Текст книги "Песня. Стихотворения"

Песня

 
Ты не пой, соловей,
Под моим окном;
Улети в леса
Моей родины!
 
 
Полюби ты окно
Души-девицы.
Прощебечь нежно ей
Про мою тоску;
 
 
Ты скажи, как без ней
Сохну, вяну я,
Что трава на степи
Перед осенью.
 
 
Без неё ночью мне
Месяц сумрачен;
Среди дня без огня
Ходит солнышко.
 
 
Без неё кто меня
Примет ласково?
На чью грудь отдохнуть
Склоню голову?
 
 
Без неё на чью речь
Улыбнуся я?
Чью мне песнь, чей привет
Будет по сердцу?
 
 
Что ж поёшь, соловей,
Под моим окном?
Улетай, улетай
К душе-девице!
 

Размышления поселянина

 
На восьмой десяток
Пять лет перегнулось;
Как одну я песню,
Песню молодую
Пою, запеваю
Старою погудкой;
Как одну я лямку
Тяну без подмоги!
Ровесникам детки
Давно помогают,
Только мне на свете
Перемены нету.
Сын пошёл на службу,
А другой в могилу;
Две вдовы – невестки;
У них детей кучи —
Все мал-мала меньше;
Задной головою
Ничего не знают.
Где пахать, что сеять,
Позабыли думать.
Богу, знать, угодно
Наказать под старость
Меня, горемыку,
Такой тяготою.
Меня, горемыку,
Такой тяготою.
Сбыть с двора невесток,
Пустить сирот в люди! —
Старики на сходке
Про Кузьму что́ скажут?
Нет, мой згад, уж лучше,
Доколь мочь и сила,
Доколь душа в теле,
Буду я трудиться;
Кто у Бога просит
Да работать любит,
Тому невидимо
Господь посылает.
Посмотришь: один я
Батрак и хозяин;
А живу чем хуже
Людей семьянистых?
Лиха-беда, в землю
Кормилицу-ржицу
Мужичку закинуть,
А там Бог уродит,
Микола подсобит
Собрать хлебец с поля;
Так его достанет
Год семью пробавить,
Посбыть подать с шеи,
И нужды поправить,
И лишней копейкой
Божий праздник встретить.
 

1833

Поэт и няня

 
«Няня, няня! правда ль это,
Что здесь сказано поэтом?
Будто мне не век играть;
Что достанется узнать
Девушке девичье горе,
Своенравное, как море;
И что́ мне теперь так мило,
Будет горестно, постыло;
Что привыкну тосковать
И украдкою вздыхать…
День ли весело проснётся —
Дева дню не улыбнётся,
Выйдет с грустью на крыльцо
Освежить своё лицо.
Поглядит ли на дубравы,
На невинные забавы,
На шелковые луга,
На зелёные брега —
Всё под твердью голубою
Дышит радостью земною;
Ей лишь скучно, и слеза
Оросит её глаза…» —
«И!.. Не верь, моё дитя,
Они гуторят шутя;
Их ты сказкам не внимай,
Плюнь на книжку! пой, играй!..»
 

Удалец

 
Мне ли, молодцу
Разудалому,
Зиму-зимскую
Жить за печкою?
 
 
Мне ль поля пахать?
Мне ль траву косить?
Затоплять овин?
Молотить овёс?
 
 
Мне поля – не друг,
Коса – мачеха,
Люди добрые —
Не соседи мне.
 
 
Если б молодцу
Ночь да добрый конь,
Да булатный нож,
Да тёмны леса!
 
 
Снаряжу коня,
Наточу булат,
Затяну чекмень,
Полечу в леса!
 
 
Стану в тех лесах
Вольной волей жить,
Удалой башкой
В околотке слыть.
 
 
С кем дорогою
Сойдусь, съедусь ли, —
Всякий молодцу
Шапку до земли!
 
 
Оберу купца,
Убью барина,
Мужика-глупца
За железный грош!
 
