Текст книги "Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды"

Песня Латоны

18

Красивая зимняя ночь опустилась на горы,

В глубоком ущелье спит сладко холодный Борей,

Бросает Селена на край мой печальные взоры,

Своё отражение видя на глянце морей.

По белой долине бегут беспокойные тени,

Их рёв оглушительный рвёт тишину на куски,

Стремительно мчатся по чистому снегу олени,

Так бегают только ветра от великой тоски.

19

Гордится по праву наш северный край достояньем,

Которым ни запад, ни юг, ни восток не богат —

Прославлены наши просторы чудесным сияньем,

В нём яркие чувства являют восход и закат.

Кто был хоть однажды на землях родителя Коя,

Тому не забыть удивительный край никогда!

Ушедший отсюда лишится навеки покоя,

Другая земля для него будет вечно чужда…

20

Спал под прекрасную песню Зевес бестревожно,

Эос его разбудила пурпурным перстом,

Он удивился: «Ужели такое возможно,

Чтоб я забылся волшебным, чарующим сном?

Пела мне песню прекрасная дева Латона,

Слышал сквозь сон дивный голос, что ласки нежней!

Не дорога мне ни власть, ни Олимп, ни корона,

Если б не битва, то остался б на севере с ней!»

21

После совместного с девой прекрасной застолья

Зевс возжелал обозреть удивительный мир:

Редкие низкие горы и тундры раздолья,

Ярко сверкающий снег и небесный сапфир.

«Было тепло здесь, Зевес, до паденья кометы,

Дивные пальмы росли по морским берегам…

Гиперборею разрушили крии, япеты,

Чтоб не досталась цветущей великим богам.

22

Слишком мала Ойкумена для грубых титанов,

Все норовят захватить в ней невидимый трон,

И превращают долины в громады вулканов

После того, как тобою низвергнут был Крон.

Вновь затевается битва с богами, властитель,

Будет опять Ойкумена в дыму и в огне,

Трудно признаться, Зевес, но и Кой, мой родитель,

Примет участие в этой тяжёлой войне!»

23

Крепко задумался Зевс над словами Латоны:

«Эта прекрасная дева во многом права!

В Тартаре будут япеты и гиперионы

Тщетно плести вероломных интриг «кружева»!

Явно ошибся я в выборе нужной супруги,

Недальновидность её принесёт много бед!

Чем занимается Гера моя на досуге?

Нити прядёт ли? Нет! Ходит за мною след в след!»

24

Дева взглянула на Зевса: «Красив бесподобно!

Как я желаю такому стать верной женой!

Ради него я на многое в жизни способна,

Только б забыл он Олимп и остался со мной!»

Скоро стемнело на севере чистом и диком,

Дева и Зевс оказались опять за столом,

Он любовался весь вечер прекраснейшим ликом,

И восхищался, обласканный женским теплом…

25

Стал ощущать он себя и сильней, и моложе,

Кровь побежала по жилам, как горный поток,

В долгую ночь разделил он с прелестницей ложе,

Девственность смело сорвал, как чудесный цветок.

Утром влюблённые вышли из тёплого грота,

Зарево в небе на юге узрели они,

Молвил Зевес: «Ждёт меня на Олимпе работа,

И предстоят мне, Латона, горячие дни…»

Проклятье Геры

26

С севера царь возвратился к незримому трону,

Пламя и дым поднимались до самых небес,

Сразу увидев, как трудно пришлось Посейдону,

Бросился в битву с врагом подоспевший Зевес!

Громом звучали могучих титанов проклятья,

Славный Олимп был усыпан осколками скал,

«Вызвала Гера войну! – Зевсу молвили братья. —

Ищет тебя у титанов, как пищу шакал!

27

Поняли те, что Олимп без надёжной «эгиды» —

Нет ни царицы великой на нём, ни царя,

Значит, по миру разбросаны братья Крониды,

Наше спасенье, Зевес – нет у них главаря!»

«Знаю, Аргея летает по белому свету,

Думает Гера, в изменах погряз властелин!

