Текст книги "Одна на миллиард"

Глава десятая
Рыцарь Белой Розы.

Говорят, если устал душой сон не помогает.

Светлана маг исцеления с этим была не согласна. Ее кредо в том, что сон лечит все, хотя и она признавала, что Усталость имеет свойство накапливаться, а достигнув критических масштабов способна не просто погрузить в депрессию, но даже отнять жизнь.

Зелья Светлины держали Чародейку в тонусе последние сутки с момента истощения, травы и ритуалы должны были восполнить ее запас манны, но все было тщетно и тогда Светлана настояла на снотворном. Сержио пришлось согласиться. Северянка не хотела спать, но спорить с учителем не стала и смело глотнула порцию успокоительного из хрустальной колбы.

Анаси вырубилась едва голова коснулась подушки.

Полугрезы, полумечты захватили девичью душу своим хороводом. Видения мелькали калейдоскопом, страх и печаль, видения кошмарного будущего навалились на неё словно снег на голову, но вдруг Чародейка увидела Апраксиса в своих снах. А сами сны стали такими яркими и живыми, что порой просыпаясь она чувствовала его запах и нежные прикосновения. А потом появлялась она. Маленькая зеленоглазая девочка зовущая ее мамой.

И она просыпалась.

Заботами Жрицы Мары, ее ждала новая порция снотворного. Но едва веки слипались, она снова проваливалась в объятия страшного будущего, и потом снова оказывалась в гуще того боя, в тот самый момент, когда его руки подхватывали ее, обессиленную и беззащитную. И танго страсти начиналось вновь.

Могучий и бесстрашный, совсем не похожий на ее командира. Он снова был рядом и ее снова влекло к нему, наполняя душу трепетом и неведомой до селя диковиной радостью и упоением. И в конце всегда весенним ручейком звучал детский смех. Дитя бежало к ней по усыпанному маками весеннему полю.

– Как она? – спросила Светлена валькирию дежурившую у кровати своей повелительницы.

– Ворочается, просыпалась несколько раз, я снова давала ей снотворное, как вы велели.

Целительница подошла к кровати. Принцесса спала сладким сном, улыбка играла на ее губах. Жрица Мары пощупала пульс девушки и дотронулась до ее лба.

– Апраксис…– едва слышно прошептала Анаси и перевернулась на другой бок, сжав подушку в объятиях.

– Странно, очень странно. – прошептала Светлена и повернувшись к стражнике добавила: – Она упоминала о наезднике раньше?

Воительница кивнула.

– На чары приворота не похоже… – пробормотала жрица теребя чётки – что же это может быть? Если проснёться, дайте мне знать. Надо повидаться с архимагом, уж очень все не обычно.

Быстрым шагом целительница покинула комнату Анаси, ее еще ждали и другие пациенты.

Лирийская магия действовала безупречно, израненные и больные шли на поправку, под целительные мантры жриц Мары.

Закончив обход верховная жрица решила навестить архимага. Ее очень беспокоило состояние Анаси. Хоть ее здоровью ничего не угрожало, но магия к ней не возвращалась, не смотря на все приложенные Светленой усилия. Не помогали ни лириумные зелья, ни восстанавливающие заклятия.

Авендул не появлялся в госпитале уже пару дней, он закрылся в своей походной лаборатории, и не выходил оттуда даже перекусить, и Светлене пришлось организовать для него доставку продовольствия на рабочее место. Сарай, на скорую руку переделанный под нужды Мага стоял на отшибе, 4ех объяснял это опасностью экспериментов со скверной изгнанной из раны предводителя наездников на грифонах. Светлена не хотела беспокоить волшебника просто так по пустякам, но с Анаси творилось явно что то странное. Снотворное должно было подарить ей покой, лишив сновидений. Но почему то это не работало.

Вымыв руки и обтерев их о подол мантии, Целительница вышла на свежий воздух.

Вечерело и сумерки уже начинали укрывать Телерию своим пологом. Поздоровавшись со стражами жрица спросила:

– И давно он оттуда не высовывался?

– В полдень забрал харчи и все.

Махнув в знак благодарности Светлена отворила калитку, некогда служившей загоном для домашнего скота и двинулась к сараю, но сделав несколько шагов уперлась в невидимую стену охранного заклятия.

