Текст книги "Новый Вавилон. Книга Первая"

– Так значит с профессором никак не встретиться?

– Почему? Вон даже мыши из стеклянных аквариумов сбежать умудряются, а мы все-таки люди с учеными степенями, – обиделась девушка.

– Ну что вы! У меня и в мыслях не было сомневаться в ваших интеллектуальных способностях. Просто после разговора с одной барышней, которая меня не пустила к профессору, я так расстроился, что несу полную чушь. Так что это мне зря дали ученую степень, – Грегор попытался изобразить самую виноватую улыбку, на которую только был способен.

– Так вы общались с этой жабой? Тогда я вам даже сочувствую. Это Элла. Она раньше лаборантом была. Заезд с неба не хватала, и честно сказать, держали ее из жалости. Но она почему-то была уверена, что все ее притесняют. А когда жрецы все это утроили, эта поганка быстренько переметнулась на их сторону. И вот теперь отвечает на все вызовы. В который раз убеждаюсь, что чем мельче и глупее человек, тем больше у него тиранических наклонностей.

Девушка была милая, но говорила слишком много. На лицо дефицит общения. Грегор только попытался вставить слово, чтобы напомнить о своей просьбе, но Линси снова заговорила:

– Ой, совсем заболталась, а вам наверняка не терпеться встретиться с профессором. Пойдемте, – она повела Грегора дальше по коридору. – Эти жрецы как дети, честное слово. Поставили свой дурацкий лифт и думают, что все теперь контролируют. А вот как бы не так! Вообще, очень глупая ошибка. Лифт они, конечно, контролируют, но про лестницу совсем забыли. Она ж эвакуационная, следовательно, должна быть всегда открыта.

– А я никакой лестницы не заметил.

– Правильно, они же входы спрятали. Ну то есть скрыли, чтобы архитектуру не портили. Но нам их в первый же день показали, когда знакомили с техникой безопасности и планом эвакуации. Так что лифтом мы сейчас только для входа в здание пользуемся, а между этажами по лестнице. И главное, все это совершенно законно. Никто же не обязал нас пользоваться только лифтом. Вот мы и пришли.

Девушка остановилась рядом с глухой, с виду совершенно обычной стеной. Затем надавила на какую-то ее часть. После этого внутри стены что-то натужно скрипнуло и через пару секунд обозначился контур двери.

– Изнутри дверь совершенно обычная, без секретов. Потяните за ручку и все. Вам нужно на седьмой этаж. Как выйдите повернете направо, четвертая дверь по левой стороне. Удачно пообщаться с профессором.

– Спасибо, вы меня выручили, – поблагодарил Грегор, открывая дверь.

– Не за что, ученые должны держаться вместе, – улыбнулась Линси. – Увидимся завтра.

– Простите? – не понял Райсс.

– Ну на конференции. Я там доклад читаю.

– Конечно, до завтра. Еще раз спасибо.

Оказавшись на лестнице, Грегор наконец-то смог расслабить мышцы лица. Давненько ему не приходилось так долго улыбаться. Как и обещала милая девушка Линси, эвакуационная лестница была стандартной. Металлическая, неудобная и максимально надежная. По идее, она обязательно должна вести на улицу. После общения с профессором можно будет воспользоваться ей, а не вылезать в окно, как студент-первокурсник.

По дороге на седьмой этаж, Райссу встретилось несколько людей в белых халатах. С ним здоровались, но никто даже не спросил, что ему здесь надо и кто он такой. Удивительная безалаберность. Да и Линси помогла ему, даже не узнав имени. С другой стороны, это не секретный объект. Да и что в Вавилоне может произойти такого ужасного? Раньше действительно казалось, что ничего.

Дверь кабинета профессора, четвертая по левой стороне, отыскалась без проблем. Она была такой же безликой, как и все другие. Пронумеровали бы их, что ли.

Постучав и не услышав ответа, Грегор открыл дверь.