Наверняка путь направил к титану Япету

Плавно летящий по синему небу павлин…»[5]5
  «Пл́авно летящий по синему небу павлин» – павлина (или павлинов) запрягала в свою повозку богиня Гера.


[Закрыть]

28

Сильно Зевес обозлился на буйных титанов:

«Не восстановится с ними покой на земле!

В чреве её зарождается бунт великанов —

Если уступим, то будет вся Гея в золе!»

Битва могла затянуться на долгие годы,

Мало сторонников было у братьев-богов.

Близились в дальнем краю долгожданные роды,

Добрых вестей жаждал Зевс с ледяных берегов.

29

Сквозь камнепады и пламень удушливой серы

До Олимпийца дошла неприятная весть:

В Гиперборею уполз по велению Геры

Страшный Пифон, чтоб свершить над Латоною месть.

Гера случайно узнала, что дева чревата,

И запретила рожать той на тверди земной:

«Это она, титанида, была виновата,

Что не восходит на ложе властитель со мной!»

30

Знал о Пифоне правитель Олимпа немного:

Это чудовище – змей или крупный дракон,

Не было в те времена на земле мистагога,

Кто бы сказал: змей семь раз обовьёт Геликон[6]6
  Гелико́н – гора в Средней Греции, на юге Беотии. На ней обитали прекрасные музы, покровительствовавшие искусствам.


[Закрыть]!

Битву покинуть не мог властелин небосвода —

Были титаны в баталии очень сильны.

Только тревожила мысль о рожденье приплода —

Где мать с ребёнком остаться в покое должны?

31

Грозный Пифон, повинуясь велению Геры,

Путь свой направил на север к далёким морям

И оказался он вскоре у нужной пещеры,

Смерть принеся возле гор неповинным зверям.

Строго приказано было царицей дракону:

Родам не дать совершиться на твёрдой земле!

Стал сторожить длиннохвостый у грота Латону,

И в ожиданье её притаился во мгле.

32

Эос пронзила перстами небесную сферу,

Юному солнцу открыла богиня врата.

К ним обращаясь, покинула дева пещеру,

Но оказалась тревожной вокруг красота.

Громко ревущий дракон напугал титаниду,

Кинулась в страхе Латона к подножью горы,

С просьбою робкой она обратилась к Крониду:

«Зевс, сохрани от посланца жены и сестры!»

33

Кольца огромного тела узрела Латона,

Красно-коричневый хвост спрятан был за скалой,

Грозный огонь вырывался из пасти дракона,

Вмиг становились деревья пред змеем золой.

В ужасе бросилась вдаль дочь великого Коя,

Мститель пополз, извиваясь рекою, за ней,

Рёвом пугая её и огнём беспокоя,

Чтоб титанида бежала быстрее коней.

34

Пламень чудовища жёг обнажённые ноги,

Быстро в потоки воды превращал плотный снег,

Мчалась прелестница слепо, не видя дороги,

Не замедляла драконом навязанный бег!

Зверь не давал ей напиться воды из потоков,

Стал для Латоны запретным на дереве плод,

И, ощущая потерю живительных соков,

Падала часто девица в трясины болот.

35

Дикая тундра сменилась густыми лесами

С множеством узких холодных стремительных рек,

Жертва любви исцарапалась в кровь древесами,

Но не давал змей несчастной прервать этот бег.

В дивных Карпатах весна приняла их в объятья,

Но не пленила изгнанницу гор красота,

Тихо шептала несчастная Гере проклятья,

Крепко руками держа тяжкий низ живота.

36

С горных хребтов увидала пожары Латона —

В небе безоблачном ясен был копоти след.

Только не слышал Зевес девы тяжкого стона —

Там камнепады устроили Кой и Япет.

Стало понятным беглянке пути направленье:

«В горе меня не оставит небес властелин —

Будет могучим его от меня поколенье,

Скоро поможет родителю сын-исполин!

37

Он уничтожит сначала огромного змея,

Месть за гоненье моё будет очень страшна!

Как же родить мне, пристанищ совсем не имея?

Трудно мне будет, но сделать я это должна!»

Только подумать успела она о грядущем,

Как над собою узрела царицу богов:

«Путь в неизвестное будет, Латона, гнетущим —

Нет для тебя невраждебных долин и брегов!

