Текст книги "Микадо. Император из будущего"

Интерлюдия V

Двадцатый день дзю: итигацу седьмого года Тэнмона, ставка дайме Такахиса Симадза в деревне Такоэ

– Почему они отступают?! – лысый как колено иезуит по имени Педро Новаиш размахивал руками перед лицом князя Такахиса – Я вас спрашиваю. Срочно командуйте новую атаку! До захода солнца еще три часа.

– Успокойтесь, падре – князь сделал знак своей напрягшейся охране отойти в сторону и продолжил – Это была разведка боем.

– Какая такая разведка боем?? Мы договаривались покончить с Ёшихиро к Рождеству. Такими темпами мы тут год простоим. Сколько мне еще кормить блох в этой деревне еритиков?

Симадза, потер старый шрам на щеке и тяжело вздохнул.

– Так устройте аутодафе, сожгите пару ведьм, займитесь делом. А мне предоставьте возможность…

– Я уже сжег двух богопротивных девок по дороге сюда – прервал князя иезуит – И я к Рождеству должен быть в Киото! Я обещал Риму, что вопрос с Ниппоном будет решен к зиме.

– Вы там будете – терпеливо принялся объяснять Такахиса – Но нужно подождать. Посмотрите на это дьявольское отродие – Ёшихиро. Я просто не знаю, что от него ждать. Например, сегодня выяснилось, что перед укреплениями были вкопаны мины – подорвалось сотни яри-асигару.

– Да кого волнуют эти черноногие?! Пошлите туда еще несколько тысяч. Пусть своими телами откроют путь нашим самураям. Пообещайти им, ну не знаю… райское блаженство!

– Вы, правы. Разминировать крестьянами подходы – это хорошая мысль. Но этот самозванный Император очень хитер, он может придумать еще что-то.

– «Посему, имея по милости Божией такое служение, мы не унываем; но, отвергаем скрытные постыдные дела, не прибегая к хитрости…» – второе послание Коринфянам, стих четвертый.

– Я очень рад, что милось Божья на нашей стороне, падре, и не сомневаюсь в победе, но требуется время. Вы слышали, что ниндзя сожгли все мосты, через притоки Бива? Пушки и пороховой обоз застряли в провинции Сейцу.

– Мы уничтожим эти богопротивные отродья, когда власть над островами будет в наших руках. А пока молитесь…

– …чтобы отродья не добрались до вас раньше – в разговор вмешался чей-то скрипучий голос. Священник с князем резко обернулись и увидели, что к ним подходит Сё Хаси – ван Окинавы. Верховный правитель острова был маленького роста, тощ и крайне стар. Его кожа пожелтела, часть зубов выпала, волосы на голове и куцая бородка были совсем седыми.

– Я только что узнал – Сё Хаси сделал едва заметный поклон – Проклятые синоби устроили пожар в бухте Тачи, где стоял наш флот вторжения. Уничтожено больше ста кораблей, еще с полсотни повреждено. Погибло много моряков.

Иезуит судорожно перекрестился, а князь Симадза схватился за рукоять меча и начал грязно ругаться.

– Только святое воинство Господне, конкистадоры спасут эту страну – пробормотал себе под нос Педро.

Эту фразу услышали Сё Хаси и Такахиса, после чего удивленно переглянулись.

– Рюкю спасет сто тысяч коку на новые корабли – со скрытой угрозой проговорил ван Окинавы – Плюс еще сто за беспокойство.

– А ноги помыть вам не надо? – агрессивно усмехнулся глава клана Симадза – Я хочу напомнить, что вы тут ради своего сына. Да, я согласился дать вам долю в военной добыче, но никаких платежей вперед я делать не собираюсь.

– Без наших вако половина ваших крестьян – Сё Хаси указал трясущейся рукой на лагерь сацумцев – Разбежиться на следующий день. Что касается сына, то я найду способ его выручить и без вас.

– Господа, давайте не будем ссориться! – в перепалку вмешался Педро Новаиш – Мы все сидим в одной лодке и никому не выгодно ее раскачивать. Наши союзнические отношения оформлены официально. Мы все согласились с моим планом. Время работает на нас. Во-первых, люди князя ведут переговоры с Токугава. В нужный момент он перейдет на нашу сторону.

– Ага, Хидэёси уже попробовал – буркнул ван.

