Текст книги "Пророк в своем Отечестве"

«Всемирная отзывчивость» Пушкина является пророческой чертой его поэзии: «Став вполне народным поэтом, Пушкин тотчас же, как только прикоснулся к силе народной, так уже и предчувствует великое грядущее назначение этой силы. Тут он угадчик, тут он пророк».

Смысл русской истории, по глубочайшему убеждению Достоевского-мыслителя, состоит в ее тяготении ко всемирности:

«Мы не враждебно… а дружественно, с полною любовию приняли в душу нашу гении чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий… умея инстинктом… различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже выказали готовность и наклонность нашу… ко всеобщему общечеловеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода. Да, назначение русского человека есть бесспорно всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только… стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите».

«Если бы жил он дольше, может быть, явил бы бессмертные и великие образы души русской, уже понятные нашим европейским братьям… успел бы им разъяснить всю правду стремлений наших. … Жил бы Пушкин долее, так и между нами было бы, может быть, менее недоразумений и споров, чем видим теперь. Но Бог судил иначе. Пушкин умер в полном развитии своих сил и бесспорно унес с собою в гроб некоторую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем».

Эмоциональное напряжение в зале после этих слов достигло своего пика.

Д. Н. Любимов:

«Последние слова своей речи Достоевский произнес каким-то вдохновенным шепотом, опустил голову и стал как-то торопливо сходить с кафедры при гробовом молчании. Зала точно замерла, как бы ожидая чего-то еще. Вдруг из задних рядов раздался истерический крик: “Вы разгадали!” – подхваченный несколькими женскими голосами на хорах. Вся зала встрепенулась. Послышались крики: “Разгадали! Разгадали!”, гром рукоплесканий, какой-то гул, топот, какие-то женские взвизги. Думаю, никогда стены московского Дворянского собрания ни до, ни после не оглашались такою бурею восторга. Кричали и хлопали буквально все – и в зале, и на эстраде. Аксаков бросился обнимать Достоевского, Тургенев, спотыкаясь, как медведь, шел прямо к Достоевскому с раскрытыми объятьями. Какой-то истерический молодой человек, расталкивая всех, бросился к эстраде с болезненными криками: “Достоевский, Достоевский!” – вдруг упал навзничь в обмороке. …Достоевского увели в ротонду. …Он видимо как-то ослабел… Зал продолжал волноваться».

Пушкинские празднества официально завершились вечером того же дня. И Федор Михайлович прочитал то стихотворение Александра Сергеевича Пушкина, которое и есть высшая точка его творчества, – стихотворение «Пророк». Здесь стоит напомнить, как рождалось великое стихотворение Пушкина. Тем более что наши пушкинисты (особенно советского периода) старательно обходили эту главнейшую особенность поэзии Пушкина. Потому что она ясно и твердо говорит о Пушкине как поэте, который понял свое предназначение, открыв его в Библии, в христианстве. Во время ссылки в Михайловское он ездил исповедоваться и причащаться в Святогорье, в Свято-Успенский монастырь. И вот что там произошло во дни Великого поста.

Видение пророка Исаии Роспись храма Санта-Мария в Ане в Каталонии.

Конец XI в.

После исповеди у старца монастыря Ионы, которому, между прочим, было сто два года, Пушкин проходил мимо аналоя, где лежала раскрытая старая Библия. В этот день по церковному Уставу читается отрывок из шестой главы Книги пророка Исаии, когда ему является Господь:

В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его! (Ис. 6, 1–3).

Молодой человек был очень напуган, потому что так он сказал о себе:

…Я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа (Ис. 6, 5).

Пророка Исаию по его пророчествам почитают как ветхозаветного евангелиста

Один из Серафимов взял с жертвенника горящий уголь, приблизился к пророку, коснулся его губ углем и сказал:

…Вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен.

Исаия услыхал, как Господь спрашивал:

…Кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня (Ис. 6, 7–8).

Именно эти стихи из Книги пророка Исаии прочел Пушкин. И, возвращаясь домой в Михайловское, стал складывать бессмертные строки:

 
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
……………………………………………………..
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
 

В Петербурге, на Большом Московском бульваре, рядом с церковью Владимирской Богоматери и местом последнего приюта, на углу Кузнечного переулка и улицы Ямской, ныне Достоевского, установлен замечательный памятник. Федор Михайлович снова пришел сюда и смотрит на нас взыскующе, мудрым, пророческим взглядом.

 
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли
Глаголом жги сердца людей».
 

Можно представить, что увидел пророк Исаия и что увидел поэт. И как прочитал «Пророка» Федор Михайлович Достоевский. Пространства и времена соединились, одному Пророку на смену пришел другой, а другому еще один, столь же пламенный, услышавший глас Божий.

Речь Достоевского справедливо считают его духовным завещанием. Через пять месяцев он отошел ко Господу. Хоронил его весь Петербург, вся Россия. И вот что удивительно: сравните даты кончины двух русских гениев: Пушкин скончался 11 февраля. Достоевский ушел в Вышний Мир всего лишь на день раньше – 10 февраля.

Они выполнили предназначение свое и оставили в наследство великие творения и для нас, и для всего человечества на все времена.

Об авторе

Алексей Алексеевич Солоницын писатель, кинодраматург, родился 22 марта 1938 года в городе Богородск Горьковской области, русский. Окончил факультет журналистики Уральского университета в Свердловске (ныне Екатеринбург) в 1960 году, много ездил по стране, работал в газетах Киргизии, Латвии, на телевидении, в кино.

С 1973 года живет в Самаре.

С 1972 года – член Союза писателей России, с 1984 – член Союза кинематографистов России. За 55 лет творческой деятельности в Москве, Петербурге, Самаре, Нижнем Новгороде, Рязани и других городах России и зарубежья издано, включая переиздания, более пятидесяти книг писателя. По его сценариям снято около сорока документальных фильмов.

Тема разбуженной совести, нравственного подвига – главная в творчестве писателя, кинематографиста. И в годы советской власти, и в новейшее время он неизменно поднимает в своих романах, повестях, рассказах, фильмах, темы деятельного добра, способности героев на жертвенный подвиг. Пишет он в традициях русской реалистической прозы, которая в лучших своих произведениях всегда отличалась высокой духовностью.

Алексей Алексеевич Солоницын – дипломант Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия 2012 года, лауреат первых Всероссийских литературных премий им. Александра Невского (Санкт-Петербург), Ивана Ильина (Екатеринбург), Серафима Саровского (Нижний Новгород), Самарских губернаторских и городских премий в области культуры, Международного кинофестиваля «Золотой витязь» (Москва). Имеет правительственные награды, награды Русской Православной Церкви Московского Патриархата.