38

Мёртворождённым ребёнком не кончатся муки,

Не обретёшь никогда ты на тверди покой,

И не узнает заботы о маленьком внуке

Терпящий беды от Зевса родитель твой – Кой!»

Волею случая речь донеслась до Киприды,

Стало понятно богине кипенье страстей:

«Зевсу поведаю я о беде титаниды —

Против любви слабосильны и Гера, и змей!»

39

И возмутился Кронид, что страдает Латона:

«Злобную Геру напрасно назвал я женой!

Лучше б осталась во чреве родителя Крона[7]7
  Крон – титан, сын Урана и Геи (богиня земли); оскопив отца, стал верховным богом и богом времени… Убоявшись, что его тоже свергнут дети, он проглотил и скрыл в чреве младенцев: Аида, Гестию, Геру Посейдона, Деметру. Уцелел младший сын Зевс, вместо которого, жена Крона Рея дала ему проглотить длинный камень в пелёнках. Выросший Зевс заставил Крона вернуть из глубин чрева-времени всех детей и женился на Гере.


[Закрыть],

И не следила бы скрытно, как недруг, за мной!»

Крепко задумался Зевс над своим положеньем —

Кару жены отменить – не во власти царя,

Но и смириться не мог он с таким униженьем,

Местом спасенья Латоны остались моря.

40

«Надо просить Посейдона иль бога Нерея

Остров поднять на поверхность воды из пучин!

Пусть без дубрав и долины с лугами кипрея,

Но там родит титанида без всяких кручин!»

И обратился тогда царь небес к Посейдону,

Выбил трезубцем брат остров из самого дна,

К брегу его подогнал, чтобы встретить Латону.

Этого действа не зрила Зевеса жена…

41

Бог Посейдон наблюдал, как ступила Латона

На небольшой островок без дерев и травы.

Мощной волной сбил Кронид с побережья Пифона,

Остров увлёк на просторы морской синевы.

Рёвом безумным закончилось девы гоненье,

Бросил дракон на просторы тускнеющий взор,

Вскинул ужасную голову змей на мгновенье,

И незаметно сокрылся в расщелине гор…

Рожденье

42

«Вот долгожданный финал! – изрекла титанида,

Облокотившись устало на мокрый валун. —

Помощь внезапно пришла от морского Кронида —

Остров плавучий возник средь красивых лагун!»

Вымолвив это, она потеряла сознанье,

Острою болью охвачен был низ живота…

И нереиды узрели Латоны страданье,

Возле неё началась «повитух» суета…

43

Первой красавица-дочь родилась молчаливо,

Вышла с улыбкой, без боли и сильных потуг,

Следом за этим свершилось великое диво —

Мальчик родился, и всё засияло вокруг!

На ноги встал сразу после его омовенья,

К матери нежной уверенно сделал шаги,

Взрослость его привела нереид в изумленье:

«Этот малыш за Латону вернёт все долги!»

44

Весть о рожденье на острове Делос зевсидов

Быстро достигла вершины священной горы,

Вмиг прилетели богини узреть «апатридов»

И принесли для прекрасных младенцев дары:

Гея украсила остров густыми лугами

С множеством дивных кустов и плодовых дерев,

Обогатил Посейдон там ручьи жемчугами,

Донный массив на алмазный остов оперев.

45

Не обошла малышей и Фемида вниманьем,

Детям амброзию дав и волшебный нектар.

Всех поразил сын Латоны чудесным сияньем —

Будет эпитетом богу сверкающий дар…

Боги Олимпа назвали сестру Артемидой —

Вырастет девочка – станет богиней зверей —

Им суждено находиться под крепкой эгидой —

Эта зевсида быстра и сильна, как Борей!

46

Спряталось море под тёмным покровом Эреба,

Только на острове было светло, словно днём —

Мягким и ярким казалось сияние Феба,

Тело младенца светило чудесным огнём.

И восхитилась ребёнком богиня Фемида:

«Станет он самым великим потомком царя!

Будет богатой на страсти у Феба планида,

И предназначена юноше роль бунтаря.

