Текст книги "Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды"

Договор…

132

Стал ювелир подниматься неспешно на гору:

«Завтра увижу на небе ретивых коней!

Быть колесница должна Светозарному впору —

Очень удобно титану сидеть будет в ней…

Нужным сейчас становлюсь для всего пантеона:

Бусы, цепочки, мечи и отделка дворца…

Но ничего Феб не просит для муз Геликона —

Злато, увы, мало значит для бога-творца…»

133

Вспомнил с улыбкой Диониса добрый кователь:

«Бродит с менадами где-то мой брат-весельчак…

Нравится мне винограда и вин созидатель,

Жаль, что не манит гуляку семейный очаг…»

Так размышляя, поднялся Гефест на вершину,

И, не скрывая изъян, похромал по дворцу,

В зал он вошёл и направил свой путь к властелину,

Видя, как быстрый Гермес что-то шепчет отцу.

134

«Вот и творец колесницы пожаловал в гости!

Долго хвалил за работу тебя ловкий брат!

Вижу, что копоть на лике подобна коросте,

Значит, живёшь, ювелир, без любви и отрад?

Или не холят любимца теперь нереиды,

Иль без Афины прекрасной немил белый свет?

Понял уже, что не любят жениться Зевсиды,

Только призвал я тебя не для праздных бесед!

135

Видел работы твои я, создатель творений!

Великолепны они, я хвалю, ювелир!

В каждой вещице полно новизны, изощрений,

Но красота не спасёт от чудовища мир!

В Этну[2]2
  Э́тна – самый высокий и самый активный вулкан Европы, расположенный на острове Сицилия.


[Закрыть] направь, Огневластец, усталые стопы,

Новые молнии надо сковать для меня!

А помогать на Сицилии[3]3
  Сици́лия – это самый большой остров в Средиземном море, с вулканом.


[Закрыть] будут киклопы —

Пусть согреваются там у живого огня!»

136

«Краткого отдыха нет молодому таланту! —

Молвил с улыбкой царю простодушный Гефест. —

Ныне – с киклопами в Этну, а завтра – к Атланту,

Времени нет для отбора прекрасных невест…»

Зевс усмехнулся, погладив ладонью бородку:

«Эта задача проста, мой наивный кузнец!

Если ты молнии быстро скуёшь мне в охотку,

То я невесту тебе приведу во дворец!»

137

«Даже не знаю, отец, что сказать мне на это…

Разве опять разболелась твоя голова?»

«Иронизируешь, сын мой, не хуже поэта —

Как ювелир, ты изящно сплетаешь слова!

Мы пошутили и хватит! Не сыпь соль на рану!

Молнии жду от тебя, как пустыня – дождей!

Вестник, киклопов отправь поскорее к вулкану,

Чтоб отличиться сумел предо мной чудодей!»

138

Зная, что могут возникнуть бои средь титанов

Молнии острые сделал кователь отцу —

В каждой из них он собрал мощь десятка вулканов —

Стрелы могли превратить даже скалы в пыльцу.

И, покидая вулкана любимого склоны,

Выковал много златых и серебряных стрел —

Кои подарит божественным детям Латоны,

Зная, что каждый из них и разумен, и смел.

139

Зевс размышлял в тишине, находясь на престоле:

«Шлем-невидимку себе возжелал брат Аид,

А Посейдон наживёт от трезубца мозоли,

Если начнёт разбивать им крепчайший гранит…

Мне же Гефест изготовит подарок гремучий —

Изобретателен сын мой, нет в мире таких!

Жаль, что в любовных делах он жених невезучий —

Очень доверчив и честен, незлобен и тих…

140

Кто же способен его оценить по заслугам?

Будет Гефеста любить хоть одна из богинь?» —

Мысленно Зевс пробежался по бывшим подругам,

Глядя с престола златого в небесную синь.

Он вспоминал о красавицах этих с оглядкой,

Помня, они безвозмездно любили царя,

И не нашёл ни одной он на золото падкой,

Только потратил всё время на поиски зря:

141

«Дева такая нужна, что охоча до злата,

Та, чьи глаза загораются блеском камней!