 
Но не грех ли мне
Будет от Бога —
Обижать людей
За их доброе?
 
 
В церкви поп Иван
Миру гуторит,
Что душой за кровь
Злодей поплатится…
 
 
Лучше ж воином
За царёв закон,
За крещёный мир
Сложить голову!..
 

Великая тайна (Дума)

 
Тучи носят воду,
Вода поит землю,
Земля плод приносит;
Бездна звёзд на небе,
Бездна жизни в мире;
То мрачна, то светла
Чудная природа…
 
 
Стареясь в сомненьях
О великих тайнах,
Идут невозвратно
Веки за веками;
У каждого века
Вечность вопрошает:
«Чем кончилось дело?» —
«Вопроси другова», —
Каждый отвечает.
 
 
Смелый ум с мольбою
Мчится к провиденью.
Ты поведай мыслям
Тайну сих созданий!
Шлют ответ, вновь тайный,
Чудеса природы,
Тишиной и бурей
Мысли изумляя…
 
 
Что же совершится
В будущем с природой?..
 
 
О, гори, лампада,
Ярче пред Распятьем!
Тяжелы мне думы,
Сладостна молитва!
 

1834

Не шуми ты, рожь

 
Не шуми ты, рожь,
Спелым колосом!
Ты не пой, косарь,
Про широку степь!
 
 
Мне не для чего
Собирать добро,
Мне не для чего
Богатеть теперь!
 
 
Прочил молодец,
Прочил доброе
Не своей душе —
Душе-девице.
 
 
Сладко было мне
Глядеть в очи ей,
В очи, полные
Полюбовных дум!
 
 
И те ясные
Очи стухнули,
Спит могильным сном
Красна девица!
 
 
Тяжелей горы,
Темней полночи
Легла на сердце
Дума чёрная!
 

1835

Урожай

 
Красным полымем
Заря вспыхнула;
По лицу земли
Туман стелется;
 
 
Разгорелся день
Огнём солнечным,
Подобрал туман
Выше темя гор;
 
 
Нагустил его
В тучу чёрную;
Туча чёрная
Понахмурилась,
 
 
Понахмурилась,
Что задумалась,
Словно вспомнила
Свою родину…
 
 
Понесут её
Ветры буйные
Во все стороны
Света белова.
 
 
Ополчается
Громом-бурею,
Огнём-молнией,
Дугой-радугой;
 
 
Ополчилася
И расширилась,
И ударила,
И пролилася
 
 
Слезой крупною —
Проливным дождём
На земную грудь,
На широкую.
 
 
И с горы небес
Глядит солнышко,
Напилась воды
Земля до́сыта;
 
 
На поля, сады,
На зелёные
Люди сельские
Не насмотрятся.
 
 
Люди сельские
Божьей милости
Ждали с трепетом
И молитвою;
 
 
Заодно с весной
Пробуждаются
Их заветные
Думы мирные.
 
 
Дума первая:
Хлеб из за́крома
Насыпать мешки,
Убирать воза;
 
 
А вторая их
Была думушка:
Из села гужом
В пору выехать.
 
 
Третью думушку
Как задумали, —
Богу-Господу
Помолилися.
 
 
Чем свет по полю
Все разъехались —
И пошли гулять
Друг за дружкою,
 
 
Горстью полною
Хлеб раскидывать;
И давай пахать
Землю плугами,
 
 
Да кривой сохой
Перепахивать,
Бороны зубьём
Порасчёсывать.
 
 
Посмотрю пойду,
Полюбуюся,
Что послал Господь
За труды людям:
 
 
Выше пояса
Рожь зернистая
Дремит колосом
Почти до́ земи,
 
 
Словно Божий гость,
На все стороны
Дню весёлому
Улыбается.
 
 
Ветерок по ней
Плывёт-лоснится,
Золотой волной
Разбегается.
 
 
Люди семьями
Принялися жать,
Косить под корень
Рожь высокую.
 

