Текст книги "Страшная тайна смартфона. Продолжение"

Глава 8

– Вениамин, ты! – Екатерина Александровна бросилась на шею вошедшему мужчине в джинсах и красной футболке. – Прилетел! Я думала, ты шутишь, когда сказал, что приедешь.

– Ну как же я мог не приехать! Надо же что-то делать, Катя! Решил: приеду, разберусь на месте, что с Юркой. Хотя, конечно, разницы нет, откуда разбираться – из Москвы или из Березовки, но я подумал: а вдруг… А вдруг здесь удастся узнать то, чего не удается в столице.

Екатерина Александровна не спускала с него благодарного взгляда. Все-таки он – настоящий друг! Прилетел, несмотря на то, что она предпочла ему Юрку, бросилась за ним в эту глухомань за 6000 километров от столицы.

Екатерина Александровна смотрела на своего бывшего ухажера и в очередной раз отметила, что выглядит он куда выигрышнее Юрия Николаевича. Красив Вениамин, ох, красив! Девицы бегают за ним толпами, а он ни на кого, кроме как на Катерину, не смотрел. А она… Она была честна с ним с самого начала. Ведь, как говорится, сердцу не прикажешь!

– А Пашка, Пашка что говорит? – волновалась Екатерина Александровна.

– Да мы с ним несколько суток не спали, Юрку искали. Бесполезно!

– А ты, помнится, что-то говорил про какого-то мужика… Может, покажешь?

– Какой мужик, его уже нет и в помине! Как ни откроешь программу – так она каждый раз разное показывает. Мне так кажется, что это проделки хакеров. Юрка же выставил программу на конкурс и, вероятно, он и победит. Вот кого-то жаба и заела.

– И все-таки, давай посмотрим. Вдруг где-то хотя бы Юркина тень мелькнет!

Вениамин достал смартфон. На экране появился высоченный зал с огромными зеркалами и множеством портретов на стенах. Все в этом зале сверкало, даже паркет, который, казалось, подсвечивался снизу лампочками. Несколько девушек в темных платьях и белоснежных передниках протирали зеркала, по полу ползали мальчишки – полотеры, посреди зала стоял солидный мужчина в сюртуке – похоже, начальник.

– Подожди, это же Ильинский дворец! – воскликнула Екатерина Александровна. – Я там была. Теперь там краеведческий музей. Но это, похоже, настоящий дворец, еще тех времен. Посмотри, как все одеты – XIX век, это точно! Так может, где-то там и есть Юрка? Нет, не выходи из программы, я еще посмотрю, вдруг увижу.

Вениамин терпеливо ждал, когда Екатерина Александровна вернет смартфон.

– Правда, нет, – всхлипнула она.

– Послушай, а что если мне встретиться с ребятами, которые побывали в прошлом? – предложил Вениамин. – Может, разговор с ними наведет на какую– то умную мысль?

– Все может быть. Сходим вместе. К кому же пойти? Никита в это время занят – помогает по хозяйству. Пожалуй, лучше обратиться к Рите, она все расскажет.

И, чтобы лишний раз не травмировать «красотами» Березовки нежную психику Вениамина, Екатерина Александровна повела его по главной улице, на которой ухабы на асфальте встречались не так часто, а покосившихся домов практически не было.

Глава 9

Проснулся Юрий Николаевич с воспоминанием о том, что против Ильина затевается что-то нехорошее. Причем, одним из компаньонов, с которыми он каждый день мотается по золотым приискам. И это не укладывалось в голове. Но еще больше в голове не укладывалось то, что, оказывается, кто-то из слуг стал предателем. Кто?

В принципе, подумал учитель, лично его, Юрия Николаевича, это не касается – ведь это он по счастливой (или по несчастливой) случайности услышал обрывки разговора. Но что-то внутри шептало, что он просто не сможет остаться в стороне, когда человеку грозит беда. К тому же такому достойному человеку, как Ильин. Наверное, то, что шептало, называется совесть.