– Апериам!!– мысленно скомандовала жрица. Но заклятие не исчезло.

– Фиат люкс.– прошептала Светлена озаряя себя светом, барьер распахнулся, пропуская целительницу. Сделав несколько шагов она скрипнув дверью вошла в убежище архимага.

Свежесколоченные полки были уставлены всяческими колбами и пробирками с алхимическими ингредиентами, и пахли стружкой.

– Привет– 4ех поднялся из за стола с пентаграммой и задул ритуальные свечи.

– Что оторвало вас от больных и заставило навестить старого друга?– маг шагнул на встречу целительнице.

– Анаси потеря свой дар, я вдруг подумала, может это не случайно?

– Вы все ещё видите в Апраксисе угрозу Светлена?

– Я боюсь, я погрузила ее в сон, но снотворное не работает должным образом, Она постоянно шепчет его имя во сне. Я не могу объяснить это. Может какие-то чары? Может именно Апраксис не даёт ей восстановить силы и манну. Я не помешала? Ты поставил барьеры…

– Я откупорил скверну. Ту что изгнала Орк. Пытался выяснить кто стоит за темным магом, и какую цену он обещал за эту помощь? Просто меры предосторожности… – в словах мага звучала ложь. Светлена почувствовала это.

– С рыцарем что то не так Чех, он избегает пиров, пропадает в мастерских, постоянно облетает лагерь. Что если он – шпион? Я все ещё не могу объяснить себе, почему суккуб его не тронула. Что если, он все таки демон?

Жрица устало опустилась на кресло.

– Он не от мира сего, Он совсем не прежний Апраксис. Я боюсь Чех.

Архимаг пододвинул табурет и сел на против целительницы.

– Но грифон принял его? И он спас жизнь Анаси жертвуя собой. Не подоспей орда к полю боя, свинорылые разделались бы с ним.

– Это могло быть частью плана. Ведь Анаси следовала за ним, и именно он прилетел к месту сражения. Что если все подстроено? Сабрина не слышала, о чем он шептался с демоном. Что если она принесла ему инструкции? Только так можно объяснить отсутствие агрессии с ее стороны и гигантские затраты на провод Демона.

– Может Суккуб просто не посмела? Что если Существо вселившиеся в Апраксиса не Зло?

Я эксперементировал со скверной. Такая концентрация ненависти и тьмы должна была пожрать любое живое существо в Телерии. Выпьешь квасу? Я добавил мяту и корицу, это бодрит и придаёт сил.

Жрица кивнула, и Архимаг поднявшись шагнул к столику с хрустальным графином.

– Мир всегда был в равновесии. Поэтому даже маги великого круга нуждаются в арбитре. Все сбалансировано. Так уж устроен свет. Явный дисбаланс моментально перевесил бы чашу весов и обрушил мир в Хаос.

– А сейчас что по твоему? Пелена мироздания прорвана. Нечесть лезет в наш мир толпами, мертвые поднимаются из могил. Наша магия бессильна. Темный волшебник обрёл невиданную мощь.

Чех улыбнулся.

– Исследуя скверну я пришёл очень к странному выводу. Она почти не материальна, но воздействует на мироздание, словно само Зло. Скверна пробуждает самые страшные чувства. Зависть, гордыню, ненависть. Именно это использует темный в своих чарах. Бороться с этим магией огня, земли или воды бесполезно.

– Но мы тесним нежить. Победа уже виднеется в приближающимся будущем.

– Победа? Чем ближе мы к порталу, тем больше я боюсь за судьбу самой Телерии. Что если Гастан не выполнит обещаний данных союзу племён? Что если, те же Дворфы, захотят большего? Что если эльфам станет мало спорных лесов Тромфина? Я уже слышу речи о том, что каждая из рас недовольна соглашением по которому они вступили в Альянс и заслуживает большего. Чем ближе мы к «победе» тем сильнее алчность лидеров ведущих армии к порталу. Удержит ли маги Великого круга шаткий мир. Не погрузиться ли Телерия в более кровавое безумие?

– Ты говоришь страшные вещи, Авендул.

