Текст книги "Дикари. Книга о малой Родине"

Сараевы

Жила в начале 30-х годов в деревне Дороничи большая семья Сараева Михаила Ивановича: 7 детей да еще престарелые родители. Хозяйство было справное, управлялись своими силами, имели старый и новый дом. Но приехали исполнители и с деревенскими понятыми разом хозяйство разорили… Лошадей и прочую скотину, оба дома, даже кухонную посуду – все описали. Но детей не выселили, оставили им старую хибару в огороде под черемухой, где вся семья и ютилась. Жители потом видели, что кое-кто попользовался их описанным скарбом. Новый дом, например, забрали под правление колхоза.

Старший, Иван Михайлович, стал участником ВОВ и погиб на фронте. Остальные дети разъехались со своей малой родины, где власти так немилосердно обошлись с их семьей.

В усадьбе Михаила Ивановича был яблоневый сад, где стояли пчелиные ульи. Старожилы деревни рассказывают, что после раскулачивания Михаил Сараев вступил в банду, готовящую мятеж в черемуховом логу. Его судьба после мятежа неизвестна.

Из воспоминаний Антониды Степановны Бияновой (Скорыниной)

Вернувшись раненым с фронта, Степан Михайлович Сараев впрягся в колхозную работу, а между тем войне не видно было конца. В это трудное время он стал вожаком колхозного производства. На его плечи легла большая забота о мобилизации колхозников на выполнение призыва «все для фронта, все для победы!». Надо было всем колхозом включиться в социалистическое соревнование с воинами Северо-Западного фронта за лучшие показатели в тылу и в бою, заботиться о семьях погибших односельчан, о детском доме, о семьях эвакуированных. Требовательность, дисциплина, правильная организация труда на бригадах стали давать ощутимые результаты. Степан Михайлович стал примером для колхозников в трудолюбии и доведении начатых им дел до конца. Но особенно всех подкупала его любовь к лошадям. В Дороничах была конеферма, и при пристальном внимании Степана Михайловича она стала племенной, на ней выращивали коней для Красной армии, для фронта. А сам председатель был любителем соревнований и выездов на лошадях и не однажды становился участником скачек на областном ипподроме в Верхних Муллах. Однажды Степан Сараев выиграл приз – гоночную коляску. Часто он участвовал в забегах, проходивших на Сергинском ипподроме, который располагался между школой и старой ветлечебницей (сейчас тут пролегает ул. Матросова). Бывшие колхозники и болельщики с гордостью вспоминают каурых и гнедых красавцев с конефермы в Дороничах. А их клички врезались в память бывшим мальчишкам: Герой, Горнист, Гарнитур.

Из воспоминаний Геннадия Степановича Сараева, сына Степана Михайловича

«Мой дедушка по матери, Сараев Александр Петрович, был старожилом деревни Дикари. Он родился в 1897 г., пережил раздел земель в своей деревне, октябрьский переворот, расправы колчаковцев над жителями, пожил семьёй в единоличном хозяйстве. Ещё от отца Александр Петрович получил кузницу. Уголь для кузницы деревенские мужики выжигали сами, иногда – на продажу другим кузнецам или отвозили его на Лысьвенский и Чусовской заводы. Это уже был приработок для семьи. Кузнецы из единоличных хозяйств перекочевали в колхозы, и обслуживали их до самой ликвидации. Кузнецов уважали и величали по имени-отчеству.

Александр Петрович и его жена Евдокия Степановна воспитали 4-х детей, в том числе мою маму Анну. Евдокия работала на бригаде и вынесла на своих плечах и становление колхоза, и тяжесть военных лет. Жала серпом, чистила фермы, вывозила навоз на поля, доила колхозных коров – всех работ не перечесть.

Александр Петрович гордился тем, что в его трудовой книжке был только один, но значимый перерыв – «ушел на войну». В годы Великой Отечественной Войны он сражался на многих фронтах и заслужил медали «За взятие Варшавы» и «За победу над Германией».

Мама Анна Александровна, вышла замуж за Стерлягова Дмитрия Алексеевича, стала знатной дояркой и телятницей совхоза «Колос» и Кунгурского района. И даже представляла на Всесоюзной Выставке Достижений Народного хозяйства она представляла Пермскую область, за успехи в сельском хозяйстве получила дипломы, почетные грамоты и ценные подарки.

Мой отец, Стерлягов Дмитрий Алексеевич, работал механизатором, а это означало круглогодичную занятость – и сеноуборку, и весенние полевые работы, и сбор урожая. Анна Александровна и Дмитрий Алексеевич вырастили и воспитали 6 детей, хороших тружеников и семьянинов, которые порадовали родителей внуками.

