Текст книги "Пойманная мечта"

Глава 9

Оливер не понимал, что было не так. Интерн покосился на него, когда они изучали снимок головного мозга.

– Проблемы? – спросил интерн.

Оливер покачал головой.

– Все понятно. Просверлить дырки здесь и здесь. – Он указал на точки. – Вскрыть череп в этом месте, и мы получим доступ к тромбу.

– Хорошо. Я пойду готовиться.

Но он еще раз взглянул на Оливера, словно пытаясь прочесть его мысли.

Которые были никак не связаны с операцией, запланированной на сегодня.

Белла не выходила у него из головы. Он пытался забыть ее и заняться делами, но она постоянно возвращалась. И приносила странное тревожное чувство.

С тех пор как он вернулся из Мельбурна и был так близко к тому, чтобы снова ее поцеловать, она стала другой. Да, он редко ее видел. Иногда они не встречались целыми днями, и, несмотря на все отговорки, которые приводила его мать, он начинал думать, что Белла специально его избегает. А когда они все же сталкивались, она вела себя тише обычного.

Она была почти подавлена. Казалась взрослее. Величавее, как бы странно это ни звучало.

Он не слышал, чтобы она пела. Или смеялась. И он не видел, чтобы она танцевала. Может, у нее неприятности с молодым человеком? Хотя это его не касалось. И он не имел права злиться.

Другой мужчина?

Господи, откуда это взялось?

Оливер тщательно мыл руки. Вскоре он наблюдал за тем, как интерн сверлит дыры в голове пациентки. Когда он вскрыл черепную коробку, Оливер протянул ему хирургические ножницы, чтобы разрезать защитную оболочку мозга.

Долгое время мысли о Белле не возвращались. Тромб, который давил на мозг женщины, был осторожно удален. Не было никакого кровотечения, и они без осложнений зашили рану. Интерну оставалось закрыть черепную коробку и наложить швы. Потом голову перебинтуют, и пациентка отправится в интенсивную терапию для наблюдения, и Оливер сможет проверить ее состояние, прежде чем примется за следующее дело. Он снял перчатки и вышел из операционной. Он попытался сорвать маску, но только верхняя резинка порвалась, и маска повисла на его шее.

Как слюнявчик.

Как у Беллы в тот день, когда он накричал на нее за то, что она пришла в таком виде в операционную.

Снова она.

Ладно, если ее парень делает ее несчастной, то его это не касается. А что, если дело в другом? Что, если ей наскучила ее работа?

А такая возможность существовала.

Белла была создана для приключений. Для диких, безответственных поступков, которые всегда создавали много шума, смеха и движения. Она прекрасно управлялась, помогая его матери с курсом реабилитации, но как долго такая рутина будет по нраву свободолюбивой Белле?

Она может уволиться и отправиться за границу, о чем так мечтала. И что тогда станет с его матерью? И с ним?

На этот раз к чувству неудовлетворенности добавилось еще одно. Вина.

Влечение между ними было таким же сильным, как и в тот вечер, когда он полностью потерял контроль и поддался искушению. Может, даже сильнее. Чувствовала ли Белла то же самое? Наверняка ей казалось, что ее отвергли, потому что он назвал все произошедшее «неприемлемым»?

Как перепихнуться с одной из служанок.

Это же абсурдно!

Он считал это неприемлемым, потому что она работала на его мать, но и это не было настоящей причиной.

Белла легко и беззаботно летела по жизни, нарушая правила, думала, что сможет избежать наказания и стоит рисковать. На ней не лежал груз социальной ответственности или тяжелой работы.

Оливер почувствовал, что хмурится, проходя мимо операционных. Внутри его росло возмущение. Он завидовал свободе Беллы?

Нет, конечно нет.

Обязательства перед общественностью лишь отвлекали внимание. Его не заботил статус среди богатых людей, но его заботила власть, которой они обладали и могли повлиять на положение вещей в мире.

Он любил свою работу и ни на что бы не поменял ее. Он любил драму операционной и получал огромное наслаждение, меняя жизнь людей к лучшему. Он появлялся, когда они или их близкие были сильно напуганы. Душа располагалась не в сердце. Все происходило в мозгу, и если он был слишком сильно поврежден, человек исчезал.