47

Первенца Гера царю родила без желанья.

Матерью преданной быть не стремилась она.

Ей причиняла чреватость тоску и страданья,

Думала Гера, что жизнь при ребёнке скучна.

Ей показалось рождённое чадо уродом,

Бросила мать из окна своего малыша!

Ужас свершила она под седым небосводом

И не стыдилась при этом царицы душа!

48

Маленький сын от Латоны взрослеть должен рано,

Рядом с отцом встанет он на пороге войны,

Жаль, что пропал безнадёжно сын первый тирана —

Сильные дети великому богу нужны!»

Новость объявлена тотчас была нереидой:

«Здравствует ныне Зевеса потерянный сын —

Брошенный Герой с Олимпа спасён был Фетидой,

Он в мастерской у себя пребывает один…

49

Юный Гефест попросил нас вручить подношенья

Для лучезарного брата и девы-сестры,

Чтобы легко принимали зевсиды решенья —

Луки искусны, а стрелы отменно остры!

Мальчику – дивно откованный лук серебристый,

Лёгкий колчан восполняемых стрел золотых;

Маленькой деве вручается лук золотистый,

Стрелы к нему из серебряных нитей витых».

50

Яркая Эос узрела на острове скромном

Добрых богинь пантеона великих богов,

В свете, что ярко сиял в океане огромном,

Виделась сверху уверенность детских шагов.

Выкатил Гелиос в небо свою колесницу,

Первый луч света коснулся вершины горы,

Следом за нею титан осветил роженицу,

Ярко блеснули под солнцем Гефеста дары.

51

Ласковым взором коснулось младенцев Светило,

Стали зевсиды расти на глазах у богинь,

Их наполняла бессмертья могучая сила,

В детских глазах засияла Зевесова синь.

Слушали гости с Олимпа и дети Латону,

Как очутилась на острове этом она,

Вспыхнула ненависть в мальчике к змею Пифону —

Вот какова их с сестрою рожденья цена!

52

К вечеру выросли дети почти вполовину,

Фебу уже не терпелось опробовать лук:

«Логово змея хочу превратить я в руину,

Не пожалею для этого сердца и рук!»

Отрок не слушал прекрасных богинь разговоры —

В сердце звучала мелодия мстительных сфер.

Стали его устремленьем Парнасские горы,

Где мог укрыться противник в одной из пещер.

53

Нюкта взглянула на Делос внимательным взором,

Тишь над водой разорвал громкий крик лебедей,

Белые птицы запели торжественным хором:

«Феб, не засни! Уползёт в подземелье злодей!

Будем нырять мы полночи в морскую пучину,

Чтоб натаскать для тебя целый стадий лиан,

К светлой заре изготовишь большую корзину —

В ней полетишь вместе с нами, как юный баклан!»

54

Тронула Эос перстами края небосклона

И на вершины набросила россыпь камей.

«Мальчик способный! – промолвила тихо Латона,

Видя корзину. – Сражён будет яростный змей!»

Каждому лебедю Феб дал с петелькой лиану,

Лёг беззаботно в корзине на крепкое дно,

Резко взлетела повозка, подобно орлану,

И устремилась туда, где ей быть суждено…

Пифон

55

Лебеди плавно летели над морем лазурным,

Ветер попутный гнал бодро корзину вперёд,

Юноша в неге предался идеям сумбурным,

Мыслей немало навеял дебютный полёт.

Вёл сам с собою красивый зевсид рассужденья:

«Должен и я научиться летать, как они,

Надо избавиться лишь от Земли притяженья —

Держит меня титанида сильней, чем ремни!»

56

Только подумать успел он и стал невесомым,

Тело его оторвалось от лёгкого дна,

И над корзиной повис он, сродни насекомым:

«Эта способность мне в битве с Пифоном нужна!

Как мне найти зверя грозного в мире безвестном?

Помнится мне, что Латону он гнал до воды…»

Вдруг Феб увидел вдали на утёсе отвесном

Сломанный дуб и огромного монстра следы.

57

«К этому брегу летите, прекрасные птицы! —

Радостно вскрикнул в корзине зевсид молодой. —

Я испытание скоро устрою деснице,

Если пойду за чудовищем той бороздой!»