Наш род Стерляговых-Кокшаровых продолжается, я живу в родной деревне. Мой муж, Владимир Кокшаров, – внук Кузьмы Николаевича Кокшарова. В нашей семье бережно хранятся традиции и трудовые награды моих родителей, полученные за долголетний безупречный труд, – медали «Ветеран труда».

Из воспоминаний Надежды Дмитриевны Кокшаровой (Стерляговой)

Скорынины

Дед Павла Ивановича, Силантий был крепостным, а затем временнообязанным, а его сын Иван Силантьевич в силу своей предприимчивости выкупил земельный надел и оставил после себя большое хозяйство и двух сыновей Степана и Павла.

Степан Иванович жил в деревне Дикари; вступил в колхоз и стал председателем. Степанову жену звали Анна, они стали родителями Антониды Степановны Бияновой (Скорыниной).

Сам Павел вёл крепкое хозяйство и в советское время попал под репрессии. «Дедушка попал под колесо репрессий за то, что имел добротный дом с вместительным подполом, конюшни для овец, коров и лошадей. Рядом стоял еще старый нежилой прадедовский дом. И власти словно ждали момента, когда он, ведя единоличное хозяйство, позовет к себе работников на сезонные работы. И вот беда обрушилась на семью – пришли раскулачивать,» – вспоминает внучка Тамара Леонидовна Носкова (Скорынина).

Отбыв наказание, Павел вернулся в деревню. Затем ушёл на фронт, сражался он под Ленинградом, возил снаряды на полуторке через Ладогу. Там он встретился со своим односельчанином Иваном Захаровичем Худеньких. Они обменялись приветствиями и последними новостями из дома и разминулись. По возвращению домой Иван Захарович поведал семье Скорыниных печальную весть о гибели Павла Ивановича на линии огня.

До войны Павел женился на Дарье Андреевне, вместе с которой они воспитывали пятерых детей. Семья была очень гостеприимная и хлебосольная. Жена Дарья вырастила детей и дожила до 90 лет.

Тамара Леонидовна вспоминает: «Бабушка Дарья Андреевна, мать такого многочисленного семейства, была мастерицей ткать половики, приветливой и внимательной к чужим бедам. В ее доме находили временный приют и стол нищие, бредущие искать лучшего места из Серги на Лысьвенский завод и обратно. У нее долгие годы жила учительница Дикаринской школы 30-х годов Валекжанина Любовь, которая участвовала в кампании по ликвидации неграмотности, то есть с утра обучала детишек, а после трудового дня – крестьян. Она учила их читать, писать и считать. Это событие долго помнилось в деревне, ведь в колхозе была нужда в счетоводах и учетчиках. К ней часто приходили всякие болеющие, потому что она обладала чудодейственной силой. Заговаривала болезни, раны, наговаривала на воду в стаканчике, которую больному надо было выпить, не перешагивая порог. Бабушка знала много секретов лечения, и все ей были благодарны, но плату за лечение она не брала.»

Дети из этой семьи долго страдали от людской несправедливости, но продолжали трудиться и не потерялись в водовороте жизни.

Сын Павла Александр Павлович остался верен семейным традициям. Его деды когда-то обрабатывали сохой десятины, а он обрабатывал железным конем и плугом колхозные и совхозные гектары. Стал отцом большого семейства. Его дочери Наталья и Лена, и сын Сергей живут и работают в родной деревне. Дочь Валентина в юности уехала в г. Иваново на ткацкую фабрику и посвятила ей всю трудовую жизнь, вышла на заслуженный отдых. Сын Валентин Александрович работает на строительстве дороги федерального значения Пермь-Екатеринбург.

Старшая из детей Павла, Мария, была отдана в город в няньки. Там ее застала Великая Отечественная война, и она пришла работать в военный госпиталь. «Раненые были в окровавленных бинтах, а некоторые – с ампутированными конечностями. Мы их перевязывали, некоторых кормили с ложки. Читали письма, газеты с военными сводками, писали от их лица весточки домой, но через некоторое время часть нашего персонала была мобилизована на линию фронта,» – вспоминает Мария Павловна. На фронте она участвовала вместе с бойцами в боевых действиях. Хрупкой и щупленькой Маше приходилось вытаскивать раненых из-под обстрелов и бомбежек, а потом перевозить их из полевого госпиталя. А ведь бойцы были выше и тяжелее медсестры… Но война есть война, каждому нужно выполнять, что положено, и девушки-медсестры в полной боевой амуниции выполняли свои обязанности четко и быстро. После войны Мария Павловна много лет работала в областном военном госпитале на улице Горького в Перми.

