Текст книги "Королевские ведьмы. Том 1. Сущность северного сияния"

Стена поднималась, солнце садилось. К тому времени, как они закончили, небо окрасилось в оранжево-фиолетовый цвет, а хронограф уже давно перестал тикать.

«Северо-восточное направление, – подумала Лилит, – Первое испытание завершено».

8
Вечер новолуния

Дом Лилит в ЦеРИМе находился прямо на границе трех округов, поскольку она работала в сфере обучения и эрудиции, Сет – в сфере закона и права, а Хиона – в сфере ремесел и артефактов. Хиона купила землю, когда они еще были учениками, и наняла рабочих из «Демир Индастриз», предприятия ее семьи, чтобы построить красивый дом в чистейшем македонском стиле, который имел мало общего с архитектурой ЦеРИМа. «Если нам придется какое-то время пожить в этом месте, то, по крайней мере, мы сможем чувствовать себя как дома», – сказала ее подруга так, словно это было совершенно неважное дело.

Особняк был чрезмерным во всех отношениях, но Лилит не могла отрицать, что видела свою родину в каждой двери, окне и кирпиче. Дом из кремового камня, с множеством белых, как молоко, колонн. Окна квадратные, без цветного стекла и остроконечных арок, которыми изобиловал остров. Крыша, покрытая простой темно-коричневой черепицей, ни следа ярких куполов, которые Лилит видела каждый день в своем округе.

Она добралась до входной двери, волоча ноги. Лилит потрясла запястьем, и браслет зазвенел. Сапфир вышел из своей бусинки с мощным взмахом крыльев, и ее светлые волосы разлетелись в стороны. Сова, ее животное-фамильяр, вцепилась когтями в дверь и тут же исчезла, открыв красивый коридор из белого мрамора с высокими потолками. Сапфир полетел вглубь, не обращая внимания на свою хозяйку. Лилит переступила порог, отложила портфель в сторону, расстегнула плащ и уронила его на пол. Она сняла королевскую шляпу и сапоги и вздохнула от удовольствия, ощутив холодный камень своими босыми ногами, и сразу почувствовала себя лучше. Лилит увидела, как белые крылья ее животного-фамильяра пересекли ворота, ведущие в сад.

Она последовала за ним мимо столовой и кухни. Гостиная была очень просторной, в ней стоял большой низкий белый журнальный столик с золотыми узорами, окруженный тремя черными диванчиками, отделанными сусальным золотом. Прямо позади были стеклянные двери, ведущие в сад.

Лилит прошла в сад, ночной воздух коснулся ее лица, и она мгновенно успокоилась. Терраса словно была пристанью у кристально чистого пруда, который Хиона велела сделать: ей нужно было место, где она могла бы представить, что находится на любимой реке Итеру, чтобы как-то пережить скучный быт в ЦеРИМе. А вот и она, одновременно темный и яркий силуэт. Хиона выглядела как дикая богиня в своем шелковом одеянии, волосы, словно жидкий огонь, струились по ее коже. Она сидела, опустив свои загорелые ноги в воду. В одной руке она держала кожаный блокнот, в другой – перо и с озорной улыбкой строчила что-то на страницах.

Заслышав шаги Лилит, Хиона обернулась, но тут же посерьезнела, увидев ее. Лилит могла скрыть что угодно почти ото всей Тайки. Почти. Вздохнув, она опустилась рядом с девушкой, погрузив ноги в темную воду.

– Как у вас все прошло? – спросила она Хиону.

Ее подруга вновь улыбнулась.

– Очень просто. Южное направление завершило испытание меньше чем за три часа.

Лилит кивнула.

– Какое было испытание?

– Восстановить висячие сады Кадингирра, – объяснила Хиона. – Повезло, что в шабаше была непокорная Земли. Когда я впервые с ней встретилась, она показалась мне бесполезной, но она определенно доказала свою ценность.

От слов Хионы у Лилит все сжалось внутри.

– А ваше испытание?

Лилит подняла руку, и Сапфир тут же слетел с ближайшего дерева и уселся на нее. Лилит стала нежно ласкать мягкие перья на его шее.

– Восстановить Елисейскую стену.

Хиона удивленно вскинула брови.

