Текст книги "Промышленникъ"
Автор книги: Алексей Кулаков
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
Эпилог
– Все начнется в одиннадцать часов, господа. Каждого из вас будут вызывать по имени, отчеству и фамилии. Во время представления отвечать только на вопросы их императорских величеств. Самим вопросы не задавать!!!
Обер-церемониймейстер, отвечавший за четкость и правильность предстоящего действа, окинул всех присутствующих строгим взглядом, показывая грозным движением бровей – в случае столь вопиющего попрания церемониала второго шанса для неудачника не будет. Уж он позаботится!..
– На этом все. Я надеюсь на вас, господа.
Еще раз оглядев два десятка мужчин, одетых по большей части в почти одинаковые черные фраки, разбавляемые редкой военной формой, царедворец едва заметно кивнул (похоже, сам себе) и величаво отбыл в неизвестном направлении. С тем, чтобы очень быстро вернуться и буквально парой жестов организовать нестройную толпу представляемых в ровную четкую шеренгу. Ожидание чего-то важного и значительного буквально зримым облаком окутало соискателей монаршей милости, заставляя их неосознанно выпрямлять спины и поголовно демонстрировать безупречную выправку – некоторые требования были одинаковыми как к военным чинам, так и к гражданским. Все находились в едва заметном напряжении, предвкушении, легком, но тщательно подавляемом волнении… Или не все? Один из счастливчиков выглядел как все, вел себя как все, вот только бесстрастно-вежливое выражение его лица не было привычной маской. Он действительно был спокоен. И тогда, когда высаживался из специального поезда на Балтийском вокзале. И когда его вели мимо бронзового памятника первому владельцу дворца, столь неудачно запутавшемуся в собственном шарфе и упавшему от этого виском на табакерку[43]43
Гатчинскую резиденцию построил император Павел Первый, опасавшийся заговора, – и именно в новом, местами недостроенном дворце, после категорического отказа подписать манифест об отречении в пользу сына, его сначала придушили шарфом, а потом и добили табакеркой.
[Закрыть] три раза подряд. И даже в переходах и галереях Гатчинской императорской резиденции его больше интересовали интерьеры и картины, нежели предстоящая аудиенция. Это чувство изменило ему только один раз – тогда, когда гофмаршал своим внушительным голосом возвестил появление венценосной четы. Ибо «Самодержец, хозяин Земли Русской… и прочая, и прочая, и прочая» приветствовал и принимал своих верных подданных, будучи одет в мундир. Обычную повседневную форму лейб-гвардии Преображенского (чьим августейшим шефом государь, собственно, и являлся), вот только именно у него она была далеко не новой. А в одном месте, рядом с рукавом, так и вовсе слегка… того. Потертой. Мелочь, небольшой штришок, августейшая блажь, но именно это заставило князя искренне удивиться. А еще, как ни кощунственно это звучит, добавило некую толику уважения к императору.
«Помнится, Михаил пару раз упомянул, что-де отец работает по десять – двенадцать часов в сутки и даже в субботу занят до двух пополудни. Работает! А мог бы сачковать, передоверив большую часть забот министрам».
Каждому, кто находился в приемной зале Арсенального каре Гатчины, государь уделял не больше двух-трех минут, так что очередь-шеренга из аристократов быстро редела, иногда тормозясь на каком-нибудь счастливчике, удостоенном более длительного разговора.
– Князь Александр Агренев!
Несмотря на то что император, несомненно, помнил молодого аристократа (не так уж и много прошло времени со стрельб в его августейшем присутствии), смотрел и выглядел он так, как будто видит представляемого в первый раз, – требованиям этикета и церемониала вынуждены подчиняться и сильные мира сего. Поклон, рукопожатие, во время которого отнюдь не маленькая ладонь князя буквально утонула в лапище Романова, четкий поцелуй надушенной женской ручки, сопряженный с еще одним поклоном…
– Рад нашему знакомству, князь.
– Ваше величество, это огромная честь для меня.
– Петр Семенович весьма лестно отзывался о вас, князь Александр.
Александр Третий замолчал, глядя прямо в глаза. Прошелся взглядом по парадному темно-зеленому мундиру своего собеседника, демонстративно задержав взгляд на небольших[44]44
Так называемые фрачники, то есть миниатюрные копии реальных наград.
