Текст книги "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «По следам „Книжной Сибири“»"

Чудны в России дела некоторых

– Ты помнишь коньяк, который мы считали лучшим в мире? У тебя остался?

– «D…»? Он и есть лучший. Уж немало перепробовано. Игорь, как я мог забыть или допить его без тебя? Чудо с шестидесятилетней выдержкой в дубе! Ты его для меня открыл. Два ящика счастья по великому везению и твоей наводке. Пятнадцать лет прошло, эпоха. Остались две бутылки. Давай! Наша встреча – лучшая причина употребления. А с кем еще?

– Да, сейчас купить его невозможно. Шестидесятилетний в хозяйстве кончился, не разливают вообще. Сорокалетний – тоже праздник, но и его мало, в нашу страну не попадает. Ильяс сказал, что устраивает вечеринку для гостей-олигархов. Лучшая черная икра трех видов рыб, даже с Дальнего Востока. Но не ощутят они счастья без этого коньяка.

– Игорь, ты же…

– Искали везде. Нет в природе. Я подсказал спросить у тебя… Жди звонка, можешь запросить любую сумму или решение вопроса…

– Не продам, хоть и проблем до… С тобой выпью. Еще с этим коньяком связаны интересные истории. Одну уже могу рассказать. Когда открылась возможность купить – денег не было. Бизнес, все крутилось, но свободных… И знаешь, чудо: деньги свалились на меня благодаря чужой жадности, халтурной работе и страху. Еще раньше начиналась стройка Большого зала на берегу – знаковый объект. Тогда главный зам «самого» мне: «Тендер выиграет наш “Великий строитель”, я к тебе его пришлю. Хочу, чтобы твоя фирма сделала электрику, договорись на субподряд». – «Достоин ли я? У нашего “Великого” даже молодая длинноногая помощница со званием “заслуженный строитель”». – «В бане у нее заслуги за карьерный рот. Думай, как в срок сделать. Ты же никогда не подводил». И проект, и расценки показались очень привлекательными, но «Великий строитель» расстроил – написал на листке цифру со знаком минус и «процент». Все стало понятно: откат совсем не божеский, гораздо больше приемлемого. Не договорились. И высказался я не очень любезно: «Все может кончиться тюрьмой. За эти деньги хороших специалистов не привлечь, качественного материала и оборудования не купить. Возьмется тот, кто край не любит, кто всех обманет и не задержится. Еще получится пожароопасно. Без меня. Я предупредил…»

– На сколько тогда завалили открытие?

– Не больше года.

– Раньше бы за такое…

– Никого не наказали. Торжественные речи, ВИПы, выступления мировых звезд. А на следующий день прибежал взволнованный чел. Срочно искал два импортных электроконтактора на ток в тысячу ампер, а их ни у кого. Срок поставки – от восьми недель, а вчера, сразу после концерта, погас свет, дым… «Да, электрооборудование из Европы дорогое, позиция не складская, но у нас в наличии. Заказывали для монтажа на объекте, где строительной готовности пока нет, успеем повторно». – «Можно посмотреть?» – «Пойдем на склад». У клиента округлились глаза при виде фирменного изделия весом килограммов в двадцать. Ошарашенный, он вытащил небольшую коробочку со следами горения и надписью «1000 А». Я достал сторублевку и спросил: «Подрисуй ноль – что будет?» До него дошло. Он разглядел на обгоревшем китайском контакторе в сто ампер дорисованный ноль. Пипец. Не скажешь лучше Азазелло: «До ужаса ловко сперли. Такой скандалище!» А монтажники уехали. Счастье, что не пожар во время торжества. Даже если эвакуация зрителей в темноте… Это же тюрьма! Ого, сколько украли! Ой, если всплывет!

…Через два часа напротив сидел бледный «Великий строитель». Он все осознал, моего предупреждения не забыл. «Выручай!!!» – «Можем собрать настоящий электрощит, послезавтра к утру смонтировать». – «Сколько?» Я уже прикинул цену вопроса. С учетом уникальности ситуации, квалификации спецов, срочности, ночных работ и прочего. Добавил еще на торг или скидку, но «Великий» выложил на стол наличность с хорошей надбавкой: «Можешь без бумажек? И чтобы…» – «Конечно. Подписок о неразглашении больше, чем на двадцать пять лет, я не давал. Твой секретик буду хранить не менее десяти. Срок давности привлечения истечет…» Так часть уворованных рублей обернулась достойной премией монтажникам за аврал, а для меня – шедевром из винограда, собранного в Гранд Шампани, вблизи города Коньяк, шестьдесят лет назад. Игорь, коньяк не продам. Из любви к искусству не продам. Меняю на водку.

