Текст книги "Шахидки. Роман"

Охота на генерала

1.

Свой окоп Юлька заняла уже в сумерках и навела оптический глаз на изученный до мелочей кишлак. Как и предполагала, на этот раз жизнь в нем, если и не била ключом, но была к этому готова. Во дворе топтался народ, стояли два автобуса и джип. Из ее мерзостных знакомых там были бритоголовый Колян, успевший сменить черный костюм на камуфляж, и Бородач, который снова дежурил у ворот. Остальные, тоже в камуфляжной форме, курили, сбившись в кучу.

Сумерки меж тем быстро густели, и, похоже, собирался дождь. Показавшийся ненадолго месяц торопливо скрылся.

Юлька не стала ждать, когда стемнеет совсем. Перетащила из крапивы сумку Георгия, спрятала под развесистый шиповник, росший метрах в десяти от вязов. Забралась в окоп и стала наблюдать. Картина довольно долго не менялась, пока, где-то около двенадцати, не появился Мирзоев. Он прикатил на мерсе. Вылез из машины, весь из себя важный, в голубовато-стальной генеральской форме. Раньше в кишлаке он в мундире не появлялся. Пускай покрасуется напоследок!

Он что-то сказал своему верному псу Коляну и скрылся в кишлаке.

Тот построил камуфляжников. Минуты три что-то им втолковывал. Затем шмыгнул к хозяину.

Подчиненные тем временем разбились на мелкие группы и покинули двор.

Минуты через три Юлька вдруг обнаружила, что трое с фонарями направляются по мосту на ее берег. Она не запаниковала. Однако из окопа выбралась. Торопливо зашагала к зарослям крапивы. Добравшись до них, резко затормозила: забыла Герину сумку. Возвращаться не осталось времени.

Плюхнулась в самую середку крапивных зарослей. С размаху обо что-то ушибла коленку. То была лопата. Отодвинула ее в сторонку. Крапива чекалила по рукам и по лицу. Не обращая внимания на ее укусы, Юлька надвинула на голову капюшон ветровки и высунулась из зарослей.

Гончих псов узрела сразу, по фонарным светлячкам. Они топали по ее берегу, и снопики света метались во все стороны. Юлька успела пригнуть голову, когда луч мазнул по кусачим зарослям и заскользил в сторону вязов.

– Ну-ка, пошарь у тех вон деревьев, Бобер! – услышала она пропитый голос.

– Да нет там никого!

– Пошарь, говорю!

Юлька ахнула: там же окоп и там же поблизости Герина сумка!.. Снова высунула голову и увидела, что двое уселись на бугорок, а третий, показавшийся ей в сумраке длинным, как пожарная каланча, направляется к вязам.

С бугорка доносились матерки – в основном, в адрес свеженького генерала. Поминали и киллера, сбегшего от них в Шакше.

– Эх, поймать бы этого киллера или хотя бы замочить! – произнес один, – премия-то ого!

– Да уж, на полста штук баксов можно разгуляться.

Вот, значит, как! Не поскупился Холеная морда, лишь бы избавиться от Георгия. Видать, здорово его опасается.

Юлька прислушивалась к разговору, а сама не выпускала из вида третьего, по кличке Бобёр. Тот остановился подле вязовой развилки. Зачем-то посветил вверх, хотел, наверно, обнаружить преступника на дереве. Затем световое пятно переместилось на кучу хвороста перед окопом. Сделай он еще шагов шесть – семь, и непременно обнаружит ее укрытие. А там и до куста шиповника, где покоится Герина сумка, несколько шагов.

Юлька молила Бога, чтобы сыщик оказался лодырем и не горел желанием сдвинуться с места. И Всевышний услышал ее молитву, потому что Бобер прокричал:

– Чиста-а!

– Мы пошли. Догоняй.

Бобер отозвался не сразу. Лишь после паузы проорал:

– Ладна-а! Скоро буду!

– Не вздумай к своей кухарке свалить!

Не торопясь, оба двинулись к мосту. Долговязый Бобер видно все же решил осчастливить кухарку, потому что, выключив фонарь, направился напрямую к коттеджам и двигался точь-в-точь на Юльку. Крапива для его камуфляжа была нипочем, и она поняла, что встречи не избежать. Что делать, не знала, но почему-то не растерялась, а сосредоточилась. Даже сжалась, как пружина. Нащупала тети Любину лопату, ухватила черенок и стала ждать.

