Текст книги "Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец"

Зу'н-Нун, египтянин, говорит: Ас-суфи иза натака бана нуткуху 'ан аль-хака'ик ва-ин сака-та натакат 'анху'ль-джаварих би-кат' аль-'ала'ик – «Суфий – тот, чей язык, когда он говорит, являет суть его состояния, то есть он не говорит ни о чём, чем бы он не являлся, а когда он молчит, его поведение передаёт его состояние, а его состояние свидетельствует, что он перерезал все мирские путы», то есть всё, что он говорит, исходит из первопричины, а всё, что он делает, есть чистая непривязанность к миру (таджрид). Когда он говорит, его речь – сама Истина, а когда молчит, его действия – сама «нищета» (факр).

Джунайд говорит:

Ат-тасаввуф на'т(ун) укима'ль-'абд фихи кила на'т(ун) ли-'ль-'абд ам ли-'ль-хакк факала на'т аль-хакк хакикат(ан) ва-на'т аль-'абд расм(ан) — «Суфизм – это атрибут, заключающий в себе истинное бытие человека».

Его спросили: «Это атрибут Бога или людей?»

Он ответил: «По сущности – Бога, по внешности – человека». То есть сущность этого атрибута заключает в себе упразднение человеческих свойств, что осуществимо благодаря извечности Божественных качеств, а это атрибут Бога. А внешняя сторона этого атрибута включает со стороны человека непрестанное самообуздание (муджахадат), и это непрестанное самообуздание есть атрибут человека.

Можно истолковать слова Джунайда иначе – в том смысле, что при подлинном единении (таухид), строго говоря, вообще нет человеческих атрибутов, ибо они непостоянны и, имея чисто внешний характер (расм), недолговечны, а всё исходит от Бога. Поэтому на самом деле это атрибуты Бога.

Так [поясним, что это значит], Бог повелевает Своим слугам поститься, и, когда они приступают к посту, Он именует их постниками (са'им), и номинально этот пост (савм) приписывается человеку, а реально – Богу.

И потому Господь сказал Своему Посланнику: Ас-савм ли ва-ана аджзи бихи — «Пост – Мой», ибо все Его деяния принадлежат Ему, и, когда люди приписывают что-то себе, эта отнесённость – внешняя, метафорическая, а не реальная.

И Абу'ль-Хасан Нури говорит:

Ат-тасаввуф тарку кулли хазз ли-'н-нафс – «Суфизм – это отказ от всех эгоистических удовольствий». Такой отказ бывает по форме и по сути. Например, если кто-то отказывается от удовольствия и находит удовольствие в этом отказе, это – формальный отказ; если же удовольствие покидает его, тогда оно упразднено, и далее можно говорить о подлинном созерцании (мушахадат). Таким образом, отказ от удовольствий – это свершение человека, а упразднение для человека удовольствия – это свершение Господа. Вершимое человеком формально и метафорично, вершимое Богом – реальность.

Высказывание [Нури] проливает свет на слова Джунайда, приведённые выше.

Абу'ль-Хасан Нури также говорит:

Ас-суфийят хуму 'ллазина сафат арвахухум фа-сару фи'с-сафф аль-авваль байна ядайи'ль-хакк – «Суфии – это те, чей дух освобождён от порчи человеческого, очищен от скверны плоти, избавлен от похотливости, так что они обрели покой с Господом в первых рядах, на высшей ступени, ускользнув от всего, кроме Него».

Он также говорит:

Ас-суфи аллази ла ямлик ва ла юмлак – «Суфий ничем не владеет, и ничто не владеет им».

Здесь описана суть упразднённости (фана), ибо тот, чьи свойства упразднены, не является ни обладающим, ни объектом обладания, поскольку об обладании можно говорить лишь применительно к тому, что существует.

Это означает, что суфию не принадлежат ни мирские блага, ни слава в мире ином, ибо он и сам-то себе не принадлежит.

Суфий воздерживается от желания властвовать над другими – чтобы у других не возникло желание властвовать над ним.

