Текст книги "Бывает… (сборник)"

О том, как господин К. стрелялся на дуэли

Однажды господин К. вызвал на дуэль господина К. Один из них нелицеприятно отозвался о даме, за что другой потребовал немедленной сатисфакции, залепив первому господину К. довольно грязной перчаткой по щеке. Первый господин К. ответил второму тем же и предложил выбрать место, время и оружие. Второй, повторно воспользовавшись перчаткой, заметил, что, говоря о «немедленной сатисфакции», он имел в виду «прямо здесь и сейчас», а выбор оружия он предоставляет сопернику. Первый господин К. также повторно воспользовался перчаткой и заявил, что поскольку речь идет о сиюминутном выяснении отношений, то особого выбора, кроме как воспользоваться имеющимися у обоих револьверами, у них не представляется. Так что они будут стреляться. Второй господин К., залепив очередную плюху, согласился, однако заметил, что по всем правилам благородной дуэли должны присутствовать секунданты. Господин К., ответив плюхой, предложил пригласить кого-нибудь из общих знакомых, хотя это будет перечить пожеланию господина К. о сатисфакции здесь и сейчас. В частности, именно пункту «сейчас». На что второй господин К., использовав перчатку, сказал, что оппонент, без сомнения, прав. А поскольку он сам не намерен отступать от принятого решения, то предлагает сначала стреляться, а уже потом заниматься различными приличествующими дуэли условностями и приглашать секундантов. Первый господин К. также воспользовался перчаткой и, пробормотав, что после дуэли понадобятся не секунданты, а гробовщики, предложил завязывать с болтовней и расходиться на пятьдесят шагов, после чего по готовности немедленно стрелять. Оба господина К. еще раз обменялись любезностями в виде оплеух и стали расходиться. Отсчитав по пятьдесят шагов, они повернулись, прицелились и одновременно выстрелили, залепив друг другу по пуле в лоб.

Проснувшись наутро, господин К. подумал, что впредь надо бы быть поаккуратнее в своих высказываниях о женщинах, даже если они происходят во сне.

О том, как господин К. застал кота в кладовке

Однажды господин К. застал своего кота в кладовке за совершенно странным занятием. Мало того, что кот что-то угрюмо бубнил себе под нос на определенно человеческом языке, так еще при помощи разнообразных инструментов господина К. ковырял какой-то весьма подозрительный механизм, поблескивающий яркими никелированными деталями. Поскольку кот был сильно увлечен своим занятием, то не заметил подкравшегося сзади затаившего дыхание господина К., который решил понаблюдать за действиями своего питомца.

– К черту, – бубнил кот. – Ну натурально? За каким лешим мне все это сдалось? Прикидываться мяукающим идиотом ради того, чтобы выяснить смысл жизни прямоходящих? Да на кой черт он сдался, этот смысл!

Тут в блестящем устройстве что-то заискрило, отчего кот мяукнул и, выронивши отвертку, звезданул по устройству молотком.

– Нет, ну вы видели? – спросил кот, обращаясь к воображаемым собеседникам. – Я уже вместо крепкого ругательства мяукать начал! Ну куда это годится! К черту! Брошу все и уеду. Пущай сами смыслы жизни выясняют. Я ж до чего дошел: вместо того, чтобы встречной бабе сказать приятных комплиментов, мяукаю как свиное рыло.

Кот, почесав спину, ухватил какую-то пружинку в устройстве и с усилием ее вырвал.

– Да и стар я уже для таких фортелей. Пущай молодого присылают, если им так охота смыслы выведывать.

В этот момент устройство зашипело и заулюлюкало, как старый радиоприемник. Сквозь трели морзянки, кашу далеких голосов и разнообразные звуки перегруженного эфира донесся глухой глас, от которого кот замер, напряженно прижавшись ухом к устройству.

– Созидатель! Созидатель! Старейшины приветствуют тебя! – вещал глас, пробиваясь сквозь шумы, – Внимание! Созидатель! Важная информация! Мы выяснили…

Тут устройство сильно захрипело. Кот, злобно мяукнув, ударил по нему молотком.

– Созидатель! – вновь донесся глас, – Поэтому…

Опять хрип. Кот взревел и грохнул устройством об пол.

– … и теперь твоя миссия, созидатель…

На этот раз устройство заискрило, повалил дым, что-то в нем бахнуло, и никелированные детали разлетелись по кладовке.

