Текст книги "Москва-bad. Записки столичного дауншифтера"

Сколько раз, поднимаясь из подземки, наблюдал я эти непомерно участившиеся, простые и горячие, простите за сравнение, братания на Эльбе! Выходит стайка нелегалов (ну, или легалов, особой разницы нет), таща по двое мешки с луком, с красным перцем и другим… Их принимают, обнимая, похлопывая по кожаным курчонкам, тутошные, обжитые… Вот наши бы куда-нибудь приехали, например, в Москву, аж целым скопом, и там тебя б радушно встретили – обнимая и целуя!.. Абсурд! Уж что, а родственные связи, подзаглохшие уже во времена Союза, по первой заповеди капитализма «каждый сам за себя» сотряслись в 90-е, а дальше вообще «процесс пошёл» – негласно, но стремительно: теперь семья – это худо-бедно живущие вместе в одной квартире, «по Москвам» к друзьям и родственникам никто не ездит.

«Скоро вса Масква наша будэт!..» – восклицают они радостно – по-русски! – ей-богу, слышали такое! – волоча мешки и сумки, перекрыв дорогу запинающимся, как в пробке, прохожим, вот в очередной раз – и нам… Про себя и говорить неудобно, но мы летать пока не научились. Где возможно, я не брезгую и сойти с дорожки, обойти по грязи… Аня отстаёт, ругается, некоторые, в хороших ботиночках, толкаются и матерятся… Далее идём по дворикам, где на каждой из детских площадок (мизерных, словно для грудных или кукол, выстроенных тоже для проформы – на ходу, средь тесных нищих закоулков, огороженных кладбищенскими оградками) из дюжины резвящихся ребят десяток черноголовых… И рядом на лавочке по паре жующих что-то бронзозубых бабок в шалях…

Во времена Союза ССР было совсем другое. Приезжали, и немало, в столицу нео-империи представители братских народов (уничижительно «братья меньшие») – расхаживали в своих халатах, калпаках и тюбетейках (и сейчас таких нацменов-щёголей полно, но больше полюбились им упомянутые намакушечные шапки да почему-то бейсболки «FBI»! ), на всё глазели, выступали, учились, на рынках торговали и проживали даже – но они отлично понимали, куда приехали, и наши понимали; и приезжали, как правило, самые лучшие и проворные, чтоб что-то хорошее, какие-то достижения (sic! а то!) показать… ВДНХ – не шашлык за 900 р. сто граммов впаривать, а Выставка (ну, это ладно) Достижений (знаете, что это такое?) Народного (не какого-то там!) Хозяйства (не рынка, территории или бухгалтерии)! Фасад-оплот 1/6 Земли! Что нынче тут восстанавливать – кенотаф один межнациональной дружбы, со шпилем, золотыми колосьями в лентах и знакомыми буквицами?!.. Они хвалились и гордились (хотя второе уж, в нашем цивил-представлении, несколько чрезмерно, но в империи прощается) именно своей национальностью, своей культурой… Были тут и колорит, и достоинство, и порядок, и дружба, да и вообще – невиданное многонациональное государство… А нынче… Глобализация построила артель, и на асфальте – очередная ярмарка китайского мёда «на ВВЦ»?.. – мёртвая пчела!..

Мистический Вовка всё помнит, магический Вовка всё знает!..

Как ни крути, Россия для них более высшая цивилизация, раз в неё рвутся, и нечего тут себя так вести! Хотя жлобства, как уже было отмечено, и у наших хоть отбавляй. Ане довелось по работе попасть на конгресс преподавателей в Пекине и Шанхае – так там наши бабы-учтиля (вроде бы высшее образование, русский и литература, формально не самая заскорузлая часть населения) вели себя отвратительно, пытаясь выказать своё превосходство над «низшей культурой»: на всё фыркали, воротили нос, требовали вилки и ножи (а то и макароны по-флотски и растворимый кофе!), пренебрежительно ковыряли ими в утончённых яствах!..