Высказывание отсылает к таинству суфиев, которое они называют «полная упразднённость» (фана-йи кулли). Если Бог даст, в надлежащем месте этого труда мы упомянем, для твоего сведения, о тех моментах, где впадают в ошибку, используя данное выражение.

Ибн аль-Джалла[38]38
  Так в [J.]. В лахорском издании – Ибн аль-Джалали, в [I.] – Ибн аль-Джуллаби; см. в наст. изд. главу 10, п. 34.


[Закрыть] говорит:

Ат-тасаввуф хакикат(ун) ла расм лаху – «Суфизм – это сущность без формы» – ибо форма даётся человеку в соответствии с его поведением (му'амалат), тогда как сущность – принадлежность Господа. А так как суфизм состоит в отвращении от человеческого, он с необходимостью лишён формы.

И Абу Амр Димашки говорит:

Ат-тасаввуф ру'йят аль-кавн би-'айн ан-накс, бал гадд ат-тарф 'ан аль-кавн – «Суфизм – значит видеть несовершенство преходящего мира (а значит, человеческие атрибуты ещё имеют место), более того, затворить очи на преходящий мир (то есть человеческие атрибуты уже упразднены; ведь зрению доступно лишь преходящее, и, когда преходящее исчезает, зрение тоже исчезает)».

Если затворить очи на преходящий мир, то остаётся духовное зрение, то есть вместо обычного зрения обретается духозрение, опосредованное Господом.

Взирающий на преходящее ограничен самим собой, его действия исходят от него самого и реализуются им самим, он не способен отрешиться от самого себя. Соответственно этому всякий, кто видит себя, – несовершенен, и потому он затворяет очи и перестаёт взирать на себя.

Хотя смотрящий на себя и видит своё несовершенство, тем не менее его глаз является «завесой» и он заслонён своим зрением. Тот же, кто затворяет очи, – не заслонён в своей слепоте. Этим принципом руководствуются в Пути суфии-искатели и мистики (арбаб-и ма'ани), однако подробнее говорить об этом здесь неуместно.

И Абу Бакр Шибли говорит:

Ат-тасаввуф ширк(ун) ли'аннаху сийянат аль-калб 'ан ру'йят аль-гайр ва-ла гайр – «Суфизм – многобожие, ибо это оберегание сердца от „иного“, а „иного“ не существует». Другими словами, видение «иного» [чем Бог] при исповедании Единства Бога есть многобожие, и, когда для сердца «иное» ничего не значит, оберегать сердце от поминания «иного» – абсурд.

И Хусри говорит:

Ат-тасаввуф сафа ас-сирр мин кудурат аль-мукалафат – «Суфизм – очищенность сердца от скверны несогласия» – то есть следует оберегать сердце от того, чтобы противиться Господу, ведь любовь есть согласие, согласие же противно несогласию, а у любящего в мире лишь одна повинность: подчиняться Возлюбленному. И если любящий жаждет этого, откуда взяться несогласию?

И Мухаммад ибн Али ибн аль-Хусейн ибн Али ибн Аби Талиб – да будет Господь милостив с ними всеми![39]39
  «Ибн» на арабском при написании имён означает «сын такого-то», поэтому в приводимом имени, где четыре раза повторяется «ибн», упоминаются четыре поколения предков, отсюда – множественная форма благословения. – Прим. рус. пер.


[Закрыть]– говорит:

Ат-тасаввуф хулк фа-ман зада 'алайка фи'ль-хулк зада 'алай-ка фи'т-тасаввуф – «Суфизм – это добрый нрав; у кого лучший нрав – тот лучший суфий».

Добрый нрав проявляется в двух аспектах: в отношениях с Богом и в отношениях с людьми.

Первое – примирённость с Божественными установлениями, второе – примирённость, во имя Господа, с обузой социальных отношений.

Оба аспекта относятся к искателю (талиб). Бог – вне примирённости либо недовольства талиба, оба эти качества зависят от того, как талиб воспринимает Его Единство.

И Абу Мухаммад Мурта'иш говорит:

Ас-суфи ла ясбику химматуху хатватаху – «Суфий – тот, чьи мысли шагают в ногу» – то есть он всецело присутствует, его душа – при теле, тело – при душе, и каждый шаг осознаётся. Это признак присутствия без отсутствия.

