Текст книги "Бог, мысль и «козлы отпущения»"

– А с родными как?

– К сожалению, пристальное внимание и осуждение моих огрехов как с его стороны, так и со стороны родных продолжалось. Я старалась критически относиться к себе, прислушиваться к тому, что мне говорит сын, но одновременно понимала, что не могу допускать и терпеть издевательства в свой адрес, потому что этим порчу не только своё здоровье, но и будущее сына, ведь ему предстоит строить семью, и искривлённое отношение к матери – это искривлённое отношение к женщине.

Несмотря на мою любовь и понимание невольного «вампиризма» моих родителей, я решила им этого больше не прощать и стала защищаться! Сын уже достаточно вырос. Однажды я высказала ему своё мнение о родителях и сестре и причинах их издевательств. Какое-то время понимания со стороны сына не было, привычка – вторая натура. Я же перестала быть излишне вежливой, добродушно улыбаясь на злые шутки в свой адрес. Когда все объединялись против меня, высмеивая мою реакцию, уходила.

Поначалу мне было сложно. Но я твёрдо решила, что если так будет продолжаться дальше, то я отвернусь от семьи, которая мне портит жизнь.

Несмотря на привычку надо мной смеяться, родители меня любили. Терять дочь с внуком им не хотелось. Как-то, я спросила отца: «Почему ты, когда мы все собираемся, надо мной смеёшься?»

Отец посмотрел на меня с явным недоумением.

«Ну, чтобы всем было весело!» – прозвучал ответ.

«Знаешь! Чтобы всем было весело – шути лучше над собой! Договорились?!»

Родителям я начала открыто высказывать свой протест, дав им понять, что не смирюсь с издевательством. Поначалу они пытались мне внушить, что они родители, а я ребёнок, потому должна слушаться и не имею права им перечить.

– Типично авторитарное воспитание.

– Какое-то время я взывала к их совести, просила меня понять, предлагала отказаться от монолога, перейти к диалогу, умоляла прислушаться к тому, что говорю, к тому, что у меня наболело. Я даже написала папе письмо, в котором описала своё детство и переживания. Когда он его прочёл, то долго не мог прийти в себя, а мама попросила меня письмо никогда и никому не показывать. Но мои призывы к совести не имели особого воздействия. Только, когда я стала решительно действовать против грубости: уходила и подолгу не появлялась после очередного скандала, их отношение со скрипом, но начало меняться, они задумались. Всё реже звучали издевательства и насмешки, а потом прекратились вовсе. Не сразу, постепенно сын стал с большим уважением и осторожностью ко мне относиться. А однажды!.. У сына проснулось чувство солидарности: он меня защитил от нападок со стороны родственников. Мы потихоньку стали друзьями и единомышленниками – семьёй! Это для меня самое главное!

– Сколько времени тебе понадобилось на эту борьбу?

– Примерно четыре года.

– Какая же ты сильная! – я искренне восхитилась.

– Жизнь заставила повзрослеть.

– Ты и была взрослой, только слишком доброй и неуверенной в себе. Сейчас не обижаешься на родителей?

– Нет, конечно, я их всегда любила и продолжаю любить, потом поняла, отчего это у них, а когда поняла, простила.

– А отчего же такое бывает, как ты думаешь, почему родители становятся вампирами?

– Они невольные вампиры. Думаю, они сами в детстве пережили подобное со своими собственными родителями, они не знают другого воспитания. Я ведь тоже была вампиром со своим ребёнком, перенесла на него то, к чему привыкла и научилась от моих папы с мамой. Были мысли типа – я же выдержала подобное воспитание, значит, и мой ребёнок должен выдержать, до тех пор, пока он не стал сопротивляться. Даже его агрессия, участие в драке – это не только результат одиночества, но и искривлённый протест против того, что происходит, казалось бы, в благополучной семье, где его любимая мама подвергалась унижениям со стороны близких, а он был унижен мамой.

– Невольная цепочка.

