Текст книги "Король Фейсал. Личность, эпоха, вера"

В стремлении завоевать Хиджаз в одном порыве объединились все недждийцы.

Общий подъем духа захватил молодого Фейсала. Он мечтал о том, чтобы вместе с отцом изгнать Хусейна из Хиджаза.

Все хотели покончить с шерифом, который был недостоин того, чтобы править Меккой и Мединой. Он разрешал курить табак, обращаться с молитвами и просьбами к святым, украшать мечети, строить купола над мавзолеями, носить роскошную одежду. Последние годы он не позволял недждийцам совершать хадж.

Абдель Азиз увидел наконец, что настал его час, который он ждал всю свою жизнь. Но он продолжал взвешивать каждый шаг. Он мог бы завоевать Хиджаз одним махом, но он должен был безошибочно предугадать реакцию других мусульманских стран и Великобритании. Он собрал на совет знать, улемов и вождей ихванов в Эр-Рияде, предоставив первую роль отцу – имаму Абдур-рахману, а сам скромно сидел рядом с ним в ожидании решения собравшихся. Он дал возможность высказаться всем, а затем постарался объяснить, насколько важно в походе на Хиджаз учитывать мнение других мусульман. Но ихваны правоверными считали только самих себя. Все остальные были «многобожники». Ихваны хотели «очистить» священные города в богоугодной войне, вознаградив себя материальной добычей за религиозное рвение. Но Абдель Азиз убедил их проявить выдержку.

В то время в Неджде не было ни собственной газеты, ни других средств массовой информации. Поэтому Абдель Азиз привлек Фейсала и несколько своих советников для того, чтобы донести свою позицию до мусульманского мира и дать ответ на враждебную пропаганду, распространяемую королем Хусейном через прессу арабских и других мусульманских стран.

Так 18-летний Фейсал, будучи первым «спичрайтером» правителя Неджда и присоединенных территорий, сочинил первое политическое послание. 1 января 1924 г. он передал его в несколько известных газет исламского мира. «Король Хиджаза и его сын Абдалла стремятся только к удовлетворению своих непомерных аппетитов и осуществлению своих целей, если даже это и приведет к разрушению ныне существующего в арабском мире положения… Для этой публики истерика и искажение фактов стали обычной практикой».

Вслед за первым заявлением 1 июня 1924 г. Фейсал сделал второе. «Несколько лет назад группа наших братьев начала требовать независимости для арабов и настойчиво ратовать за союзы арабских эмиров. Мы были благодарны за их усилия, одобрили их действия и попросили Аллаха, чтобы их цель воплотилась наилучшим образом, а их действия были направлены на благо арабов… Но едва оружие было вложено в ножны, как мы увидели, что независимость и освобождение – не что иное, как опека и мандат, что молодых арабов и борцов за свободу поволокли в тюрьмы, стали изгонять из своих стран, запрещать проживать на родине… Неужели независимость означает, что арабы должны стать чужими в своих странах, а национальные образования должны перейти в чужие руки? Если бы занятие Хиджаза не задевало чувств мусульман, то мы бы увидели, что и Хиджазу был бы навязан мандат…

Глубокоуважаемый арабский народ!

Именно Неджд сохранил свою независимость как в эпоху джахилии, так и в эпоху ислама. Его земли не осквернила нога захватчика-иностранца, и он будет таковым всегда, коль пожелает того Аллах, пока его народ будет жить.

Именно Неджд протягивает теперь руку всем, кто желает добра арабам, кто стремится к независимости арабов, именно он оказывает помощь всем, кто выступает за освобождение арабов и хочет союза арабов.

Именно Неджд приветствует каждого гордого араба, именно он считает свою землю отчизной каждого араба, будь он сириец, иракец, хиджазец или египтянин.

…Никакая группа, ни один народ не имеет права решать вопрос о халифе без учета мнения всех других народов. Поэтому мы дали достойный отпор поспешным действиям Хусейна и его самоуправству.

Народ Неджда согласен со своими братьями, народами Египта и Индии, что этот вопрос надо обсудить на конференции, должным образом представляющей мусульманские народы, с тем, чтобы этому высокому званию придать надлежащую дееспособность, позволяющую защитить права мусульман, вдохнуть в них жизненные силы, упрочить их братские связи, над которыми нависла угроза разрыва»³.