– Мы работали семь с половиной часов, – уточнила Лилит, чтобы избежать встречных вопросов.

Хиона хихикнула. Она потянула Лилит к себе и уложила ее голову себе на плечо, запустив пальцы в ее волосы, и Лилит, почувствовала, что расслабилась.

– Если кто-то твоего уровня потратил на это столько часов, то это потому, что ведьмы в твоем шабаше совсем никудышные. Не расстраивайся, Лилит, ты все равно участвуешь в Лиге, чтобы помочь мне победить. Если твой шабаш сам себя саботирует, не вмешивайся.

У Лилит вырвался тихий стон – Хиона массировала ей пальцами затылок. Улыбка Хионы стала шире, этот звук она сочла за подтверждение.

Лилит не стала опровергать.

Кибиби проснулась от того, что капризный луч солнечного света проскользнул сквозь шторы и забегал прямо по ее закрытым векам. Но открывать глаза Кибиби не хотела. Во-первых, потому что она ненавидела светящее в глаза солнце рано утром, а во-вторых, потому что с течением времени она вспоминала все больше и больше деталей. И с каждым воспоминанием чувство стыда возрастало. Кибиби задавалась вопросом, сможет ли она весь день пролежать под одеялом.

– Как ты себя чувствуешь? – внезапно спросила Кат.

Кибиби перевернулась на бок, спасаясь от солнца, и все же открыла глаза.

– Хорошо, – ответила она, прилагая огромные усилия, чтобы посмотреть на подругу.

Кат уже была одета. На ней не было ни униформы ВАМИС, ни королевского наряда, просто одно из красочных платьев с оборками, которые ей так нравились.

– Ты едешь домой? – спросила Кибиби.

– Да. Мы договорились, что после испытания поеду к своим, – Кибиби кивнула. – Ты не поедешь в Зулу?

Идея о том, чтобы провести три часа в одиночестве в пузыре, казалась ей немыслимой, а стыд от того, что ей придется столкнуться с возбужденными и ожидающими лицами своих братьев, – настоящим испытанием.

– Не думаю. Наколдую отражение, чтобы поговорить с ними, а остаток дня потрачу на изучение предположений.

Это была ложь, и они обе это знали, но Кат ничего не сказала. Через силу Кибиби села на кровати.

– Кат… ты можешь рассказать мне, что произошло вчера? – ее щеки горели. – Я помню взрыв камней, но не более. Просто несвязанные кусочки.

Кат кивнула и села на свою кровать, поджав ноги, как это было принято в ее королевстве. Одна из самых неудобных вещей, которые Кибиби когда-либо видела.

Она рассказала Кибиби, что произошло, заполнив пробелы в ее памяти. Кибиби не могла не осмотреть свои руки. Невредимые. Кожа была блестящей и гладкой, такой же, как и накануне испытания. Но было кое-что еще. Почти незаметное щекотание, словно легкий ветерок. Чистота Воды.

– Шин… – предположила она.

Кат уверенно кивнула.

– Он исцелил тебя, а когда ты потеряла сознание, позаботился о тебе, пока мы заканчивали восстанавливать стену.

Кибиби почувствовала, как ее полностью захлестнула новая волна смущения, но она не знала, было ли это из-за непокорного или потому, что она потеряла сознание, в то время как остальные упорно трудились.

– Мне жаль, что я не смогла помочь.

Глаза Кат расширились.

– Кибиби, если бы не ты, шаблон Эммы навредил бы нам всем.

Из уст ее подруги действия Кибиби казались героическим подвигом. На самом деле Кибиби вытащила кинжал, застрявший в листе бумаги, и даже не применила магию. Такая себе королевская ведьма.

Она качнула головой и резко вспомнила.

– Эмма в порядке? Я помню, что один из камней ударил ее.

– Лилит исцелила ее. Эмма в порядке… физически.

Кибиби нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

Внезапно Момо выскользнул из браслета Кат и услужливо устроился на коленях у хозяйки. Кат начала ворковать над ним, избегая взгляда Кибиби.

– Ты была довольно жестока с Эммой, – сказала она.

– Что? Ты сейчас защищаешь ту самую ведьму, которая бросала на тебя грозные взгляды и угрожала с самого начала Лиги?