 
В копны частые
Снопы сложены;
От возов всю ночь
Скрыпит музыка.
 
 
На гумнах везде,
Как князья, скирды
Широко сидят,
Подняв головы.
 
 
Видит солнышко —
Жатва кончена:
Холодней оно
Пошло к осени;
 
 
Но жарка свеча
Поселянина
Пред иконою
Божьей Матери.
 

Глаза

 
Погубили меня
Твои чёрны глаза,
В них огонь неземной
Жарче солнца горит!
 
 
Омрачитесь, глаза,
Охладейте ко мне!
Ваша радость, глаза,
Не моя, не моя!..
 
 
Не глядите же так!
О, не мучьте меня!
В вас страшнее грозы
Блещут искры любви.
 
 
Нет, прогляньте, глаза,
Загоритесь, глаза!
И огнём неземным
Сердце жгите моё!
 
 
Мучьте жаждой любви!
Я горю – и в жару
Бесконечно хочу
Оживать, умирать,
 
 
Чтобы, чёрны глаза,
Вас с любовью встречать
И опять и опять
Горевать и страдать.
 

1836

Женитьба Павла

 
Павел девушку любил,
Ей подарков надарил:
Два аршина касандрики,
Да платок, да черевики,
 
 
Да китаечки конец,
Да золоченый венец;
Она стала щеголиха,
Как богатая купчиха.
 
 
Плясать в улицу пойдёт —
Распотешит весь народ;
Песнь ль на голос заводит —
Словно зельями обводит.
 
 
Одаль мо́лодцы стоят,
Меж собою говорят:
«Все мы ходим за тобою;
Чьей-то будешь ты женою?»
 
 
Говорите. Сам-третей,
Запряг Павел лошадей,
Везть товары подрядился,
Кой-где зиму волочился.
 
 
И, разгорившись казной,
К весне едет он домой;
В гости ро́дных созывает,
Свахой тётку наряжает…
 
 
Большой выкуп дал отцу;
Клад достался молодцу.
Свадьбу весело играли:
Две недели пировали.
 

Молодая жница

 
Высоко стоит
Солнце на небе,
Горячо печёт
Землю-матушку.
 
 
Душно девице,
Грустно на поле,
Нет охоты жать
Колосистой ржи.
 
 
Всю сожгло её
Поле жаркое,
Горит-горма всё
Лицо белое.
 
 
Голова со плеч
На грудь клонится,
Колос срезаный
Из рук валится…
 
 
Не с проста ума
Жница жнёт-не жнёт,
Глядит в сторону,
Забывается.
 
 
Ох, болит у ней
Сердце бедное,
Заронилось в нём —
Небывалое!
 
 
Она шла вчера
Нерабочим днём,
Лесом шла себе
По малинушку.
 
 
Повстречался ей
Добрый молодец;
Уж не в первый раз
Повстречался он.
 
 
Разминётся с ней
Будто нехотя
И стоит, глядит
Как-то жалобно.
 
 
Он вздохнул, запел
Песню грустную;
Далеко в лесу
Раздалась та песнь.
 
