Текст книги "Страшная тайна смартфона. Продолжение"

Глава 19

Увидев то, что оказалось в руках у Князевой, Зюзева и Грязева остановились, подошли ближе. И тут же забыли о том, что собирались идти переодеваться.

«Эва на! – подумал Сенька, наполовину высунувшийся из сарая. – Интересно, откуда это у нее?»

Но, видать, интересно было не только ему, потому что Грязева спросила:

– Это что, того мужика? В красной футболке?

– Можно подумать, с нами был еще мужик в синей, зеленой и желтой футболке! Конечно, в красной!

– И че? Он выронил эту штуку. Да?

– Ну да! А вы даже не заметили!

– Так надо было вернуть! – сказала Грязева.

– На фига! Купит еще! А нам где на гаджет денег взять? Ладно, не мешай, надо разобраться, что тут к чему. Не пойму, куда нажимать. Давайте сядем, что ли.

Все уселись на лавочку. Сенька подкрался и встал сзади.

Руки и красное платье Князевой от соприкосновения с «чушками» покрылись черными пятнами. Но ей, как и всем, было не до этого – она смотрела на экран смартфона, над которым теперь склонились все трое. А точнее – четверо, включая Булдыгерова-младшего, который тоже не отводил взгляда от гаджета.

– Ладно, не мешайте, надо разобраться, что тут к чему, – сказала Князева. – Не пойму, куда нажимать. – Вдруг она замерла, вглядываясь в экран. – Ничего себе… Что-то интересненькое! Че-то такое… Зал какой-то огромадный. Че-то все моют… Вот, дядька ходит, всеми распоряжается.

– Че это? Фильм, поди! Почему без звука? Где тут звук?

– Нет, девчонки, это не фильм. Это что-то такое в режиме онлайн. Но че одеты-то все так стремно?

– Может, в театре каком-то репетиция…

– Да нужна нам эта репетиция. Фильм надо найти какой-нибудь. Может, ужасы?

– А че, само то! Давай ужасы!

– Ага, давай. Тут вообще ничего не понятно!

И Князева стала тыкать по всем кнопкам, которые там были. Вдруг на экране появилось возмущенное лицо какого-то мужчины.

– Венька, ты че, с ума сошел? Что творишь-то? И так программа нарушена, видать, хакеры залезли…

– Эй, чувак, не лезь в наши дела, – сказала Князева и показала ему язык. – И потом, я тебе не Венька. Я тебе – Танька. И вообще, вали отсюда!

Она нажала на кнопку, и лицо мужика исчезло. – Вот так-то вот. Лезут всякие.

Арсений решил, что пришло его время. Он наклонился к Князевой и изо всех сил захохотал ей в ухо.

От неожиданности та отпрянула в сторону и ударилась головой о голову Зюзевой.

– Дурак, что ли? – закричала она. – Че приперся?

– Че орешь?

– Да ниче. Вали отсюда!

– Ага, щас, – сказал Сенька, вырывая из рук Князевой смартфон и отбегая в сторону.

– Отдай! Не твое! – Князева бросилась вслед за ним.

– Можно сказать, твое! – еще громче расхохотался Булдыгеров-младший и исчез за поворотом.

Глава 20

– Пришла в себя? – обрадовалась Пелагея. В руках у нее было блюдце с дымящимися пирожками. Рита только сейчас поняла, как проголодалась, и потянулась за пирожком. Пелагея легонько ударила ее по руке. – Не здесь. Забыла, что ли – едим в столовой! Пьер специально для тебя напек. Говорит, передай Фроське, чтобы выздоравливала и возвращала память! Работает он в усмерть! Гости ж прибудут, нельзя опозорить хозяина! – Они вышли коридор – Рите бросилось в глаза, что освещался он при помощи свечей, которые вставлены в… Как это называется, кан… кан… Но вспомнить так и не смогла. – Еще бы, все поди, хотят заморскую диковину посмотреть, – продолжала Пелагея. – Небось, доставляли сюда по морю-океяну больше года! А красотища! И звучит-то как: венецианские зеркала! Вот и устраивает Ильин в честь этого бал. Ну а потом, само собой, ужин. А тут ты, как назло, в обморок хряпнулась!

