Текст книги "Попаданец 2.0"

– А ты… какого… стоишь, как…? Сейчас эти… опустят свой… штурмовой пандус. Ты… со щитом управляешься лучше, чем все мои… Встанешь со мной и Бруно в первом ряду! – Капитан забрал у оруженосца один из круглых щитов, который тот таскал за ним, и, вскинув его на левую руку и обнажив меч, обращаясь к сержантам, добавил: – Бойцов построить позади нас, оттуда хорошо алебардами по врагам… а арбалетчиков поставить по флангах. И чтобы у всех тетивы пели». Поняли су… дети! Если я услышу, что кто-то филонит, то… Бруно, оглоблей тебя по хребту, ты чё зенками хлопаешь! Щит на руку и в центр! Мы с боков тебя прикроем. Эй, вы, пожри дуллахан вашу печень, зажечь огни! Встретим этих… как полагается!

Собственно, солдаты уже толпились у предполагаемого места высадки вражеских штурмовиков. Опознать его было довольно просто, по выломанным меткими попаданиями зубцам, открывающим беспрепятственный доступ на стену вражеской осадной технике. Вот только от наших бойцов за версту разило полной безнадёгой. И дело даже было не в том, как неохотно они сжимали древки алебард и ложа арбалетов.

Повинуясь командам капитана, сержанты создали за нашими спинами жалкое подобие строя, но даже при этом создавалось впечатление, что я стою перед отарой ведомых на заклание овец. Которые, как я опасался, вполне могли превратиться в гадюк. В отличие от Леха и Бруно, явно собравшихся биться до конца, их подчинённые явно подумывали о том – так ли вообще им сдалась вся эта военная служба, если сопровождается она не выпивкой и дворовыми девочками, а такими вот ожиданиями лавины врагов на узкой полоске крепостной стены. Так что, судя по настрою бойцов, вполне можно было ожидать того, что кто-нибудь из них решит купить свою жизнь, просто прирубив впереди стоящее начальство.

Здоровяк оруженосец, расправив плечи, ткнул меня локтем. Сейчас он стоял с громадным ростовым щитом, напоминавшим римский скутум, вот только размером с добрую дверь. Заняв позицию по центру, парень со стальным скрежетом обнажил свой вчерашний тесак-переросток, вызвав очередную волну отборного мата у Леха. Свой кистень он запихнул за пояс на спине, потому как, видимо, недоумку опять приспичило поиграть в рыцарей. Сам же капитан занял позицию слева от нашей двуногой стенки, оставив для меня наиболее опасную сторону.

Да уж! Благородством тут и не пахнет. Видать, не может забыть дядька проигрыша драгоценного кинжала. Надо будет поинтересоваться у Гуэня, в чём собственно его ценность.

И тут мне показалось, что за спиной беззвучно взорвалась свето-шумовая граната. Настолько сильным и резким был переход от вечной полутьмы рукотворного ущелья к яркому свету, пролившемуся на нападающих из включившихся магических прожекторов. Невольно зажмурившись, я второй раз за день вслушался в многословный загиб, делая зарубку себе в голове выучить хотя бы часть заковыристых слов. Такое знание всегда пригодится, если понадобится душу отвести, а русский мат хоть и хорошая штука, но на местных вряд ли подействует должным образом.

Кстати, сейчас Лех исполнял свою партию не соло. К нему подключился и хор солдат, да и Гуэнь что-то по-своему подпевал, прикрывая ладонью глаза. Вот только эта ария, в деталях описывающая момент зачатия и появления на свет слуг, так неудачно врубивших магические фонари, мгновенно поменяла тональность, когда из-за стены донёсся скрип плохо смазанных механизмов осадной машины. Враг пришёл, и всё остальное становилось уже не важным.

С жутким грохотом на край стены, точно под выбитые зубцы, рухнул помост, глубоко вгрызаясь торчащими из его края когтями в камень. И сразу же, не успела ещё пройти вибрация от удара, на нас, вопя во всё горло, кинулась толпа мужиков, вооружённых острым железом и щитами. Яркий свет, бьющий прямо им в лицо, казалось, не доставлял воинам никаких особых проблем. Приглядевшись, я заметил полоски ткани, изрисованные узорами, закрывающие глаза нападавших. Магические технологии в действии… чтоб их.