 
Глубоко в душе
Красной девицы
Озвалась она
И запала в ней…
 
 
Душно, жарко ей,
Грустно на поле,
Нет охоты жать
Колосистой ржи…
 

Косарь

 
Не возьму я в толк.
Не придумаю.
Отчего же так —
Не возьму я в толк?
Ох, в несчастный день,
В бесталанный час,
Без сорочки я
Родился на свет.
У меня ль плечо —
Шире дедова,
Грудь высокая —
Моей матушки.
На лице моём
Кровь отцовская
В молоке зажгла
Зорю красную.
Кудри чёрные
Лежат скобкою;
Что́ работаю —
Всё мне спорится!
Да в несчастный день,
В бесталанный час,
Без сорочки я
Родился на свет!
Прошлой осенью
Я за Грунюшку,
Дочку старосты,
Долго сватался;
А он, старый хрен,
Заупрямился!
За кого же он
Выдаст Грунюшку?
Не возьму я в толк,
Не придумаю…
Я ль за тем гонюсь,
Что отец её
Богачом слывёт?
Пускай дом его —
Чаша полная!
Я её хочу,
Я по ней крушусь:
Лицо белое —
Заря алая,
Щёки полные,
Глаза тёмные
Свели молодца
С ума-разума…
Ах, вчера по мне
Ты так плакала;
Наотрез старик
Отказал вчера…
Ох, не свыкнуться
С этой горестью…
Я куплю себе
Косу новую;
Отобью её,
Наточу её, —
И прости-прощай,
Село ро́дное!
Не плачь, Грунюшка,
Косой вострою
Не подрежусь я…
Ты прости, село,
Прости, староста, —
В края дальние
Пойдёт молодец —
Что вниз по́ Дону,
По набе́режью,
Хороши стоят
Там слободушки!
Степь раздольная
Далеко вокруг,
 

 
Широко лежит,
Ковылём-травой
Расстилается!..
Ах ты, степь моя,
Степь привольная,
Широко ты, степь,
Пораскинулась,
К морю Чёрному
Понадвинулась!
В гости я к тебе
Не один пришёл:
Я пришёл сам-друг
С косой вострою;
Мне давно гулять
По траве степной
Вдоль и поперек
С ней хотелося…
Раззудись, плечо!
Размахнись, рука!
Ты пахни в лицо,
Ветер с по́лудня!
Освежи, взволнуй
Степь просторную!
Зажужжи, коса,
Как пчелиный рой!
Молоньёй, коса,
Засверкай кругом!
Зашуми, трава,
Подкошёная;
Поклонись, цветы,
Головой земле!
Наряду с травой
Вы засохните,
Как по Груне я
Сохну, молодец!
Нагребу копён,
Намечу стогов;
Даст казачка мне
Денег пригоршни.
Я зашью казну,
Сберегу казну;
Ворочусь в село —
Прямо к старосте;
Не разжалобил
Его бедностью —
Так разжалоблю
Золотой казной!..
 

Москва

Божий мир (Дума)

 
Отец света – вечность;
Сын вечности – сила;
Дух силы есть жизнь;
Мир жизнью кипит.
Везде Триединый,
Воззвавший всё к жизни!
Нет века Ему,
Нет места Ему!
С величества трона,
С престола чудес
Божий образ – солнце
К нам с неба глядит
И днём поверяет
Всемирную жизнь.
В другом месте неба
Оно отразилось —
И месяцем землю
Всю ночь сторожит.
Тьма, на лоне ночи
И живой прохлады,
Все стихии мира
Сном благословляет.
Свет даёт им силу,
Возрождает душу.
В царстве Божьей воли,
В переливах жизни —
Нет бессильной смерти,
Нет бездушной жизни!
 

Воронеж

Неразгаданная истина (Дума)

 
Целый век я рылся
В таинствах вселенной,
До седин учился
Мудрости священной.
 
 
Все века былые
С новыми поверил;
Чудеса земные
Опытом измерил.
 
 
Мелкие причины
Тешились людями;
Карлы-властелины
Двигали мирами.
 
 
Райские долины
Кровью обливались;
Карлы-властелины
В бездну низвергались.
 
 
Где пройдёт коварство
С злобою людскою, —
Там, в обломках, царство
Зарастёт травою…
 
 
Племена другие
На них поселятся;
Города большие
Людьми разродятся.
 
 
Сторона пустая
Снова зацарюет,
И жизнь молодая
Шумно запирует!
 
 
Подсеку ж я крылья
Дерзкому сомненью,
Прокляну усилья
К тайнам провиденья!
 
 
Ум наш не шагает
Мира за границу;
Наобум мешает
С былью небылицу.
 

Человек (Дума)

 
Все творенья в Божьем мире
Так прекрасны, хороши!
Но прекрасней человека
Ничего нет на земле!
 