– Конечно! Знаешь, я думаю, что мой муж пострадал ещё и потому, что ему досталась такая жена, как я. Мы оба были незрелые, слабые, задавленные авторитетом родителей, без собственного мнения. Я была настолько наивна, что не могла защитить мужа от всего этого кошмара и от себя самой. Думала, что мужчину отличает сила характера, не помогла ему, ведь он был таким же ребёнком, как и я сама.

– Что бы ты сделала с такой мамой, как его, её же не переделаешь и, как я поняла, она ему уже с детства не давала покоя. Его слабость во многом результат влияния и воспитания сильной матери, она в нём видела свою собственность и предмет удовлетворения тщеславного самолюбия.

– Ты знаешь, как в Советской России пили, даже на работе. Не знаю, как сейчас, а в то время это было традицией. На рабочих местах любой официальный или неофициальный праздник, каждый день рождения, а их миллион, нужно было справить и, конечно, со спиртным. Мой муж был слаб, не мог отказать, постепенно он стал видеть радость только в выпивке.

– Женщины, как правило, несут больше ответственности за семью и детей, это помогает не опуститься. Мужчины более слабые! Кира, а твои отношения с сестрой стали лучше?

– Нет. Мне трудно простить ей и её мужу их предательство, а после очередных издевательств и насмешек я прекратила контакты с сестрой. Я поняла, что её не переделать. Она слишком привыкла «дружить» против меня. В психологии такое поведение называется токсичным. Я стала типичным козлом отпущения: была виновата во всём, что у сестры не ладилось, она на мне срывала своё плохое настроение и т. д. Мне подобное общение портило жизнь и здоровье, поэтому я его прекратила. Интересно, когда я перестала контактировать с сестрой, привычный мир семьи стал разваливаться. Какое-то время сохранялось злорадство ко мне, семья объединилась против меня: за моей спиной обсуждали моё одиночество, как им казалось. Но постепенно, лишившись источника для насмешек, им некуда было выбрасывать свой негатив, и они начали искать уже в своей среде козла отпущения. Уже между ними начались ссоры, разборки и злорадство, к которому они привыкли. Родители постоянно жаловались мне на невозможность общения с сестрой и её семьёй, на их эгоизм, равнодушие и злорадство. Они до такой степени рассорились, что родители начали отказывать во встречах старшей сестре со всей её семьёй. С папой же мои отношения стали теплее, почти дружескими, а ведь долгое время я его ненавидела. Воспитывая сына, я стала лучше понимать мужчин, отца и причины его вампиризма. Он уже не решается подсмеиваться или грубить, потому что я перестала его бояться. Я поняла, что мама с папой, хотя и родители, но такие же люди, как и все, со слабостями и недостатками, да и я сама далеко не ангел, думаю, что границы во взаимоотношениях нужно определять с любым человеком, авторитетным или близким, не важно, границы, что можно в свой адрес разрешить, а что недозволенно переступать даже самым любимым.

Глава 2
Самые мощные гипнотизёры – это родители

На свете бывает самое страшное оружие, которое обладает в тысячу раз большей энергией, чем все ядерные и водородные бомбы вместе взятые, – это энергия мысли, выраженная словом!

Одно слово может изменить и перевернуть всю жизнь! Слово может стать медленным и верным убийцей! Сделать жизнь раем или адом. Мы можем злыми мыслями, а затем словом ранить, заставить страдать от внутренних кровотечений, сделать больным, нищим или уничтожить, сломав чью-то жизнь, лишив любви, убив надежду на будущее и веру в себя!

Особенно страдают от слов-убийц самые близкие, доверчивые и любящие – дети! Но у слов-убийц есть антиподы – слова и мысли, которые совершают чудо: оживляют, излечивают! Одно произнесённое слово может подарить тёплую, поддерживающую энергию веры, надежды и любви на всю жизнь!

Можно вырастить из маленьких мальчиков – королей, а из девочек – королев? Научиться избегать войн в маленьком государстве, называемом семья?! Пожалуй, не бывает, да и не может быть семейных отношений без ссор, без высказывания своего мнения. Высказав и отстояв его, особенно, маленький член семьи учится быть думающей личностью, при этом не только доказывая, но и научившись не обижаться на критику.