Кот с совершенно уничтоженным видом некоторое время посидел над останками устройства, печально шевеля усами. Затем вскочил, отшвырнул ногой железки и, не обращая никакого внимания на господина К., проследовал на задних лапах в комнату, где, налив целый стакан коньяку, опустошил его, обреченно мяукнул, погрозил в окно кулаком и, свернувшись калачиком на кресле господина К., вновь принял благопристойный вид обычного домашнего питомца…

Надо сказать, что с тех пор господин К. стал относиться к своему коту с большим почтением, и всякий раз, когда обнаруживал таинственное опустошение коньячных бутылок, понимающе и сочувственно качал головой…

О том, как господин К. случайным образом убил своего кота

Однажды господин К. убил своего кота. Не то чтобы он сделал это специально. Отнюдь. Просто, почитывая какую-то древнюю книгу за бокалом превосходного коньяка, господин К. меланхолично трепал своего кота, развалившегося на коленях, за ухо, пока случайно не заметил, что тот перестал подавать признаки жизни и вообще как-то околел. То есть образовалось натурально чучело некогда довольно живого домашнего животного, грустно взирающее на мир своими остекленевшими глазами. Конечно, у господина К. были некоторые разногласия с котом при жизни последнего. Можно даже сказать, что иногда они затевали настоящие бойни с перестрелками и поножовщиной. Но все-таки, не взирая на мелочные перипетии жизни, имели друг к другу большую привязанность и уважение. Поэтому внезапную смерть своего мохнатого друга господин К. воспринял очень тяжело.

Однако делать нечего – надо хоронить. Господин К. осторожно положил кота на стол и, размышляя о превратностях судьбы и к чему бы, например, выпавшая из зада трупа гайка, побрел в кладовку поискать подходящие материалы для гробика. Чем дольше он перебирал хлам в кладовке, тем больше не давала покоя мысль о гайке. Просто господин К. не мог себе представить, где бы, собственно, покойничек мог нажраться крепежных изделий. Особенно если учесть, что размер гайки был слегка великоват для использования в бытовых целях, то поглощение оной в квартире господина К. совершенно определенно исключалось. А оттого, что квартиры господина К. кот никогда не покидал, то история возникновения гайки стала приобретать мистический оттенок.

Вооружившись тяжелым молотком, господин К. вернулся в комнату с целью внимательно осмотреть почившего кота. Первым делом, он легонько ткнул молотком покойника в живот и тут же отскочил, так как последний вывалил из-под хвоста три гайки и один ржавый болт. При этом хвост кота вздрогнул и ударился об стол с характерным металлическим звуком. Недобро усмехнувшись, господин К. схватил кота за голову и принялся изо всех сил трясти, высыпая из покойника целую груду металлических крепежных предметов. В итоге от кота осталась только мягкая шкура, твердый череп и жесткий хвост. Еще раз недобро усмехнувшись, господин К. вывернул шкуру наизнанку, явив вместо черепа бильярдный шар, а вместо жесткого хвоста – железную скобу. Отбросив невероятный хлам в сторону, господин К., не прекращая недобро усмехаться, поигрывая в руке тяжелым молотком, тихо проследовал на кухню и осторожно открыл холодильник… Ни о чем не подозревающий мохнатый мерзавец упоенно пожирал краковскую колбасу, закусывая это дело кефиром, и безразмерно радовался тому, как ловко он подсунул господину К. чучело, искусно выполненное из одного старого знакомого, опрометчиво зашедшего в гости…

О том, как господин К. дал отпор инопланетянам

Однажды господин К. проснулся от странного ощущения, что на его голове что-то происходит. Включивши свет, он посмотрел в зеркало и с удивлением обнаружил, что к его лбу прикреплена антенна на присоске. Отлепив данный инородный предмет, господин К. попытался припомнить события прошедшего вечера, но ничего, относящегося к радиоделу или медицинским экспериментам, припомнить не смог. Задумчиво почесав затылок, господин К. проследовал на кухню на предмет попить водички, где к еще большему удивлению обнаружил сидящего в раковине под струей воды довольно большого краба. Краб, почесывая клешней затылок, подозрительно изучал господина К., выразительно покачивая глазами в разные стороны. Но возмутительней всего было то, что в другой клешне краб сжимал револьвер господина К., держа господина же К. на прицеле.