В нос ударил непривычная смесь запахов, от которой Райсс едва не чихнул. Он смог различить в этом многообразии горький аромат кофе, смешанный с дымом дорогого табака, сладковатый запах старой заплесневелой бумаги и тошнотворную вонь алхимических водостойких чернил, которую сложно было с чем-либо спутать. Сам кабинет оказался немаленьким. И напоминал большую однокомнатную квартиру, разделенную на зоны. Прямо напротив входа находился огромный рабочий стол, заваленный бумагами, книгами и картами звездного неба. У открытого окна стоял небольшой телескоп на металлической треноге. А стену за рабочим столом закрывал книжный шкаф. Остальную часть комнаты перекрывала перегородка из матового стекла. Из-за которой выглядывал лишь край кофейного столика и бок небольшого холодильного ящика.

Профессор Команечи оказался человеком неопределенного возраста. Это был очень худой мужчина с темными кругами под глазами и желтоватым лицом. На носу сидели массивные очки с толстыми стеклами, придававшие профессору скорее забавный, чем солидный вид. А еще складывалось впечатление, что ученый не пугал свой подбородок бритвой не менее полугода. Черная густая борода топорщилась в разные стороны, зато отлично гармонировала с шевелюрой, подстригаемой тоже не слишком часто. Белый халат смотрелся на профессоре неуместно. Ему больше бы подошли лохмотья и чашка для милостыни.

На самовольно вошедшего Грегора Команечи даже не обратил внимание. Он вычерчивал что-то на карте звездного неба и неразборчиво бормотал нечто невразумительное себе под нос.

– Здравствуйте, профессор, – попытался Райсс обозначить свое присутствие.

– Подождите – подождите, – не отрываясь от занятия откликнулся Команечи. – Буквально пару секунд.

Грегор подождал. Потом подождал еще. Когда по его ощущениям прошло не меньше десяти минут, он снова решил напомнить о себе:

– Профессор?

– А? – удивленно вскинул голову Команечи и озадаченно спросил. – Вы ко мне?

– Профессор Команечи?

– Да, с кем имею честь? – он обошел стол и протянул Грегору руку.

– Старший инспектор Райсс, Управление Спокойствия.

– О, так вы по давешнему делу. Пригодилась вам моя помощь? Не зря я отвлекал от работы вашего старшего криминалиста?

– Вы отвлекали?

– Ну как же. Я тут по своим делам в архив спускался, нужно было даты кое-какие перепроверить. И совершенно случайно столкнулся с коллегами, которые письмена с древне-шумерского переводили. Я, разумеется, заинтересовался. Было у меня еще в студенческие годы увлечение древними языками, тогда даже подумывал в лингвисты податься. Так вот, суть да дело, обсудили мы особенности использования отглагольных окончаний в шумерском, и тут я совершенно случайно полюбопытствовал, где было проведено жертвоприношение.

– Подождите, вы расшифровали письмена?

– Ой, да что там было расшифровывать. Классический религиозный текст. Конечно с некоторыми изменениями, чтобы жертву получил тот, кому она была посвящена.

– И кому посвящена?

– Ваалу.

Грегор озадаченно посмотрел на профессора.

– Разумеется, это не самое популярное божество. Признаться, в Вавилоне его имени не слышали с древних времен. Очень, я вам скажу, мерзкое создание. Предпочитает человеческие жертвы и непременно детей, желательно сожженных на алтаре. На самом деле, это очень примечательный, с точки зрения идеологии, культ. Все служители Ваала должны были тем или иным способом принести себя в жертву своему богу. Самый простой и действенный – положить на алтарь своего ребенка, как плоть от плоти и кровь от крови. Но также можно было податься в куртизанки, этот этап проходили все младшие жрицы, или в евнухи. Последние навсегда оставались при храмах и исполняли роль обслуги…

– Профессор, это очень интересно, но вы можете предположить, где убийца мог достать этот шумерский текст?

– А вот это хороший вопрос. Если мы посмотрим с точки зрения истории…

– Профессор, я очень тороплюсь, – на лекции у Грегора просто не было времени.

Команечи вздохнул.