Кат вздохнула, и Момо своим пушистым носом уткнулся ей в руку.

– Эмма совершила серьезную ошибку. И… была не очень любезна со мной, – Кибиби закатила глаза. – Но… в пузыре на пути обратно в ЦеРИМ она была разбита. И всю дорогу не переставала извиняться.

Кибиби хотелось забыть все те оскорбления, которые она наговорила Эмме. Но, увы, они были свежи в памяти.

– Может, я зайду к ней на работу, – сказала Кибиби.

Кат широко улыбнулась.

Через два часа Кибиби была в штаб-квартире пограничного ведомства. Съела она всего лишь половину лунного пирожка. Было нервно. Кибиби на мгновение захотелось не расстраиваться из-за того, что она наговорила Эмме. Да, тот самовлюбленный кровосос из Восточного шабаша точно бы не испытал ни малейшего угрызения совести.

Она покачала головой, закусила три своих локона, убеждая себя, что все быстро кончится. Пойти, извиниться и вернуться в ВАМИС.

Кибиби вошла в здание и остановилась перед стойкой, где на нее пристально смотрел пожилой маг.

– Я здесь, чтобы увидеть Эмму Торрес, – сказала она.

– Террорес? – он посмотрел на испачканную чаем тетрадь, лежавшую перед ним. – Она на страже на своем посту.

– Что?

Мужчина покачал головой с огромным снисхождением.

– Это пограничные службы, где охраняют границы. Офицер Террорес сейчас исполняет свои обязанности по охране пограничного пункта.

Кибиби стиснула зубы и глубоко вдохнула.

– А где ее пост?

– Офицера Террорес?

Кибиби выпятила грудь.

– Нет. Офицера Торрес, – она четко произнесла каждый слог.

Мужчина неприятно рассмеялся, брызгая слюной. Он открыл ящик и начал рыться в нем, затем достал полосатую карточку посетителя и протянул ее Кибиби.

– Цокольный этаж, слева находятся тоннели, ведущие к постам, – сказал он, указывая на лестницу и протягивая Кибиби бумажку. – Иди в тот, который тебе нужен, набери номер караульного, и тебя доставят туда.

– Спасибо, – сказала она, рассматривая бумагу.

На ней было написано: «Караульная Террорес № 12157113». Кибиби еще раз презрительно глянула на мага, прежде чем направиться к лестнице.

– Удачи в Лиге, – внезапно крикнул он.

Кибиби ускорила шаг, чтобы побыстрее потерять его из виду. Она спустилась по лестнице, перескакивая через ступеньки, и вскоре прибыла в указанное место. Это было тускло освещенное помещение, пахнущее плесенью и затхлостью. В огромной стене были десятки металлических калиток. Это были входы в тоннели.

Тоннели были довольно старым видом передвижения, который уже отжил свое. Кибиби поразило, что ЦеРИМ все еще использовал такие древние методы, но она вспомнила, что сама всегда настаивала на передвижении на метле, и подошла к ближайшей дверце. Она была округлой, с механизмами, покрытыми красными пятнами ржавчины. Вздохнув, Кибиби надавила на рычаг открытия и активировала дверцу. После нескольких стуков показалась прорезь для ее карточки, под которой находились счеты. Она достала листок, который ей дал маг, передвинула черные шарики, чтобы отметить номер караульного, и засунула карточку. Дверца открылась наружу. Кибиби отшагнула назад, чтобы избежать удара. Внутри тоннель был не выше полутора метров, а запах плесени стал еще более едким.

Кибиби хотела быть по-настоящему злой, но потом подумала, что Кален дал бы ей хорошую затрещину, если бы увидел ее. Кроме того, раз уж она зашла так далеко, поворачивать назад было бы пустой тратой времени.

Она вошла в тоннель и села на мягкую влажную землю. По ее телу пробежал холодок. Справа от нее был рычаг, и Кибиби потянула его.

«Центральный пост пограничного управления, тоннель с назначением караульный 12157113, – произнес монотонный голос, раздражающе делая паузу после каждого слова, – начинаем путь через три, два, один…»

Невидимый ветер схватил Кибиби за ноги и бросил ее вниз по тоннелю. Она закрыла глаза, сложила руки вместе и стала отсчитывать секунды с помощью браслета. В ушах звенело, ощущение натяжения было не болезненным, но раздражающим.

