Текст книги "Ультрасовременный ребенок"

После «сладкого» дня Даулет изменился. Начал нам улыбаться. Принимал все лекарства, лишь бы только потом получить что-то сладкое. И пошел на поправку гораздо быстрее, чем мы думали раньше, сомневаясь уже, что сумеем помочь. Он буквально стал сыном больницы. Все пытались теперь подсладить его жизнь. Первым словом по-русски его стало «конфета». Дети даже уже называли его не по имени, а зовя нежно просто «конфеткой», и мальчишка на это всегда отзывался.

А когда пришло время ему возвращаться, вылечившись, домой, день, которого мы все так ждали, он рыдал уже из-за того, что окончится «сладкая» жизнь.

Дедушке же был дан инструктаж – ездить в город специально теперь за конфетами. Провожали мальчишку мы всем отделением. Привязались за месяцы его лечения, он действительно стал уже сыном больницы. Говорил совсем бегло по-русски, даря всем нам «спасибо», получая в подарок от каждого сладкое, ну а больше всего от детей, с кем лечился в одном отделении.

Он стал стройным, уже без отеков, и пытался с трудом унести мешок сладостей, будто бы Дед Мороз, хотя истинным Дедом Морозом, подарившим всем нам и ребенку веру в чудо его исцеления, оказалась та первая ложечка сахара, нужная для специальной диеты, резко переменившая всю его жизнь. И кто знает, что было б с мальчишкой, если бы не такая волшебная сладостная диета…

Нет, от нас уходил не ребенок-пузырь, переполненный жидкостью, со щелками глаз… Вспоминается только счастливое личико Даулета, познавшего сладкую жизнь.

КАК ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с ребенком-сладкоежкой

• Не являться самим примером для подражания.

• Не соблазнять сладостями, оставленными на виду у ребенка и в самых доступных для него местах.

• Постараться понять причины повышенной тяги к сладкому и, если возможно, устранить их.

• Не поощрять сладостями поступки ребенка.

• Не злоупотреблять «ложками сахара» для подслащивания всех блюд, начиная с введения прикорма.

• Не лишать полностью сладкого, а ограничивать употребление его.

• Помнить и о целебных свойствах шоколада, а также о том, что детство без сладостей – не совсем счастливое детство.

КАК НЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с ребенком-сладкоежкой

• Лишать детей полностью сладкого, превратив это в причину бесконечных выяснений отношений в семье.

• Злоупотреблять сладостями самим и приучать к этому своего ребенка.

• Соблазнять детей бесконечными покупками сладостей.

• Оставлять сладости на самых видных местах в доме.

• Не пытаться выяснять причины повышенной тяги ребенка к сладкому, считая это нормальным явлением.

• Пугать ребенка различными болезнями, которые ему угрожают, если он не прекратит есть сладкое.

• Пытаться унизить его в присутствии других, особенно если ребенок склонен к избыточному весу, называя его толстяком и обвиняя во всем этом его тягу к сладостям.

Ситуация для родителей

Сегодня Глеб поссорился с другом и, вернувшись из школы домой, взад-вперед стал ходить по квартире, пережевывая происшедшее. Ему было обидно и больно. Он никак не мог успокоиться. Потом вспомнил, что надо обедать. А открыв холодильник, увидел бисквит. Вчера мама купила торт к чаю. Глеб, забыв про обед, решил съесть кусок торта. Потом взял кусок еще. А когда мама с папой, вернувшись с работы, увидали, что сын, кроме торта, ничего днем не ел, Глеба стали мгновенно «воспитывать», обещая, что больше он вообще никогда не притронется к сладкому. И обиженный мальчик, пережив в этот день вдруг внезапно вторую обиду, начал плакать, как девочка, хотя был уже второклассником.

✓ Какую ошибку допустили родители Глеба?

* * *

Все течет, все меняется. Когда-то в Средние века плохие зубы из-за частого употребления сладостей считались лишь показателем благополучия и богатства человека. Позволять сладости себе могли только состоятельные люди.

Теперь надо быть состоятельным человеком, чтобы лечить плохие зубы и позволить себе ослепительную фарфоровую улыбку.

Бесконечные споры о вреде и пользе шоколада порождают все больше и больше научных исследований. И одно из последних о том, что употребление его позитивно влияет даже на мозг и усиливает его деятельность. Оказалось – горячий шоколадный напиток, вызывая приток крови к мозгу, увеличивая содержание кислорода в его клетках, в состоянии также улучшить на какое-то время когнитивные навыки, помогает справляться с различными специфическими заданиями.