А он пер напролом и даже что-то мурлыкал. Она подобрала ноги: вдруг пронесет? Но не пронесло. Он зацепился за ее кроссовки, выронил фонарь и рухнул на землю. Юлька мгновенно вскочила, и, что было сил, тяпнула его лопатой в загривок. Он странно хрюкнул и больше не пытался подняться. Все еще держа на всякий случай лопату в руках, она склонилась над ним. Голова его была повернута на бок. Он открывал рот и пускал пузыри.

Юльку понесло на автопилоте. Не она, а робот, пробудившийся в ней, перевернул его на спину. Вытянул из своих брюк тонкий ремень. Завел его руки за спину и стянул их ремнем до самого упора. Теперь надо было стреножить ноги. Она, как мародер, обшарила его карманы. В одном нагрудном нашла пистолет, в другом – тоненькую пачку десятидолларовых купюр и нож-выкидушку. Доллары сунула себе за пазуху, пистолет – в глубокий карман ветровки. Нож выщелкнула и начала срезать со штанов и куртки все пуговицы. Даже резинку трусов перерезала. Не побежит же он со спущенными штанами, когда очухается!

Похоже, он уже приходил в себя, потому что с его губ слетел матерок. При ней не было никакой тряпки, и она, недолго думая, оторвала от своей блузки лоскут, черенком ножа раскрыла ему пасть и затолкала весь лоскут в глотку. Память во время подсунула ей гнилого ката из пыточной. Тогда Юлька больше всего мучилась из-за разведенных ног, скованных под скамейкой. Недолго думая, она без сожаления сняла с себя джинсовый плетеный поясок, располовинила его выкидушкой. Получившиеся шнуры привязала к концам лопаты и болтающимися тесемками стянула щиколотки кухаркиного ухажера.

На ее взгляд, она вывела мистера Бобра из строя надолго. Но видно сказалось отсутствие опыта. Когда она посветила на него его же фонарем, он мыкнул пару раз и открыл глаза. Вряд ли он смог разглядеть ее, тем более в капюшоне. Но на всякий случай она с силой приложилась кроссовкой к его уху, и он опять затих. На прощанье она не удержалась и пообещала ему, придав голосу хрипоту:

– Пикнешь – пришью!

Его напарников слышно уже не было. Юлька выбралась из крапивы. Руки жгло, ушибленная коленка поднывала.

Окоп ей показался родным приютом. Она отыскала оставленную впопыхах Герину подзорную трубу, припала к окуляру. Ментовский двор постепенно снова заполнялся. Побывавшие на ее берегу омоновцы заявились во двор последними. И все оглядывались назад, видно поджидая задержавшегося бабника Бобра. Вскоре на крыльце появился коротконогий Колян. Рыкнул на камуфляжников. Те толпой ринулись к автобусам, загрузились и укатили.

Юлька примерно знала, что произойдет дальше. Мирзоев и Колян обмоют в узком споенном кругу новые генеральские погоны, обсудят в пьяном пару свои грязные делишки. Потом пошлют водилу за шалавами. Генерал сам вылезет на крыльцо, чтобы оценить привезенный товар.

Юльке хватит и пары секунд, чтобы приблизить миг торжества…

Она, не торопясь, прокралась к кусту шиповника. Распотрошила Герину сумку. Уверенно, хоть и на ощупь, собрала винтовку. Зарядила ее и вернулась в свой окоп. Сидела на брикетном тюке, не обращая внимания на зачинавшийся дождь. Приникнув к оптическому прицелу, поводила стволом по освещенному двумя прожекторами двору.

Наконец сидевший в мерсе водила мигнул фарами, видно, получил от начальника команду. Бородач отпер ворота, и лимузин отбыл за товаром. Против девок Юлька ничего не имела, познакомилась с ними в камере. Люди, как люди. Что им делать, если почти вся Россия – воровской рынок. Что имеют, тем и торгуют…

По-прежнему моросил дождь. Время застопорилось, пока по лесистому склону не полоснули фары. То возвращался ментовский мерс.

Далее все пошло по отработанному сценарию. Три девицы вылезли из машины и стали прихорашиваться. В одной из них Юлька с изумлением узнала пансионатскую Лину с грешными губами.