– Во-вторых – возвысив голос, продолжил священник – Королевство Чосон готовит экспедиционный корпус. Если не хватит наших сил, к нам присоединятся корейцы.

– Ван Чунджон согласился дать своих солдат? – усомнился Сё Хаси – Оставить свою страну без защиты??

– Не только Чунджон, но и вице-король король португальской Индии Гарсия ди Норонья дает конкистадоров для усмерения безбожных японцев – самодовольно заявил Педро – Отовсюду, с Макао, Солора, Тимора, Гоа, Диу верные христиане готовы прибыть на эти проклятые острова, дабы принести слово Божье заблудшим душам. Мечом и крестом. Скорее даже только мечом.

– И где же место сбора у этих христиан?

– В Пусане.

Сё Хаси и Такахиса еще раз удивленно переглянулись.

– И Чунджон разрешил иноземным полкам прибыть в свою страну? – дайме Кюсю задумчиво потер шрам.

– Ван Чосона последнее время отошел от государственных дел – пожал плечами иезуит – Он доверяет мне эти вопросы. Так что давайте сосредоточимся на том, чтобы сломать хребет клану Сатоми. Я жду, чтобы завтра вы, господин Такахиса, применили секретное оружие против укреплений Ёшихиро. У вас есть план генерального штурма?

– Есть, как же не быть – кивнул Симадза – Ночная атака. Первыми идут яри-асигару. Все девяносто тайданов. Они своими порядками пробивают бреши в минах и принимают на себя первый удар. Думаю, в темноте пушкам Сатоми будет затруднительно стрелять эффективно на поражение. Сразу за черноногими идут вако. Они подгоняют отстающих и следят, чтобы не было дезертиров. Двадцать тысяч аркебузиров и еще двадцать яри-самураев наша первая штурмовая группа. Вторая – мечники.

– Гренадеры?

– Увы, всего семь сотен. Гранат очень мало и мы нанесем главный удар по центральному укреплению. Там же применим и секретное оружие. К утру Джихья должна быть наша, а голова Ёшихиро украсит ее центральную площадь.

– Предлагаю дать этим вечером черноногим опиума – иезуит потер руки – Так они будут храбрее и их натиск никто не сможет остановить!

– От опиума люди впадают в дрему – покачал головой Сё Хаси – Какие из них воины?

– Тем более у нас всего 19 тысяч ящиков и 2 тысячи тюков зелья – поддержал окинавца Такахиса – Может быть прибережем опиум? Он нам еще понадобится.

– Нет! – священник был непреклонен – Один единственный натиск и мы дело сделано, даже пушки не понадобятся. Потом вы забываете, что на фалгах Ёшихиро 16-лепестковая желтая хризантема – символ императорского дома. Крестьяне могут взбунтоваться. А если дать им опиума, то все пройдет гладко. Ну, что? Решили?

Ответом иезуиту были два кивка.

Глава 26

Если ты не можешь сделать так, чтобы птицы не гадили на тебя сверху, сделай хотя бы так, чтобы они не вили гнезда в твоих волосах.

Китайская пословица

Мало кто может похвастаться, что видел зомби апакалипсис. А я видел! И даже в нем участвовал. Еще вечером двадцатого ноября ничего не предвещало подобного развития событий. После дневной атаки, я поужинал, помылся в бане и даже подвергся масажным процедурам. Расслабленный и умиротворенный, засел за документы. Как говорится у императоров – ненормированный рабочий день. На повестке дня у меня опять были финансы. Чем дольше я размышлял о денежном обращении в стране, тем больше понимал, что от золотого стантарта рано или поздно придется уходить. Промышленное производство будет развиваться, количество товаров в обороте неизбежно увеличится, а вот объем золота и серебра вряд ли сильно изменится. Даже если Японию охватит золотая лихорадка и удастся захватить золотоносные шахты зарубежом – ничего хорошего ждать не стоит. Желтого металла много – цены инфлируют. Мало? Экономику ждет дефляция. И зачем нужны эти непредсказуемые качели?

Нельзя строить базис государства на мокром песке. Правительство должно иметь возможность напрямую влиять на несколько важнейших факторов. Первое, это инвестиционная активность. Если фабрикант видит, что каждая новая единица товара падает в цене только потому, что количество золота ограничено – он теряет мотивацию что-либо производить. Если владелец капитала знает заранее, что его желтый металл будет гарантированно дорожать из года в год, то зачем ему связываться с рисками производства? Завод со станками может сгореть, а вот драгоценные слитки вряд ли. У самых богатых торговцев сейчас в домах даже есть специальные пожароустойчивые подземные сейфы. Только где полыхнет или ворвуться налетчики, толстосум хватает первым делом учетные долговые книги с расписками, бросает их в сейф, выбивает подпорку под железным люком и все, капиталы спасены. Поди вырви их них так нужные экономике средства!