Другие же трактуют прямо противоположно: «Он отсутствует в себе и присутствует с Богом». Но это не так. На самом деле он присутствует в себе и присутствует с Богом.

Афоризм описывает совершенное единение (джам' аль-джам'), поскольку невозможно отсутствовать и в то же время наблюдать за своим «я». Когда самонаблюдение прекращается, это и есть присутствие (с Богом) без отсутствия. Именно в этом смысле данный афоризм близок к высказыванию Шибли:

Ас-суфила йяра фи'д-дарайн ма'а'ллах гайра'ллах – «Суфий – тот, кто в обоих мирах не видит ничего, кроме Бога».

Вкратце поясним, что бытие человека есть «иное»; когда же человек не видит «иного», он не видит себя и полностью освобождается от себя, вне зависимости от того, признает он своё «я» или отрицает его.

И Джунайд говорит:

Ат-тасаввуф мабний(ун) 'ала саман хисаль аль-сакха ва'р-ри-да ва'с-сабр ва'ль-ишарат ва'ль-гурбат ва-лабс ас-суф ва'с-сий-яхат ва'ль-факр амма'с-сакха фа-ли-Ибрахим ва-амма'р-рида фали-Исмаил ва-амма'с-сабр фа-ли-Айюб ва-амма'ль-ишарат фали-Закарийя ва-амма'ль-гурбат фа-ли-Яхья ва-амма лабс ассуф фа-ли-Муса ва-амма'ль сийяхат фа-ли-'Иса ва-амма'ль-факр фа-ли-Мухаммад салла'ллаху 'алайхи ва-саллама ва-'алай-хим аджма'ин – «Суфизм основан на восьми качествах, представленных в восьми посланниках: это щедрость Ибрахима [Авраама], который принёс в жертву своего сына; покорность Исмаила, который подчинился указанию Божьему и отдал свою драгоценную жизнь; терпеливость Айюба [Иова], который претерпел червоточащие язвы и ревность Милостивого; тайный язык Закарии, которому Господь сказал: „Только знаками ты будешь объясняться с людьми в течение трёх дней“ (Коран 3:41), и ещё о том же: „Он тайным зовом к Богу своему воззвал“ (Коран 19:3); неприкаянность Яхьи [Иоанна], который был странником в своей стране и чужим своим родичам, среди которых жил; странствия 'Исы [Иисуса], который был настолько равнодушен к мирскому, что имел лишь чашку и гребень – чашку он выбросил, увидев, как человек пьёт из пригоршни, а гребень – увидев, как причесываются пятернёй; ношение шерсти Мусой [Моисеем], чьё одеяние было шерстяным; и нищета Мухаммада, которому Бог Всемогущий вручил ключ от всех сокровищ, разбросанных по лику земли, и сказал: „Не возлагай на себя тягот, но доставь себе удовольствие этими богатствами“, он же ответил: „О Господи, не желаю я их, храни меня день в сытости, день в голоде“».

Таковы наилучшие принципы поведения.

И Хусри говорит:

Ас-суфи ла юджаду ба'да 'адамихи ва-ла ю'даму ба'да вуджуди-хи – «Суфий – тот, чьё бытие – без небытия, чьё небытие – без бытия» – то есть он никогда не утрачивает того, чего добивается, и никогда не добивается того, что утрачивает.

Другая трактовка: в его обретениях (яфт) нет необретённого (на-яфт), а в не обретённом им нет его обретений, так что имеет место либо принятие без отрицания, либо отрицание без принятия.

Смысл всех этих высказываний – в том, что состояние бренности у суфия должно полностью упраздниться, его плотские чувства (шавахид) должны исчезнуть, а его связи со всеми вещами – разъяты, чтобы разоблачить тайну его смертности и свести разрозненные элементы в истинное «я», в форме которого он и будет существовать далее.

Этот конечный результат можно видеть на примере двух посланников.