И мне стало понятно теперь – почему в экзаменационные сессии для меня лучшим другом на этот период становился всегда шоколад, хотя было неважно, что сдаю, сколько дней дали на подготовку к экзамену, главное, чтоб он только имелся, лишив всяких проблем во всех единоборствах с самыми принципиальными экзаменаторами, победить мне которых при помощи друга уже не представляло труда. Это был лучший допинг из допингов.

А когда довелось прочитать мне в газете, что для Гарри Каспарова на какое-то время не закрыли цех лучшей кондитерской фабрики, находящейся на капитальном ремонте, только из-за того, чтоб специально ему изготовить любимый шоколад «Вдохновение», без которого чемпион мира по шахматам уже просто не мыслил участие в своей новой борьбе за корону, я была благодарна Каспарову за реабилитацию собственной мании.

А когда мне пришлось посетить в первый раз Мекку всех сладкоежек, город «сердце Европы», а иначе – прекрасную Вену, с магазинами для всевозможных сластен и с кафе для любых сладкоежек, я уже поняла, почему эта мания будет вечной и неистребимой, несмотря на предостережения даже самых печальных прогнозов.

Говорят, шоколад – это «пища богов». Да, имея подобную «пищу», насыщающую кровь антиоксидантами, можно было действительно жить без конца.

Почему бы не стать нам богами сегодня, хотя б лишь на мгновение, представив себя на Олимпе, Олимпе судьбы в этот миг. Ведь для этого нужно лишь чуточку всего-навсего нам подсластить свою жизнь, ну а главное – жизнь всех наших детей, до сих пор любящих Винни-Пуха и Карлсона, невзирая на то, что сегодня появились другие герои.

Эмокиды в бездушном сегодня

Современный ребенок… Ты действительно непостижим, как смысл жизни, как суть бытия… Непонятно-понятный, закрыто-открытый, главное – неразгаданный, хотя виден насквозь. Временами нам кажется, что он «терра инкогнита»… Столь бывает неведом и столь неизвестен, хотя мы познакомились с ним до рождения, хотя мы подарили ему эту жизнь – кисло-сладкую, радостно-грустную, светло-темную с солнечным светом и шторами туч… И не наша беда, что он мечется в лабиринтах ее закулисья, что его стало больше тянуть Зазеркалье, что ему захотелось бежать от реальности в параллельные ее миры.

Наш ребенок среди нас не с нами. Мы же сами его вовлекли в виртуальность, научили в ней жить, предпочтя все другое.

И теперь он пытается как-то удержаться в двух разных мирах, в одночасье уже ставших сакральными «здесь» и «сейчас», подавив свою искренность чувств и эмоций, заменив это все бутафорией искренности, непокорные пряди прикрыв париком.

Но на то бутафория, чтобы разбить хоть когда-то витрину, убедившись, что все там искусственно. Но на то непокорные пряди непокорны, чтоб вырваться им из-под модно расчесанного парика, душащего их неповторимость.

Во всяком случае, становящееся все более и более популярным у наших подрастающих детей и подростков молодежное движение под таинственным названием «эмо», превратившее их в «эмокидов», вызывает у меня такие ассоциации.

Почему? Потому что такое движение, а вернее, стиль жизни – это подлинность чувств, возрождение искренности в наших детях.

Наши дети, глотавшие чьи-то эмоции в телефильмах и в видеоиграх, приглушавшие ими свои, стали чувствовать вдруг, что бурлит в них самих – любовь… ненависть… радость… отчаяние… Что они не бездушные куклы, куклы-роботы, не из пластмассы, а живые, живые, живые!

И что все человеческое им не чуждо.

И пусть даже сегодняшние современные атрибуты стиля «эмо» немного и утрируют в них это самое «человеческое» – от рваной косой челки до анорексической худобы, это лишь атрибуты, подчеркивающие их принадлежность именно этому стилю, чтобы выделить так из толпы. Главное – что в душе, что прикрыто, что заставило их предпочесть в потребительском обществе разума детскую импульсивность эмоций, не дающую твердо стоять на земле и справляться с ее притяжением.

Дети стали детьми, а не бездумными запрограммированными роботами… Дети вернулись в детство… Дети заглянули вовнутрь себя… И почувствовали, что жизнь – это вовсе не разборки и победы над всевозможными «монстрами», а вдыхание ароматов, составляющих свое «я».