Почему родители – самые мощные гипнотизёры?

Кто такой гипнотизёр? Каким методом он пользуется? Его работа – это, прежде всего, сила энергии мысли и слова. Являются ли гипнотизёры какими-то особенными людьми? Конечно, нет, потому что этому обучают. Сегодня каждый, кто захочет, может научиться данному искусству, даже не имея специального медицинского образования.

Разве мы все в той или другой степени не являемся гипнотизёрами, если в нас заложена возможность передавать мысль, а также воздействовать ею и словом на других?

Когда мы в качестве пациента появляемся у специально обученного гипнотическому воздействию врача, то уже заранее психологически подготовлены к встрече, в связи с чем доверяем его профессионализму. Эта вера и открытость у пациента являются составной и наиважнейшей частью успеха в воздействии гипноза со стороны врача, да и не только. Не зря нас, как правило, заранее подготавливают к успеху рекламой, информируя о многочисленных операциях, процедурах или чудесах, удачно проведённых конкретным специалистом, терапевтом или человеком, наделённым природным талантом. Настрой и вера в профессионализм, помимо гипноза со стороны гипнотизёра, является ещё и самогипнозом.

Не обладает ли мать, отец тем же самым гипнотическим воздействием, что и другие гипнотизёры, если не сильнее?!

Дети, пока они маленькие (а часто будучи взрослыми), полностью и слепо доверяют своим родителям или тем, кто их заменяет, кого они считают для себя авторитетом. Мать может внушить своему любящему её или горячо любимому ребёнку то, что она из него хочет сделать в будущем. Она может превратить из некрасивой девочки прекрасную королеву, а из неловкого мальчика – короля! Это относится в равной степени ко всем родителям, занимающимся воспитанием детей. Достаточно часто родителям помогает их мысленный настрой на успех и веру в ребёнка, а затем – произнесённые слова, дарящие ему достоинство и веру в себя.

У меня в самых кризисных ситуациях, когда везение покидало, и я была на грани отчаяния, всплывали всего лишь несколько добрых слов, однажды произнесённых моей мамой: «Ты умная, ты очень хороший человек, ты сильная и справишься с трудностями, я это знаю!» Эти сказанные в детстве несколько слов отложились в сознании и силой доброй энергии не раз помогали мне, уже взрослой женщине, выстоять в сложных жизненных перипетиях. И наоборот, неосторожно, подчас из-за усталости или раздражения произнесённые слова-убийцы могут любящему и верящему в родителей ребёнку внушить неуверенность в себе или даже сделать из него будущего преступника.

«Глупая! Вот посмотри на других – у них получается, а ты всё никак научиться не можешь. Ну какая же ты бестолковая!» – говорит раздражённая мать своей пятилетней дочери.

«Что ты за разбойник, так только преступники поступают! Вот придёт милиция и тебя заберёт! Да разве можно так драться! Ну что за хулиган такой растёт!» – кричит разъяренная мать своему четырёхлетнему сыну.

Слова-убийцы меткой пулей попадают в сознание малышей. А родители, сами того не желая, несдержанностью, часто минутной злостью гипнотизируют или программируют их на будущую беду, закладывая в подсознание, как мину замедленного действия, мысль-яд, мысль – негативную энергию, незаметно, но наверняка разрушающую жизнь. Часто родители уверены в своей правоте. Ведь говорят-то правду! Кто же ещё скажет или подскажет, если не они!? В ярости, не придавая значения тому, как и что произносят и стоит ли всё говорить, тем более, не задумываясь о том, что слово несет в себе мысленную энергию, в прямом смысле накрепко входящую в химическую реакцию с мысленной энергией зависимого маленького человека.

Лишний сын

Мы с Анной – коллеги, иногда после работы заходим друг к другу в гости.

– Почему ты сидишь у телевизора? – с ноткой раздражения спрашивает Аня своего 14-летнего сына, когда мы после работы пришли к ней домой.

