Текст книги "Тигр! Тигр! (сборник)"

12

Пауэлл уже много лет не бывал в Космолэнде. Полицейский челнок забрал его с борта роскошного корабля «Холиди Куин», и пока аппарат снижался, Пауэлл разглядывал через иллюминатор панораму Космолэнда, напоминавшую расшитое золотыми и серебряными нитками пэтчворковое одеяло. Он улыбался, как всегда поступал при виде космической игровой площадки: ему каждый раз представлялась одна и та же картина. Видение исследователей из далекой галактики, странных существ, серьезных и дотошных, которые случайно натыкаются на Космолэнд и отправляются его исследовать. Всякий раз он пытался вообразить, каковы будут выводы экспедиции, и воображение отказывало.

– Это уж работенка для Бесчестного Эйба, – пробормотал он.

Космолэнд возник несколько поколений назад, и тогда это была плоская непримечательная астероидная глыба диаметром в полмили. Некий полоумный энтузиаст здорового образа жизни возвел над нею прозрачную аэрогелевую полусферу, установил атмосферный генератор и основал колонию. С той поры Космолэнд разросся на сотни миль, приняв вид столешницы неправильной формы. Каждый новый предприниматель просто добавлял к ней милю-другую территории, возводил собственную прозрачную полусферу и приступал к намеченным делам. Инженеры заявляли, что более экономичным и эффективным было бы придать Космолэнду сферическую форму, но их никто уже не слушал. К общему столу прирастали все новые и новые места.

Челнок заложил вираж, и косые лучи Солнца выгодно осветили Космолэнд, так что Пауэлл увидел блистающие на темно-синем фоне космоса полусферы; их были сотни, они теснились друг к другу, словно мыльные пузыри на шахматной доске. Исходная колония, основанная фанатом здорового образа жизни, располагалась в центре современного Космолэнда и продолжала работу. Имелись также отели, увеселительные парки, лечебные курорты, дома призрения и даже кладбище. На стороне стола, обращенной к Юпитеру, раскинулась огромная пятидесятимильная полусфера Космолэнд-Заповедника, где посетителям предлагалось намного большее разнообразие естественной истории и погодных условий, чем на любой планете.

– Выкладывайте, – сказал Пауэлл.

Сержант полиции, явственно нервничая, промямлил:

– Все по инструкциям. Недотепа по следу Хэссопа, Ловкач за ним. Недотепу спалила девушка Рейха…

– Ага, с ним была девушка?

– Да. Бедовая такая красотка, зовут Даффи Уиг&.

– Черт побери! – Пауэлл аж подскочил в кресле, и сержант уставился на него. – Я ж ее сам допрашивал. Я готов поклясться, что… – Он осекся. – Похоже, я сел в лужу. Мотайте на ус. Когда имеешь дело с красоткой… – Он покачал головой.

– Ну, как я уже сказал, – продолжал сержант, – она спалила Недотепу, и стоило Ловкачу появиться на сцене, как нелегкая приносит в Космолэнд Рейха.

– То бишь?

– Он на частной яхте был. У них произошла авария в космосе, серьезная. Один человек погиб. Трое, включая Рейха, ранены. Нос яхты просто смяло. Столкновение с метеоритом или каким-то космическим мусором, не иначе. Рейха забирают в больницу, чтобы мы успели прикинуть положение дел. И только мы отвлеклись, как Рейх сбегает. Хэссоп тоже как в воду канул. Я хватаю щупача-переводчика и иду искать, расспрашивая всех подряд на четырех языках. Без толку.

– А багаж Хэссопа?

– Тоже исчезает.

– Черт побери! Нужно выцепить Хэссопа и его багаж. Это наш Мотив. Хэссоп старший криптограф «Монарха», он нам нужен, чтобы выяснить содержание последнего сообщения, которое Рейх отправил д’Куртнэ, и ответа на него.

– В понедельник перед убийством?

