Текст книги "После Победы"

Дом чудес, кстати, оказался большим и уютным. Хозяйка выделила нам комнаты на втором этаже, отправила нас, естественно по очереди, в баню, а после накормила настолько вкуснейшим обедом, что я чуть не расплакалась от счастья. После всех этих процедур я поняла, что если сейчас не лягу, то усну прямо за столом и удалилась. Почему-то мне кажется, что эти двое только того и ждали.

Утро разбудило меня солнечным лучиком, гуляющим по переносице, и принесло ощущение счастья и голода. Такое себе сочетание, если честно. Кушать хотелось безумно сильно, поэтому я встала и пошла на поиски еды. Сомневаюсь, что у них есть холодильник в привычном нам виде, но аналог точно должен быть. По крайней мере, на водопровод, канализацию и электричество магические аналоги у них есть. Предпоследняя ступенька протяжно застонала подо мной.

Хелена что-то нарезала на кухонном столе, а её собранные в длинную косу волосы неторопливо перемещались по спине, словно змея после успешной охоты. Она не оборачивалась, но я всеми своими органами почувствовала её неприязнь.

– Вы тоже пострадали из-за моих родителей? – я решила прояснить этот вопрос сразу.

Стук ножа о доску прекратился, воздух в комнате стал ощутимо холоднее. Хелена медленно повернулась. Её бледно-зелёные глаза источали такой холод, что белизна лица показалась мне логичным дополнением к образу снежной дамы.

– Не твоё дело. – она проговорила это очень тихо, а потом резкими шагами приблизилась ко мне. Её ладонь легла на мою шею.

– Я бы задушила тебя прямо сейчас. Чтобы исключить даже гипотетическое сходство с родителями. Чтобы ты никогда не приблизилась к власти.

– Так в чём проблема? – нет, я не смелая, но в этот момент на меня снова накатило раздражение.

– За мной есть долг перед Владом. И теперь я отдаю его. Но он совершает ошибку, которая может стоить нам всем очень дорого. – она сжала пальцы на моей шее, потом резко отпустила их.

– Я убью тебя, если увижу хотя бы намёк на сходство с родителями. – после этих слов Хелена вернулась к своему занятию. Я решила не испытывать терпение волшебницы и вышла на улицу. Как ни странно, но угроза меня не сильно расстроила. Интересно, а когда мы есть будем?

– Эй, ты! Куда ушла? – донёсся окрик из дома. – Думаешь я тебя тут обслуживать буду? Тесто вымешай мне на творожники.

Ну тесто так тесто. Уже не скучно и поближе к еде. – Подумала я. Кстати, творожники тут делают интересно. К творогу вместо сахара, добавляют мёд и выпекают в печи на толстом глиняном листе, потом достают и сразу на горячие льют сметану. Вкуснотища!

После мы помыли посуду в четыре руки и убрав всё со стола вышли на улицу. Интересно, почему мы мыли посуду руками, если у неё есть посудомойка? Я её утром видела. Хелена хмуро посмотрела на гипнотизирующего забор Влада, и раздражённо дёрнула плечами. Тут же я почувствовала её твёрдые пальцы на своём предплечье и потащилась с их владелицей за сарай. Там обнаружился внушительных размеров огород и тут же состоялся наш первый урок. Я потом поняла, что это был урок. Тогда я решила, что Хелена просто вредность свою показывает.

–Послушай, девочка, если хочешь, чтобы я действительно хорошо тебя обучила, ты должна следовать правилам. Во-первых, не ври мне. Если я спрашиваю, значит ответ для меня важен. Поймаю на лжи – выучишь основу и уйдёшь. Во вторых, ты должна меня слушаться.

В этот момент я почувствовала укол в области лба. Ощущение было такое, будто кто-то загоняет в его центр раскалённый гвоздь. Не сразу, но всё-таки я поняла, что Хелена пробивает себе дорогу в мой мозг. Попытки сосредоточиться ничего не дали, но сдаться, позволить этой женщине беспрепятственно смотреть мои мысли и воспоминания? Ну нет. Не зря же Влад помог мне поставить защиту сам, а не дождался приезда сюда. Значит не хотел, чтобы она что-то знала. И я даже догадываюсь что. И вот, когда гвоздь уже почти прошёл насквозь, я разозлилась. Значит она хочет доступ к моей памяти? Пусть получит! – и я начала вспоминать школьные уроки обществознания и истории. Пусть смотрит, мне не жалко. Судя по раздражённому лицу Хелены, уловка сработала.