Но что он может сделать, чтобы помочь Евстафию Митрофановичу?? Как узнать, кто из прислуги подкуплен компаньоном? Пока – никак. Но есть возможность хотя бы определить, кто же из гостей хлебосольного хозяина хочет его подставить. Ну а там уже можно будет думать, как быть дальше. Юрий Николаевич выбежал на крыльцо здания. Повезло: Ильин еще только подходил к коляске, в которой сидели трое.

– Доброе утро, любезнейший, – сказал Ильин в ответ на приветствие. – А меня вот уговорили показать еще один дальний прииск – Золоторечинский, хотел съездить поближе – не соглашаются. – И, обращаясь к попутчикам, продолжал: – Знакомьтесь, с завтрашнего дня это мой управляющий. Вот только экзамен на отличную подготовку бала сдаст, и – пожалуйста!

– А если не сдаст? – сомнений не оставалось: это был тот голос, который Юрий Николаевич слышал ночью. Он принадлежал невысокому невзрачному человечку лет тридцати по фамилии, кажется, Игнатьев. Да, Игнатьев!

– Так вы, вроде, помнится, другого собирались назначить, – сказал мужчина с окладистой седой бородой.

– Все меняется, друг мой. Все меняется! Если б вы только видели, как этот человек умеет считать, сколь начитан, как ему удалось установить огромное зеркало в зале, причем, внести через крышу! И ведь ни одной на нем царапинки! Да и рабочие довольны, никто не пострадал, а ведь, как вы знаете, бывает всякое! Дело то было не из простых! Уверен, вы тоже бы захотели иметь управляющим именно его!

– А вот пусть он завтра и покажет нам, на что способен, – сказал третий голос, настоящий бас. – Сколь начитан и как считать умеет.

– Всенепременно. Вот отвеселимся сегодня – и завтра все покажем. Надеюсь, вы не будете против, любезнейший?

Юрий Николаевич согласно кивнул, а про себя подумал:

«Дожить бы еще до завтра».

Коляска отъехала, а Юрий Николаевич бросился искать камердинера.

Тот чистил костюм Евстафия Митрофановича.

Увидев Юрия Николаевича, спросил:

– Случилось что-нибудь?

Учитель в двух словах рассказал о прошедшей бурной ночи и о своих предположениях.

– Я давно наблюдаю за этим Игнатьевым, – сказал Петр Кириллович. Весьма и весьма скользкая личность. Но никак не думал, что он решится на подлость. Интересно, что он задумал? И, главное, с кем? Кто ему взялся помогать?

– Разумеется, кто-то из наших.

– Понятно, что из наших. Надо бы вычислить, кто это. Знаешь, ты работай, а я подумаю. Я все-таки лучше тебя наш народ знаю.

Юрий Николаевич немного успокоился – все не один будет решать эту проблему, спустился в зал, достал листок, в котором поминутно был расписан весь сегодняшний день, и снова вспомнил об услышанном ночью разговоре.

Какой-то поляк…

Какие-то цифры… Бумаги…

Если речь шла о бумагах, то значит, сообщник Игнатьева должен проникнуть в кабинет Ильина и выкрасть какой-то документ. Но ведь ключ-то только у него, Юрия Николаевича. Может, злоумышленник открывает замки отмычкой?

Хорошо бы застать этого ловкача на месте преступления. Конечно, неплохо было бы установить непрерывное наблюдение за кабинетом, но как? Может, в таком случае, стоит ему, Юрию Николаевичу, подниматься на третий этаж хотя бы раз в полчаса. Нет, раз в пятнадцать минут. А еще лучше – раз в десять минут. Придется все делать самому – кому поручишь, когда каждый под подозрением? Хорошо, что Петр Кириллович не остался в стороне, но у него тоже сегодня куча дел, да и вообще, ответственность за репутацию Ильина все же лежит на нем, Юрии Николаевиче. В конце концов он был свидетелем разговора, ему и отвечать.