Кибиби пробежала по своим бусинам пять с половиной раз, прежде чем почувствовала, что сила, тянущая ее, начала ослабевать. Она приоткрыла один глаз и увидела приближающийся белый свет в конце тоннеля. На самом деле, это приближалась Кибиби. Она сжалась, готовясь к приземлению – у тоннелей обычно были неровные площадки.

Несмотря на все меры предосторожности, Кибиби приземлилась на зад с громким стуком и крепко выругалась. Ворча, она поднялась с пола и отряхнула грязь с одежды.

Она огляделась по сторонам. Позади был вход в тоннель, дверцы которого закрылись. Тоннель располагался в стене из натурального камня, почти полностью окрашенного мхом в зеленый цвет. Перед ней был небольшой холм, покрытый высокой травой. Наверху можно было увидеть флаг ЦеРИМа, покачивающийся на ветру. Пост точно был там.

Кибиби разочарованно хмыкнула и принялась подниматься на холм, что, к счастью, заняло не больше пяти минут. Взобравшись наверх, она была сбита с толку. Перед ней было озеро с бирюзово-зелеными водами, которого она никогда раньше не видела. На одной стороне берега стояла крохотная деревянная хижина. Грубая, с одним квадратным окном. На крыше на довольно хлипком шесте развевался флаг. Это был пост? Все пограничные посты были такими? Не то чтобы Кибиби много думала о том, как они выглядят, но она определенно представляла себе несколько более сложные конструкции. В конце концов, они нужны, чтобы держать границы под контролем.

В этот момент дверь хижины открылась, и вышла Эмма. Кибиби собиралась окликнуть ее, но тут заметила ее странную одежду. Это была униформа? Кибиби не видела никого в штабе, кто носил бы что-то подобное.

Эмма пошла по берегу озера в противоположном от Кибиби направлении и остановилась у красивой ивы, ветви которой гладили бирюзовую воду. Эмма наклонилась, схватила что-то у корня дерева и тотчас же нырнула в озеро.

Эмма пересекла границу?

Кибиби замерла, устремив взгляд на озеро, которое было совершенно спокойно.

И было таким часами.

Утонченность не была сильной стороной ЦеРИМа, подумала Эмма, взглянув на потолок с витражным куполом, на котором была нарисована огромная, великолепная, сверкающая роза ветров. Только ночь виднелась над расписным стеклом. Небо было ясным, звезды казались мерцающими точками, а молодая луна – тонкой линией, венчающей все это. Идеальная обстановка для вечера новолуния.

ЦеРИМ отличался одержимостью лунным календарем. Пережиток первых дней приручения магии, когда ведьма Карр обнаружила, что в зависимости от положения луны на небе она может лучше контролировать энергию Воды. Сейчас это было неважно, но Центр регулирования институтов магии уже привык к тому, что все вращается вокруг Луны. Именно поэтому Лига начиналась с лунного нового года, испытания проводились в ночи полнолуния, а результаты объявлялись во время новолуния. Эмма представила ведьму, у которой много свободного времени: должно быть, она думала, что оглашать результаты, когда не видно луны, максимально проницательно.

Кибиби шевельнулась, выведя Эмму из задумчивости. Торрес вернулась к удручающей реальности. Она была в обсерватории стадиона Восьми направлений, самом высоком помещении всего здания. Обсерватория была намного меньше арены, на которой проходила церемония отбора. В центре стояли стулья, стратегически расставленные пять на пять, чтобы расположить шабаши как экзотические растения. Каждая стена комнаты была заставлена рядом роскошных золотых кресел, на которых, чтобы осмотреть участников, располагались сановники из королевств, офицеры Лиги и другие важные люди, чье существование, как правило, раздражало Эмму. Они были теми немногими избранными, кто на данный момент имел привилегию знать, как развиваются события в Лиге, в то время как остальная часть Тайки могла только догадываться и, как на иголках, ждать окончания первого цикла соревнований.