– Ну хорошо. Подобные тексты можно найти либо в нашем архиве, либо в архиве жрецов. Конкретно этим типом молитвы не пользуются уже пару тысяч лет. Но здесь другая загвоздка. В архивах можно найти только оригинал. Но в тексте, найденном на телах несчастных, есть доработка. Причем она идеальна, ни одной грамматической или смысловой ошибки. Даже мне не удалось бы настолько хорошо подправить текст. Это работа либо гениального лингвистика, либо носителя языка.

– Носителя языка?

– Это, конечно, фантастическое предположение. Но в науке мы стараемся рассматривать все варианты, даже самые невероятные на первый взгляд.

– Хорошо, – протянул Грегор, пытаясь хоть как-то уложить полученную информацию в голове. Выходил какой-то бред. С фанатиками, древними богами и кровавыми жертвоприношениями.

– Ладно, а что-то в этом тексте есть такого, что могло бы нам помочь, навести на след убийцы, узнать о том, где будет следующее преступление.

– В тексте нет, а вот я могу.

– Поясните.

– Ну как же, я сразу же сказал вашему коллеге, господину… как его.. Ду… Дар…

– Дюрану?

– Точно. Я сказал, что не только могу назвать время убийства, но и места, где могли бы быть совершены подобные ритуалы.

– Подождите, но насколько я помню, нам еще на первом курсе объяснили, что астрологи не могут помочь в расследовании.

– Это так, но не в данном случае, – тут профессор словно опомнившись всплеснул руками. – Что ж это я, совсем заработался. Пойдемте, я вас хоть чаем напою, а то разговор у нас с вами долгий получается. И не надо лишней скромности. Наверняка с утра не присели. Ну это и понятно, такое событие – кровавое жертвоприношение. Настоящий удар для всего Нового Вавилона.

Продолжая сокрушаться о произошедшем, ученый пошел в отгороженную матовым стеклом часть кабинета. Отринув ложную скромность Грегор последовал за ним. За перегородкой действительно оказалась довольно приличная зона отдыха. Широкий диван, на котором сейчас лежали подушка с одеялом, видимо, Команечи сегодня ночевал на работе, а может быть и не только сегодня, пара мягких кресел, кофейный столик, на котором стояли немытая чашка и пустая тарелка с хлебными крошками. Сбоку вдоль стены располагались небольшой холодильный ящик, раковина, несколько кухонных шкафов и столешница, в углу которой уместилась газовая конфорка. Интересно, жрецы подсуетились или Команечи?

– Присаживайтесь. Чай, кофе? – ученый засуетился, доставая из шкафов чистые чашки.

– Кофе, если можно.

– Конечно. У меня так редко бывают гости, что не могу упустить возможности побыть радушным хозяином. Все ж думают, что я совсем дурачок и кроме своих исследований ничего не замечаю. А я вот прекрасно знаю, что ко мне сейчас без поддержки военных не прорвешься. А вам, кстати, как удалось сюда попасть?

Команечи поставил небольшой чайничек на плиту и полез в холодильный шкаф.

– Через окно, – честно признался Грегор.

Ученый, расставлявший на столике тарелки с печеньем и бутербродами, отвлекся и заинтересованно посмотрел на гостя.

– Однако, а я думал, что уж Управлению Спокойствия они палки в колеса вставлять не будут.

– Я тоже так думал. Так что насчет особого случая и почему вы смогли назвать точное время?