Они вдруг ощутили, что мир вокруг них полон красок и что их оттенки создают настроение, созидают их жизнь, делая ее неповторимой. И, сорвав с себя цепи нашего воспитания, вырвавшись из бездушных оков этикета, искренне начали выражать свое «Я», разбудив его, как спящую царевну.

Само название этого нового молодежного движения «эмо» произошло от английского слова emotion, то есть эмоции. То, что «кид» означает «ребенок», понятно. Эмокид – это просто ребенок, пускай даже уже повзрослевший, но по-прежнему все же ребенок. А ребенок без нашей коррекции воспитания, прежде всего, – концентрат искренности с естественностью.

Эмокид – это тот, кто способен выражать свои чувства, не думая, правильно или нет, можно или нельзя, хорошо или плохо. Если хочется плакать – он плачет. Если весело ему – смеется. Вы обидите – он обижается, приласкаете – весь полон нежности.

Эмокид – словно нежный бутон, расцветает под солнцем и вянет под грозами.

Его может расстроить какая-то мелочь, не тот жест, шелуха Ваших слов.

Эмокид почти экстрасенсорно чувствителен. Он улавливает все, как будто антенна, – Вашу радость и грусть, счастье или печаль… И пытается Вам сострадать, если нужно, или просто делить с Вами бездну всех чувств.

Иначе говоря, все более и более захватывающая современных подростков новая, не похожая ни на что другое субкультура «эмо» стала образом жизни для этих детей, способом их самовыражения и даже самоутверждения, чем-то напоминающим парадный выход из проходного двора нашего играющего еще со всеми в жмурки сегодня.

Но что ищут в бездушном сегодня эти дети, мечтая об искренности?

Как и все мы – большую любовь, полную чистоты и доверия, ту, которую вряд ли найти, свою синюю птицу, а может быть, даже розового фламинго, не зная о том, что в неволе фламинго меняет свой цвет, а любовь – это тоже неволя.

Если им ее вдруг удается найти – преданность их почти уникальна, восхитительна, неповторима. При крушении этих иллюзий горе их безгранично, страдания сходны с наркотической ломкой, хоть стать наркоманами им невозможно.

Эмокиды должны поклоняться лишь здоровому образу жизни, идти против течения «вкусов» нынешней молодежи, отвечая соблазнам всегда только «нет» – не курить и не употреблять алкоголь, так же как и наркотики. У них секс – по любви. Беспорядочным связям тоже – «нет, нет и нет». Словом, искренность главное в жизни, как и подлинность всех их эмоций и чувств.

Эмокид легко может расстроиться, увидав чужую беду, из сочувствия даже расплакаться, броситься помогать незнакомцу, чтобы чем-то его подбодрить. Для него главное – человечность и естественность подлинных чувств, чувств без грима и без макияжа.

Их доводит до слез даже музыка, ее грустный минор вызывает печаль. Но их слезы под музыку вовсе не шоу, а возможность остаться самими собой. В их душе тоже музыка, ее мелодии со своими легато или стаккато…

Вообще, музыка – своеобразная крестная «эмо». Ведь даже само название этой становящейся все более и более популярной среди детей и подростков молодежной субкультуры тоже связано с ней, появившись благодаря основоположникам стиля «эмо» колледж-рок-группы девяностых годов Sunny Day Real Estate, начавшей свое всемирное шествие в 1992 году в городе Сиэтле. И хотя эта группа быстро распалась, посчитав, что создатели «эмо» не они, a Rites of Spring, тем не менее именно их интерпретация зачаровывающего звучания трогательных мелодий, пропитанных нежностью и печалью, со своеобразной лирической харизмой удивительного вокала, до сих пор не дает этой почти мифической группе сойти с небосвода.

Несмотря на это, сегодняшние эмокиды поклоняются всевозможным группам, соединяющим в своем звучании различные музыкальные стили. Важно лишь, чтобы этот коктейль разных стилей будоражил эмоции, вызывая их всплеск, помогал бы их выплеснуть, ощутить биение жизни.

Собственно говоря, настоящего эмокида, скорее всего, можно встретить сегодня на различных молодежных тусовках, где танцы не только десерт, но и главное блюдо. И узнать Вам его не составит труда, причем не по одним лишь эмоциям, слишком щедро выплескиваемым наружу в вихре танцев и в унисон с ними. Вас невольно сумеет привлечь внешний вид эмокида.

Да, да, да, несмотря на всю искренность чувств, субкультура должна оставаться субкультурой и иметь свои атрибуты.