Ей посулить бы, что будет безмерно богата,

И оженить станет сына несложно на ней!»

В зал повелителя тихо вошёл Быстроногий,

Видел, что царь напряжённо взирает в окно —

Лик у тирана был мрачный, холодный и строгий —

Зевса в раздумьях Посланник не видел давно.

142

«Сын озадачил меня жениховским желаньем…» —

Вымолвил Зевс, отводя острый взгляд от окна.

Вестника видя, спросил он: «Пришёл за посланьем?

Нет таковых, но Гефесту потребна жена!»

«Эка печаль, для Гефеста жена молодая! —

Быстро воскликнул в ответ властелину Гермес. —

Знаю, кто бросится замуж, от счастья рыдая,

Кто проявляет к блестящим камням интерес!»

143

Зевс улыбнулся: «О ком ты, секретов хранитель?

Алчность с любовью смешались в девице одной?»

«Страстно любить можно мужа богатства, властитель,

И для супруга быть доброй хорошей женой!»

«Кто? Не томи властелина!» – Зевес сдвинул брови.

«Это богиня любви Афродита, отец!»

«Да это так, жить не может она без любови —

Будет прекрасный союз двух горячих сердец!

144

Где же Гефест и оружие новое, Вестник?»

«Я полагаю, за дверью стоит наш жених!»

«Так приглашай же скорей!» – «Заходи, брат кудесник!»

«Молнии есть при тебе?» – «Ну, а как же без них?»

«Я бы хотел, ювелир, провести испытанье!»

«Молнию брось на утёс, и сгорит он дотла!»

Сделал так Зевс, и исчезло горы очертанье,

Вздрогнул от взрыва Олимп, и пропала скала!

145

«Это не стрелы богини лесов Артемиды!

Я откровенно скажу, ювелир, поражён!

Знай, быть тебе женихом белопенной Киприды,

Станешь супругом для самой красивой из жён!»

С радостью Вестник услышал отца предложенье:

«Волен от связей я с этой гетерой теперь!

Больше не будет с Кипридой любви продолженья!»

И незаметно Гермес удалился за дверь.

146

«Зевс, ты не шутишь? – спросил возбуждённый наследник.

Но Уранида… она – эталон красоты!»

«Нет, не шучу, ювелир! Я – надёжный посредник.

Знай, ты достоин за труд исполненья мечты!»

Интрига Зевса…

147

С думами шёл Огневластец на берег залива,

Где вдохновенье навеивал воздух морской.

Лёгкие волны шептались с камнями игриво

И помогали творцу расставаться с тоской.

Стали Гефесту привычными эти прогулки

И размышленья его до прихода зари —

Не «беспокоили» бусы, браслеты, шкатулки,

Юные смертные девы, в челнах – рыбари.

148

«Ах, неужели Зевес сдержит данное слово?

Невероятно, но в мире немало чудес!

Жаль, для семьи у меня нет надёжного крова —

Нужен роскошный покой для жены позарез!

Сделаю позже колье и цепочки златые,

Надо жене возвести несравненный дворец!

Пышною свадьбой закончатся дни холостые,

Если не шутит со мной венценосный отец!»

149

Вырубил нишу в Олимпе кузнец вдохновенный,

Мрамор паросский украсил и стены, и пол,

Сферой хрустальной накрыл он дворец многостенный,

Светом сапфира сиял изумительный холл.

Ночью мерцали, как звёзды, светильники в сфере,

Ярко пылали огнём голубым очаги,

Сами могли открываться бесшумные двери,

Если в покое вдруг слышались чьи-то шаги.

150

Сделал умелый кузнец золотыми руками

Крепкое ложе из пуха и гибких лиан,

Стены в покоях жены расписал голубками,

Установил родниковый поющий фонтан.

Вытесал чашу большую в массиве гранита,

Что наполнялась в приливы водою морской —

Знал, что невеста, богиня любви Афродита,

Миру явилась из пены на влаге такой.