Беседы с Амином ар-Рейхани, проповедником арабского единства, гостем султана Неджда, не были забыты Фейсалом при составлении второго послания.

Никакой реакции не последовало, хотя оно было опубликовано во многих газетах арабских и других мусульманских стран. Несмотря на свое недовольство правлением Хусейна, мусульмане из других стран еще помнили о том, как первые «ваххабиты» во времена предков Фейсала создавали трудности для хаджа. Они не знали султана Неджда и поэтому предпочитали выжидать. Но они не собирались поддерживать и Хусейна.

Отсутствие отрицательной реакции уже было позитивным сигналом.

Абдель Азиз отдал приказ наступать на Хиджаз. Одновременно он направил отряды ихванов к иракской и иорданской границе, чтобы исключить их помощь королю Хиджаза.

Ихваны Султана ибн Биджада и Халида ибн Лювая после недельных боев взяли Эт-Таиф, где была устроена резня. В ней погибло более 300 человек. Мекка была охвачена паникой. «В день вступления ихванов в Эт-Таиф произошли вызывающие сожаление инциденты, которые оставили в душе Абдель Азиза долго не заживающую боль», – осторожно пишет Мунир аль-Аджляни⁴. Уже 22 сентября Абдель Азиз издал указ, строго предупреждая против повторения таких жестокостей, и обещал впредь гарантировать жизнь и имущество жителей Хиджаза.

Хусейн вынужден был отречься от престола в пользу своего сына Али, собрать свой гарем и свои сокровища и на нескольких автомобилях бежать в Джидду. Оттуда на английском корабле он отправился в изгнание, убежденный в том, что англичане его предали. Через несколько лет он умер на Кипре.

Халид ибн Лювай мстил двоюродному брату, эмиру Мекки. Но после резни в Эт-Таифе он получил жесткий приказ Абдель Азиза не допустить бесчинств в Мекке. Суровые воины пустыни вошли в город без боя, опустив винтовки дулами к земле. Резни и грабежей не было. Правда, ихваны стали сбивать орнаменты на мечетях, разрушать купола над могилами святых, жечь на кострах деревянные двери и окна, разбивать зеркала.

Практически без боя султан Неджда оказался хозяином всего Хиджаза, за исключением двух портовых городов – Джидды, где сидел новый король Хиджаза Али, и Янбо, а также Медины, которая была сильно укреплена.

Возглавлять поход на Хиджаз Абдель Азиз хотел поручить Фейсалу. Однако его старший сын Сауд попросился участвовать в походе, сказав отцу: «Ты учил нас откровенности. Я хочу участвовать в войне, мое место – на поле боя. Я не желаю отсиживаться в Неджде».

Тогда Абдель Азиз отменил прежнее решение и сам встал во главе войска.

Получив подтверждение нейтралитета Англии и других европейских держав, султан Неджда с большим войском лично прибыл в Хиджаз. Он вошел в Мекку 5 декабря 1924 г. в одежде паломника – ихраме, состоящем из двух кусков белой ткани, один из которых был обернут вокруг бедер, а другой – вокруг плеч, и совершил обряд малого паломничества – умру. Наверное, его переполняли радость и гордость, но он вел себя скромно и сдержанно.

13 декабря 1924 г. начавшая выходить официальная газета «Умм аль-кура» опубликовала его заявление, в котором он изложил свою программу для Хиджаза: «Правовой базой Хиджаза будет Коран, то, что ниспослано через посланника Аллаха, и то, что улемы ислама установили путем кыяса (аналогии. – А. В.)… Мы уведомляем каждого богослова этой земли и тех, кто раньше обслуживал святыни, что они останутся на своих местах»⁵.

В Мекке Абдель Азиз объявил о создании временной администрации, собрав знать Мекки и других городов Хиджаза. Он назначил Ибн Лювая командующим войском в Мекке, а египтянина Хафиза Вахбу, который уже несколько лет был у него на службе, – гражданским губернатором.

