Текст книги "Попаданец 2.0"

Несмотря на боль от потери отца, её мир за последние месяцы разительно преобразился. Амадеуш принёс в него что-то такое, о чём она до этого не имела понятия и только читала в книгах. Улыбаясь и пританцовывая, девушка выбежала на балкон и, облокотившись на перила, вновь взглянула во двор.

На импровизированном ристалище вновь кипела жаркая битва. Тот неизвестный парень, на этот раз в доспехах, сшибся с Бруно, вооружённым своим излюбленным кистенём. Мари никогда не любила этого огромного, глуповатого парня, хотя ей было бы жалко, если бы кто-нибудь убил его. Всё-таки какая-никакая, а память об отце.

Оруженосец держался молодцом. Парня, видимо, отпоили дорогущим магическим исцеляющим зельем, впрочем, ему это не особо помогало. Незнакомец действовал жёстко и умело, более не бегая от своего визави. Да и, похоже, не опасался более нанести непоправимый вред туше здоровяка.

Девушка хоть и играла перед Амадеушем роль робкой девы, являясь единственным ребёнком ставшего бароном наёмника, прекрасно разбиралась в рисунке боя. Могучий и неуклюжий оруженосец, гонявший до этого своего противника по всей арене, со своим любимым кистенём в руках не мог вообще ничего противопоставить незнакомцу, а потому не прошло и минуты, как он растянулся на земле, а парень, отпихнув в сторону оружие и щит, вновь водрузил ногу на его грудь.

– Фи! Быдло! – скопировала Мари Амадеуша, посмаковав непривычное для неё презрение к суетящимся внизу людишкам, и, смеясь убежала в свою комнату, наглухо захлопнув балконную дверь.

Подхватив со стола единственный имеющийся у неё зачитанный до дыр, но от того не менее любимый любовный роман, она скинула одежду и буквально вспорхнула на кровать, глубоко зарывшись в тёплых перинах.

– «Пятьдесят голодных коричневых дней до моего дивергентства в сумерках лабиринта»! – громко вслух прочитала она название, тиснённое на толстой кожаной обложке. – За авторством светской львицы Крайс Стемер! Книга первая.

Зажмурившись и представив, что читаный-перечитаный роман на самом деле продолжение полюбившейся истории, она с восторженным вздохом открыла первую страницу.

– Беллаида Анеиэша проснулась от звуков колокола, доносящихся с городской ратуши…

Девушка углубилась в чтение и на заметила, как пролетел целый час. Как обычно, в тот момент, когда главная героиня первый раз встречалась со своим будущим возлюбленным вампиром в небольшом чайном ресторанчике, ей захотелось сладкого, настолько велико было мастерство автора, заставлявшего её не просто сопереживать, а жить вместе с благородной и отрешённой от мирских забот Беллаидой. Спрыгнув с перин на прохладный пол, девушка, ничуть не смущаясь собственной наготы, пробежала на цыпочках до столика, на котором прислуга оставляла обычно для неё разнообразные сладости, и сорвала с блюда прикрывавшую его крышку.

Двойной женский визг, переходящий в ультразвук, сотряс стены засыпающего замка.

* * *

Юна вся в слезах и соплях прыгнула на меня откуда-то сверху, похоже, что прямо из замкового воздуховода, по которому между комнатами распределялись излишки тепла. Я уже почти заснул, намучившись за последние несколько дней, да ещё и во время двух раундов боя с Бруно. Тёплая постель сработала как тригер, и стоило мне, только заперев на все замки и щеколды дверь коснуться её, как сонное царство Морфея потянуло меня в неведомые дали.

– Там! Чудовище! – рыдала, трепеща всем телом, змейка, обнимая меня и пытаясь забраться под рубашку. – Оно как заорёт. А Юна, а она, и Юну и…

Я гладил плачущее создание, сквозь поглощающий меня сон пытаясь понять суть проблемы, и что-то говорил. Ламия что-то отвечала, но это уже не доходило до моего сознания, однако я был точно уверен, что когда я отключился, тёплая маленькая змейка уже мирно сопела у меня на груди.