Не знаю, как описать переживаемые мной в этот момент ощущения, но попробую, чтобы было понятнее. Я одновременно стояла между сараем и грядкой с морковкой, наблюдая за своей учительницей и, в то же время, была мыслями в воспоминаниях, ощущая присутствие в них чего-то чужеродного. Как будто в миске с горохом затерялась фасолина. Инстиктивно, мне хотелось эту фасолину убрать, но она всё время выскальзывала из пальцев. Как потом объяснила Хелена – я интуитивно сделала единственно правильный в той ситуации шаг – спрятала то, что не хотела показывать под кучей хлама, но на самом видном месте.

Закончилась практика быстро, но у меня тряслись поджилки и струился пот между лопаток. Хелена пожала плечами и ушла, оставив меня наедине с огородом и тяпкой, которая оказалась у меня в руке. Какой тонкий намёк.

В детстве мне нравилось помогать бабушке в огороде. Освобождать помидоры от бандитов – сорняков, рыхлить землю, давать воздух корням, поливать, пускать фонтаны из брызг и пугать домашних. Стас тоже помогал нам, когда приходил в гости и оставался надолго. Однажды, в начале августа, мы решили, что если поменять местами цветы в клумбе, то будет красиво. Два часа мы копали, перелопатили всю клумбу, затоптали треть цветов и, довольные собой, ушли купаться. Бабушка вернулась от подруги и слегла с давлением. Весь следующий день она реанимировала погибшие во время наших реформ цветы.

Привычная работа разбудила дремавшие в глубине сознания воспоминания. Я поняла, что скучаю. По родным, по Стасу и даже по Ольге. Хотя с ней мы практически не общались, сейчас мне хотелось поговорить. Интересно, как они? Ищут меня или решили, что я сбежала с Владом? Бригг говорил, что время в том мире идёт медленнее, чем в этом, значит там прошло всего несколько дней. Наверное, они волнуются. Если бы я могла успокоить, сообщить, что я живая, что со мной всё хорошо. По крайней мере, относительно того, что могло бы быть.

9. Елия.

– Больше не могу – прохрипела я, лёжа лицом в траве.

– Ты должна научиться защищаться. Лёжа этого не сделаешь. – Влад стоял надо мной с настолько меланхоличной миной, что было понятно – он в бешенстве.

– Ты хочешь, чтобы я за трон врукопашную дралась?

Влад поморщился, развернулся и пошёл к дому Хелен.

Это длилось уже две недели подряд. Каждое утро он вытаскивал меня на голодный желудок в лес и заставлял прыгать, бегать, отжиматься и драться с ним. Проще дуб голыми руками свалить, чем его ударить! И каждый раз тренировка заканчивалась тем, что он в бешенстве уходил, а я плелась за ним, чувствуя себя как побитая собачонка. Принцесса, тоже мне. Я даже не знала на кого злилась сильнее. Помимо того, что от тренировок на голодный желудок меня тошнило и кружилась голова, ещё и начинал болеть живот. Сегодня особенно сильно. У меня ничего не получалось. От прыжков по вискам потекло, внутренности стала бить крупная дрожь. Живот свело так сильно, что меня скрючило и я застыла в этом положении не в силах ни крикнуть, ни выпрямиться.

– Чёртова магия! – прохрипела я и сплюнула кровавую слюну – прокусила язык. Живот рвануло и тьма приняла меня в исцеляющие объятия.