Громко крича в ответ, мы встретили их щитами и хищными жалами алебард прямо на краю пролома, не давая прорваться на стену и растечься по ней. Находясь справа от щита Бруно, я не мог полноценно прикрыться своим, ведь приходилось следить, чтобы нашего здоровяка не обошли с моей стороны.

Хорошо ещё, что удары тяжёлых алебард, которыми, надо сказать, бойцы Леха управлялись очень даже неплохо, мгновенно отучили противника сталкиваться щит в щит и пробовать продавить нас массой. Ценой науки оказались трое первых «двухсотых», теперь валяющиеся с раскроенными черепами, положившим начало своеобразной «мёртвой» баррикаде, которая через какое-то время должна была полностью отделить нас от противников.

Свою лепту вносили и арбалетчики, прячущиеся за зубцами. Выглядывая на несколько секунд, они вгоняли болты в неприкрытые бока противников, иногда даже выбивая одного-двух человек с мостка. Те, сорвавшись, с криком летели прямо в сухой ров у подножья стены, что бы замолчать уже навсегда после падения с почти тридцатиметровой высоты.

Я принял на щит удар топора очередного злобно скалящегося мужика и коротко ткнул молотом в ответ, не стремясь нанести смертельный удар – в данный момент это не моя забота, а дабы отогнать противника. Количество трупов между нами увеличилось ещё на пару штук, но и здесь моей заслуги не было. Стараясь действовать по заветам деда Тараса, я не лез вперёд, не спешил геройствовать и не пытался дотянуться до врагов. Просто держал стенку, а заодно экономил силы.

Не довелось отхватить своего кусочка славы и Бруно. Парень смог взмахнуть своей ковырялкой от силы пару раз, причём во второй едва не снёс мне голову. Получив в отместку двойную порцию интернационального мата от меня и Леха, бугай успокоился и теперь прилежно выполнял свою функцию передвижной дверки. И надо сказать, именно благодаря ему, нас не прожали и не сбросили со стены первым, особенно решительным натиском.

Хотя, нужно признать, что лично я больше всего боялся другого. Не имея ни малейшего представления о местных тактиках и методах ведения войны, я то и дело поглядывал на осадные катапульты изумрудных. Опасаясь, что в один прекрасный момент командующий штурмом просто решит пожертвовать частью своих бойцов и отдаст приказ накрыть всю нашу честную компанию залпом из огненных горшков. Но то ли данный мир не скатился ещё до вполне стандартной по меркам нашего средневековья жестокости, то ли враг нам попался сентиментальный и к собственным воинам неравнодушный, но орудия как молчали, так и продолжали молчать всё время штурма.

Через какое-то время стало понятно, что первая попытка взять крепость с наскока – захлебнулась. Наши приободрившиеся воины с воодушевлением орудовали топориками алебард, да и про колющие удары не забывали. Особого толку это уже не приносило, враги больше не пёрли напролом, тоже прикрылись щитами, но и атаковать так же, как раньше, они уже не могли.

Казалось, ещё секунда-другая и мы откинем их от стены, а там можно попробовать и пандус срубить или сжечь. Хотя попытки уже были, и результата особого не принесли. Брошенный метким эльфом небольшой горшок с горящим маслом попал точно в колёса осадной машины, но пламя погасло, так и не нанеся особого вреда. Была ли это магия, или просто дерево оказалось чем-то пропитано, в принципе, было не важно. Главное ведь результат. А с ним у нас было негусто.

Глава 6
Наследие Третьего Царства

Бойцы за нашими спинами, воодушевлённые первыми успехами, уже выкрикивали врагам разномастные оскорбления, в том числе и на непонятных мне языках. Действовали последние на нападающих, словно красный перец в трусах, но вновь очертя лезть вперёд носители почётных изумрудных штанов вроде бы как не собирались.