* * *

В глубине превращённого в конюшню ангара раздавались странные приглушённые звуки. В самом дальнем конце огромного, вырытого ещё дворфами помещения, скрючившись за небольшим стогом соломы, предавался своим горестям самый несчастный человек в этом замке, а может быть, и на всём белом свете.

Сжавшись в калачик, Бруно плакал, засунув в рот большой палец и тихо подвывая всем скорбям и обидам, что каждый день вываливал на него этот нечестный к большому ребёнку мир. Виной тому были не подначки и злые шутки жителей замка, большинство из них оруженосец просто не понимал, а то, что доходило до его невеликого ума, казалось ему странным и вызывало скорее удивление, нежели расстройство.

Он приходил сюда уже на протяжении пяти лет, в первую очередь чтобы погрустить о родном доме, маме, папе, братьях и сёстрах, что остались счастливо жить в родной деревне, в то время как его забрали куда-то, чтобы сделать благородным человеком. И он старался – он действительно старался в меру своего понимания и каждый день делал новые открытия на своём тернистом пути к рыцарскому званию.

Он всегда слушался тех, кто пытался его чему-то научить, и однажды запомнив, что хорошо, а что плохо, пытался защитить всех окружающих от этого гипотетического «плохо». Его не понимали, ругали, наказывали, – но он всё шёл к своей цели, свято веря в то, что ему говорили уважаемые люди, как и в то, что он всё делает правильно.

Он искренне, как младшую сестру, любил Маришку, почитал дядьку Леха и Жако, прилагал такие усилия, а в результате чуть ли не каждый день рыдал в этом месте. Вот и сегодня – он тоже был прав, а тот парень нарушил правила, так почему же он такой сильный и правильный – проиграл целых два раза. Почему благословенная сила благородного оружия не сошла на него и почему теперь при виде того святотатца у него начинают трястись колени. Он старался, а его… на этой мысли Всеправедный смежил ему веки, и он как обычно отправился в свою любимую деревню, где прошло его счастливое детство. Где всё правильно и где нет и не может быть того парня со сталью в глазах.

Глава 5
Во всплесках огненной смеси

Сирийское солнце припекало мою грудь. Щит оттягивал левую руку, а кулак правой сжимал тактический крылатый молот отечественного производства. Покосившись на парней, оглядывающих окрестности через коллиматорные прицелы своих мечей и копий, я ускорил шаг, пинками подгоняя перед собой эльфа-проводника, с рычанием исполняющего «Владимирский централ», под аккомпанемент собственной электролютни.

Сегодня нужно обязательно дойти до бывшего домика Санта Клауса и перетереть накоротке со Снегуркой-пулемётчицей. Нашим хоббитам уже давно пора было отправляться в Нарнию, а без шерстяных носков они не смогут туда пойти. Ведь как установила разведка, после того как Назгулы захватили Урюпинск, в тех краях наступила ядерная зима, а у наших коротышек, как известно, на их телах нет ни единого волоска, от чего у них страшно мёрзнут ноги.

К тому же пилить придётся на Ми-8, а у этой машины, как известно, конно-велосипедная тяга, вот и придётся нам попотеть. Ведь из-за того, что Снежная Королева объявила холодную войну Чунга-Чанге и заморозила их Баунти, лететь нам придётся долго и на больших высотах. А ведь я предупреждал, что через Великую Стену лучше всего перемахнуть чартером Аэрофлота. Или как минимум не на вертушках, а зафрахтовать орла, ведь они могут работать на соломе даже полярной ночью.

Трижды грохнула пушка. Это опять шалят орки-ассасины, пытаясь сбить из ЗУ-23 нашего грузового дракона. Ну, держитесь, твари!

Поправив щит и перезарядив свой молот свежей порцией голубей с пучками сушёного лаврового листа в клювах, я, пригибаясь, длинными прыжками кинулся на оккупировавшего мачты «Чёрной Жемчужины» врага. Но внезапно из кустов поднялась фигура нашего эльфа-песенника, с трубой гранатомёта на плече и в немецкой каске с примотанными к ней лосиными рогами. Так вот ты какой, северный олень… Так и знал, что на фрицев работает, скотина ухатая. Ну, ничего – русские не сдаются!