Лично у Абдель Азиза было очень мало контактов с иностранцами. За исключением нескольких лет, проведенных подростком в Кувейте, и посещения Басры в 1916 г., он никогда не бывал за пределами Аравии. К нему приезжали английские и турецкие представители, больше он никого не знал. Но он понимал, что должен учитывать мнение окружающего мира, который отнюдь не был на его стороне, устанавливать отношения с иностранными консулами, в том числе с христианами, которые жили в Джидде.

Али, осажденный в Джидде, решил обороняться. Он приобрел два-три самолета и несколько броневиков. Правда, его обманули: вместо броневиков ему поставили старые грузовики, обшитые железом.

С 5 января 1925 г. началась осада Джидды, которая длилась с перерывами почти год. Серьезной помощи ни из Ирака, ни из Трансиордании Али не получил.

Войско Абдель Азиза во время осады Джидды редело, потому что бедуины не могли выносить долгого сидения на жарком и влажном побережье.

В июне 1925 г. из-за летней жары осада Джидды была снята, в августе Али вновь обратился к англичанам за помощью, но они отказались, утверждая, что могут вмешаться лишь в том случае, если на это согласится Абдель Азиз.

В середине октября английский представитель Джильберт Клейтон, который до этого был главным секретарем правительства Палестины, проезжая через Джидду, заметил в своем дневнике, что Али был сломлен физически и морально. Клейтон просто удивлялся, почему Абдель Азиз не брал города.

Для англичан быстрое поражение шерифа Хусейна было неожиданным. Чтобы обезопасить свои позиции в Трансиордании, они аннексировали хиджазский порт Акабу и принадлежащий Хиджазу город Маан – конечный пункт железной дороги из Дамаска и начальный пункт узкоколейки, которая вела в Медину, но не действовала.

Абдель Азиз контролировал племена и территорию, которые вклинивались в английские владения между Трансиорданией и Ираком. Клейтон в ходе переговоров настаивал на установлении границ, которые позволили бы соединить территорию Трансиордании и Ирак. Это был ультиматум. Абдель Азиз был взбешен, но он принял этот ультиматум и подписал соглашение с англичанами.

Он вновь показал, что является гибким политиком, и согласился на уступки на севере взамен фактического признания Великобританией его аннексии Хиджаза. Результатом переговоров были соглашения в Бахре и Эль-Хадде, подписанные соответственно 1 и 2 ноября 1925 г. Соглашение в Бахре касалось Ирака и Неджда и устанавливало, что любой набег племен через границу на территорию другого государства будет считаться актом агрессии и требует наказания со стороны правительства, которому подчинялось племя, совершившее газу (бедуинский набег).

Соглашение в Хадде впервые фактически установило границу между Недждом и Трансиорданией. Султан Неджда уступал Трансиордании коридор, связывающий ее с Ираком. Набеги племен между двумя странами также стали считаться актом агрессии, и был создан трибунал, чтобы рассматривать подобные случаи.

В это время Фейсал Ааль Давиш осаждал Медину. Ее жители готовы были сдаться, но только не ихванам, а кому-либо из сыновей Абдель Азиза. Они боялись, что Фейсал Ааль Давиш беспощадно разграбит Медину. Он захватил одно из близлежащих селений и устроил там резню. Абдель Азиз не сдержал гнева и приказал ему уйти из Хиджаза во внутреннюю Аравию. Тот затаил злобу, но вынужден был подчиниться.

Абдель Азиз понял, что пришло время брать Джидду. Он распорядился, чтобы Фейсал выступил из Неджда с войском, и стал ожидать его прибытия.

Утром во вторник 25 ноября 1925 г. Фейсал с войском из Неджда прибыл в Мекку. Его воины встали лагерем в ее окрестностях. Фейсалу было 19 лет. У него за плечами было завоевание Асира. О его прибытии в Мекку сообщила первая официальная газета «Умм аль-кура» стилем, характерным для того времени:

«Сын Его Величества султана Абдель Азиза Его Султанское Высочество Фейсал прибыл в Мекку 8 джумада аль-уля 1344 г. х. (25 ноября 1925 г.) в сопровождении отрядов войска Неджда, ставших лагерем в предместьях Мекки.