Очнулась я в своей комнате, с солнечным лучом, засвечивающим в глаза. Всё как я люблю. Даже снизу доносился запах блинов. Сказочное пробуждение. Было бы, если бы не головокружение, накрывшее меня сразу после смены положения на вертикальное. Поборов первый приступ, я оделась и спустилась вниз. Хелена бросила на меня ледяной взгляд и подкинула очередной блинчик над сковородкой. Никогда так не умела. Влад стучал топором на заднем дворе. Такое ощущение, что он решил запастись дровами на ближайшие три года – подумала я. Ну серьёзно, он уже неделю только и делал, что топором стучал. Дровник, который он расширил в первую неделю нашего здесь пребывания, уже давно заполнился до самой крыши. Теперь рядом с ним поднималась ещё одна стенка. Главное – зачем? Здесь не было особой необходимости в дровах. Дом отапливался какой-то серой субстанцией, плита работала на ней же. Разве что для бани? Нет, я понимала, что мы жили в стилизованной под средневековье деревне, но не настолько же. Я даже оборачиваться на него не стала. Вдохнула по утреннему прохладный воздух и вернулась в дом. Сил у меня не было, поэтому предлагать свою помощь хозяйке я не стала. Она так и так ко мне не очень хорошо относилась. Я вошла в дом, уселась за стол и облокотилась на него. Хелена тут же отставила сковородку на деревянную дощечку и уселась напротив меня.

– Ты знала о беременности?

– Чьей? – я сначала ответила, потом задумалась. Вот так вопрос! Или это очередное испытание?

Я посмотрела на выражение её лица, и поняла, что спрашивает она серьёзно.

– То есть ты не догадывалась? – она смотрела на меня пристально, как кот на птицу, клюющую зерно.

Вот теперь мысли в моей голове завертелись, выстроили в ряд воспоминания. Здесь мы уже вторую неделю, восемь дней мы ехали сюда, две недели в замке и 5 дней добирались до замка с похитителями. Ежемесячные неотложные девичьи дела у меня закончились за несколько дней до дня рождения итого мы имеем семь недель или около того.

– Стоп! То есть тошнило меня не от магии? – я даже сама не поняла, как спросила это вслух.

Хелена смотрела на меня всё так же неприязненно, но злости в глазах поубавилось.

– Кто отец? – её тон был предельно ясен, уйти от ответа она мне не позволила бы. Но отвечать на этот вопрос я не собиралась. В голове крутилась только одна мысль – а Влад понял?

– Разве это имеет значение? – сказала вслух.

– Разумеется. Ты принцесса и не можешь беременнеть от кого ни попадя!

– Но беременности уже нет. -я пожала плечами и попыталась придать лицу спокойное выражение.

– Я сама решу имеет это значение или нет! – ответ Хелена прошипела и от этого шипения у меня волосы на голове зашевелились. – От тебя будет зависеть жизнь сотен людей. Ты не можешь просто лечь под кого попало! Кто он?

Мне пришлось применить все свои силы, чтобы не сорваться и, что более страшно, не разреветься. Нет уж! Этого она от меня не добьётся. Глубокий вдох и медленный выдох. – так я успокаивалась всегда.

– Я не отвечу на этот вопрос, Хелена. Даже не проси. Могу сказать тебе одно – это произошло, когда я была в своём.. то есть в том мире и о своём происхождении не имела понятия. – с этими словами я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Внутри наступило какое-то странное опустошение. Даже думать не хотелось ни о чём.

Хозяйка дома поднялась и молча вышла из дома. Влада она тоже пытала? Ох уж эти волшебники.

Вернулись Хелена с Владом вместе. Дожидаться я их не стала – ушла в свою комнату. Меньше всего мне хотелось с кем-то разговаривать. А делать вид, что со мной всё хорошо не смогла бы.

После обеда Хелена ушла в деревню, а Влад пришёл ко мне и молча уселся в кресло возле стола. Я решила, что начинать разговор не буду. Не до того сейчас.

– Чей это был ребёнок?

– Угадай с одного раза.

– Ты уверена?

Вот это поворот. Влад смотрел на меня спокойно. Со стороны можно было подумать, что он спрашивал о вчерашнем завтраке.

– Ты издеваешься? – возмущение взвилось во мне, как пламя, в которое плеснули бензином. – Как ты смеешь спрашивать об этом! Ты даже мысли мои видел постоянно! – я оторопела. – Уйди отсюда!

– Нет.