– Уже шесть часов, ты уроки сделал? Наверное, как всегда, смотрел телевизор или слушал музыку, так ведь?

Анна с презрением и досадой посмотрела на сына, затем взглянула на меня, ища поддержку. Подросток поднялся нам навстречу.

– Здравствуй, Алёша! – поприветствовала я.

– Здравствуйте, – прозвучал угрюмый ответ.

– Ты поел? – последовал очередной вопрос. Алёша по дороге в свою комнату глухо ответил:

– Да.

Мы сели пить чай. Аня не пригласила сына за общий стол. Мне показалось, что мальчик ей мешает. Она поднялась, чтобы проверить, чем Алексей занимается. Скоро вернулась.

– Сидит слушает музыку, вместо того чтобы делать уроки! – в её голосе слышалось раздражение.

– Неряха, за собой постель не убирает, по утрам не поднимешь, а вечером не загонишь в постель.

– У него переходный возраст… – попыталась я защитить Алексея.

– Он сейчас такой противный. Я от него невероятно устаю. Сегодня утром он мне так нагрубил! Сколько я ни повторяю – убирать за собой кровать, всё бестолку, такой неряха растёт! Знаешь, что удивительно! Я уже десять лет живу одна без его отца, и сын с ним не встречается! Но сколько общего! Просто удивительно! Честно, кое-что меня раздражает, как и в его отце. Вырастит, не дай Бог, таким же идиотом!

– Мам, я пойду с ребятами погуляю.

– Ты уроки сделал?

– Ты же сама видела, что сделал.

– Когда ты будешь дома?

– Вечером.

– Но сейчас уже вечер! Будь дома не позже девяти часов. Завтра рано в школу.

– Постараюсь…

– А попрощаться?!

– До свидания! – буркнул Алёша.

– До свидания, Алеша! – хлопнула дверь, мальчик ушёл.

– Я только должна, у меня нет никакой личной жизни, – пожаловалась Анна.

А если попытаться посмотреть на эту короткую жизненную сцену глазами мальчика. Мама пришла домой после работы без радости, с тревогой и поучениями. Возможно, у неё и были причины для недовольства своим сыном, но нужно ли его унижать в присутствии постороннего? Сын ожидает уставшую и раздражённую маму. Неудивительно, если мальчик испытывает негативный стресс уже только от ожидания упрёков и недовольства с её стороны.

Утро у подростка также началось с негатива – с упрёка – почему он не убрал за собой постель.

С каким настроением он пошёл в школу? То, что в душе нет радости, – определённо. Хорошо, если в школе Алёша не получил дополнительный стресс от невнимания или грубости со стороны кого бы то ни было – детей или учителей. Вечером после работы мама пришла со знакомой. К столу его не позвали. Он лишний. Он принадлежит маме, но чувствует себя отторженным или даже ненужным. Тогда мальчик отправляется к друзьям. Хорошо, если это нормальные ребята, а если нет? Алёша будет в другом месте искать понимание и радость, потому что не находит его в семье. Возвращаясь домой после прогулки, мальчик получает очередную порцию поучений. И с тоской в сердце ложится спать. В его сознании может выработаться и закрепиться стереотип о себе самом – он неряха. Или ещё хуже – он нелюбимый, лишний и мешает матери жить. Она же неустанно и часто ему об этом напоминает. Пропадает радость и вера в себя, в душе вырастает не менее страшное по своей разрушительной силе чувство вины за бесконечно болезненно-нервное состояние мамы.

Дети склонны обвинять себя в неудачах родителей. Кроме того, их подводит отсутствие опыта, неокрепшая психика и гормоны, которые оказывают влияние на поведение, особенно в переходном возрасте. Мама не объясняет, а злится на то, что мальчик ещё не в состоянии дать, поскольку не может родиться взрослым и умным! И постепенно, со временем у него может накопиться злость и агрессия против своей же мамы, когда он уже из упрямства и желания отомстить за лишённое понимания, радости и любви детство будет делать назло, создавая стресс уже ей в отместку, подсознательно, часто не отдавая себе в этом отчёт. Или начать принимать наркотики, алкоголь, создавая себе иллюзорную радость жизни, не испытывая её в действительности.