Оскалившись, я развернулся к новому противнику. Но тубус, из которого торчал острый графитовый кончик заряженного в него карандаша, уже смотрел мне в лицо, и шансов достать урода не было. Это он так думал, ведь боеприпас у него с ластиком, а тот даёт плюс пять к силе и два к ловкости. Я же помнил о своей чудесной, без всякого сомнения, способности произносить слова задом наперёд и очаровывать фей, а потому без лишних раздумий кинулся в бой. Эльфа, видать, проняло, и он закричал:

– Игорь, Гаэн-дуна тебе в жёны! Открывай! Вставай! Беда! – и тут же нажал на кнопку спуска, выронив от волнения ластик.

Я закрылся щитом, и тут же один за другим прогремели несколько взрывов.

«Это не графит! – с удивлением подумал я. – Он детонирует по-другому!»

Что-то жахнуло ещё раз, и я проснулся. Осознав себя сидящим на выделенной мне кровати, в холодном поту, сжимая в правой руке нож, который перед сном сунул под подушку, я помотал головой, прогоняя остатки сна. А дверь продолжала сотрясаться от сильных ударов.

– ! Да вставай уже! Юна, или как там тебя! Разбуди хоть ты своего хозяина! Ты слышишь! – бесновался в коридоре Гуэнь. – Нужно убираться отсюда! Немедленно!

– Не ори! Проснулся я! Проснулся, – зевнув, я проморгался. – Только тут темно, как у негра в самой глубокой точке. Ни хрена не видно! Сейчас свет запалю и открою.

Бросив нож на кровать, я потёр лицо. Блин! Приснится же подобная хрень. Эльф вроде бы перестал долбиться, но шума от него меньше не стало, так как контрабандист продолжал драть глотку:

– Игорь! Ну, наконец-то! Быстрее пошли. Нужно успеть выехать до начала штурма!

Я пару секунд позависал, тупо пялясь в темноту, а затем зашарил руками по столу. Точно помню, где-то здесь оставил вчера огарок свечи, а главное – местные спички. В районе ног что-то зашевелилось. Не до конца проснувшееся сознание нарисовало мне пробравшегося в спальню паука, но я вовремя вспомнил про свою ламию. Стремительное гибкое тельце проскользнуло по мне на шею и, обвив её в пару колец, сладко зевнуло прямо на ухо.

– Юна упала! – сообщил мне сонным шёпотом донельзя чем-то довольный голосок. – Игорь тёплый, мне понравилось спать на тебе…

Звякнули звенья металлической цепочки, холодя кожу. Ламия снова приняла форму украшения, видимо решив, что досыпать в таком виде будет удобнее.

Я аж позавидовал. Мелкая засранка умудрилась вчера потеряться. Свинтила, бросив меня перед самой разборкой с Бруно, после того как почувствовала нечто… как она это назвала? «Взгляда Бога», кажется. Осталась в арсенале и пошла путешествовать по вентиляции, нашла какие-то приключения на свой хвост, еле нашла меня, а теперь спит сном младенца и в ус не дует. Вот мне бы так!

Наконец поиски увенчались успехом, я нашарил крупный коробок с длинными палочками, вроде каминных спичек, которые я видел у деда. Сняв колпачок и повертев пальцами жирный фитиль свечи, я переломил одну из этих странных штуковин, и она тут же весело вспыхнула. Запалив огонёк и разглядев, наконец, спартанскую обстановку отведённой мне комнаты, я встал и, подойдя к двери, откинул брус, впуская эльфа.

Он ввалился в комнату весь какой-то растрёпанный, с кое-как замотанной чалмой, со взглядом бешеного хомяка, но при этом преисполненный дикой жаждой деятельности и с моим дублетом в руках. Пока я наматывал первую портянку, он успел дать кругов пять по комнате, постоянно подгоняя меня, бормоча что-то на своём родном языке, поминая через слово своего Гаэн-дуна и прочие непотребности на уже доступном мне местном наречии. Затем, после моего обещания открутить ему уши, со вздохом, переходящим в шипение, рухнул на табурет.

– Так! Нам надо как можно быстрее убраться отсюда! – выдал он наконец что-то членораздельное. – Шевалье наверняка уже допросил пленных и знает, что одна повозка сбежала! Да и наследили мы там немало, но кто ж знал, что так выйдет! Уверен, он отправил разъезды по нашим следам. Поэтому нужно будет двигаться на полночь, там, через пару дней езды, будет деревенька. В ней и закупимся, так что будь готов поголодать. Вряд ли Лех сейчас нам продаст хоть крошку. Воды у нас тоже почти нет, а к колодцу нас не пустят. Ты долго будешь ещё копаться?