 
То себя он ненавидит;
То собой он дорожит;
То полюбит, то разлюбит;
За миг жизни век дрожит…
 
 
Даст желаньям ли свободу —
Землю кровью напоит;
Буйной воле даст ли волю —
Под ним море закипит.
 
 
Но изменятся стремленья,
Озарится светом ум —
И своей он красотою
Всё на свете помрачит…
 

15 июня, Воронеж

Умолкший поэт (дума)

 
С душою пророка,
С печатью величья
На гордом челе,
Родился младенец
На диво земле.
Земные богини,
Как хитрые девы,
Манили младенца
Роскошной мечтой;
Притворною лаской
Любовь обманули,
Сожгли поцелуем
Румянец лица,
Сорвали улыбку —
Сиянье души.
Напрасно таил он,
Напрасно берёг
Дары вдохновений
От горнего мира
Для жизни земной;
Напрасно он райской
И звучною песней
Родимые дебри,
Поля оглашал:
Пустыня молчала…
Толпа отступилась
От взоров пророка!
Высокое чувство
И жар вдохновенья,
И творчества силу
Толпа не признала:
Смешны ей и радость
И горе поэта…
Сгорит он в пожаре
Презренных страстей, —
Она, как вакханка,
Его зацелует
И братским восторгом,
Нечистым, постыдным,
Навек заклеймит…
 
 
Очарован утром,
Обманутый полднем,
Одетый вечерним
Туманом и тенью
Загадочной жизни, —
Глядит равнодушно
Безмолвный поэт…
Ты думаешь: пал он?..
Нет, ты не заметил
Высокую думу,
Огонь благодатный
Во взоре его…
 

Великое слово (Дума)

В.А. Жуковскому

 
Глубокая вечность
Огласилась словом.
То слово – «да будет!»,
«Ничто» воплотилось
В тьму ночи и свет;
Могучие силы
Сомкнуло в миры,
И чудной, прекрасной
Повеяло жизнью.
Земля красовалась
Роскошным эдемом,
И дух воплощённый —
Владетель земли —
С челом вечно юным,
Высоким и стройным,
С ответом свободы
И мысли во взоре,
На светлое небо,
Как ангел, глядел…
 
 
Свобода, свобода!..
Где ж рай твой весёлый?
Следы твои страшны,
Отмечены кровью
На пёстрой странице
Широкой земли!
И лютое горе
Её залило,
Ту дивную землю,
Бесславную землю!..
 
 
Но слово «да будет!» —
То вечное слово
Не мимо идёт:
В хаосе печали,
В полуночном мраке
Надземных судеб —
Божественной мыслью
На древе Креста
Сияет и светит
Терновый венец…
 
 
И горькие слёзы,
Раскаянья слёзы,
На бледных ланитах
Земнова царя
Зажглись упованьем
Высоким и светлым,
И дух вдохновляет
Мятежную душу,
И сладко ей горе,
Понятно ей горе:
Оно – искупленье
Прекрасного рая…
 
 
«Да будет!» – и было,
И видим – и будет…
Всегда – без конца.
Кто ж Он, Всемогуший?
И где обитает?..
Нет Богу вопроса,
Нет меры ему!..
 

Степь гр. Орловой

Молитва (Дума)

 
Спаситель, Спаситель!
Чиста моя вера,
Как пламя молитвы!
Но, Боже, и вере
Могила темна!
Что́ слух мой заменит?
Потухшие очи?
Глубокое чувство
Остывшего сердца?
Что́ будет жизнь духа
Без этого сердца?
 