– Ты ее не пьешь! Куда тебе?!

– На водку меняю, халявную, русскую! Которая с неба на парашютиках. Которую летящий «самый добрый Дед Мороз» в драном, латаном тулупе достает из мешка с подарками и разбрасывает страждущим мужикам.

– А-а-а! Картина!

Жил в сибирской глуши художник и поэт-хулиган – Саша Левченко. Да, утренние похмельные мученья безденежного живописца правдиво, в красках и образах отобразились на холсте. Вожделенное упование на дармовую водочку или пиво, хоть с неба, хоть от Деда Мороза, натурализовано в картине.

– Игорь, эта сущностная живопись мне по нутру…

В раме из тесанных топором сучковатых реек греет она теперь душу в пяти тысячах километров от прежнего дома. Картину подарил мне друг – Игорь Шеин. Здесь же последняя бутылка лучшего в мире коньяка «D…». Даже если Игорю случится уехать в далекую страну, мы выпьем! К великому коньяку не нужны закуски. Его нельзя купить. Он выше всех олигархов и их понтов. Он для наслаждения понимающих. Коньяк, разделенный с лучшим другом, приумножит счастье встречи.

Да будет так.

Алевтина Кудря

Литературную деятельность начала с сочинения детских сказок, рассказов, затем перешла к созданию фантастических произведений крупной формы. Произведения публиковались в альманахах Российского союза писателей. Автор десяти книг.

Образование высшее. Звание – отличник просвещения, учитель высшей категории.

Награды: медаль им. А. С. Пушкина, посвященная 220-летию со дня рождения поэта; медаль к 200-летию со дня рождения Афанасия Фета; Золотая Звезда «Наследие» II и III степени за вклад в развитие русской культуры и литературы; сертификат победителя за победу в Первой общенациональной литературной премии им. А. С. Пушкина в номинации «Некнижник»; орден Святой Анны; медаль «9 Мая. День Победы».

Голубая кровь

Северный морской путь – это важная, стратегическая трасса, связывающая Дальний Восток и советское Заполярье. Во второй половине 60-х годов встал вопрос «Об организации пограничного контроля на побережье морей Северного Ледовитого океана».

На заснеженных просторах тундры находили замерзших людей на диковинных тогда снегоходах. Подводные лодки США спокойно всплывали у арктического побережья РСФСР, встречались с местным населением, высаживали диверсантов на берег.

Естественно, заокеанские «гости» у наших северных берегов появлялись не в качестве туристов. Норвегия установила на Шпицбергене радиолокационные станции слежения, обустроила военный аэродром и предоставила свою территорию для обучения разведывательно-диверсионных подразделений стран НАТО.

Долго терпеть бесцеремонное вторжение в северные районы советское правительство не собиралось. Председателем КГБ тогда был Юрий Владимирович Андропов. Он и поставил задачу – закрыть арктическую границу. 4 февраля 1967 года было принято постановление «Об организации пограничного контроля на побережье морей Северного Ледовитого океана». А 3 марта 1967 года издается приказ о создании Отдельного Арктического пограничного авиаотряда.

В пограничной Воркуте бурно стало развиваться строительство военного городка.

Пограничная служба проходила и в полярный день, и в полярную ночь, в сорокаградусный мороз и пургу. Пурга могла длиться неделями. Авиаотряду приходилось по тревоге совершать вылеты и в пургу. Снег шел часто. Естественно, встал вопрос о наземном обслуживании летной полосы: очистка от снега, удаление гололедных образований, уплотнение снегового покрова, снегозащита элементов аэродрома от снегометелевых заносов. Кроме очистки взлетной полосы необходимо проводить очистку от снежных наносов боковой полосы безопасности на ширину не менее 10 м от границы основной полосы.

На мокрых, заснеженных или покрытых слякотью взлетно-посадочных полосах значительно понижается сцепление колес ВС и, как следствие, увеличивается путь пробега, ухудшается путевая устойчивость и управляемость ВС. Это может привести к авариям. Безопасная и регулярная эксплуатация воздушных судов, особенно в зимних условиях, требует постоянной, оперативной, качественной очистки элементов аэродрома.

Создали отряд по обслуживанию аэродрома. Было принято решение, что новобранцы из Средней Азии должны служить на Севере, в Воркуте, а северяне – в Сочи, Одессе…

Принято – сделано. Прибыла первая группа новобранцев. И тут оказалось, что почти весь состав имел за плечами семь классов образования. Их набрали по каким-то отдаленным кишлакам.