Тут и вывалились из кишлака новоиспеченный генерал и его верный пёс. Мирзоев похлопал Лину по тугому заду и спустился по ступенькам. Юльке потребовалось не больше секунды, чтобы поймать его золотозубую пасть в прицел.

Не было ни щелчка, ни эха выстрела, ни отдачи. Увидела лишь, как неведомая сила отбросила Холеную морду, и он опрокинулся на ступени навзничь. Она была абсолютно уверена, что не успела нажать курок! Не могла же выстрелить и не заметить этого. Ну, никак не могла!

Все это пронеслось в ее голове подобно молнии. Хоть она и была в шоке, но автоматически фиксировала все, что происходило в кишлачном дворе. Первым из столбняка вышел коротконогий Колян. Сиганул с крыльца и, подняв зад, пополз к машине. Пусть хоть этот получит! Она выстрелила, почти не целясь. И даже не усомнилась, что прошила его в самом болезненном месте.

Тут только девки пришли в себя. Лина кошкой прыгнула с крыльца и метнулась к выходу. Две других спрятались под крыльцо.

Больше ничто Юльку не интересовало. Она положила Герину винтовку на бруствер и откинулась к стенке окопа, подставив лицо под мелкие дождевые капли.

На душе у нее было пусто и знобко. Ни мыслей, ни чувств. Только усталость, будто после тяжелейшей физической работы. Она понимала, что надо делать ноги. Если не убегать галопом, то хотя бы уползать. Но продолжала сидеть чучелом.

2.

– Дай руку! – услышала она голос Георгия.

Она даже не удивилась. Словно бы всё так и должно было произойти. Протянула ему руку. Он рывком вытянул ее наверх.

Все остальное проплыло для Юльки, как в тумане. Сначала он тащил ее через холм к шоссе. Потом они ехали на Жигулях, куда-то сворачивали и тряслись на перепаханном поле. Заехали в какой-то автопарк, где пробыли совсем недолго. Оттуда выехали на Волге. Больше ничего не осталось в памяти, потому что всю остальную дорогу она проспала.

Проснулась, когда вовсю светило солнце.

«Волга» стояла у подъезда пятиэтажки. Георгий куда-то делся. Не успела она, как следует взволноваться по этому поводу, как он вышел из подъезда.

– Приехали, – сказал.

– Где мы?

– Недалеко от Москвы.

– Ты здесь живешь?

– Изредка. Идём!

Они поднялись на второй этаж и зашли в квартиру.

Слабый жилой дух все же ощущался, но все равно жилье выглядело неухоженным.

– Оставайся тут, Юля. Можешь принять душ. Чистое белье в шифоньере…

– А ты куда?

– Съезжу за продуктами, в холодильнике пусто. Ты пока позвони домой, чтобы родители шум не подняли. Скажешь, что уехала в Москву поступать в вуз. Пусть вышлют твои документы на главпочтамт Москвы «до востребования».

– Я – что, в самом деле, буду поступать в институт?

– Посмотрим… Вернусь через час. Позавтракаем, и опять уеду. Возвращусь ночью, – и скрылся за дверью.

Юлька с трудом отыскала под кроватью покрывшийся пылью телефон. Подняла трубку – аппарат работал. Набрала код родного города и зазубренный с детства номер своего телефона.

Трубку снял папа.

– Ты телевизор утром смотрела?

– Нет.

– В городе опять заказное убийство, – сообщил он. – И снова милиционера. Бывшего зама Лебедева, который, как передали, только что получил генерала. Ладно, доча, через полчаса я к тебе выезжаю.

– Не надо приезжать, папа. Я выехала из пансионата.

– Как выехала? – он никак не мог врубиться. – Почему выехала? Откуда же ты звонишь?

– Из Москвы.

На том конце провода повисло молчание.

– Ты только не волнуйся, папа. У меня все хорошо. Лучше не бывает, папа. Я решила поступать в институт. Здесь, в Москве. Успокой маму. И вышлите мне все документы на главпочтамт «до востребования».

Папа продолжал молчать.

– Папулечка! – закричала Юлька. – Ты меня слышишь, папулечка?

– Да, доча, – проговорил он. – Где же ты остановилась?

Она замялась.

– У Георгия?

– Да. Не переживай, папа. У меня все отлично.

– Скажи номер телефона, откуда звонишь.