– Так вот. Обычно мы ничем не можем помочь в поиске убийцы. Давайте я объясню на примере. Предположим человек совершил преступление, но как будет отражено это событие в его гороскопе? Звезды никогда не говорят прямым текстом, они лишь объясняют, как событие повлияет на судьбу. Вот украл наш преступник слиток золота, а звезды говорят, что ему в этот день сказочно повезло. А все потому, что его не поймают, и он сможет продать награбленное и разбогатеть. И так со всеми преступлениями. Причем мы не может сказать, к какому конкретно событию относится предсказание. Ведь повлиять на вашу жизнь может совсем несущественный факт, которому вы даже не придали значения. Ну например, забыли вы дома бумажник, вернулись за ним домой, из-за чего опоздали на работу. Скажете, что не повезло. А на самом деле это событие могло спасти вас от несчастного случая или наоборот, не позволить встретиться с любовью всей вашей жизни. И в зависимости от влияния на вашу жизнь звезды могут трактовать забытый бумажник и как хорошее, и как плохое событие. Это может вообще никак не повлиять и остаться незамеченным звездами. Проблема в том, что даже в этом случае никто из астрологов вам никогда не скажет, что указанная в гороскопе неприятность относится именно к забытому бумажнику. Это может относиться и к потерянным ключам, и к тому, что вы забыли позвонить маме или не закрыли форточку перед уходом. Вероятностей тысячи.

Чайник закипел, и профессор вернулся к своим хлопотам. В высокий узкий чайник ученый насыпал молотый кофе и залил его кипятком.

– Ничего, что я не стал варить? Признаться, у меня это выходит просто отвратительно. А так может и не по всем канонам, зато хоть пить можно.

Грегор заверил, что будет в восторге от любого кофе и вернулся к допросу.

– Давайте тогда вернемся к тому, почему вы можете нам помочь в этом деле.

– А в вашем случае дело не в людях и их судьбах, а в самом месте. Что касается времени, то тут вообще все просто. Жертвоприношения Ваалу совершались либо на рассвете, когда первый луч солнца касался жертвенника, либо в полдень. Но первый вариант предпочтительнее.

– Профессор, не знаете, какую цель может преследовать наш умалишенный?

– Почему же умалишенный? Вас же не смущает, что жрецы по определенным дням жертвуют Иштар фрукты, эфирные масла и другие вещи, которые могут ее порадовать.

– Но не детей же!

– У каждого бога свои предпочтения. Но если мы немного вспомним историю… прошу, – профессор подал чашку с кофе Грегору и придвинул поближе тарелку с бутербродами и мисочку с печеньем. – Угощайтесь. Так что, если мы вспомним историю и кое-какие религиозные тексты, о которых жрецы предпочитают умалчивать, то поймем – сила всех богов зависит именно от жертвоприношений. И наибольшее количество сил дает именно кровь, причем детская. И если вы принесете на алтаре Иштар подобную жертву, поверьте, она не будет в обиде. Другое дело, что пусть и небольшие, но постоянные подношения обеспечивают ей достаточное количество сил, чтобы помогать нам и не позволить другим богам ее одолеть. Собственно, все боги Вавилона сидят на такой диете, если можно так выразиться.

Профессор отхлебнул кофе из своей чашки и поморщился:

– Вот не умею я ладить с этим прекрасным напитком. Вечно какая-то ерунда получается.

По мнению Грегора кофе, конечно, был не лучший, который ему доводилось пить, но и не худший. Что-то среднее между творением Камиля и постыдными потугами самого Райсса.

– Так вот, – вернулся Команечи к основной теме разговора, – нашим богам поклоняются не одну сотню лет, поэтому они полны сил и не нуждаются в больших ее притоках из вне. С Ваалом дело, видимо, обстоит по-другому. Его имя не упоминалось тысячелетиями, я даже не уверен, что это забытое божество вообще еще живо.

– Бог может умереть?

Последние минут пятнадцать Грегор боролся с собой. С одной стороны, он никогда всерьез не задумывался о существовании богов, не до того было. Но все, что говорит ученый, звучало слишком дико. С другой стороны, Райсс не мог утверждать и того, что он совсем не верил в Великих.

– Разумеется, может. Боги черпают силу в наших жертвоприношениях и молитвах. И если мы вспомним, сколько Ваалу не поклонялись…. Конечно, если предположить, что у него все-таки были какие-то немногочисленные последователи, возможно, там, за Стенами, которым удавалось поддерживать его существование, то сейчас он все равно очень слаб. Поэтому, даже если мы забудем о своеобразных предпочтениях Ваала, ему просто необходимы кровавые жертвы.

