взять возле вокзала мотоциклиста. На Гоа, как ни в одном другом штате, существует байкерское такси. Оно намного дешевле. Через полчаса я уже был в отеле «Кальмар», расположенном на самом берегу океана. В вечерних сумерках вся набережная светилась огнями. В ресторанах с надписями «Sea food» играла музыка, в некоторых выступали музыканты, а рядом ласково плескались волны… Еще когда ехал с байкером Анваром на мотоцикле (снова арабы оказались ко мне благосклонны!), отметил, что штат Гоа отличает ухоженность: нет мусора, разбиты скверики, нет просящих милостыню. Впрочем, и в мусульманском штате Керала, казалось, было больше порядка и достатка, чем в штате Тамил Наду на покинутом мною восточном побережье. Но зато Тамил Наду – это особая экзотика и вообще особое пространство!

Ночевал я в отеле бунгального типа на пляже. Утром видел, как рыбаки приходили с моря на лодках и выгружали свой улов. Двое пронесли мимо меня на перекинутой через плечи палке ската массой под 100 кг. Одному рыбаку в сети попалась морская змея, которая, говорят, очень ядовитая.

Весь следующий день Анвар возил меня по штату. Мы были в городе Васко Да Гамо, в столице штата – Панаджи с его шикарными набережными, дорогими катерами у причалов и богатыми домами. Здесь рыболовов было мало. Один молодой человек пытался ловить с пирса удочкой, но улова у него пока не было.

Интересная рыбалка была вблизи порта. Анвар остался с мотоциклом на серпантине дороги, а я спустился по ступенькам в бухту, в которой у берега из воды торчали крупные, отшлифованные волнами валуны. На них я увидел двух рыболовов – отца с сыном. Отец ловил, намотав леску на палец и опуская в отвес наживку – мясо мидий. В прозрачной воде среди водорослей сновали силуэты довольно крупных рыб. Вот мужчина сосредоточился, напрягся и, сделав подсечку, стал руками выбирать леску, на конце которой трепетала рыбка, чем-то похожая на пиранью, но только зеленовато-пятнистого цвета и с более высоким телом. Я вспомнил, что между пересадками в Бангалоре в бедняцкой столовой на обед мне подали именно такую рыбу, и она была очень вкусна. Поэтому, быстро смастерив такую же снасть, как у индуса, стал тоже ловить с соседнего валуна. Вскоре удалось поймать две рыбки, примерно по 250 г каждую. Поклевки были жадные, и ловилась рыба легко. Но день подходил к завершению, и пора было возвращаться домой. Добычу я отдал Анвару, который обещал угостить уловом от русского свою молодую жену.

На обратном пути снова свернули на второстепенную малоскоростную трассу – она так уютно вилась под пальмами вдоль океана и многочисленных деревенек. Мне хотелось еще раз увидеть белеющие лотосами лесные протоки, ощутить тонкие запахи пропахшего рыбой бриза и неповторимый аромат древесного дыма, которым иногда тянуло от дворов через изгороди цветущих растений. По пути местами пахло благовониями, а иногда от череды бунгало ветер приносил то ли запах жженой травы, то ли запах тлеющей конопли.

Домой

Мне пора было возвращаться к своим в Пондичери. В Маргаоне Анвар посадил меня на комфортабельный автобус «Вольво», в котором я ехал ночью и достаточно хорошо выспался. Но, попав в сумасшедший Бангалор, я снова не знал, как отсюда побыстрее уехать. Однако, поменяв нескольких рикш, я, наконец, добрался до нужного мне автовокзала и успел впрыгнуть на ходу в раскрытые двери уходящего автобуса (окна и двери в общественном транспорте никогда не закрываются). Это ли не чудо: снова не хотелось оставаться в жуткой городской громаде – и во второй раз в самый последний момент удалось заскочить в транспорт! И я в тесной толпе постоянно заходящих и выходящих на остановках пассажиров благополучно доехал до Тируванамалае. Но когда в этом городе я пересел в автобус до Пондичерри, тут я столкнулся с клопами. Я не знаю, подходят ли эти насекомые в качестве насадки для ловли индийских рыб, но на тараканов мне местных сомиков ловить приходилось.

Я обратил внимание на то, что кресла салона обиты не как обычно дерматином, а дорогим велюром. Понятно, что велюр собирает много грязи, и это вызывало брезгливость. Увлекшись индийским музыкальным триллером (фильмы, как обычно, крутили по телевизору на всех рейсовых автобусах), я не заметил, как ко мне на футболку и джинсы выползли два здоровенных, напившихся чей-то крови, клопа. Хаотично соображая, успели меня укусить эти по внешнему виду почти животные или нет, и если укусили, то какое нужно применить противоядие, я достал лежавшую в рюкзаке коробочку для насадок, открыл крышку и стряхнул туда этих жирных тварей. Потом, привставая, стал осматривать себя со всех сторон, не ползают ли где еще эти насекомые. Это тут же привлекло внимание пассажиров. Сидевший возле меня улыбчивый востроглазый юноша спросил:

– Что, кусают?

– А то! – чуть ли не вскричал я.

– Не бойся, не съедят, – прыснул смехом другой сосед.

– Это не страшно, – подтвердил третий равнодушно.

– Что значит «не страшно»?! – Равнодушие возмутило меня до предела. – Это для вас не страшно, а для меня ваши клопы, – я ущипнул себя для наглядности за руку, – это, это… зараза!

Вспомнив про жуткие, характерные для Индии болезни, я впал в ступор, и по телу расползались мурашки страха. Я вдруг стал нервно чесаться, но следов укуса нигде не обнаружил. Беднота, сидевшая позади меня, покатывалась со смеху. Потом кто-то потянул мой рукав, освобождая место и сажая меня на него возле открытой двери.

– Садись, здесь с тебя всех клопов сдует! – сказал добряк приветливо.

Так я добрался до Пондичери. Однако сохраненные для наживки клопы в дальнейшем не пригодились, и я их отпустил в безлюдное индийское поле – пусть живут.

Совершив путешествие по западному побережью Индии, я сделал вывод, что в наше непростое время, когда Запад охватил финансовый кризис, Восток продолжает жить своей неторопливой приветливо-философской жизнью, как и много лет назад, в единении с природой. Европеец почти для каждого индийца друг, а для некоторых почти что бог, обладающий несметными богатствами. Посудите сами: 100 долларов в месяц хватит на жилье, еду и некоторые развлечения.

В Гоа на пляжах мне постоянно предлагали услуги по ловле крупной рыбы с катера в открытом море, но цены там, где много европейцев, уже другие. Один день рыбалки обошелся бы мне примерно в 100 долларов. Снасти, наживка, питание, пиво – все включено. Впрочем, это небольшие деньги, если учесть, что трофеями могут стать парусники, акулы, марлины и прочая экзотика непредсказуемых размеров…