– Я не знаю его. Все, папочка. Целую вас с мамой. Я потом еще позвоню, – и торопливо положила трубку, чтобы избежать лишних вопросов.

Закончив разговор, Юлька пригорюнилась. Представила, как переживает папа. Догадался, наверняка, что она спит с Георгием. Такая уж у родителей участь – переживать за взрослых дочерей. Но рано или поздно дочерям все равно придется начинать самостоятельную жизнь

С такими невеселыми мыслями она сняла с себя куртку, пошарила в карманах. Пистолета и ножа, отобранных у Бобра, в куртке не было. Может, в окопе выпали? Или в машине, когда спала?.. Впрочем, теперь это значения не имело.

Прихватив из шифоньера вместе с полотенцами Герину чистую рубашку, Юлька забралась в ванную. В его рубашке, как в минихалате, и встретила вернувшегося из магазина любимого. Он купил не только продукты, но и ночную рубашку с тапочками. Для нее, естественно.

За столом она все ждала, что он начнет допрос с пристрастием по поводу ее киллерства. Не дождалась. Сама завела разговор:

– Я не стреляла в Мирзоева, правда!

– Знаю. Ты израсходовала только один патрон.

– Гера, ты случайно не видел в машине пистолет и нож?

– Видел. Не в машине, а у тебя в кармане.

– Где они?

– Тебе они без надобности. Не будем сейчас об этом, мне надо ехать…

3.

Георгий приехал во втором часу ночи. На его лице не было и следов усталости. Он явно был чем-то доволен. Юлька быстро кинулась на кухню подогревать поджаренную на сале картошку. Вытащила из холодильника помидорный салат с колечками лука, сыр и колбасу.

– Родителям звонила? – спросил он.

– Да.

– Сказала, чтобы документы выслали?

– Сказала все, как ты велел.

– Учиться серьезному делу хочешь?

– Хочу.

– Я сегодня поговорил о тебе с кем надо. Ты подходишь по многим параметрам.

– Гера, не говори загадками!

– Я предлагаю тебе поступить на наши спецкурсы, – продолжил он. – Учиться два с половиной года. Согласна?

– А на кого я должна учиться? – капризно спросила она.

Он ответил не сразу. Лишь после приличной паузы сказал будничным тоном:

– На исполнителя воли государства.

– Ты тоже исполнитель?

– Да.

– Тогда я согласна.

– Не торопись, подумай.

– А чего думать?.. Вместе всегда будем.

– А теперь рассказывай! – приказал он, продолжая жевать.

– Что рассказывать? Ты и так все знаешь.

– В следственном изоляторе тебя били?

Она кивнула. Показала щербину в зубах, врачиха так и не успела ее заштопать.

– Чего они от тебя хотели?

– Про тебя пытали, где ты прячешься. Про сумку с винтовкой я им ни слова не сказала. Призналась только, что люблю тебя. Ну… и что спала с тобой.

– А про пленку?

– Нет.

– Молодец.

– Что ты сделал, чтобы нас всех выпустили?

– Кого всех?

– Я с проститутками в камере сидела. И вдруг всех повыгоняли.

– Мое начальство организовало утечку ложной информации о том, что в ваш город должна инкогнито прибыть европейская комиссия по правам человека. Сделали так, чтобы эта информация попала к Серому Кардиналу: «Шура-лимон», помнишь?

Юлька кивнула.

– Тот сразу же предупредил своего подельника и твоего клиента, чтобы тот все подчистил в своем хозяйстве.

– Клиент не мой оказался, – вздохнула она.

– Спутал нам карты твой помощник.

– Я понятия не имею, что за помощник.

– Мирзоев нужен был нам живым, как источник информации.

– Тебя за это ругали?

– У нас не ругают. На разборе операции тычут носом в ошибки. И меня Белый натыкал.

– Белый – это ваш главный?

– Нет. Главный у нас – Пилот.

– Он что – летчик?

– Нет, это – псевдо. А Белый – мой непосредственный начальник.

– Белый – тоже псевдо?

– Тоже.

– А ты? Кацерик – фамилия или…?

– Фамилия, – ответил он после хоть и мгновенной, но заметной паузы.

– Господи! Как же все сложно!

– Наоборот, всё очень просто.

Утекали часы и минуты. На совместный отдых им оставалось всего ничего. Георгий не обращал на ее призывные взгляды ни малейшего внимания. Заглатывал пищу, будто сутки не ел. Впрочем, полсуток уж точно. Она оторвала его от еды:

– Как же все-таки называется ваша организация, Гера?