Вторая дочь, Антонида, в военные годы со многими подростками была отдана в ФЗО – школу фабричного заводского обучения, где получила рабочую профессию. Жилось в городе голодно, и подростки стремились хоть как-то попасть к родным за продуктами. Но хождение из станции Сылва до Дикарей съедало все время, а потом эти совсем еще дети спешили обратно к станку на завод – времени для передышки совсем не оставалось. За опоздание их тогда, невзирая на возраст, судили. После окончания войны трудности продолжились: заводских рабочих отправляли прямо от станка на лесосплав на целых 3 года (к тому времени начали возвращаться на заводы с фронта кадровые рабочие). Антонида Павловна из-за болезни матери была отпущена с лесосплава несколько раньше времени.

Средняя сестра Катя умерла в подростковом возрасте. А другая сестра, Александра Павловна, работала в ветлечебнице. Труд был серьезный: колхозных ферм было много, да и в личных хозяйствах скота тоже всегда было немало.

Будь жив их отец Павел, он, наверное, гордился бы своими детьми – трудолюбивыми и самостоятельными. Внуки и правнуки интересуются своей родословной. Они составили родовое древо, корни которого уходят в крепостное право, а значит в годы основания деревню. Сейчас род Ивана Васильевича насчитывает 8 внуков, 27 правнуков и 16 праправнуков.

Из воспоминаний Галины Николаевны Скорыниной (Заворохиной)

«Я родилась в колхозной семье. Родители с уважением приняли образование колхоза и всей семьей вступили в него. Мой отец Скорынин Степан Иванович стал председателем. Моя бабушка Худеньких Онисья Константиновна до замужества жила единоличным хозяйством и не имела лошади, а брала ее в наем у состоятельных хозяев, а потом отрабатывала у них на земле или во дворе. Потом семья с грехом пополам завела свою лошадь, но пришла коллективизация. И пришлось бабушке свести лошадь в колхоз, потом ее долго все звали «оксиньина кобылка».

Отец в довоенные годы он ушел на переподготовку в армию и уже не вернулся. Началась война и пришло извещение о том, что он пропал без вести. Как и всем ребятишкам военного времени, мне досталась тяжелая доля: пастьба колхозного скота и помощь на ферме. Так как мать была целыми днями на колхозной работе, то весь домашний быт ложился на стариков и детей, но и они должны были работать в колхозе.

С 12 лет я работала на прицепах к колесному трактору: ворочала рычагами на поворотах. Трактористами тогда были Василий Михайлович и Леонид Васильевич Заворохины из Чупино. Они меня жалели. Потом четыре лета проработала с Карсаковым Степаном Петровичем первым. Он на гусеничном тракторе, а я на прицепной машине. Стала постарше и бригадир начал отправлять меня в дальние поездки на обозах. Соберемся, нас несколько женщин, едем на станцию Сылва. Вперед везем мешки с зерном на заготовительный склад. Сами по трапу вверх несем мешки и опрокидываем в глубокий ларь. Потом едем на другой склад за горючим. Сами закатываем тяжелые железные бочки и засветло торопимся вернуться домой. Едем лесными дорогами напрямик. При такой работе немудрено было грыжу заработать. Да и где тогда было легче? Кто-то лес сплавлял, кто-то в трудармии кирпичи делал. И везде работали старики, женщины и подростки. Все работали на победу и все о ней мечтали…

Еще вспоминаю, как с Иваном Кузьмичем Кокшаровым и Василием Егоровичем Худеньких работала на лобогрейках. Я правила лошадьми, а помощник сгребал сжатые горсти в валки. Потом работала на жатке, у нее 4 лопасти как у ветряной мельницы. Жатка сама скашивала хлеб и сама сгребала. Здесь работа шла уже без помощника. С 7 утра и до 8 вечера длился рабочий день.

Работала 7 лет в телятнике, уже в совхозе. На фермах проводилась выбраковка животных, т.е. не достигших нужного веса и больных телят должны были сдать на мясокомбинат. И вот мы с Ольгой Петровной Кокшаровой, как две опытные телятницы, встали на защиту этих недолеченных и недокормленных телят, да еще и отобрали группу у молодых нерадивых телятниц. Отпаивали телят молоком, отварами трав и хвои, из дома приносили сладкое для маленьких. Бывало, оставались ночевать на ферме. Ухаживали за ними, как за своими детьми и вырастили на славу. Но с телятами все равно пришлось распрощаться. Повели их с Высоково на откормочник со слезами, а с принимающими телятницам договорились навещать подопечных.