Как сказал какой-то социолог, более рассудительный и близкий к реальности, нежели обычные телепопулисты, ксенофобия, если она не болезненно утрированная, – нормальное, здоровое чувство, чувство причастности своей культуре и цивилизации. Да иначе как жить – спросит любой уподъездный соотечественник Вовка – сдать Сталинград за шоколад, переименовать его в Шикльгрубербург иль в Самарканд?..

Дальше, как ни странно, дискуссия в стиле «Вовк» продолжилась. Новейшей сенсацией стало появление в рядах вовок… женского персонажа! Мы так и прилипли к окну, а после к глазку…

Слегка привовкнув вместе со старейшинами (с Игорем и Базилио), и над чем-то смеясь (мне показалось, что цитировалось нечто кощунственное: «Леопольд, выходи! Выходи, подлый трус!»), она под руку с ними вошла на площадку для дискуссий… Не Жанна Д’Арк – типично местно-дворовая, неряшливо обеленная, курносенькая… Показалось, пьяная и, кажется, беременная…

Как на зло, я как раз должен был по телефону отвечать, а потом надо было срочно два дня назад купленные кабачки обработать для жарки.

– …вши… – слышу я уже самый разгар дискуссии.

– Я знаю, что такое вши, – заявляет она твёрдо. Голос вроде не пропитой, на вид ей и тридцати нет.

Вовка что-то прорычал, что типа кусают, наверно. Аня, которая недавно тоже его лицезрела, сказала (это уже не авторская киноотсылка), что он похож на друида из «Астерикса и Обеликса», не Панорамикса, а другого – старого, корюзлого, но вроде бы не злого, живущего в дольмене или в земляной норе, личина коего до крайности замшелая, а нос покрыт грибами.

– Вы бы, дядь Володь, бросали бы лучше пить.

Впервые такое слышу! Это, видимо, почище Леопольда: повисает долгая пауза, нарушаемая только горлодерущим прокашливанием, как на подступе к вовканью, в непревзойдённом исполнении Игоря.

Девица, однако, вскоре нашлась, тут же оживилась, начав про более насущное:

– А вот в парке-то, дядь Володь, где я живу напротив, озеро там было и на нём на лодочках катались… сейчас там никаких лодочек, да и от озера одна колдобень осталась!..

(Насколько я могу судить, этому уж лет пятнадцать минуло. Только на щите со схемой парка, недавно как раз обратили на него внимание, по-прежнему красуется: «Лодочный причал», «Прокат лодок» и даже сами лодки дюжиной жёлтеньких лунок!)

Потом про ожидающее гостью материнство пошло, всё более расхристанно.

– Точно сказать не могу, а вообще к 29-му числу хочу подгадать: у меня у сеструхи днюха. А сеструха родилась в день войны…

– 22 июня, – хором прохрипели Вовка и Игорь. (Участники ежегодных телеопросов прохожих в центре Москвы запомнили покамест одну дату – 9 мая.)

Тут же Вовка зарычал про какой-то ледокол, а Игорь вроде бы ему подрыкнул. Я не сразу понял, что это было упоминание известнейшей в начале 90-х книги В. Суворова «Ледокол» о начале Великой Отечественной!..

Не увидев логики в хронологиях и темах, я потерял интерес к разговору и как раз был вынужден отлипнуть от двери; какое-то время наблюдала, вернее, слушала, тоже отвлекаясь на жарку кабачков, Аня. Когда я спросил её, что пропустил, она ответила цитатой из своего любимого Гоголя:

«– Подымите мне веки: не вижу! – сказал подземным голосом Вий – и всё сонмище кинулось подымать ему веки».

В завершение четырёхчасового банкета упоминался Сталин, Куликово поле и, кажется, князь Игорь (причём здесь он?..), оралось «Они тут как у себя дома!», исковеркано-пренебрежительно изображалось «Ахалай-махалай!» и прочее тому подобное (ничего не выдумываю!), а в самое завершение оралось – иногда прямо шаляпинским голосищем! – «Горько!». Воистину не так уж и сладко.

