Текст книги "Сквозь время"

Глава 20. Кто сказал, что будет легко?! Хотел служить в войске Дмитрия Донского…. служи

Прошло достаточно много времени, я уже заскучал, когда возле двери послышались какие-то шорохи. Через мгновение дверь открылась и в луче света появился воин. Он постоял некоторое время в проёме двери, чтобы дать глазам немного привыкнуть к темноте и в тот момент, когда он посмотрел в мою сторону, я невольно вздрогнул. В проёме двери стоял, кто бы вы думали, сам князь Олег, черт его дери. Что ж мне так везёт. Ну никак я не могу отделаться от ощущения, что у меня в этом времени два просто таки ближайших друга Мамай и Олег рязанский. Ну никак не удаётся нам не встречаться какое-то время. Всякий раз наши пути пересекаются и, смею вас заверить, мне эти встречи пока не приносили хорошего настроения. Олег подошёл ко мне и, присев возле меня на корточки, некоторое время смотрел мне в глаза и ничего не говорил. Видимо, когда он насмотрелся на меня вдоволь, он улыбнулся (при этом улыбка не обещала мне долгой жизни) и наконец-то изрёк:

– Ну что, мил человек, опять ты решил ко мне в гости заглянуть?

– Да ты знаешь, князь, я не особенно то хотел к тебе в гости, это твои ребята решили меня к тебе привезти, как я понял.

– А чего это ты не хотел ко мне в гости приехать, разве я тебе сделал что-нибудь плохое?

– А ты считаешь, князь, что в тот раз, когда ты меня держал в подземелье, я должен был восхититься твоим гостеприимством и с тех пор всегда просто мечтать вернуться сюда вновь?

– Мечтать, конечно, тебе не следовало, но одно могу сказать тебе точно, что теперь можешь не надеяться уехать так быстро, для начала ты мне ответишь на все вопросы, которые мы тебе зададим, а потом, я решу твою судьбу.

– А что ж я могу тебе сказать, князь, я простой воин, много ли я знаю, интересен ли я тебе?

– Ну почему ты такой скромный, ты ведь, насколько я знаю, руководишь охраной князя Дмитрия! Меня обожгла неприятная мысль, что не слишком ли много князь знает про меня, уж не докладывает ли ему кто-то из окружения Дмитрия Ивановича.

А князь, продолжал дальше.

– Да и князь Дмитрий и Дмитрий Михайлович Боброк тебе доверяют, не просто так! Так что ты особенно-то не старайся прикинуться овцой, я многое про тебя знаю, а хочу узнать ещё больше. На этом наша высокоинтеллектуальная беседа закончилась и, князь крикнул через плечо:

– Поднимите его и ведите во двор, там побеседуем!

Тут же в сарай забежали два дюжих отрока и подняв меня резко за связанные руки поволокли во двор. Я мысленно приготовился к мучениям, потому что стало ясно, что во двор меня поволокли не затем, чтобы угощать крендельками и парным молочком. Яркий свет резанул по глазам и я не смог сразу рассмотреть куда меня приволокли. Когда глаза немного привыкли к яркому свету я осмотрелся. Увиденное меня не обрадовало. Я лежал посреди небольшого двора, предназначение которого было понятно с первого взгляда. Справа от меня на верёвке с вывернутыми за спиной руками весел окровавленный человек. Все его тело было покрыто ссадинами и рубцами, из которых сочилась кровь. Слева на грубо срубленной скамье лежал ещё один человек. Его тело тоже говорило о том, что долгое время над ним издевались самыми изощрёнными методами. Но самое неприятное, что в висящем я узнал Подвздоха, а на скамье лежал Никита, молодой парнишка из моего отряда.

– Ну что, герой, узнал своих воинов? – Олег злорадно улыбался и всем своим видом показывал, что теперь он на коне и победа осталась за ним.

Кстати, мои отроки иноземца-то татарам вернули. Здорово они тебе засаду устроили?!

Да ситуация, как оказалось не из приятных, вот только больше всего меня угнетало сейчас то, что уж слишком как-то мы легко попали в эту засаду, ну не такие мы простые воины, чтобы так оплошать, что-то здесь было не так.