[Закрыть] знаках наград: планке в виде золотой сабли, «клюкве» на Анненской ленте, Станиславе с мечами и Анне третьей степени без них. Затем едва заметно кивнул и закончил аудиенцию простыми, но весьма многозначительными словами:
– До следующей нашей встречи, князь.
Короткий полупоклон, легчайшее, но все же заметное всем желающим прикосновение губами к милостиво протянутой руке императрицы (молчавшей, но весьма поощрительно улыбающейся) – и Александр отошел к остальной публике. Так сказать, «простому дворянскому народу», получившему наконец вожделенное. Свободный доступ ко двору! Большой и малые императорские балы, приемы, дозволение присутствовать на официальных мероприятиях и посольских раутах… Признание со стороны высшей аристократии и чиновничества, новый статус, новые возможности! Впрочем, это не отменяло зависть к тем, кто был выделен особо, – улыбку императрицы и протянутую для ВТОРОГО поцелуя руку заметили все. И уж совсем нетрудно было заметить статс-даму, появившуюся в зале почти сразу после ухода августейшей четы. И не просто появившуюся, а еще и направившуюся прямиком к князю Агреневу. До сего дня Александр считал, что выражение «уши шевелятся» следует понимать фигурально, – ан нет, некоторые представители главного сословия империи наглядно демонстрировали это сложное и невероятно трудное в освоении искусство. И все равно тихий разговор так и остался бередящей их воспаленное любопытство раной.
– Государыня просила напомнить, чтобы вы взяли с собой на аудиенцию некие бумаги. Коммерческого рода – она сказала, вы поймете.
– Несомненно. Когда аудиенция?
– Следующий четверг, Аничков дворец, час пополудни.
«Получилось!!!»
– Благодарю за напоминание, ваше высокопревосходительство.
Статс-дама благосклонно улыбнулась – по меркам дворцовой свиты, разумеется. Легчайший намек, небольшое движение губ, едва заметный блеск глаз… Умному достаточно. Затем она мельком покосилась на аристократов, очень правдоподобно изображающих легкую скуку. Коротко и изящно повела головой, обозначая тем самым завершение беседы, и ушла, оставив в сердцах и душах мужчин неизгладимую рану. Она их даже не заметила! Будто на пустое место посмотрела…
– Прошу за мной.
Обер-лакей с таким постным лицом, как будто недавно перехоронил всю свою родню и большинство соседей, профессионально плавно склонил голову и повел рукой, со всей возможной тактичностью намекая господам на то, что пора бы уже и честь знать. Опять длинные коридоры с низеньким потолком – и Кухонное каре, где большая часть представленных еще раз привела себя в порядок, то бишь покурила и выпила немного вина, отходя от столь важного события в своей жизни. Затем были безмолвные посты охраны и громадный вестибюль, в который врывался свежий ветер со стороны Гатчинского парка.
На самых ступенях дворца князь Агренев опять выделился. Тем, что его догнал явно запыхавшийся лакей – догнал только для того, чтобы вручить короткую записку. Кто мог гонять дворцовых лакеев по своим нуждам? Глупый вопрос…
«Слухи пойдут – что надо… А с другой стороны, если не можешь предотвратить – возглавь! Значит, прямо с вокзала наносим визит бесценному бриллианту русской аристократии, дражайшей Зинаиде Николаевне. Коей и расскажем про все свои тревоги и переживания, не забыв упомянуть и о нежданной милости императрицы. Заодно про здоровье ее батюшки узнаю – все же компаньон он не из худших».
Александр заметил, что улыбается. Немедля исправил эту свою оплошность и во второй раз прочитал короткое послание – не от императора, как все подумали. Всего лишь от его военного министра. Некоторые слова ему так понравились, что он даже повторил их вслух:
– Ваши предложения высочайше одобрены, а посему жду Вас у себя в ближайший понедельник, дабы предметно обсудить…
Князь вдохнул, замер, затем длинно выдохнул и все-таки улыбнулся:
– Обсудим, Петр Семенович, еще как обсудим!..
Февраль 2012 – март 2013
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.