Кто ныне кроме мифических полупьяных Вовок скажет хоть слово – это неполиткорректное, почему-то запретное заветное слово гласом вопиющего в пустыне? – за Москву-столицу, за землю русскую (ну, а как её ещё назвать – французскую, финскую?!.), в которой сотни лет спать спокойно ни князь, ни батрак не ложился… Пусть кто-то зажмуряет очи что есть мочи, причитая с улыбкой «Давайте жить дружно!», и надо дружно, но не беспорядочно, не безмысленно. Не «лишь бы день прошёл» и наплевав на любой закон – человеческий и государственный. Пусть политики в упор не видят, каков у них под носом «инновационный» ход конём-трояном, пусть жаждущие почестей и толеранса учёные нам скажут, что сами термины «монголо-татары» и их «иго», оказывается, полтыщи лет пробытовали некорректно (!), да и вообще, как видим все, и век, и человек давно уже не те… Но, может, достаточно разлепить веки – восстань, о, Вовче! – и виждь и внемли – иди и смотри!

Бетонные коробки, серо-блочные, все эти прямые углы, да ещё оградками отгороженные… Всё затянуто в серый асфальт, полосатыми бордюрчиками-шлагбаумами оторочено, по краям грязища и мусор, в отгородках для деревьев, если таковые есть, тоже вечный бардак, вечная уборка, оранжевые жилетки со своими причиндалами понатыканы… И всё кругом впритирку заставлено машинами – нехилого размера! – дворы, подъезды к ним со всех сторон, даже обочины проезжей части самых что ни на есть нецентральных улиц!.. Я не был за границей, но мне рассказывали, показывали фото, я видел по ТВ…

Урбанистика ХХI века у нас ужасна. И сами мы ведём себя как те же русские князья, друг другу братья и родичи, но каждый сам за себя. Хотя именно Москва, эта непонятная глинистая земля, их всех объединила…

Глава 6. Вот что сегодня продают в магазинах…

Кто бы мог подумать, что эта нынче известная фраза из миниатюры Хармса, в которой кого-то огурцом убивают, едва ли не буквально воплотится, так сказать, в нашу повседневную реальность. Но мы попытаемся дать небольшой очерк не только и не столько того что теперь продают, сколько каким образом.

Хотя «картинки с выставки» у меня вот есть самые подходящие – Аня иногда фотографировала… Вот, к примеру, я, задрав брови, как Пьеро какой или Мефистофель, стою в супермаркете подле ящика с луком, протягивая гипотетическому зрителю в руке луковицу… И не луковку – как у Достоевского в «Карамазовых», да и не луковицу, не написать даже эффектно, что «целое Чиполлино»… – а луковищу размером в большую свёклу! И это не из-за того, что чудо-луковица на первом плане, и я её специально выбрал: если приглядеться, весь ящик заполнен такими же.

Другая фотография, похожая. У меня в горсти десяток картофелин… Можно уже дальше не продолжать. В деревне это называется «горох» и используется как вкусовая добавка когда запаривают свиньям кашу. Перекупщики, принимающие картошку по несколько рупей ведро, берут клубни не меньше чем с куриное яйцо. С размером и качеством тут строго. В столице же циклопический картофель подстать тому луку можно предположить лишь в длиннющих резанках в «Макдональдсе». Всем лукам лук, я думаю, если его закупить для кафе или ресторана, пойдёт на ура, никто и не заметит.

Картошка – отдельная тема, самая злободневная. Мало того, что это «горох» – мы бы и «поросячью картошку» наяривали за моё-моё, какая разница – так каждая горошина ещё и повреждена – то вялая, то с порезом, то зелёная. Бывает иногда крупная, продолговатая, но настолько вся угловатая, в шишках и бороздах, что твой грецкий орех очищенный… А внутри – даже не гниль, а чернота, как ни пытайся обрезать, практически ничего не выгадаешь!