151

Создал кузнец семь прислужниц из меди и злата,

Напоминающих видом прекрасных девиц.

Волосы были у статуй чернее агата,

И обладали служанки походкой юниц.

Всё было к свадьбе богатой в чертоге готово,

Ждал с нетерпеньем кузнец приглашенья царя…

Видели часто творца и залив, и дуброва —

К ним приходил он, волнуясь, ни свет, ни заря.

152

Для украшений искал Огневластец идеи

В формах красивых зверей и загадочных птиц,

Много сюжетов дарили изящные змеи,

Черпал для творчества краски из ярких зарниц.

Пояс волшебный был создан в труде вдохновенном:

Он излучал свет луны и страстей аромат!

И становился мужчина для женщины пленным —

Силу любви увеличивал пояс стократ…

153

«Станет супруга моя всех прекрасней на свете,

Будет вниманье Олимпа приковано к ней!

Гелиос сам отразится в серьгах и в браслете,

Не пожалею жене драгоценных камней!

Как не горит изумруд без чудесной оправы,

Так и любовь без подарков таких холодна!

В жизнь воплощу я идеи, что дали дубравы,

Неповторимою будет на свадьбе жена!»

154

Сделал Гефест ожерелье в подарок невесте,

Перстни для пальчиков нежных, для каждого – свой!

Их создавал он не ради обманчивой лести,

Знал, что прославлены будут изделья молвой…

Для Ураниды сковал ювелир диадему,

Взяв, как наглядный пример, колокольчик лесной.

Эта «корона» была, как соперница шлему,

Что создавал он для той, что не стала женой…

155

Гордо расхаживал славный Гефест по балкону —

Видел с него он двуглавый Парнас и залив,

Зрил, как спешил вдалеке Аполлон к Геликону,

Звонкопоющую лиру с собой прихватив.

«Музы! – промолвил кузнец, посмотрев на вершину. —

Смогут порадовать песнями знатных гостей!

Мне любопытно увидеть их мать, Мнемосину,

Не устоявшую против отцовских страстей!»

156

А в это время Зевес на Олимпе высоком

Мыслил о том, как к богине свершить сватовство,

Зал обводил он лазурным задумчивым оком,

В голову царскую только не шло ничего…

«Что-то задумал великий тиран Ойкумены!» —

Весело молвил Гермес, обращаясь к царю.

«Ночь всю не сплю из-за сына – свидетели стены,

Мысли нейдут, как рыбёшка порой к рыбарю!

157

Я обещал кузнецу Афродиту в супруги,

Только она о желанье – ни духом, ни сном!

Предполагал я подумать о ней на досуге.

Мыслить теперь не могу ни о чём остальном!»

«Зевс, не печалься об этом, дождись лишь рассвета —

Будет она пред тобой в окружении птиц!

Ты попроси у самой Златовласой совета:

Как выбрать сыну невесту из лучших юниц?»

158

Царь в размышленьях погладил ладонью бородку,

От удивленья открылся божественный рот:

«Сесть пожелает завистница в мужнину лодку,

Так и случится в судьбе жениха поворот!

Жду, быстроногий посланец, к полудню Киприду,

Много о тайнах любви мне расскажет она!»

И оживился тиран, поясняя Зевсиду:

«У кузнеца будет лучшая в мире жена!»

159

С лёгкостью Гелий достиг в колеснице зенита,

К этому времени ждал титаниду тиран.

Дверь распахнул Быстроногий, вошла Афродита,

Знак, чтоб оставил вдвоём их, Гермесу был дан…

Зевс предложил побеседовать им на балконе,

Чтоб можно было взирать на прекрасный дворец:

«Нужен совет твой! – промолвил он в лёгком поклоне. —

Первенец хочет надеть на невесту венец!»

160

«Кто эта дева, скажи, властелин, по секрету?»

«Не торопись задавать мне, Киприда, вопрос!

Много достойных красавиц гуляет по свету,

Нужен лишь лучший бутон нам из множества роз!