– Ага. Судя по всему, причиной убийства стала именно эта последовательность запросов и ответов. А у Хэссопа при себе вполне может оказаться потайная бухгалтерия Рейха. Наверняка ее анализ позволит выяснить, почему у Рейха возник такой острый мотив убить д’Куртнэ.

– Например?

– Ходят слухи, что д’Куртнэ припер Рейха и «Монарх» к стенке.

– Метод и Обстоятельства у вас в порядке?

– И да, и нет. Я расколол Джерри Черча и все выяснил, но это деликатная тема. Мы можем показать, что у Рейха была возможность. Это сработает, если сработают две другие составляющие. Мы можем показать, что у него имелся подходящий метод. Это сработает, если сработают две другие. И с Мотивом то же самое. Три шеста в вигваме, смекаете? Каждый подпирает два остальных, и без него им не устоять. Так полагает Старик Моз. И поэтому нам нужен Хэссоп.

– Клянусь, они не покидали Космолэнда. Это мы еще можем гарантировать.

– Не вешайте нос оттого, что Рейх вас перехитрил. Он многих оставил с носом. Меня в том числе.

Сержант мрачно покачал головой.

– Я… Я сразу начну прощупывать Космолэнд в поисках Рейха и Хэссопа, – сказал Пауэлл, когда челнок снижался к воздушному шлюзу, – но сперва мне нужно кое-что проверить. Покажите мне труп.

– Какой труп?

– Тело погибшего при аварии яхты Рейха.

В полицейском морге, на воздушной подушке в состоянии стазис-заморозки, лежало изувеченное тело человека с мертвенно-белой кожей и огненно-рыжей бородой.

– Угу, – проворчал Пауэлл, – это Кено Киззард.

– Вы его знаете?

– Он был гангстером. Работал на Рейха и оказался слишком для него опасен, чтобы сохранить полезность. То, что вы приняли за аварию, на самом деле маскировка убийства.

– Не может быть! – вспыхнул коп. – Тех двоих тоже как следует помяло. Да блин, самого Рейха… ну ладно, он мог притворяться, но яхта… и те двое…

– Ну, пострадали они, пострадала яхта. Что с того? Киззард умолк навеки, и Рейху так гораздо спокойнее. Рейх о нем позаботился. Нам этого никогда не доказать, но и не придется, если первыми доберемся до Хэссопа. Показаний Хэссопа хватит, чтобы отправить нашего общего дружка Рейха на Разрушение.

Пауэлл, облачась в модный обтягивающий костюм из распылителя (последним писком моды в Космолэнде была нарисованная одежда), пустился в стремительное турне по мыльным пузырям. Отель «Виктория», отель «Спортсмен», «Волшебная страна», «Родной дом на чужбине», «Ваш самоновейший Нью-Трепачбург», «Марсианин» (шикарнейшее местечко), «Венусберг» (крайне задрипанное) и десятки других. Пауэлл заводил разговоры с незнакомцами, описывал приметы своих старых добрых друзей на полудюжине языков, осторожно прощупывал собеседников, чтобы удостовериться в адекватности восприятия ими образов Рейха и Хэссопа, а те отвечали. Ответы были неизменно отрицательны. Всегда.

Со щупачами было проще… а в Космолэнде щупачей хватало, по работе и на отдыхе. Но и от них поступали одни лишь отрицательные ответы.

Праздник Возрождения в «Солярном Реймсе»… сотни коленопреклоненных прихожан в наркотическом экстазе приветствуют песнями Утро Середины Лета. Ответ отрицательный. Парусная регата «Марса на чужбине»… катамараны и шлюпы несутся по воде, подлетая длинными скачками, словно подброшенные кем-то голыши. Ответ отрицательный. Курорт для любителей пластической хирургии… сотни перебинтованных тел и лиц. Ответ отрицательный. Состязания по нуль-поло. Ответ отрицательный. Горячие серные источники, белые серные источники, черные серные источники, бессерные источники… Ответы неизменно отрицательные.