– УЙДИ! – рявкнула я и показалось, что с этим словом вышел весь воздух из тела. В глазах потемнело, а в ушах появился гул. Влад вылетел из комнаты, дверь за ним захлопнулась с такой силой, что над наличником побежали трещины. Я легла на кровать и сразу же уснула.

Ранним утром я проснулась от птичьего визга за окном. Две вороны устроили битву на клумбе Хелены. Через несколько минут из дома выскочила хозяйка, вооружённая полотенцем и драка прекратилась. Хелена обернулась и посмотрела на меня. Делать нечего, пришлось вылезти из комнаты и спуститься к ней. Влад смотрел на меня странно. Если бы я могла в тот момент абстрагироваться от злости на него, то поняла бы, что в его взгляде преобладало уважение. Спустя несколько дней Хелена объяснила, что я вышвырнула его из комнаты при помощи магии. При учёте того, что даже она этого сделать не смогла бы – это вызвало у него уважение. Но нельзя забывать о том, что я была зла, а он не ожидал от меня направленного выхода силы. С Владом я больше не разговаривала. Не могла. Каждый раз, когда мы оказывались рядом друг с другом, во мне поднималась злоба.

Через три дня наши с Владом тренировки возобновились. Он подходил ко мне со спокойно-отстранённым лицом и кивал в сторону леса. Я молча шла за ним. Во время занятий он произносил только необходимый для понимания происходящего минимум. Через два дня мне впервые удалось его ударить. Я так и не смогла понять, что послужило для этого лучшим стимулом – хорошее самочувствие или желание подбить моему учителю глаз. Научиться уходить из захвата давалось сложнее. Не смотря на злость, мне было приятно находиться в иллюзии объятий. Но потом я вспоминала, что здесь наши отношения не ведут ни к чему хорошему, а Влад даже не соизволил обговорить со мной эту ситуацию, злоба снова захлёстывала меня и я вырывалась. Отчаянно и не жалея противника. Честно сказать, меня пугала сила моего гнева. Я не привыкла так сильно и долго на кого-то злиться. Но, очевидно, это давало положительный эффект в обучении. Через неделю мне удавалось уйти практически из любого захвата. Видимо, сказалось танцевальное прошлое.

Хелена продолжала излучать неприязнь. Сначала меня это огорчало. А потом я постаралась убедить себя, что мне всё равно. В конце концов – это её проблемы. Так я решила для себя, и успокоилась. Уроки магии пока ограничивались языком. На протяжении нескольких дней мы вместе разбирали русский и Амрэйтский в моей голове, потом принялись учить язык Ва. Тот, на котором говорят только волшебники. Не смотря на мою нелюбовь к иностранному в школе, эти занятия нравились. Язык Ва странный. Он увлекал, он манил. Он объёмный. Особенно меня удивляло, что при записи он меняется. Буквы начинали двигаться, перетекали в другие фигуры и прочесть их мог только тот, для кого они предназначены, или тот, кто сильнее.

В середине лета Влад объявил, что уезжает. Во время ужина он заговорил о том, что однажды ищейки придут сюда. Не могу сказать, что это решение было для меня неожиданным. Во-первых, ищут нас двоих. Во-вторых, Влад личность в этом мире известная. Его могут узнать, меня – нет. Кроме короля, его сына и придворной волшебницы меня видели только те трое, что привезли к королю. Значит искать меня одну сложнее. Влад сказал, что уловка с лошадьми дала нам время, но сильный маг сможет отследить переход через границу, а значит, ищейки уже знают, что мы где-то здесь.

Для меня придумали легенду. Теперь я сирота, которая с детства жила в приёмной семье. Но мои покровители трагически погибли во время бунта в Кёрсте. Я слонялась по городу, где меня заметил маг. Он сразу же понял, что я волшебница, и привёз к своей подруге Хелен. Волшебники рождаются не так часто, но и не настолько редко, чтобы кто-то заинтересовался мной. Конечно, инициация обычно проходит в детстве, но приёмные родители могли и не знать о моём даре, как и я сама. Ну а неспособность вспомнить детали можно списать на глубокое моральное потрясение.