Родители могут избежать мести от своего ребёнка, если поймут, что он не может сразу стать мудрецом, и ему требуется время познакомиться с жизнью и собой. Если его оставят в покое, и этот покой и тишину будут сохранять в доме, потому что в доброжелательной, раскованной атмосфере легче справляться с трудностями, которых достаточно не только во взрослой, но и в детской жизни. Сократив до минимума поучения, вносить больше радости, подогревая то положительное, что есть, – похвалой и собственным примером. Простые слова-волшебники, слова-бальзам: «Молодец! Ты умница! Ты обязательно научишься! Я верю в тебя! Я люблю тебя!» – могут вызвать в организме ребёнка, да и не только ребёнка, но и взрослого, выброс гормона счастья, стимулирующего желание к самосовершенствованию, веру в себя. Нужно ли замечать все огрехи?

– Всё равно он уйдёт из дома. Мальчиков воспитываешь не для себя. Появится девчонка, и уйдёт, – прозвучал ответ Анны на мои доводы.

Думаю, что давая волю подобным мыслям, она подсознательно настраивает себя на неизбежность событий, заранее дистанцируется и тем самым отстраняется не только сама, но и отталкивает от себя сына. Поступки начинаются с мыслей, которые закладывают в подкорку программу действий. Но куда девать такому ребёнку свою одинокую детскую душу?

Женщины, которые рожают детей от скуки или одиночества, этим самым могут пополнить ряды одиноких и злых!

Есть другая крайность во взаимоотношениях – излишнее захваливание. В этом случае можно воспитать «короля», с «королевой», которые к другим будут относиться с высокомерным пренебрежением. Нарциссизм, эгоизм, излишняя самоуверенность и любовь к себе, которая тоже приводит к печальной развязке – равнодушию и презрению, как к чужим людям, так и к собственным родителям.

Любить ребёнка – это уметь слушать, быть примером, справедливым, верным и надёжным другом. Пожалуй, быть мамой или папой – это трудная и ответственная работа, которую родители должны или вынуждены выполнять всю свою жизнь. Неподготовленные или незрелые, они могут устроить себе тяжёлое существование в будущем. Любой человек занимается самосовершенствованием, но непростительно делать это за счёт детской психики. Часто родители растут вместе с детьми, поскольку мало кто из них родился с педагогическим талантом.

Мне думается, что было бы неплохо на государственном уровне организовать школы молодых родителей, где их обучат не только тому, как надевать подгузники или кормить малыша, но опытные педагоги с психологами дадут консультацию, как воспитывать и создавать здоровую атмосферу в семье.

Мать или отца можно сравнить с начальником… Человек, который получил власть над другим человеком… Говорят, власть портит. А неограниченная власть? Если малыш находится в полном подчинении? Не устраивают ли некоторые авторитарные родители детям дедовщину, сами того не желая? Стоит ли рожать детей, чтобы на их фоне чувствовать себя на высоте собственной значимости, относясь без уважения к их ещё не сформировавшейся личности.

Анна была вынуждена уволиться, потому что её сын, которому к тому времени исполнилось 15, серьёзно заболел, ему нужна была постоянная помощь. Какое-то время у меня не было с ней контакта. Ни я, ни коллеги не могли до неё дозвониться. Но через несколько лет судьба нас неожиданно столкнула в одном из магазинов города. Мы были рады увидеть друг друга, зашли в кафе выпить чашечку кофе и поговорить.

– Как твои дела? Как на работе? – спросила Аня.

– У меня всё хорошо, а на работе всё по-прежнему. Мы тебя потеряли, я тебе много раз звонила… Как ты живёшь, Анечка? Как Алёша?

Аня улыбнулась.

– У меня всё хорошо! Я нашла новую работу на полставки, очень довольна, потому что у меня стало больше времени для себя и сына. Алёша вырос настоящим мужчиной. Закончил институт, работает и собирается дальше учиться.

– Как я за тебя рада! – искренне порадовалась я.