Пауэлл, разочарованный и подавленный, свернул на Закатное кладбище. Погост напоминал английские сады: дорожки окаймлены флагами, повсюду дубы, ясени, вязы, между ними небольшие ярко-зеленые газоны. Приглушенная музыка в исполнении костюмированных струнных робоквартетов пиликала из стратегически размещенных павильонов. Пауэлл не сдержал улыбки.

В центре кладбища стояла весьма правдоподобная копия собора Парижской Богоматери. На ней виднелась любовно выполненная мемориальная табличка: Старая добрая шотландская часовенка. Сладкоречивый голос завывал из пасти горгульи на башне:

– В НАШЕЙ СТАРОЙ ДОБРОЙ ШОТЛАНДСКОЙ ЧАСОВЕНКЕ ВЫ УВИДИТЕ БОЖЕСТВЕННУЮ ДРАМУ, МАСТЕРСКИ РАЗЫГРЫВАЕМУЮ РОБОТАМИ. МОИСЕЙ НА ГОРЕ СИНАЙ, РАСПЯТИЕ ХРИСТА, МАГОМЕТ И ЕГО ГОРА, ЛАО ЦЗЫ И ЛУНА, ОТКРОВЕНИЕ МЭРИ БЭЙКЕР ЭДДИ, ВОЗНЕСЕНИЕ ПРОСВЕТЛЕННОГО БУДДЫ, ЯВЛЕНИЕ ЕДИНСТВЕННОГО И НЕПОВТОРИМОГО ГАЛАКТИЧЕСКОГО БОЖЕСТВА… – Пауза, потом чуть более деловито: – ВВИДУ САКРАЛЬНОЙ ПРИРОДЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ВХОД ТОЛЬКО ПО БИЛЕТАМ, БИЛЕТЫ МОЖНО ПРИОБРЕСТИ У БЕЙЛИФА. – Пауза. Новый голос, уязвленный и умоляющий: – ВНИМАНИЮ ВСЕХ БОГОМОЛЬЦЕВ. ВНИМАНИЮ ВСЕХ БОГОМОЛЬЦЕВ. НЕ ГОВОРИТЕ ГРОМКО И НЕ СМЕЙТЕСЬ… ПОЖАЛУЙСТА! – Щелчок, после чего новая горгулья начала вещать на другом языке. Пауэлл покатился со смеху.

– Ну как вам не стыдно, – проговорила девушка позади.

Пауэлл, не оборачиваясь, ответил:

– Простите. Просили ведь не говорить громко и не смеяться, в самом деле. Но разве не кажется вам, что это уморительнейшее[16]16
  Здесь, видимо, высмеивается дорогое частное парковое кладбище Форест-Лаун в Глендейле, штат Калифорния, популярное среди голливудских знаменитостей, разделенное на множество тематических секторов с масштабными копиями и слепками произведений классического европейского искусства; за подчеркнутую жизнерадостность дизайна ландшафтов и гробниц, скорее уместную в парке развлечений, его иногда с издевкой называют «Диснейлэндом смерти» (Deathneyland).


[Закрыть]

Тут он уловил знакомые психические мотивы и резко обернулся. Лицом к лицу с ним стояла Даффи Уиг&.

– Вот это да! – сказал он. – Даффи!

Ее сердитая гримаска сменилась озадаченным выражением, затем уступила место быстрой улыбке.

– Мистер Пауэлл! – воскликнула Даффи. – Сыщик-бойскаут. Вы мне танец должны, помните?

– А также извинение, – ответил Пауэлл.

– Как мило. Я их заждалась. А за что извиняться будете?

– За то, что недооценивал вас.

– Я привыкла. – Даффи взяла Пауэлла за руку и повела по тропинке. – Расскажите, благодаря чему восторжествовала справедливость? Вы увидели меня в новом свете, и?..