– Закончишь курсы – узнаешь. Если, конечно, комиссию пройдешь.

– Пройду, – уверенно заявила она. – А где я буду жить, пока учусь?

– В казарме. Вдвоем с напарницей или одна.

– А ты?

– Одни сутки в неделю тебе станут давать увольнительную. Ночевать будешь в моей служебной квартире поблизости от вашей казармы.

– С тобой?

Наконец-то он улыбнулся.

– Со мной…

Будущее казалось Юльке безоблачным и надежным. Она еще не знала, что совсем скоро станет курсантом в одной суровой бурсе, а после ее окончания наденет погоны с двумя маленькими звездочками и попадет в штат «дачников». Так именовали себя все, кто служил в подразделении с аббревиатурой «БД – 7», переводившейся на нормальный язык, как «Белая дача, седьмой участок»…

Часть вторая. Невесты Аллаха

Вдовий дом

1.

Пилот выдвинул ящик стола, достал конверт, подвинул его Юлии:

– Посмотри, Джульетта, Никого не узнаешь? – спросил Пилот.

В конверте было четыре фотографии. На всех изображены шахидки. На одном из снимков большеглазая худышка – шахидка стоит на коленях перед бородатым горцем. На другом – она же, но без черного хиджаба, в костюмчике и с сумочкой.

Вглядевшись внимательнее, Юлия поймала себя на мысли, что одно лицо ей знакомо. Горец с бородой. Она признала его по хищному носу. Это он был в кишлаке в компании с золотозубым генерал-покойником и серым кардиналом по прозвищу Шура-лимон. Тогда чеченец сбивал цену за «стрэлки».

– Магас, – сказала Юлия, показав на обладателя хищного носа.

– По агентурным данным, он скрывается неподалёку от столицы. Так это или нет, тебе предстоит уточнить. А если повезет – и выйти на него. Судя по фотографиям, он главный петух в курятнике ходячих бомб. Из шахидок твой объект – вот, в костюмчике. Девица довольно симпатичная. На шахидку не похожа. Запомни ее!

– Запомнила.

– Зовут ее Зарема. Может быть, и по-другому. А тебя – Юлдуз. По-русски – Юля. Видишь, даже имя остается твое собственное, хоть и производное с татарского. И фамилия у тебя – Романова, хоть и не твоя, но тоже родная. Кстати, был такой довольно известный тренер по самбо – Василий Романович Романов. Так что твое отчество по паспорту – Васильевна. В Подмосковье живет твой дядька по отцу – Илья Романович Романов. Работает сторожем в школьном лагере. Он о тебе знает.

Пилот прервался, испытующе глядя на Юлию. Она выдержала его взгляд.

– На, познакомься, – и протянул какое-то удостоверение в бордовом сафьяне.

Она повертела его в руках. На лицевой стороне бросались в глаза крупные бронзовые буквы: «Пресса». Там, где обычно располагается тисненый герб, красовалась загадочная физиономия с третьим глазом во лбу. Развернув корочки, она узрела название издания – журнал «Оракул» и свою фотокарточку. А ниже, в графе «кому выдано» – должность: специальный корреспондент и фамилию маман – Романова, но с именем-отчеством – Юлдуз Васильевна.

– Спецкор по исламу, – сказал Пилот.

– Я же в Исламе ничего не смыслю.

– Научишься. Редактор журнала – Люсьена Арнольдовна Гугина. Ей полностью можешь доверять. Кстати, одна твоя статья за подписью Юлдуз Романовой уже опубликована. Завтра получишь гонорар и корешок из бухгалтерии.

– Но я ее не писала!

– За тебя, Джульетта, ее написали специалисты. Вот тебе статья, изучай, – протянул ксерокопию на трех страницах. – Здесь светское истолкование одной из заповедей Магомета. Вытащи из интернета других авторов этой темы и внимательно прочитай, чтобы при случае не выглядела чуркой. Вопросы есть?

– Нет. Слушаю и запоминаю.

– Глаза у тебя с легким разрезом – будем считать, что достались от матери-татарки. Волосы надежно покрасят в черный цвет. Страховать будет твой Ромео. Руководит операцией Белый. На подготовку и знакомство с обстановкой – двое суток.