Первенец мой, Афродита, строитель отменный,

Изобретатель, кузнец, металлург, ювелир!

Видишь, стоит перед нами дворец белостенный?

Зданием этим Гефест поражает весь мир!

161

Выбор невесты большой: нереиды, дриады,

Больше трёх тысяч наяд по протокам речным!

Всех претенденток не смогут вместить анфилады,

Я же хочу, чтобы взор обратил он к иным…

Знаю, тебе в понимании чувства нет равных,

Ты виртуозно владеешь своей красотой,

Так помоги не посватать прелестниц злонравных,

Наш ювелир хоть и мастер, но очень простой!»

162

Вспыхнули нежным румянцем у девы ланиты,

Очи скользнули по сфере на склоне горы,

Стёрлась улыбка с коралловых уст Афродиты,

Не замечала красавица царской игры:

«В мире подлунном прелестниц достаточно много,

Есть и такие, что глаз не отвесть от лица!

Можно невесту найти для великого бога,

Но никогда та не станет достойной дворца!»

163

Молвил Зевес: «Если выбрана будет дриада

Или наяда, иль нимфа солёных морей,

Значит, к простому родству мне готовиться надо —

Будет властителю сватом Скамандр иль Нерей…

Нимфа, которая станет Гефесту женою,

Вмиг пожелает собою затмить белый свет —

Девы в его украшеньях прелестнее вдвое,

И на Олимпе увидят, что равных ей нет!»

164

«Ты для чего пригласил, повелитель жестокий,

Чтоб у меня вызвать зависть, любитель ночей?

Есть на примете невеста, тиран синеокий,

Только она не приемлет коварных речей!»

Не ожидал повелитель такого ответа

И устремил на неё проницательный взор:

«Кто же она, Афродита, и что за примета?»

«Выдержит только одна этот жёсткий отбор!»

165

«Всё я поведал о сыне своём, Афродита,

И о богатстве его рассказал, не тая.

Но почему ты сейчас оказалась сердита?»

«В жёны умельцу Гефесту гожусь только я!»

Зевс удивился: «Богиня, сама ты согласна

Первенцу стать и невестой, и верной женой?»

«Да, властелин, я пришла во дворец не напрасно,

Жить будет весело сыну тирана со мной!»

Женитьба

166

Вновь уделил Огневластец вниманье Парнасу —

Лёгкой походкой шагал по горе Аполлон.

Глядя на брата, Гефест перешёл на террасу

И посмотрел незаметно на царский балкон.

Наполовину скрывала царя балюстрада,

Он улыбался кому-то, как юный жених,

И огорчился Гефест: «Ах, какая досада,

Что не могу находиться я там, возле них!

167

Чем интересен Зевесу такой собеседник,

Что засверкали глаза у царя, как сапфир?

Он соблазняет кого-то? – подумал наследник. —

Развеселился отец, как нетрезвый сатир…»

Стал ювелир наблюдать за отцовским балконом,

Как за поковкою в горне своей мастерской.

Вдруг властелин громко крикнул густым баритоном

И помахал ювелиру призывно рукой.

168

В гору пошёл Огневластец, привычно хромая,

Доброе сердце забилось, как голубь в силке —

Рядом с отцом находилась, советам внимая,

Та, что доныне была от юнца вдалеке…

«Сын мой, возьмёшь ли ты эту невесту в супруги?

Дева юна, и соперниц ей в прелести нет,

Даже свирепые звери богине – лишь слуги!

Мастер, подумай и дай нам разумный ответ!»

169

Замер внезапно пред Зевсом кузнец изумлённый

И не сумел отвести от красавицы глаз:

Сразу забыл, что в Афину был сильно влюблённый,

Эта девица прелестна без всяких прикрас!

Видел он пышные локоны, словно из злата,

Яркий румянец лилейных и нежных ланит,

Губы её пламенели багрянцем заката,

И к поцелуям влекли, как незримый магнит…

170

Зевс удивлённо окликнул застывшего сына:

«Молви решенье своё, укротитель огня!