И, очутившись на суше, сказал Златокудрый:

«Скоро свершится моя справедливая месть!

Пусть молодой и неопытный я, и немудрый,

Но отстою я обиженной матери честь!»

58

Быстро шагал Сребролукий по страшному следу,

Он перепрыгивал скалы, ущелья в горах,

Перед глазами Феб видел над монстром победу,

Наглухо спрятав в душе угнетающий страх.

Всюду виднелись пожары и речек завалы,

Уничтожал на пути всё живое дракон,

Рушил пещеры зверей и высокие скалы,

Лёд растопил на вершине горы Геликон.

59

Запах тлетворный почувствовал юноша вскоре:

«Недалеко от меня продвигается враг!» —

Вспыхнули искорки сразу в воинственном взоре,

Сжалась десница Зевсида в могучий кулак.

Силою мысли поднял он себя над горами,

Юноше стала подвластна небес высота,

Сверху увидел он тушу дракона с буграми,

Что покрывали его телеса до хвоста.

60

Зверь направлялся к расщелине гор торопливо,

Намеревался там скрыться на несколько лет,

Но на пути хладнокровного встал горделиво

Смелый, решительный будущий бог-Мусагет.

Юношу сжечь попытался гонитель могучий,

Но закружил смелый бог над драконом орлом,

Голову поднял, как крону, сын Геи над тучей,

Тело лежащее стало гигантским стволом.

61

Бог устремился вдоль тела чудовища в небо

И разглядел убегавших из гор ореад,

Выпустил пламя из пасти змей в сторону Феба,

Что было молний Зевеса мощнее стократ!

Но увернулся от пламени яростный мститель,

И на дубравы обрушился огненный шквал,

Дымом горячим дохнул на Зевсида гонитель —

Пеплом и сажей покрылось скопление скал.

62

Выпустил первые стрелы сын Зевса в дракона,

Непробиваемой шкурой была вдоль хребта,

Феб, поднимаясь, нацелился в шею Пифона,

Стрелы вонзились в неё, дрогнул кончик хвоста.

Юноша знал, где у змея есть слабое место,

Зверю ответил на пламя прицельной стрельбой,

Благодарил за оружие брата Гефеста,

Что помогало успешно вести этот бой.

63

Тёмная кровь растекалась по шкуре Пифона,

В кольца он начал укладывать тело своё,

Дымом густым затуманив простор небосклона

И продолжая огромных спиралей витьё.

Мстителю сил не хватало держаться над тучей,

Он опустился на камни горы с вышины,

Но покалеченный стрелами в битве кипучей,

В юношу мощным хвостом зверь швырял валуны.

64

Кровь и огонь изрыгал на Зевсида сын Геи

И продолжал опускаться к горящей земле,

Вновь подлетел Златокудрый к чудовищной шее,

Силу и злость он прикладывал к каждой стреле.

Рёв разносился, казалось, по всей Ойкумене,

Было не слышно паденья огромных камней,

Пламень из пасти Пифона гас в собственной пене,

Бой становился ещё тяжелей и страшней.

65

Феб не давал обречённому зверю покоя,

Тот продолжал извержение, словно вулкан,

Стал прижимать змей к горящей земле внука Коя,

Пеплом и сажей накрыв половину Балкан.

Юноша встал на высокий валун перед бездной,

И посылал в лиходея стрелу за стрелой,

Сотая стала для змея последней, возмездной,

Рухнуло чудище в пропасть дымящей скалой.

66

Весело юноша прыгнул на спину дракона

И прокатился немного на мощном хвосте:

«Разве, Пифон, не желал ты глубокого лона?

Вот и приблизил тебя я к заветной мечте!»

Феб водрузился на камне над пропастью тёмной,

Гордо взирая на мир, как могучий орлан!

И наслаждался он местью своей неуёмной,

Громко запев сочинённый мгновенно пеан:

Пеан Аполлона

67

Песнь о победе над яростным зверем

Я пропою, чтоб услышал весь свет!

В бой я вступил, в правосудие веря,

Мести священной исполнен обет!