Рита замедлила шаг. Выходит, она находится в том же Ильинском дворце, в котором и была, только перенеслась на много лет назад?! Какой же сейчас год? 1878?! Вот это да!

– Ну че идешь еле-еле! – рассердилась Пелагея. – Говорю же: некогда! Варвара на тебя злится – говорит, ты специально упала, чтобы не работать. Дура, она и есть дура. Имей в виду: если Варька к тебе привяжется, а она такая, и начнет заставлять мыть посуду – не вздумай! Тебе надо прийти в себя, – сказала Пелагея и втолкнула Риту в какое-то помещение. – Заходи, садись.

Рита поняла, что это и есть столовая. Окинула комнату взглядом. Ну что, довольно просторная, примерно такая же, как столовка в их березовской школе. Только столов почему-то мало: пять или шесть, на каждом – чайник, сахар и несколько стаканов. Вдоль стены много стульев, а в углу составлены один на другой множество столов. Столько столов! Зачем? Вряд ли здесь проходят какие-то праздники.

– Уставилась, будто впервые видишь, – продолжала удивляться Пелагея. – А ведь сколько раз сама кормила пришлых-то.

Евстафий Митрофанович, добрая душа, нет-нет, да и устроит бесплатные обеды. Порой до ста человек собираются. Ну все, ешь!

Тут только Рита увидела, что в самом углу сидит какая-то бабка и громко хлебает из большой тарелки. Хлебает, фыркает, фу!

– Кто это?

– Бабка Марфа. Она все время здесь обитает. По три раза в день поесть заходит.

– А это кто? – спросила Рита, увидев, что в столовую вошла еще одна неприятная личность – мужик неопределенного возраста, в отвратительном старом тряпье. Личность медленно проковыляла к другому столику, и стало ясно, что она не мылась лет, наверное, пять. Пелагея сморщилась. Хорошо, что Рита к тому времени успела съесть все пирожки, а то пришлось бы оставить.

– Такого не знаю. Бродяга какой-то, видать, только что прибился сюда. Я вот что, девка, думаю, – продолжала Пелагея. – Коль память у тебя вышибло, ты сейчас осторожненько походи по дворцу– то, поди, память-то и вернется.

– Как это – осторожненько?

– Как-как, ну чтоб тебя никто не видел. В зал большой войдешь – иди вдоль стеночек, там, где окна, – прячься за шторами, чтобы никто тебя не заметил. Заметят – не сдобровать нам с Пьером, да еще и Варька дворецкому наябедничает. На второй этаж поднимись, там библиотека. На третий даже подниматься не вздумай – там кабинет хозяина, никто, кроме Ильина да дворецкого с камердинером туда не входит. Проголодаешься – придешь сюда, в столовую. Тут вся прислуга питается в любое время. К ужину во-он на том столе кастрюля с котлетами и пюре будут стоять. Ну все. Пошли.

Рита поднялась и, конечно же, не видела, каким злобным взглядом смотрела на нее бабка Марфа, когда они выходили из столовой. Как будто что-то знала наперед.

Глава 21

Булдыгеров-младший со смартфоном в руках убежал подальше от девчонок. Он давно мечтал о таком гаджете, но отец его, директор библиотеки, даже слышать об этом не хотел. Он хотел, чтобы его сын читал и читал и читал – читал столько, чтобы прочитал все книги в районной библиотеке. Увы, как раз к чтению Сенька расположен не был. Он мечтал о хорошем гаджете, чтобы всегда смотреть фильмы – триллеры и ужасы.