– Ты особенно то не радуйся, князь, взяв нас, ты ещё не победил московского войска, запомни это. Кстати, все хотел тебе сказать, как-то не получалось раньше этого сделать, при князе своём не мог, чтит он законы предков и не позволяет нам ругать князей какие бы они не были, но сейчас мне уж все равно, ты меня живым не выпустишь, так что вот, что я тебе скажу, князь, поганый ты товарищ, не русский. Позоришь ты русскую землю. Продался ты врагам нашим лютым и думаешь, что тебя потом добрым словом вспомнит народ русский. Только ты не обольщайся, вспоминать тебя будут, вот только как Иуду, как предателя и подлеца, а это плохая память. Ну вот и все в принципе, больше я тебе ничего сказать не хочу, так что лучше прикажи меня сразу убить, не дождёшься ты от меня ничего больше (мне, честно говоря, ещё не приходилось быть Павкой Морозовым, но судя по всему отроки Олега сейчас мне это устроят!). Олег смотрел на меня налитыми кровью глазами, видимо хотел растерзать меня, но это ему казалось слишком простым наказанием.

– Героем хочешь остаться, ну что ж, воля твоя, вот только не выдержишь ты всего и все одно расскажешь мне все.

– А что ты знать-то хочешь, князь, ты хоть скажи, а то я же даже не знаю, что я должен тебе рассказать, а ты все грозишь да грозишь, а спрашивать не начинаешь? Может, глядишь, я уже так напугался твоих угроз, что прям сейчас тебе все и расскажу и не надо будет меня пытать, а потом ещё и повинюсь перед тобой и стану служить тебе верой и правдой и чистить твой княжеский сортир.

– Ну, ну посмотрю как ты заговоришь, когда тобой займётся Захар. Из-за моей спины, так, что я смог его увидеть, вышел огромный мужик с длинными (ну ей Богу) руками, почти до колен. В руках у гиганта была огромная сучковатая дубина, которую он держал так легко, как будто это была тросточка и мерзко так улыбался.

– Так что я тебе должен сказать, князь?

– Я хочу, чтобы ты мне сказал все о Дмитрии, о его войске, об укреплении города, о тех князьях, кто на его сторону перешёл, обо всем.

– Давай, князь, по порядку. Дмитрия Ивановича ты знаешь лучше меня, потому как я всего несколько лет в Москве живу (я не стал углубляться в подробности). Войско у нашего князя хорошее не сдюжить тебе с ним, не старайся. Москва наша, не по твоим зубам город, да и Мамайка, которым ты прикрыться хочешь, слаб кишкой, чтобы его взять, а вот о князьях, я тебе так скажу, никто к нам не переходил, все кто с нами, с нами и были, а вот ты перешёл с русской стороны на сторону татарскую, так что, вот такой тебе будет мой сказ. И давай, князь на этом закончим, собираешься мучать – мучай, только время моё не трать.

– Ты что такой смелый или просто передо мной играешь?

– Да уж куда мне, князь, смелый у нас ты, как только опасность почувствовал, так сразу хвост поджал и к татарве на поклон побежал. Олег резко вскочил со скамьи и со всей силы влепил мне правой ногой под ребра. И ведь попал же гад, прям по сломанным. Боль обожгла от макушки до пяток.

Когда волна боли прошла, я поднял взгляд на рязанского князя и сказал:

– А ведь ты, князь, уже сейчас проиграл по всем статьям, потому что даже я, простой воин, тебе плюю в лицо, а что уж тогда говорить о князьях!?

– Короче, князь, не теряй время, прикажи меня сразу на пики посадить, я тебе ни фига не скажу. Говорил я конечно смело и в душе гордился собой, что даже голос не дрогнул, но если сказать по правде было страшновато, потому что жизнь всего одна и умирать всегда, скажу вам честно, неприятно, особенно тогда, когда все только начало налаживаться. Кстати, всегда было интересно в душе, вот если пришлось бы оказаться в подобной ситуации, как я себя повёл бы. Ну кто из мальчишек не представлял себя Александром Матросовым или Николаем Гастелло? И всякий раз у меня, тогда ещё не нюхавшего пороха пацана, в душе появлялся момент сомнения, а смогу ли я вот так, как они, не дрогнув ни одной частью тела, бросить себя на амбразуру или плюнуть в лицо врагу, понимая, что жизнь оборвётся через мгновение? Смог. Чертовски это тешит самолюбие, вот только тешиться ему осталось не долго, видимо скоро моё бренное тело бросят на потеху толпе. Пока я мысленно рассуждал на героические темы, меня привязали к двум столбам в растяжку, то есть за одну руку я был привязан к одному столбу, за другую к другому.