Что же ты сжался, как в кресле царицы пружина,

Или охваченный чувством не слышишь меня?»

Но очарованный той, что была так прекрасна,

Добрый кузнец сделал к деве решительный шаг:

«Ты за меня выйти замуж, Киприда, согласна?

Есть ли желанье создать наш семейный очаг?»

171

Сильную руку он подал прекрасной богине,

Нежные пальцы вложила девица в ладонь,

Не было места в душе ювелира кручине —

Вспыхнул неистово яркий любовный огонь!

Зевс оживлённо и громко воскликнул: «Эвоэ!

Сам совершу над влюблёнными брачный обряд!

Боги, согласны супругами стать эти двое,

Пусть же союз молодых будет крепок и свят!»

172

С гордостью юный кузнец ввёл невесту в обитель,

Где не могла потеряться жены красота!

Только не знал он, что злато – большой искуситель,

Роскошь и слава для многих прелестниц – мечта…

Свадебный зал во дворце был украшен богато:

Стены сокрылись от многих цветочных венков.

Ярко сверкали повсюду каменья и злато,

Только роскошней всего оказался альков…

173

Были на празднество призваны боги Эллады,

Первую свадьбу увидел божественный мир!

Гости Гефеста заполнили все анфилады

И наблюдали, как звёзды взлетали в Эфир.

На небосклоне хрустальном возникли букеты,

Что составлялись из дивных, огромных цветов —

Это кузнец сконструировал чудо-ракеты,

Так выражая к прекрасной невесте любовь…

174

Туши оленей прислала на пир Артемида,

Добрый Дионис привёз много амфор вина,

Рыбу живую доставила нимфа Фетида,

Тётя Гефеста, Деметра – для хлеба зерна.

Все угощенья изысканны были по вкусу,

Приготовление блюд – кулинаров труды!

Сложно богам не подвергнуться было искусу

И не отведать красивой и новой еды…

175

Съехались гости к Гефесту со всей Ойкумены:

Боги и нимфы, сатиры и друг Прометей,

Без приглашенья слетелись к Олимпу сирены,

Даже киклопы на свадьбу пришли без затей.

Буйный красавец Арес оказался не к месту —

Возле невесты крутился, как в роще Борей.

Наглость его не понравилась явно Гефесту:

«Разве ему не хватает земных дочерей?»

176

Юные музы оставили пик Геликона

И появились в богатых покоях дворца,

Боги сполна оценили талант Аполлона —

Радостно слушая первого в мире певца.

После того, как отведали гости нектара,

И от копчёного мяса рассеялся дым,

Звучно в руках Аполлона запела кифара,

Эпиталамий исполнил певец молодым:

Эпиталамий

177

Мир великих богов, гор и белых снегов

Оказался сегодня в сияющем свадебном свете —

Сын Зевеса, кузнец, надевает венец

Ослепительной деве, подобной летящей комете.

Их любовь на виду, словно розы в саду,

В необычных и светлых покоях творца-ювелира,

Здесь под трель соловья создаётся семья,

И свидетели этого – знатные гости и лира.

Пусть под сферой дворца бьются дружно сердца

Пребывающих в счастье и радости юных супругов!

Чтоб по блеску очей и порывам речей

Было видно, что нет у влюблённых невзгод и недугов!

Будет пара пьяна и без кубка вина —

Страсть горячих сердец опьяняет надолго влюблённых.

Нет для счастья преград, Ойкумена, как сад,

Пусть продлится полёт для двоих, красотой и умом окрылённых…

178

С завистью гости смотрели на лик Афродиты —

Счастье союза светилось на нежном лице!

Юного Феба с кифарой сменили Хариты,

Танцы украсили пир в необычном дворце.

Дочери Зевса и нимфы морской Эвриномы

В танце поплыли, достойно богов веселя,

Гости на свадьбе достигли желанной истомы,

Музыке вторил мерцанием свод хрусталя.

