Текст книги "Одна на миллиард"

Копье, измазанное кровью и жижей, уткнулось в нагрудник рыцаря своим смертоносным наконечником.

– Я думал, это у вас типа вечеринка…– Серафим щелкнул кремнием и пламя костра заплясало на корягах сложённых небольшой пирамидой.

– Это был священный обряд. – отблески огня смешались со сполозами татуировок девушки—Мы Орда, у нас полигамия. Это была моя семья, я должна была умереть с ними. – то ли адреналин, то ли боль утраты размягчили душу воительницы, но слезы блеснули в ее божественно-голубых глазах. Не найдя, что ответить, Серафим поднялся просто обнял девушку. Авишай затихла в могучих руках воина. Когда же она взяла себя в руки, ее голос был снова строг и суров.

– Не знаю, как у вас, но по моим законам раз ты спас меня и тем более видел меня голой и обнимал меня в священную ночь, ты обязан зачать во мне семя новой жизни.

– Ты серьезно? У нас так не принято… Ты красивая, но я как-то…

– Хорош мямлить, снимай железо, хиляк, тебе еще придется меня победить.

Она была на удивление сильной и проворной, несмотря на явную усталость, но для офицера космофлота этого было мало. Грифон изумленно наблюдал за этой схваткой, готовый в любую секунду броситься на помощь любимому папочке. Апраксис легко парировал атаки девушки.

– Авишай, ну не здесь же, не среди трупов?

– Это трупы врагов, хорошее подношение для Амелии, матери орков.

Она снова бросилась на Серафима. Но татуировки на ней горели иными цветами, не так, как в бою с нежитью. Авишай атаковала стремительно и яростно. Инстинкт сработал безупречно, поймав на противоходе, он с легкостью оторвал ее от земли, подняв на руки, и в этот момент ее губы впились в него страстным поцелуем…

* * *

Костер почти прогорел. Раскаленные докрасна угли источали нежное тепло. Схватка любви завершилась, не оставив проигравших. Мужчина и женщина в объятьях друг друга, на берегу озера любовались полной луной и мерцающей магией звезд.

– Скоро утро, мне надо к своим. Сегодня будет тяжелый день.

Она приложила руку к его груди. Голубые глаза заиграли в лунном свете драгоценными каменьями.

–Авишай, давай договоримся никогда не врать друг другу?

– Я не буду врать тебе, человек. – Орчиха плюнула на ладонь и протянула руку.

– И я не буду. – Апраксис пожал руку девушки.

– Тогда знай. Я никогда не буду твоей. Я принадлежу Орде, а Орда – мне.

–Авишай… а что значит твое имя? Пожирательница врагов? Бесстрашная воительница?

– Нет. Папин подарок.

– Папин подарок? Но на наречии Северных наездников это звучит не так?

– Это не моргульский, это язык моего отца. Я никогда не видела его. Моя мать, верховная жрица бога огня лишь сказала, что во мне течет древняя и могучая кровь. Это все, что я знаю о нем. Я даже не знаю, был ли он орком.

– Это возможно?

– Да, если это укрепит Орду. Орки это не только «круши и убивай» … и вообще я замерзла.

Грифон сел в центре стана, Авишай, укутанная в рыцарский плащ, слезла с Молнии и двинулась в шатер вождя с гордо поднятой головой. На шатре красовалась эмблема клана Северных волков. Тут же возле нее возник гигантский белый волк, радостно помахивая хвостом любимой хозяйке, не забывая скалиться в сторону чужаков. Взмах мощных крыльев, и грифон унес своего наездника за горизонт в лагерь людей.

* * *

Огонь тихо потрескивал в очаге. Ярко-красные угольки источали жар. Костер прогорел почти до пепла. Но сейчас это было неважно. Свадебное застолье стало поминальной тризной. Октар и его братья погибли – без чести, без доблести. Как свиньи на скотобойне. Она тоже должна была остаться там. Но наездник на грифоне снова вторгся в ее жизнь. И сейчас не просто вторгся. Таинство обряда свершилось. Авишай это знала. Знала каким-то шестым чувством, доступным только матерям. Она так и сидела – нагая на медвежьих шкурах, принесенных ей в подарок вождем восточных шакалов.