Затем я перешла на работу в столовую. Здесь мне нравилось, но со временем стало тяжело поднимать и переставлять котлы. Пришли молодые, а я ушла. Тогда со мной работали на машинах Володя Пищальников и Витя Бурылов, они развозили обеды на сенокос, на компостные ямы для рабочих. Работали четко с огоньком и шутками.

Поработала я и на сеномете. Дух захватывает, когда на лугах вырастают стога сена или на полях скирды соломы. Был случай. Приехал ко мне бригадир и говорит: «Иди Степановна снова в столовую». Я спрашиваю: «Что я на сеномете не справляюсь?». А он отвечает: «Да нет, мужики жалуются, изжога одолела. Тебя обратно в поварихи зовут». Я в душе рада, что мое поварское ремесло оценили…»

Ни колхозная работа, ни военные годы не сделали Антониду равнодушной. Жители Дикарей вспоминают, как она уже в преклонном возрасте в 90-е годы пришла на большое собрание. Начиналась уборочная кампания. Много вопросов рассмотрели приехавшие большие начальники. Последний вопрос самый злободневный: уборочная на носу, а горючего нет. Тут встала Антонида Степановна и резонно спросила у председателей сельсовета и райсполкома: «А куда оно, горючее, в совхозе девалось? Мы с бабами в войну из Сылвы и Кунгура на телегах возили, запасались на весь сезон. Тогда техника из-за горючего не стояла. А теперь его что, возить не на чем или не кому? Или куда-то оно пропало?» Антонида Степановна так отчитала начальство, что все сидящие смирно совхозники оживились и поддержали односельчанку дружным гулом. Начальники быстро свернули собрание, а горючее через короткое время появилось в совхозе.

Тиминские Павел Александрович и Альвина Владимировна

«Я родился в г. Кунгуре в декабре 1989 г. Жили мы в своем доме: мама, папа, старшая сестра и я. Как и все дети ходил в детский сад, потом школа. После 9 класса поступил в Кунгурский лесотехнический техникум, который закончил по специальности «Техническая эксплуатация подъемно-транспортных, строительных, дорожных машин и оборудования». После техникума я решил получить высшее образование, тогда мне казалось это очень важным. Тогда мне было 19 лет. Я поступил в Пермскую государственную сельскохозяйственную академию на бюджетной основе. Учился отлично, получал повышенную стипендию. Жил в студенческом общежитии. После трех лет очного обучения пришла повестка из военкомата.

Служил в войсках связи на должности начальника радиостанции в звании младшего сержанта. После армии восстановился в академии и продолжил учиться на заочном факультете. Одновременно пошел работать на «Кунгурский машиностроительный завод» токарем. В 2016 году, весной я закончил академию по специальности «Технология обслуживания и ремонт машин в агропромышленном комплексе». Примерно в это время я стал задумываться о переезде в деревню.

Люди едут в деревню по разным причинам. В основном это причины, связанные с экологией, здоровьем, городской суетой, романтикой. Меня волновало другое. Я был молод и здоров. У меня в кармане пакет дипломов со специальностями от рабочих до управленческих: токарь, автослесарь, тракторист-машинист (категорий B-F), техник-механик, инженер-технолог. Я хотел меняться внутренне. Я жаждал духовно-нравственного подъема. Именно эта идея меня тянула на трудности жизни в деревню. Одновременно я осознал тягу к сельскому хозяйству (скотоводству и огородничеству). Я пришел к выводу, что необходимо взвалить на себя определенную ношу, которую буду нести, если угодно, всю свою жизнь. Нужно поставить себя в условия, где невозможно лениться и быть безответственным. Ведь любой мужчина растет с ростом ответственности, которую он на себя возлагает.

За год до переезда я уверовал во Христа и начал ходить в церковь. Поэтому могу точно сказать, что мой переезд не обошелся без промысла Божьего. Бог поставил условия, при которых я мог купить именно этот дом и дал сил на решительный шаг в новую жизнь. Проходя определенные уроки в жизни, человек притягивает новые обстоятельства и новых людей. Я считаю, что следствием этих перемен в моей жизни и стало создание семьи.

Осенью 2016 г. я начал пробовать варить мыло. Мне это нравилось, и я варил много и всяких сортов. Выкладывал фото в интернет и это стало привлекать людей. Так я создал группу во ВКонтакте и у меня появились первые клиенты.