На рассвете Влад ушёл. Лошади остались у Хелен, а Влад уехал с деревенским кузнецом, который отправлялся в Киар (город в королевстве Гвинд), чтобы отвезти крупный заказ. Меня всё ещё удивляла смесь техники и средневековья в этом мире. Я никак не могла отделаться от мысли, что всё вокруг является декорацией. Искусно выполненной, огромной декорацией с примесью магии. Ночью я ложилась в кровать и долго смотрела на пламя свечи, думала – реально ли происходящее. Вдруг, я сейчас лежу в больнице с кучей капельниц и смотрю стеклянными глазами в потолок? В эти моменты мне становилось жутко, по спине пробегал рой холодных букашек. Нет. Пусть это будет реальностью. Странной реальностью в которой миры пересекаются друг с другом, разделённые полосами отчуждения. Попасть из мира в мир сложно. Даже не каждый маг умеет прокладывать дорогу через междумирье. Переходить правильно умеют единицы. Хелен говорила, что в междумирье бродят сотни неудачливых магов, которые смогли войти, но не нашли дороги обратно.

– Ель, ты торопишься. – говорила Хельга, когда я пыталась поднять ложку магией.

– Я не могу даже ложку удержать. – настроение упало ниже плинтуса. В первые дни я разбирала основы и думала, что обучение будет проходить легко и быстро, но возраст сыграл со мной злую шутку. В свои двадцать лет я уже сформировала знания о себе и свих границах. Владение магией никак не вписывалось в моё понимание себя. Хельга постепенно ломала старые установки, и давала направление для возведения новых.

– Попробуй ещё раз. Представь, что ты во сне.

– Во сне? – я повернулась к Хельге. – Как это?

Моя наставница вздохнула и отложила вышивку за которой сидела уже второй вечер.

– Сядь, девочка.

Я поморщилась, но села. Не люблю, когда меня называют так по детски.

– Тебе снятся сны? – Хельга смотрела на меня, но кажется, что мысли её летали в далёком поднебесье.

– Да.

– Ты запоминаешь их?

– Не все, но многие помню. А что?

– Что во сне тебя удивляет?

– Что меня удивляет? – я повторила вопрос и спохватилась. А что меня удивляет во сне? Во сне возможно всё – это же сон. Там я могу летать, общаться с животными, поднимать море силой мысли. Но это меня не удивляет. Ведь это сон.

– Ничего, Хелен. Во сне возможно всё.

– Да, детка. С магией возможно всё. Почти. Но всё имеет свою цену. Если ты удивишься во сне, то осознаешь его. Я хочу, чтобы ты научилась этому.

– Зачем?

– Ты боишься принимать себя здесь, Елия. Твоя магия слаба. Но, не потому что плохо стараешься. Ты боишься.

– Чего, Хелен? Чего мне бояться?

– Себя, меня, самой магии. Страх – это вся ты. Я чувствую его в твоих движениях. Я вижу его в твоих глазах. Ты боишься.

Мне стало неприятно и горько. Не люблю, когда кто-то видит меня лучше, чем я сама.

– Да, Хелен. Я боюсь.

Хелена закрыла глаза.

– Сегодня попробуем раскрыть тебя по новому.

– Как?

– Во сне.

– Это возможно?

– Конечно. Так тебе будет легче поверить в реальность своих сил.

– А в реальность происходящего?

Хелена открыла глаза и посмотрела на меня обжигающе пристальным взглядом. В приглушённом свете ламп тени на её лице резко обозначились. Сейчас она напоминала хищную птицу.

– Почему во всех волшебниках чувствуется хищная сущность? – задала я вопрос, который мучил меня уже несколько недель.

– Потому что мы и есть хищники. Мы берём силу не только из природных жил, но и из живых существ. Поэтому волшебники не заключают брак с людьми. Мы выпиваем людей, которые находятся слишком близко.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Хелен встала и ушла на кухню.

– Иди в спальню, принцесса. Книга на столе.

Я поднялась в свою комнату, взяла книгу, но так и не смогла её открыть. Если волшебники выпивают людей, с которыми живут, то я могла неосознанно убить своих родных. Выпить их силы. Ведь могла же?