– Эта… – взволнованно пропыхтел из-за своей переносной дверки раскрасневшийся и потерявший свой шлем Бруно и панибратски ткнул меня локтем. – Эта эпическая битва навсегда войдёт в анусы истории! Когда мы с тобой состаримся, будем седыми и древними, как дядька Лех, мы будем вспоминать об этом дне, сидя в окружении десятков внуков…

– Бруно, мальчик мой, – прошипел капитан, ловко отводя щитом вынырнувшее из вражеского строя жало копья. – Мне всего-то пятьдесят два года. Но вот если ты немедленно не заткнёшься, у тебя действительно есть все шансы отправиться прямиком в задницу…

Не знаю уж, имеет ли в этом мире бодание три на четыре щита хотя бы малейшие шансы занять своё место в анналах, но на эпическую битву наша потасовка как-то не тянула. Я бы сказал даже больше, вражеский военачальник бросил на нас мизерные силы в попытке занять стену с наскока, в то время как остальное его войско просто наблюдало за тем, как один за другим падают их боевые товарищи.

Конечно, если рассуждать с точки зрения обывателя, а тем более жителя двадцать первого века, ничего удивительного здесь нет. Безликие средневековые наёмники – распиаренные в фильмах и книгах плохиши. Мрази, которым брат не брат, а себе подобный так и вовсе волк. Да и там, где торгующие своим мечом люди изображались как положительные персонажи, чаще всего это относилось не к общей серой массе, а к конкретному отряду, в который чаще всего входил главный герой.

А вот если же не опускаться до уровня поп-культуры и американских фильмов, то звериные отношения в этом, довольно сложном мужском социуме начинались в тот момент, когда подходило время делить добычу. Во время битвы же эти профессиональные воины относились друг к другу вполне по-товарищески и даже забывали на время взаимные обиды, если их отрядам проходилось сражаться на одной стороне. Так что тактика, выбранная противниками, казалась мне донельзя странной. И не только мне одному.

С каждой прошедшей минутой боя Лех нервничал всё сильнее. Он то и дело отвлекался и даже слегка ломал наш строй, пытаясь то заглянуть за спины умбрийских наёмников, то хоть мельком заглянуть за край стены. Его нервозность разделял и Гуэнь. Повинуясь приказам капитана, он неустанно метал из своей пращи камни в столпившихся на перекидном пандусе бойцов, безошибочно посылая тяжёлые свинцовые шары в незащищённые места на телах наших врагов, но при этом выбирая время для того, чтобы осматривать проход перед стеной.

А затем враг показал имевшийся у него на руках козырь. Лех и Гуэнь одновременно предупреждающе вскрикнули, эльф даже успел метнуть пулю, но было уже поздно. Над строем нападавших внезапно приподнялся стрелок и, вскинув арбалет, почти не целясь, выпустил из него болт со слепящей звёздочкой вместо наконечника. И не абы куда, а прямо в центр массивного щита нашего оруженосца.

Шар, выпущенный из пращи Гуэня, врезался в незащищённый висок мужика в тот самый момент, когда явно необычный снаряд только сходил с ложа. Видимо, именно поэтому тот понёсся не по прямой, а левее, оставляя за собой спиралевидный след из россыпи ярко-белых точек, вьющихся вокруг ядовито-фиолетового трассера.

В этот момент Лех изо всех сил толкнул Бруно на меня, особого эффекта это не принесло, сдвинуть оруженосца с места было той ещё задачей, и тем не менее капитану удалось подставить под быстро приближающуюся звезду свой собственный круглый щит. Полыхнуло. Строй наёмников Изумрудного ковенанта обдала волна белых искр, и мне на долю секунды показалось, что болт завяз в бледно-зелёном мареве, появившемся перед щитом капитана.

