Текст книги "Одна на миллиард"

Глава шестнадцатая
Кендра.

Вспышка исчезла. Серафим снова был в кресле старшего офицера, подключенного к системе «Божественного Взора». Левое плечо ужасно ныло, давая понять степень урона, нанесенного кораблю. Броня накалилась докрасна, но выдержала. Разделавшись с истребителями интервентов, остатки штурмовой эскадры Альянса бросились на оставшиеся без прикрытия ракетоносцы. Но четверка сигарообразных эсминцев не спешила спасать своих дронов. С поставленной задачей они справились. Щиты дредноута были сбиты. Орудия ближнего боя завизжали в смертоносном вращении. Обедненный уран плотным градом застучал по корпусу «Несокрушимого».

Серафим огрызался гигантскими сгустками плазмы, поглощающими все на своем пути.

–Турболазерам: цель – левый. Беглым: огонь.

Очередной яркий всплеск высвобожденной энергии затмил взор. Плазмометы достали верхний эсминец. Боковые сигары резко затормозили и легли на борта. Прогремел залп – практически в упор, но на этот раз боеголовки детонировали до касания с корпусом, окутав броню зеленоватым облаком нано-дезинтеграторов. Эти микроскопические роботы расщепляли все на своем пути, разрушая сами межмолекулярные связи; сработали переборки, отсекая поврежденные отсеки; включились системы пожаротушения. АИИДА сбросила сюда весь запас жидкости, имеющейся на дредноуте, стараясь вымыть эту дрянь из себя. Лучи турболазеров разорвали левую сигару. Два оставшихся эсминца спикировали на «Несокрушимый», обходя по дуге дезинтеграционное облако, осыпая корпус дредноута водородными бомбами.

Но что-то пошло не так: то ли по плану агрессора «Несокрушимый» не должен был пережить бомбометание, как бы то ни было, но слаженность первых маневров исчезла: оказавшись по разные стороны дредноута, сигары, несмотря на свою маневренность и нехватку опыта у канониров патрульной службы, стали легкой добычей ионных излучателей бортовых батарей ШДББ 74-4. А системы противоракетной обороны уничтожили бомбы противника.

–Противник уничтожен. Провожу анализ повреждений и проверку пострадавших. Все данные будут внесены в бортовой журнал.

–Команде отбой, рембригадам занятая повреждениями, – голос Серафима дрожал.

–А сон был в руку, Серафим Бенедиктович, Слава богу, мы были готовы. Я даже не знаю, радоваться вашим снам или пугаться их.

– Гарв. Я, если честно, сам не знаю этого. Установите связь с гражданскими объектами и, по возможности, окажите помощь.

–«Несокрушимый», прием. Это адмирал Хакет, доложите обстановку.

– Вечер добрый, адмирал. Говорит старший офицер корабля патрульной службы Березкин Серафим. По какому праву вы требуете докла…

Договорить он не успел. Фигура военного генерала затмила «Божественный Взор», следом открывались одна за одной директивы, подтверждающие полномочия. Первая вводила военное положение на отдаленной территории, подвергшейся атаке. А вторая говорила о всеобщей мобилизации и формировании народного ополчения до восстановления законной власти.

Как и любое другое судно, находящиеся в зоне действия военного положения, дредноут переходил под командование военных. Все бы ничего, но столь моментальная реакция верховного совета Альянса на эту атаку выглядела подозрительно. Все было согласно букве закона, но обычно ударная группа военного флота входила в систему, блокировала порталы и ретрансляторы, а уж потом в течении нескольких недель принималось решение о необходимости военного положения.

–Ознакомитесь с директивами позже. Я все еще жду доклада, офицер.

– Были атакованы группой из семи сигарообразных кораблей, предположительно эсминцы, сигнатуры не опознаны, приняли бой, имеем повреждения корпуса, потеряли весь запас воды. В ходе атаки получили повреждения Жилая станция и космический курорт Нью-Вегас, степень повреждений устанавливается. Склады с очищенным анаптаниумом в ходе столкновения не пострадали. Противник уничтожен. ШДББ 74-4 «Несокрушимый» сохраняет боеспособность и готов к продолжению выполнения возложенных на него задач.

– Кто руководил боем? И где ваш капитан?

– На момент атаки… Я нес вахту. Боем руководил тоже я.

– Что с капитаном?

– Не могу знать, ваше превосходительство.

Ситуацию спасла АИИДА:

–Автономный Искусственный Интеллект Дредноута, имею доложить следующее: капитан судна Кейдж Уильям Турвольд пал смертью храбрых в момент атаки неприятеля.

–Причина смерти?

–Утонул в бассейне на космическом курорте Нью-Вегас, где проводил увольнительную, полученную в награду за блестящую операцию по предотвращению контрабанды крупной партии анаптаниума. Осколок прошил обшивку, сработали переборки, гравитация исчезла, а он остался в водяном мешке.

– Мда, поганая смерть для астронавта. Серафим, назначаю вас временно исполняющим обязанности капитана ШДББ 74-4 «Несокрушимый». Место гибели противника оцепить до прибытия экспертной комиссии. По итогам работы данной комиссии будет принято решение, по параграфу 78. На данный момент сектор объявляется зоной карантина. Все сообщение будет остановлено.

– Сэр, в зоне карантина порядка восемнадцати тысяч гражданских…

–Сожалею, капитан, помощь придет после заключения СПЕКТРа.