– Благоволите прилепить антенну и вернуться обратно в постель, – проскрипел краб, недвусмысленно покачав револьвером.

Господин К. пощупал пульс, ущипнул себя за щеку, несильно надавил на глаза – совершенно определенно, что он не спал и краб не является нездоровой галлюцинацией. Господин К. икнул и, доставши из кухонного шкафчика валерьяновых капель, которые опорожнил в один глоток, почесал затылок.

– Я вижу, что до вас стала доходить серьезность ситуации, – проскрипел краб, помахивая револьвером. – Благоволите выполнять мои требования и мне не придется вас дезинтегрировать вашим же негуманным оружием.

Господин К. заглянул под раковину, затем под стол и табурет, после чего прошелся по шкафчикам – совершенно определенно, что на кухне, кроме него и краба, более никого не было, и никакой шутник не устраивал розыгрыша над господином К.

– Что вы ищете? – проскрипел краб, почесав затылок, – Лепите живо антенну где росла, и отправляйтесь спать! Некогда мне с вами церемониться!

Господин К. еще раз постарался припомнить события прошедшего вечера, но тщетно: ничего существенного, что могло бы относиться к текущим событиям, накануне не происходило.

– Итак? – угрожающе проскрипел краб, витиевато покачав глазами.

– Может, все-таки соблаговолите объясниться? – спросил господин К., доставши из кармана огромную лупу и посмотрев сквозь нее прямо в глаз краба, который тот мгновенно втянул в панцирь.

– И не подумаю! – взревел краб каким-то ультраскрипом. – Влепи на место антенну, козел, и вали в кровать! Быстро!

Господин К. от неожиданности выронил лупу, но будучи непривычным к такому беспардонному обращению к своей персоне, весьма мастерски влепил щелбан по второму глазу краба. От неожиданности краб выронил револьвер и заметался по раковине, начесывая клешней подбитый глаз. Господин К. подхватил револьвер, быстро взвел курок и упер дуло в панцирь неприятеля, придавив тем самым того к раковине.

– Попался, гад, – ухмыльнулся господин К., – теперь колись, гнида, что за фокусы ты тут устраиваешь!

– Спасите! – пропищал краб. – Гуманоиды атакуют!

– За гуманоидов ты у меня отдельно попляшешь, – честно предупредил господин К., – колись, давай, что за вакханалию я тут наблюдаю!

– Хорошо-хорошо, – просипел краб, размахивая глазами, – только отпусти – в натуре дышать трудно.

Господин К. опустил револьвер, и в тот же самый момент, краб вжал в панцирь лапы, клешни и глаза, обратившись таким образом в некий кекс. Затем, засветившись ярко-голубым светом, завращался с неслыханной скоростью, взмыл под потолок и, высадив окно, унесся в звездное небо…

О том, как господин К. не смог насладиться звуками вальса

Как-то раз, солнечным весенним днем, господин К. решил прогуляться в городском парке, под божественные звуки вальса какого-нибудь Штрауса, или, скажем, Шуберта. Не то чтобы господин К. являлся большим поклонником классической музыки в целом и вальсов в частности, а просто творившаяся на улице погода, сопровождавшаяся веселыми птичьими трелями, просто вынуждала душу господина К. петь и вальсировать. И вот господин К. в прекраснейшем расположении духа, подкрепленном толикой французского коньяку, вложивши наушники, выплыл в городской парк под звуки этого самого вальса. Но не успел он сделать и трех шагов, как один из наушников нахально выпал из левого уха. Слегка поморщившись, господин К. водрузил его на место и продолжил ход. Однако, сделав еще пару шагов, он был вынужден прерваться, так как наушник опять бодро болтался на проводке. Вонзив его в ухо с некоторым усилием, господин К. вознамерился было продолжить прогулку, но злосчастный наушник выстрелил из уха, описав некоторую дугу. Внимательно поковыряв в ухе на предмет посторонних предметов, мешающих стереофоническому прослушиванию божественных мелодий, и ни черта там не обнаружив, господин К. буквально вкрутил в ухо наушник, припоминая при этом чью-то матушку. Однако вкручивание не помогло, и наушник с некоторым «чпоком» выскочил обратно.