Его Высочество принц – в расцвете молодости… он – подвижен и горит жаждой деятельности.

Его Высочество уже побывал в странах Европы, когда закончилась мировая война, посетил Лондон и другие места в Англии, путешествовал по Франции и поездил по ней, а вскоре после возвращения был направлен своим отцом в Абху, столицу Асира, и Аллах открыл ему ее. Тогда же Абха была присоединена к землям Неджда.

Он был участником многих боев с эмиратом Хаиля, которые увенчались его победой.

Его Высочество является любимцем всех, кто его хорошо знает. Мы приветствуем его счастливое прибытие и его благодатное явление»⁶.

В Мекке Фейсал не задержался, а направился в сторону Джидды. Он стал лагерем в Эр-Рагаме в 15 километрах от Джидды, где были источники воды и где находился с небольшим отрядом его дядя и друг Абдалла ибн Абдуррахман.

Тем временем сдалась Медина. Вскоре сдался Янбо. 6 декабря 1925 г. сын Абдель Азиза подросток Мухаммед вошел в Медину и совершил молитву в мечети пророка. Подражая своему отцу, он раздал изголодавшимся жителям города немного риса и денег.

Король Хиджаза Али, узнав о соглашениях в Эль-Бахре и Хад-де и отказе Клейтона поддержать его, понял, что дни его правления сочтены. Джидда была переполнена беженцами, умирающими от голода. Не хватало воды и продовольствия. Люди умирали на улицах. Жители перебиралось кто в Эритрею, кто в Асир и Аден, кто в Мекку. Все меньше судов прибывало в порт. Видя, что его братья в Ираке и Трансиордании больше озабочены сохранением собственных тронов, чем помощью ему, Али решил прекратить борьбу. Джидда сдалась 22 декабря на условии, что ихванов не пустят в город. Али отправился на английском корабле в Аден и затем – к брату Фейсалу в Ирак. На следующий день Абдель Азиз вошел в город.

Знать Мекки, ее улемы, представители Джидды сообщили Абдель Азизу о своей готовности принести присягу ему как королю Хиджаза. 10 января 1926 г. после пятничной молитвы люди собрались у Баб ас-Сафа – у Пречистых врат в Мекке. Туда со свитой явился Абдель Азиз. Все протекало в демократичном старо-арабском духе. Из атрибутов был лишь ковер, на который встал Абдель Азиз, да кафедра для имама-хатыба. Поднявшись на кафедру, он произнес краткое приветствие, затем зачитал текст присяги. Из пушки был дан салют 100 выстрелами. Новому королю Хиджаза присягнули шерифы, улемы, члены шариатского суда, имамы и чтецы Корана, члены Национальной ассамблеи, представители Медины и Джидды, проводники паломников, прислужники при Каабе и Земземе и представители других слоев населения из Медины и Мекки.

«Во имя Бога, Милостивого и Милосердного!

Слава Аллаху Единому, благословение и мир тому, за кем не воспоследует Пророка. Присягаем Вам, Ваше Величество султан Абдель Азиз ибн Абдуррахман аль-Фейсал Ааль Сауд, чтобы Вы стали королем Хиджаза, на Книге Аллаха и Сунне Его Пророка, да благословит и приветствует Аллах его и всех его сподвижников, да будет доволен ими Аллах, и достойных потомков и четырех имамов, да смилуется Аллах над ними. И чтобы был Хиджаз для хиджазцев, и чтобы управляли им хиджазцы, и чтобы была Мекка столицей Хиджаза, а весь Хиджаз – под сенью Аллаха и Вашим попечением»⁷.

Абдель Азиз стал именоваться королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных областей.

Любопытно отметить, что Советский Союз первым из великих держав признал Абдель Азиза королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных территорий.

К тому времени советский представитель Карим Хакимов находился в Аравии почти два года, прибыв в качестве главы дипломатической миссии к королю Хиджаза.

Октябрьская буря 1917 г. в огромной Российской империи вынесла наверх способных людей из «низов». Карим Хакимов, выходец из небогатой семьи, смог стать красным командиром. Знание арабского языка, решительность, проницательность, гибкий ум и находчивость помогли ему стать хорошим дипломатом.