Обрядовый нож матери блестел в ее руке. Мрачные мысли тяжелым бременем тяготили душу. Заложенные Кодексом древних традиции и уклад Орды требовали немедленного самоубийства. Нареченный муж погиб. А враг орков, ненавистный палач с Черной Горы, проклятый Апраксис спас ей жизнь и овладел ей в святую ночь, опорочив древнейшие обряды племени.

Авишай занесла кинжал. Дикий вой Хати разорвал тишину ночи. Рука Авишай застыла в воздухе.

Огонь в очаге вдруг принял форму сгорбленной старухи с большим лукошком. Бабка грозно помахала ей крючковатым пальцем:

– Это была спланированная засада, следовательно, враг все еще желает твоей смерти. Глупо доделывать работу за врагов.

Мгновение и видение исчезло, оставляя не приятную неясность : почудилось или все таки случилось.

– Обряд святой ночи свершился. – шепотом произнесла Авишай.– Неравный бой был выигран, выжили лишь двое: мужчина и женщина. Воин доказал свое могущество в честном поединке. Все случилось, как в древних сказаниях. Амелия приняла трупы поверженных врагов в жертву. Обряд свершился…

Пламя вновь обрело черты лица беззубой старухи с холма, она улыбнулась. И только сейчас Авишай поняла, кто была эта старуха. А воле богини противиться нельзя. Более того, Апраксис спас ей жизнь, и теперь ее жизнь принадлежит ему, пока Авишай не отплатит ему тем же. Нельзя нарушить оковы долга жизни.

Авишай отбросила кинжал в сторону.

– Как бы то ни было, утро вечера мудренее.

Убирать в шатре не было сил. Святая ночь, ночной бой и любовные утехи вымотали ее окончательно. Брачное ложе так и осталось нетронутым. Авишай уснула у огня, свернувшись клубочком и укрывшись плащом человека, которого клялась убить и чье дитя понесла под сердцем. А за пологом походного шатра утренняя заря уже гасила запоздавшие звезды.

Глава Тринадцатая.

«Правота богов» по орочьи.

Шатер Гастана Беспристрастного отличался роскошью и изыском даже здесь, среди возведенного в чистом поле военного лагеря. Но правды ради нужно отметить, что излишеств не было. Шкуры пещерных медведей и барсов застилали пол. Мебель – резная с золотой инкрустацией. Про посуду можно было даже не начинать: обильно усыпанная драгоценными камнями и тонкой чеканкой, она была достойна музея Межгалактического наследия. Свежие фрукты и мясо разложились на ней, как на натюрмортах величайших художников. Огромный графин, сделанный из цельного куска изумруда, хранил в себе напиток богов – многолетние нектарное вино. Даже превосходная парусина шатра с внутренней стороны была перекрыта шелковыми занавесками небесного голубого цвета, символизируя чистоту крови ее царственного хозяина. В углу прелестного вида эльфийка бренчала на арфе чудесную мелодию своей родины, ненавязчиво отвлекая слушателей от суеты мирской рутины.

–Апраксис! Вот и ты, мой бравый воитель. Позавтракаешь со мной? – Принц жестом руки пригласил Березкина за стол. Серафим повиновался. – Да что творится с тобой, мой старый соратник? Ты словно сам не свой.

– Все в порядке, мой господин. Ночь была длинная, Я почти не спал. – Встреча с наследным принцем Телерии и близким знакомым Апраксиса вдруг заставила Серафима занервничать. Тем более, что врать Березкин не умел совсем.

–Скверна порой творит странные вещи. Смотрю на тебя и не вижу того старого развратника и верного собутыльника. Хотя грифон не принял бы тебя, вселись в тебя демон.

– Ваше величество, я на самом деле словно переродился после ранения и на самом деле ничего не помню до того момента, как пришел в себя. – Врать старому другу Серафим не решился.

–Светлена рассказала мне про твою амнезию. Но вот что странно: мне рассказали про твой натяжной механизм для баллист. Это правда, что теперь они могут вести прицельный огонь на расстоянии в тысячу шагов?

–Тысяча шагов не предел, ваше величество, но повторить выстрел в одну и ту же точку мы пока не можем, отдача слишком велика. Орудие откатывается на несколько метров назад. Повторное прицеливание отнимает уйму времени.