Арсений уже сто раз пожалел о том, что, увидев смартфон у Никиты Бронникова, не отобрал его, как сейчас у девчонок, а швырнул, дурак, в первый попавшийся огород.

А потом… Он слышал, как отец чуть ли не шепотом рассказывал матери, как будто бы на какое-то время словно испарились Рита и этот Бронников – пошли в подвал на экскурсию и исчезли. А потом появились, только не вдвоем, а… втроем – с краснощекой Дунькой. А книга Гоголя, которая специально для праздника была выписана из краевой библиотеки, так и исчезла. Отец несколько раз просил Бронникова вернуть ее, а тот твердил одно: она осталась ТАМ. Где – там? – так и не сказал. Поговаривают, правда, шептал отец, что Рита и Бронников побывали в прошлом, якобы у самого Хохрякова, где Никита и оставил выписанную из краевой библиотеки книгу, но разве можно в это поверить? Опять же, как не поверить, если вместе с ними откуда ни возьмись появилась Дунька, которая даже читать не умеет?

А вот Арсению удалось узнать некоторые подробности – Зюзева, которая теперь стала чуть ли не лучшей подругой Семикотовой проболталась ему, что она, ну, то есть Ритка, попала вместе с Никитой аж в 1916 год! И Дуньку оттуда же притащили!

Но это не все! Как выяснилось, «занес» их туда как раз тот смартфон, который он, Булдыгеров-младший, бросил в огород. Ну не дурак ли, а? И вот теперь заветный гаджет у него. С чего начать – с перенесения в какой-нибудь прошлый (а может, лучше в будущий) век или с просмотра какого-нибудь фильма?

Как перенестись в другое время, Арсений не знал, а потому решил начать с просмотра какого-нибудь триллера.

В предвкушении этого уселся на траву, опершись спиной на тощий тополь, и уставился на экран.

Что за фигню поставили девчонки?

Сколько он не пялился на него – действия никакого, то же самое, что смотрели и они: один и тот же мужик ходит по какому-то залу с огромными зеркалами и… все. К тому же еще и звука нет.

Булдыгеров-младший попытался найти какой-нибудь другой фильм – но и это не получалось – видимо, зависла какая-то программа гаджета или сбились настройки. «Девчонки безмозглые испортили», – догадался Булдыгеров и потряс смартфон. Ничего не изменилось. Тогда он изо всех сил стал колотить гаджетом о дерево. Вдруг ему показалось, что из смартфона небольшой, чуть заметной струйкой пошел дымок, и она, эта струйка, становилась все больше и больше.

Арсения вдруг затошнило, закружилась голова. Ему захотелось освободиться от гаджета, но тот как будто прилип к ладони. Дымок между тем начал приобретать очертания скелета, который увеличивался в размерах, и вот он уже ростом с Булдыгерова– младшего, полуистлевшая одежда, прикрывающая ребра, колышется, хотя нет ни малейшего дуновения ветерка, кости рук тянутся к нему, и вот уже ледяные пальцы почти касаются его руки… Еще немного и…

На какое-то мгновение Сеньке вдруг показалось, что в воздухе зарябило, привычный пейзаж потускнел, и на его фоне начал проявляться зал, который он только что видел на экране. Дурнота подступила к горлу. Арсений понял, что еще немного, и ледяные пальцы втянут его в изображенную на экране картинку. Он сделал усилие над собой и помчался, не разбирая дороги.

Он бежал и бежал и боялся обернуться, да и зачем, когда позади слышен громкий топот – бум-бум-бум!

Потом стало тихо. Сенька обернулся – никого, но он все равно продолжал бежать по Березовке до тех пор, пока хватало сил. Остановился, отдышался и увидел, что продолжает держать в руке смартфон. Почувствовав, что гаджет отлип от ладони, Арсений недолго думая размахнулся, швырнул его в первый попавшийся огород и помчался дальше.