– Общий смертоносный враг объединил нас, заставив забыть междоусобные дрязги и распри, но это как сорняк, срезанный перед посевом. Он взрастет и задушит рожь, если не выкорчевать сорняку корни. Закрытия портала мало, нужно искоренить саму первопричину питающую магию Тёмного.

– Что же может противостоять такой силе?– лицо целительницы было встревожено.

– Только Любовь, и Любовь не только к себе подобным.

– Человек никогда не полюбит орка, а маг простого смертного, и уж тем более троль не подарит сердце эльфу. А рождённые от этого союза дети – миф не более. Пророчество лишь красивая сказка, 4ех. Слишком сильны устои на которых жиждеться мироуклад.

– Мне казалось, что ты веришь в пророчество Оракула…

– Я не хочу лгать тебе Серджио, да и вряд ли у меня получилось… мы слишком долго друг друга знаем.

– Как бы то нибыло, что если время все таки пришло? Что если он посланник?

– Апраксис? Мясник с Чёрной горы, чьи руки по локоть в крови? Ты не хуже меня знаешь что двемирит лишает магии не только шаманов огня. Попади эти знания к Темному круг будет обречён.

– Как ты не поймёшь главного Светлена? Некоторые события, так плотно вплетены в колесо бытия, что их не избежать. Попытки уйти от судьбы, лишь приближают неизбежное. Если Темному суждено узнать тайну двемирита, смерть Апраксиса этого не изменит.

– Я лишь поделилась своими страхами, я не в коем случае не желаю рыцарю зла. И тем более смерти. Просто если случайно…

– Случайности не случайны, Рок, провидение, судьба – называй это как хочешь. Но давай вернёмся к моей ученице. Я покопаюсь в толмутах, но вряд ли Апраксис виноват в том, что магия не возвращается к Дочери Турвольда. Не могу объяснить. Но чувствую, что жизнь наместника очень важна для всех нас.

– Лишь бы это не погубило всех нас.

– Для этого круг и избрал нас– улыбнулся архимаг.– не так ли?

Светлена тяжело вздохнула.

– Мне пора магистр. День был тяжелым. Надо приготовить снотворное для принцессы.

– Попробуйте добавить пару капель сока беладонны в снотворное. Это должно исключить сновидения, и даст разуму принцессы отдых. Но беладонну..

– Я знаю о пристрастии к беладонне и ее последствиях магистр.

Целительница кивнула головой и вышла за дверь, оставив 4еха дальше возиться со скверной.

* * *

Одна за одной тухли звёзды. Небо начало сереть предвещая восхождение дневного светила. Темная масса не большой рощицы у подножья холма, приобрела очертания и начала разваливаться на отдельно стоящие деревья. Звонкая трель жаворонка разорвала замершую в полудрёме тишину.

– Он не пришёл… – мысль пульсирующей болью стучала в уставшем от ночного бдения мозгу. – это была последняя ночь.

Авишай поднялась из укрытия и подошла к приманке. Отчаяние и тревога проснулись рождая самые нелепые страхи.

Она ещё раз проверила символы на туше и черенках вбитых вокруг. Все было так, как учил Огнерук.

– Может народ прав? И дело в том что вмешательство палача и колдуньи осквернили свящённую добычу? Или своим поцелуем он навлёк порчу на неё саму?

Авишай в ярости саданула топором по стоящей рядом осине.

– Не пришёл?

Девушка вздрогнула от слов и обернулась.

Рядом с ней стояла сгорбившаяся от прожитых лет старуха с огромным лукошком.

– Ты не пужайся, я бабка старая, немощная, а все никак не помру. Вот и приходиться настойками промышлять. С утренней росой травы намного пользительнее.

Ави сунула топор за пояс.

– Не пришёл… и вроде сделала все правильно. А зверь не вышел.

– Ой нашла чего, о звере печалиться – захихикала бабка.– Я думала жениха прождала, а ты…

– Ой бабушка, не до женихов мне. У меня питомца смерть забрала. А я, так вышло, сейчас Вождь Северных Волков. Нельзя мне без напарника. Орки будут думать что это плохой знак. Злые языки судачить начнут. А там и до крови рукой подать.