 
На крест, на могилу,
На небо, на землю,
На точку начала
И цели творений,
Творец всемогущий
Накинул завесу,
Нало́жил печать:
Печать та на веки,
Её не расторгнуть
Миры, разрушаясь,
Огонь не растопит,
Не смоет вода!…
 
 
Прости ж мне, Спаситель!
Слезу моей грешной
Вечерней молитвы:
Во тьме она светит
Любовью к Тебе…
 

Степь гр. Орловой

Могила (Дума)

 
Чья это могила
Тиха, одинока?
И крест тростниковый
И насыпь свежа?
И чистое поле
Кругом без дорог?
Чья жизнь отжилася?
Чей кончился путь?
Татарин ли дикий
Свершил здесь убийство
В ночной темноте,
И свежею кровью,
Горячею брызнул
На русскую быль?…
Или молодая
Жница-поселянка,
Ангела-младенца
На руках лелея,
Оплакала горько
Кончину его, —
И под ясным небом
В поле, на просторе,
В цветах васильковых,
Положен дитя?…
Веет над могилой,
Веет буйный ветер,
Катит через ниву,
Мимо той могилы,
Сухую былинку,
Перекати-поле;
Будит вольный ветер,
Будит, не пробудит,
Дикую пустыню,
Тихий сон могилы!…
 

Воронеж

Цветок

 
Природы милое творенье,
Цветок, долины украшенье,
На миг взлелеянный весной,
Безвестен ты в степи глухой!
 
 
Скажи: зачем ты так алеешь,
Росой заискрясь, пламенеешь
И дышишь чем-то, как живым,
Благоуханным и святым?
 
 
Ты для кого в степи широкой,
Ты для кого от сел далёко?
Не для крылатых ли друзей,
Поющих в воздухе степей?
 
 
Для них ли, в роскоши, семьями,
Румяной ягодой, цветами
И обаяньем для души,
Вы, травы, зреете в тиши?
 
 
О, пой, косарь! зови певицу,
Подругу, красную девицу,
Пока ещё, шумя косой,
Не тронул ты травы степной!
 

Песня

 
Перстенёчек золотой,
Ненаглядный, дорогой!
Светлой памяти любви
В очи чёрные гляди.
 
 
Если грустно будет ей,
Ты потускни, почерней;
Если радость – изменись,
Весь алмазом разгорись!
 
 
День забвенья ли придёт,
Душа чувство проживёт —
Тогда, перстень золотой,
Ты рассыпься сам собой!
 

1837

Раздумье селянина

 
Сяду я за стол —
Да подумаю:
Как на свете жить
Одинокому?
 
 
Нет у молодца
Молодой жены,
Нет у молодца
Друга вернова,
 
 
Золотой казны,
Угла тёплова,
Бороны-сохи,
Коня-пахаря…
 
 
Вместе с бедностью
Дал мне батюшка
Лишь один талант —
Силу крепкую;
 
 
Да и ту как раз
Нужда горькая
По чужим людям
Всю истратила.
 
 
Сяду я за стол —
Да подумаю:
Как на свете жить
Одинокому?
 

9 апреля, Москва

Пора любви

 
Весною степь зелёная
Цветами вся разубрана,
Вся птичками летучими —
Певучими полным-полна;
Поют они и день и ночь.
То песенки чудесные!
Их слушает красавица
И смысла в них не ведает,
В душе своей не чувствует,
Что песни те волшебные:
В них сила есть любовная;
Любовь – огонь; с огня – пожар…
Не слушай их, красавица!
Пока твой сон – сон девичий —
Спокоен, тих до утра дня;
Как раз беду наслушаешь:
В цвету краса загубится,
Лицо твоё румяное
Скорей платка износится.
 