– Но сколько мне с ним пришлось пережить!..

– Я знаю, что Алёша болел.

– Не только это. Он потом выздоровел. Алексей попал под влияние плохой компании. Он стал высоченным, у нас в семье таких высоких не было. Ты, когда была у нас, его видела.

– Да, высокий парнишка!

– Он ещё больше вырос, у него сейчас два метра четыре сантиметра, представляешь! К шестнадцати годам он стал ещё выше, возмужал, гормоны играли, иногда был агрессивным. Мне кажется, что дружки склоняли Алёшу не только к алкоголю, но и к наркотикам, потому что иногда он возвращался домой неадекватным и агрессивным, на пустом месте искал ссоры. Эти новые друзья хотели быстро разбогатеть, они внушали Алёше, что есть быстрый путь стать мужчиной, обеспечить одинокую мать и вырасти в моих глазах. Через какое-то время он и друзья оказались в полицейском участке за попытку кражи в супермаркете. Я, конечно, не могла оставить сына в беде. Началась борьба неравная, потому что за его спиной стояли не только такие же глупые, как и он сам, мальчишки, но и взрослые, которые пользовались ими, воспитывая достойную смену братков. Вещи, которые он мне однажды с гордостью подарил, я потребовала отдать в полицию. А он мне с обидой говорит: «Мам, но тебе же идут эти кроссовки, и сумка красивая, дорогая, у тебя не было таких вещей!..» Я ему объяснила, что никогда не смогу их носить, потому что эти вещи краденые.

Сын бессильно сел на диван, обхватил голову руками и неожиданно для меня расплакался. Мы с ним жили небогато, я многого себе не могла позволить. Он мне таким искривлённым способом пытался доказать, что он сильный мужчина, который может обеспечить семью, что достоин моего уважения. Я попросила сына, ничего не скрывая, всё рассказать полиции и отдать наворованные вещи; я всеми возможными методами убедила его быть честным, ещё раз объяснив, что он не сможет жить с плохой совестью, потому что он порядочный человек. После моих красноречивых и эмоциональных слов сын испугался и последовал моему совету, он поехал в полицию, а там его задержали. Я не ожидала такого поворота событий, но продолжала бороться за своего ребёнка, за его душу… Именно тогда я поняла, как я его люблю. Я вспоминала свои несправедливые слова и гнев, который я обрушивала на ещё маленького сына. Я поняла, что усталость и моё недовольство собой, а не сыном, было причиной неприязни к ребёнку, поэтому мне было особенно важно вернуть справедливость, покаяться перед сыном, помочь ему выбраться на правильный путь. Я собрала все внутренние силы, чтобы не раскиснуть и не заболеть самой.

До окончания школы сыну оставалась всего одна неделя. Он должен был сдавать выпускные экзамены. Мне было непонятно, почему его посадили в тюрьму до решения суда. В тюрьме он находится уже почти целую неделю. От тоски я не находила себе места, не могла есть. Каждый раз перед глазами всплывал мой мальчик, когда он был маленьким, таким хорошим и добрым мальчиком; вспоминала его болезни и сколько пришлось мне преодолеть, этапы его роста, – Анна отпила кофе из чашки. У меня сердце заходилось от осознания, что мальчик в изоляции, среди преступников. Я приносила в тюрьму учебники, просила передать сыну. Он занимался. Я верила и внушала сыну веру в хороший исход событий. Мы продолжали верить, что Алёше дадут возможность сдать экзамен. Но приближалась пятница, в понедельник экзамен, а он всё ещё в заключении.