Любая картошка в «Дикси» всегда, и почти всегда в «Билле» и в «Пятёрочке», – очень плохая, просто никудышная. В деревне её бы и свиньям не с охотой отдали. Гнилая, мелкая, потемневшая внутри (возможно, подмороженная), вялая, фигуристая, с вросшими дырками от корней сорняков, изрезанная, истыканная, раздробленная, позеленевшая, в земле, в какой-то слизи – а иной раз всё вместе, весь букет некондиционных свойств. Если только рано поутру есть завоз, и только насыплют в ящик, тогда ещё можно обхватать сверху более-менее посвежее (хотя все указанные признаки тоже будут слегка наличествовать, они что называется имманентны). Но утром людям некогда, и нам тоже. В другое же время суток можно лишь склониться над некоей воняющей полуразлагающейся массой, над которой и склоняться-то в падлу, да никто и не склоняется – разве только бабки, гастарбайтеры да я… Причём я действую – чтоб хоть что-нибудь выбрать на ощупь более похожее на картошку, а не на лягушку – без надевания мешка на кисть. Нормальные люди, дабы не пачкать руки и не лезть почти ползком в неудобно стоящий внизу лоток, берут заморский картофель фасованный (если он есть) по 90 руб. пакет. За сто рублей брать картошку у меня рука не поднимается. А простой картофан стоит, между прочим, то 29 с чем-то, то 39 рублей, а то зимой и 45. И главное, мало того, что какую фигурную резьбу по нему не веди (иногда выбрасывается до 60%), всё бесполезно, так он ещё и сам по себе как мыло, иначе и не скажешь – никакой рассыпчатости (крахмала), плотности, волокнистости при разварке, а уж подавно вкуса и запаха. Где такой берётся, загадка. Пробовали пару раз дорогой: южно-американский, в пакетах с торфом сыпучим каким-то, твёрдый, без синюшности внутри, но порезанный напоминает ананас, а на вкус, как и дешёвый, такой же пресный и слащавый. Пробовали брать на рынке – здесь всё обвешано картонками «Картошка тамбовская»! – то же самое, никакая это не тамбовская, только, если совсем мало берёшь, заставив – с боем – распаковать завязанные по полтора-два кило мешки – чуть покрупнее-посвежее выгадаешь (но и рублей на двадцать дороже).

Вернее, догадываюсь, где берётся. Сто раз проезжал в подмосковных знакомых краях, где-нибудь между посадок для маскировки, странноватые угодья – подпольные (ну, или полуподпольные, может, даже легальные) гастарбайтерские огороды, на коих ползают закопчённые на солнце «феллахи», а рядом, возле площадочки с будочкой, кучи мешков с удобрениями… И там не только картошка…

Но продолжим о «выставке». Про лук и картофель, вы, может быть, поняли, это не картинки только, не казусы и эпизоды – сфотографировал и радуйся, пости в блоги… Картошка такая ежедневно, а лук весьма часто. А вот, например, есть ещё красная свёкла. Дешевейший продукт, полезный. Но варить долго, потом чистить и т. д. – для нормальных (занятых) людей свёкла продаётся уже очищенная и сваренная заботливыми руками гастарбайтеров в вакуумных пакетиках (то же самое и картошка, токмо, кажется, ещё не варёная). Я предпочитаю всё же своими руками (из-за чего не покупаем с женой даже такой великолепнейший продукт, как квашеная капуста); даже горчицу теперь не могут сделать по-человечески – нигде вообще! – лучше уж самому из порошка развести. Хлеб печь самим или морковный кекс – для столичной жизни совсем уж «дауншифтерский» нонсенс (без хлебопечек, форм и проч.), но иногда приходится, оно и дешевле, и здоровее, и как-то надёжнее…

И вот ищем как-то раз свёклу в своём «Дикси»… – а что её искать: если есть в наличии, не ошибёшься! Нету. Спрашиваем у шныряющего таджика (не ошибёшься тож: также в оранже, только с лейблом магазина), мол, когда корнеплод завезут (может, давно привезли, только они не вынесли ещё из подсобки, поди на ней кто-нибудь из его сородичей-второсменников дрыхнет – типичная практика), а он рапортует: «Ест здэс!» и показывает на… коробочку с ячейками для инжира, в которых, натурально, располагаются миниатюрные завядшие свёколки, они же бурак!.. «Дарагой, – так и хотелось воскликнуть, – это инжир!..» – «Нэт!» Вот это действительно надо снимать, это искусство, не знаю, сохранился ли этот кадр.