В общежитской малосемейке, Юлия, чтобы скоротать время до Гериного возвращения, попыталась вникнуть в содержание своего дебютного опуса. Над ним явно потрудился профессионал, потому что в тексте излишествовала религиозная заумь. Вероятно, так и задумано было.

Она отложила статью. К Гериному возвращению надо было приготовить что-то на обед. На десерт – чай вдвоем и с пряниками, которые он просто обожал. Она управилась вовремя, хотя Георгий появился на полчаса раньше, чем обещал.

Наскоро слопав сосиски, он наполнил из чайника свой любимый полулитровый бокал, прихлебнул и назидательно изрёк:

– Ты особо-то не ликуй! Мутное у тебя задание.

– Я понимаю, Герочка, – ответила она, тихо радуясь тому, что он по-прежнему о ней беспокоится.

Он встал, прошел к вешалке, пошарил в одном из бесчисленных карманов своей куртки, вернулся. Положил перед ней связку ключей:

– Это от явки в Кузьминках. Белый велел передать тебе.

Она подошла к нему, легонько припала щекой к щеке. Сказала жалобно: – Мы так редко бываем вместе, Гера!

– Зато не надоедим друг другу!

Поцеловал в глаза, в нос, легонько прикоснулся к уголкам губ, – и убыл для подготовки Юлькиной акции. Назначена она была на завтрашний вечер. Ей еще предстояло познакомиться с «родным дядей» Ильей.

2.

Юлия стояла на остановке под навесом павильона в компании нескольких припозднившихся пассажиров. Она подошла сюда из опустевшего после лета школьного лагеря, где обитал теперь с молодой сожительницей ее «дядя» Илья Романович Романов, мужичок в годах, однако крепкий и жилистый.

Не было еще и девяти вечера, но темень в октябре сваливается рано. Тем более что сеял мелкий дождь, и небо сплошь было затянуто лохматыми тучами. В руках Юлия держала нескладной зонт, который при необходимости вполне мог заменить холодное оружие.

С минуты на минуту должен был подкатить автобус, а с ним и ее подопечная Зарема. Но автобус, как чаще всего случается, задерживался. Оно было и к лучшему: чем позже, тем меньше прохожих, тем меньше вероятность постороннего вмешательства в отработанный сценарий.

Юлия знала, что где-то поблизости находится ее Гера. Но как, ни вглядывалась в серую пелену, не могла обнаружить, ни самого, ни его машины. Зато точно знала, что метрах в двухстах, сразу за поворотом к частным домам, ждут своего часа три бритоголовых скинхеда, уже получившие от Георгия мелкий аванс за то, чтобы похитили чеченку и притащили к шоссе, где будет ждать машина. Эти недоумки – самый подходящий материал, чтобы использовать втемную. Мозги курячьи, алчность на мордах написана.

Похитителям было неведомо, что аванс они так и не отработают, что никого не похитят и что не расстраиваться должны по этому поводу, а радоваться: им дадут возможность унести ноги.

Шевеление истомившихся на остановке пассажиров подсказало, что автобус появился. Одышливый зилок подкатил, прихрамывая на выбоинах. Передняя дверь скрипуче открылась, и Юлия увидела Зарему. Посторонний человек ни за что бы не догадался, что из автобуса вышла шахидка. В зеленоватом плаще и высоких сапожках, в глубокой шляпке, закрывавшей волосы и лоб, и с довольно модной, но вместительной сумкой, она походила на студентку-вечерницу.

Неожиданностью для Юлии стало то, что сошла она не одна. Парнишка лет шестнадцати, похоже, кавказец, тронул ее за локоть. Девушка отпрянула, и он покорно поплелся следом в полушаге от нее. По всей вероятности, ему было поручено сопровождать девушку, а он вознамерился еще и поухаживать за ней.

Такое в расклад не входило. Но мало ли какие случаются неожиданности.

Юлия-Юлдуз, чуть выждав, обогнула стеклянный павильон и двинулась за парочкой вдоль редкой посадки. Было темно, и опасность засветиться ей не грозила. Впрочем, парочка, похоже, ничего не опасалась. Да и кого опасаться на окраине подмосковного города, где живут, в основном, одни старики и старухи?..

Перед поворотом с шоссе в улицу Юлия остановилась. Палисадников у домов почти не осталось. Яблони и прочие фруктовые деревья росли вольно, прикрывая светящиеся окна от любопытных взоров. И не только окна.