– Предположим, что наш убийца решил возродить культ Ваала, но откуда он о нем узнал? Я, конечно, далек от религии, но ничего о таком боге не слышал.

– На самом деле вы не одиноки. Имя этого кровавого божества старались вообще не вспоминать, чтобы не бередить старые раны. В древности именно здесь, в Вавилоне, у него было больше всего последователей, которые буквально утопили город в крови. Таких массовых жертвоприношений мир не знал ни до этого, ни после. И кстати, Ваал был нетерпим к конкурентам, поэтому культы других богов были под запретом. Любое упоминание об Иштар или Энлиле каралось смертной казнью.

– Так где наш убийца мог услышать об этом примечательном персонаже?

– Вообще, информация есть и в архивах, и в библиотеках, но доступ к ней имеют единицы. И это в основном ученые и жрецы.

И откуда же такие знания у простого водителя? Или не у простого? Если он долго возил жрецов, то мог что-то услышать или увидеть.

– Ну хорошо. Вот я узнал о существовании Ваала, но что-то же должно подвигнуть меня на убийства. Какой смысл во всех этих кровавых ритуалах?

– А вы задаете правильный вопросы, инспектор, – похвалил ученый Райсса так, как хвалят неумного песика, который, вопреки ожиданиям хозяина, быстро освоил новый трюк. – Еще кофе?

– Не откажусь. Так что можете рассказать о мотивации?

– Ваал обещает своим жрецам власть, богатство и… силу. Последний пункт, к слову, вызывает сомнения даже у жрецов.

– В каком смысле силу?

– Точно не физическую. Если верить старым религиозным текстам, то он мог наделить своих последователей какими-то сверхчеловеческими способностями. Если я не ошибаюсь, то в одной из книг описывалось, как его верный жрец обрел власть над огнем. А в другой было что-то про бессмертие, признаться, плохо помню, давно в памяти не освежал. Но там был какой– то подвох. В общем, вам лучше к жрецам обратиться, если нужны подробности.

Ну, теперь хоть мотив какой-то вырисовывается. Пусть и совершенно ненормальный.

– Спасибо, профессор, в этом вопросе вы очень помогли. Но давайте вернемся к месту преступления. Что в нем такого особенного?

– Я начну немного издалека, но это вынужденная мера, так сказать, – профессор еще раз отхлебнул кофе, поморщился и, оставив чашку, откинулся на спинку кресла. – Итак, примерно полгода назад ко мне обратился один из Первых¹⁷. Признаться, я был несколько удивлен, ведь у Бюро Истины есть собственный астрологический отдел. На мое недоумение жрец ответил, что их астрологи слишком заняты и не имеют подходящего оборудования. По поводу последнего, я вам скажу, это действительно так. Телескоп, стоящий на крыше этого ужасного здания, вещь уникальная. На его создание ушло больше десятилетия. Но самое прискорбное, что инженер, создавший это чудо, скончался в прошлом году, и теперь неизвестно, сможет ли кто-нибудь восстановить его труд по чертежам и записям. Но я опять отвлекся.

Грегор, несмотря на бутерброды и кофе, чувствовал себя студентом на лекции у именитого профессора. Но снисходительный взгляд, постоянные пояснения и похвалы за проявление элементарной сообразительности – не такая уж большая плата за информацию.

– Так вот, – продолжил Команечи. – Разумеется, я согласился, да и какой у меня был выбор? Суть исследования заключалась в следующем.... Нет, для начала лучше скажите, что вы знаете о технологии постройки храма, точнее о процессе выбора для него места?

– Да, признаться, ничего, – Грегор чуть не подавился бутербродом, теперь он почувствовал себя студентом-прогульщиком.

– Как и многие, – снисходительно заметил Команечи. – А между тем, это очень непростая задача. Если мы говорим о Центральном храме бога, где обычно располагается главный алтарь, то количество подходящих мест на планете можно пересчитать на пальцах одной руки. Их поиском как раз и занимаются астрологи, работающие в Бюро Истины. В подобном храме любая принесенная жертва может быть предназначена только одному богу. Даже если вы захотите воздать хвалу другому, ваш дар все равно будет отправлен хозяину этого места. Это, конечно, удобно, но таких светилищ очень мало, а жители всех полисов должны иметь возможность молиться любому из богов нашего пантеона. Проблема, не так ли?