– Я, конечно, не Ван Гог, но ухо, по-моему, определенно напрашивается, – вслух подумал господин К., вонзив наушник, звезданувши по нему кулаком, отчего конечно же на некоторое время потерял пространственную ориентацию.

Стоит ли рассказывать, что подобное насилие не только не привело к положительному результату, но и заставило ухо плохо слышать и отливать неприятным фиолетовым цветом? Но этот факт нисколько не остановил господина К. и, нанеся себе в ухо еще несколько безрезультатных ударов, он добился того, что проводок от наушника совершенно оторвался, а сам наушник застрял где-то в центре черепа. Плюс ко всему и второй наушник стал вываливаться, видимо, из солидарности к своему собрату.

Расстреляв в гневе из револьвера проигрывающее устройство, господин К. в омерзительнейшем расположении духа отправился в травмпункт, где его поначалу пытались определить в психиатрическую лечебницу. И если бы не добрый доктор с подозрительным распухшим фиолетовым левым ухом, то наверняка бы и определили…

О том, как господин К. оказался унылым и не модным

– Ну, вот что, господин К., – сказала нервная молодая дамочка, – вы просто невыносимы! С вами совершенно не о чем разговаривать! Вас совершенно не интересуют современные модные темы. Вот вы знаете, почему мадам С. ушла от своего бойфренда? Не знаете! Да что там говорить? Вы даже не знаете кто такой «бойфренд»! Ну, допустим. Незнание английского языка, конечно, непростительно, но месседж понять можно. И это вполне объяснимо вашей полной необразованностью. Но ведь вы даже не можете сказать, почему колье мадам Г. заставило всполошиться всю богему! И почему новый сверхдорогой автомобиль господина Ф. богемой признан самым умопомрачительным! Вам совершенно невдомек, почему очаровательная собачка мадам Н. допускается для участия в светских раутах, а кобелек господина Д. – нет. Это же ужасно! Незнание таких вещей совершенно не делает чести любому приличному человеку. А современная модная проза и поэзия? Вы же ничего не смыслите в современных модных авторах, о которых говорят все образованные люди высшего света! Вот скажите, вы читали тончайшую прозу господина П.? А увлекательнейшие, полные драмы детективы мадам Д.? А что вы можете сказать о внеземных полетах души поэта С? Ни-чего! И это просто возмутительно! Вы смешны и унылы! И ни одна приличная девушка не станет поддерживать с вами отношений. А уж я-то тем более! Вы просто омерзительны моей тонкой душевной натуре! Прощайте!

Хлопнувшая дверь в прихожей заставила отвлечься немодного господина К. от чтения немодной книги некоего давно уже немодного господина Н., как раз на том моменте, где герой произведения некто 3. рассуждал о женщинах и плетках.

О том, как господину К. не дали поспать

Господина К. разбудил шум: непосредственно в его комнате, кто-то громко перешептывался и хихикал самым возмутительнейшим образом. Причем в полнейшей темноте было совершенно не разобрать, кто это делает. Особо неприятным фактором являлось то, что господин К. еще с вечера выпроводил всех гостей и совершенно определенно запер за ними двери. Тем не менее факт был налицо – кто-то каким-то образом остался незамеченным или прокрался позже, когда господин К. уже отошел ко сну, и теперь весьма бесцеремонно нарушает покой мерзким шепотом и подлым хихиканьем.

– А вы что, собственно, там делаете? – спросил господин К., подтягивая одеяло поближе к подбородку.

– Вот нахал! – ответили из темноты и снова мерзко захихикали.

Господин К. еще раз напряг память, вспоминая давешний вечер, но ничего определенного, как-то связанного с происходящим, припомнить не смог.

– И все-таки, – сказал он, – Что вы там делаете, черт побери?

– Нет, ну ты посмотри какой наглец, – раздалось из темноты, и в тот же момент, прямо над головой господина К. об стену вдребезги разлетелась пепельница. В темноте снова захихикали.

– Послушайте, вы! Что вы там себе позволяете! – закричал господин К., отплевываясь от окурков, пепла и битого стекла. – У меня, в конце концов, есть револьвер, и я намерен им воспользоваться! Соблаговолите представиться, черт возьми! И включите, наконец, свет!

– Этот мерзавец нам еще и угрожает! – обиделись в темноте. Впрочем, снова захихикали, попавши в лицо господина К. какой-то мокрой тряпкой.