 
Стоит она, задумалась,
Дыханьем чар овеяна;
Запала в грудь любовь-тоска,
Нейдёт с души тяжёлый вздох;
Грудь белая волнуется,
Что реченька глубокая —
Песку со дна не выкинет;
В лице огонь, в глазах туман…
Смеркает степь; горит заря…
 
 
Весной в реке при месяце
Поит коня детинушка;
Сам думает он думушку
Про девицу заветную:
«Четвёртый год, как я люблю
Меньшую дочь соседскую…
Пойдёшь за ней на улицу,
Затеешь речь сторонкою —
Так нет, куда! сидит, молчит…
Пошлёшь к отцу посвататься —
Седой старик спесивится:
 
 
– Нельзя никак – жди череду.
Болит моя головушка,
Щемит в груди ретивое,
Печаль моя всесветная,
Пришла беда незваная;
Как с плеч свалить не знаю сам.
И сила есть – да воли нет;
Наружи клад – да взять нельзя,
Заклял его обычай наш;
Ходи, гляди, да мучайся,
Толкуй с башкою прежнею…
 
 
Возьму ж я ржи две четверти,
Поеду ж я на мельницу;
Про мельника слух носится,
Что мастер он присушивать.
Скажу ему: «Иван Кузьмич!
К тебе нужда есть кровная:
Возьми с меня, что хочешь ты,
Лишь сделай мне по-своему».
 
 
В селе весной, при месяце,
Спокойно спит крещёный мир;
Вдоль улицы наш молодец
Идёт сам-друг с соседкою,
Промеж себя ведут они
О чём-то речь хорошую.
Даёт он ей с руки кольцо —
У ней берёт себе в обмен;
А не был он на мельнице,
Иван Кузьмич не грешен тут.
Ах, степь ты, степь зелёная,
Вы пташечки певучие,
Разнежили вы девицу,
Отбили хлеб у мельника.
У вас весной присуха есть
Сильней присух нашёптанных…
 

Лес (Посвящено памяти А.С. Пушкина)

 
Что, дремучий лес,
Призадумался,
Грустью тёмною
Затуманился?
 
 
Что Бова-силач
Заколдованный,
С непокрытою
Головой в бою, —
 
 
Ты стоишь-поник,
И не ратуешь
С мимолётною
Тучей-бурею.
 
 
Густолиственный
Твой зелёный шлем
Буйный вихрь сорвал —
И развеял в прах.
 
 
Плащ упал к ногам
И рассыпался…
Ты стоишь – поник
И не ратуешь.
 
 
Где ж девалася
Речь высокая,
Сила гордая,
Доблесть царская?
 
 
У тебя ль, было́,
В ночь безмолвную
Заливная песнь
Соловьиная…
 
 
У тебя ль, было́,
Дни – роскошество,
Друг и недруг твой
Прохлаждаются…
 
 
У тебя ль, было́,
Поздно вечером
Грозно с бурею
Разговор пойдёт;
 
 
Распахнёт она
Тучу чёрную,
Обоймёт тебя
Ветром-холодом.
 
 
И ты молвишь ей
Шумным голосом:
«Вороти назад!
Держи около!»
 

 
Закружит она,
Разыграется…
Дрогнет грудь твоя,
Зашатаешься;
 
 
Встрепенувшися,
Разбушуешься:
Только свист кругом,
Голоса и гул…
 
 
Буря всплачется
Лешим, ведьмою, —
И несёт свои
Тучи за море.
 
 
Где ж теперь твоя
Мочь зелёная?
Почернел ты весь,
Затуманился…
 
 
Одичал, замолк…
Только в непогодь
Воешь жалобу
На безвременье.
 
 
Так-то, тёмный лес,
Богатырь-Бова!
Ты всю жизнь свою
Маял битвами.
 
 
Не осилили
Тебя сильные,
Так дорезала
Осень чёрная.
 
 
Знать, во время сна
К безоружному
Силы вражие
Понахлынули.
 
 
С богатырских плеч
Сняли голову —
Не большой горой,
А соломинкой…
 

«Ура»

 
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Едет белый русский царь,
Православный государь
Вдоль по царству-государству…
Русь шумит ему: «Ура!»
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Свет-царица в путь идёт —
Лаской жаловать народ…
Ей навстречу, на дорогу,
Русь валит, шумит: «Ура!»
Ходит оклик по горам,
По долинам, по морям:
Князь наследный, сын царя,
Дня румяная заря,
Едет Русь святую видеть…
Русь кипит, шумит: «Ура!»
 