10. Елия.

Зима в лесу – это отдельный вид прекрасного. Я брела по глубокому снегу, в опустевшем и тихом лесу. Мне всегда нравился именно зимний лес. Только тут можно услышать такую оглушающую тишину, в которой даже мысли начинают течь медленно. В лес я ушла на рассвете. Привычно погрузилась во внутреннее пространство, стала перебирать потоки магии, переплетать их между собой. Незаметно погрузилась в воспоминания.

Со стороны дороги послышался стон. Я пошла туда по инерции, не особо задумываясь о том что я там увижу и что буду делать, если встречу кого-то. Хорошо бы это был не человек. Очень не хотелось застать кого-то из деревенских за каким-нибудь занятием, которое не предполагает свидетелей. Я, конечно понимаю, что это зима, но всё же. Стон повторился и сомнения отступили. Я почувствовала в нём страх и боль. Шаг ускорился сам собой. Последние метры до дороги я уже бежала, насколько это было возможно в снегу. Хорошо, что я одела снегоступы.

Первое, что я увидела – это искорёженную машину. Маленький каяр, предназначенный для одиночных путешествий, валялся на дороге, как сломанная игрушка. Стон стал громче. Мужчина лежал в снегу с другой стороны дороги. Его, видимо, выбросило из машины во время аварии. Интересно, что же тут произошло? Форма одежды не оставила сомнений – передо мной ищейка короля Амрэйта. Вряд ли кто-то напал на королевского служащего так близко от деревни. Судя по состоянию, мужчину стоило срочно отвезти к Хелен. Разум подсказывал бежать отсюда, но всё моё нутро воспротивилось этому. Появилось ощущение, что я сама шагаю в западню, но оставить его умирать я не смогла. Каяр ищейки был покорёжен и лежал на боку, да и управлять я им не умела.

Как дотащить его до целительницы? Я достала короткий топорик и пошла к молодому сосняку. Чтобы срубить молодое деревце пришлось потрудиться. Я вспотела и теперь одежда противно липла к спине. Мужчина смотрел на меня остекленевшими глазами и, похоже, не понимал что происходит. Я поковыряла в обломках машины, нашла там рюкзак. К счастью к нему была привязана верёвка. Повезло – не пришлось рвать одежду. Я подтащила срубленную сосенку к мужчине и перевернула его на сосну. Потом привязала к срубленному дереву и связала концы верёвки в узел, как для санок. Перекинув её через плечи и за головой, пошла. Ноги проскальзывали по наледи, приходилось делать несколько шагов, чтобы сдвинуться хотя бы на пол метра. Кожаная куртка на меху смягчала давление верёвки, но плечи уставали. Быстро стало понятно, что срезать путь по снегу, на что я надеялась в начале, не получится. Если по заснеженной и скользкой дороге у меня ещё кое-как получалось тащить ёлку с человеком, то в снегу я бы однозначно застряла. Подумала – не сбегать ли в деревню за людьми, но мороз пробирал сквозь намокшую от пота одежду. Значит времени на беготню нет, придётся тащить на себе – подумала я и остановилась. Ну конечно! Волшебница, которая тащит на себе волоком ёлку с мужчиной – что может быть глупее? Я зачерпнула снег и размазала его по лицу. Стало легче.

Можно было бы поднять его в воздух и заставить плыть по нему, но я ещё не научилась стабилизировать магию, значит есть вероятность того, что уроню, да и замучаюсь не меньше, чем сейчас. Если не больше. Но ведь можно сделать проще. В магическом смысле. В физическом мне, конечно всё равно придётся тащить его на себе, но это уже будет намного легче.

Я накидала снега на дорогу и затащила на него ёлку. Сконцентрировалась и, совсем легонько, сместила вектор агрегатного состояния. Снег превратился в ледяную корку, которая прочно налипла на ёлку. Импровизированные ледянки заскользили легко, как по маслу. Теперь можно затащить его в снег и создать горизонтальную воронку из снега. Придётся постоянно поддерживать её движение, но это не сложно. Через пол часа я уже заходила во двор. За мной ехал мужчина, на ёлке, под которой крутился снежный вал. Хелена вышла из дома и остановилась с растерянным выражением лица. Лишь через минуту ей удалось оторвать взгляд от сооружённого мной агрегата и перевести его на мужчину. Она тут же хлопнула в ладоши. Мужчина поднялся в воздух, а дверь в дом открылась.