Первый из них – Муса, в чьём бытии не было небытия, и он взмолился: «О мой Господь, расширь мне грудь и облегчи мою задачу!» (Коран 20:25–26).

Второй – Посланник (Мухаммад), в чьём небытии не было бытия, и Господь сказал: «Мы разве не раскрыли грудь твою?» (Коран 94:1) Один молил укрепить его и искал чести, другой же был почтён, ибо ничего не просил для себя.

И Абу Али ибн Бундар ас-Сайрафи из Нишапура говорит:

Ат-тасаввуф искат ар-ру'йят ли-'ль-хакк захир(ан) ва-ба-тин(ан) – «Суфизм имеет место, когда суфий, не разделяя внешнее и внутреннее, видит всё как принадлежность Господа».

Взгляни на то, что тебя окружает, – и ты обнаружишь внешние приметы Божьего благословения, и ты увидишь, что внешние действия не имеют веса даже на комариное крыло по сравнению с благословением Божьим, – и перестанешь взирать на внешнее.

Если же ты обратишься к внутреннему, то отыщешь внутренние приметы Божьей поддержки, и ты увидишь, что все наши внутренние свершения ни на йоту не способны поколебать чашу весов, на которых лежит поддержка Божья, – и перестанешь взирать на внутреннее, и увидишь, что всё принадлежит Богу. И когда ты разглядишь, что всё – Божье, ты увидишь, что сам ты не имеешь ничего.

Мухаммад ибн Ахмад аль-Мукри[40]40
  Аль-Мукри умер в366 г. хиджры. См. [Нафахат, № 332].


[Закрыть] говорит:

Ат-тасаввуф истикамат аль-ахваль ма'а'ль-хакк – «Суфизм – это поддержание надлежащих состояний с Богом» – то есть «состояния» не отвращают суфия от его [надлежащего] состояния и не отбрасывают к дурному, ведь того, чьё сердце предано Подателю состояний (мухаввил-и ахваль), не столкнуть с позиций прямоты и с пути достижения Истины.

Абу Хафс Хаддад из Нишапура говорит:

Ат-тасаввуф куллуху адаб ли-кулли вакт адаб ва-ли-кулли макам адаб ва-ли-кулли хал адаб фа-ман лазима адаб аль-авкат балага маблаг ар-риджаль фа-ман дайя'а'ль-адаб фа-хува ба'ид мин хайтху язунну'ль-курб ва-мардуд мин хайтху язунну'ль-кабул – «Суфизм состоит всецело в правильном поведении; любое время, место и обстоятельство имеют свой этикет. Кто соблюдает правила поведения, тот поднимается до чина святого человека. Кто отрицает приличия – далеко отдаляется от помышлений о близости [к Богу] и о том, что ты желанен Богу».

Эти слова близки высказыванию Абу'ль-Хасана Нури:

Лайса'т-тасаввуф русум ва-ла 'улум ва-лакиннаху ахлак – «Суфизм не исчерпывается практикой и теорией, суфизм – это нравственность». Если бы суфизм исчерпывался практикой, он был бы достижим одним усердием. Если бы суфизм исчерпывался теорией, ему можно было бы выучиться. Суфизм – это этика, его не освоишь, пока не начнёшь следовать принципам достойного поведения и выверять по ним все свои поступки.

Разница между обычаями (русум) и нравственностью (ахлак) состоит в том, что обычаи – это обрядовые действия, имеющие определённую мотивацию и не связанные с повседневностью, поэтому их форма изменяется в зависимости от их духовной наполненности, а нравственность – это похвальные действия, лишённые обрядовости и мотивации, полностью свободные от внешней эффектности, так что их форма гармонирует с их духом.

Мурта'иш говорит:

Ат-тасаввуф хусн аль-хулк – «Суфизм – это благожелательный характер».

Благожелательность проявляется в трёх аспектах: во-первых, по отношению к Богу – как искреннее следование Его заветам; во-вторых, по отношению к людям – как уважение к тем, кто выше тебя, доброта к тем, кто ниже, и справедливость к равным, при этом не ожидают от людей ни награды, ни справедливого отношения; и в-третьих, проявление благожелательности в отношении самого себя – как уклонение от плотского и дьявольского.