– Но какова точность первого выстрела?

–Ростовая мишень – с двухсот шагов, телега – с пятисот и амбар – с тысячи.

– То есть с баллисты ты можешь снять мага с двух сотен шагов?

– Ну, гарантированно – со ста семидесяти.

– Это вдвое дальше действия фатальных и атакующих заклятий любого архимага. А что за сталь ты показал дворфам? Говорят, клинки из нее прорубают мифрил и адамант?

– Это не сталь. Дело в технике удара…

– Я видел клинок, что подарили Тормину в деле. Он успел похвастаться. Откуда все эти познания?

– Я не смогу этого объяснить. Но когда я был на грани жизни и смерти, некоторые тайны открылись мне. В уплату за потерянную память.

– Потерянная память. С одной стороны, может, это и хорошо. Ты совсем зла не помнишь. А что за хрень с камнями? Праща – неблагородное оружие. На тебя половина дворянства ополчилась.

Серафим облегченно вздохнул и вынул из сумки гранату.

– Что это?

– У нее было много имен. Я зову ее Уравнитель шансов.

– Как они убивают?

–Качественно. Все живое и неживое в радиусе семи шагов. Лунное серебро особенно хорошо против исчадий и мертвечины. Сегодня попробуем их на тренировке.

– А камни – лишь имитация? Тренировочные снаряды?

– Да, мой король.

– Ты подарил нам надежду, сир Апраксис. Остался последний вопрос.

–Я весь во внимании, мой повелитель.

–Что за дела у тебя с орками?

– Я сам еще толком не разобрался, Ваше велич…

– Апр, мы прошли с тобой не одну войну. Не раз вытворяли дела, о которых внукам не расскажешь. Можешь звать меня просто Гастан. Мы же не на официальном рауте.

– Я случайно стал свидетелем атаки нежити на группу орков.

–Допустим, я поверю тебе, мой старый боевой товарищ, но давай проясним кое-что. Клан Огнерука один из самых сильных в Орде. Брак Октара и Авишай усилил бы позицию благосклонного к союзу Галека, сделав его верховным вождем. Не просто походным лидером, а истинным владыкой Пустошей Карнахена Величайших степей к западу от Телерии. Сейчас все очень шатко. Без Орды мы конечно доберёмся до плоскогорий Вензила. Именно там некромант разорвал пелену нашего мира, впустив сюда эту дрянь. Но наши потери будут неисчислимыми. Нам нужен этот союз. Нужна Орда. Исчадия ада и мертвяки не щадят никого. В одиночку не устоять никому. И только это объединило Альянс. До разрыва мы были врагами. Конечно, союзы существовали, но основной их задачей были отгрызть у богатого соседа кусок повкуснее. Эльфы берегут свои дремучие леса. Ненавидя всех, кто пытается нарубить себе дров. Дворфы слишком заносчивы и узколобы, чтобы озаботиться чем-нибудь кроме своих нор и пещер, которые они гордо именуют чертогами и тегами. Все, кто живет на поверхности, для них враги. Они даже своих же дворфов, живущих под солнцем, обозвали гномами и ведут с ними непримиримую войну. Орки, те вообще еще пару лет назад складывали холмики из людских черепов у себя на жертвенной площади. А сила клана зависела от его высоты. Так что наш Альянс очень хрупок, и малейшей капли хватит, чтобы все распалось и пало под напором Тьмы. Поэтому я очень прошу тебя: расскажи, что произошло вчера ночью.

Рассказ привел наследного принца в ярость, хотя всеми силами он старался этого не выказывать.

– Ты чем думал, сажая грифона на площадь жертвоприношений Орды? На нее не всем оркам-то можно. Теперь любой из них будет считать за честь прикончить тебя. Мне только междоусобицы не хватало. Она наследница клана, дочь верховной жрицы, голая в твоем плаще. Надею…

Гастан замолчал, всматриваясь в глаза рыцаря.

– Нет, нет, только не в ночь Амелии… Апраксис, зачем? Зачем тебе она? Твоя и многих верная жена? Скажи, что ничего не было.

– Я не могу лгать…

–Тебе скверна совсем мозг разжижила? Она орк – ни чести, ни достоинства, только похоть, размножение и гибель в бою.