Как бедный Уолли, который почти ослеп. Пожилой джентльмен снова вернулся в гериатрическое отделение после того, как ему удалили опухоль.

Оливер подошел к медсестре, чтобы спросить о его состоянии.

– Совсем неплохо, – ответила Салли. – Он все еще чувствует слабость с левой стороны, но речь становится четче с каждым днем. И он стремится учиться. – Она улыбнулась. – Он спрашивает, когда состоится следующий урок танцев. Он скучает по Белле.

Оливер просто смотрел на Салли. Вот в чем дело. Он тоже скучал по Белле. По счастливой Белле. Вот почему он постоянно думал о ней в самые неподходящие моменты. Вот почему так тревожился.

– Мы все скучаем по ней. – Салли вздохнула, будто невольно прочитав его мысли. – Она каким-то образом делает мир вокруг себя ярче.

«Но не теперь», – мрачно подумал он.

– Как леди Дороти?

– Уже заметен прогресс, – ответил Оливер. – Пока она не может сама измерять сахар или делать инъекции, но становится все более независимой с каждым днем. Скоро ей почти не нужна будет помощь.

– Это фантастика! Может, Белла скоро станет ей не нужна и вернется к нам.

– Сомневаюсь. Мама очень привязалась к Белле. Кроме того, она собирается уехать за границу на поиски приключений, как только закончит с этой работой.

– А, точно. Большой тур, а потом семья и дюжина детей. – Салли засмеялась. – Наша Белла точно знает, чего хочет от жизни.

Оливер ничего не сказал. Казалось, он сосредоточился на карте Уолли, но на самом деле продолжал размышлять. Вот почему у него не может быть никаких отношений с Беллой. Да, она отличалась от женщин, с которыми он привык встречаться, но не это самое главное. Просто она мечтала совсем о другом.

Он легко мог представить себе Беллу с дюжиной детей. Дом, полный малышей, топающих, кричащих и танцующих. И поющих, и смеющихся.

Там будет громко, шумно и… Оливер не мог представить себе, чтобы какой-нибудь нейрохирург захотел возвращаться в такой дом после тяжелого дня.

Он любил тишину и покой. Белла и так достаточно попортила его жизнь, и теперь он должен радоваться, что все возвращается в привычное русло.

Скоро она совсем исчезнет.

– Посмотрите, Белла… – Леди Дороти подняла ветку белых роз, срезав ее только что секатором. – Я сделала это!

– Отличная работа.

Леди Дороти улыбалась ей так счастливо, что Белла обняла ее.

– Как ваши руки?

– Прекрасно. Давайте соберем еще. Я хочу поставить на стол большой букет сегодня вечером. Фрезии и розы. Мне нравится сочетание желтого и белого. Это такая счастливая комбинация.

От счастья пожилая женщина почти бежала по саду в сторону кустов с ярко-желтыми цветами. Белла пошла за ней, неся в руке корзину, куда они собирали цветы. Она радовалась, что леди Дороти смогла настолько продвинуться. Для секатора требовались сила и ловкость, и всего неделю назад подобное действие казалось невозможным. Леди Дороти всегда питала страсть к саду, но была вынуждена игнорировать его, потому что не хотела сводить свое пребывание здесь к наблюдению за садовником.

Да, Белла радовалась.

Но она не была счастлива.

Голова наполнялась печальными мыслями, и единственным выходом было сконцентрироваться на работе – она действительно полюбила леди Дороти. Она восхищалась ее элегантностью, аплодировала ее храбрости и обожала ее чувство юмора. А то, как она с готовностью разбивала стереотипы и пробовала все, например танцы кантри, притягивало Беллу. В каком-то смысле мать Оливера Доусона была бунтаркой, и она понимала Беллу так, как никогда не сможет ее понять Оливер.

Она взяла срезанные желтые цветы и положила их в корзину. В другое время она бы наслаждалась великолепным ароматом, но сейчас от него мутило.

Тошнота мучила ее все чаще и не только по утрам. Грудь стала чувствительной, реагировала на малейшее прикосновение. Она не могла изменить прошлое. А время шло, и Белла не представляла, как справится с этим.