Но наваждение прошло, и снаряд, прошив преграду, словно раскалённый нож масло, вонзился в грудь Леха. Пробив кольчугу и тело человека насквозь, уже бледно светящийся наконечник выглянул из спины на несколько сантиметров, моргнул и…

Стоящих за капитаном трёх замковых солдат как будто снесло залпом картечи. Изломанные, изорванные тела несчастных кувырком улетели во внутренний двор, а самого усача лишь немного толкнуло вперёд. Захрипев, он повалился навзничь, выпуская из рук свой верный полуторник.

– Бруно! Не отвлекайся! – крикнул я, видя, что оруженосец медленно, словно в киселе, всем корпусом поворачивается в сторону упавшего усача.

На наше счастье, передние ряды противника, те, на кого пришлась волна искр, вместо того чтобы прямо сейчас броситься на нас, с криками срывали с глаз свои повязки и тут же их глаза попадали под световой удар замковых прожекторов. На пандусе началась давка, и тут же несколько человек с криком полетели к земле, сброшенные своими же ослеплёнными товарищами, которые, словно забыв, где находятся, начали пятиться назад.

Бруно завис на пяток секунд, глядя на торчащий из спины капитана погасший наконечник болта. В это время оживился резерв нападающих, и на стены обрушился настоящий град из арбалетных болтов и стрел, враз прикончив нескольких наших зазевавшихся бойцов.

Стреляли, слава богу, не в нас, видимо, опасаясь случайно накрыть свою штурмовую группу. Наши же бойцы, вновь подтвердив моё первое о них впечатление, как об отаре овец, частично сбились в кучу вокруг раненого капитана, а некоторые так и вовсе уже блестели пятками где-то во дворе, побросав оружие, улепётывали в сторону дальних стен замка.

Остальные смотрели на быстро оклемавшихся и уже пришедших в себя противников с поистине травоядной безысходностью в глазах. И никакие мои маты, как я ни надрывал горло, уже никак не могли повлиять на дальнейшее развитие ситуации. Они не боялись меня, в отличие от своего капитана, и соответственно слова просто не доходили до их испуганных мозгов.

Я уже было приготовился ну как минимум как можно дороже продать свою жизнь. Возможности для отступления, кроме как прыжок с высоты в двадцать метров сбившиеся у проходов на лестницы бараны в человеческом обличье мне не оставили. В идеале, конечно, желательно было бы валить отсюда, но добежать до боковых спусков я просто не успею. Умбрийские наёмники уже перебрались на стену, так что, как говорил дед Тарас: «Догонють и затопчуть!» Хотя, скорее всего, просто угостят метательным топориком в спину или чем-нибудь не менее острым и смертоносным. А события тем временем понеслись со скоростью галопирующего носорога.

Над строем вражеских бойцов вновь приподнялся очередной арбалетчик со светящимся болтом на ложе орудия и явным намерением продырявить ещё одну тушку. Причём, скорее всего, мою. Я, естественно, напрягся. Сосредоточившись на том, чтобы, поигрывая молотом и прикрывшись щитом, в одно рыло хоть как-то сдерживать всё ещё осторожничающих противников, я мысленно призывал мои сверхсилы не подвести и на этот раз, а лучше всего, единожды включившись, поработать, хотя б минут пять кряду… но сегодня, как оказалось, не судьба.

С воплем: «Дядька Лех!!!» здоровяк-оруженосец почти не глядя швырнул свой нелепый меч, чуть не снеся мне им голову. Заточенная рельса, которую Бруно считал изящным и благородным оружием, прогудев в считаных сантиметрах у моего виска, с воем унеслась в сторону арбалетчика, рассекла тому шлем вместе с черепом и сбросила уже мёртвого бойца с пандуса, прямиком на новую порцию изумрудных наёмников.

В момент смерти бедняга умудрился отжать спусковую скобу, засадив сияющий магией снаряд прямо под ноги впереди стоящим воинам. Громыхнуло с такой силой, что с десяток умбрийцев, уже готовившихся перейти с мостка на стены, взмыли в воздух безвольными тряпичными куклами метров на пять над своими более удачливыми товарищами.