Три тени выметнулись из кустов. Спутник чеченки, пребывающий, видимо, в расстройстве от неудавшегося ухаживания, не успел даже удивиться, как рухнул в грязь. Один из нападавших проворно нагнулся над ним и стал обшаривать карманы. Зарема лишь успела оглянуться и поднять над головой сумку, защищаясь от резиновой дубинки. Ойкнула после удара, но не свалилась. Отступила на шажок и стала медленно оседать. Упасть ей не дали. Двое налетчиков в черных шапочках-масках подхватили ее под руки и поволокли к узкому проходу между домами, выходящему на шоссе.

В проходе и нагнала их Юлия-Юлдуз. Первого отключила тычком зонта. Второй, выпустив пленницу, полез за пазуху. Что уж он там хотел достать: нож или кастет – не имело никакого значения. Юлия в прыжке, прямо, как на тренировке, достала его пяткой в подбородок, так что даже клацнули зубы – явный нокаут. Она во время обернулась: на нее, выставив бейсбольную биту, набегала туша с физиономией-подушкой, та, что мародерствовала. Юлия нырнула под замах, направив колено в самое больное мужское место. Успела ткнуть острием зонтика. Тот выронил биту и скрючился, подставив физиономию под второе колено.

Чеченка сидела в луже, и очумело глядела на валявшихся налетчиков.

– Ты не ранена? – спросила ее Юлия.

– Н-нет, – ответила та. – Где Руслан?

– Какой Руслан?

– Со мной был парень, – она говорила безо всякого акцента, не иначе, как выросла среди русских.

– Руслана не видела. Вставай, девушка!

– Вы кто? – еле слышно спросила та.

– Неважно. Прохожая. Можешь встать?

Зарема приподнялась на колени. Нашарила валявшуюся рядом сумку.

– Руслана надо найти.

В этот момент один из налетчиков зашевелился, испустил ругательство и сел.

Юлия приблизилась к нему:

– Сука черножопая! – выдохнул он и попытался ухватить ее за ноги.

Вот мешок, набитый мышцами! Юлия легко нейтрализовала его несильным пинком в ушную раковину. Ей нисколько не было жалко этого недоделанного нациста.

Со стороны шоссе донеслась длинная трель милицейского свистка. Двое из скинхедов зашевелились и, забыв про недвижимого третьего, поползли сквозь густые заросли крапивы к дощатому забору: то ли надеялись найти в нем дыру, то ли решили просто схорониться в крапиве. Юлия знала, что милиция не появится: свисток был для нее сигналом, что все идет по плану.

Она ухватила за рукав Зарему и потянула на выход с узенькой тропы.

– Скорее! С милицией лучше не связываться!

– Да, – еле слышно проговорила чеченка и покорно потащилась за Юлией, ни о чем не спрашивая.

Выбрались на засаженную фруктовыми деревьями улицу.

– Сама дойдешь до дому? – спросила Юлия.

– Без Руслана не могу.

– Да кто он такой, этот Руслан?

– Племянник.

– Твой что ли племянник?

– Нет.

– Погоди, кто-то стонет, – и Юлия подтолкнула Зарему к тому месту, где подушечномордый скин уложил ее кавалера.

Тот ёрзал по грязной дороге и мычал. Зарема склонилась над ним.

– Руслан, Руслан, – и залопотала по-чеченски.

Он силился что-то сказать, но сквозь мычание был различим лишь русский мат. Юлия наклонилась, тронула окровавленную голову. Похоже, что ранен он был основательно.

– В больницу надо, – сказала она. – Я вызову по сотовому Скорую.

– Нет! – решительно произнесла чеченка. – Домой надо!

– Далеко до дома?

– Близко.

Юлия и сама знала, что близко. Поглядела на тот двухэтажный дом-крепость вместе Ильей Романовичем. Большое каменное здание с высоким кирпичным забором, упиравшимся в опушку леса, купил год назад коммерсант-дагестанец. Полгода ремонтировал, но сам в дом не перебрался. Зато гости с Кавказа, не в меру тихие и молчаливые, туда наведывались часто. Дом показался подозрительным одному из осведомителей «БД-7». Остальное было делом техники, и этот объект получил кодовое название «Вдовий дом».