– Но в каждом полисе есть храмы всех богов пантеона. Только Центральные расположены в разных. Например, Белых храм Инанны¹⁸ в Уруке, Храм Экур¹⁹ в Ниппуре²⁰.

– Вы совершенно правы, – Грегор снова удостоился поощрительного взгляда за сообразительность. – Вот, возьмите еще бутербродик. И с подобной проблемой люди стали сталкиваться очень давно. Тогда же и было найдено решение. Кроме, скажем так, персонифицированных мест для жертвоприношений, существуют также и универсальные. То есть в храме, построенном на такой земле, можно обратиться к любому божеству и принести ему жертву. На таком месте, например, стоит управление Истины, а также все не центральные храмы богов пантеона. Храм может носить имя Иштар, но, строго говоря, вы можете обратиться там и к Энлилю, если, разумеется, это не Центральное сооружение. И, возвращаясь к просьбе жрецов. Первый попросил меня найти все места в Содружестве, где могут быть построены универсальные храмы. Задача непростая хотя бы потому, что вычисления требуют определенного положения звезд, а как вы наверняка помните еще со школы, светила находятся в постоянном движении. На сегодняшний день я вычислил большую часть объектов. Но некоторые я смогу определить только через пару дней или месяцев, когда звезды окажутся в нужном положении.

– Это все очень интересно, профессор, но как связано с убийством.

– Все просто, ваш ритуал был совершен в одном из таких универсальных мест. Удивительно что там вообще что-то решили строить. Обычно такая земля имеет дурную славу из-за частых несчастных случаев. И это объяснимо, боги, которым никто не поклоняется, пытаются получить хоть немного энергии для выживания.

– Стоп! Если даже жрецы не могли вычислить это место, то как удалось нашему убийце?!

– На это вопрос у меня нет ответа.

– Так, подождите, – Грегор достал записную книжку, развернул ее на нужной странице и показал ученому. – Этот адрес есть в вашем списке?

Команечи прищурился, разбирая подчерк Райсса, через мгновение его лицо удивленно вытянулось:

– Именно это место я обнаружил сегодня ночью.

– А кто-нибудь еще мог провести это исследование раньше вас?

– Во-первых, для этого понадобился бы наш телескоп, который установили только полгода назад. Во-вторых, извините меня за нескромность, но специалистов моего уровня во всем Содружестве всего трое. И все они живут не в Вавилоне и не имеют доступа к необходимому оборудованию.

– Но если возможность определения этих мест появилась только полгода назад, как жрецам удалось понастроить столько храмов. Не наугад же!

– Они обращались к богам. Но, насколько я понял, это очень долгий процесс, и он не всегда заканчивается успехом. В общем, астролог быстрее и качественнее справится с задачей.

– Боги, – протянул Грегор и нервно рассмеялся, – у нас в главных подозреваемых теперь боги.

Да, было бы интересно посмотреть на лицо Гаррисона при сообщении такой новости.

– Позволю себе дать вам небольшой совет, инспектор. Можно найти выход даже из безумной ситуации, если руководствоваться логикой. Не обращайте внимание на странности, ищите причинно-следственные связи.

– А у вас здесь курить можно? – Грегору сейчас было не до философских мыслей.

– Пепельница у окна. Если позволите, я составлю вам компанию.

Грегор с наслаждение затянулся. Давно, конечно, надо было бросить. Но в такие моменты ему казалось, что сигарета – это единственное, что не дает ему свихнуться.

– Профессор, мне нужны будут координаты всех мест, подходящих для универсальных храмов.

– Разумеется, но пока мне удалось определить только четыре.

– За полгода?

– Это не так просто, как вам может показаться. К тому же, четыре – это только в Вавилоне. Если говорить о всем Содружестве, то шестнадцать. Но вас, рискну предположить, другие полисы не интересуют. И вам, кстати, повезло, есть высокая вероятность того, что завтра ночью мне удастся получить координаты еще одного места.