– О племени печёшься, похвально. Я вот тоже о потомках своих пеклась, всю жизнь им посвятила. Выросли и упорхнули. Разлетелись кто куда, обо мне и не вспоминают. А я мяса уж зим шесть, как не пробовала. Иной раз так хоться, что во сне грезиться. Травами да припарками на мясо не заработать. – старуха махнула костлявой рукой и продолжила копошиться в траве.

Сердце девушки екнуло. Она вынула из приманки ляжку и нанизала ее на копье.

– Погоди матушка. Сейчас я костёр разведу. Лосятина хоть и жестковата, но с огня прям во рту тает.

Старуха распрямилась. – А как же питомец то?

Авишай махнула рукой.

Небо начало розоветь. Девушка приторочила копье с ногой между валунами и нагребла под ним небольшую горку веточек.

Бабка уселась рядышком бережно поставив корзину с собранными растениями за спину.

Но едва Авишай высекла искру на поляну вышел огромный белый волк.

–Глядика – старуха указала узловатым пальцем на зверя. – Ох не отведать мне мясца…– ее голос был полон печали и грусти.

Ави стиснула скулы. Волк был хорош. Но она повернулась к мороку спиной, улыбнувшись старухе.

– Что питомец… Вождь должен заботиться о своём народе, а не о собственной славе. Если будет угодно Амелии меня примут и без Волка. Я конечно не чародейка, но тоже кое что умею…Мы сейчас с тобой бабушка, твои сны в явь воплощать будем. Матушка ты проседи пока, я сейчас побольше хворосту притащу, огня разведём, да пирушку закатим!!!

Старуха улыбнулась беззубой улыбкой.

– Ты истинная дочь своего отца. Величие начинается с самопожертвования.

Авишай выронила огниво.

– Иди ко мне, Хати…

Волк вприпрыжку помчался к старухе. Хищник ткнулся мокрым носом в ладонь женщины и замахал хвостом.

– Он не просто Волк. Это принц крови. Хати, это Авишай. – старуха показала на девушку. Волк принюхался. Старуха потрепала зверя по холке.

– От ныне он твой, вернее друга тебе не сыскать, Авишай. Ты и в самом деле подарок для всей Орды. Его подарок. Будь достойна своего отца. А мне пора, роса скоро спадёт, а без неё мои травы силу потеряют. Старуха взяла свою корзину и встала на ноги. Она улыбнулась девушке

– Не забудь накормить его, он явился на зов сквозь тысячи миров и отражений. Я уверена вы поладите.

Волк подошёл к Авишай и лизнул ее в щеку, слизывая набежавшую слезу.

Девушка сняла с копья мясо и положила у ног гигантского хищника.

– Да я не про Хати. – засмеялась старуха. – Я про суженного.

Авишай смущённости опустила голову.

– Как узнать, что он суженный?

– Обряд свершиться. Амелия благословит. Ты сама все поймёшь.

– Обряд..?

Девушка подняла голову, но от старухи не осталось и следа.

Лишь вольный ветер флиртовал с листовой молодых осин, что росли гурьбой у подножия холма. Девушка погладила Волка.

– Приятного аппетита, Хати.

Волк заурчал.

А восток пылал пурпуром нового дня..

* * *

Яркий солнечный зайчик, беспардонно ворвавшись в палату чародейки, разорвал чары Морфея. Анаси лежала обнаженная на белых простынях и не хотела открывать глаза, надеясь снова вернутся в сон к нему в объятия. Ей хотелось любви, хотелось самой стать любимой.

Но снотворного больше не было у ее изголовья.

Тело ещё ощущало жар его прикосновений, но мечты быстро отступили под тяжестью навалившегося предчувствия. Что-то внутри скребло душу кошачьими когтями, что-то странное, необъяснимое, не поддающееся описанию и объяснениям. Она вспомнила сны пророчествующие гибель Телерии. Смутные видения проникали в ее сердце порождая страх и панику. Слишком хрупок был союз восставший на смерть. Мысль чародейки опять вернулась к Апраксису. Словно на нем свет сошёлся клином. Лишь грезы о предводителе наездников отторгали тревоги на задний план. Он словно само воплощение Надежды, дарил сердцу волшебницы покой.

– Пока я живу, с тобой ничего не случиться– мысленно поклялась принцесса.

В деревянную дверь, отделяющую Анаси от остального мира постучали. Девушка прикрыла роскошную фигуру тонкой пеленой хлопчатобумажной ткани лавандового цвета.