– Чайник поставь! – крикнула она и скрылась в доме.

Я вошла вслед за ней и включила большой чайник. Хелен всегда держит его полным, как раз для таких случаев. Она целительница при деревне. Когда я стала чуть-чуть лучше разбираться в местных тонкостях социального слоя, (это входило в программу моего обучения) то поняла, что Хелена от кого-то прячется. То, что она дворянка – не вызывало сомнений. То, что она маг высшей категории – тоже. При таком раскладе сам собой напросился вопрос – почему сильная волшебница из дворянского рода работает обычной целительнице в отдалённой деревне?

Я занесла в кабинет чайник. Мужчина уже лежал на столе. Яркий зимний свет проникал в помещение через два огромных окна. Перед окнами на низких полках лежали инструменты, маленькие мисочки и чистые полотенца. Вдоль одной стены стояла кушетка, а вдоль другой шкафы с препаратами. Стол для тяжёлых больных стоял посередине. Когда я зашла Хелена аккуратно срезала с больного одежду. Вся левая сторона его тела напоминала огромную ссадину. Если судить по тому, что он лежал на придорожном сугробе вместе с дверью машины, то причины подобной травмы становились понятными. Рёбра и левая ключица были сломаны. Нога под вопросом. Трещина в предплечье. Это всё я почувствовала, едва вошла в комнату. Нет, нога, похоже цела. Удар пришёлся на корпус. Хелена уже вовсю орудовала с энергетическим полем, затыкая прорывы. Я встала возле стола и, как завороженная, погрузилась в энергетический мир. Впервые я видела, как Хелена применяет магию по настоящему. Она делала это деликатно, точно рассчитывая силы. Все её движения были чётко выверенными и красивыми, как танец.

– Видишь пульсацию под четвёртой аркой? – целительница посмотрела на меня.

– Да.

– Что ты чувствуешь?

– Лёгкие горят. Похоже, рёбра сдавили их слишком сильно.

– Молодец, девочка. Сними его боль.

– Как?

– Пульсация. Охлади её.

Я застыла в нерешительном ступоре. Охладить? В энергетическом мире? Я потянулась к пульсирующей жилке. Она выглядела как воспалённый нерв – распухшая, красная нить. Я задумалась. Как её охладить? Может пойти самым простым путём? Я представила прохладу зимнего воздуха, почувствовала её на своих руках, напиталась ей, а потом направила. Сначала медленно, постепенно приближая свою энергию к бьющейся жиле. Охлаждая её усилием своей воли. Мне показалось, что прошло пол часа, когда пульсация утихла, а опухоль боли начала спадать. Если бы я находилась здесь в физическом теле, то сейчас бы покрылась испариной.

– Хорошо, девочка. Теперь сними воспаление с ключицы. Точно так же.

Я потянулась к другому пульсирующему сгустку. Тут получилось быстрее и легче.

Дыхание пациента выровнялось. Хелена продолжала что-то делать с ним, а мне оставалось только молча наблюдать за ней. Это было красиво. Затем Хелен перенесла мужчину в гостевую комнату и укрыла лёгким одеялом.

– Он ищейка Марка. – сообщила Хелен, когда мы через час после завершения лечения сидели перед камином с горячим чаем.

– Я знаю.

– И ты привела его сюда? – Хелена посмотрела на меня не то с осуждением, не то с презрением.

– Да. – я откинулась на спинку кресла. – В первую очередь – он человек, попавший в беду.

– А во вторую?

– Если бы он там умер, уже через неделю здесь было бы не протолкнуться от ищеек Марка. Проще помочь одному, чем убеждать нескольких.

– Ты права. – Хелена отвернулась к огню. – Ты помнишь легенду?

– Конечно.

– Хорошо, Елия.