…Булдыгеров-младший пришел в себя возле висячего моста. Речка Березовка от жары превратилась в жалкий ручеек. Таким же жалким чувствовал себя и Арсений. И вовсе не от того, что за ним гнался какой-то призрак, вылезший из смартфона, – а от того, что обо всем, что с ним произошло, некому рассказать! Вон, даже Ритка Семикотова, которая всегда держалась обособленно, теперь дружит с Никитой, Князевой, Грязевой и Зюзевой. Да еще краснощекая Дунька у нее живет.

Арсений вспомнил про Зюзеву, Князеву и Грязеву. Разругались они, чуть ли не подрались и – снова вместе. А как смешно было, когда Зюзева толкнула Грязеву в лужу, а потом – Грязева затащила в эту лужу Зюзеву!

В носу у Арсения засвербело, в глазах появилось что-то такое, что захотелось поморгать. Неужели… слезы?

Арсений понял: да, слезы. И слезы от того, что ему не только не с кем поделиться новостями, но даже в лужу столкнуть его некому.

Глава 22

Пелагея ушла в кухню. Рита осталась одна.

«В зал войдешь – иди вдоль стеночек», – вспомнила она напутствие Пелагеи.

Размышлять, где он находится, не пришлось: там, в конце коридора, был виден свет, оттуда доносились веселые голоса. Понятно: шли приготовления к приезду гостей.

Рита вошла в зал и, как сказала Пелагея, по стеночке добралась до окна и спряталась за штору. Ее никто и не заметил: каждый был занят делом.

Осторожно высунувшись из-за портьеры, Рита обозревала помещение.

Да, это тот самый, с огромными зеркалами зал, из которого она и перенеслась больше, чем на 100 лет назад! Во-он там еще совсем недавно стояли они с Никитой, Лерой и группой японских туристов. А в другой стороне – цветное витражное окно с поражающим дьявола Архангелом Михаилом. Рита взглянула на него, и ей опять показалось, что их взгляды на мгновенье встретились.

В зале кипела работа. Несколько мальчиков лет десяти, ползая на коленях, натирали паркет, в правом углу три девушки в длинных синих платьях, белоснежных фартучках и красивых кокошниках на голове (впрочем, все девушки здесь были одеты так же) проворно снимали чехлы с дивана и кресел. Человек пять протирали зеркала, а еще две девушки, стоя на высоких раскладных лестницах, убирали пыль с портретов знаменитых личностей, которыми были увешены все стены. Рите показалось, что они протирают портреты не полностью, а только глаза. Может, только показалось?

Мимо нее прошел средних лет мужчина в белоснежной сорочке и длинном, чуть ли не до колен, пиджаке и устремился в другой конец зала, туда, где девушки вытирали пыль с портретов. Постоял немного, что-то сказал и вышел. По манере держаться Рита поняла, что это – начальник, но как она ни напрягала слух, до нее не долетело ни слова, а ей так почему-то хотелось узнать, что он им говорил! Какой-то нескладный парень, которого кто-то назвал Степкой, натирал подсвечники у этих самых… Кан… Кан…

Пока Рита пыталась вспомнить, как этот подсвечник все-таки называется, ее чуть было не ударил длиннющей лестницей влетевший в зал долговязый парень.

– Доброго здравия! – громко и весело сказал он, и по залу будто пронесся свежий ветерок: все оживились, заговорили, и, кажется, работать стали быстрее. Рите показалось, что некоторые девушки как-то особенно радуются его появлению. «Влюблены в него, что ли», – подумала она.

Парень тем временем быстро поставил лестницу и, подхватив корзину (Рита и не заметила, что он притащил еще и ее) чуть ли не мгновенно поднялся под самый потолок, туда, где висела огромная хрустальная люстра.

– Эй, кто знает, сколько здесь свечей? – спросил он, глядя на всех сверху вниз.

– 30! – пискнул один из полотеров.

– Темнота! – засмеялся парень. – 270 не хочешь?

– Ни фига себе! И ты че, во все подсвечники будешь свечи заталкивать?