Тяжелая сосновая дверь отворилась и в комнату ученицы вошёл старый друг их семьи и ее учитель Архимаг четырёх стихий Магистр малого круга.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил 4ех устраиваясь в кресле у небольшого столика, напротив будуара, на которую он водрузил огромную корзину спелых фруктов.

– Уже лучше, вялость отступила. Но магия не вернулась. Я даже льда в воду наколдовать не могу. Зато выспалась на пол жизни вперёд.

– Светлена сказала твой сон был не спокоен. Мучали кошмары?

– Скорее не ясные видения ужасного будущего…

Чех удивленно поднял бровь– … и все? Ты улыбалась во сне. Я сам видел, приходя навестить тебя.

– Я видела девочку бежавшую по поляне усыпанной цветами. – Анаси намеренно не упомянула о наезднике – Она звала меня мамой… это было… так реально…

– Волшебницы не могут иметь детей. Магия выжигает в них лоно, заполняя его манной и лириумом. Это – плата за могущество. Детей могут иметь только сами маги. И то не от каждой женщины рождается потомство наделённое силой. Да и сами дети порой погибают не совладав с даром. Поэтому маги очень малочисленны. Ты и сама все это знаешь.

– Лишь избранный может подарить радость материнства чародейке, но это всего лишь Легенда…– На лицо девушки упала тень печали.

Архимаг уловил перемену настроения ученицы.

– А ещё есть легенды, что – Дети магов, ещё в стадии эмбриона, очень чувствительны к силам стихий. Издревна матери, одаренные магией, формировали связь ребёнка и природы. Маги Земли, например спускаются в пещеры или закапывают себя по пояс в землю …

– Отец рассказывал, как Мама…– Анаси приподнялась на локте – будучи беременной сутками пропадала в ледниках.

– Ну вот видишь. Значит не все сказки игра воображения, я к тому, что лёд лишь одна из форм водяной стихии. А источник всей магии воды – Океан. Возможно его мощь наполнит и твой иссякший источник. Побережье в получасе лета на грифоне.

Печаль снова омрачила лик девушки. Слова Архимага напомнили ей о потере.

– С небом придётся пока завязать.

– Как раз, наоборот. Предводитель грифонов дарит вам лучшего грифона из питомника Ордена. Я его видел. Он просто огромен. И его натаскивали, и тренировали лучшие специалисты грифоноводы.

Глаза Анаси просветлели, а улыбка вновь озарила ее чело.

– Ты не шутишь?

– Нет, он ждёт тебя снаружи, осёдлан и готов нести тебя хоть на край света.

Анаси взвизгнула от восторга.

– И я думаю солнечные ванны, и океанская вода быстро заполнят тебя своей силой.

Анаси вскочила с кровати и выбежала во двор, как и была в одной простыне.

Грифон был великолепен. Широкая, мускулистая грудь, мощный клюв, могучие лапы, увенчанные смертоносными когтями, крылья не знающие усталости. Свежевыкованные доспехи сияли в утреннем солнышке.

Увидев мага, грифон заклекотал и согнул колено в знак повиновения.

Пожилой дрессировщик потрепал холку питомцу и отвесил полноценный придворный поклон принцессе по всем правилам дворцового этикета.

– Мы воспитывали его для Предводителя, на всякий случай. У него никогда ещё не было хозяина. Он молод и горяч. Берегите его, и он отплатит вам преданностью.

Анаси была растрогана этим роскошным подарком. Стоимость грифона была сопоставима с ценой целого замка. Этот стоил и земель вокруг цитадели.

Чародейка подняла ладонь и начала читать заклятие единения.

Грифон закрыл глаза и ткнулся лбом в ее ладонь.

* * *

Принцесса Севера всегда была послушной ученицей, вот и сейчас Анаси не задумываясь рванула к проливу Вальдемара.

Чародейка подошла к морю скинула накидку, она стояла нагишом на берегу гигантского Океана, омывающего материк. Ноги утопали в теплом песке, а ласковый ветер играл длинными белыми волосами. Вокруг не было не души. Она закрыла глаза и вздохнула теплый нежный морской воздух. Плеск и шелест волн манил Чародейку.