Белла посмотрела на леди Дороти и заметила, что работать с секатором ей становится все труднее. Но она не пасовала перед трудностями. Или даже болью. Некоторые люди обладают храбростью и решительностью.

Например, Кейт.

Белла все еще не могла до конца поверить в историю, рассказанную тетей. Со слезами, стекающими по щекам, она призналась в том, что забеременела в пятнадцать лет и затем потеряла ребенка.

Белла пришла в ужас. С одной стороны, отцом был ужасный человек, насильник, но с другой – младенец ведь ни в чем не виноват. Его нельзя было не любить.

Только в этот момент Белла ясно осознала реальность. В ее животе рос ребенок. И она не могла не чувствовать глубокую привязанность к этому крошечному созданию. И его отец не был преступником. Как справедливо заметил Коннор, если бы Белла пошла в банк спермы и перечислила все качества идеального отца, Оливер бы оказался во главе списка с его внешностью, интеллектом и безупречным происхождением.

Аборт никогда не рассматривался. Проблема заключалась в том, как рассказать людям, которых это касалось. Оливеру. И леди Дороти – бабушке ребенка.

– Вы думаете, этого достаточно? – спросила пожилая дама.

– Конечно. Посмотрите, у нас целая корзина.

– Вы хорошо умеете расставлять цветы, Белла?

Белла вздохнула:

– Я расставляю их так: подрезаю стебли, ставлю в вазу и надеюсь на лучшее.

Леди Дороти засмеялась:

– Чудесно. Много лет назад я училась флористике. Я прямо вижу, как моя наставница тянется за нюхательной солью. Она была очень консервативна.

Ее руки сильно дрожали, когда она клала секатор в корзину. Она взяла Беллу под руку, чтобы скрыть свое смущение.

– Пойдемте за вазой.

Расставив цветы, Белла достала противовоспалительный гель и втерла его в кожу леди Дороти. А потом пришло время измерять уровень сахара и делать укол инсулина. Белла также проверила давление и записала все показания в тетрадь. Она с улыбкой взглянула на пометки за прошлую неделю.

Как иронично: она планировала впечатлить Оливера своей безупречной работой и заставить его пожалеть о том, что он упустил. И до настоящего момента все получалось прекрасно, но теперь она не сможет признаться ему в своей любви, не выставив себя безответственной и глупой.

Она просила Оливера о доверии и предала его. Она предала своих родителей и Кейт. И самое главное, она предала саму себя.

Да, она наконец усвоила урок.

На прошлой неделе Белла почувствовала себя по-настоящему взрослой.

Она выросла. Может, раньше она знала, что быть взрослой страшно, и именно поэтому так долго сопротивлялась.

Когда леди Дороти удобно устроилась в салоне с бокалом шерри, Белла поспешила в кухню приготовить ужин и придумать предлог, чтобы не присоединиться к своей пациентке, потому что знала – Оливер тоже будет там.

Открылась и закрылась входная дверь – как раз когда Белла выкладывала на стол специальные приборы для леди Дороти. Она уже привыкла к тому, как замирает ее сердце, а потом начинает колотиться. К тому, как узел желания расцветает в животе, а потом растекается по венам. Это было больше чем обычная страсть. Это было больше чем влюбленность. Это была нужда. Она могла бы сдвинуть Землю с оси ради того, чтобы создать семью: она, Оливер, леди Дороти и ребенок.

Но этого никогда не случится. Такая мечта была настолько неправильной, что казалась смешной. Белла много раз репетировала то, как расскажет Оливеру о беременности, продумала все возможные сценарии. В лучшем случае он согласится финансово поддерживать ее и время от времени общаться с ребенком. В худшем он настолько презрительно отнесется к ее безответственности, что навсегда возненавидит ее и прикажет исчезнуть из его жизни, и все вопросы, связанные с ребенком, будут решать его юристы.

Она не могла допустить этого. По крайней мере, до тех пор, пока леди Дороти не поправится. Белла была в ответе за состояние пациентки.