Во-вторых, фиатные деньги, т. е. платежные средства обеспеченные только налоговой базой страны и обязательствами правительства, позволят ускорить товарооборт. Особенно во внешней торговле. Это только по началу кажется, что те же китайцы или корейцы не примут бумажные деньги. Если Япония докажет, что исполняет свои обязательства по обмену купюр на золото или товары, то это в дальнейшем подобные запросы на конвертацию будут из года в год снижаться. Для этого всего то нужно создать Государственный банк, наделить его правом эмисии, запретить любую эмиссию золотых монет или бумажных денег кем-либо еще, т. е. установить монополию и тщательно следить за ростом денежной базы. Она должна соответствовать темпам роста экономики. Не опережая ее, но и не отставая. Обязательно дать несколько морковок. Например, параллельное обращение золота и бумажных купюр с постепенным вытеснением вторыми первых. Или депозиты с кредитами на длительные сроки, гарантированные государством.

Год назад вместе с владельцами торговых домов Нийо Джинья и Самуёши Таиша мы уже создали императорский банк. Его капитал составил 240 тысяч коку. Сейчас эти цифры мне кажутся смешными, но даже подобные средства позволили резко оживить торговлю между моими провинцями и снарядить несколько коммерческих галиотов. Теперь этот опыт надо масштабировать на всю страну. Государство должно оказаться в основе финансовой пирамиды и по цепочке стать кредитором последней инстанции. Тот кто производит деньги, тот их ссужает всем остальным. Сначала коммерческим банкам, а те в свою очередь производителям, простым гражданам. Обратно деньги также идут через механизм депозитов. Чем надежнее институт – тем ниже ставка.

Только я начал описывать эффект мультипликатора[82]82
  Денежный мультипликатор (от лат. multiplicare – множить, преумножать, увеличивать) – экономический коэффициент, равный отношению денежной массы к денежной базе и демонстрирующий, в частности, степень роста денежной массы за счёт кредитно-депозитных банковских операций.


[Закрыть] на бумаге, как со стороны редутов раздалось несколько тревожных криков, выстрелов, а затем в ночное небо взмыли сигнальные ракеты.

Засуетилась охрана, в лагере зажглись огни. Я забрался на чердак и схватил подзорную трубу. Из темноты на нас ползла светящаяся стена. Приглядевшись, я понял, что это войска Симадза вооружившись факелами, идут в психическую атаку. Десятки тысяч огоньков медлено, но верно ползли вперед по полю. Наша артиллерия начала стрелять, но результаты не впечатляли. То тут, то там в порядках появлялись просеки из тел, выкошенных ядрами – впрочем, это никак не сказывалось на противнике. От упавших на землю факелов занялось несколько кипарисов, придавая полю боя вид филиала ада.

Слуги на моем наблюдательном пункте зажгли фонари и я мог разглядеть время на водяных часах. Было четверть третьего ночи. Спустя десять минут передовые пикеты Сатоми, бывшие впереди батареи в кустах, сделав залп из аркебуз, по специальным мостикам отступили на редуты. После чего деревянные настилы были втащены на валы.

До того, как поле сражения успело опять покрыться дымом, я успел разглядеть в подзорную трубу, что передовые порядки Симадза состоят в основном из крестья-копейщиков. Простенькие бамбуковые доспехи, которые плохо спасают от стрел, не говоря уже о пулях, вытаращенные и застывшие глаза, пергаментная кожа, шатающаяся походка – складывалось впечатление, что на наши позиции идут японские зомби. После того, как начала бить картечь и первые ряды солдат повалились на землю, следующие шеренги просто переступили через убитых и раненых и продолжили свое движение.

Я вышел из дома и в сопроводжении свиты двинулся на центральный редут. Тут царила деловая суета. Генералы отдавали приказы, вестовые мотались по соседним укреплениям, орудия рявкали, откатываясь назад. Заработал первый Вулкан. Затем второй. Их стрекоты нельзя было ни с чем перепутать. Солдаты по цепочке передавали мешки с порохом, ядра.