– Воу! Притормози, ушастый! – прервал его я. – Ты что там натворил? Помнится, вчера капитан готов был дать нам что угодно, лишь бы мы поскорее покинули его клоповник.

Я как раз закончил мотать портянку на левую ногу и натягивал сапог. Настроение и так было паршивым, а эльф умудрился испортить его окончательно. Совершенно не хотелось куда-то срываться и тем более бежать. Особенно неизвестно от чего. Ведь за весь монолог контрабандиста причину его истерики я так и не понял. Зато обогатил свой лексикон новыми ругательствами.

– Я? – как-то даже удивился эльф, сбившись с мысли.

Мрачно покосившись на резко замолчавшего эльфа, я поднял с кровати нож или, точнее, кинжал, выигранный вчера у капитана, и за неимением ножен пристроил его на единственно удобное для ношения место – за голенище. Судя по быстрому взгляду, для Гуэня это стало сюрпризом. А блеснувшая в глазах эльфа искорка жадности сообщила, что Лех не обманул меня, и железяка действительно не из дешёвых. Ну да ничего. Будет знать, что если полезет ко мне, сонному, в следующий раз, то может получить не в морду, а двадцать сантиметров стали, или из чего он там сделан, прямо под рёбра. И вот тогда уже все ушастые боги ему не помогут.

– Итак – давай сначала и по порядку! Какого хрена ты разбудил меня и чего мечешься, словно уж на сковородке?

Забрав из рук контрабандиста свою куртку, которую, по всей видимости, принесли ночью, я запихнул в нашитый с внутренней стороны карман свой слегка раздувшийся мешочек с финансами. Подвязав его тесёмки к заказанным мною петлицам, начал застёгивать все эти бесконечные средневековые крючки с пуговицами, завязки и затягивать по фигуре ремни.

Благодаря строгим правилам «Гипербореи», запрещавшим проходить на полигон в обычной одежде, опыт обращения со средневековыми шмотками у меня имелся. Правда, вот кто бы мог знать, что знания ребят из «Костюмерной», по сто раз на дню объясняющих дивным эльфийкам с третьей стадией ожирения и разномастным оркам со спальных районов Нерезиновой о том, как нужно носить, надевать и снимать те или иные элементы одежды, пригодится мне в жизни.

– Крепость осадили! – выпалил ушастый. – Какие-то уроды, если судить по цветам табардов и стягам – бойцы «Изумрудного ковенанта».

– Это кто такие? Гости из Зелёного Герцогства? – переспросил я, надевая ремень.

– Это долбаные свинопасы! – рявкнул Гуэнь, саданув кулаком по прикроватному столику и чуть было не уронив свечу. – Нам не с руки больше оставаться в Коттай Дунсоне. Мало ли как повернётся дело. Но и по дороге назад нужно успеть проскочить раньше, чем появятся разведчики Нирра! Поэтому, если ты закончил утренний туалет и изволишь поторопиться, мы успеем свалить из этой Гаэн-дуном проклятой щели!!!

Ушастый уже просто орал, бешено вращая глазами. Ну и зачем так нервничать! Я как раз закончил застёгивать эту средневековую куртку, сунул в петлицу молот и, закинув за спину свой потрёпанный усилиями Бруно щит, взял со стола свечу.

– Ну, пошли, – вздохнул я. – Валить так валить. Мне лично все ваши разборки поровну. Тоже мне Гудвины нашлись. В изумрудных штанах и с тройным лампасами! Кстати, а почему свинопасы-то?

– У них на гербе кабан нарисован, – эльф тут же обогнал меня и, вихрем вырвавшись в коридор, пошёл первым, показывая дорогу. – Имеют обширные связи с республикой Умбрия, поэтому гильдейские боевые отряды Ковенанта в основном укомплектованы наёмниками из тех мест. Хоть те интеллектом и не блещут, но неплохо обучены махать железом, а главное, их много! Так что думаю, крепость Леху удержать не удастся.