–Цитадель выслала к нам СПЕКТР? Все так плохо?

–Капитан, примите меры по стабилизации положения и недопущению паники. Держитесь, Серафим. Данные со «Взора» – в штаб, для анализа. Адмирал Хакет, конец связи.

Фигура адмирала, заслоняющая половину обзора, исчезла. Серафим, разорвав связь, снова очутился в кресле в рубке старшего вахтенного офицера.

Отключившись от интеркома, он буквально обмяк в кресле. АИИДА тут же с проецировалась в рубку, вновь обретя женские формы.

–Что-то случилось? В момент пробоя я потеряла вас на 0.003 секунды. Вы просто исчезли и вновь появились. Что это было?

–Боюсь, я сам еще толком не понял этого. Но это не столь важно. АИИДА, попробуй расшифровать следующую фразу: «Ани зе ата! Ата зе ани! Анахну беяхад».

– Это иврит. Один из древнейших земных языков и существующий и поныне. А фраза переводится на межгалактический: «Я это ты, ты это я, мы вместе». Странный набор слов, больше похоже…

–Похоже на заклятие.

Дикая пустота невосполнимой потери сжала сердце ледяными тисками. Безнадега тяжелым камнем легла на душу впервые за многие десятилетия службы. Одиночество выжигало душу изнутри. Серафиму дико захотелось вновь утонуть в ее глазах. Он был готов из кожи выпрыгнуть лишь бы снова ощутить под ладонями теплоту и нежность ее кожи. Воспоминания о сладости поцелуев рвали сердце на части. Дикая боль невосполнимой утраты опустошала все внутри, тисками стиснув грудь, не давала продохнуть. Березкин расстегнул китель и ощутил странное жжение на груди. Медальон принцессы Севера все еще был на нем и горел ярким пламенем. Серафим оголил плечо, обнажив страшный узор ужасных шрамов.

– Ани зе ата! Ата зе ани! Анахну беяхад! – крик отчаяния и надежды разорвал тишину рубки. И эхом ему раздался за дверью истерический женский голос, настойчиво требующий пустить ее в рубку, обещая уволить всех к чертовой матери или даже четвертовать с отсеканием гениталий у всего мужского персонала дредноута. Но вахтенный офицер стоял, как спартанец под Фермопилами.

Серафим взял себя в руки. Он щелкнул коммутатором, вызывая старшего по караулу.

–Бенджамин, что творится у входа в дежурку?

–Сераф… Капитан, это какая-то крашеная фурия, прибывшая на VIP– челноке Альянса. Кроет всех матом, ломится к вам.

Березкин повернулся к АИИДА.

– Это еще что за фифа?

– Это миссис Турвольд, капитан, приехала повидать сына по важному вопросу.

–Больно голос молодой у этой старушки.

– Сынок достался ей вместе с положением мужа. По бумагам ей тридцать пять. За время своего пребывания на борту нарушила двадцать два пункта инструкций и устава.

– Бен, факт нарушений зафиксировали?

– Само собой, но походу это только начало. Не женщина, а прямо Халк в юбке. Арестовать?

–Отставить арест. Придержите ее пока.

Серафим отключил караулку.

– А ты что скажешь, АИИДА?

–Подрыв единоначалия, неподчинение уставу. Временная изоляция.

– Арест, другими словами. Ее благоверный нас с говном сожрет, тебя в утиль, меня пнут под зад без разбору и все, прощай, пенсия. Знаю я таких, вылезла из грязи в князи, вчерашняя проститутка, высосавшая муженьку последние мозги через член. И все, крутой офицер, боевой капитан – тряпичная кукла в ее руках, и главная уже она, казнит и милует от его имени. Ведьмы, одним словом, таких сразу на костер надо. Арест тут не поможет.

– Есть непроверенные данные о том, что старик Варсон женился на ней из-за дыр в бюджете, проделанных сыночком, в обмен на место в галактическом сенате для ее папаши.

–Варсон? Тот самый Варсон, председатель совета Альянса?

– Тот самый. Кейдж сменил фамилию практически перед скандалом, добровольно ли, по принуждению, но взяв фамилию мачехи, он не запятнал светлое имя Варсонов. И в срочном порядке был сослан сюда.

– Если так, дела у нас дрянь. Хотя теперь многое встало на места. Странно, как нас в порошок еще не стерли.

–Походу чьи-то сны помешали, капитан.

–Бенджамин, я все-таки надеюсь, что это был всего лишь пиратский рейд за анаптаниумом. Для людей такого ранга мы всего лишь прах на пути. Червяки, недостойные внимания. Иначе наши жизни не стоят и ломаного гроша.

– Так с гостьей-то что делать? Впускать? Арестовывать?

–Делать нечего, впускай. Только объяви общий сбор офицерского состава сюда минут через десять. Фифа фифой, а приказ надо выполнять. Курс на Жилой комплекс, оперативному персоналу отцепить район боестолкновения, используйте весь транспорт в ангарах, там разберемся.

Она практически вторглась в командную рубку. Гнев, клокотавший в ней, был почти осязаем. Но в проеме мелькнула до боли знакомая фигура, и глаза такие чистые, как небо. Ошибки быть не могло.

–Авишай?

–Кендра. Кендра Тумвольд, но мама всегда звала меня Авишай…