– А че бы я сюда полез? Конечно! Перед балом останется их только зажечь – и все. Ну ты работай, работай! Вон у тебя впереди еще целая зала!

Вдруг совсем рядом Рита услышала тихий голос, почти шепот – она и не заметила, как около нее оказались две девушки.

– Ну, че хотела сказать-то?

– Она опять Петьку к себе переманила! – сказала одна из них плачущим голосом.

– А он?

– Да что он? Теперь ей, а не мне леденцы носит! Я ее ненавижу, ненавижу! Так и хочется ножницы в бок воткнуть!

– Ой, да плюнь ты на этого Петьку! Тоже мне, нашла, о чем печалиться! Тут такое творится, а ты – Петька, Петька!

– А че, че творится то?

– То, что дочь Евстафия Митрофановича при смерти, знаешь?

– Так кто ж этого не знает? Конечно, знаю!

– А почему?

– Да говорят, простудилась сильно на балконе, что ли…

– Ерунда! Мне Файка сказала, что из-за зеркала все это…

– Как из-за зеркала?

– Ну прикинь: как только зеркало появилось, так она стала чахнуть…

– Постой… А ну-ка… Точно!

– Ну и вот, прикинь… Позавчера ночью я подошла к комнате Лизаветы Евстафьевны…

– Зачем?

– Да Файка сказала: пойди, глянь, с ума сойдешь!

– Ну и…

– Т-сс, по-моему, Акулина идет!

И точно – из коридора послышалось грозное карканье, уже знакомое Рите, и быстрые шаги.

Стоящие рядом с ней девушки замерли:

– Побежали!

– Стой, может, не заметит!

В зале сразу же стало тихо.

– Так… – Рита полностью спряталась за занавеску и теперь могла только слышать. Шаги приближались к центру зала. – Прошлась я вчера вечером по дворцу, – все смолкли – наступила тишина, – и была приятно удивлена тем, что, наконец-то свечи горят только в дежурных канделябрах (канделябрах, точно! Вот оно, слово, обрадовалась Рита), причем – желтые, а не белые. Значит, можешь, Петька, быть человеком?

– Конечно, Акулина Филипповна, вашими молитвами! – весело прокричал сверху Петька.

– Вот-вот! Смотрю, человеком становишься!

Шаги начали перемещаться к окну, рядом с которым стояла Рита.

– А это что такое? – послышалось карканье.

Рита подумала, что эти слова относятся к ней, но потом поняла, что они касаются девушек, стоящих рядом. Но пока Акулина к ним шла, они, похоже, перебежали на свои рабочие места.

– Никакой дисциплины! – прокаркала Акулина, в раздражении сделала резкий жест рукой и задела Риту.

Штора отдернулась, и она увидела круглое лицо, обрамленное мелкими желтыми кудряшками, и круглые, как у птицы, глаза.

– Почему здесь? – закаркала Акулина, но Рита не слышала ее: вынырнув из-за портьеры, она быстро поднималась по широкой лестнице. На втором этаже остановилась: куда бежать дальше? Слева вглубь шел длинный коридор, справа виднелись гостеприимно распахнутые двери.

Рита заглянула в них – библиотека!

И тут же до нее донеслись чьи-то быстрые шаги – кто-то вслед за ней поднимался по лестнице. Не Акулина ли Филипповна?

Рита огляделась – вглубь библиотеки уходил ряд стеллажей– она устремилась к самому последнему.

Глава 23

– Ой, смотри-ка! – мама Никиты Бронникова наклонилась и достала что-то, лежащее рядом с кустом. Они с мужем только что вышли окучивать картошку.

– Что это?

– Похоже, смартфон. И довольно навороченный.

– Интересно, как он попал в наш огород? – удивился отец Никиты. – А ну, дай сюда! Надо контакты поискать, может, кого знакомого найдем. Ага! Во, смотри, Катька! Может, это учительница Никиты, – и на всякий случай набрал номер телефона.