Более господин К. такого издевательства терпеть не мог. Выхватив из-под подушки револьвер, он произвел наугад в темноту несколько выстрелов, ориентируясь на хихиканье. Раздался страшный грохот обрушивающейся мебели и бьющегося стекла. Где-то за стеной страшно завыла собака.

– Да что же это такое? – подумал господин К. – Может, я просто сплю и весь этот кошмар мне просто снится?

– Какая скотина! – раздалось из темноты, когда грохот стих. – Спит он… Мы тебе поспим, негодяй!

В господина К. последовательно полетели разные вещи, часть из которых, разбиваясь об стену, осыпала его осколками. Все это продолжало сопровождаться диким хихиканьем. Господин К. понял, что терять ему, по всей видимости, больше нечего, достал из-под подушки второй револьвер и открыл с двух стволов беспорядочный огонь по темноте. Если и есть возможность описать адский грохот разрушения, причиняемый выстрелами, то нам данная возможность неизвестна. Поэтому, заткнув уши, мы этот момент пропустим и продолжим, когда спустя какое-то время боеприпасы иссякли, и воцарилась тишина.

– Вы еще здесь? – спросил господин К., вслушиваясь в тишину.

– Придурок! – раздалось в ответ.

Господин К. стал лихорадочно перезаряжать револьверы.

– Не трудись, скотина! Мы уже уходим! И больше ты нас в жизни не увидишь! И не звони и не пиши больше никогда! И знать тебя не желаем! – в темноте кто-то завозился, грохая разрушенным имуществом, – Нет, ну ты видел? Какая скотина!

Через мгновение хлопнула входная дверь. Господин К. нащупал под кроватью тапки. Осторожно пробрался через бедлам в прихожую, несколько раз споткнувшись и больно ударившись. Выглянул осторожно в парадное, но там никого не было.

Рассвет застал господина К. за разбором хаоса в комнате. Помимо начисто разгромленного имущества, обнаружилась пропажа денег, некоторых ценных вещей, продуктов из холодильника и старых, приготовленных к выбросу, штиблетов…

О том, как господин К. не смог попасть в общество

Господину К. было чертовски досадно, что его не пускают в общество. Причем он прекрасно видел свет в окнах и слышал громкую музыку, веселый мужской смех и восторженные крики женщин. Общество совершенно определенно развлекалось, ни в чем себе не отказывало и не желало лицезреть раздосадованного господина К., что выражалось в том, что ему банально не открывали дверей, невзирая на его настойчивые звонки и стуки. То, что его просто-напросто могли не слышать, совершенно исключалось, так как производимый господином К. шум вызывал сильное недовольство разбуженных соседей, о чем они настойчиво ему намекали, угрожая вызвать милицию. Более всех сердилась маленькая старушка, высунувшаяся из-за двери своей квартиры. Она совершенно беспардонно отзывалась о господине К., а также обо всех его родственниках самыми невыгодными выражениями. Это добавило к чувству досады господина К. немного грусти, растерянности и никому особенно не адресуемой ярости, завуалированной еще большим упорством в попытке попасть в общество. Более того, прикинув в уме возможности рикошета, господин К. выхватил револьвер и под тупым углом хладнокровно произвел несколько выстрелов в дверь, за которой скрывалось совершенно бесчестное общество. Расчеты оправдались, и все отскочившие пули благополучно миновали господина К. При этом одна из пуль разбила лампочку в подъезде, другая – разнесла в клочья мирно спавшего на подоконнике кота, а третья с легкостью прострелила ногу вредной старушке. Собственно, родственники господина К. были неожиданно отомщены, что избавило от каких-либо сатисфакций. Остальные же соседи решили оставить свои претензии, благоразумно затихнув за запертыми дверями своих квартир. Господин К. из благородных соображений хотел было помочь вредной старушке, но, будучи раненой, она не оставила свои неприличные замашки неприятно отзываться о совершенно незнакомых ей людях и, кроме того, при приближении господина К. задумчиво поигрывавшего револьвером, начала истошно выкрикивать совсем уж какие-то благоглупости, так что господин К. решил оставить ее в покое.

Он еще раз совершенно обреченно позвонил в негостеприимную квартиру, в которой, к слову, общество, видимо расслышав выстрелы, затихло и затаилось, плюнул в сердцах и пошел вон из негостеприимного дома…