179

В танцах присутствовал дух возбуждённо-бунтарский,

Звонко звенел от ударов ступней лазурит,

Сидя, взирал на танцующих первенец царский,

Не замечая улыбок одной из Харит.

Глаз не сводила с кователя нимфа Аглая,

Видно, что ей приглянулся могучий жених,

Любящий взгляд он поймал, сам того не желая,

Скрыть не сумела прелестница мыслей своих…

180

Свадьбе любой наступает свой срок завершенья,

Уединеньем влюблённых закончился пир,

Сам Громовержец гостям объявил с возвышенья:

«Мужем великой богини стал сын-ювелир!»

Супружеская измена

181

Тяжкое счастье свалилось на плечи Гефеста:

В творчестве главными стали капризы жены:

«Помни, любимый, теперь я не просто невеста —

Сразу желанья мои исполняться должны!

Видела я на царице колье и каменья!

Разве супруги любимой Аргея ценней?

Или должна из-за матери спрятаться в тень я,

Но материнского чувства не вижу я в ней!»

182

«Знай, я люблю венценосную мать, дорогая!

Я не виновен, что ты рождена лишь волной —

Ты по природе своей – совершенно другая,

Но для меня остаёшься любимой женой!»

Вспыхнула сразу от строгих словес Афродита:

«Я ль не достойна быть лучше царицы богов?

Дочерь Урана, как Гея-Земля, родовита,

Хоть и явилась из пены белее снегов!»

183

«Что бы хотела иметь ты, мой пламень сердечный?

Только скажи – я отправлюсь в ближайший вулкан!»

«Всё, что ты сделал богиням, мой мастер кузнечный,

То, что не видел никто на просторах Балкан!»

«Трудно мне спорить с тобою, и нужно ли, право!

Вскоре получишь подарки на зависть другим!»

Спор ювелир прекратил, рассудив очень здраво:

«Вижу наклонность супруги к вещам дорогим!»

184

В кузнице муж опустился на дифрос устало,

Взгляд отрешённый направил на свет очага:

«Сделал подарков для милой Киприды немало,

Из-за капризов жены я – не муж, а слуга…

Ну, а с другой стороны, красота – это сила,

Что заставляет мужчину взлетать до небес!

Только любовь может статься не слаще кизила,

Если посмотрит жена на таких, как Арес!»

185

Долго смотрел ювелир на огонь негасимый:

«Что изготовить для милой? Тяжёлый вопрос!

Золото, знаю, металл для супруги любимый,

Может быть, сделать ей гребень для дивных волос?»

Эта идея понравилась юному мужу,

Мысль о новинке застряла в его голове,

Не выходил трое суток кователь наружу —

Соревновался с собою кузнец в мастерстве!

186

Гребень сиял, как морская волна с переливом,

Предусмотрел ювелир в нём волос подогрев,

Вспыхнула скромная гордость в творце молчаливом —

Прежде не видел похожего гребня у дев!

Вскоре услышали боги весёлое пенье —

Это кузнец возвращался к любимой жене.

Мужа встречала Киприда в благом настроенье:

«Что, интересно, сегодня подаришь ты мне?

187

Я без тебя так скучала, кузнец мой любимый,

Что согласилась идти на божественный пир!

Вижу, кователь, не дремлет твой дар негасимый,

Дивным подарком порадовать смог, ювелир!

Но на пиру у отца твоего, Громовержца,

Я увидала браслеты на женских ногах,

Вспыхнула зависть, супруг мой, и ёкнуло сердце,

Сделай их мне, но с камнями, как в дивных серьгах!»

188

«Будут, супруга, тебе из рубинов браслеты,

Знаю, они не испортят твою красоту!

Станут сверкать на ногах, как на свадьбе ракеты,

И разрывать ярким блеском ночей темноту!»

Дюжину дней бог потратил на эту работу,

Только была на капризы Киприда сильна,

Вновь Огневластец направился к жаркому гроту:

«Ах, до чего ж неуёмна в заказах жена!