– А остаться, помочь товарищам нет желания? – подколол я контрабандиста.

Тот остановился и, повернувшись, посмотрел мне прямо в глаза.

– Моих товарищей здесь нет, – холодно, без былых эмоций сообщил он. – Этим людям я платил за право прохода, и платил очень хорошо. Умирать за них у меня нет никакого желания, к тому же – я даже не подданный этого Королевства! Мне вообще без разницы, кто в будущем будет владеть этим проходом. И те и другие будут драть с меня три шкуры. Так что не надо пытаться давить на мои чувства.

– Ладно, ладно. Успокойся! Жертва феодального беспредела и местечковой коррупции, – я поднял ладони вверх, пытаясь успокоить эльфа, которого, похоже, в кой-то веки зацепила моя подколка. – Мне тоже не улыбается загнуться тут за чужую веру, незнакомого царя и чьё-то там отечество. Бабла мы тут вчера подняли, хотя, знаешь, если бы не оно, то за подставу с повторным поединком я бы с удовольствием обрезал тебе уши. Так что не делай так больше, или мы серьёзно поссоримся.

Молча, с серьёзным видом кивнув мне, ушастый снова ускорился. Выйдя наконец-то во внутренний двор, мы тут же стали свидетелями подготовки к местной народной забаве «Осада замка». Хотя, как по мне, всё это больше напоминало пожар в борделе.

Замковый люд, одетый и не очень, солдаты и прислуга, в общем – все, куда-то бежали и что-то пытались делать. Орали сержанты, раздавая указания и даже не думая о проверке результата. Носились бойцы с охапками копий, дротиков, колчанами, полными стрел и болтов, а кто-то и вовсе тащил на стену дрова, видимо, предназначенные для костров, греть котлы с маслом или смолой. Но, главное – надо всем этим витало общее ощущение какой-то безысходности.

Оно было буквально во всём: в лицах солдат, бледных, с дрожащими губами и глазами, полными осознания, что всё это время они сытно ели и вкусно пили, лишь для того, чтобы сегодня сложить свои головы на стенах. В заполошных криках их командиров, расставляющих своих подчинённых по постам, а затем меняющих их местами, тасуя, словно колоду карт. Во всхлипывающих бабах из прислуги, судорожно соображавших, следует ли прятать хозяйское добро, или уже стоит самим спасать свою шкуру.

Нависающие над головой скалы уже не давали ощущения защищённости. Наоборот, внезапно я почувствовал себя крысой, загнанной в ловушку, и как-то живо представил себе, что если бы лично я был командиром атакующих, то сейчас там, высоко наверху, несколько моих бойцов закладывали бы тротиловые шашки. Дабы обвалить на защитников крепости кару в десятки тонн камня и тем самым сберечь себе нервы и людей. Ведь по большому счёту расположение-то у замка – так себе, и если не нападать в лоб, то взять его не так уж и трудно.

– Хреново как-то капитан своих человечков выдрессировал, – задумчиво произнёс я, – бегают, суетятся, а толку ноль.

– Нормально старик бойцов подготовил, – не согласился со мной эльф. – Вот только не воевали они никогда. Последний раз здесь сражались их отцы, когда отец баронессы вместе с Лехом эту крепость на меч брали.

– То есть всё ещё хуже, чем кажется.

– А то. Сидели-то они здесь только потому, что на хрен никому не нужны! Брать тут нечего, деревень при замке нет, – эльф целенаправленно вышагивал к дверям подгорной конюшни, не обращая никакого внимания на окружающих. – Официальный доход с прохода – мизерный, да и пользуются им редко, и то, только такие, как я. Остаётся только камнем торговать, благо дворфы его тут целые залежи оставили, когда гору разрубили. И чего этим свинопасам здесь…

Закончить ушастый не успел. Сипло затрубил рог, и народ метнулся в разные стороны.

– Ты ж… Началось! Давай быстрее! – Гуэнь рванул вперёд.

Я поспешил за ним, к тому же ворота в местный аналог подземной парковки были совсем рядом. Но не успели мы взяться за запирающий брус, как нас остановил глухой насмешливый голос:

– Ну что ж вы, гости дорогие, даже не попрощавшись, уезжать собрались? Нехорошо!