– Ну что, смельчак, так и не решился мне все рассказать, так и будешь из себя героя корчить? – Олег упивался своим превосходством.

– Ну раз ты такой стойкий, то сам себя после этого и кори. Он подал знак кому-то за моей спиной, думаю, что это был его костолом Захар и, спину после короткого посвиста обожгло по всей ширине от хлёсткого удара плети. Если честно, ощущение не из приятных.

– Ну что, решил все-таки умереть героем? – донёсся до меня вкрадчивый голос князя Рязани.

– Да пошёл ты, княжеское твоё величие!

После моего дерзкого ответа не понадобилось указаний Олега, сразу же на мою многострадальную спину посыпались удары. После пятого удара боль перестала быть резкой и обжигающей, видимо организм таким образом защищался, она стала тупой, нудной и протяжной. Но самое обидное, что я не терял сознание, почему-то все стоял и смотрел в глаза князю рязанскому. Истязание длилось достаточно долго и, видимо когда на моей спине не осталось живого места, удары прекратились.

– Ты особенно не радуйся, это только начало, – князь встал со своей скамьи – чуть позже мы продолжим разговор, у Захара ещё много сюрпризов для тебя и твоих друзей.

– Бросьте их всех в подвал, а завтра продолжим, я сейчас должен уехать.

Меня, Подвздоха и Никиту тут же схватили и поволокли в подвал. Когда дверь за рязанцами закрылась, я попытался рассмотреть очнулись ли ребята.

– Что, командир, попали мы с тобой в лапы к медведю? – внезапно раздался голос Подвздоха. И странное чувство, как только я услышал голос друга, мне сразу стало легче, я был не один, так и сражаться веселее, не зря говорят, что на миру и смерть красна.

– Да, Подвздох, попали, только вот понять бы, как это так произошло, что мы попали в засаду, как младенцы, как – будто нас ждали?

– Вот и я об этом думаю постоянно.

– Как там Никита, жив?

– Да жив вроде, он парнишка крепкий, хоть и с виду, слабак.

– Что делать-то будем, командир, видимо, не жить нам теперь, нас Олег живыми не выпустит?

– Я тоже так думаю, что живыми нам не быть, а убежать в таком состоянии мы не сможем, но и лежать как побитая корова я не собираюсь. Я постарался приподняться и попробовал силу верёвки, которой у меня были связаны руки.

– Подвздох, я сейчас попробую встать и перебраться к тебе, а ты зубами развяжешь верёвки, только ты мне голосом дай ориентир, а то в темноте ничего не видно, куда ползти!

Через минуту, превозмогая боль и закусив губу, чтобы не дай Бог не вскрикнуть от резких прострелов в сломанных рёбрах, я подполз на голос своего товарища. Ещё несколько минут Подвздох возился с моими верёвками и наконец я почувствовал, что путы стали ослабевать и через мгновение я смог разъединить руки. Развязать Подвздоха было уже делом минуты и мы на ощупь стали пробираться в сторону, в которой, как мы предполагали, лежал Никита. Никита лежал в неестественной позе в самом углу подвала с подвёрнутыми под спину руками. Подвздох приподнял его и, я сразу же пощупал пульс. Жизнь теплилась в теле нашего товарища.

– Командир, я его понесу, ты не подумай, у меня сил хватит!

– Вместе понесём, вот только понять бы, куда нести, что-то у меня сомнения большие, что мы сможем так просто выбраться из этого подвала. Один раз мне удалось уйти от Олега, второй раз, я так думаю, он постарался предусмотреть все нюансы, так что нас за дверью ждёт очень «тёплый» приём. Когда я уже готов был искать на ощупь дверь, эта самая дверь резко распахнулась и, в подвал ввалились несколько воинов с зажжёнными факелами и с Олегом во главе.

– Ну я так и предполагал, я знал, что ты не успокоишься и станешь искать возможность выйти отсюда, – Олег торжествующе посмотрел на меня. Ну что же мне с тобой делать, а вот что, у меня в городе сейчас гостит один богатый араб, продам ка я тебя ему, и деньги хорошие выручу и с арабом дружбу налажу. Да, так и сделаю.