Глава 10

– Кать, что это? – Вениамин невольно замедлил шаг. Остановилась и Екатерина Александровна. На мгновение у обоих мелькнула мысль, что они столкнулись с необычным атмосферным явлением: навстречу им, в свете солнечных лучей, двигались три ярких, вытянутых вверх, пятна: красное, зеленое и синее. Но очень скоро стало понятно, что это кто-то из березовцев прогуливается с утра по поселку в нарядных длинных платьях. Да причем втроём! Кто это может быть?

– Ни фига себе! – воскликнул Вениамин. – А говорят, денег у деревенского населения нет.

Приблизившись, Екатерина Александровна узнала в «необычном атмосферном явлении» своих учениц – Зюзеву, Грязеву и Князеву.

У всех трех из-за растекшейся туши под нижними веками виднелись черные подтеки, тени размазались и теперь темными пятнами лежали на висках и на лбу, губная помада расплылась, делая губы несимметричными и безобразно кривыми. Ну и видок!

Екатерине Александровне неловко было сказать при постороннем, что лучше быть вообще без макияжа, чем с его остатками, поэтому она решила ограничиться словами приветствия.

– Здравствуйте, девочки.

– Здрасте… – в голос ответили Зюзева, Князева и Грязева. В глазах у каждой мелькнул радостный огонек: пришло их время! Наконец-то появился тот, кто сможет в полной мере оценить их неземную красоту, причем, вовсе не березовец, а приезжий! Пусть даже один – пока один!

Но, как говорила Рита, одной красоты мало. Необходимо уметь подать себя. И прежде всего нужно улыбаться. Улыбаться, улыбаться и улыбаться. И тут же на лицах у всех трех появилось нечто, напоминающее звериный оскал.

Вениамин невольно попятился.

– Какие вы нарядные! И я даже догадываюсь, откуда это на вас. Вы что, подружились с Ритой? – продолжала Екатерина Александровна.

– Да, и она нам все это подарила, – ответила Зюзева, не сводя глаз с Вениамина и резко отводя правое плечо в сторону – тоже школа Риты. Странное движение повторили Князева и Грязева.

– А она дома?

– Нет, они с Бронниковым рванули в Ильинск. Там у еенной тети день рождения, – с томным видом пропищала Князева и закатила глаза. Глядя на нее, глаза закатили Зюзева и Грязева.

Вениамин чувствовал себя несколько растерянно – ему еще никогда не приходилось общаться с такими странными девушками.

– Так это те, которые были в доме Хохрякова в 1916 году? – спросил он.

– Ну да, – сказала Грязева и еще раз повела плечом.

– И что они вам рассказывали?

– Да много чего, всего не упомнишь. Вам лучше у ней самому спросить.

– Это мысль, – согласился он. – Послушай, Кать, а может, мне в самом деле смотаться в Ильинск?

– А что, дворец посмотришь – когда ты еще сюда попадешь? Хотя мне трудно понять, при чем тут Ильинск и Юрка.

– А вдруг повезет, и хоть что-нибудь удастся о нем узнать. Вдруг именно там программа перенастроится, и я увижу нашего друга. Просто я подумал, что если смартфон постоянно показывает этот дворец, то, может, находясь там, я смогу что-то определить, кто его знает! Ну согласись, что нужно использовать всякую возможность.

– Вообще-то ты прав…

– Когда отсюда идет автобус в Ильинск?

– Через десять минут, – в один голос ответили девчонки, в очередной раз изобразив на лицах оскал.

– Вот и славненько, – сказал Вениамин. – С ребятами поговорю, дворец посмотрю – мало ли, Кать, вдруг что-то, да получится. Хотя надежды, прямо скажем, почти никакой.

– Зато отдохнешь. Вид у тебя усталый.

– Еще бы! Сколько уже времени с Пашкой чуть ли не сутками сидим у монитора. Не бросать же друга в беде!

Через пять минут Вениамин уже трясся по неровной дороге в старом автобусе, а еще через четыре часа вышел на центральной площади Ильинска. Прямо перед ним возвышалось белоснежное здание дворца, ныне – краеведческого музея.