Эмокид – это черные волосы и глаза, подведенные тоже черным карандашом. Эмокид – это черные ногти.

У таких детей – рваные челки, грустный вид.

Они носят футболки, прославляя героев мультфильмов – от известного всем Микки-Мауса до набившего уже оскомину Губки Боба. Иногда на футболке – разбитое сердце.

У них узкие джинсы, они вечно в кедах.

На одежде и сумках масса разных значков.

Девочки в ободках и заколках, укрощающих их непокорные вихры.

На руках постоянно браслеты. Все блестит, все сияет. Привлекает внимание также то, что они часто ходят с игрушками, словно и в самом деле дошкольники.

Они плохо едят и гордятся своей худобой, вызывая у многих родителей из-за этого панику. Даже законодательница норм женственности шестидесятых годов знаменитая топ-модель Твигги, перевернувшая все представления о красоте женской фигуры с ног на голову, по сравнению с ними довольно упитанна. Но настоящая анорексия им вряд ли грозит, ведь отказ от еды – это вовсе не цель.

У них даже есть собственный сленг, где «тру-эмо» всегда означает, что ты истинный и настоящий эмо, а не «поддельный».

Тем не менее есть и «поддельные» эмо – позеры, эмокиды, бегущие следом за модой, эмокиды, которых сегодня лишь только привлекает весь блеск мишуры атрибутов – челки с россыпью модных значков и сияние всех побрякушек.

И хотя эмокидами дети не рождаются, только становятся, стать им может не каждый подросток. Ведь для этого нужен ребенку переломный момент в его жизни и желание быть всегда самим собой, пускай даже не очень удобным для других, не таких, как он сам. А все это, конечно, требует мужества. Не секрет, что действительно дети-эмокиды своим поведением раздражают нередко других, пополнявших ряды «анти-эмо», в том числе даже своих родителей, накаляя тем самым обстановку в семье.

Большинству из родителей их не понять, что творится и что происходит с ребенком, так разительны вдруг перемены в его облике, личности. Что с ним случилось? Почему возвращается в детство, ведь возврат его немотивирован.

Иногда даже кажется, с ребенком – не то, что «зашкалило» с психикой, что причуды – лишь вызов родителям.

А ведь это действительно вызов. Возвращение в детство тинейджера, ставшего эмо-боем или же эмо-герл, – в самом деле протест против жизни детей в отчем доме, в котором им «холодно». Но родителям это неведомо. Их волнует лишь только одно: почему внешний вид в этих мрачных тонах, почему эта слякоть от слез? Разве красит девчонку эта рваная челка? А отказ от еды?.. Если анорексия?..

Почему Ваш подросток вдруг начал дурачиться то с игрушечным мишкой, то с заводной кошкой? Почему его уши – наушники? И всегда звучит в доме эта странная музыка, бередящая душу до дна?

Причем эта зацикленность родителей эмокидов на новых реалиях жизни их повзрослевших детей не дает им возможности трезво оценить все хорошее и положительное, что несет их ребенку подобная субкультура, которую он предпочел всем другим, хотя это хорошее и положительное – на поверхности, не в глубине. Речь идет о здоровом образе жизни и о твердом их «нет» всевозможным зависимостям. Эти дети не станут уже наркоманами, алкоголиками, донжуанами… Стержень жизни у них совершенно другой. И уход от реальности оригинальный – пройти заново пройденный путь, возвратиться к истокам… и там задержаться…

Однако и родителей тоже можно понять – ведь на их собственных глазах происходит регресс выросшего ребенка, возвращение его в уже утраченное Далеко. И какое им дело до того, что модно сейчас или нет. Главное – с их ребенком неладно. Он себе покупает футболки, на которых герои мультфильмов для детей раннего и дошкольного возрастов. Он ведет себя как пятилетний ребенок, хотя скоро ему уже будет пятнадцать. Или эти дурацкие атрибуты – черные ногти и розовые бантики на голове, как у Минни – подруги знаменитого Микки-Мауса.