Да сколько таких кадров – снималось по случаю на хилый телефончик, не особо стремились их сохранять. Не знаю даже, что здесь выбрать покороче описать. Да вот, к примеру: снова изображён я, снова с какой-то сценической миной, рука простёрта к хлебным полкам, в руке какой-то «коржик ржаной»… Но главное фон всего этого – издалека снято: длинные хлебные полки-ящички, от пола и в рост человека – абсолютно пустые! Это вновь наш «родной» «Диксиленд» – если зашёл после часов шести, вряд ли купишь хлеба. Даже вчерашний-позавчерашний, даже батоны неизбывные, рогалики и коржики и проч. – из-за перенаселения вечером всё сметается подчистую! В «Килл-Билле» (их в окрестностях штук пять) тоже можно подобным образом сфоткаться, у почти пустого прилавка, но это не так эффектно: позавчерашний и более старый хлеб тут на верхней полке завсегда отыщется… Да мы бы, опять же, с удовольствием взяли бы и вчерашний, и третьего дня, если б это был… настоящий ржаной хлеб (даже само это словосочетание произносить неудобно!) – он, как известно, дозревает, на третий день как раз вкуснее и полезнее, ну, или продукт хоть в чём-то основном его напоминающий… Так нет же – актуальное искусство хлебопроизвоства настоль далече ушло от традиционного, что плати хоть 50—60 руб. за четвертинку суперкрутого (судя по цене и этикетке) хлебца, через день, а через два точно, он уже малосъедобен. Что говорить об обычном хлебе за 17 рублей половинка – как клейстер какой-то, тесто ужасное, не промешенное, не расстоявшееся; за 24, 31 и 37 – вообще без ферментации, даже без дрожжей, с крахмалом, с разрыхлителями всяческими и добавками – как вата. «Мука ржаная обдирная», «мука пшеничная второго сорта» – неплохо, но ржи как таковой там кот наплакал, даже ржаная мука многих производителей явно отдаёт ячменём. (Рожь, основную нашу хлебную и пищевую культуру, как у китайцев рис, никто теперь нигде не сеет – «хлопотно и невыгодно»! ). Только в лавке монастыря где-то в центре жена покупала приличный ржаной хлебец, маленькая буханочка 70 рублей стоит.

Морковь тоже бывает мытая в целлофане дорогая и грошовая в земле. Последняя, более нам потребная, бывает не всегда, быстро разбирается и быстро преет в ящике. Капуста: кочаны поменьше сразу исчезают, остаются в наличии что называется «от 5 кг» – нам такой, к примеру, и за три недели не съесть, а хранить негде. К вечернему часу пик во многих магазинах (в провинции это более развито, но и здесь не редкость) от овощей остаётся редкостный хлам, который на глазах у вас заботливо перебирается арбайтерами и разбирается покупателями. Вот, в принципе, не считая круп, макарон и иногда молока, весь копеечный набор пропитания, составляющий так называемую «продуктовую корзину» так называемого «необеспеченного россиянина». Летом, в сезон, – кабачки. На бумаге даже как-то солидно выглядит, целое «меню»…

Есть ещё, конечно, мясо – но с ним никогда не угадаешь по магазинной расфасовке в пенопластовые ванночки ни его возраст, ни происхождение (тоже самое на рынке, только без расфасовки, да ещё без чека! – не раз попадалось откровенно дрянное); есть ещё колбаса – там по составу на упаковке можно довольно точно предсказать… что есть её, в принципе, можно, жив останешься, но нежелательно… Элементарно взять – простецки и по-человечески – хоть на завтрак, хоть с собой на работу, хоть на праздник – отрезочек докторской (изначально разработанной как лечебная, диетическая!) нынче никак не представляется возможным. За 180 руб. вы возьмёте некий упакованный батон граммов на 300—400, в коем обнаружится нечто, напоминающее по вкусу и консистенции колбасный сыр, только розовое (про сам «сыр колбасный» уж и говорить нечего). Есть даже и «более бюджетные» варианты – натуральная оконная замазка, только чуть помягче. И дело-то, подчеркиваю и повторяю, не в цене, не в бедности и заработке. По сути, на сегодняшний день не существует в природе никакой вообще нормальной колбасы, довольно мясной (и не из «мяса птицы механической обвалки»), близкой по составу к неразнообразным, но изумительным, как теперь оказалось, колбасам советским. Бери теперь хоть за 1000 руб., получишь примерно то же самое. Может быть, в эксклюзивных «бутиках» что-то есть поприличней, не в масс-маркете, не знаю.