Хорошо хоть я успел приоткрыть рот, как при близком взрыве, отделался чувствительным ударом по ушам, в то время как стоящих передо мной бойцов противника натурально контузило. Я даже успел сделать результативный выпад, приложив бойком молота одного из умбрийцев прямо под челюстной угол, когда мимо меня, жужжа словно шмель-переросток, пронёсся щит оруженосца.

Бруно всё это время, что-то рыча и подвывая, возился с ремнями своей мобильной дверцы. А затем, просто прорвав их, швырнул в нападающих. Обладая значительно большим весом, нежели меч, и, следовательно, большей разрушительной силой, он словно бронебойный снаряд, врезался в их ряды, сметая воинов Изумрудного чего-то там со стены. Видимо, для умбрийцев это оказалось уже перебором, и их отряд организованно начал сползать с пандуса. Здоровяк-оруженосец же, даже не заметив нанесённого им противнику урона, подхватил пожилого капитана стражи на руки, словно младенца и со всех ног кинулся к лестнице со стены.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, я решил, что на этом мой интернациональный долг выполнен и далее программа балета предусматривает немедленно тактическое отступление. Перемахнув через валяющихся своих и чужих солдат и прикрываясь щитом от обрушившейся на стену новой порции стрел, я опрометью кинулся к лестнице. Возле неё под прикрытием арки уже подпрыгивал от нетерпения Гуэнь. Он благоразумно пропустил вперёд Бруно с его ношей, ведь не разбирающий дорогу стенающий здоровяк вполне мог бы и затоптать хрупкого эльфа, с его-то птичьими косточками, или вообще сбросить контрабандиста со стены, приняв ушастого за чужака.

А вот замковая стража внезапно обрела запредельную храбрость, видя бегство грозного противника, и, похоже, парни решилась на массовое самоубийство, точнее, перехватив алебарды, пошли на прорыв, преследуя поредевшую колонну противника. Правда, несколько человек, явно перенасытившись впечатлениями, так и остались стоять на своём месте, находясь в состоянии полной прострации, но вражеские стрелки быстро исправили это недоразумение.

– Давай скорее! Валим, пока эти выкормыши Гаэн-дуна не очухались! Без Леха крепость обречена! – ухатый умудрялся, даже обвешанный оружием, которое он урвал в арсенале, разглагольствовать на бегу, перескакивая сразу через несколько ступеней. – Эти кролики надолго «свинопасов» не задержат. А нам ещё нужно позаботиться о себе! Жаль только, повозку придётся бросить. Ворота нам самим не открыть. Но из замка есть ход, ведущий к горным пикам. Правда, нормальный выход имеется только на сторону Святой Земли. Пользовался им пару раз, когда с шевалье во мнении о частной и государственной собственности расходился. Ну да ничего! Конечно, тяжеловато придётся, но оставлять своё этим уродам у меня желания нет! Думаю, что и у тебя тоже.

У меня даже спорить нет желания. Признаться, я порядком вымотался, заработал несколько чувствительных синяков, ссадин и даже порез на правом плече. От более серьёзных увечий меня спас дублет, который и бронёй-то можно было назвать разве что с большой натяжкой. Так – дальний предок косухи.

Хотя действовать я собирался всё же по-своему, никак нельзя было отрицать того факта, что какой-никакой план спасения наших шкур имелся исключительно у Гуэня. Крики, гулким эхом разносившиеся по всему разлому, говорили о том, что захватчики оправились от внезапных потерь. Перестроились и теперь активно режут остатки не в меру храбрых защитников. А значит, уже скоро будут здесь, потому как на стене осталась только парочка особо одарённых стрелков, остальные же разбежались сразу же после ранения капитана.

Настроение это мне, конечно, не поднимало. Да и зарево пожара, полыхавшего на месте балкона, откуда вчера за поединком наблюдал кто-то из хозяев замка. Попадание горшка греческим огнём местного разлива оказалось на удивление точным, так что теперь прилепленная к стене башенка напоминала мне домну с открытым жерлом топки. Но вообще-то это уже не мои проблемы.