Дома в четверг вечером я пишу письмо судье с просьбой помиловать сына, дать ему возможность сдать экзамены, прошу простить ему ошибки, умоляю подарить шанс юному человеку, который оступился. Рано утром в пятницу я приезжаю в здание суда. Судьи, ведущего дело моего сына, нет. Тогда я настаиваю на встрече с его заместителем. Тот читает мое письмо, внимательно смотрит в мои заплаканные глаза, хотя я и пытаюсь себя сдерживать, слёзы невольно накатываются на глаза. Затем решительным движением руки он передаёт моё письмо секретарю с просьбой переправить факсом адвокату. На мой вопрос, выпустят ли сегодня сына, он ничего не может ответить, объясняя это отсутствием судьи, ведущего дело. В этот же день у меня назначено свидание с сыном. Я тороплюсь в тюрьму, которая находится в другом конце города, чтобы не опоздать, беру такси. Встречаюсь с сыном, он заметно исхудал, лицо напряжено. Мы обнимаем друг друга.

«По пятницам не выпускают, – грустно произнёс Алексей. – Придётся экзамен сдавать позже».

«Конечно, сынок, не сейчас, так позже сдашь экзамен в школе!» – я взяла его руки в свои.

«Мам, какой же я идиот!..»

«Ты стал мужчиной, сынуль, главное, что ты сделал правильные выводы из ошибок. Это самое главное! Многие оступаются, не только ты, всё будет хорошо! Пойдёшь учиться, познакомишься с интересными ребятами и девочками. У тебя такая интересная жизнь впереди!»

Мы разговаривали, время пролетело незаметно.

«Свидание окончено», – сообщил полицейский.

Я вышла на улицу, на душе тоска… села на скамейку. Посмотрела на стоящий поблизости киоск. Хотя с утра ничего не ела, но голода не испытывала. Скоро должен подойти автобус. В кармане завибрировал мобильный телефон…

«Добрый день!» – услышала я голос адвоката.

«Здравствуйте!»

«Вашего сына сегодня освобождают… Вы где находитесь?»

«Я ещё не уехала, на автобусной остановке, напротив входа».

«Отлично. Поздравляю, нам сделали исключение, по пятницам обычно не выпускают, но его выпустили. Это не моя, а ваша заслуга! Ждите у ворот, скоро ваш герой выйдет. Мы встретимся позже. Удачи!»

Я увидела фигуру сына; он, выйдя за ворота тюрьмы, встал на колени и поцеловал землю. В понедельник он сдал выпускной экзамен, а через пару месяцев получил место в Университете.

«Не зря ты ему передавала учебники! Молодец, что занимался! А что с судом?»

По решению суда сын не должен был сидеть в тюрьме. Но этот отрицательный опыт пошёл ему на пользу, он его отрезвил. Правда, старые дружки и привычки не сразу отпустили. Как-то мы с ним были в центре города и встретили молодого парня, который чему-то беспричинно радовался и вел себя неадекватно, явно был накуренным. Сын показал на него и сказал: «Видишь, человек празднует, радуется, у него хорошее настроение!»

В это же самое время мимо проходил наркоман, который внешне полностью деградировал. Он, покачиваясь, подошёл к нам, прося милостыню. Я протянула ему монету, а сыну сказала: «Этот уже отпраздновался!»

Алексея явно задела моя реплика.

Всё реже, но бывали вспышки раздражения с агрессией. Я тогда вспомнила твой совет стать для сына другом и почаще его хвалить, – Анна вздохнула. – Я стала его хвалить за любой положительный поступок, в то же время объясняла ему ошибки, но так, чтобы не было обидно. Если он не хотел слушать, писала ему смс-ки на телефон. Потихоньку у нас появился контакт, мы стали больше разговаривать, я его выслушивала, шутила, старалась, чтобы ему дома было хорошо, вкусно кормила. Относилась к нему с уважением, прекратила требовать подчиняться моим командам. Я сама в детстве терпеть не могла поучений со стороны родителей, а с сыном вела себя так же – повторяла ошибки своих родителей. Я стала чаще его обнимать и говорить слова любви. Постепенно он оттаял. Я думаю, что своего сына бессознательно сделала «козлом отпущения».

– Почему?

– Я слишком много работала, уставала и на нем срывалась. Но главное, я Алешу сравнивала с его отцом, которого стала ненавидеть после всего пережитого. Ты же знаешь мою историю, его бесконечные пьянки и распускание рук… Мой сын напоминал мне мужа.

Анна на секунду задумалась, потом с улыбкой посмотрела мне в глаза.