– Сбегай домой, – предложила Юлия, – позови кого-нибудь, чтобы помогли дотащить до дома.

– Не могу. Оставить его не могу.

– Не украдут. Я побуду с ним.

– Нельзя. Помогите довести до дому, вам заплатят.

– Девушка! – укоризненно произнесла Юлия. – Не всё оценивается в рублях.

– Вам заплатят долларами.

– Ну, ты даёшь! Крыша поехала, да? – сердитый тон должен был убедить чеченку, что Юлия обиделась.

Но той было не до этого. Продолжала бормотать над парнем, будто уговаривала ребенка. И не сразу поняла, что от нее требуется, когда Юлия сунула ей свой зонтик: «Подержи!».

Нагнулась, ухватила парня под мышки. Поставила на ноги, забросив его руку себе на шею.

– Давай сюда зонт! Поддерживай с другой стороны!

Не обращая внимания на лужи и продолжавший моросить дождь, они потащили раненого по улице. Ноги его заплетались, но он старался сам переставлять их.

Нужный дом, погрузившийся в темноту и напоминавший притаившуюся обитель злых духов, находился в самом конце улицы. Массивные стальные ворота с вмонтированной в них калиткой из толстого листового железа выглядели весьма внушительно. Зарема нащупала внизу звонковую кнопку. Послышались шаги. С той стороны сипловатый женский голос потребовал по-русски:

– Кто?

Зарема ответила по-чеченски, и калитка распахнулась. Грузная тетка в темной шали ахнула, увидев окровавленного Руслана. Юлию лишь мазнула взглядом.

Она по-утиному засеменила, распахивая окованные уголком двери.

– Сюда! – сказала по-русски и показала на большую деревянную кровать.

Тут же объявилась еще одна женщина, довольно молодая, но с лицом, обезображенным пятнами от ожогов. Вдвоем с хозяйкой они уложили Руслана. Толстуха выпрямилась и вышла из комнаты. Вернулась быстро, подозрительно глянула на Юлию и шикнула по-своему на Зарему. Юлии послышалось, что она назвала ее Розой. Вполне возможно, что это было настоящее имя новой ее знакомой. Впрочем, теперь этот факт вряд ли имел какое значение. Зарема тронула Юлию за рукав, приглашая последовать за собой.

Поднявшись по крутой винтовой лестнице на второй этаж, они очутились в помещении с узкой железной кроватью и маленьким столиком.

– Садитесь, – сказала чеченка и показала на кровать.

– Некогда рассиживаться, – замотала головой Юлия. – На последний автобус опоздаю.

– Уходить сейчас нельзя. Так сказала Биби.

– Кто такая Биби?

– Хозяйка. Старшая.

– Мне наплевать на то, что она сказала. Я хочу уйти.

– Не выпустят.

– Тебя как зовут, девушка?

– Зарема.

– Что же это получается, Зарема? Я тебе помогла, и за это меня вроде как арестовали?

– Я не виновата. Приедет Магас и отпустит тебя.

– Кто он такой?

– Очень хороший человек.

– Когда он приедет?

– Не знаю.

– Что же, по-твоему, мне всю ночь здесь сидеть?

– Ложись, отдыхай. Простыни свежие. И прости, пожалуйста, я дверь закрою. Так велела Биби.

– Ну, и черт с вами! Закрывай!

Зарема вышла. Юлия услышала, как скрежетнул ключ в замке. Она подошла к окну, слегка отодвинула портьеру. Окно оказалось круглым и небольшим, однако человек вполне мог в него пролезть. Деревья внизу были вырублены. В серой дождевой мути земля еле просматривалась.

В принципе, если б понадобилось, она могла бы покинуть место своего заточения. Окно было без решетки. Для нее – реальная возможность исчезнуть. Её пилка для ногтей способна справиться даже со стеклопакетом. А прыжки с высоты второго этажа входили в бурсе в программу физической подготовки наряду с восточными единоборствами и самбо. Однако покидать это гнёздышко не входило в ее планы. Наоборот, Юлии повезло, что оставили в доме, причем помимо ее воли. Тем более что должен появиться «очень хороший» Магас. Вдруг это тот, с хищным носом, что вел темные дела с серым кардиналом прежнего милицейского министра? Тогда можно считать, что Юлии повезло дважды. Особенно, если учесть, что где-то поблизости находится на подстраховке ее Гера.