Звякнула сталь. За нашими спинами, чуть в стороне, ухмыляясь себе в усы, стоял Лех. И не один. Кроме угрюмого, смотрящего на меня исподлобья Бруно, его сопровождала пятёрка солдат. Которые хоть и не проявляли чудес храбрости и высот воинского духа, но взведённые арбалеты держали крепко, нацелив жала болтов в нашу сторону.

– Да вот, что-то жарковато у вас в гостях стало. Осадки обещают из стрел. А мне подобное строго противопоказано, – нагло, с вызовом ответил эльф, которого, кажется, не особо смутил вид направленного на нас оружия. – Наш семейный доктор так и сказал: «Гуэнь, говорит, если в тебя нечаянно ткнут чем-то острым, у тебя пойдёт кровь и ты можешь даже умереть! Постарайся не допускать подобного!» Вот я и пытаюсь выполнять заветы дедушки Луня.

– Угу, – улыбнулся усач. – И, следуя им, ты, значит, решил сбежать. Прихватив с собой своего прихвостня?

– Я вам ничего не должен, – резко окрысился Гуэнь. – За проезд я заплатил, остальное не мои проблемы! Ваши игры пусть вашими и остаются. Открой нам северные ворота, и мы уйдём. Это не наша битва.

– Хорошо сказал, – капитан явно издевался. – Прям уважаю! Вот только я приказал запереть их на дворфийские засовы. И охрану снял. А тут ты требуешь их открыть. И это в тот момент, когда враг на приступ идти собирается. Тебе не кажется это странным, Бруно?

Молчаливый гигант что-то буркнул себе под нос. Похоже, он не очень-то и понимал, что здесь вообще происходит, но общую атмосферу чувствовал отлично. К тому же то, что его вчерашний обидчик, то бишь я, находится под прицелом пятёрки арбалетов – ему явно нравилось.

– Вот видишь! Даже Бруно тебя не понимает, Гуэнь, – продолжал тем временем Лех, поднимая вверх правую руку со сжатым кулаком, от чего солдаты тут же напряглись и прицелились.

– Хорошо. Ладно, – эльф поднял руки ладонями вперёд. – Уговорил, Гаэн-дун языкастый. Останемся погостить, пока приступ не отобьёте.

– Видишь ли, какое дело, – капитан медленно опустил руку и почесал ею свой чисто выбритый подбородок. – Много у нас врагов, а вот бойцов чего-то маловато. Да и потенциальные лазутчики нам в тылу не нужны. Поэтому, если ты не наш солдат или хотя бы лояльный наёмник, находиться в крепости ты, получается, больше не можешь.

– Но ты же не хочешь открыть нам ворота! Как по-твоему… – Гуэнь посмотрел на покосившегося в сторону вновь поднявшего кулак капитана, затем перевёл взгляд на арбалетчиков, поудобнее перехвативших своё оружие. – Понятно. Значит, так, да? Ну что ж. Твоя взяла! Но не думай, что я это забуду.

– Уж не сомневайся, – Лех коснулся протянутой ему эльфом карточки своей металлической пластинкой. – Ну а ты, «сынок», что решил?

С самого начала этой добровольно-принудительной агитации я старался просчитать варианты, как бы выкрутиться из сложившейся ситуации с наименьшими потерями. И не видел ни одного. Даже если сработает моя способность, и я смогу увернуться от выстрелов, ушастого это не спасёт. Да и мне потом придётся туго. Против семи бойцов, пусть даже из арбалетчиков они, как из пластилина пуля – ловить мне нечего. Но даже если я вдруг, каким-то чудом, перебью всех их – то что потом?

Вот потому-то я хоть и был готов к любому развитию событий, хотя всё же надеялся, что удастся как-то договориться. Теперь же стало понятно, что отпускать нас никто не намерен. Но лучше уж помахать молотом на стене, чем даже гипотетическая возможность прямо сейчас получить болт в бок.

Словно предупреждение, что надо бы решать вопрос быстрее, над нашими головами со свистом пронёсся пылающий снаряд и разбился о дальнюю скалу. Огненное содержимое жгучим дождём пролилось во двор, но, слава богу, основная тягучая масса поползла вниз по стене, ярко полыхая и разгоняя вечную тьму искусственного ущелья.