– А ну-ка, что там у нас… – подумал Венимин и полез в карман за смартфоном, чтобы в очередной раз войти в программу.

Карман был пуст.

Глава 11

За два часа до этого из точно такого же старого автобуса вышли Рита и Никита. И замерли, увидев перед собой трехэтажного красавца.

Какое-то время стояли, боясь пошевелиться – вдруг, одно неловкое движение – и прекрасное видение исчезнет!

Видение не исчезало, напротив, на крыльцо видения выбежала высокая молодая женщина и помахала рукой.

– Наверное, это и есть тетя Лера, – сказала Рита.

– Так ты что, никогда ее не видела?

– Нет, конечно. Мама запрещала папе, а уж тем более мне с ней встречаться. Ну что, идем?

Рита оказалась ростом почти с тетю, а сама тетя выглядела так молодо, что со стороны казалось, что это не тетя и племянница, а сестры – обе высокие, с длинными светлыми волосами, аккуратными острыми носиками и большими серыми глазами.

– У меня сегодня день рождения, – сказала тетя Лера, – исполнилось 35. Приехали вы вовремя – успели на последнюю экскурсию, после нее пойдем ко мне на праздничный ужин. – И добавила, обращаясь к Никите: – Зовут меня Валерия Ивановна. Я – заместитель директора этого музея. Для тебя, Рита, я просто Лера. А вот и наши экскурсанты, – сказала она, показывая на подъезжающий к музею интуристовский автобус.

Автобус остановился, и из него, перекидываясь восторженными возгласами, начали выходить японцы с фотоаппаратами в руках.

День был жаркий, и, несмотря на то, что ребята находились под открытым небом не больше 10 минут, они уже обливались потом.

– Ну все, пойдемте, – сказала Валерия Ивановна, увлекая их в вестибюль, а оттуда – в большой светлый зал.

Первое, что бросилось в глаза каждому в этом зале, – огромные зеркала, обрамленные золотыми рамами. А одну из стен полностью занимало зеркало невообразимых размеров.

– Наверное, про него и писала в своем дневнике Вилена Агеева, – шепнула Рита Никите, – ну, из которого будто бы появляется призрак.

Никита кивнул, разглядывая огражденные веревками вещи Ильина: массивное кресло, граммофон, стол.

Японские гости разбрелись по залу.

Валерия Ивановна подвела Риту и Никиту к миниатюрной женщине.

– Знакомьтесь – моя племянница Рита и ее друг. А это – Зиночка, экскурсовод.

– Ну что, начнем? – сказала Зиночка. – Все сюда! – И захлопала в ладоши, приглашая всех присоединиться к ней. Экскурсанты во главе с переводчиком сгрудились вокруг нее.

– Итак, мы находимся в Ильинском дворце, названном в честь сибирского предпринимателя – золотопромышленника Евстафия Митрофановича Ильина, – начала Зиночка. – К сожалению, это всего лишь небольшая часть здания, которую удалось отреставрировать спустя почти 20 лет после пожара.

Поскольку внимание каждого сейчас устремлено на эти зеркала, с них и начнем. Как видите, высота каждого от пола и до потолка простирается на два этажа. Площадь вот этого, самого большого зеркала, – 20 квадратных метров. Все они были привезены в 1878 году с парижской выставки. Общее время в пути составило чуть больше года.

Вскоре все двинулась в противоположную сторону и остановились возле большого витражного окна, на котором был изображен человек с мечом в руке. У его ног лежал испуганный мужчина, над которым и был занесен меч. Рите вдруг показалось, что смотрел человек не на несчастного, он смотрел на… нее.

«Мне уже мерещится», – подумала она и прикрыла глаза, а когда открыла, то увидела нечто еще более неправдоподобное – человек чуть заметно кивнул ей!

Рита взглянула на Никиту, потом на Валерию Ивановну, потом – на японцев: все, затаив дыхание, слушали Зиночку.