– Она не такая…

– Их миллиард и все одинаковы.

– В любом правиле есть исключения. Может, она та – одна из миллиарда.

– Ты умрешь от подлого удара орочьего топора, для них лишь гибель врага имеет значение. Сам сгинешь и всадников своих погубишь. Они за тобой в ад пойдут. Будет резня.

– Дело не в ней. Она спасла меня от скверны. Но почему-то я не могу забыть ее глаза и журчание ее голоса. Это как видение. Я хочу видеть ее каждый день, хочу просто быть с ней рядом. Солнце не радует меня без нее, а когда я вижу ее, дождливый день кажется мне светлым и радостным. Я искал ее глаза все время с того вечера, облетал весь лагерь в надежде снова увидеть ее.

– Все намного хуже, чем я думал. Эту нить тебе так просто не разорвать.

– Я больше всего на свете боюсь разочаровать ее.

– Мне знакомо это чувство, мой старый друг. Это или любовь, или влюбленность. Я могу лишь молиться о том, чтобы это была лишь влюбленность. Ее мы вылечим обильными возлияниями вина и танцами блудниц.

–Прости, мой повелитель, мне не хочется ни вина, ни блудниц.

– Ты пьян любовью, мой верный воитель. Но истинная любовь погубит тебя, а вместе с тобой и всю Телерию. Твои подданные не одобрят этого союза и не примут ее. Ты сможешь закрыться с ней в замке и прожить всю жизнь отшельником. Но я сомневаюсь, что дочь Орды согласится на заключение. Она дитя воли, их дом – шатер в чистом поле, а крыша – небо над головой. Вы разные, как пламя и лед. Вы уничтожите друг друга. Ваша страсть несет смерть и разрушение. Она – зло.

–Любовь – не зло, она – подарок небес.

–Возможно, но от этой болезни нет лекарства. Как и от смерти.

– Я не хочу лечиться.

– Что бы это ни было. Но твоя жизнь все еще в опасности. Надо что-нибудь придумать. Они так просто не отстанут. Законы Орды написаны кровью.

– Ну они как-то же выясняют отношения?

– Агни Кай, что-то типа нашей Правоты богов.

–Поединок?

–В целом, да. Но любой желающий может продолжить бой. За твоей головой вся Орда в ряд построится. Они убьют тебя. Добровольцы будут приходить, пока ты не падешь. Скольких ты сложишь? Двух? Трех? Десяток? Орда обид не прощает.

– Но бойни уже не будет?

– Бойни не будет. Столько красавиц в стане сохнут по тебе, а ты выбрал орка.

–Называйте это судьбой, ваше величество.

–Больше похоже на безумие. Я поговорю со Светленой. Все свалим на скверну. Подарим пару-тройку топоров из слоеной стали, закаленных в крови дракона. В войне с нежитью важен каждый солдат.

– Пусть безумие, мой король, Она нужна мне, как воздух. Я не могу и не хочу жить без нее. И готов биться за свою любовь.

– Я не могу запретить тебе ни любить, ни сражаться за любовь, ни тем более умереть за нее. Однако у меня к тебе будет одна небольшая просьба. Записи о Гневе Небес отдай 4еху, архимагу. Нельзя терять столь мощное оружие из-за сердечных неразберих.

– Будет исполнено, повелитель.

Принц взмахнул рукой, шатер опустел. Прислуга и челядь исчезли, оставляя Серафима наедине с Гастаном.

–Скверна изменила тебя, мой друг. Зачем тебе все это?

– Разве это имеет значение? Скверна помогла понять главное: любовь и смерть. Только это важно. Любовь достойна того, чтобы ее ждать, а смерть того, чтобы жить.

– Зачем идти на смерть?

Апраксис улыбнулся.

– Гастан, ты так и не понял, я готов умереть за нее. И я иду на Агни Кай не за смертью, а за любовью.

– Ты нужен Телерии, нужен Альянсу. Сама жизнь под угрозой. Мы должны одолеть исчадия. Иначе будущего не будет.

– Без нее, у меня нет даже завтра.

Принц знаком отпустил Апраксиса. Серафим поторопился ретироваться, стараясь не испортить остатки авторитета, подаренного ему прежним владельцем тела.