– Немедленно пошлите за арабом, а этих связать, и оставить здесь пять воинов, чтобы больше они не смогли развязаться. На нас тут же навалились несколько человек и старательно опутали верёвками так, что уже невозможно было пошевелить ни рукой ни ногой. Где-то через час дверь в подвал снова открылась и по лестнице вновь спустился князь Рязани, но сопровождал его теперь богато одетый человек в чалме и с чётками в руках.

– Вот те, о ком я тебе говорил, Ахмед.

– Они все побиты, – араб скривил лицо – какой мне от них толк?

– Не спеши отказываться, это только внешне они окровавлены, но сильных повреждений им не наносили, так что они целы, а шкура заживёт. Посмотри на этих богатырей, они будут лучшими слугами в твоём доме, они смогут работать за пятерых. Один только этот великан чего стоит, а второй силен не только физически, но и велеречив, он будет встречать твоих гостей сладкими словами и, ты станешь ещё более уважаемым и знатным. В глазах гостя мелькнул интерес.

– Сколько ты просишь за них, князь?

– Я бы отдал тебе их даром, но у нас на Руси есть обычай брать за товар хоть малую монету, а здесь товар слишком отменный, так что не могу я их тебе подарить просто так, хоть и уважаю тебя.

– Я дам тебе за них десять золотых монет и арабского скакуна в придачу

– Разве это достойная цена, Ахмед, за такой товар, ты меня просто обижаешь. Мои купцы всегда платят тебе хорошую цену за товары, которые ты привозишь к нам, так почему ты решил дать так мало?

Видно было, что араб сомневается, но ещё больше ему хотелось увезти с собой таких сильных людей, он уже представил себе как привезёт их в свой дом, как все будут считать его великим воином, когда он расскажет, как захватил этих русов в бою.

– Ну ладно, князь, я готов добавить ещё двадцать золотых и ещё одного скакуна, но больше я не дам.

– Договорились, Ахмед, надеюсь ты передашь своему господину, что рязанский князь своё слово держит, рад дружбе с ним и ждёт обещанные войска не позднее весны.

Нас сразу же схватили отроки и поволокли на улицу. Там уже стояли повозки, в которые нас бросили и, через некоторое время караван (или как он тут называется) тронулся в путь.

Как только мы тронулись в путь, Подвздох, который лежал рядом, зашептал мне:

– Командир, а как же Никита, ведь его убьют? Но чего я не ожидал больше всего-это того, что при этих словах у этого закалённого в боях, крепкого воина из глаз покатятся слезы.

– Подвздох, не убивайся ты так, жив будет Никита, вырвется, да и мы, я надеюсь, сумеем уйти от этого арабского упыря.

Подвздох на некоторое время замолчал, а потом глухим голосом сказал:

– Никита сын мой младший.

Вот это да, я был сильно удивлён, как это так, я даже не знал этого, надо лучше знать своих воинов, это мне урок на будущее, вот только есть оно у нас это будущее?

Глава 21. Моя первая попытка заграничного вояжа, только без коктейлей и пляжного отдыха

Сколько мы ехали я точно не знаю. Но когда повозки остановились и нас выволокли на улицу, было уже темно и я решил, что времени где-то около десяти вечера. Нас с моим товарищем грубо протащили к крайней повозке и бросили к заднему колесу, к которому через минуту мы были привязаны грубой волосяной верёвкой.

– Ну что, рус, не будешь пытаться убежать? Араб ухмылялся и видимо уже строил планы, как сможет сделать из нас рабов.

Я решил, что благоразумнее будет промолчать и постарался сделать равнодушное лицо. Араб продолжал:

– Привезу тебя к себе в дом, сделаю евнухом и будешь ты служить в моем гареме! Тело у тебя крепкое, руки тоже, так что сможешь выполнять работу для моих жён и защищать их от посторонних.

– Ну ладно – араб зевнул – пойду, отдохну, завтра нам предстоит очень длинная дорога, надо поспать и, араб шаркая своими остроносыми туфлями ушёл в темноту. Видимо в стороне, которая нам была не видна за повозкой, для него рабы поставили шатёр.

Я повернулся к Подвздоху и слегка толкнул его локтем:

– Подвздох, ты как?