– На этом витражном стекле изображен Архангел Михаил, – продолжала экскурсовод. – В руках у него – огненный меч, которым он вот-вот поразит дьявола. Но что интересно, даже в наши дни многие знают: если над ними нависла угроза, нужно обратиться к этому святому, и он придет на помощь. Вот, например…

Рита вся обратилась во внимание, и в этот момент, как назло, в сумочке пискнул телефон – пришла эсэмэска.

«Тьфу ты, – подумала она, – от папы, наверное. Я же не позвонила, когда мы приехали, вот он и волнуется».

Поймав укоризненный взгляд Валерии Ивановны, Рита достала гаджет. И замерла.

Ей стало не по себе.

«Не может быть, – подумала Рита. – Наверное, кто-то шутит». На всякий случай толкнула стоящего рядом Никиту, который перевел взгляд от Зиночки на Риту, а от Риты – на смартфон, на экране которого большими буквами было написано: «Ты – в игре!» Он успел только поймать ее испуганный взгляд, и… То место, на котором только что стояла Рита, стало пустым.

– Что происходит? – послышался сзади взволнованный голос Валерии Ивановны. – Это фокус?

– Нет, – выдавил Никита. – Не фокус.

Глава 12

Вениамин похолодел.

Еще раз проверил карманы. Смартфона не было.

Куда он мог деться? Скорее всего, украли в автобусе. Вон, какие разговорчивые ребятки с ним ехали, все выспрашивали, как живется в столице, сколько стоит проезд в трамвае, троллейбусе, метро – всякую фигню, как будто бы они прямо сейчас собрались туда рвануть. А он, дурак, все рассказывал, объяснял. И пока он рассказывал и объяснял, у него смартфон-то и вытащили. И ведь их, ребяток-то этих, теперь не найдешь!

Его пронзила новая ужасная мысль: он ведь, кажется, и программу-то не закрыл. Точно не закрыл, ведь они пошли с Катей искать Риту и Никиту сразу же после того, как он показал ей, что происходит в Ильинском дворце.

И как ни пытался Вениамин убедить себя, что, скорее всего, он все-таки вышел из программы, просто сделал это на автомате, в глубине души знал, что это не так. И теперь могло произойти самое страшное: если ребятки начнут тыкать по всем кнопкам, то в конце концов вообще выведут программу из строя. И тогда у него точно не будет возможности знать, что с Юркой, где он и как он.

Вениамин сел на лавочку напротив Ильинского дворца и обхватил голову руками. Он чувствовал себя совершенно несчастным.

Желание знакомиться с Ритой и Никитой испарилось. Да и так ли уж важно знать, что было у предпринимателя Хохрякова 100 лет назад? Вообще, удивительно, чего это он вдруг решился сюда поехать! Может, на это повлияла встреча со странными березовскими девчонками с их страшным оскалом на лицах и дурацкими ужимками.

Вениамин пытался убедить себя, что ничего особенного в том, что у него украли смартфон, нет. Неприятно, конечно, и за это попадет ему и от Пашки, и от шефа – начальника лаборатории, ну и что? Поворчат-поворчат, а потом и простят: с кем не бывает, а там и вовсе забудут.

Но мысль о том, что он не закрыл программу и теперь любой, у кого оказался гаджет, может внести в нее изменения, не давала покоя. Этого никак нельзя допустить! Достаточно того, что в ней уже поработали «хакеры».

Солнце, между тем, жарило неимоверно, а ведь дело шло к вечеру, и, похоже, не собиралось уменьшать свой пыл. Вениамин слышал, что в этих краях число солнечных дней в году одно их самых больших в мире, и если оно шпарит так все лето, то с ума можно сойти. Вдруг он понял, что нужно делать, и это было так очевидно, что даже странно, почему эта мысль не сразу пришла ему в голову. Наверное, жара отражалась на интеллектуальной способности не самым лучшим образом. А всего-то нужно купить новый смартфон и попросить Пашку перебросить программу. Пашка, конечно, спросит, что случилось, так он ответит, что его, Вениамина, смартфон сломался.