– По рукам, – решил я не искушать судьбу дальше, ведь по лицу капитана было видно, что ещё пара секунд и он прикажет стрелять. – Где подписаться кровью?

– Карточку давай, – Лех, как мне показалось, с облегчением выдохнул. – И учти! Я сам за тобой приглядывать буду!

– Понятно. То есть мне, ко всему прочему, придётся присматривать за своей спиной.

– Шутник, – поморщился капитан, которого, похоже, события вчерашнего дня не очень-то радовали. – Гуэнь, иди с Бруно. Выбери себе копьё или чего там захочешь.

– Бери лук! – покуда капитан колдовал с моей карточкой, я решил дать совет ушастому и, видимо, ляпнул что-то не то. – Будешь, как Леголас, орков отстреливать!

– Я что, по-твоему, на жеребца похож? – нервы у эльфа не выдержали напряжения, и он, оскалившись, пошёл на меня, сжимая кулаки. – . За такие слова у нас тебя распяли бы над растущим бамбуком.

– Эй-эй. Успокойся, – между нами встал Лех. – Бруно, уведи его отсюда! А ты думай, что несёшь! Следующий раз за драку во время осады сам тебя взгрею.

– Блин, что я сказал-то?

– Ты, сынок, из какой дыры вылез? Неужто не знаешь, что дети Эльматэрацу не стреляют из луков? У них силёнок для этого дела маловато, да и кости в основном трубчатые, как у птиц. Вот пращники они отменные, да и дротики с помощью копьеметалки швыряют будь здоров.

– Эльф – птичка певчая. Но что в этом такого? – довольно резко ответил я, глядя в спину удаляющемуся контрабандисту. – Их что? Комплексы, что ль, мучают?

– А то, что лучшими стрелками считаются кентавры. Эти да – словно рождаются с луком в руках. И на протяжении многих веков эльфы резались с ними, как ни с кем другим. Так что, предложив Гуэню лук, ты фактически в открытую оскорбил его.

Лех тяжело вздохнул.

– Слушай, я понимаю, что у вас там, у подножия Престола, народ дикий и необразованный. Но следующий раз, прежде чем что-то ляпнуть, ты хоть совета спроси у знающих людей. А то прирежут ведь тебя, как пить дать! Посоветуешь гному подстричься, или того хуже, за бороду дёрнешь – и ага. Был – и нет тебя! И вообще, хорош трепаться, сейчас свинопасы отстреляются и на приступ пойдут. Бегом на стену!

Стянув со спины щит и подмотав ремень, я надел его на предплечье и направился за капитаном. Несмотря на то что площадка на внешней стене была не особо широкой, народу тут толпилось прилично. Впрочем, вспоминая «потешные» осады «Нечаевского замка» мне стало понятно, что для того чтобы отбить более-менее серьёзный штурм – у нас тупо маловато людей.

Примерно три десятка стражников, имеющих хоть какие-то доспехи. Ещё человек пятнадцать дворовых мужиков в стёганках и капелинах – вспомнил я название этих шлемов-тарелок. Именно они разводили огонь под двумя массивными котлами, таскали вёдра и дрова. Пара видавших виды баллист с изрядно потёртыми верёвками и тронутыми гнилью от вечной сырости ущелья деревянными частями как-то умудрялись огрызаться, выдавая пару выстрелов в десять минут. Однако с тех пор, как я увидел их вблизи, я понял, что вопрос: «Когда же что-то сломается?» уже решён, а уж не выдержат плечи лука или порвётся трос – дело десятое.

Надо сказать, что враги своим вниманием нас не обделяли. Искусственное ущелье за стеной было буквально усеяно огоньками факелов, а рядом с методично работающими по Коттай Дунсону осадными машинами, полыхали огромные яркие жаровни. Видимо, стены были нужны им в как можно более целом виде, поэтому обстрел вёлся горшками с каким-то местным аналогом «греческого огня».

Как раз когда мы поднялись на стену, очередной снаряд, с завидной точностью, которой не могли похвастаться наши горе-артиллеристы, угодил в край зубца, выплеснув волну огня. Сразу двое солдат, которым не посчастливилось прятаться по соседству, с дикими криками бросились бежать, пытаясь сбить пламя, но лишь сильнее раздувая его извечным ветром разлома.