– Нормально, командир, думаю как нам отсюда убежать, что-то мне не очень нравится идея стать рабом.

– Да я тоже не очень рад такой перспективе.

– Нас там наверно уже ищут!

– Хотелось бы в это верить, только вот незадача какая, как ты себе это представляешь, ну найдут наши ребята наши следы, ну узнают, что Олег нас продал в рабство какому-то арабу, а дальше-то что? Дальше, Подвздох, напрашивается только один вывод, что в любом случае, при лубом положении звёзд, к гадалке не ходить, а выбираться из этого дерьма нам придётся с тобой самим, потому как, не смогут наши парни нас отсюда вытащить, при всем нашем с тобой желании!

Сказав все это, я повернулся к своему напарнику.

– Не кручинься, Подвздох, как-нибудь сдюжим мы эту непростую задачу, выберемся отсюда, слово даю! Ну на крайний случай, красиво погибнем!

– Что-то мне совсем не нравится эта идея!

– Какая?

– Ну стать евнухом и охранять баб этого старого урода!

Подвздох улыбнулся (и это в нашем-то положении! Тут блин плакать надо, а он лыбу давит!):

– Командир, а что! Неплохая должность, всегда окружён бабами, так сказать, полное удовольствие круглые сутки!

– Дал бы я тебе сейчас по шее, да жаль руки связаны!

– В – первых, быть евнухом не есть хорошо, во-вторых, я Маринку люблю, а в третьих, нам надо не зубы скалить, а дёргать отсюда и как можно быстрее! Короче, надо придумать, как бы нам снять верёвки с рук, а там уже дело техники!

– Ты меня прости. Командир, но я уже верёвки снял, – и Подвздох показал мне свои руки с обрывками верёвок!

– Ну ты блин даёшь, а какого же рожна ты мне тут байки травишь?

Подвздох тихо, но быстро развязал верёвки, стягивающие мои кисти и мы через минуту были уже свободны!

– Теперь нам бы найти дорогу, но это уже не самая сложная задача (в душе я орал от счастья, что не пришлось пока никого убивать, чтобы проложить себе путь домой), но стоило мне об этом подумать, как со стороны, куда ушёл араб, послышался шум приближающегося человека и, я подал сигнал Подвздоху замереть и принять прежнюю позу, чтобы было видно, что как будто мы сидим все так же привязанными к колесу повозки.

Как только мы приняли прежнюю позу, из-за повозки показался араб:

– Сдаётся мне, рус, что тебя надо заковать в кандалы, а то ты убежишь, а я потеряю и деньги и такого ценного работника.

Вот тут я уже не стал искушать судьбу и ждать пока этот придурок реально закуёт меня в кандалы, вот тогда я уже точно не выберусь! Только я собрался встать, так сказать, во весь свой почти богатырский рост, тряхнуть как полагается гривой волос и звёздность этому старому прелюбодею в морду, как он почему-то сделал очень кислую эту самую морду и стал тихонько падать вперёд, то есть на меня. Я был вдвойне поражён, потому что не прошло и секунды, как справа от повозки показались две тени, которые материализовались в двух моих воинов Никиту и Кочета с улыбающимися физиономиями.

– Вот тебе здрасти, а вы здесь откуда?

– Да вот, командир, решили, что вам с Подвздохом не очень уютно в полону, вот и решили вас вернуть обратно!

– Это-то я понял, но как вам это удалось, как вы смогли выследить нас?

– Что-то я разболтался, надо валить отсюда, потом поговорим.

Мы быстро встали и пригибаясь побежали за нашими ребятами, которые уверенно показывали путь.

Через пару часов скачки, когда погони за нами уже не могло быть, мы остановились на отдых возле небольшого озерца.

– Ну-ка давайте рассказывайте, как вам удалось нас выследить, точнее не нас, а араба с воинами, когда они нас увезли.

– Командир, я пойду, посмотрю по сторонам, а Никита сам все расскажет, – Кочет встал и растворился в ночи, чтобы посмотреть нет ли рядом лишних глаз и ушей.

Никита с довольной физиономией стал рассказывать, как они с Кочетом увидели, что во время той скачки, когда мы уходили от возможной погони, мой конь вдруг превратился в ежа нашпигованного стрелами, а я сминая кусты и проверяя прочность встречающихся деревьев, на полном скаку стал падать. В этот момент из-за поворота выскочили около пятнадцати воинов и стали полукругом, перекрывая дорогу.