– Я осознал, что из всех подручных Бена Рейха вы самая умная.

– Я действительно умная. И я выполнила для Бена кое-какую работу… но ваш комплимент, кажется, с печальными полутонами. Обойдемся без недомолвок.

– Мы сели Хэссопу на хвост.

– Пожалуйста, немного четче акцент на минорный ритм.

– А вы, Даффи, помогли этот хвост сбросить. Мои поздравления.

– Ага! Хэссоп был вашей игрушечной лошадкой. В детстве несчастный случай лишил его предмета гордости, и вы заменили хвост искусственным, который…

– Даффи, хватит дурачиться. Мы так ничего не добьемся.

– Раскачайте же ударные, вундеркинд-бойскаут. – Ее задорное личико повернулось к нему с выражением одновременно серьезным и озадаченным. – О чем вообще речь?

– Придется по буквам объяснять. Мы сели Хэссопу на хвост. Хвост в данном контексте означает соглядатая, шпиона, тайного агента, приставленного следить за субъектом и наблюдать…

– Я уяснила. А кто такой Хэссоп?

– Это человек, который работает на Бена Рейха. Его старший криптограф.

– И как я помешала вашему шпиону?

– Следуя инструкциям, полученным от Бена Рейха, вы очаровали его, вскружили ему голову, отвлекли от исполнения служебного долга, удерживали за фортепиано весь день напролет…

– Минуточку! – бросила Даффи. – Я его знаю. Попадался такой сморчок. Давайте начистоту: это был фараон?[17]17
  Фараон – жаргонизм, означающий полицейского (прим. ред.).


[Закрыть]

– Даффи, я…

– Я первая спросила.

– Да, он был копом.

– И выслеживал этого Хэссопа?

– Да.

– Хэссоп… Белобрысый такой? Волосы будто пыльные, глаза голубые и тоже словно пыльные?

Пауэлл кивнул.

– Подонок, – прошептала Даффи. – Мерзавец! – Она яростно повернулась к Пауэллу. – А вы решили, что я у него девчонка на побегушках для грязной работы, так? Щупач называется, тоже мне! Пауэлл, слушайте внимательно, как это было. Рейх попросил меня об услуге. Сказал, этот парень работает над интересным музыкальным психокодом. Попросил меня его проверить. Откуда ж я знала, что он ваш засланец? Откуда я знала, что ваш засланец маскируется под музыканта?

Пауэлл вытаращился на нее:

– Вы что, утверждаете, будто Рейх вас использовал втемную?

– А как же иначе? – вспыхнула Даффи. – Вперед. Прощупывайте меня. Если б Рейх не был сейчас в Заповеднике, вы прощупали бы заодно…

– Не отвлекайтесь! – бросил Пауэлл, проник за барьер ее сознания и следующие десять секунд четко и подробно исследовал девушку. Потом развернулся и бросился бежать.

– Эй! – вскричала Даффи. – И каков вердикт суда?

– Вам причитается медаль за отвагу, – бросил Пауэлл через плечо. – Я ее вам лично приколю, как только доберусь до того малого и спасу ему жизнь.

– Не нужен мне тот малый. Мне нужны вы.

– В этом ваша главная трудность, Даффи. Вам все подряд нужны.

– Кто-о-о-о?

– Все-э-э-э-э.

– НЕ ГОВОРИТЕ ГРОМКО И НЕ СМЕЙТЕСЬ… ПОЖАЛУЙСТА!

Пауэлл отыскал своего знакомого сержанта в театре «Космолэнд-Глобус», где великолепная эспер-актриса будоражила тысячи зрительских сердец; трудно было судить, в какой мере она обязана этой реакцией своему актерскому мастерству, а в какой – чуткому отклику на телепатемы аудитории. Коп, нечувствительный к ее чарам, уныло прочесывал театр, вглядываясь в лица зрителей. Пауэлл взял его за локоть и вывел наружу.