– Думаешь? Почему именно она? Много ли Катек на свете?

– Надо попробовать. Вениамин, ты? – послышался голос Екатерины Александровны. – Что-то случилось?

– Это не Вениамин. Это Бронников – отец Никиты Бронникова.

– Вы что, тоже в Ильинске?

– Мы на своем огороде.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Дело в том, что… – начал отец Никиты.

– Ничего не говорите, – перебила его Екатерина Александровна – Сейчас прибегу и все расскажете.

Через десять минут она уже была у Бронниковых.

– Он что, приходил к вам? – спросила учительница английского.

– Кто?

– Ну, Вениамин? Друг Юрия Николаевича. Ах да, как он мог прийти, когда я сама его проводила на автобус. Тогда тем более ничего не понятно. Откуда это у вас? – спросила она, показывая на гаджет.

– Да вот только что в огороде нашли.

– Странно. Может, Рита что-нибудь знает.

Екатерина Александровна набрала номер.

– Абонент вне зоны доступа, – послышалось в трубке.

– Тогда Никите звоните, – предложил отец Бронникова, – на старый номер.

Никита ответил не сразу.

– Как дела? – спросила учительница английского.

– Здравствуйте, Екатерина Александровна. Все нормально, – сказал Никита, но по его голосу легко можно было понять, что это совершенно не так.

– А Рита где? – спросила учительница, почувствовав замешательство Никиты…

– Ну это… Екатерина Александровна… Это… В общем, она отошла на минутку. Здесь где-то…

– Хорошо, тогда, Никита, скажи: был ли на экскурсии высокий молодой человек в красной футболке. Его сразу видно…

– Не было, Екатерина Александровна, точно не было! Там были только японцы да мы с Ритой… – последнее слово он произнес с трудом.

– Извините. Екатерина Александровна, – вмешался в разговор отец Никиты. – Пока вы там что-то выясняли, мне знакомый вот что прислал по вайберу. Взгляните на этот ролик – что скажете?

– Потом перезвоню, – сказала Екатерина Александровна, отключила телефон и взяла в руки гаджет, протянутый отцом Никиты.

– Так вот же он! – воскликнула она, увидев в кадре Вениамина, сидящего на лавочке. – И смартфон в руке, видимо, новый купил.

И почти тут же рядом с ним появился высокий парень с серьгой в ухе. В следующую минуту произошло невероятное: завязалась короткая потасовка, смартфон упал на землю и, похоже, разбился, а Вениамин… исчез. Под роликом было написано: Ильинск, 18:30.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Екатерина Александровна и уже собралась заплакать. Но, вспомнив, что она не одна, только шмыгнула носом. – Куда он делся?

– Ваш знакомый? – с сочувствием спросила мама Никиты.

– Да, друг Юрия Николаевича. Прилетел из Москвы, чтобы разобраться, куда пропал Юрий, и вот на тебе, сам…

И тут она не выдержала и разревелась на глазах у родителей Никиты.

– Мне надо туда поехать, – сквозь слезы пропищала она.

– Вы в состоянии что-то изменить?

– Конечно, нет. Но по крайней мере, узнаю, что там происходит. Который час?

– 19:20.

– Автобусы, конечно, давно не ходят… А ждать до утра… Я с ума сойду!

– Подождите. Кажется, наш сосед собирался вечером туда поехать. Сейчас позвоню. – Он набрал номер. – Едешь в Ильинск? Учительницу английского возьмешь? Отлично! Она готова, сейчас подойдет. – И обращаясь к Екатерине Александровне, добавил: – Стоит у ворот. На машине-то вы быстро, часа за три доберетесь. Никите привет.

Уже из автомобиля Екатерина Александровна позвонила в Ильинск.

– Никита, я еду. Назови адрес, где вы остановились.

– Подъезжайте к краеведческому музею. Ночевать будем там.

И это показалось ей странным.