Чисто социологически можно заметить лишь то, что во времена СССР всё, как полушутя говорили, на колбасу мерилось (что, в глазах Запада, показывало якобы истинную природу советского человека, устремлённого к вещам более приземлённым, чем коммунизм и звёзды); теперь же у нас, как и у них, сотни видов сосиджей (впервые увидев тамошнюю мясную лавку по ТВ, я не верил глазам своим!), их можно купить где угодно и сколько угодно, но сама колбаса уже не символ, эталон и мерило, а продукт какой-то отживший, о котором приличным людям стыдно лишний раз и упоминать. Её по-прежнему всячески вожделеют, едят и покупают – всё те же пролетарии всё так же налегают, да и людям побогаче всё равно желается каких-то сыро-вяленных изысков, но обсуждать её вкус и качество – моветон, как будто речь о туалетной бумаге ведётся. Когда вначале 90-х реально с туалетной бумагой делали, с «крысиными хвостами» (перемолотыми хрящами и сухожилиями, но не так мелко, как теперь) – в народе это всё активно обсуждалось! Простое счастье работяги, докторскую по 2—20 (я помню ещё необезжиренную по 2—80, непопулярную, и уж не забыть отличную, действительно вкусную ветчину по 3—50), променяли на «жувачки» молодых бездельников и одноразовый супчик офисного планктона и гастарбайтеров. Вкуснейшее изобретение человечества аннулировано. Как и многое другое…

О каком можно говорить возрождении национального самосознания, когда даже на бытовом уровне – самом базовом, корневом уровне кулинарном! – практически все блюда русской кухни замещены в нулевые годы какими-то никчёмными эрзацами. Щи и уха, допустим, в магазинах не продаются (разве что иногда в странных консервах, да и в заведениях общепита их встретишь всё реже), а самые исконные русские продукты, простейшие и обычнейшие, такие, как уже упомянутые ржаной хлеб, квашеная капуста и горчица, а ещё солёные огурцы и грибы, хрен, квас, кисель, мочёные яблоки, даже холодец и солёную селёдку – вовсе теперь разучились делать. Написано «квашеная» или любые грибы, огурцы – откроешь – один вкус: тотальный уксус. «Засолить» – без всяких там консервантов, с самыми подножными листьями смородины, вишни и хрена, – уже полнейший анахронизм. Бери эту капусту где угодно – в супермаркете, в небольшом магазине «у дома», даже на рынке – никто не квасит! Огурцы – индийские! – какая-то мелочь вроде стручков гороха! Как ни расписано на этикетке «Русская», «жгучая», «с хренком» и т. д. – нигде нет нормально перебродившей горчицы! (Каковая, кстати говоря, за исключением некоторого процента брака, всегда была в баночках в Союзе.) Шибающий в нос хрен – тоже не ищите, найдёте только какую-то жиденькую, истёртую в муку, кисло-уксусную дрянь. В настоящих горчице и хрене уксуса вообще ни капли! Вредное, что ли, это свойство – настоящая острота приправ, как острота осмысленной мысли? При этом добавки и консерванты (бензоат натрия, сорбат калия и проч.) – при таком-то количестве уксуса – видимо, никак не повредят. Сельдь теперь солят селитрой (Е252), бесконечно разбавляют столетний рассол – крепчайший нужен желудок. Икру пресноводных наших рыб (сом, сиг, щука и т.д.) отуродовали уротропном и «Варэксом». Квас – какая-то кока-кола, позор вообще!