Преуспевший в этих трёх аспектах и есть благожелательный человек.

Изложенное согласуется с историей, которую рассказала Аиша Правдивая (сиддика), да будет Бог милостив к ней! Её спросили о характере Посланника.

– Читайте Коран, – ответила она, – Господь упоминал об этом там, где Он говорит:

Будь терпеливо-снисходителен…

Зови к добру и удаляйся от невежд. (Коран 7:199)

И Мурта'иш также говорит:

Хаза мазхаб куллуху джидд фа-ла тахлитуху би-шай мин аль-хазл — «Суфизм – это вероисповедание предельной искренности, рисовка здесь неуместна» – не уподобляйтесь тем, кто следует формальным принципам (мутарассиман), и избегайте тех, кто слепо идёт за ними.

Когда в наше время в среде суфиев-искателей люди видят «подражателей» с их танцами, пением, визитами ко двору султана, склоками из-за подачки или сытного куска, у них исчезает доверие ко всем суфиям в целом, и люди говорят: «Так вот каковы основания суфизма! И первые суфии были такими же со своими заветами!»

Они и знать не знают, что нынешнее время – это век напастей, эпоха упадка. И потому султан – алчен и деспотичен, учёный – похотлив и унижает себя прелюбодеянием и блудом, подвижник – занят аскезой из желания покрасоваться, а суфий танцует и поёт из тщеславия.

Знай же, что порок кроется в тех, кто берётся исполнять заветы, а не в самих заветах, и если зубоскалы выдают свою глупость за ревностность истинных мистиков (ахрар), ревностность последних отнюдь не становится глупостью.

И Абу Али Кармини[41]41
  В [I], [J] – Казвини, в [В.] – Абу Али Кирманшахи Курайши. Шейх, о котором идёт речь, – это, вероятно, Музаффар Кирманшахи Кармини. См. [Нафахат, № 270].


[Закрыть] говорит:

Ат-тасаввуф хува'ль-ахлак ар-радийят – «Суфизм – это ровный характер». Ровный нрав выражает себя в том, чтобы в любых обстоятельствах не роптать на Бога, довольствуясь тем, что есть, и обходясь этим.

Абу'ль-Хасан Нури говорит:

Ат-тасаввуф хува'ль-хуррийят ва-'ль-футувват ва-тарк ат-таклиф ва-'с-сакха ва-базль ад-дунья – «Суфизм – это освобождённость от пут желаний и великодушия» – что значит очищенность от самодовольства великодушия, «уход от бесполезных хлопот» – что значит не гнаться за регалиями и наградами, «и щедрость» – то есть оставлять этот мир людям этого мира.

И Абу'ль-Хасан Фушанджа[42]42
  Обычно пишут «Фушанджи». См. [Нафахат, № 279].


[Закрыть]– да будет Бог милостив к нему! – говорит:

Ат-тасаввуф аль-явма'см ва-ла хакикат ва-кад кана хакикат ва-ла'см – «Ныне суфизм – это название без реальности, а раньше он был реальностью без названия» – то есть во времена сподвижников [Пророка] и до них – да будет с ними милость Божья! – самого названия не существовало, но сама реальность присутствовала в каждом; ныне есть название, но нет реальности.

Иначе говоря, прежде занимались духовным тружением, не думая о внешнем впечатлении, а ныне выставляют себя напоказ, не думая о работе над собой.

В данной главе о суфизме я свёл воедино и дал толкование целого ряда высказываний шейхов для того, чтобы этот Путь стал ясен для тебя – да пошлёт тебе Бог успеха! – и чтобы ты мог сказать скептикам: «Что именно вы не приемлете в истинах суфизма?» И если их не устраивает лишь терминология, то это не имеет никакого значения, ведь термины – вещь относительная. Если же они отрицают основополагающие постулаты, то это равнозначно отрицанию всего Священного Закона Посланника и его достохвальных качеств. Я же предписываю тебе в этой книге – да пошлёт тебе Бог блаженство, которым Он благословил Своих святых! – всемерно следовать описанным основам, соблюдая их обоснованные требования, чтобы очиститься от праздных притязаний и увериться в достоинстве суфиев. Но всё в руках Господа.