Она разложила еду на подогретые тарелки, разрезала один из стейков, чтобы леди Дороти не пришлось просить о помощи. Затем поставила все в духовку, чтобы сохранить тепло. Взглянула на стол и улыбнулась. Розы были красивы сами по себе, и Белла не сделала ничего, чтобы улучшить их, хоть леди Дороти и твердила о ее скрытом таланте.

Лицо все еще хранило горькую улыбку, когда Белла вошла в музыкальный салон.

Оливер, видимо, принес почту и теперь помогал матери распечатывать конверты. Сегодня писем пришло немного, и вскоре леди Дороти поднялась.

– Ужин в духовке, – весело сообщила им Белла. – У меня есть дела, поэтому увидимся позже, леди Дороти.

– Постойте. – Леди Дороти держала в руке белую карточку. Она сияла. – Вы знали об этом?

Белла замерла. Выхода не было – ей придется посмотреть на Оливера. Его взгляд был напряженным, встревоженным, словно он чего-то от нее ждал. Просил поддержки?

Белла улыбнулась ему, пытаясь сделать вид, что все в порядке и не о чем беспокоиться.

Она затаила дыхание, заметив облегчение на лице Оливера – он тоже улыбнулся.

Белла почувствовала себя особенной и что-то для него значащей. Как в тот раз, когда он одобрял ее заботу о леди Дороти. Тогда она впервые рассмотрела настоящего Оливера, скрывавшегося под маской равнодушия и раздражения. Он сумел затронуть что-то глубоко внутри ее, и Белла рискнула влюбиться в него.

Опасные воды подбирались к ней, грозя утянуть на самое дно. И что же она сделала? Нырнула. С головой. И сейчас она тонула.

Оливер должен узнать правду, но не сейчас. Пока Белла не была готова услышать резкие слова. Она хотела еще немного насладиться его улыбкой.

Белла тяжело сглотнула и попыталась сконцентрироваться на словах леди Дороти. Ее голос звучал хрипло.

– Что это? – с трудом выдавила она.

– Приглашение на свадьбу, – радостно выдохнула леди Дороти. – От ваших Кейт и Коннора. На пляж. Хотя осталось так мало времени. Всего три недели…

Улыбка Беллы угасла. У нее закружилась голова. Чья это идея? И почему никто не предупредил ее?

– Вы в порядке, Белла? – Оливер нахмурился – он выглядел обеспокоенно.

Как будто его заботило ее состояние… Белле хотелось плакать.

– Я… в порядке…

– Вы же знали об этом?

– О свадьбе?

Она заставила себя ответить:

– Конечно… Я же подружка невесты.

– Это так мило с вашей стороны пригласить нас, – сказала леди Дороти. – Я так давно не была на свадьбе. О боже… Мы должны подумать о подарке, Оливер.

Но Оливер ничего не ответил. Он продолжал смотреть на Беллу.

– Это маленькая свадьба, – произнесла она. – Несколько друзей и коллег из больницы. Вы же дружите с Коннором, да?

– Мы немного общаемся. Иногда проводим совместные операции. И мы неплохо ладим. Но кто не ладит с Коннором?

Оливер выглядел удивленным, словно понятие дружбы было для него незнакомым. Белла чувствовала такую же грусть, как в тот момент, когда узнала про его несчастливое детство. Он хотя бы понимал, как много упускает в жизни? Она хотела взять его за руку. Дать ему понять, что желанен и любим и что она может все исправить.

Как удивительно: ей не хватает человека, которого она раньше безумно боялась. Если бы Оливер только дал ей шанс, она могла бы стать хорошей для него. Но у нее не было времени, чтобы произвести на него впечатление. Как только он узнает о беременности, их отношения закончатся. Надо уйти отсюда, прежде чем она опозорится и расплачется.

– Леди Дороти приглашена, потому что она стала важным человеком в моей жизни. – Белла подошла к пожилой даме и поцеловала ее в щеку. – А теперь идите ужинать, пока ваш сахар не упал. Скоро увидимся.

С этими словами Белла сбежала в свою комнату, где она схватила сотовый и нажала кнопку быстрого вызова.

– Боже, Кейт, – проговорила она, когда услышала ответ, – что вы задумали? Вы пригласили Доусонов на свадьбу?