Наше внимание (как и время, и деньги, и, можно даже сказать, здоровье) распределено между тремя-четырьмя сетевыми магазинами. В несетевых, понятное дело, всё несколько дороже, завоз товара реже. Поэтому народ, что называется, потянулся к этим сетям, они растут как грибы – почти поспевая за притоком миграционного населения…

Современная цивилизация устроена так, что для большинства людей, поглощённых зарабатыванием денег, ежедневная бытовая трата их – дело нехитрое, особенно завернуть или забежать вечером в супермаркет, «зацепить по-побыстрому продуктишек» – то есть, устав от работы и «экономя драгоценное время», нахватать всего, что под руку попадётся – всё уже готовое и расфасованное, поглощай не хочу. Мы же, за неимением денег или возможности их зарабатывать, а вообще-то и по другим «дауншифтерским» соображениям, давно отказались от употребления полуфабрикатов и прочих соблазнительных плодов цивилизации, от коих так и ломятся потребительские корзины на колёсиках – в Москве особенно.

Логика тут понятная: приехал в Москву работать, зарабатывать – «столько возможностей», в том числе и «для творческого развития» – «околпачивать» «выколачивать» – негоже жаться, мяться, мусолить копейки, втягивать живот и поджимать губы, больше заработал – больше и быстрей потратил, а в идеале и качественнее. Однако вот с этим качеством-то и проблема, причём тотальная. При самой приличной зарплате («среднего звена», конечно), вкалывай хоть сутками – возвращаешься-то всё равно, как пёс на свою… как кот к своей мисочке, в те же сетевики, где «всё есть». А есть здесь то, что есть (какое-то уже древнее изречение мудрых!), а не то, что тебе нужно, и не того качества, о котором уже и «легенды и мифы» на глазах благополучно забыты.

Но, к сожалению, дело идёт не только и не столько о пресловутом «качестве» и историчности-аутентичности продуктов первой необходимости. А о каком-то тотальном обмане всех и каждого, воцарившемся парадоксе наплевательства, когда даже и заработав денег, элементарно не можешь на них купить ничего съедобного. Сколько раз мы слышали сами от знакомых, и ещё больше нам передавали рассказы знакомые о своих знакомых – все эти инсайдерские истории, не верить откровенности и бескорыстности которых нет оснований. «Я работаю в колбасном цехе – колбаса, сосиски, шпикачки… Думал, устроюсь, вот круто, и сам наемся, и семье профицит. Бляаа… там такое!.. То, что в молодости нашей, когда жрать было нечего, из туалетной бумаги колбасу вертели – это фигня. Все рубали, и все живы, на вкус дрянь, но бумагой не отравишься. А тут – вёдрами просто засыпаем, да и это ещё не самое страшное… В общем, я теперь вообще не ем колбасу, не только своего комбината – никакую. И своим я дома не даю. Протестовали, не верили, но как рассказал всё – перестали. И никому не советую. Лучше кусок мяса готовый съесть, тут по крайней мере известно, что…» и т. д. Или: «Работал на производстве чипсов. Это в пакетике они красивые, когда уже зажарены и добавлен ароматизатор. А там, когда моют, вся эта картошка день и ночь плавает: ослизшая, зелёная, в соплях вся и гнили – тьфу! Как любил я эти чипсы, сухарики – обмирал. А теперь и за деньги не стал бы их есть». И практически за что ни возьмись – то же самое. Кто-то, в погоне за карьерой и заработками, закрыв на всё это глаза (и заодно зажав нос), ещё может «делегировать приготовление пищи» («и вообще неквалифицированную работу» – как повсюду учат коучи) кому-тодругому, а кто-то, как, например, мы, уже не может.