Спустя пять минут он уже стоял в киоске, в котором продавали гаджеты, но смартфона нужной модели не оказалось.

Вениамин вышел на улицу и почувствовал, что возненавидел в этом Ильинске все – и это палящее солнце, и полное отсутствие нормальных деревьев (разве тополя можно назвать полноценными деревьями?), и то, что здесь, в отличие от московской суеты, почти нет людей. Но главное, что нет здесь гаджета, который так ему необходим.

«Вот дурак, что сюда приперся», – подумал Вениамин. Побыл бы в Березовке вместе с Катериной, завтра спокойно бы поехал в областной центр и – на самолет. И смартфон бы никто не спер.

Впрочем, к Катерине можно поехать прямо сейчас, а утром купить то, что ему нужно. Если, конечно, это есть в Березовке.

У Вениамина даже настроение поднялось. Точно надо ехать в Березовку. Но прежде прийти в себя – охладиться от невыносимой жары в каком-нибудь магазине, что ли, потом двинуться на автобусную остановку – может, еще успеет на последний рейс, а нет – так поймает такси.

Ну вот, похоже, и магазин. Но оказалось, что там не только жарко, но ещё и душно.

«Даже кондиционеров нет, – в раздражении подумал он, – и как только люди живут в таких дырах?»

В последний момент, правда, увидел, что продается мороженое. Купил сразу две штуки, настроение немного поднялось. И уже окончательно улучшилось, когда он проглотил несколько кусочков сладкого холодного лакомства.

По пути к автобусной остановке Вениамин представлял, как удивится и обрадуется (конечно, обрадуется!) его появлению Катерина, как они откроют бутылку шампанского и отпразднуют встречу.

И тут Вениамин увидел, что навстречу ему идет парень с серьгой в ухе, а возле другого уха…

Глава 13

Рита не могла открыть глаза. Последнее, что она помнила, – приступ какой-то дурноты и… все. Неужели в музее ей стало так плохо, что она грохнулась в обморок на глазах у иностранных туристов? Вот стыдоба, так стыдоба!

Рита еще раз попыталась открыть глаза – бесполезно. Да еще и тошнит от множества странных запахов – откуда здесь, в музее, запахи рыбы, мяса, чего-то печеного и еще чего-то. Ужас, как много запахов!

Потом до нее стали доноситься звуки: звон посуды, скворчанье, похожее на кипение масла в сковородке, бульканье, пыхтенье, а еще – голоса людей.

Рита сосредоточилась и услышала приятный мужской голос с небольшим акцентом.

– Так, девоньки, распределяем блюда. Самое главное – сделать консоме «селляри» – Пелагеюшка, у тебя хорошо получается, так что давай!

– Так давай-то давай, только дите в себя не приходит, – послышался совсем рядом грудной глубокий голос, видимо, Пелагеюшки. – Ой, батюшки, не дышит совсем – это что же такое?

Рита хотела сказать, что она дышит, но не могла пошевелить языком.

– Не нагнетай панику, Пелагея, – сказал мужской голос. – Дышит она, отсюда вижу. Так… Слушайте дальше! На жаркое у нас цыплята, рябчики, перепела… Ага, готово, ставлю галочку. Еще: стерлядь паровая – тоже готово… А вот парфе из орехов – Таисия, тебе придется доделывать.

– Ладно.

– Вот ты посмотри-ка, залетела все-таки! – опять мужской голос. – Чуть в соус для стерляди не попала! А ну-ка, Зинка, вон к тебе полетела, сейчас на стену сядет, бей ее, бей!

– Да чем же я ее убью, рукой, что ли? – это уже совсем тонкий, почти девчоночий голос.

– Ну ты че, Пелагея, – сказал еще один женский голос (да сколько же здесь этих голосов женских?), – похлещи ее по щекам – быстро в себя придет.

– Я боюсь… Вдруг она уже холодная?!