Моими стали запертые на хитрые замки массивные ворота конюшни, в подгорный гараж, в который контрабандисту необходимо было попасть любой ценой. Пока я выслушал порцию отборного эльфийского мата, непонятную, а оттого не идущую ни в какое сравнение с загибами Леха, успел повесить изрядно посечённый щит за спину и молот в петлю.

– Так! Я точно знаю, что туда должна вести лестница из господских покоев, – сдаваться ушастый явно не привык. – Даже если сами они уже в огне, проходы должны быть свободны… в теории. А вообще, там просто нечему гореть! Давай бегом к чёрному ходу, пройдём через комнаты слуг.

– Почему не к основному?

– Уверен, что он закрыт. А запаску обычно держат до последнего, – ответил эльф на бегу.

Чёрным входом оказалась уже известная мне дверца в боковой стене донжона неподалёку от главного входа. К счастью, действительно не была заперта. Её даже никто не охранял, и мы вихрем помчались по узким коридорам, комнатам прислуги и лестницам, ища нужный нам спуск по приметам, известным одному только Гуэню. Запасливый эльф запалил прихваченный где-то магический светильник, да и вообще держался довольно уверенно, показывая всем своим видом, что и в господских покоях он бывал частым гостем.

Нужный нам поворот мы обнаружили довольно быстро. Из начинающегося за ним коридора отчётливо слышался гул пламени, пожирающего хозяйскую мебель, но до этого места огонь ещё не добрался, а дым, судя по всему, прекрасно поглощала отменная дворфийская вентиляция, хотя сильный запах гари отчётливо сигнализировал о том, что надолго её не хватит. Отдышавшись после быстрого восхождения, мы перешли по смычке на соседнюю лестницу, ведущую, по словам эльфа, в гараж, когда буквально через этаж-другой начались новые сюрпризы.

Первым стали голоса, становящиеся тем громче, чем ближе мы подходили к их источнику. Их было двое, мужчина и женщина, обрывки слов, которые вначале долетали до нас сквозь далёкий рокот пожара, постепенно складывались в фразы, а затем и в осмысленные предложения.

– Амадеуш! Да не тяните вы меня! Остановитесь!

– Нет, моя госпожа! Я не могу этого сделать! Мой долг защищать вас, а потому мы должны…

– Сэр Амадеуш! Что за глупости! Я не собираюсь бежать! – возмущённый девичий голос сорвался на крик. – Мне нужно срочно отправить людей тушить пожар! А ваш долг как рыцаря – стоять на стенах, плечом к плечу с Лехом и Бруно!

– Госпожа моего сердца, мой долг – спасти вас, и я, как королевский рыцарь… Нет – как благородный человек, как мужчина…

– Амадеуш… о Всеправедный Элор, мне необычайно лестно слышать от вас подобные слова. Но отпустите же меня, наконец! Мне нужно найти Киринь, иначе замок захлебнётся в огне.

– Моя леди! Простите меня великодушно, но я ни за что не позволю вам рисковать собой в этот трудный для вашей вотчины час!

– Ну, так идите на стены, сэр! – в женском голосе появились раздражённые нотки. – Мне же нужно быть с моими слугами! И куда они только запропастились, эти бездельники!

– Наверняка мы отыщем кого-нибудь внизу, – продолжал увещевать спутницу мужчина, чьи слова звучали одновременно мягко и звучно. – Звезда моя, нам нужно поторопиться!

– Я вам не звезда… – как-то неуверенно ответила девушка, и голос её потонул в раздавшемся на верхних этажах грохоте обрушившихся перекрытий. – Но возможно, вы правы! Однако в первую очередь мне следует найти себе платье…

– Любовь моя, в ближайшем городе мы приобретём вам сколько угодно нарядов!

– Сэр Амадеуш, – женское визгливое сопрано, отражаясь от стен, заполнило собой лестницу, заглушая рокот пожарища, – вы собираетесь вывести меня… Это что же получается! Вместо того чтобы сражаться до последней капли крови за дом моего отца, вы говорите мне бежать? Вы оскорбляете меня, Кравчик! Я, Мари де’Жеро, никогда не покажу спину от… Отправляйтесь на стену, Кравчик! Не заставляйте меня усомниться в вашем благородстве, тем более что вы сами обещали мне погибнуть, защищая сей замок!