189

Как надоели пиры, громкий смех, возлиянья

И разговоры любимой жены ни о чём!

Боги и музы танцуют, а я – «изваянье»,

Лишь на Ареса смотрю исподлобья сычом.

Надо на Этну направить усталые ноги,

Чтоб от пиров отдыхала в работе душа…

Здесь слишком часто являются в кузницу боги,

Перед глазами моими порой мельтеша!»

190

«Я отбываю на остров далёкий, супруга —

Здесь отвлекают богини меня без конца!

И вдохновенье в работе даётся мне туго…» —

Слушала молча Киприда слова кузнеца.

Вышел из женских покоев Гефест огорчённый,

Не прикоснувшись устами к любимой жене.

Сразу подумала та: «Муж, трудом увлечённый,

Радость нашёл не в супруге, а в жарком огне!

191

Не понимает он смысла в пирах и в веселье,

И не танцует красавец, как брат Аполлон,

Сам же дарил мне браслеты, колье, ожерелье,

Но красоту украшений не жалует он…

Муж на пирах у Зевеса невесел и скромен —

Не прикоснулся рукою ни разу к жене.

Мысленно он не выходит из каменоломен,

Словно там сердце надёжно скрывает в броне.

192

Не послужил ли Зевес для супруга примером?

Также, любовниц имеет и бог Посейдон…

Предпочитает супруг мой бродить по пещерам,

Будто скрывает от взоров возлюбленных он.

Чем привлекает Гефеста далёкая Этна,

Если киклопы куют ныне молнии в ней?

Ах, обмануть попытался кователь? Но тщетно!

Месть за потерю любви будет страсти сильней!»

193

От подозрений, закравшихся в душу Киприды,

Перед глазами возникло немало картин:

«Вот под водой соблазняют его нереиды,

Вот в раскалённой пещере мой муж не один…

Это Зевес мне подсунул в супруги Гефеста,

Чтоб угодить «ненаглядной» царице своей!

Я перед ними рассыпалась «пылью асбеста» —

Замуж тогда захотелось мне выйти скорей!

194

Сын Громовержца был очень внимательным богом,

И угождал мне во всём он на первых порах,

Это явленье тогда говорило о многом,

Нравилось мне быть с Гефестом на шумных пирах…

Необъяснимое что-то случилось с супругом —

Он перестал потакать всем капризам моим,

В гости со мною не ходит к болтливым подругам,

Думает вечно о ком-то, как волк, нелюдим».

195

Вспомнила Пеннорождённая бога Ареса:

«Очень приятен в общенье со мной весельчак,

С ним никогда и пустыня не будет без леса,

И без огня не останется общий очаг!»

Сказано – сделано, вновь в настроенье Киприда!

Лестью смутила Ареса она на пиру,

Взором поймала его, как малька пеламида,

И оказался тот в ложе её поутру…

196

Эос открыла для солнца златые ворота,

Старт колеснице чудесной был Гелием дан,

Негой закончилась в ложе Киприды охота,

Что и увидел с небес светоносный титан…

Вышел Гефест из вулкана на брег каменистый:

«Выполнен мною заказ неуёмной жены!

Вымотал жар нестерпимый и воздух сернистый,

Мысли мои отчего-то, как тучи мрачны…»

197

Сел на огромный валун ювелир измождённый,

Взгляд устремил на восток, наблюдая рассвет,

Обе ступни опустил он в залив охлаждённый,

Но оказался неспешно лучами согрет.

«Гелиос важное что-то сказать мне намерен —

Бликом своим указал на вершину горы!

Я, как в себе, в колеснице титана уверен,

Вижу, что кони его, как и прежде, быстры!»

198

Мастер поднялся на Этну, привычно хромая,

И прокричал в небеса: «Звал на гору, титан?»

«Брат на постели супругу твою обнимая,

Чистому небу явил обнажённый свой стан!»

Вспыхнул кователь, валун разбивая десницей:

«Значит, Арес-весельчак Афродите нужней?

Как я коварно обманут женой-чаровницей!