– В общем, он меня воспитал! Я сама виновата в этой трагедии, которая произошла с моим ребёнком! Это не его вина, что он родился на свет внешне похожим на отца. Алёша скоро заканчивает учёбу. Он параллельно подрабатывает.

– Аня, слава Богу, сейчас всё хорошо! Ты смогла вовремя разобраться! А девочка у него есть?

– Да, и девочка есть. Неплохая, там же учится.

Взрослые дети

– Как дела? – позвонила я приятельнице Тане.

– А, привет! Ты знаешь!.. – наступила пауза, голос Татьяны стал тише, а потом в трубке я услышала всхлипывания.

– Танюш, что случилось?

– Представляешь! Я позвонила маме, чтобы поздравить её с днём рождения, а она не смогла со мной поговорить, сказала, что ей некогда, она ждёт гостей и занимается готовкой! Вот… свинья! – Таня расплакалась. – Я ей звоню за тридевять земель! А она не нашла пары минут, чтобы со мной поговорить. Она меня ненавидит!..

– Танечка, успокойся, не обзывай её! Тебе потом самой будет неприятно!

– Да, я сама понимаю. И она знает, что я никуда не денусь, поэтому и издевается. Знаешь, я от неё болею не только морально, я физически от неё болею…

– Может быть, она и вправду была занята?

– Нет, нет! Она всегда такая со мной, а сейчас стала агрессивной.

– Папа тоже не хочет с тобой разговаривать?

– Нет, с папой у меня нормальные взаимоотношения, а вот с сестрой испортились. Она младше меня всего на три года, но особой дружбы у нас никогда не было. Я последнее время часто думаю, почему у нас сложились такие сложные отношения с мамой и сестрой. Я себя часто критиковала, но думаю, что здесь не только моя вина. Мама часто жаловалась мне на сестру, потом я узнала, что она также жаловалась сестре на меня.

– Мама вас сталкивала лбами?

– Да, этакий домашний серый кардинал. Я долго не могла понять – зачем она это делает? Но потом разобралась. Благодаря этому мама была в центре внимания, потому что каждая из нас жаловалась ей друг на друга, чтобы завоевать её любовь.

– Это такой метод воспитания?

– Скорее привычка и характер. Она властная, всегда занимала высокие посты, и этот метод – разделяй и властвуй – мама использовала везде, к примеру, на работе и отношениях с людьми. Так ей было легче манипулировать и руководить. Все ссорятся, а она хорошая, к ней приходят и жалуются друг на друга. Она и на отца мне жаловалась, но я и папа поняли её тактику и не провоцировались, а вот сестра маме полностью доверяет.

– Получается, она дружит с сестрой против тебя.

– Да, к сожалению.

– Но она остаётся твоей мамой.

– Конечно! У неё масса хорошего, она мне часто помогала финансово, я её, конечно, люблю…

– Может быть, тебе туда поехать, чтобы поговорить с ними или написать о том, что тебя волнует?

– Сейчас мало денег, но позже, думаю, съезжу.

Таня живёт в Германии одна. Вся семья: родители, сестра и бабушка – живут в России. Красивая, умная, но одинокая и очень больная. В свои 42 года она стала инвалидом, страдая от множества заболеваний. Взрослая женщина, она не перестала быть ребёнком, остро переживающим, не простившим и не понявшим жестокое отношение к себе со стороны мамы. И разве мало таких, как Татьяна, среди нас?

Став взрослыми, мы остаёмся детьми, зависимыми от слов, взглядов, точнее говоря, мыслей и слов родителей или тех, кто нас воспитывал. Часто здоровье, и не только моральное, зависит от отношения к нам родителей, причём, это отношение сопровождает всю жизнь. Никакой чужой не может ранить так больно, как близкий. От чужих можно отказаться, но родители будут рядом всегда, даже если мы не вместе. Несправедливое, жестокое обращение со стороны родителей может в буквальном смысле сделать человека больным до тех пор, пока он не сумеет простить, понять причины и не культивировать в себе злость и обиды.