– Проклятье! Что вы стоите, идиоты, – зычный рёв Леха, казалось, был слышен за сотни метров. – Сбивайте их с ног, засыпайте пламя песком, пожри дуллахан ваши внутренности. Да не водой, кретин ты безмозглый!

Рык командира внёс ещё большую сумятицу в и так шокированное произошедшим «диванное» войско подгорного замка. Кто-то кинулся к ящикам с песком, в изобилии расставленным на стене, кто-то – к уже визжащим и полыхающим товарищам, пытаясь свалить их ударами тупых концов копий. При этом несколько человек умудрились столкнуться, а одного из объятых огнём бойцов особо ретивый служака скинул со стены, и его крик затих после глухого удара тела о камни.

Оставшийся горящий воин таки упал на землю, может быть, услышав, наконец, своего командира, но, скорее всего, просто уже не имея сил стоять на ногах. Попытки сбить с него пламя провалились, народ лишь бестолково метался вокруг, в основном мешая друг другу, да и хитрая горючая смесь была явно непростой. Уже через минуту-другую несчастный захрипел, а затем и вовсе затих. Ещё с десяток минут ушло на то, чтобы погасить огонь на стене.

Естественно, что в этой суматохе о какой-либо стрельбе по противнику можно было забыть. Да и вообще, в его сторону смотрели лишь те, кто находился в двух башенках, выступающих из стены. Но в одну почти сразу же, после столь удачного для нападающих выстрела, прилетело несколько зажигательных горшков, заставив ретироваться всех находившихся внутри. А во второй солдат скорее интересовало, успеют они выпрыгнуть или нет – если им точно так же не повезёт.

Поэтому предупреждающий крик Гуэня, уже успевшего вернуться из арсенала с новым коротким копьём, клинком, похожим на саблю, и пращой, стал для всех, кроме меня, полной неожиданностью. Лех кинулся к бойнице, выглянул наружу и тут же с матом спрятался, а там где ещё секунду назад была его голова, выбил из камня кучу искр арбалетный болт. Я тоже решил посмотреть, что же привлекло внимание ухатого, и «по-умному» прикрывшись щитом, в который тут же влетело пару гостинцев, выглянул в промежуток между зубцами.

И надо сказать, голосил эльф по делу! К стене, под прикрытием арбалетчиков и баллист, приближалась странная конструкция. С виду она напоминала трап, который подают к самолёту. Приставной пандус на колёсах и с двумя выдающимися далеко вперёд балками, на которых были закреплены массивные блоки. Цепи, пропущенные через них, в свою очередь крепились к какой-то, как мне показалось, двери, полностью обитой металлом. Установленная вертикально, она загораживала не только прятавшихся за ней людей, но и четвёрку монструозных созданий, гораздо более массивных и уродливых, нежели наш гобик.

Покрытые бронёй, на толстых, мощных ногах, они чем-то напоминали африканских бегемотов. Вот только я никогда не видел гиппопотамов с рогами, как у тура. К тому же тушки этих химер были увиты узлами бугрящихся мускулов, отчего выглядели очень рельефными, что обычно несвойственно крупным животным.

На некоторых участках их тела покрывал панцирь, из чего-то по виду напоминающего хитин. Так что камень, с завидной точностью запущенный эльфом из пращи, лишь бессильно отскочил, не причинив никакого видимого вреда. Твари его, похоже, вообще не заметили.

– Что это за смесь бульдога с носорогом?

Вырвавшийся у меня вопрос был в основном адресован в пустоту, так что ответа на него можно было не ждать. Выглянувший наружу, уже под прикрытием моего щита, Лех разразился потоком брани, сравнимым, наверное, с большим петровским загибом. При этом он успевал отдавать команды, затейливо смешивая в речи нерасторопных служак, врагов, их оружие, а также различные, противоестественные способы половых актов между всеми вышеперечисленными. А когда в щит прилетел джавелин, он добавил в этот коктейль ещё пару десятков неведомых мне существ, монстров и демонов. Получалось настолько внушительно, что я даже заслушался, не пытаясь запомнить, но просто наслаждаясь сим шедевром командно-прикладного, матерного языка. За что тут же попал под раздачу.