Она разбежалась, поднимая столпы брызг и нырнула. Океан принял дочь северных льдов.

Анаси открыла глаза и поплыла, словно русалка, барахтаясь и кувыркаясь в воде. Магия внутри неё снова запела, впитывая мощь океанской пучины. Девушка вздымала волны и тут же замораживала их или обращала в невесомый пар.

Поднимаясь на поверхность лишь глотнуть воздух она вновь исчезала, погружаясь в глубины. Она слышала Океан, чувствовала его, словно растворяясь в его пучине.

Она была в своей стихии. И стихия была в ней, наполняя ее чакры небывалым могуществом. Сила вернулась.

Наплескавшись вдоволь, Чародейка вышла из воды, юное тело горело от впитанной энергии. Вытираться она не стала, позволив солнечным лучам высушить остатки морской влаги с ее тела. Капельки стекали по ее коже словно стараясь вернуться в лоно матери моря.

Одна из них слившись с подругами проложила свой путь меж очаровательных грудей чародейки.

Стремительно поглощая себе подобных, капля двинулась к животу, разжигая в чреве девушки не виданную до себе страсть. Толи скопившаяся усталость, толи морской воздух, а может вновь обретённая мощь разбудили в ней это чувство. Она опустилась на простыни цвета лаванды.

Роскошные волосы уронили на ее грудь целую орду новых капель. И они подобно его поцелуям поползли вниз, через шею к соскам на ее груди. В памяти всплыли ее ночные фантазии. Рука не вольно поползла вниз, туда, где бушевало пламя страсти, колени подогнулись, а бёдра разошлись в стороны. Левая рука легла на живот, но вскоре поднялась выше и смяла грудь едва коснувшись соска. Лоно расширилось, наполняясь соком жизни. Она вспомнила его объятия и поцелуи. Пальцы нащупали бутон страсти. Судорога пробежала по телу девушки. Но она уже не могла остановиться. Гормоны и страсть бешено кружили ей голову. Струны души натянулись и запели. Она вспомнила сон. Его жезл и нежность губ, ласкающих упругую грудь. Пальцы были лишь пародией, но она продолжала. Движение стали плавными и равномерными, а дыхание участилось. Ещё мгновение и чувства, переполняющие ее яркой вспышкой, озарили душу. Мышцы напряглись и застыли.

Теплота и спокойствие разлились по телу. Спазмы все ещё трясли ее. Словно перестраивая ее организм. Голова пошла кругом. Унося душу в райские кущи. Радость и упоение наполнили ее. Девушка закрыла глаза. Утреннее солнышко ласково грело тело. Влага почти испарилась, а кожа покраснела, словно стыдясь нежных поцелуев небесного светила. Мир казался полным радости и света. Но безмятежность разорвал тревожный клёкот грифона. Чародейка поднялась на локте и открыла глаза. Анаси нащупала свой посох. Сила вернулась. Обнаруживающие заклятие уже прощупывало местность на наличие угрозы.

Анаси встала на колено и выставила посох вперед. Едва она успела подняться, как пропитанное темной энергией копье впилось в песок у ее ног.

Не видя врага, чародейка начала двигаться по кругу приближаться к кромке океанской воды.

Еще один всплеск и Темные брызги разбились о лёд защитного заклинания, а на берег высыпало с десяток мертвецов в ритуальных доспехах, размахивая кривыми саблями они бросились на чародейку.

Очередное щупальце некроманта пробило барьер и едва не зацепило саму чаровницу. Но адепт тьмы явно недооценил эту хрупкую девушку. Расколов ее щит темный выдал своё местонахождение. И тут же сноп воды обрушился на некроманта и заледенел. Нежить все ещё бежала к Анаси. Но грифон, пытаясь доказать новой хозяйке свою силу и храбрость бросился на мертвяков, сминая их ряды. Мощный клюв без труда крошил их кости, а львиные лапы с тигриными когтями рвали их плоть. 4ех не соврал, этого грифона натаскивали лучшие дрессировщики Священного ордена.

Несколько мгновений и все было кончено. Питомец вприпрыжку приближался к хозяйке пытаясь выцыганить ее похвалу.

Анаси провела рукой по его шее.