– Он в Заповеднике, – сообщил Пауэлл. – Забрал туда Хэссопа. И багаж Хэссопа. Алиби идеальное. Он-де совсем разбит аварией и хочет отдохнуть. Компания ему не помешает. У него перед нами восемь часов форы.

– Заповедник? – переспросил сержант. – Ну и ну. Двадцать пять сотен квадратных миль животных, запутанной географии и погоды на любой вкус, столько всего, что за три жизни не увидишь.

– Какова вероятность, что Хэссоп может не выйти оттуда живым, если он еще жив?

– Я бы за его шкуру и гроша ломаного не дал, если честно.

– Если мы хотим вытащить Хэссопа, мне срочно нужны гелиолет и поисковый отряд.

– Гм. В Заповеднике не разрешается пользоваться транспортом.

– Это ЧП, а Старику Мозу позарез нужен Хэссоп!

– О, вот пускай ваша долбаная машина сама разбирается с советом директоров Космолэнда. Через три-четыре недели авось и получите специальное разрешение.

– К тому моменту Хэссоп уже в земле сгниет. Как насчет радара или сонара? Поищем его телепатемы…

– Гм. В Заповеднике не разрешается пользоваться никаким оборудованием, кроме камер.

– Да что ж у вас за правила такие в этом растреклятом Заповеднике?

– Стопроцентная гарантия естественных природных условий для тех, у кого шило в заднице торчит. Качество на риск покупателя. Опасность только придает перчинку. Понимаете? Противостояние стихиям. Противостояние диким зверям. Поживете первобытной жизнью, вернетесь обновленным и свежим. Так в рекламе говорится по крайней мере.

– А что они там вообще делают? Добывают огонь трением?

– Именно. В поход отправляются на своих двоих. Припасов столько, сколько получится на своем горбу унести. Разрешается взять один портативный защитный экран, чтобы вас мишки не сожрали. Если понадобился огонь – добывайте сами. Если вздумаете поохотиться – сами себе оружие мастерите. Если порыбачить приспичило – сами удочку делаете. И так далее. Человек против природы. А на случай, если природа победит, туристы дают расписку с отказом от претензий.

– Тогда как нам искать Хэссопа?

– Даем расписку с отказом от претензий – и вперед.

– Вдвоем? Двадцать пять сотен квадратных миль? А скольких еще можно подрядить на это дело у вас в участке?

– Ну, может, человек десять.

– Получается по двести пятьдесят квадратных миль на брата. Не прокатит.

– А если попробуете все же уговорить совет директоров… Нет. Если бы даже и получилось, их только собирать на заседание целую неделю. Постойте-ка! Вы не могли бы устроить телепатическое совещание? Послать им срочные сообщения или что-то в этом роде? Как у вас, у щупачей, с этим вообще заведено?

– Мы вас, нормалов, только прощупываем, а передача возможна исключительно между щупачами, и… Хэй! Ха! У меня идея.

– Какая?

– Человек может быть приравнен к автоматическому устройству?

– Нет.

– К достижениям цивилизации?

– В последнее время – точно нет.

– Тогда я сейчас быстренько кое с кем договорюсь, и мы начнем сканировать Заповедник радаром на свой манер.

Вследствие этих переговоров внезапная тяга к природе обуяла известного адвоката прямо во время щекотливых обсуждений нового контракта в одном из роскошных конференц-залов Космолэнда. Аналогичный зов предков заслышали секретарша популярного автора, юрисконсульт по семейному праву, рекрутер Гостиничной Ассоциации, промышленный дизайнер, председатель Всесоюзного Комитета Жалобщиков, суперинтендант-кибернетик Титана, министр политической психологии, два члена кабинета, пять парламентских деятелей и десятки других эсперов, оказавшихся в Космолэнде по работе и на отдыхе.