Эмме пришлось полностью закрыть свой разум, слышать так много мыслей одновременно было невыносимо. Она и без того уже была достаточно перегружена.

Прошло пятнадцать ночей после рокового испытания, но грудь Эммы все еще сдавливало. Это был полный провал. И это была ее вина. Она бесчисленное количество раз прокручивала в голове тот день, пытаясь понять, почему все пошло под откос. Она думала, как нервничала, о том, как личные сомнения Кат Шимицу закрались ей в голову, как молчаливость Кибиби приклеилась к коже, а ее собственные воспоминания о последней Лиге безостановочно били по векам. Эмма не понимала, почему она прыгнула и активировала то дурацкое заклинание, которое не смогла правильно наложить. Она понимала только чувство вины, которое последовало за этим.

– В эту прекрасную ночь наступает первый вечер новолуния. Те из нас, кто здесь присутствует, теперь будут участниками заседаний Лиги, – Мокоена, как всегда напыщенная и авторитетная, читала свою известную речь перед огромным зеркалом, отражение которого начало тускнеть.

Боль Эммы разлилась по всему ее телу. Теперь они покажут всем отчет, который судья Бэйд подготовил после того, как стал непосредственным свидетелем того, как Эмма Торрес, из семейки Террорес, доказала, что не заслужила второго шанса в Лиге.

Она изо всех сил желала, чтобы в обсерватории не оказалось никого, кто стал бы свидетелем ее унижения.

Хотя это желание было бесполезным.

– Королевичи, – сказала женщина, подняв тонкие пальцы в сторону шабашей, – мы благодарим вас за ваши усилия и увлеченность. Так создаются короли, которые однажды будут ковать будущее Тайки.

Драматично повернувшись, так что мерцающее кроваво-красное одеяние, которое она носила, взлетело в воздух, ведьма встала перед зеркалом и активировала заклинание. Символ Запада на мгновение засветился, а затем зеркало начало отображать отчет о первом испытании этого шабаша. Его заданием было вернуть затерянное озеро в пустынном королевстве Манден. Диего, другой королевич из Мезонии, был в этом шабаше, и, к счастью, у них был непокорный Воды, который выполнил почти всю работу в отведенное время.

Вслед за ними появилось Юго-восточное направление, которое должно было воздвигнуть разрушенный храм стихий. Выступление было таким же провальным, как и их собственное. Эмма почувствовала себя мелочной испытав облегчение, которое охватило ее, когда она увидела, что у противников прошло восемь часов.

Следующими были ребята из Южного направления во главе с подругой Лилит, которые, согласно отчету, выглядели как шабаш с многолетним опытом совместной работы. Пока Мокоена читала, Эмме стало ясно, что оба, наконечник и хвостовик, который был славянским волшебником, бледным, на две головы выше остальных, были одновременно холодными, но блестящими магами. Вот бы Северо-восточному направлению еще долго не пришлось иметь с ними дело, потому что они не были готовы к таким соперникам. Совершенно.

Эмма почувствовала, как отбивает ногами по полу ритм безумного марша. Она напрягла ноги, чтобы замедлить движение. В зеркале появился символ Северо-востока. Хотелось закрыть глаза. Нет, покинуть эту роскошную обсерваторию. Хотелось быть где-то в другом месте. Но вместо этого она закусила щеку и попыталась сымитировать безмятежность Лилит.

Сидевшая рядом Кибиби старалась сделать то же самое, хотя и без особого успеха – она перебирала пальцами. На стекле внезапно появились слова, и Эмма напряглась так, что время во всей комнате почти остановилось.

Судья Бэйд написал отчет с исключительным хладнокровием, но это не помешало Эмме увидеть, как она бросается к источнику Земли и вызывает каменный шторм. Увидеть это в письменной форме было странно. Она узнавала каждое слово, но почему-то все это казалось совершенно чужим. Историей еще одной ведьмы.

Позади нее кто-то икнул, когда рядом со словами появилось изображение поврежденных рук Кибиби. В животе у Эммы все сжалось. Когда это произошло, она лежала лицом вниз, пытаясь не заплакать от боли в сломанном плече.

– Мне очень жаль, – прошептала Кибиби рядом.