Благодаря мыловарению я познакомился с Алей. Наше знакомство постепенно переросло в серьезные отношения, её не испугал мой быт и образ жизни. В мае 2018 г. мы с Алей сыграли свадьбу в Ульяновской области.

Дом на 25 сотках земли я купил в начале марта 2017 г. Старый рубленый уральский дом, где все хозяйственные постройки находятся под одной крышей. В доме около 10 лет никто не жил и 12 лет не обрабатывали огород. К блогу про мыло добавился блог про жизнь в деревне и канал в YouTube.

Освоение участка начал с уборки территории и частичного восстановлением построек. Соседка отдала кошечку, которую я назвал Боня. В Кунгуре мне отдали щенка-сучку, которую я назвал Жуля. Потом стал закупать скотину. В конце июня купил 5 кур. 6 июля купил 7 гусят породы ланда (французские гуси). Летом ходил за грибами и занимался сбором и ферментацией иван-чая для себя и на продажу. Чтобы еще больше привязать себя к хозяйству – завел козу по кличке Белка.

От старых хозяев осталось очень много березовых дров, поэтому с теплом на зиму вопрос был решен изначально. А вот «денежная подушка», которую я привез из города, стала заканчиваться. Я пошел на поиски работы, которые привели меня в «Сергинское РТП». Там я устроился токарем и стал работать.

В начале июня 2018 г. наше хозяйство пополнила окотившаяся коза. Она принесла нам двух козочек: Милу и Зару. В середине июля батюшка Кирилл из села Каширино нам подарил телочку по кличке Крошка. Так же летом мы занимались инкубированием куриных яиц от своих кур. Цыплят часть продали местным жителям, а часть вырастили сами. За лето мы успели отремонтировать дом и сложить новую печь.

Жизнь в деревне требует от человека выносливости и некой осмысленности и формирует иной взгляд на жизнь, это я испытал на себе. Считаю, что душа русского человека раскрывается именно в деревне. За последние десятки лет современные мегаполисы высосали людей с земли как пылесосы: сотни тысяч деревень опустели. Я считаю, что это вектор неразумия. Нужно возрождать деревни и традиционный уклад жизни. Независимость и свобода народа проявляется в его традициях и культуре, это стремление у русского человека в крови. Я верю, что людей из города потянет на землю. И когда таких людей будет достаточно, Россия по-настоящему станет сильной и независимой.»

Из воспоминаний Павла Александровича Тиминского

Харины Афанасий Иванович и Екатерина

Людмила Ивановна Харина, внучка Афанасия Ивановича вспоминает: «Дедушка Афанасий Иванович родился и прожил всю жизнь в Зареке. В колхозе работал до и после войны. На руководящих постах не стоял, но был очень добросовестным и ответственным работником. Трудился кладовщиком, конюхом, на бригаде. С войны привез боевые награды, и нам, внукам, изредка рассказывал о войне со слезами на глазах. Жаль, что документы и награды не сохранились – все унес пожар, случившийся в доме.

Бабушка моя, Харина Екатерина, работала на бригаде в колхозе. У нее еще до войны родилось четверо детей. И когда дед ушел на войну, бабушка Катя осталась одна с детьми в тылу. Кто был постарше, те рано впряглись в колхозную работу: приходилось трудиться с раннего утра и до конца дня. На свое хозяйство оставалось только вечерние часы, да самые ранние утренние. Большую часть домашней работы выполняли дети. В войну жили очень трудно, не хватало продуктов, так как полученные от своего хозяйства яица, молоко, мясо сдавали государству. После войны у них родилось еще двое детей. Возможно бабушка была награждена медалью «Материнская слава», но награды не сохранились.

Будь они живы, увидели бы своих родных 20 внуков. Дети все устроились в жизни, жаль, что не все дожили до наших дней. Среди них есть шоферы, трактористы, два доктора, инженер-строитель и другие специалисты. Все близкие родственники поддерживают связь со своей деревней Зарека. Дядя Саша часто навещает заново отстроенный после пожара дом, собирает родственников на беседу и угощение.

В деревне из детей деда Афанасия Ивановича оставался сын Иван, мой отец. Он работал в колхозе, потом в совхозе на тракторе и комбайне. Мы маленькие часто видели его портрет на совхозной доске почёта. Помним, как он приходил уставший и доставал нам «гостинцы от белочки». Один раз он привез нам живых зайчат, нашел их на хлебном поле. Мы радовались, разглядывали, гладили, но он велел отнести их обратно в поле. Отец дорожил своей работой и бережно относился к доверенной ему технике. Сейчас в деревне остались мой брат Сергей Иванович, работавший в совхозе трактористом, и я.»