Будет другой ей «подарочек» вместо камней!»

199

Вновь ювелир оказался у жаркого горна,

Вспыхнувший гнев по дороге к нему укротив.

И заработали руки Гефеста проворно,

Прочный металл он сковал, ловко в нити скрутив.

Стали смотреть за работой киклопы Зевеса:

Ловко по нити постукивал бог молотком,

Быстро рождалась незримая глазу завеса,

Что улететь норовила из рук с ветерком.

200

И получилась тончайшая сеть для ловитвы —

Прелюбодеев поймать был кователь готов…

Не замышлял он с Аресом-соперником битвы,

Лишь осмеять захотел сладострастных богов.

Спрятал в глубинах души Огневластец обиду,

Волею с сердца убрал он отмщенья камедь

И поспешил во дворец, чтоб увидеть Киприду

В крепких объятьях Ареса и бросить в них сеть.

201

Славный кователь застал Афродиту при сборах —

Вновь собиралась она удивлять пантеон.

«Я, дорогая, принёс «безделушки» в узорах. —

Ей передал украшения новые он. —

Снова на остров вернусь, ты прости, Афродита,

Что не смогу я пойти на божественный пир,

Да и нога от дороги по скалам разбита.

Жди, я с подарком приду!» – ей сказал ювелир.

202

Чтоб сокрушенье унять, вышел к морю кователь:

«Хочется душу излить, мой любимый залив!

У Афродиты теперь есть Арес-воздыхатель,

Предал он братство, супругу мою обольстив.

Должен ли я наказать за поступок сей брата

И продолжать жить с красивой коварной женой?»

«Нет! – отвечала вода, – Сил напрасная трата!»

И окатила Гефеста в знак правды волной.

203

Стал подниматься неспешно кователь по склону,

Сверху послышалась музыка, пел Мусагет.

«Значит, явилась Киприда всему пантеону,

И во дворце у меня соглядатаев нет…»

С замыслом хитрым кузнец устремился в обитель,

Ловко он сеть укрепил на цветной потолок —

Та упадёт, если ляжет в постель искуситель,

И не покинуть тогда любодеям силок!

204

Выполнив дело, спустился кователь в дубраву,

Слышал в лесу: на Олимпе – веселье и гам…

«Думаю, шутка придётся Аресу по нраву,

Будет над чем посмеяться великим богам!»

Заночевал бог в долине на мшистом покрове,

Воздух душистый заполнил поляны и лес.

Но пробудился кузнец при услышанном слове:

«В сети попались Киприда и страстный Арес!»

205

Гелиос Зевсу поведал секрет на рассвете,

Боги Олимпа явились к Гефесту в покой,

И увидали на ложе тончайшие сети,

Их теребил обнажённый воитель рукой.

Краска стыда обагрянила щёки Киприды,

Сжалось прекрасное тело богини в комок,

Громко смеялись над страстной женой нереиды,

Вспомнила Гера на кресле Гефеста замок.

206

Зевс, усмехаясь, взирал на забавную сцену:

«Сын мой Арес оказался без свадьбы женат!

Знатно Гефест их ославил на всю Ойкумену,

Сеть оказалась прочней, чем на судне канат!»

«Хватит смеяться! – воскликнула грозно царица. —

Разве Арес озабочен одной лишь войной?

Вот и попалась в незримую сеть голубица,

Рок предназначил ей стать для Ареса женой!»

207

И чтобы не было ссор и богов отчужденья,

Им заведённый порядок и чтя и любя,

Зевс сократил для Киприды позора мгновенья

Замуж велел взять Аресу её за себя…

Тронула робко десницу Гефеста Аглая:

«Не огорчайся, могучий кователь и бог!

Лучше расстаться, порочность изменницы зная,

Чем прозябать в окруженье предательств и склок!»

208

Скромный Гефест, улыбнувшись, взглянул на Хариту:

«Видно, чужая судьба поиграла со мной…»

Освободил бог Ареса и с ним Афродиту,

И предложил он Аглае стать верной женой.