Эмма ошеломленно повернулась и посмотрела на нее.

– За что ты извиняешься? – прошипела она. – Ты пострадала из-за меня!

Кибиби покачала головой и повернула нос в сторону отражения. В записке судья Бэйд написал: «Второй шафт очень грубо выразилась в ответ на действия первого шафта». Эмма отчетливо помнила лексику, вылетевшую из уст ее напарницы. Но это было заслужено. Определенно.

– Не извиняйся, – сказала она, желая положить конец этому вопросу.

Остальные испытания представляли собой размытые напыщенные абзацы. Эмме хотелось бы обратить на них внимание, но она не смогла.

Мокоена произнесла еще одну речь, заговорил еще один колдун, затем настала очередь верховного судьи, и, наконец, единственная информация, которая имела значение, была обнародована.

Они заработали помарку за то, что не финишировали в отведенное время. Это означало, что рано или поздно они будут наказаны, возможно, в самый неподходящий момент, потому что такой была Лига Короны. Жестокой.

Но хуже всего то, что они оказались на предпоследнем месте, и по завершению испытаний два шабаша с наименьшими баллами исключались из Лиги. Им придется наверстывать в следующих испытаниях, иначе у них не будет возможности продолжать бороться в Лиге.

Когда эта часть вечера подошла к концу, все стулья в обсерватории исчезли, а на их месте появились парящие подносы, до отказа заставленные едой и напитками в честь новолуния. Эмме хотелось пойти в свою комнату и поспать, но ей важно было отметиться и показать конкурентам уверенность, которую никто из них не ощущал. Лилит стояла в стороне, разговаривая с морщинистой, но важной на вид ведьмой. Эмма, Кибиби и Кат находились в одном положении, но не были группой, а потому не знали, что нужно делать. Такие жалкие. Эмма почувствовала себя так, будто ей снова шестнадцать.

– Правда в том, что у меня были очень низкие ожидания, – внезапно сказал хриплый голос, – но, конечно, вы оказались намного хуже, чем я думал.

Это был парень с бледным лицом, светлыми зачесанными волосами и темными глазами, которые не пытались скрыть живущее в них омерзение. Его королевский костюм был цвета охры, но даже золото не могло привнести ни намека на свет в выражение его лица.

– Что ты хочешь? – спросила Кибиби, инстинктивно закрывая собой Кат Шимицу.

Он улыбнулся, оголив клыки, и указал на зеркало, где все еще был вывешен рейтинг.

– Вам повезло, что македонская ведьма спасла ситуацию, если дело дойдет до вас двоих… – он указал на Эмму и Кибиби, – не заработаете ни балла.

Эмма стиснула зубы.

– Ты кто?

– Восточный наконечник, – ответила Кибиби.

Восток, их прямые конкуренты.

– И что ты хочешь?

Парень снова улыбнулся.

– Поблагодарить вас за развлечение, конечно, – он насмешливо склонил голову.

Эмма заметила, что ее жгла бусина фамильяра. Грому очень хотелось выйти и поздороваться с Адамом. Образ волка, прыгающего на этого претенциозного парня, поднял Эмме настроение.

– Нет смысла благодарить, – сказала она с ухмылкой, которая могла соперничать с Адамовской. – А теперь, пожалуйста, уйди, у тебя такая противная физиономия.

На лицах Кибиби и Кэрона было одинаково ошеломленное выражение, и Эмма впервые за всю ночь почувствовала себя хоть чуть-чуть хозяйкой собственной жизни. Она положила руки на бедра и постучала каблуками, показывая свое нетерпение. Парень на мгновение отступил, прежде чем снова улыбнуться, на этот раз глядя на Кат, которая до сих пор не сказала ни слова.

– Я также хотел поздравить ваш наконечник, отличное выступление, – сказал он, протягивая ей руку.

– Не трогай ее! – гаркнула Кибиби, схватив Адама, чтобы не дать ему прикоснуться к Кат.

Тогда что-то произошло. Кибиби остановилась, на ее лице появилось озадаченное выражение. Эмма нахмурилась. Это было то же выражение, когда у нее было видение о Шине. Эмма открыла свой разум, чтобы прочесть мысли Кибиби.

Что она только что увидела?