Что делать? Не обратно же их отправлять? Решили организовать в части школу.

Выделили помещение, поставили столы, повесили доску и пригласили учителей. Ребятишки рады, так как они во время учебы были освобождены от лыжной подготовки.

И вот идет урок по анатомии. Тема – движение крови по сосудам. Один из учеников и рассказывает:

– По артериям течет красная кровь, а по венам – синяя.

– Постой, – говорю я, – ты это откуда взял? У тебя что, синяя кровь?

– Нет, у меня красная, а вот в атласе нарисовано, что по венам течет синяя кровь. Сами посмотрите.

И показывает мне атлас, который я им раздала на уроке.

– Да, – заявляет другой ученик, – если кровь красная, значит, атлас у вас неправильный.

Поднимается третий ученик и заявляет:

– Атлас правильный. Посмотрите. – И закатывает рукав гимнастерки. – Видите вены? Какого они цвета?

Все быстро закатали рукава – и возглас удивления:

– А вены голубые!

– Вот вам и доказательства, что у нас голубая кровь течет в венах, – гордо заявил ученик.

Валерий Лесков

Родился 30 мая 1973 года. В 1995 году окончил Иркутский государственный университет по специальности «историк». В девяностых трудился рабочим на Восточносибирской железной дороге, продавцом-консультантом. С 1997 года – учитель истории. Живет в Усольском районе Иркутской области. С 2009 года – директор школы. За свой труд награжден медалью губернатора Иркутской области «80 лет Иркутской области», почетной грамотой губернатора Иркутской области. Круг увлечений – история, литература, искусство. Любит туристические походы, велосипедные и автомобильные путешествия. Женат.

Литературные произведения публикует с 2009 года в сети Интернет под псевдонимом Александр Александров. Неоднократно становился победителем конкурсов на различных литературных сайтах.

Все дороги ведут…

Автомобиль, казалось, легонько чиркнул бампером по собачьей морде. Но сто сорок километров в час – и этого хватило. Пса откинуло далеко за обочину.

Я испуганно жму на тормоз, но машина катится еще добрых сто метров, пока равнодушно встанет.

Вышел.

Труп собаки почти не виден. Так, лежит что-то в траве. Идти туда не хочется и боязно.

А вдруг жива?

Я не готов сострадать.

Осматриваю бампер – лишь небольшое пятнышко, трещин нет.

– Тьфу ты! – нерешительно ругаюсь. – И куда ж тебя понесло, на трассу, дурья твоя голова?! – корю несчастное животное.

Глянул на руку. Пальцы почему-то дрожат.

Хотя какое там «почему-то»…

Убил живое существо. Непривычно.

Раньше бы за сигаретой потянулся.

Будто поможет.

Глубоко вдыхаю.

Переживаю вновь.

Собака на обочине. Я стремительно приближаюсь. Скорость, музыка и предвкушение. Еду домой. Жизнь прекрасна!

Вдруг животное делает несколько шагов влево.

«Ох!» – тяжко вздыхает кто-то внутри меня.

Твердый стук – и все.

Ни визга, ни стона.

Пес летит в сторону, а я вот зачем-то стою тут.

Собака погибла.

Глупо переживать.

«Как говорят французы: “Такова селява!”», – любит шутить один мой приятель.

Однако на душе тяжко.

Трусливо посматриваю туда.

Мысленно прошу прощенья.

У кого-то… То ли у пса, то ли у Бога…

Мимо грохочут железные монстры, волны жаркого воздуха с силой раскачивают мой автомобиль. Трасса – апофеоз цивилизации!

Это смерть – холодная, твердая и тяжелая. Неотвратимая.

Я оглядываю свою машину. Красивый и дорогой механизм – сияет на солнце. Достаю канистру с водой и тряпку.

С трудом смываются пятна размазанных по стеклу насекомых.

Вытряхиваю из-под дворников мертвых мотыльков, густо набившихся туда.

Осматриваю радиатор. Бывало, находил там погибших птиц.

Каждый раз дорога делает нас чуть равнодушнее…

* * *

Снова дорога.

Поездка не обещает особых впечатлений – обычная, рядовая.

Жму на газ. Машина резво взбирается в гору.

И вот я на господствующей высоте. Позади – широкая равнина, испещренная полями, впереди – волнистая даль с перелесками.

Воздух сегодня кристально чист.

Я поднимаю глаза и замираю.

Шамбала!