Злобный слуга и бесчестный гонитель

Тот, кто преследовал милую мать,

Ныне обрёл в подземелье обитель —

В бездну обрушена злобная стать!

Тьма отступила пред стрелами света,

Мною низвержено тяжкое зло!

Станет прекрасней родная планета,

Песня моя обретает крыло!

Гимн торжества будет славен отныне,

Голос победный летит в небеса,

Слышен пеан и в горах, и в пустыне,

Славой прекрасны его словеса!

И, одержав над злодеем победу,

Я упокоил врага в глубине,

Чтоб не могли по враждебному следу

Звери другие явиться ко мне!

Радуйтесь, боги, повержен ужасный!

Сам он теперь – побеждённый изгой!

В Тартар был мною отправлен злосчастный,

Пусть на земле воцарится покой!

Становление Мира

68

Долго ещё доносились раскаты из бездны —

Крупное тело Пифона касалось камней…

Вглубь крикнул Феб: «Ты и Гея довольно любезны,

Вот и лети, побеждённый червяк, смело к ней!»

Скалами яму решил забросать победитель

И удивился: не видно в расщелине дна,

Невероятно огромна у змея обитель,

И поразительна пропасти той глубина!

69

Крупные глыбы застряли в широком ущелье —

За ночь его завалил златокудрый Зевсид,

Сверху скалу положил он на лаз в подземелье —

Памятным станет для Феба дельфийский гранит!

Эос перстами пронзила горячее небо —

Битва титанов с богами затмила «сапфир»,

Страстный азарт гнал к Олимпу могучего Феба —

Надо спасать от титанов божественный мир!

70

«В Тартар мятежных отправим, как змея Пифона,

Быть не должно превосходства на их стороне!

Мало потомков на свете у грозного Крона,

Каждый из нас в этой битве – в огромной цене!»

Бурные реки, седые долины, отроги,

Острые скалы, горящие дымно леса…

Издали юноша вскоре увидел, как боги

В битве с титанами смело творят чудеса.

71

Замер на миг у горы победитель Пифона,

Ясно узрев безрассудных титанов дела —

Глыбы летели в Олимп и катились со склона,

И надвигались враги с трёх сторон, будто мгла.

Словно орёл, полетел Феб на помощь кронидам[8]8
  Крони́ды – дети и потомки титана, властителя времени Крона.


[Закрыть],

Сверху начав по титанам из лука стрельбу.

Сильный отпор дал Зевсид молодым япетидам,

Тем предваряя Менетию злую судьбу.

72

Раненый в ноги огромный потомок Япета

Рухнул в расщелину возле священной горы…

Тартаром будет могучее тело согрето

Или отправлено Геей в другие миры!

Много урона нанёс Феб стрельбою титанам,

Кровью горячей они истекали от ран,

Грозно летал сын Зевеса над вражеским станом,

И возгордился юнцом олимпийский тиран!

73

Не ожидали титаны, что с дымного неба

Вдруг подоспеет союзник к великим богам,

И отступили поспешно под стрелами Феба,

Дав передышку невольную грозным врагам.

С радостью встретили Феба Крониды на склоне

Самой высокой на дивных Балканах горы.

«Нет, не напрасно летал я на север к Латоне! —

Думал Зевес – титанида ценнее сестры!»

74

Феб рассказал о вчерашней победе над змеем:

«С ним не сравнится поверженный мною титан!

Дар от Гефеста помог мне в борьбе со злодеем,

Пламя в меня изрыгавшим, как мощный вулкан!»

«Знаю про этого зверя! – промолвил родитель. —

Он нанести Ойкумене мог страшный урон!

Но на пути у него встал чудовищ губитель,

И посему, будет имя твоё – Аполлон!»

75

Крики восторга богов разнеслись по Балканам,

Вздрогнула Гея всем телом от громких басов,

Были слышны восхваленья над вражеским станом,

Офрис напуган был гулом таких голосов.

Первая ночь без войны за последние годы

Праздником стала для сильно уставших богов.

В пламени битвы жестокой бледнели восходы,

И океан выходил из крутых берегов.