Перед ним встал вопрос, на кого делать ставку. Молодой король Али принадлежал к семье прямых потомков пророка… Некоторые действия его отца – короля Хусейна – и самого Али имели, по тогдашней терминологии, «антиимпериалистический», то есть антибританский, характер, что устраивало Москву. Но Али был слаб в военном отношении.

Реальная сила была на стороне султана Неджда.

Почти весь 1925 г., когда Джидда находилась в осаде, Хакимов аккуратно балансировал между быстро слабеющим королем Али и Абдель Азизом, что вызывало озабоченность англичан. Переписку с правителем Неджда советский посланник завязал еще осенью 1924 г., а в апреле 1925 г. совершил поездку в Мекку, что разрешалось ему как мусульманину, но было недоступно для британского консула. Тогда же Хакимов провел первые переговоры с Абдель Азизом, в ходе которых обе стороны выразили взаимную заинтересованность в установлении связей. Обсуждались вопросы не только политические и экономические, но и организация паломничества российских мусульман.

Показательно, что спустя несколько дней после своего триумфального въезда в Джидду Абдель Азиз направил Хакимову письмо, в котором выразил благодарность правительству СССР за сохранение полного нейтралитета в его борьбе с королем Али.

16 февраля Хакимов вручил Абдель Азизу письмо, в котором сообщалось, что СССР, «исходя из принципа самоопределения народов и глубоко уважая волю геджазского народа, выразившуюся в избрании Вас своим королем, признает Вас королем Хиджаза и султаном Неджда и присоединенных областей… В силу этого Советское правительство считает себя в состоянии нормальных дипломатических отношений с правительством Вашего Величества».

В ответном письме от 19 февраля Абдель Азиз писал: «Мы имели честь получить Вашу ноту от 3 шаабана 1344 г. х. (16 февраля 1926 г.) за № 22, сообщающую о признании Правительством СССР нового положения в Хиджазе, заключающегося в присяге населения Хиджаза нам в качестве короля Хиджаза, султана Неджда и присоединенных областей, за что Правительству СССР мое Правительство выражает свою благодарность, а также полную готовность к отношениям с Правительством СССР и его гражданами, какие присущи дружественным державам»⁸.

Вслед за СССР нового короля Хиджаза признали другие государства.

Подчиняясь султану Неджда, но опасаясь господства «недждийских бедуинов» над более развитым Хиджазом, местная знать сделала попытку сохранить за собой довольно широкие права. 56 представителей местной знати, улемов и купечества устроили нечто вроде «учредительного собрания», которое решило, что Хиджаз должен быть независимым в своих внешних и внутренних делах от Неджда. Оба королевства будут объединены только личной унией короля, и в Хиджазе будет создано мусульманское правительство, введена конституция на основе Корана и Сунны.

Хиджазская знать пыталась ограничить власть монарха, но соотношение сил было явно в пользу Абдель Азиза. Он учел пожелания хиджазцев, однако выполнил их лишь в той мере, в какой это не противоречило интересам его абсолютной власти. В 1926 г. указом короля были созданы совещательные советы в Мекке, Медине, Джидде, Янбо и Эт-Таифе, принявшие впоследствии муниципальный характер, затем «общехиджазский» консультативный совет с совещательными функциями из 13 членов.

Предстояло еще добиться признания власти Абдель Азиза над Хиджазом со стороны государств с преобладающим мусульманским населением, хотя это был лишь вопрос времени.

После завоевания недждийцами Хиджаза в Джидду прибыла мусульманская миссия из Индии, которая требовала передать контроль над священными городами комитету, представляющему все мусульманские страны. Абдель Азиз терпел ее недолго и вскоре отправил обратно в Индию.

После паломничества в июне 1926 г. новый король решил созвать мусульманский конгресс, чтобы лишний раз придать «легитимность» своему контролю над Хиджазом. Он направил послания с обещанием заботиться о святых местах и улучшать условия паломничества главам нескольких мусульманских государств, главе высшего исламского совета в Иерусалиме, главе халифатистской лиги в Бомбее.

На мусульманский конгресс в Мекке собрались 69 представителей от мусульманских организаций из более полутора десятков стран.