Взглянув еще раз на передовые порядки зеленых, бредущих огнями в пороховом дыму, я понял, что сражения нет. Есть массовое самоубийство южан. Те симадза, которые все-таки по трупам товарищей доходили до редутов просто падали в ров, заполняя своими телами ямы перед укреплением. Не было никакой попытки забраться наверх, рывка вперед, криков ярости… В нас не стреляли из луков или ружей, не кидали копий. Зомби просто шли и шли, будто колонна муравьев в половодье, которые своей плотью мостят переправу через ручеек для рабочих особей, уносящих из дома куколок. Это было настолько кошмарно и ужасно, что сознание отказывалось воспринимать сюриалистичную картинку. Горы трупов продолжали увеличиваться, пулеметы-гатлинги, пушки раскалились от чудовищной работы. Оружие не выдерживало – его приходилось охлаждать уксусом – но самураи казались крепче железа.

Нация биороботов не давала осечки. Хиро-сан с бесстрастным лицом командовал генералами, те полковниками. Рядовые солдаты спокойно наводили орудия, отталкивали копьями от валов самых везучих южан (таких было немного). И все это без тени колебания или моральных терзаний. Благодаря своему небольшому военному опыту я знал, что руководить десятками тысяч человек, борющихся со смертью, нельзя одному человеку. Участь сраженья решают не распоряжения главнокомандующего или штаба, не маневры войсками и даже не количество пушек или пулеметов, а та незаметная сила, которая называется духом армии. И сегодня ночью дух наших войск был на высоте.

В то же время тот механицизм, с которыми северяне убивали южан – реально пугал. Я читал, что даже во время Второй мировой войны стойкие арийские пулеметчики в Мясном бору, когда на них цепями перли и перли практически безоружные советские солдаты, сходили с ума и стрелялись[83]83
  Доли́на Сме́рти – место к северо-западу от деревни Мясной Бор Новгородской области.
  Во время Великой Отечественной войны здесь, на относительно небольшом по площади участке (3 км.), всего за несколько месяцев погибли десятки тысяч советских солдат.


[Закрыть]. А тут ни у кого даже глаз не моргнет, рука не дрогнет…

Пока я рефлексировал, ситуация на поле боя изменилась. Крестьян-асигару выполнили свою задачу – пробили бреши в минных полях, измотали артеллиристов и их сменили аркебузиры Симадза и окинавские вако. Последние с громкими воплями стали целыми штурмовыми отрядами прямо по трупам бросаться на валы редутов. Вако прикрывали стрелки и даже кое-где гренадеры. Появились первые раненые и погибшие у нас. Несколько человек упало рядом со мной и охрана тут же загородила меня своими телами.

– Убит Асакура Абе! – ломающимся голосом прокричал молоденький самурай-вестовой.

Горестный стон вырвался у свиты. Все и я в том числе, очень любили этого жизнерадостного толстяка. Хиро-сан не отвлекаясь от боя, тут же послал на четвертый редут одного из полковников, заменить Абе. Наши пушки били уже практически в упор, сметая картечью все в радиусе полсотни шагов. На помощь артеллиристам подошли новые полки аркебузиров, а также мушкетеров с новыми ружьями с ударно-кремнёвыми замками. Темп стрельбы сразу увеличился и враг на время был отброшен от оборонительной линии.

Но я рано обрадовался. Симадза стали подтаскивать ко рву большие деревянные щиты, в которых вязли и пули, и стрелы. Несколько укрытий удалось разбить ядрами и тут же расстрелять самураев в зеленых доспехах из пулеметов. Однако южане не сдавались – снова и снова буквально из ничего сооружая полевые укрепления. При этом натиск штурмовых групп ни на минуту не снижался. Наш главный артеллирист, Хосе Ксавьер, размахивая культей, вынужден был распределить каким пушкам стрелять ядрами, каким картечью.

Внезапно из заслонов симадза начали выскакивать одинокие всадники. На них мало кто сразу обратил внимание – стрельба велась в первую очередь по организованным отрядам плюс дым от пороха и темнота, освещаемая лишь кострами и горящими кипарисами, мешали рёсуям правильно указывать цели. И мы тут же за это поплатились. Один из наездников, тяжело груженый странными бочками в районе крупа лошади, маневрируя между горами трупов, подъехал к самому брустверу и, прокричав «Базнай», дернул за шнур, уходящий в одну из ёмкостей.