– Душа моя, я готов погибнуть, и я держу своё слово! Ведь вы самая большая ценность этого замка. Без его очаровательной хозяйки это всего лишь куча камней, на которых копошится смрадная чернь! Поверьте вашему верному рыцарю! Вам просто необходимо как можно скорее покинуть эту крепость!

– Но я… – так и не случившаяся истерика внезапно сдулась, и теперь в женском голосе сквозила неуверенность.

– Я не хочу порочить капитана вашей стражи, но он привык иметь дело с контрабандистским быдлом. А сейчас ему противостоят матёрые волки из Изумрудного ковенанта. Моё присутствие на стенах лишь отсрочило бы неизбежный конец, ибо чернь не следует правилам благородного боя. Но если бы я пал… Ах! Мне страшно представить, что случилось бы с вами, моя леди!

– Но как же так! – пролепетала упавшим голосом девушка. – Изумрудная гильдия… Но ведь у нас коронный договор с Серентией! Как же они могут…

– Вот именно поэтому мой долг как можно скорее вывести вас отсюда. Попади вы в руки этих нелюдей, и они силой заставят вас подтвердить перед Оранжевым Герцогом полную передачу прав на баронство. А затем…

– Что за бред… – пробурчал себе под нос вышагивающий передо мной Гуэнь.

– …уже никто не в силах будет вам помочь. Но я не допущу подобного! Я спасу вас, моя леди, и сам сопровожу к самому герцогу. Вы обличите этих грязных захватчиков, а затем мы вернёмся и рука об руку возвратим этот замок. Наше честное имя засияет в лучах славы и…

Как раз на этой сверхпафосной ноте мы и встретились. На площадке, тускло освещённой замысловатым магическим светильником, стояли двое. Статный мужчина и худая миловидная девушка лет восемнадцати в на удивление современном пеньюаре.

Прижимая к груди шкатулку и книгу в изрядно потрёпанном переплёте, она переминалась с ноги на ногу, кутаясь в тяжёлый клетчатый плед, то и дело распахивающийся и обнажающий худые стройные ноги. Босая, с распущенными волосами, повисшими безжизненными сосульками тусклого мышиного цвета, незнакомка была бледна до прозрачности. Мне понадобилось всего пару мгновений, чтобы понять, что это следствие нехватки солнца в рукотворном ущелье. Вот только чтобы довести себя до такого состояния, бедняжке наверняка пришлось прожить здесь почти всю жизнь, заимев вдобавок астму и кучу других не менее серьёзных проблем со здоровьем.

Её спутник показался мне куда как более оригинальным. Он был некой гипертрофированной пародией на фэнтезийного героя из сказок для девочек. Этакий до отвращения холёный рыцарь в сияющих доспехах, словно бы сошедший со страниц женского журнала, рекламирующего одновременно лучшие мечи для усекновения драконов и косметику с ароматом роз для интимных мест похищенных чудовищами принцесс.

Я даже представил себе слоган, идеально подходящий для данного продукта, как и смазливой рожи мужика: «Новейшим пламенным мечом Дракону голову снесём! Так что, принцесса, будь готова, используй пенку из Ростова!»

На фоне плавающих на поверхности воды лепестков рыцарь показывает зрителю большой палец, сверкая белоснежной улыбкой, а второй рукой придерживает оружие на плече. А внизу постера мелкими буквами написано: «Внимание! Форма и острота меча могут не соответствовать изображённым на картинке, потому как целиком и полностью зависят от мастерства изготовившего его кузнеца. Компания “Дракон и сыновья” также не может гарантировать вам непременного супружества даже при постоянном пользовании нашей продукцией. Фирма предупреждает, что косметика производства “Дракон и сыновья” не может защитить вас от нежелательной беременности».