– Это была идея Коннора. И он прав. Они скоро станут частью нашей семьи.

– Только вот они этого не знают.

Кейт вздохнула:

– Тебе скоро придется рассказать ему, Белла.

– Я знаю…. но… я пока не готова.

– Чем дольше ты молчишь, тем труднее потом будет.

– Я знаю, но… – Белла чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Но что? – мягко спросила Кейт.

– Чем дольше я молчу, тем безопаснее.

– Что ты имеешь в виду?

Белла не могла словами объяснить свой страх.

Оливер будет зол, а леди Дороти настолько возмущена из-за скандала в семье, и они каким-то образом смогут убедить ее, что аборт – единственный способ решить проблемы. Перспектива увидеть разочарование пожилой женщины и почувствовать, как рушится их связь, пугала почти так же, как ярость Оливера, и Белла не была уверена, что способна пережить это. Поэтому она хотела дождаться момента, когда все не перестанет казаться простой медицинской процедурой. Когда речь будет идти о ребенке, а не просто о случайной беременности.

– Все может случиться, – проговорила она. – Особенно в первом триместре. Я могу его потерять.

Она больше не могла сдерживать слезы. Может, это решит все проблемы, но она не хотела терять ребенка. Ребенка Оливера. Кейт услышала, как племянница всхлипнула.

– Это маловероятно, Белла. Послушай, на следующей неделе я буду проходить УЗИ. Пойдем со мной, проверим тебя тоже.

– Я не могу. Не в больнице Святого Патрика. А что, если Оливер узнает?

Повисло молчание. Они обе понимали, что это только вопрос времени.

– Никому не нужно знать про УЗИ, – тихо произнесла Кейт. – Но ты должна убедиться, что все в порядке. И тебе надо начать заботиться о себе. – Она хмыкнула. – Я натравлю на тебя Коннора, если не будешь хорошо себя вести. Он стал настоящим экспертом в вопросах того, что должна делать будущая мать.

Будущая мать.

Она станет матерью.

Как и Кейт.

Голос Беллы дрожал.

– Коннор очень счастлив, да?

– Он на седьмом небе. Я до сих пор не могу поверить. Это… Я так счастлива, Белла.

– Я знаю. Это чудесно.

– Думала, что эта беременность – последнее, чего он хочет, и она нас разведет, но мы только еще больше сблизились. Я и не представляла себе такого огромного и глубокого чувства.

Можно любить человека, даже если почти не знаешь его – Белла успела убедиться. Как это произошло?

– А вдруг ты тоже ошибаешься? – спросила Кейт. – Вдруг он удивит тебя?

Белла покачала головой и тихо застонала. Неужели Кейт не понимает, что только делает ей больнее? Раздирает рану.

– Ты нравилась ему настолько, что он сделал тебя беременной.

– Он думает, что я идиотка.

– Тогда он совсем тебя не знает. Вот почему Коннор решил пригласить его на свадьбу. Это даст нам всем возможность лучше познакомиться.

– Почему вы перенесли дату?

Кейт засмеялась:

– Чтобы я смогла влезть в свое платье. Либо так, либо мне пришлось бы ждать рождения ребенка… И мы не захотели ждать.

Конечно, не захотели. Они любили друг друга и радовались тому, что скоро станут родителями. Родители.

– Господи, – простонала Белла. – Мама с папой тоже приедут, да?

– Конечно. Я говорила с ними вчера. Они спрашивали, почему ты несколько недель не звонила им. – В голосе Кейт звучало предупреждение. – Ты знаешь, они все поймут. И поддержат тебя, как и мы с Коннором.

Поддержка Кейт и Коннора уже стала спасительным кругом, которого Белла не заслуживала. Она могла жить с ними, если бы захотела. Сколько бы ни захотела. Они бы нашли дом побольше. Белла нянчила бы детей, а Кейт вернулась на работу. И она знала, что родители не бросят ее, хоть первое время и будут шокированы.

– Они разочаруются, узнав, что я стану матерью-одиночкой. – Белла еще раз всхлипнула и громко шмыгнула носом. – И они приедут на свадьбу, и Оливер… О, Кейт, как ты могла? Я не готова к этому.