Глава 4
О ношении заплатанной одежды (муракка'ат)

Знай, что для суфиев ношение заплатанной одежды – муракки – отличительный признак искателя. Ношение такой одежды является сунной [обычаем Пророка], ибо Посланник сказал:

'Аляйкум би-лабс ас-суф таджидуна халават аль-иман фи кулубикум.

А один из сподвижников говорит: Кана'н-наби салла 'ллах 'алай-хи еа-саллама ялбасу'с-суф ва-яркабу'ль-химар.

И ещё Посланник сказал Аише:

– Ла тудайи'и'с-савб хатта туракки'ихи – «Смотри, носи шерстяное платье, чтобы ощущать сладость веры».

Передают, что Посланник носил одежду из шерсти и ездил на осле и что он сказал Аише:

– О Аиша, не допускай, чтобы платье ветшало, ставь заплатки.

Рассказывают, что на муракке Умара, сына Хаттаба, было около тридцати заплаток. Говорят, что Умар сказал: «Лучшее платье – то, которое приносит наименьшие хлопоты» (ки ма'унат-и ан сабуктар бувад).

Передают, что у предводителя верных Али была рубашка, рукава которой были вровень с пальцами, и когда он надевал её, то подвёртывал рукава, ибо Бог завещал Посланнику: «И в чистоте блюди свои одежды» (74:4) – то есть подворачивай их.

И Хасан из Басры говорит: «Я видел семьдесят соратников, которые бились при Бадре, все они носили одежду из шерсти; и величайший сиддик [Абу Бакр], отрешённый от мирского (таджрид), носил шерстяную одежду».

Хасан из Басры также говорит: «Я видел Салмана [аль-Фариси], одетого в шерстяную накидку (гилим) с заплатами».

Предводитель верных Умар ибн аль-Хаттаб, и предводитель верных Али, и Харим ибн Хайян передают, что видели Увайса Карани в шерстяном платье с заплатами. Хасан из Басры, и Малик Динар, и Суфьян Саври носили шерстяную заплатанную одежду. Об имаме Абу Ханифе из Куфы рассказывают – и это записано в «Истории шейхов», составленной Мухаммадом ибн Али Хакимом Тирмизи, – что он одевался в шерстяную одежду и избегал мирян, пока во сне ему не явился Пророк, который сказал:

– Тебе следует жить среди людей, ибо через тебя возродится моя сунна.

Тогда Абу Ханифа перестал искать уединения, но никогда не носил одежду, которая хоть что-то стоила.

И Дауд Таи, один из истинных адептов среди искателей на суфийском пути (яки аз мухаккикан-и мутасаввифа), отдавал предпочтение шерстяной одежде.

И Ибрахим, сын Адхама, отправился к почитаемому имаму Абу Ханифе, одетый в шерстяную одежду. Ученики Абу Ханифы смотрели на него неуважительно и с пренебрежением, пока Абу Ханифа не сказал:

– Пришёл превосходящий нас Ибрахим ибн Адхам.

Ученики спросили:

– Имам выше наших насмешек, как он обрёл такое превосходство?

Абу Ханифа ответил:

– С помощью непрестанного поклонения. Он преисполнен служением Богу, в то время как мы служим телу. Это поставило его над нами.

Ныне некоторые носят заплатанную одежду и рубище (мурак-ка'ат у хирак), чтобы снискать уважение и почёт. Их одеяния создают превратное впечатление о том, что у них на сердце. Однако среди множества людей встречается мало выдающихся, и в каждом религиозном толке – единицы преуспевших. Тем не менее люди почитают за суфиев всех, кто хоть в чём-то сходен с ними, пусть это даже одна-единственная черта.

Посланник сказал:

Ман ташаббаха би-кавм фа-хува минхум – «Тот, кто уподобляет себя людям своим поведением или верой, тот – один из них». При этом одни сосредоточены на внешних формах обрядов, другие устремлены к внутреннему очищению своего духа.