76

После недолгой беседы уснули крониды,

Только остался на страже горы Аполлон,

И, положившись на волю высокой планиды,

Зевс погрузился в спокойный и сладостный сон.

Видел в красивых и ярких цветах Ойкумену,

Чистое небо и с лёгкой волной океан,

У побережья – высокую белую пену

И нереид, нежно певших тирану пеан…

77

Вдруг перед Зевсом предстала великая Гея,

В ярком обличье своих дочерей-титанид,

Молвила богу: «От крови своей багровея,

Я умоляю о помощи, славный Кронид!

Ты с сыновьями, Зевес, стал титанов сильнее,

И ни за что не уступишь невидимый трон,

Ты безрассудных созданий моих всех умнее,

Не причиняешь земле благодатной урон…

78

Словно они, не наносишь глубокие раны,

Не разрываешь ты тело моё на куски,

Не пробуждаешь на море и суше вулканы,

Вижу, стремленья во власти твоей – высоки!

Как мне ни больно, но я обращаюсь с мольбою:

Выпусти старших детей-уранидов на свет —

Я уверяю, последуют те за тобою,

Сломлены будут мятежники Кой и Япет!

79

В Тартар отправлены дети по воле Урана —

Первенцев счёл безобразными грозный отец.

В бездну врата сторожит неусыпно охрана —

Чудище Кампу приставил ко входу скопец.

Гекатонхейры сторукие, с ними киклопы,

В битве с титанами это – надёжный оплот!

В Тартар с утра направляй смело крепкие стопы,

Кампу убив, ты получишь ключи от ворот!»

80

Сажа и пыль заслонили бескрайнее небо,

И не видны были утренней Эос персты —

Боги должны отдохнуть под крылами Эреба[9]9
  Эре́б – олицетворение вечного Мрака. Вместе с Нюктой, (Никтой-Ночью) родился из Хаоса.


[Закрыть],

Помыслы смелых кронидов пребудут чисты!

Первая тёмная ночь на вершине высокой

Стала для Феба началом великой стези:

Мысленно он опускался до бездны глубокой,

Видя события дальние так, как вблизи…

81

Голос отца прокатился внезапно по склону,

Словно бурлящий поток пробежал с высоты —

Зевс, пробудившись в тревоге, сказал Аполлону:

«В Тартар мне надобно, в центр мировой пустоты!»

Он досконально запомнил веление Геи,

Юному сыну поведал таинственный сон:

«Ждут там меня страшной Кампы шипящие змеи,

Будь же на страже Олимпа, мой сын Аполлон!»

82

«Знаю, отец, ты готовишь «темницу» титанам,

По возвращении дашь им решительный бой,

И перестанет кровь литься бурлящим фонтаном…»

«Ты, Аполлон, научился владеть ворожбой?»

«Видел я сон твой, властитель, и слышал беседу,

Дар прорицанья сегодня открыл я в себе…

Скоро одержит Олимп над врагами победу,

Будет положен конец многолетней борьбе!»

83

Скрылся в расщелине узкой тиран Ойкумены,

Вмиг на глазах превратившись в большого ужа,

С лёгкостью Зевс огибал раскалённые стены,

Чтобы достигнуть в глубинах земли рубежа.

Он опускался кольцом и в свободном паденье,

Плыл, как минога, в подземной горячей реке,

К медным воротам бесшумно упал в изможденье,

Страшную Кампу увидел и ключ на крюке.

84

В образ вседневный вернулся пришелец нежданный,

Но против Кампы властитель Олимпа был мал:

«Вот он, какой у Земли был объект первозданный —

Мощное тело, копыта, звериный оскал».

Тысячелетья она пребывала в дремоте —

Многие годы не слышался узников стон,

Но не теряло чудовище бдительность в гроте —

Запах чужой ощутил в темноте автохтон.

85

Зашевелило ноздрями чудовище скоро,

Быстро сорвал властелин ключ с большого крюка,

Вставил мгновенно его в щель дверного запора,

Кампа проснулась от громкого скрипа замка!

Вмиг распахнулись обитые медью ворота,

И содрогнулся от страха божественный лик,

Полнилось тьмою пространство огромного грота,

Но доносился из Тартара радостный крик.