Короче, рыцарёнок с мордой сельского сердцееда-альфонса, белокурый, с вьющимися локонами, наверное, даже более длинными, нежели у девушки, с первого взгляда вызывал единственное и непреодолимое желание – разбить его холёное лицо в кровавую кашу. Уж больно сильно этот щегол напоминал тех мажоров, что постоянно вились вокруг Танюхи, стоило нам с ней только показаться каком-нибудь из этих ультрамодных ныне кабаков с продвинутым дискачом, почти легальной наркотой, толпами высокосветских шлюх и прочими развлечениями для богатеньких буратинок.

Едва завидев нас с эльфом, он закрыл собой взвизгнувшую девицу и, положив руку на оголовье меча, заявил:

– А что тут делает быдло? Дезертировать решили, а перед этим ограбить хозяев? Знайте, что я – благородный рыцарь, Амадеуш Кравчик по имени Алеющий Благоверный, не позволю творить беззаконие!

Спасло высокомерную морду смазливого то, что меня за руку поймал ухатый, когда кулак уже был на пути к исправлению его физии.

– Игорь, стой! Не надо… – прошипел контрабандист, а затем, приветливо улыбнувшись, заговорил, обращаясь к девушке, выглядывавшей из-за бронированного плеча щегла: – Леди Мари-аян, прошу простить моего друга, он излишне горяч и не обучен надлежащим манерам! Вы же помните меня? Я Гуэнь Шилхеньг Аи из Имхеноя – путешественник, ученый и философ из альфмацураи, детей Эльматэрацу. Я неоднократно гостил у вас в замке и имел честь быть представленным вам. Вот и в этот раз мне с моим спутником довелось посетить вас, к сожалению, в не самый лучший для всех нас час.

В мой локоть эльф вцепился, словно голодный бультерьер в сахарную косточку, и скинуть его никак не получалось. Блондин буравил меня презрительным взглядом, пренебрежительно кривя губы, мне же волей-неволей пришлось успокоиться, дабы не мешать своему спутнику ездить по ушам дамочке, оказавшейся той самой таинственной Маришкой – предметом воздыхания Бруно и по совместительству всё ещё хозяйкой этого места.

– Да… я что-то припоминаю… – неуверенно отозвалась девушка и, запахнув плед, немного вышла из-за спины красавчика. – В последний раз мы виделись где-то около полугода назад. Прошу простить меня за мой внешний вид…

– О! Это мы должны просить у вас прощения за то, что застали вас в столь неудобный момент. Мы с Игорем-имом только что спустились со стен…

– Как там дела? – взволнованно прошептала баронесса, делая шаг вперёд, и тут же наткнулась на выставленную в останавливающем жесте руку щёголя. – Но что вы там делали, Гуэнь. Вы же, насколько я помню, знаток древностей.

– Я «искатель древностей», моя госпожа, – продолжил разливаться соловьём ушастый. – Мой путь и моя философия всегда связаны с опасностями, а потому, когда мы узнали о вашей беде и предложили Лех-иму свою помощь, он согласился, но долго не хотел принимать помощь бесплатно, так что нам пришлось заключить с ним контракт…

– Так что там…

– Боюсь, что стены пали, Мари-аян. Силы были неравны, но ваши воины доблестно сражались. К моему величайшему горю, подлые враги применили запрещённые во всех цивилизованных странах заряженные стрелы Дирамида, и Лех-им был ранен. Ашару Бруно-им вынес своего капитана. К моему величайшему стыду, всё произошло настолько внезапно, что я даже не успел осмотреть его рану. Ныне ваши верные воины героически защищают подступы к главной башне, но боюсь, что надолго их не хватит при всей их воистину нечеловеческой смелости. Меня же вновь позвала в путь дорога, прошу понять и простить…

Эльф изобразил поклон, не выпуская мою руку из своих крепких пальцев.

– О… Всеправедный! – ахнула девушка и качнулась, так что рыцарю пришлось спешно подхватить её.

– Наёмники, – смазливый мужик вложил в это слово столько презрения и ненависти, что мне даже стало смешно. – Трусливо бежите, лишь только возникает малейшая опасность! Бесхребетные твари… Вы даже сдохнуть-то по-человечески не может…