Начался короткий, но жестокий бой.

– Мы уложили троих, но силы были явно не равны и мы решили, что будет больше пользы, если мы скроемся в лесу, а потом проследим, кто это так нагло настучал нам по мордам.

– Мы с Кочетом рванули в лес и укрылись в овраге, когда погоня за нами отстала, мы, как ты нас учил, тихонько подкрались к дороге и увидели, что тебя и Подвздоха связывают и бросают на коней, а мужика-иноземца, за которым мы ехали, посадили в телегу и увезли.

– Ну думаем, не просто так все это происходит, надо проследить, а то как же это, нас так просто пеленают, тебя и Подвздоха забирают, двоих наших убили, а мы что будем просто так на это смотреть?

– Когда тебя и Подвздоха повезли, мы потихоньку стали продвигаться вдоль дороги. Ну, а когда вас привезли в город, стало ясно, что это по приказу рязанского князя вас спеленали.

– Дальше все просто, ну не стал бы Олег держать тебя у себя, ему сейчас лишний раздор с Дмитрием Ивановичем не нужен, вот мы и решили, что вас в самое ближайшее время обязательно куда-нибудь увезут, оставалось только проследить куда. Мы, каемся грешны, подстерегли двух пьяниц возле двора и сняли с них одёжу, переоделись и стали наблюдать за княжеским теремом. Вот тогда мы и увидели, как вас вывозит со двора на повозке какой-то араб с воинами, хорошо, что в этот момент полог повозки ветром качнуло и я увидел Подвздоха, а то могли мы вас и пропустить. Дальше уже было дело техники.

– А где воины араба?

– Обижаешь, командир, мы их устранили.

– Что значит устранили, их же было человек десять?

– Ну во-первых не десять, а одиннадцать, а во-вторых, Кочет им дурман-травы в бурдюк с водой подсыпал, пока они отвлеклись, вот мы их тёпленькими и взяли.

– Молодцы парни, вот только задача осталась не выполнена, Дмитрий Иванович будет недоволен.

Никита как-то странно улыбнулся и отвёл глаза.

– Ну че смотришь в сторону, что вы там с Кочетом натворили?

– Да мы, командир, ну как это сказать, мы этого мужичонку-то отбили!

У меня чуть глаза из орбит не вылезли.

– Как это отбили? Ты же сам сказал, что его посадили в телегу и увезли?

– Посадили и увезли, вот только увезли его туда же, куда и вас увезли, в Рязань, а мы увидели это и решили, что если такая возможность выпадет, то мы его тоже сцапаем, спрячем в укромном месте, а потом доставим к Дмитрию Ивановичу.

Я чуть не задохнулся от радости, во пацаны у меня, не зря я все таки их готовил, уж и меня опередили в воинском умении (ну в смысле в умении моего времени)

– Ну парни, ну молодцы, а где же он сейчас, мужичонка этот?

– Да, тут такое дело, я же раньше, ну давно очень, в Рязани жил, там у меня и дом остался, там у меня бабка проживает, вот мы у неё в погребе его и спрятали, еды оставили, а сами за вами подались!

– А он не сбежит?

– Да нет, там погреб глубокий, сам копал, кричать бесполезно, а открыть его изнутри тоже не получится, вот мы его туда и спрятали, да и он сам не особенно рвётся к Олегу рязанскому, мы с ним поговорить успели, так он нам рассказал, что его хотели увезти к Мамаю, чтобы он там делал всякие машины для уничтожения крепостей, а он не хочет, говорит, что ему здесь, на Руси, лучше, что он здесь давно живёт и служить Мамаю не хочет. Он хочет города строить.

– Так что, командир, думаю, что вы пока с Подвздохом спрячьтесь, да передохните, а мы с Кочетом за мужичком в Рязань сгоняем.

– А с чего это ты решил, что нам с Подвздохом передышка нужна и чего это ты командуешь? Я пока ещё командир, так что поедем все вместе, а потом сразу к Дмитрию Ивановичу, а о том, что вы сделали, я обязательно Дмитрию Ивановичу расскажу, чтобы он вас наградил. Молодцы, спасибо. Никита смущённо отвернулся:

– Прости, командир, я просто подумал, что вам отдохнуть надо после такого приключения.