– Прости, дорогая, – проговорила Кейт. – Наверное, мы не слишком хорошо подумали. Ты можешь рассказать маме с папой, но не называть имя отца, и тогда они не смогут ничего ляпнуть. А вдруг Оливер вовсе не придет?

Но придет леди Дороти.

Если только…

Если только она не взорвет что-нибудь. Тогда Оливер точно не пойдет, ее уволят с работы, и она останется присматривать за кошкой, пока Кейт и Коннор будут в свадебном путешествии, и…

Голова кружилась, и тошнило сильнее обычного.

– Мне нужно идти, – пробормотала Белла. – Мне плохо.

Глава 10

Бомбу взрывать было нельзя. Леди Дороти так радовалась предстоящей свадьбе, что выполняла упражнения еще более энергично и вкладывала всю душу в борьбу с болезнью.

– Я не возьму свою трость, – заявила она. – Оливер будет рядом, если мне понадобится помощь, но я хочу красиво одеться и не выглядеть как инвалид.

В ее взгляде читался такой вызов, что Белла не решилась поспорить с ней.

– Я снова хочу быть похожей на себя.

Как она могла лишить пожилую леди мечты? Выход в свет станет наградой за всю ту упорную работу, которую она проделывала в течение нескольких недель после тяжелого приступа.

Леди Дороти хотела показать своему сыну, что она снова может быть независимой, что не станет обузой на ближайшие годы. И это имело для нее огромное значение. Она начинала каждый день, светясь от решительности и гордости за свои достижения. И они были огромны.

Для Беллы жизнь становилась все тяжелее. Она часто покидала дом Доусонов, чтобы помочь Кейт и Коннору с приготовлениями к свадьбе. Это еще больше помогало леди Дороти в борьбе за независимость. Она научилась измерять уровень сахара и уже могла сама сделать инъекцию инсулина. Она также согласилась носить устройство вызова помощи на шее на тот случай, если Беллы и Оливера не будет рядом во время возможного приступа гипогликемии.

Доусоны вполне могли справиться и без нее, по этому Белла почти не чувствовала себя виноватой, понимая, что скоро оставит свою пациентку. Единственной проблемой оставался Оливер.

С тех пор как пришло приглашение на свадьбу и она увидела напряжение во взгляде Оливера… С тех пор как он улыбнулся, заставив ее почувствовать себя особенной, что-то произошло между ними.

Он проводил больше времени в обществе Беллы. Втягивал ее в разговоры, от которых она не могла удержаться. От него она узнала об операции Уолли, состояние которого постепенно улучшалось.

– Он скучает по урокам танцев, – сообщил ей Оливер, и в его глазах блеснуло веселье. – Может, мне тоже пора взять второй урок.

Белла была потрясена.

– А вдруг в больнице узнают, что ты учишься танцевать? – пошутила она.

Оливер промолчал, но было очевидно, что он тянется к ней. Пытается уменьшить дистанцию между ними.

Однажды он сказал, что сам приготовит ужин, и вечером вернулся домой с бумажными пакетами из ресторана фастфуда.

– Это старая семейная традиция, – пояснила леди Дороти. – Отвратительная, но восхитительная. Наш маленький секрет.

Если бы он только знал, насколько все усложняет.

Потому что Белла не могла сопротивляться. Ее затягивало в эту семью. Она чувствовала, что может стать ее частью, и Оливер снова и снова показывал ей, почему она влюбилась в него.

Его теплые чувства к матери. Тонкий юмор, скрывавшийся под строгой внешностью. Подавленное стремление к бунту, которое он унаследовал от леди Дороти. Он обладал силой ее характера, ее решительностью. Он просто не научился находить баланс. Он принес в жертву контролю дружбу и веселье, но Белла могла показать ему, что можно жить по-другому.

Белле было невыносимо больно откладывать разговор, который положит конец зарождающимся чувствам. Больше такого никогда не повторится. Она знала, что это последний раз. Когда она могла отдаться во власть фантазий, а затем примет на себя обязанности взрослого человека. Станет матерью, а не беспечной молодой женщиной. Белла хотела провести с Оливером последнюю ночь.