Следующие несколько дней стали тяжёлыми. Мужчина почти не приходил в себя, у него поднимался жар и он метался во сне. Это сводило меня с ума. Хотелось куда-нибудь сбежать, но приходилось выносить за ним утку, прикладывать на лоб влажные полотенца и контролировать биоритмы.

На шестой день пациент очнулся. Я, как обычно, пришла к нему в комнату с книгой и замерла на пороге. Он молча смотрел на меня несколько минут. Когда я, наконец, осознала, что его взгляд стал осмысленным, то пошла за Хелен.

Через несколько дней после пробуждения, Берен уже начал вставать. Это сложно давалось ему, но в нём чувствовался воинский дух.

– Ты давно живёшь здесь, чаровница? – спросил он меня во время утреннего самостоятельного занятия.

– Несколько месяцев, господин. – я не отрывалась от книги.

– Несколько месяцев, значит.. – мужчина задумался. – Нравится тебе здесь?

Я подняла на него глаза.

– Да, господин. Здесь неплохо.

В комнату вошла Хелена. Она несла в руках маленький таз с отваром ламбеля, рассасывающего синяки и отёки.

– Можешь идти, девочка. – сказала она и спустила одеяло с груди мужчины. Я встала, коротко поклонилась и молча вышла, зажав книгу под мышкой.

– Сколько тебе лет? – спросил Берен на следующее утро.

– Двадцать, господин. – между лопаток пробежал холодок.

– Почему ты изучаешь ворожбу так поздно?

Этого вопроса я ждала. Было бы странно, если бы ищейка короля не сопоставил факты.

– Меня удочерили в детстве. В приёмной семье не знали о моей сущности.

– После чего тебя удочерили?

– Разумеется, после смерти родителей, господин. – я опустила глаза.

– Ты помнишь их?

– Да, господин. Мне было шесть лет, господин.

Берен задумался, а я погрузилась в чтение. Он полулежал на кровати, опираясь на подушки, а я сидела за столом перед окном и читала теорию миров. Книга была написана на языке Ва, поэтому я не опасалась, что ищейка сможет что-то прочитать. Признаться, в первые дни пребывания в доме ищейки, меня подмывало залезть в его разум. Но когда я решилась – меня ждал провал. Король, конечно, позаботился о разуме своих ищеек. Он был закрыт. Я смогла прочитать лишь его ауру. Впрочем, её я вижу почти постоянно. Прятать ауру умеют лишь волшебники, и то не все. Я пока не умею. Для этого надо уметь контролировать себя и свои чувства полностью. Не оставляя даже малюсенькой лазейки.

С Береном я держала себя подчёркнуто вежливо, стараясь создать впечатление человека, выросшего в услужении. Иногда мне казалось, что уловка сработала, но временами он так подозрительно следил за мной, что я начинала сомневаться.

В этих тревожных хлопотах я не заметила, как зима пошла на убыль, уступила весне. А с весной пришла и практическая магия. Вернее, обучение стало преимущественно практическим. Я стала ходить с Хелен к больным, училась диагностировать и лечить. Не могу сказать, что я видела в этом своё призвание, но мне нравилось. Занятие оказалось на редкость интересным. Ещё мне нравилось наблюдать за местными. За их жизнью, бытом, взаимоотношениями. Я постоянно ловила себя на том, что искала сходства и различия между людьми разных миров. Наверное, это было глупо, но хотелось верить, что нет. К середине весны я познакомилась почти со всеми жителями Столбов. Меня стали звать на местные вечеринки и посиделки. Постепенно я влилась в жизнь деревни и перестала чувствовать себя отрезанным ломтём. Появилось ощущение, что я своя. Только тогда я по настоящему поняла насколько это важно для каждого человека – иметь людей, среди которых он будет чувствовать себя своим.

Хелен поначалу ворчала и осаживала меня. Напоминала о том кто я и зачем здесь нахожусь. Она зря старалась. Я и так помнила об этом всегда. И из-за этого ценила те мгновения, с такой отчаянной силой. Каждую минуту я понимала, что это не навсегда, что однажды я уеду и больше никогда не вернусь сюда, что я даже не смогу поддерживать связь ни с кем из этих людей. От этого становилось горько.