Честно говоря, я и сама была почти что шокирована, когда в первый раз увидела одиннадцатилетнюю девочку, пришедшую ко мне на занятия, не только в черном, но и со зловеще-черными, хорошо отлакированными ногтями. К сожалению, я тогда еще просто не знала про эту новую молодежную субкультуру и ее достаточно странные атрибуты, а эта девочка оказалась образованнее меня. И естественно, этот цвет терроризма возбудил во мне к ней ряд вопросов и перетасовал все догадки, в лабиринтах которых я почти затерялась… Разве я могла тогда представить, что символикой детства может быть черный цвет? Детство с черным практически не совместимо, если это счастливое детство. Уж тогда лучше бантики Минни… Правда, мало ли нонсенсов на нашем пути…

Однако вовсе не обязательно, чтобы Ваш эмокид красил волосы в черный цвет и зависел бы полностью от атрибутов. Атрибуты – не самое важное, они как дополнение, может быть, иллюстрация разъедающих душу ребенка сомнений. Тех сомнений, которые то тянут его вдруг в пляс с пестрым буйством эмоций, то внезапно его тормозят, чтобы он содрогался от плача.

В то же время, несмотря на проблемы родителей, эмокиды, решившие стать эмокидами, обретают какой-то покой, даже чувство комфорта, ведь у них появилась возможность самовыразить стилем себя. И пусть это не каждому нравится, для них именно это единственный выход из запутанных и бесконечных проблем неминуемой взрослости, к встрече с которой они просто сегодня еще не готовы, да и Вы, к сожалению, тоже еще не подготовили к этому их, возведя на пути лишь шлагбаумы.

Помните, что «эмокидство» – это вовсе не демонстративное желание выставить себя напоказ, умывая слезами перед всеми лицо или же орошая так землю, а возможность хоть как-то распахнуть свои сердце и душу, несмотря на то, что мы учили их «застегивать» все на крючки.

КАК ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с ребенком, предпочитающим субкультуру «эмо»

• Не паниковать по этому поводу, а постараться приспособиться под его интересы, понимая, что все это временно.

• Хвалить за антизависимость от сегодняшних роковых зависимостей (наркомания, алкоголь).

• По мере возможности даже подыгрывать своему заигравшемуся тинейджеру, покупая ему новые мягкие игрушки, особенно для сумок.

• Слушать вместе с ним музыку, вызывающую у него слезы катарсиса, и понять – почему? Что ему не хватает сегодня в отчем доме и по-прежнему ли Вы ему демонстрируете свои нежные чувства, свою ласку, любовь?

• Не препятствовать общению с другими эмокидами.

• Не ругать за черные ногти, волосы и кайму возле глаз.

• Постараться тактично ему объяснить, чем грозит в будущем его анорексия. Если необходимо, принять для ее ликвидации срочные меры.

• Постараться как можно точнее проанализировать Ваш стиль общения с Вашим ребенком – не холоден ли он, не безэмоционален ли, не слишком ли сух?

• Если холоден – надо его изменить, утепляя эмоциями Вашей нежности и любви.

КАК НЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с ребенком, предпочитающим субкультуру «эмо»

• Насмехаться над ним и его неожиданным возвратом в детство.

• Запрещать носить атрибуты «эмо».

• Устраивать скандалы из-за черных ногтей и рваной челки.

• Не пускать на тусовки.

• Высмеивать душещипательную музыку, которой ребенок поклоняется.

• Насильно впихивать в него еду.

• Контролировать, контролировать, контролировать…

• Награждать фразами вроде подобной: «Лучше б пил ты, курил бы, чем позорить меня своей дуростью».

• При малейшей возможности искать поводы для помещения ребенка в больницу.

Ситуация для родителей

На днях четырнадцатилетняя Наташа познакомилась со своей ровесницей, танцевавшей на дискотеке в обнимку с плюшевым мишкой. В волосах у девочки красовался огромный розовый бант, а на футболке был нарисован кот Леопольд со своим хрестоматийным – «давайте жить дружно». Почему-то всегда сдержанной Наташе понравилось, как веселилась эта девочка, назвавшая себя Лииной. От нее просто веяло позитивными эмоциями. Она и рассказала Наташе про эмокидов. Но когда Наташа решила стать тоже «эмо», поведав о своей затее маме, мама высмеяла ее, запретив это делать, мотивируя все лишь тем, что в 14 лет у ребенка не должны быть мозги набекрень. Но ее запрет только усилил желание девочки. Однако как его все-таки осуществить, оказалось под большим вопросом, ведь для эмокидов так важны атрибуты.

✓ Правильно ли поступила мама Наташи? Как на ее месте поступили бы Вы?

* * *

Если Вас раздражает эмокидство ребенка, познакомьтесь с родителями детей-наркоманов, алкоголиков или же с разными сексуальными отклонениями и решите, что лучше – эта рваная челка, эти черные ногти и розовый бантик или же эти бедствия в жизни подростков, когда всем лишь известна дорога туда, а оттуда – почти никому.