Они длинной вереницей потянулись к воротам Заповедника, объединенные праздничным настроением и снаряженные чем Бог послал. Те, кого вызывали в первую очередь, переоделись для турпохода. Остальным повезло меньше, и ошеломленная охрана, только и успевавшая регистрировать посетителей да проверять багаж на запрещенные предметы, наблюдала, как в Заповедник прошествовал безумец при полном дипломатическом параде и с рюкзаком за плечами. Но сколь ни внезапна была тяга к природе, а все посетители позаботились захватить детальные карты Заповедника, разделенные на секторы.

Проследовав за ворота, туристы рассредоточились и быстрым шагом принялись прочесывать миниатюрный континент с его разнообразием географических и погодных условий. В телепатическом диапазоне воздух аж гудел от постоянных сообщений и комментариев, проносившихся по линиям связи живого радара, центральным элементом которого стал Пауэлл.

Эй. Так нечестно, прямо передо мной гора.

Тут снег идет. Колотун жуткий, метель, брр…

Болота и (ой!) москиты во всем моем секторе.

Стоп! Впереди группа, Линк. Сектор 21.

Перешли образ.

Вот…

Увы, не то.

Впереди группа, Линк. Сектор 9.

Перешлите-ка образ.

Есть…

Нет. Не то.

Впереди группа, Линк. Сектор 17.

Перешли образ.

Эй! Там же медведь, блин!

Не удирай! Предложи ему переговоры!

Впереди группа, Линк. Сектор 12.

Образ…

Лови…

Не то.

А-А-А-А-А-А-апчхи!

Метель?

Нет. Я попала под ливень.

Впереди группа, Линк. Сектор 41.

Образ давай.

Лови.

Не они.

А как правильно лазать по пальмам?

Носом вверх.

А мне вверх не надо. Мне вниз.

Но как же вы туда залезли, ваша честь?

Не знаю. Мне лось помог.

Впереди группа, Линк. Сектор 37.

Образ перешлите.

Лови.

Не то.

Впереди группа, Линк. Сектор 60.

Давайте.

Лови картинку…

Мимо.

А сколько нам еще тут шастать?

У них фора по меньшей мере восемь часов была.

Нет, щупачи. Поправка. У них фора была восемь часов в самом начале, но это не значит, что нас разделяет восемь часов пути.

Линк, а нельзя по-человечески?

Рейх необязательно двигался прямым маршрутом. Возможно, он закладывал круги, подыскивая укромное местечко поближе ко входу.

Укромное? Для чего?

Для убийства.

Извините, а как уговорить эту большую кошку, чтоб она меня не съела?

Используйте свои таланты политического психолога.

Включите защитный экран, господин министр.

Впереди группа, Линк. Сектор 1.

Перешлите образ, господин суперинтендант.

Вот.

Не задерживайтесь, сэр. Это Рейх с Хэссопом.

ЧТО?!!!!

Не шумите. Не спугните их. Просто проходите мимо. Когда отдалитесь, поворачивайте к сектору 2. Все остальные, возвращайтесь к воротам и по своим делам. Вы мне очень помогли. Дальше я справлюсь сам.

Линк, а мы тоже поохотиться хотим…

Нет. Тут ювелирная работенка. Не хочу, чтобы Рейх заподозрил, что Хэссопа похищаю я. Все должно выглядеть натурально, логично и неотразимо. Грамотная подстава.

А вы прирожденный мошенник.

А кто украл погоду, Пауэлл?

Щупачей догнала жаркая вспышка смущения.

Интересующая Пауэлла квадратная миля Заповедника отличалась влажным климатом, ее покрывали болота и разросшиеся джунгли. С приходом тьмы Пауэлл начал медленно подбираться к мерцающему вдали походному костру, который Рейх развел на расчищенном участке близ озерца. Водоем кишел гиппопотамами, крокодилами и водяными вомбатами. На земле и деревьях было не протолкнуться от различных зверей. Мини-джунгли служили блистательным примером успеха экологов Заповедника, сумевших скомпоновать и сбалансировать тончайшую экосистему. Отдал дань уважения их работе и Рейх, включив защитный барьер на полную.