Поэтому из серии невероятных лайфхаков «как вдвоём прожить в Москве на 10 тыс. рублей» (а вернее, втроём – с котом же ещё!) можно привести несколько конкретных принципов. Принципы очень простые. Главный и наиболее общий из них – в соотношении цены и качества. Каждый день, чтобы купить всё для самого скромного, а зачастую и невзыскательного ужина, нам приходится посетить два, а лучше три, а ещё лучше – все четыре разномастных сетевых супермаркета! (В столице, в отличие от провинции, «шаговая доступность» – это расстояния не такие близкие.) В идеале ещё заскочить на рынок (летом на привозной рынок, весьма отдалённый), да по пути заглянуть в пару специализированных магазинчиков. За годы в Подмосковье примерно с теми же сетевиками мы стали, как древние люди, настоящими «охотниками и собирателями» – экспертами по ассортименту каждого магазина, и в каком «заведении» что брать. Да это, вы справедливо скажете, осознаёт практически любая хозяйка! И ли что в супермаркетах, особенно в крупных городах, многие так скидками да бонусами и пробавляются. Всё верно. Скидки, акции – хоть какая-то подмога, благое дело консьюмеризма. Вот это и можно возвести в принцип: практически всегда брать то, на что скидка, на ходу корректируя меню. Это сложно, хлопотно, но это не пассивное хватание крючка «халявы», а назавтра переплачивание, это уже ближе к высшему пилотажу. К примеру, более конкретизированный принцип – не брать определённый товар дороже определённой цены (самой низкой, конечно!). Допустим, упаковку спагетти или бутылку пива – дороже 30 рублей. При этом выискивается нормальное пиво (редкое ныне с традиционным составом: солод, хмель, дрожжи – всё!), конечно, никакое не крафтовое, совсем не раскрученного производителя, ищутся приличные макароны – мука из твёрдых сортов, «группа А». Если в «Пятёрочке» пиво стоит 40 рублей, а макароны уже по 35 – отправляемся в «Магнит». И таких товаров, если включить головешку, вокруг масса. Не жалей лишь ног, сил и времени. Нужен соевый соус, натурального брожения, но всего за 30 рублей – обратно в «Магнит»!

Как известно, процесс шопинга, когда деньги в принципе есть, имеет положительную эмоциональную окраску – даже простая закупка продуктов на вечер, а тем более, коли есть машина скататься в «Ашан», «Светофор» или «Метро», на неделю. Если же денег в принципе нет, то есть их в обрез или в самый крайний уже обрез, то процесс этот становится нервозным (выгадываешь что именно взять, а что не взять, и как бы взять подешевле и в этом нелёгком выборе не облажаться!), затяжным, изнуряющим тело и психику. Короче говоря, отнимающим практически столько же сил, как если бы ты полдня впахивал в офисе, а после быстро метнулся за продуктами и за четверть часа, хватая на бегу всё в подряд (а не зная на зубок), насадил бы полную тележку. Выходит баш на баш – примерно одинаковое количество стресса, только от разных причин. Но всё равно глотать «всё что дают», тем более, когда совсем непонятно, кто даёт, как-то не позволяет инстинкт. Естественно, при таком подходе деликатесы, дорогой алкоголь – а главное, всякая дешёвая и расхожая дрянь, скупаемая в безмерных количествах с расточением прорвы денег, заведомо отпадают; но в плюсе этого спонтанно нами открытого потребительского дауншифтинга – непричинение вреда себе и людям посредством «околачивания» и «околпачивания» (на работе), а также здоровое осмысленное питание.

Конечно, какие-то отделы, целые «кластеры» вроде бы «необходимых, повседневных» товаров отпадают вообще. Газировка, энергетики, жвачки и прочая – об этом даже и речь не идёт, это уж само собой даже и не попадает в поле зрения. Колбасе – нет (разве что в большой праздник), чипсам, сливочному маслу – тоже (то же!), кофе – по нулям, кондитерский отдел со всякими тортиками и пирожными – обходим… Стоп… Но мясо-то всё же нужно!.. Но вместо него обычно берётся – кусок сырой рыбы! Триста граммов превосходного незамороженного лосося в вакуумной паковке – в столице настоящая палочка-выручалочка[8]. От скудости средств можно, конечно, как обычно все кругом и хватают, за те же деньги взять полтора кило окорочков, палку колбасы или кусок свинины, а потом оставшиеся дни недели догоняться «дожираками» и кильками в томате… Гораздо лучший вариант – кальмары, путассу, салака – замороженное всё и нечищенное, но реально дешёвое, вкусное, лёгкое и даже полезное. Льняное масло – также стратегический продукт (исконно русский опять же), в гипермаркете оно дешевле.