– Подожди малыш, я ещё не закончила. Мне ещё надо поговорить с тем плохим дяденькой.

Шерсть на загривке питомца встала дыбом, а клюв громко щёлкнул, словно срывая голову с обидчика его милой и очаровательной хозяйки.

Повинуясь воле волшебницы лёд отступил, обнажив голову темного, скованного мертвой хваткой замёрзшей воды.

– Кто… – но закончить свой вопрос чародейка не успела. Темный с жадностью схватил ртом воздух и почти про орал, концентрируя в словах лютую ненависть.

– Посланник не спасёт Вас. Вы обречены.

– Посланник?..—Анаси тут же осеклась, понимая, что выдала темному что не знает о ком речь.

– Среди вас избранный, а вы даже не знаете этого?– колдун захохотал—Пусть удача и сопутствует ему, но против мощи Повелителя ему не устоять. Ваша кровавая икона падет раздавленная могуществом Смерти.

– Ты и сам не знаешь о ком говоришь.– Чародейка с напускным безразличием повернулась спиной к закованному в лёд некроманту. Трюк сработал. Ехидная улыбка скользнула по лицу Некроманта.

– Апраксис, он ключ, Ваш мессия. И несмотря на удачу, он всего лишь пустая Надежда, вы обречены.

Картинки из сна вдруг упорядочились и сложились.

– Апраксис.– прошептала волшебница. – Он ключ…

– Зодчий все равно доберётся до тебя, ты будешь молить о пощаде, грязное отрод…

Договорить он не успел. Гнев чародейки вспенил кровь в голове неумехи некроманта.

Анаси стряхнула песок с простыни и укуталась в неё. Малыш ждал ее у растерзанной нечисти, словно боясь, что они восстанут вновь.

Девушка шагнула к своему грифона. Сильный зверь оторвался от созерцания поверженных врагов и ткнулся головой в ее грудь, опустившись на колено, словно приглашая в полёт. Принцесса взяла поводья и прыгнула в новое, ещё пахнувшее клеем кожаное седло. Белым пером блеснули огромные расправленные крылья. Ноги сами собой взяли короткий, но мощный разбег. Удар крыльев. И оковы притяжения разорвались.

Грязь рутины и обыденности остались где-то в небытие. А ее ждало Небо и пьянящая радость полёта.

– Давай малыш, нам ещё кучу всего надо успеть…– похлопав по шее питомца.

– У нас срочное дело к нашему командиру.

Грифон взмыл в небо стрелой, поднявшись выше облаков, и распластав крылья взял курс на Лагерь. Солнышко озарило лицо чародейки. Странная радость и возбуждение заставили девушку улыбнуться. Она вспомнила девочку бегущую по маковым цветам. Она решила обратиться за советом к своему мудрому учителю Архимагу Четырёх стихий Верховному магистру малого круга. Он то точно знал где искать Предводителя Наездников.

* * *

Холм, на котором Березкин простился с Урубако стал его любимым местом. Серафим приходил сюда снова и снова, но Авишай больше не появлялась.

Сегодня с утра Серафим в очередной раз пытался расплавить лунное серебро в походном тигле, но жара местных углей не хватало, даже кузнечные меха не помогали. Все попытки были безрезультатны.

Серебро на отрез отказывалось плавиться.

Апраксис перепробовал все виды топлива. Но достичь нужного жара так и не сумел.

Молния спасалась от полуденного зноя в густой тени старого развесистого дуба.

Одним глазком присматривая за папочкой не грозит ли ему какая опасность.

Провалив очередную попытку, Серафим со злости пнул импровизированный тигель.

– Привет. Что-то не получается? – нежное журчание ее голоса напоминало весенний бойкий ручеёк. Мужчина обернулся. Это была Она, принцесса Севера.

– Здравствуйте Анаси. Как вы нашли меня?

– 4ех сказал, что вы тут, что-то пытаетесь создать. И я решила, что должна лично поблагодарить вас за предоставленного Грифона. И если позволишь, то и задать несколько вопросов.

– Вы потеряли своего, а позволить себе остаться без столь могущественного напарника я не могу. – Апраксис смущенно улыбнулся.

– А на счёт попыток … Да пытаюсь, но все пошло прахом, я так и не смог расплавить лунное серебро.