Яркая вспышка, грохот и всех нас наверху повалило на землю взрывной волной. Хоть в голове гудело, я, отряхнувшись, первым вскочил на ноги. Вслед за мной начали вставать воины-псы и артеллиристы. От всадника-камикадзе осталась лишь одна большая воронка. Тем не менее свое черное дело он сделал – насыпть бруствера в одном месте оказалась разрушена, открывая путь в наши укрепления. Не успел я осознать это, в то же место направился новый наездник.

– Стряляйте! – только успел я крикнуть, как камикадзе, утыканный стрелами, но еще живой дернул веревку на бочке с порохом.

Еще один взрыв, более мощный. Опять мы все лежим на земле, выплевавая песок изо рта. К горлу подступает тошнота, в глазах двоится, похоже, что у меня контузия. Говорят, что в таких ситуациях надо вести себя тише воды, ниже травы, но я не сдаюсь. Телохранители поднимают меня и пытаются унести прочь. Хрен вам. Приказываю принести стул и уже сидя на нем, пробую разобраться в ситуации. Симадзумо Хиро жив, Хосе Ксавьер тоже, генералы – пересчитываю военачальников – вроде бы все тоже целы. Несколько десятков убитых у пролома, две перевернутые и разбитые пушки – вот и весь ущерб от камикадзе. Но если подобное будет продолжаться… Пушек у нас мало, пулеметов так вообще две штуки.

– К Вулканам заканчиваются патроны! – появляется еще один вестовой с выпучеными глазами – Что делать?!

Эх, родной. Если б я знал, что делать… Слава Аматэрасу, Хиро-сан не расстерялся.

– Мечников с но-дачи сюда и к четвертому редуту! – громко командует канрэй – Скачи к тайсе Цурумаки-сану, пусть ведет свои тысячи в бой.

– Нам надо выгадать время – обращаясь уже ко мне начал разъяснять Симадзумо – Пока крестьяне заделают проломы в укреплениях.

Я ничего не ответил. Ясно было, что наши элитные полки мечников обречены сгинуть в многочисленных порядках южан. Я взгляднул на небосклон. Рассвветало. Из-за края земли вставало солнце. Кроваво-красный круг красиво подсвечивал курганы трупов, которые громоздились возле позиций. В некоторых местах горы тел достигали в высоту два, три метра, создавая причудливый и сюриалистичный лабиринт из еще живой плоти. Стоны и крики висели над полем боя, кровь лилась ручьями. Но равнодушное восходящее солнце миллионы раз видело подобную картину. Страны и континеты, города и селы, моря и реки, империи и королевства, появление новых видов, исчезновение старых видов, борьба за выживание – пред вечностью все ничто. Видела желтая звезда и меня, крошечную фигурку, сидящую на рукотворном холме возле небольшой японской деревушки.

 
О, утреннее Солнце!
Твой пламенный рассвет
Надежды боль нам дарит!
 

Глоссарий

Действующие лица:

Клан Сатоми

Сатоми Ёшихиро – дайме (князь)

Сатоми Ёшитака – отец дайме (погиб)

Сатоми Киётомо – малолетний сын Сатоми Ёшихиро

Сатоми Ёшитойо – дядя Сатоми Ёшихиро (погиб)

Сатоми Акико – мать Сатоми Ёшихиро

Тотоми Сатаке – жена Сатоми Ёшихиро

Сатоми Хайра – брат Сатоми Ёшихиро

Мисаки Мураками – мацукэ (шпион) Сатоми

Эмуро Ясино – начальник охраны дайме

Симодзумо Хиро – генерал всех вооруженных сил, тайсей (тысячник)

Акитори Кусуриури – врач, аптекарь клана

Филипп Родригес – иезуит, португалец

Клан Ода

Ода Набунага – дайме

Тоётоми Хидэёси – генерал, тайсе

Токугава Иэясу – вассал Ода

Название дней недели

(В Японии дни недели было принято именовать по видимым небесным объектам. Воскресенье – Солнце, понедельник – Луна, вторник – Марс, среда – Меркурий, четверг – Юпитер, пятница – Венера, суббота – Сатурн)

понедельник – гэцуё: би

вторник – каё: би

среда – суйё: би

четверг – мокуё: би

пятница – кинъё: би

суббота – доё: би

воскресенье – нитиё: би

Название месяцев

Название часов

Японская система мер

Японские меры веса