 
Мысль народа, звук души,
Всероссийское «ура!».
Ты – во всём царю ответ;
Лучшей песни в мире нет.
Исполин, царю послушный
Всё сомкнул в своём «ура!».
Это – пыл любви живой,
Сильной, вечной и святой
К коронованным главам;
Это – страх, гроза врагам;
Это – посвист богатырский —
Вот что русское «ура»!
 

Июль

Первая песня Лихача Кудрявича

 
С радости-веселья
Хмелем кудри вьются;
Ни с какой заботы
Они не секутся.
 
 
Их не гребень чешет —
Золотая доля,
Завивает в кольцы
Молодецка удаль.
 
 
Не родись богатым,
А родись кудрявым:
По щучьему веленью
Всё тебе готово.
 
 
Чего душа хочет —
Из земли родится;
Со всех сторон прибыль
Ползёт и валится.
 
 
Что шутя задумал —
Пошла шутка в дело;
А тряхнул кудрями —
В один миг поспело.
 
 
Не возьмут где лоском,
Возьмут кудри силой;
И что худо – смотришь,
По воде поплыло!
 
 
Любо жить на свете
Молодцу с кудрями,
Весело, на белом,
С чёрными бровями.
 
 
Вовремя да в пору
Мёдом речи льются;
И с утра до ночи
Песенки поются.
 
 
Про те речи-песни
Девушки все знают;
И о кудрях зиму
Ночь не спят, гадают.
 
 
Честь и слава кудрям!
Пусть их волос вьётся;
С ними всё на свете
Ловко удаётся!
 
 
Не под шапку горе
Голове кудрявой!
Разливайтесь песни!
Ходи, парень, браво!
 

Вторая песня Лихача Кудрявича

 
В золотое время
Хмелем кудри вьются;
С горести-печали
Русые секутся.
 
 
Ах, секутся кудри!
Любит их забота;
Полюбит забота —
Не чешет и гребень.
 
 
Не родись в сорочке,
Не родись талантлив —
Родись терпеливым
И на всё готовым.
 
 
Век прожить – не поле
Пройти за сохою;
Кручину, что тучу,
Не уносит ветром.
 
 
Зла беда – не буря —
Горами качает,
Ходит невидимкой,
Губит без разбору.
 
 
От её напасти
Не уйти на лыжах;
В чистом поле найдет,
В тёмном лесе сыщет.
 
 
Чуешь только сердцем:
Придёт, сядет рядом,
Об руку с тобою
Пойдёт и поедет…
 
 
И щемит и ноет,
Болит ретивое —
Всё – из рук вон плохо,
Нет ни в чём удачи.
 
 
То – скосило градом,
То – сняло пожаром…
Чист кругом и лёгок;
Никому не нужен…
 
 
К старикам на сходку
Выйти приневолят, —
Старые лаптишки
Без онучь обуешь;
 
 
Кафтанишко рваный
На плечи натянешь;
Бороду вскосматишь,
Шапку нахлобучишь…
 
 
Тихомолком станешь
За чужие плечи…
Пусть не видят люди
Прожитова счастья.
 

Горькая доля

 
Соловьём залётным
Юность пролетела,
Волной в непогоду
Радость прошумела.
 
 
Пора золотая
Была, да сокрылась;
Сила молодая
С телом износилась.
 
 
От кручины-думы
В сердце кровь застыла;
Что любил, как душу, —
И то изменило.
 
 
Как былинку, ветер
Молодца шатает;
Зима лицо знобит,
Солнце – сожигает.
 
 
До поры, до время
Всем я весь изжился;
И кафтан мой синий
С плеч долой свалился!
 
 
Без любви, без счастья
По миру скитаюсь:
Разойдусь с бедою —
С горем повстречаюсь!
 
 
На крутой горе
Рос зелёный дуб,
Под горой теперь
Он лежит, гниёт…
 

4 августа