Делегаты мусульманского конгресса ссорились, принимали ничего не значащие резолюции, критиковали практически все, что видели вокруг себя. Но опять-таки отсутствие решения было выгодным решением. Собравшиеся фактически признали власть Абдель Азиза над Хиджазом, и это было главным. Он дал ясно понять собравшимся, кто хозяин в Хиджазе. Те, кто были недовольны им, покинули конгресс, но ничего изменить не могли. Оставшиеся признали существующее положение.

В интервью корреспонденту ТАСС глава делегации мусульман России и Туркестана на конгрессе, председатель Центрального духовного управления мусульман муфтий Ризауддин Сахреддинов сообщил о признании конгрессом Абдель Азиза в качестве «хранителя святых мест». Его участники призвали вернуть Акабу и Маан Хиджазу и практически поддержали нового короля.

Пока шел конгресс, произошел инцидент с махмалем (паланкином с покрывалом для Каабы). Каждый год из Каира на верблюде везли паланкин с обновляющимся вышитым покрывалом для Каабы. В проводах участвовал король, высшее мусульманское духовенство, а махмаль сопровождали солдаты и музыканты. Они курили не таясь. Для сторонников строгих мусульманских взглядов, то есть для ихванов, музыка и курение были анафемой. Они потребовали, чтобы египтяне не играли на музыкальных инструментах. Обе стороны осыпали друг друга руганью. Египетский офицер приказал разогнать толпу, чтобы расчистить путь для махмаля. Ихваны не были вооружены. Но их взбесили его действия, в египтян полетели камни. Офицер отдал приказ стрелять в воздух, а затем по толпе. Было убито два десятка человек, много людей и лошадей ранено. Ихваны немедленно начали готовиться к атаке на египтян. Услышав стрельбу, Абдель Азиз направил Фейсала выяснить, в чем дело. Фейсал, поняв, что вот-вот может произойти большое кровопролитие, послал за отцом, а сам стал ездить на коне между двумя враждебными группами, не допуская столкновения. Скоро его отец присоединился к сыну. Вместе они ездили между ихванами и египтянами, били палками ихванов, чтобы те не начали стрелять. Абдель Азиз поставил свою личную охрану, чтобы не допустить дальнейших волнений, и поручил Фейсалу и Хафизу Вахбе следить за порядком.

Отношения с Египтом были надолго подпорчены.

Позднее он потребовал от Египта сатисфакции и компенсации семьям погибших или серьезно раненных. Отношения были восстановлены лишь после смерти короля Фуада в 1936 г.

Победы недждийского войска, вынужденно благожелательный нейтралитет Великобритании, которая при завоевании Абдель Азизом Хиджаза пожертвовала Хусейном, умная политика нового короля, соединявшего твердость с гибкостью, – все это делало беспредметной дискуссию о том, кому должны принадлежать «святые места».

«Владение Хиджазом с его доходами от паломничества, от таможни и т. п. предоставляет Абдель Азизу возможность все эти ресурсы с большой политической пользой для своей власти (одно паломничество ежегодно приносит от 2 млн фунтов стерлингов) использовать в Неджде (помощь новым поселенцам, субсидии шейхам бедуинских племен)… – отмечалось в письме советского Генерального консульства в Джидде в 1929 г. – Главная сила в Хиджазе – купечество, ориентирующееся на Британскую империю, выступает за соглашение с англичанами. Бедуины недовольны: 2,5 % закята, нельзя грабить, ввоз автомашин лишил их доходов, нет султанских субсидий; недовольны проводники хаджа, обиравшие паломников, так как государство упорядочивает хадж и берет себе доходы»⁹.

Абдель Азиз не хотел, чтобы захват Хиджаза выглядел как аннексия. Он стремился создать впечатление, что между Недждом и Хиджазом существует личная уния, некая федерация, в которой каждая из двух частей сохраняет свою автономию. Поскольку он не мог лично править в обеих частях, он назначил своего сына Фейсала своим представителем – вице-королем Хиджаза, главой правительства в Мекке и распорядился, чтобы при принце существовал консультативный совет.

Эмир Фейсал вступил в свои полномочия утром 13 января 1926 г.