Пауэлл слышал, как пищат москиты, ударяясь о внешнюю сторону экрана, как щелкают о незримую стену более крупные насекомые. Он не рискнул включать собственный экран, поскольку силовые барьеры чуть слышно гудят при работе, а слух у Рейха был тонкий. Он по-пластунски двигался вперед и прощупывал.

Хэссоп держался расслабленно, его слегка пьянила нежданная дружба могущественного босса, хотя память о кассете с пленкой, заключавшей жизнь и смерть Бена Рейха, немного отравляла спокойствие. Рейх трудился в поте лица, сооружая самодельный, но мощный лук, и размышлял, как лучше подстроить несчастный случай с Хэссопом. Лук и связка стрел с закаленными на огне кончиками рядом – вот что съело восьмичасовую фору Рейха перед Пауэллом. Но убить человека на охоте не получится, не отправившись сначала на охоту.

Пауэлл привстал на колени и осторожно пополз дальше, прислушиваясь к телепатемам Рейха. Внезапно в сознании Рейха щелкнул сигнал тревоги, и Пауэлл снова замер. Рейх вскочил, вскинув лук, подхватил бесперую стрелу и уставился во мрак.

– Что там, Бен? – прошептал Хэссоп.

– Не знаю. Что-то есть.

– Блин. Но ведь барьер включен?

– Я все время про него забываю.

Рейх сел обратно и поворошил костер. Он не забывал о барьере, но дремлющий инстинкт убийцы смутно и в то же время настойчиво предостерегал его. Пауэлл только диву давался, как изворотливы механизмы выживания человеческого мозга. Он снова прощупал Рейха. Рейх автоматически, как всегда в кризисные моменты, прикрылся психоблоковой песенкой: Тень, сэр, сказал Тензор. Тень, сэр, сказал Тензор. Натяженье, предвкушенье, треволненье – просто класс! Ниже бушевал водоворот, нарастала решимость убить как можно быстрее… убить жестоко… уничтожить свидетеля, а потом позаботиться об уликах…

Рейх потянулся к луку, старательно избегая смотреть на Хэссопа, но мыслями полностью сосредоточившись на трепещущем сердце мишени. Пауэлл решил, что ждать больше нет смысла, и ринулся вперед. Не успел он и десяти футов пробежать, как в мозгу Рейха опять сработал сигнал тревоги, и рослый силач у костра снова порывисто вскочил. На сей раз Рейх выхватил из костра горящую ветку и запустил ее во тьму, откуда приближался Пауэлл. Он принял решение и осуществил его так быстро, что Пауэлл не успел бы отреагировать. Пауэлла наверняка бы подсветило, но Рейх забыл про барьер. Защитный экран остановил ветку в полете, и та упала на землю.

– Боже! – вскричал Рейх и крутанулся на месте.

– Что там, Бен? – спросил Хэссоп.

Вместо ответа Рейх оттянул тетиву так, что древко стрелы коснулось мочки его уха, и прицелился в Хэссопа. Тот вскочил.

– Бен, осторожней, не попади в меня!

Рейх спустил стрелу. Хэссоп неожиданно завалился в сторону.

– Бен, ты чего?

Вдруг Хэссоп догадался о его намерениях, издал приглушенный крик и побежал прочь от костра, а Рейх тем временем зарядил вторую стрелу. С разбегу врезавшись в экран, Хэссоп отлетел назад и пошатнулся. Стрела пролетела мимо его плеча, столкнулась с невидимой стеной и раскололась на части.

– Бен! – взвизгнул он.

– Не уйдешь, сукин сын! – прохрипел Рейх и потянулся за новой стрелой.