86

И прогремел Зевс во тьму, что чернее Эреба:

«Узники, я ради Вас опустился сюда,

Чтоб Вы опять обозрели бескрайнее небо,

Горы со снегом, с которых струится вода.

Вам олимпийский властитель дарует свободу!

Первенцы Геи, идите на волю скорей,

Поторопитесь, гиганты, к открытому входу!»

Первым из Тартара вышел к нему Бриарей.

87

В спину сторукого сильно толкали киклопы:

Молния-Арг, громкий Бронт и блестящий Стероп:

«Быстро на волю шагай, не жалей, узник, стопы!

Вверх поспеши из темнейшей из тёмных утроб!»

Следом сторукие Гиес и Котт вышли к богу

И устремились за братом в широкую щель.

Зевс им напомнил: «Вы знаете эту дорогу,

Битва с титанами – ваша великая цель!»

88

Выпустил страшную Кампу Зевес из вниманья

И получил неожиданно мощный удар —

Это напало великого мрака созданье,

Жуткое, словно оживший зловещий кошмар!

Вырвалась ярость огня из чудовищной пасти

И опалила Крониду прядь тёмных волос,

Только и Кампа узнала мощь Зевсовой власти —

Сильной десницей был схвачен ужасный колосс!

89

Крепко вцепился властитель в гривастую шею,

Только отброшен был монстром на тёмный гранит:

«Здесь ты забудешь, пришелец, прекрасную Гею,

В Тартар навечно отправишься, жалкий Кронид!»

Вздыбилась страшная Кампа над богом могучим,

Медным копытом стараясь ударить врага,

И осветилась пещера сиянием жгучим,

Чудище в Зевса вонзить попыталось рога.

90

Зевс, увернувшись, приподнял его над собою,

Стоя на самом краю межпланетной «дыры»,

В Тартар чудовище пало, прощаясь с судьбою,

И пролетело сквозь бездну в другие миры.

«Надо теперь поспешать на Олимп к пантеону! —

Думал Зевес, закрывая врата на замок. —

В битве с титанами трудно сейчас Аполлону,

Но отказаться спуститься сюда я не мог!»

91

Следом за пленными вышел Кронид из теснины,

Снова услышал он грохот огромных камней,

Остроконечный Парнас вдруг лишился вершины,

Воздух в знакомых горах стал заметно черней:

«Бьются опять с безрассудными смелые боги,

И белоснежный Олимп потерял чистоту,

Из-за войны стали горные склоны пологи,

Выжгли титаны в безумстве Земли красоту…»

92

Битва за власть на земле разгоралась сильнее —

В помощь к титанам пришёл непокорный Атлант,

И наносились увечья страдающей Гее,

Издали видел Зевес, как опасен гигант.

Монстры сторукие быстро спасли положенье,

Смело напав из теснины на вражеский стан;

Братьев-киклопов Гефест взял к себе в услуженье —

И забурлил на Метане подземный вулкан.

93

Страшные молнии Зевсу сковали киклопы,

Бросил с горы вниз тиран смертоносный зигзаг,

Слышали грохот Балканы, Тайгет и Родопы,

В Тартар отправлен был первый, сражённый им враг!

В пропасть крониды отправили Гипериона,

Но пошатнулся от схватки такой небосвод,

Только старанием брата царя – Посейдона,

Небо не рухнуло в бездну бушующих вод!

94

Вздрогнул Олимп, Ойкумены гора-доминанта,

Но непреклонными были крониды в борьбе

И покорили усилием общим Атланта —

Стал он отныне держать небосвод на себе.

В Тартар отправили боги мятежных титанов,

Монстров сторуких поставив у медных ворот,

И подчинили себе остальных великанов —

Будет господствовать Крона великого род!

95

Щедро Зевес поделился добытою властью:

Миром подземным стал править красавец Аид,

Для Посейдона моря были выгодной частью,

А воцарился над всеми последний Кронид.

Видел тиран, что никто не уступит титанам,

Быстро приблизил к себе одного из сынов,

И, восторгаясь услышанным прежде пеаном,

Фебу доверил искусство и дар вещунов…