Людей, которые тяготеют к сообществу суфиев, можно подразделить на четыре разряда:

1) те, кому их чистота, просветлённость, тонкость, а также уравновешенность характера и добрый нрав дают возможность открыть для себя сердце суфия и ощутить близость к Богу и возвышенность суфийских мастеров. Такой человек присоединяется к суфиям в надежде достичь такого же внутреннего состояния; начало его ученичества отмечено откровением в виде «состояний» (кашф-и ах-валь), очищением от желаний и отказом от самости;

2) те, чьё телесное здоровье, сдержанность сердца и умиротворённость ума позволяют воспринять внешние обряды суфиев; такой человек ориентируется на соблюдение Священного Закона и перенимает различные дисциплины, а также безупречное поведение. Поэтому он ищет общества суфиев и следует их примеру набожности. В начале своего ученичества он следует самоумалению (муджахадат) и старается вести себя безупречно;

3) тот, чьё человеколюбие, обходительность с людьми и добрый нрав побуждают его уважать действия суфиев и видеть достоинства их образа жизни – то, что они относятся к старшим уважительно, к младшим – с добротой, к равным – как к друзьям; то, что они свободны от помыслов о мирской выгоде и довольствуются тем, что имеют. Он ищет их общества и облегчает для себя тяжкий путь мирских трудов, посвящая своё свободное время духовной работе над собой;

4) тот, кто по глупости и из-за слабости души, жаждая власти без заслуг или тяготея к неоправданным суждениям, думает, что внешними действиями суфиев всё и исчерпывается. Когда он входит в их круг, они относятся к нему с терпением и добротой, хотя им ясно, что он и не помышляет о Боге и не станет обременять себя тружением на духовной стезе. Люди относятся с уважением к такому суфию – как к подлинному адепту – и почитают его как святого. Однако его цель – всего лишь присвоить себе суфийский наряд и тем самым скрыть свою испорченность. Он подобен ослу, нагруженному книгами (Коран 62:5).

В нашем веке самозванцы, подобные описанным выше, составляют большинство. И потому нет смысла принимать во внимание окружающих, подлаживаясь под них.

Суфием человека делает внутреннее горение (хуркат), а не особая одежда (хиркат).

Для истинного мистика нет разницы между одеянием ('аба) дервиша и кафтаном (каба) мирянина.

Известного шейха спросили, почему он не носит заплатанное одеяние (муракка'а). Он ответил:

– Это же ханжество – возлагать на свои плечи суфийское одеяние вместо того бремени, которое подразумевает суфизм.

Если ты носишь такое одеяние, желая указать Господу, что ты – один из избранных, так ведь Ему это ведомо; а если для людей – чтобы они знали о твоей принадлежности Богу, – то если так оно и есть, то ты повинен в хвастовстве, а если нет – то в лицемерии.

Суфии достаточно возвышенны, чтобы не относиться к своему одеянию подобным образом. Чистота (сафа) – это дар Божий, а шерсть (суф) – одежда животных.

Суфийские шейхи предписывали своим ученикам носить заплатанную одежду и сами поступали так же для того, чтобы тем самым выделяться и постоянно быть на виду. Если при этом они совершат грех – каждый будет попрекать их; а если они захотят совершить грех, одетые таким образом, то будут удержаны, устыдившись.

Итак, муракка – это одежда святых Божьих.

Обычные люди носят её, чтобы просто снискать уважение и благосклонность окружающих; избранные же предпочитают бесчестье – чести, а сокрушённость – процветанию. Потому и говорят:

Муракка – одежда благоденствия для обычных людей и кольчуга (джавшан) сокрушённости для избранных.

Надлежит алкать духовного и бежать внешнего. Божественное скрыто человеческим, и «завесу» можно убрать, лишь пройдя «состояния» (ахваль) и «этапы» (макамат) мистического Пути. Чистота (сафа) – именование того, что убирает «завесу». Спрашивается: с какой стати обретший чистоту будет выбирать себе особую одежду и вообще станет заниматься украшательством?