Все стало немного лучше. Возвращалась старая Белла. Оливеру пришлось приложить усилия, но это того стоило. Он увидел проблеск… восхищения в ее глазах, когда предложил ей дать ему еще один урок танцев.

Но Белла уклонилась от ответа.

Оливер заставил ее смеяться, когда предложил приготовить ужин, а потом вернулся с гамбургерами и картошкой фри.

Она с удовольствием общалась с ним, и с ней было так легко обсуждать вещи, которые другие женщины считали скучными. Например, медицина. О ней он мог говорить часами. Неужели он действительно считал Беллу глупой молодой медсестрой? Она была умна и во время работы усвоила вещи, которые не успела выучить на курсах. Она увлекалась всеми сложностями нейрохирургии и задавала очень правильные вопросы.

На работе Оливер постоянно вспоминал о том, как она обращала внимание на людей, а не только на медицинские показатели. Белла волновалась о пациентах, которых даже никогда не видела.

Белла Грэхем была самой интригующей женщиной, которую он когда-либо встречал.

И она была так красива.

Страх того, что отношения с Беллой разрушат его размеренную жизнь, постепенно поблек. С каждым днем Оливер старался все сильнее, желая вернуть старую Беллу.

Он скучал по ней.

Он хотел Беллу. Нет, он нуждался в ней.

Однажды его терпение лопнуло.

– Пойдем со мной, – сказал он. – Я хочу кое-что тебе показать.

Он провел ее через сад.

– Я никогда не заходила так далеко, – произнесла Белла. – Я все пыталась найти ступеньки, чтобы спуститься на пляж. Это безопасно?

– Пляж? Да, вполне. – Оливер откашлялся. – Но нужно осторожно спускаться. Скала очень крутая в некоторых местах. Вот что я хотел показать тебе.

Старый летний домик, согретый заходящим солнцем, на фоне моря казался волшебным.

– Это мой личный рай, – сказал Оливер Белле. – Здесь я чувствую себя спокойно.

Поймет ли она, как много значит то, что он привел ее сюда?

Казалось, Белла поняла. Она стояла близко к нему, и, когда подняла глаза, Оливер увидел в них смесь признательности, удивления и радости. Не было ничего детского в том, как расширились ее зрачки и раскрылись губы. Она была настоящей женщиной, перед которой ни один мужчина не смог бы устоять.

В первый раз, когда они поцеловались, Оливер не понял, как это произошло. Одно мгновение они просто смотрели друг на друга, а в другое их губы уже слились. Но сейчас он наслаждался каждой секундой, медленно наклоняя голову к ней. Может, он давал Белле возможность отступить, если она хотела. Но, скорее всего, он получал удовольствие от этой изощренной пытки. И Белла не отступила. Но и не закрыла глаза. Она просто смотрела на него. Он мог поклясться, что она хочет этого так же, как и он.

Оливер делал все очень медленно. Он раздевал Беллу, нежно прикасаясь к ее коже, словно впервые мог чувствовать ее. И в каком-то смысле так и было. В прошлый раз страсть так ослепила его, что он почти не замечал деталей. Но сейчас он их видел. То, насколько гладкая у нее кожа. Насколько она восхитительна на вкус. Как ее соски твердели от легкого прикосновения его языка, умоляя о большем.

Никто так не отвечал на прикосновения Оливера, как Белла. Тогда у них был просто потрясающий секс, сегодня же нежность вступила в свои права. Чувствовала ли Белла то же самое?

Может, да.

Может, поэтому, обняв ее, Оливер увидел слезы в ее глазах, когда они стали наконец возвращаться в реальность.

Но у него не было шанса спросить ее.

– Почти стемнело, – прошептала Белла. – Наверное, уже поздно. – Она отстранилась. – Я опаздываю. Я уже должна быть у Кейт. У нас очень много дел перед свадьбой.

Она встала, оставляя место возле него невыносимо пустым. Несмотря на темноту, она быстро нашла одежду и натянула ее.

Когда она ушла, Оливер тихо застонал. Может, теперь он не увидит ее несколько дней. Он хотел снова увидеть ее. Скоро.