– Да уж, сам себе завидую, – мрачно пошутил Грегор. – Профессор, а что там насчет Эяля, то есть господина Дюрана? Он не захотел с вами общаться?

– Мне показалось, что он был слишком занят. Я позвонил ему, представился, поделился своими мыслями о времени проведения, но как только я заговорил о ритуале, Ваале и священных местах, он оборвал разговор. Сказал, что для вашего дела это не важно. Признаться, я и не надеялся, что ко мне кто-то придет.

Эксперт напрашивается на приватный разговор на неприятные темы. И как бы выдавить из жрецов хоть какую-то информацию? Элкади Грегору не понравился, и, Райсс был уверен, что это взаимно. Ни к какой договоренности они не придут. Значит снова придется окольными путями. Попробовать вычислить, где у них находится автопарк? А смысл? Потеряешь кучу времени, и только. Грегор был уверен, что никто из местных работников даже говорить с ним не станет. Простых людей туда не берут, в Управлении Истины даже полы моют поколениями представители одних и тех же семей. И никто из них не захочет лишать себя и своих близких хлебного места ради общения с неизвестным человеком, пусть и расследующим убийство.

– И еще одно, – вывел Грегора из задумчивости голос профессора, – может это и не важно, но господин Дюран отказался дать мне номер телефона или хотя бы назвать фамилию того, кто занимается расследованием.

– Не сомневаюсь, – Грегор вдавил окурок в пепельницу и попытался собраться с мыслями. – Профессор, как я могу с вами связаться, если вдруг понадобится ваша помощь?

– По телефону, номер сейчас напишу. Но не уверен, что он не прослушивается.

– Пусть слушают, не жалко. Я оставлю вам номер дежурки Управления Спокойствия, позвоните, пожалуйста, если обнаружите что-нибудь важное, или если вам повезет следующей ночью, и вы совершите еще одно открытие. И пожалуйста, звоните сразу, в любое время.

– Непременно. А адреса священных мест я вам сейчас перепишу, – выудив откуда-то из-под горы карт клочок сероватой бумаги Команечи принялся быстро записывать.

Пока профессор был занят, Райсс достал блокнот и сделал пару пометок. Затем вернулся к столику и допил остывший кофе.

– Все готово, – через пару минут Команечи торжественно вручил ему помятую бумажку с корявыми буквами.

Грегор поблагодарил профессора за сотрудничество и уже собрался уходить, когда ученый поинтересовался:

– Собираетесь воспользоваться лифтом или вас проводить до лестницы?

– Спасибо что напомнили. А я смогу по ней спустить на первый этаж и выйти из здания.

– Разумеется, входную дверь только снаружи нельзя открыть, а изнутри – пожалуйста.

Ученый довел Райсса до скрытого эвакуационного выхода и собирался прощаться, когда у Грегора возник еще один вопрос.

– Профессор, а как же те жертвы, что приносят горожане в своих домах? Они что, скажем так, не доходят до адресата?

– Да, это совершенно бессмысленное действо с точки зрения религии. Но жрецы почему-то не спешат рассказывать пастве о ее заблуждениях.

Грегор задумчиво хмыкнул и распрощался с профессором. Сейчас ему было не до религиозных вопросов.

Оказавшись на улице, он понял, как много времени провел в Управлении Знаний. Судя по солнцу, клонившемуся к закату, сейчас около шести. Но визит к Команечи того стоил. Однако любоваться полисом, окрашенным закатным солнцем в красное, не было времени. Надо успеть увидеться с Дэном и с Эялем не мешало бы кое-что обсудить.

Глава 5

Обойдя Управление Знаний, Райсс направился к припаркованной в тени машине. Капот старой развалины был открыт, и Бенни с упоенным видом там возился.

– Сломалась? – предположил худшее Грегор.

Ушастик вздрогнул от неожиданности и поднял голову.