Пауэлл прыгнул вперед и коснулся края барьера. Пробиться внутрь было невозможно. По другую сторону стены Хэссоп метался в панике, а Рейх выцеливал его из лука, готовясь спустить смертоносную стрелу. Хэссоп опять врезался в экран, упал, пополз по земле, снова поднялся, метнулся в сторону, как загнанная крыса. Рейх продолжал выцеливать его.

– Господи, – пробормотал Пауэлл, отступил во тьму и стал напряженно размышлять. Вопли Хэссопа переполошили джунгли, вокруг поднялся звериный рев и топот. Он просканировал окружение в телепатическом диапазоне, прислушался, коснулся, прочувствовал. Кругом не было ничего, кроме слепого страха, слепой ярости, слепого инстинкта. Гиппопотамы, с мокрыми и липкими от ила шкурами… крокодилы, безмолвные, гневные, голодные… водяные вомбаты, свирепые, словно носороги, и вдвое крупней их… За четверть мили долетали приглушенные расстоянием телепатемы слона, вапити, больших кошачьих…

– Была не была, – сказал себе Пауэлл. – Лучше попытаться. Нужно свалить барьер. Другого способа нет.

Он установил блоки верхнего уровня, замаскировав все, кроме эмоциональной широкополосной передачи, и начал сигналить: ужас, ужас, страх, ужас… Он посылал самые что ни на есть примитивные импульсы: ужас, ужас, страх, ужас… СТРАХ – БЕЖАТЬ – УЖАС – СТРАХ – БЕЖАТЬ – УЖАС — БЕЖАТЬ!

Все птицы на всех ветвях джунглей проснулись и подняли оглушительный галдеж. Им вторили обезьяны, в приступах паники раскачивая тысячи ветвей. Нестройный залп чавкающих хлопков донесся от озера – это стадо гиппопотамов, охваченное слепым ужасом, выбиралось с мелководья. Джунгли сотряс оглушительный трубный слоновий рев, и под ногами их задрожала земля. Рейх услышал все это и замер как вкопанный, забыв про Хэссопа, который все еще бегал от стены к стене между барьерами, вопя и всхлипывая.

Первыми, ослепленные паникой, достигли барьера гиппопотамы. За ними последовали водяные вомбаты и крокодилы. Дальше явились слоны. Потом – вапити, зебры, антилопы гну… могучие стада, от топота которых дрожала земля. За всю историю Заповедника не случалось здесь такой массовой паники. Разработчики защитного экрана тоже не предусмотрели столь мощной и скоординированной атаки. Барьер Рейха не выдержал и отключился, зазвенев, словно разбитое стекло.

Гиппопотамы затоптали костер, разбросали угли и затушили их. Пауэлл рванулся вперед во мраке, схватил за руку Хэссопа и потащил обезумевшего от ужаса криптографа по расчищенному участку туда, где были сложены вещи. Удар чьего-то копыта послал Пауэлла катиться кубарем, но руки Хэссопа он не выпустил, и вскоре они отыскали драгоценную кассету. В кромешной тьме Пауэлл чувствовал телепатемы паникующих стад и наскоро сортировал животных по ним. Спрятавшись за толстым стволом бакаутового дерева, он перевел дух и затолкал кассету поглубже в карман. Хэссоп все еще хныкал. Пауэлл чувствовал и Рейха, в сотне футов от себя: тот стоял, прижимаясь к стволу цинхоны, и сжимал негнущимися руками лук и стрелы. Он был напуган, разъярен, смущен… но ему ничто не грозило. А Пауэлл хотел сохранить Рейха в целости, для Разрушения.

Пауэлл отцепил собственный генератор защитного экрана и запустил через поляну туда, где Рейх наверняка обнаружит потом его среди раскиданных углей. Потом повернулся и пошел к выходу из Заповедника вместе с криптографом, который выбился из сил, онемел и сопротивления не оказывал.