– Лунное серебро, потому и лунное, что его плавят ночью при лунном свете.

– Вау, я думал это байки.

Девушка улыбнулась. Шелковая белоснежная блузка и коричневые кожаные штаны, подчеркивали все ее достоинства. Она была величественна и прекрасна.

– Не все сказки вымысел сир Апраксис.

Она плюхнулась рядом на траву.

– Как вы себя чувствуете? Вы выглядели, как выжатый лимон. Я очень испугался за вас там на поляне.

– Если честно, мне очень неудобно из-за того срыва.

Молния подняла голову, присматривая за хозяином, но увидев принцессу вернулась к нечего неделанию.

– Нашли из-за чего переживать.

– Вы спасли мне жизнь.

– Не я, – Апраксис улыбнулся – Молния, она отнесла вас в лагерь, остальное сделала Светлена.

Апраксис отвёл глаза.

– Я не вовремя? Если вы сильно заняты, мы можем отложить разговор, вопросы подождут. – Встревожено начала чародейка, пытаясь сгладить неловкости.

– Нет, что вы. Похоже вы, как раз та, что мне сейчас нужна, сами небеса послали мне вас. Мои предположения нуждаются в корректировке. А расчеты в проверках.

Апраксис снова засмущался и покраснел.

– А что нужно корректировать?

– Механическое подобие огненного шара, этот порошок при возгорании должен разорвать серебряную колбу. Серебро же убивает местную нечисть?

– Серебро убивает любую нечисть.

– Ну хоть тут не ошибся. Так что за вопросы тебя терзают?

– Лёжа в Лазарете я много думала. Мы можем поговорить честно, без лжи и обмана?

Серафим взглянул в зелёные глаза чародейки.

– Какой смысл врать чародею? Тем более такой красивой?

На этот раз румянец зажегся на щеках девушки.

– Грифоны очень чувствительны, они способны разглядеть хозяина в гигантской толпе и услышать его шёпот в какофонии боя, сквозь грохот самого страшного шторма.

Апраксис не отвёл взгляда. Анаси явно смущалась.

– Грифона нельзя обмануть или подкупить.

– Это ценная информация.

– Подожди, Я знала Апраксиса очень давно. Мы прошли с ним не одну войну. Манера боя уникальна, ее не перенять и не подделать.

– И…

Рыцарь был спокоен и не прятал глаз.

– Как бы это глупо и дико не звучало, но Ты, не он, но Молния видит в тебе его. Или это я сошла с ума после истощения?

– Я думал, это я с ума двинулся.

– Кто ты? Мне важно знать кому я обязана жизнью.

– Я не он, но я в его теле. Не знаю, как? И почему? Но я тут, и я Человек.

– Откуда ты?

– Этого Я тоже не знаю. Я даже не знаю где я. Между мирами был лишь сон, Мне снилась серо-зелёная тьма, пытающаяся проникнуть в мой дом, Свет уничтоживший страх. И свет сказал, что он рассчитывает на меня. И я очнулся в Лазарете.

– Ты погиб в своём мире?

– Был бой. Боль. Потом сон.

Серафима трясло от воспоминаний. Принцесса взяла Апраксиса за руку.

– Ты помнишь своё имя в той жизни.

– Серафим.

– Так зовут высших светлых ангелов Бога Творца, Отца всего бытия. Теперь понятно почему темный назвал тебя посланником.

– Я своего лишь человек. А что за темный? Моя тайна известна кому-то ещё?

– Адепт некромантии напавший на меня у побережья. С ним покончено, но если знает он, об этом знает вся нечисть. Твоя жизнь в опасности.

– Ну раньше смерти умереть вряд ли получиться.– отшутился Березкин, хотя слова чародейки не на шутку встревожили его.

Он вспомнил суккуба. Холодок пробежал по его спине.

– Береженого Бог бережёт.– отпарировала волшебница. – И прошу тебя не относись к моим словам легкомысленно. Ты попал в тело Одного из сильных мира сего. От решений Сира Апраксиса не раз зависима судьба Королевства. Помни это. Сгинув по глупости ты преподнесешь серьезный подарок нашим врагам. Позволь людям наместника сопровождать тебя. Наездники с радостью отдадут жизнь за своего командира.