– Вот еще! Просто у нее тут все по-другому устроено. Я конечно, слышал, но покопаться кто ж даст. Вот и решил, пока вас нет, воспользоваться случаем.

– А после того, как ты в ней покопался, эта развалина поедет?

– Обижаете, – насупился водитель.

– Тогда садись за руль. У меня мало времени.

Сам Грегор тоже поспешил занять свое место.

– Зря вы так, – Бенни устроился на водительском кресле, и завел паромобиль. – Единственный недостаток этой малышки – отсутствие рации. А что до надежности, то я уверен, ни одна из новодельных машин не пробежит и половины того срока, что эта, как вы выразились, развалина.

– Истинники не появлялись? – перевел тему разговора Райсс.

– Нет, зато какой-то мальчишка передал вам вот это, – Бенни открыл бардачок и достал белый конверт с мазутным пятном в углу. – Случайно испачкал.

– И что это был за мальчик? Как выглядел?

– Ну… – протянул парень, заводя мотор и выезжая на дорогу, – подросток как подросток. Одет вроде прилично, только не по погоде – кофта с капюшоном, штаны плотные и темные, ботинки на шнуровке навроде тех, что рабочим на весну и осень выдают. Сейчас в таком запросто можно тепловой удар получить. Волосы светлые, глаза… то ли серые, то ли голубые. Спешил. Сунул мне конверт, попросил передать вам, сказал, что это очень важно, и как сквозь землю провалился.

Грегор распечатал послание. Внутри обнаружился тонкий белый лист, на котором каллиграфическим подчерком был написан адрес.

– Бенни, знаешь, где это?

Ушастик на секунду отвлекся от дороги и бросил взгляд на послание:

– Это, кажысь, Пристанище Скорби, там дурачков держат.

– Говоришь, мальчик был светловолосый?

– Агась.

– «Вестника Вавилона» у тебя нет?

Бенни отрицательно помотал головой:

– Я газеты не очень люблю. Понапишут в них вечно всякого разного, пойди пойми, что там правда.

– Тогда сейчас притормози.

Ушастик послушно съехал на обочину.

– Не глуши мотор, – попросил его Грегор и вышел из машины.

Еще не хватало, чтобы эта колымага заглохла. Райсс направился к мальчишке-газетчику, который на пересечении двух улиц громогласно кричал о страшных убийствах и бездействии Управления Спокойствия. Тема, видимо, была популярна, потому что «Вестник Вавилона» у него оказался последний.

Вернувшись в машину, Грегор нашел нужную страницу с давешним объявлением и показал ее Бенни.

– Этот мальчишка?

– Точно, он. Только оброс чуток. Ну и на дурачка не очень походил. Скорее даже наоборот. И взгляд такой… будто все про тебя знает. Мне даже как-то не по себе стало.

Час от часу не легче. Сначала маньяк, потом повстанцы, теперь еще и сбежавшие дети. Но как он узнал, где будут Грегор?

– Бенни, ты сказал, что мальчишка попросил передать послание мне. А как он меня назвал? Можешь точно вспомнить его слова?

– Сейчас… – Бенни сосредоточенно свел брови, – кажется, инспектор… нет, подождите. Да, точно, он сказал – передай Грегору Райссу.

Откуда умственно отсталый подросток, находящийся в бегах, знает по имени инспектора Управления Спокойствия? Не говоря уже про все остальное. Какая-то необъяснимая ерунда! Но и это не все… Райсс задумался. Не так давно его посещало точно такое же чувство. Да, после разговора с лже-Гретой. Возможно, эти двое как-то связаны. И надо будет все-таки наведаться в Пристанище Скорби.

Грегор открыл окошко машины, в лицо ему тут же ударил горячий ветер. Малоприятное ощущение, но это лучше, чем духота, царившая в салоне нагревшегося на солнце паромобиля. Какой-никакой, но свежий воздух прояснил мысли. Итак, у любого даже самого непонятного действия должны быть причины. Будь он сам мальчишкой в бегах, чтобы он сделал? Попытался спрятаться. Но кто укроет ребенка, разыскиваемого властями Вавилона?