* * *

Молния вновь села в центре жертвенной площади. Но на этот раз среди дня. Человек обнял питомца. Грифон прижался головой к груди хозяина.

– Лети домой, этот бой я должен принять сам.

– Что ты забыл здесь, человек? – Старый орк, скорее всего шаман, обнажил ритуальный клинок. Неслыханная дерзость и святотатство слегка обескуражили его.

– Я пришел за своей половиной.

– По какому праву?

– По праву святой ночи светлоокой Амелии, богини войны и матери всех орков, принявшей в дар гибель ее врагов.

Заскрипела сталь, извлекаемая из ножен. Где-то запел тревожный рожок. Орда стекалась к Жертвенной площади.

– Ты не орк! – Гнев клокотал в душе зеленого, он уже не мог сдерживать его.

Толпа сородичей уже заполонила площадь.

– Я граф Северных гор, наместник короля, предводитель наездников на грифонах, Крушитель зла и Осветитель тьмы, рыцарь Белой розы. Я сир Апраксис! – Серафим перевел дыхание. – И я пришел за той, которую люблю. И приму вызов любого попробовавшего оспорить мое право.

– Это ты? Ты сегодня умрешь. Умрешь лютой смертью.

Сталь лязгала повсюду. Жала лезвий выскакивали из ножен. Орки толпились. Они прибывали как вода по весне.

– Агни Кааай! – Серафим глубоко воткнул древко оранжево-синего знамени в песок. Стяг гордо развернулся под легким ветерком, шурша песнь бесстрашия и смелости. Толпа недовольно заворчала.

Апраксис стоял один на желтом песке в центре Жертвенной площади, голый по пояс, с молотом наперевес, без шлема и доспехов. Ужасный шрам горел алым клеймом на его плече.

Зная, что совсем ненадолго живой, он стоял во весь рост, широко расправив плечи, и его стяг гордо реял на ветру. Один посреди моря, разъяренного зеленого моря, на их святой земле, посягнувший на сам уклад из жизни. Вперед шагнул гигант с секирой наперевес.

–Апраксис, вот и пришло время утолить свое любопытство. Ты лжец и ты умрешь страшной смертью.

Серафим лишь улыбнулся. Орк начал разбег.

– Убей! Убей! Убей! – толпа орала в экстазе, предвкушая кровавое зрелище.

– Стой, Уру. Он не лжет.

Авишай, она все-таки пришла. Все остальное уже не имело значения. Орда заворчала. Девушка уверенно пересекла площадь и встала слева от человека.

– Он достоин назвать меня своей. Богиня соединила нас. Никто не разлучит нас.

Рыжий ирокез горел огнем, татуировки сверкали. Белый волк вырос рядом с хозяйкой.

–Смерть предательнице!

Круг сомкнулся плотнее. Уру медленно шел к Апраксису и Авишай. Серафим сжал молот.

– Моя сестра выбрала белого, я уважаю ее выбор. – Орк встал рядом с сестрой.

– Нам не пережить этот бой! – Девушка со злостью ткнула кулаком в грудь брата.

– Зато мы умрем вместе. – Орк поднял секиру.

– Жаль, я так и не удовлетворю свое любопытство, надеюсь, ты не ищешь быстрой смерти, и мне не будет стыдно за тебя, человек.

– Скоро мы все узнаем. – Апраксис был спокоен, как атлет на тренировке. А отметина скверны горела пурпуром, внушая ужас врагам.

Крики в толпе раздавались все чаще, гул нарастал. Орки готовились к атаке.

– Чего они ждут?

–Авишай, племянница Огнерука, наследница рода, одна из высших. Без благословения огнеслужителя они не посмеют поднять на нее топор. Сейчас волхв даст отмашку, и ударят разом со всех сторон, – Уру улыбнулся. – Тут потеха и начнется.

Волхв огня взгромоздился на бочку с соленым салом словно на постамент, возвышаясь над зеленокожей толпой, жаждущей крови, и взметнул в небо свой посох.

– Время мщения пришло. Сегодня жертвенная площадь обагриться кровью оскалившихся на уклад Орды!!! Истанус будет доволен.

– Фиат юстициа эт переат мундус!