– Ну не дура ли? Пусти, я сама. – Другой голос теперь слышался совсем близко, Рита ощутила, как чьи-то руки усердно шлепают ее по щекам. – Во, видишь, веки зашевелились! А ты – холодная, холодная! Да теплая она!

– Теплая, а глаза не открывает. Ой, батюшки, что хозяин скажет, когда узнает, что дите разбилось!

– Я ж говорю, что она живая, – тут уже приблизился и мужской голос.

«Похоже, я нахожусь в какой-то кухне, – пронеслось в голове у Риты. – Но где?»

Теперь, когда оказалось, что Рита, по крайней мере, жива, все, похоже, забыли о ней.

– Зинка, что там у нас с кулебякой? – опять спросил мужской голос, который, видимо, в этой компании был главный.

– Начинку заканчиваю, – отозвалась Зинка.

– А когда будем делать пунш? – спросил еще один женский – очень резкий и неприятный голос.

– Так начинай, Варвара. Абрикосы пока перетирай с сахаром, да хорошенько, потом вина добавим. Эй, вы что? Почему Фрося до сих пор лежит на полу? Думаете, если на смерть не убилась, значит, пусть так и валяется?

Послышался звук открывающейся двери. И вот – еще один голос, неприятный, похожий на карканье вороны.

– Что тут у вас происходит?

– Фрося сознание потеряла, – ответил мужской голос. – Сейчас унесем в комнату.

– Все у вас не как у людей. Да-да, Пьер, и не вздумайте спорить! Вот сколько рублей ушло на продукты для ужина? А я ведь просила быть поэкономнее!

– Но приедут высокие гости!

– В общем, не миновать вам штрафа за перерасход денег!

Хлопнула дверь.

– Это не Акулина Филипповна, а дура набитая! – в сердцах воскликнул Пьер.

Дверь резко открылась.

– А вот за дуру вы отдельно ответите, любезнейший!

– Да поднимите вы девчонку в конце– то концов! – опять голос Пьера. – Я бы давно это сделал, да от плиты отойти не могу!

Рита почувствовала, как кто-то подхватывает ее с двух сторон под руки, осторожно поднимает и сажает, видимо, на скамейку так, чтобы она смогла опереться спиной о стену.

– В общем, у Фроськи сегодня выходной, – распорядился Пьер.

– Ниче себе! А вместо нее кто посуду мыть будет? Вон уже целая гора скопилась!

– Ты, Варвара, и будешь.

– Вы че? Мне еще осетра доделывать и пунш наводить! Пусть Пелагея!

– Пелагея консоме делает, лучше нее с этим никто не справится. Осетра я закончу. Пунш тогда на Зинаиде. Так что на тебе, Варвара, посуда. Можешь начинать прямо сейчас.

– Повезло Фроське. Мне бы так грохнуться.

– Думай, что говоришь! – прикрикнула Пелагея.

Теперь, похоже, Рита полностью пришла в себя и открыла глаза.

И точно – она была на кухне, да какой огромной! Возле печки, которая находилась в самом центре, стоял симпатичный мужчина с усиками и что-то колдовал над тремя огромными баками. Чуть подальше, стоя за длинным столом, суетились женщины. Все были в белых поварских одеждах и колпаках. Рита опустила взгляд и увидела, что и на ней вместо джинсов такие же белые штаны, как у остальных, но… что это? Чьи это руки? Вместо длинных пальцев – короткие, красные, словно опухшие – фу! Рита попыталась провести по волосам и наткнулась на плотную ткань, видать, на ней такой же, как и у остальных, колпак.

– Где я?

Рядом оказалась женщина с красным круглым лицом.

– Бедный ребенок! Голосом повредилась, да еще и память отшибло! Что ж теперь будет, что будет?

– Голос-то ладно, а вот память… – забеспокоился Пьер. – Хоть бы обошлось, а то ведь отдадут девчонку в приют для умалишенных.

На лбу у Риты выступил холодный липкий пот.

– Ладно, хватит ребенка пугать, – сказала Пелагея. – Встать можешь?

Рита кивнула.

– Пойдем со мной…