Волхв едва закончил, когда камнем с небес между враждующими упал грифон. Миниатюрный маг воды спрыгнула со зверя, тут же возведя ледяной щит вокруг изгоев.

– Что вы тут делаете, Анаси? Принцессе Севера…

–Принцессы не могут выбирать, с кем связать свою жизнь, но с кем умирать, нам не запретить. Прав ты или нет, но мое место рядом с моим вождем. И потом, ты мой ведущий.

Посох чародейки блеснул изумрудным огнем в тон глаз волшебницы. Орки зароптали. В памяти были свежи рассказы спасенных разведчиков о могуществе чародейки. Грифоны продолжали падать с небес. Вся когорта наездников была тут. Боевой строй Ордена был идеален, щиты плотной стеной перегородили площадь, лезвия копий сверкали на солнце. Они пришли принять последний бой вместе со своим командиром – и не по приказу, а по зову сердца. Когда напряжение достигло апогея, рог Галека перекрыл галдеж Орды.

– Сир Апраксис, подойди ко мне.

Щиты разомкнулись. Серафим шел без оружия навстречу вождю.

– Ты смел, люди готовы идти за тобой на смерть. Это говорит о многом. По праву вождя объявляю тебя моим нареченным братом. Если ты выживешь в нашей войне, я разрешу тебе побороться за руку племянницы великого Огнерука. Сейчас же под угрозой сама жизнь. Оставим свадьбы до победы. А потому вам лучше уйти.

В этот момент прямо посреди поля открылись с десяток магических порталов. Преторианцы короля и элитные пехотинцы дворфов хлынули в стан. Вождь гномов, седобородый Тормин , скомандовал:

–Именем короля сложить оружие!

–Апраксис, тебе придется проследовать с нами.

– Мне нужна минута…

–Только минута. Король не любит ждать. Армия Тьмы надвигается. Заметили их авангард. Времени в обрез, сир.

Наездники, оседлав грифонов, уже взмыли в небо, кружа над станом орков, все еще оберегая своего командира. Рыцарь подошел к девушке.

– О Амелия, мать всех орков, за что мне это?

Ее кинжал уперся в голую грудь Апраксиса

– Ты глуп и беспечен, нас могли убить сегодня из-за тебя.

– А разве могло было быть по-другому? Я очень скучал без тебя. Мы же договорились не лгать друг другу. Или ты забыла?

Сердце человека билось ровно, несмотря на прижатый к груди стилет. Он не врал и не боялся смерти.

– Сделаешь так еще раз, и я сама прикончу тебя.

Апраксис купался в ее глазах, наслаждаясь моментом. Сейчас он был самым счастливым человеком в этом мире. Его половинка была рядом с ним. И он точно знал, что небезразличен ей.

– Договорились.

– Здесь была рана, помнишь? – Девушка коснулась ужасного шрама на плече. – Я ее тогда не долечила. Болит?

–Только когда ты не со мной. Она моя память о тебе.

Он взял ее руку в свою, поцеловал ладонь, потом крепко обнял ее, коснулся губами волос, вдохнул запах любимой. Апраксис знал, что это последнее объятие, сердце рвалось из груди, душа орала – не хочу, это неправильно! Он крепче обнял девушку. Горн заголосил общий сбор.

– Тебе пора?

– Пора… – Чмокнув Авишай в маковку, Апраксис взял в руки свой боевой молот. Рука почти автоматически смахнула блеск набежавшей слезы, спасая брутальность воина.

–Стой!

Отбросив стилет, Авишай в спешке распутывала ремни, скрепляющие ее нагрудник, левой рукой; правая вцепилась мертвой хваткой в кисть воина. Она бормотала какое-то заклятие, руны заплясали в унисон с ее словами. Нагрудник рухнул на пол, глухо звякнув. Авишай оголила левую грудь, татуировки полыхали всеми цветами радуги, она излучала магию, древнюю и могучую. Ее шепот перешел в распев. Она прижалась грудью и всем телом к Апраксису.

– Ани зе ата! Ата зе ани! Анахну беяхад! – Руны вспыхнули и погасли…

– Что это было?

– Уже не важно, все будет хорошо. Тебе пора. Светлоокая Амелия, богиня войны и мать всех орков, уже ждет тебя.

– Это не было не орочье наречие.

– Это язык отца.