Над долиной, раскинувшейся на многие километры, нависли далекие горы. Белыми и синими шипами вонзились в горизонт.

Мимо такого просто ехать нельзя!

Останавливаюсь.

Дышу тихо – сражен величественной картиной.

Это Саяны.

Они, конечно, очень далеки. И лишь сюрприз погоды – в дар мне – расчистил воздух от всевозможных дымов, пыли, туманов и туч. Дал разглядеть то, что обычно скрыто.

– Ай, спасибочки! – шепчу в восхищении я. – Ну порадовали!

Здесь шустрят машины. Зеленеют поля, шумят листвою деревья. Лес, синеющий вдали, пышет жизнью и грешит мелочностью.

А оказывается, над суетным миром всегда возвышаются стражи!

И не исходит от них холодное презрение, нет!

Как может вечность презирать секунду? Она – часть ее.

Так и эти исполины лишь напоминают о бренности сущего и о том, что лежит путь всякого живого существа к безвременью.

И всегда будет над нами некая громада, что высится и способна подавить своим величием всякого.

Забывать этого не стоит!..

Что я вообще знаю о горах?

В голове, кроме песен Высоцкого, ничего не возникает:

 
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал…
 

Саяны – горы молодые.

Молодые?

Это пятьсот миллионов лет…

Трудно представить, что нас, людей, как вида не существовало, а они уже стояли. И кажется мне, что выглядели так же.

Ну, может, вон там челочка чуть сбилась! Или справа хохолок вылез за последние миллионов пятьдесят лет. Так, пустое, через миллионов тридцать уляжется.

Мы как мотыльки-однодневки для них. Нас не будет, а эти гиганты так же спокойно будут возвышаться, поблескивая на солнце ледяными панцирями.

И сколько еще восхищенных взглядов отразится от их могучих фигур?!

А еще, говорят, в горах живут люди – горцы. Шотландцы там всякие, швейцарцы, афганцы…

И ходят слухи, что жители гор очень воинственны и сильны!

И храбры!

Что ж, пожалуй.

Недаром же шотландцы столько неприятностей доставляют до сих пор английской короне. А швейцарцы еще сто лет назад считались одними из лучших наемников в мире.

Я улыбаюсь.

Мне-то известно, что лучшими воинами на планете стали отнюдь не горцы. Нет.

Народ-воин выковал в боях необъятную империю, защитил ее в диких схватках с грабителями и продолжает выситься над миром, как эти богатыри-скалы!

Русские…

Однако, кажется, я отвлекся!

Громкие слова, пафос!

Того и гляди читатель начнет досадливо морщиться.

А может, это боль сердца ищет себе выход?

Так что даже на горы любуясь, возвращаешься мыслями к бедам народа моего?..

– Ну, бывайте, витязи сказочные! – Я подмигиваю далеким вершинам. – Даст бог, свидимся. А повезет – так ждите в гости.

Сажусь за руль. Дорога предстоит долгая.

Но главное она уже сделала – явила чудо!

Навсегда изменив кусочек души. Я чувствую.

Жить мне отныне всегда под неусыпным оком великанов.

Зная – они здесь, рядом!

Вечно!

* * *

– Стой.

– Что?

– Да стой же! – Я сердито шепчу Серёжке и прикладываю палец к губам. – Слушай, какая тишь…

Сын останавливается в недоумении, но прислушивается.

Мы на лесной дороге. Впереди – на полет стрелы – огромная поляна, обрамленная зеленой ажурной стенкой берез по краям и частоколом суровых елей и сосен впереди.

Тишина – сказочная.

Не трещат моторы, нет людских голосов. Не стучит и не бряцает разная житейская дрянь. Даже мычания и кудахтанья нет – безмолвие!

Лишь жужжат редкие насекомые по своим делам мимо нас да шумит ветер листвою кудрявых березок и высокими травами вдоль дороги.

– Здорово? – подмигиваю я Серёжке.

– Угу, – соглашается он.

– Идем дальше?

– Пошли.

Мы медлим.

За многие годы я впервые там, где можно не спешить.

Путь лежит былинный, таинственный. Того и гляди камень увидишь, а на нем: «Направо пойдешь – коня потеряешь…»

Нет у нас коня. Да и камня нет. Поэтому идем прямо.

Ноге мягко, дорога простая – лесная колея.

Однако деревья не растут, значит – езженая.

Травы вокруг сочные, высокие. Живая зелень ласкает глаз, врачует намозоленные серой городской пылью души.

Густо просыпал кто-то синие, белые и желтые огоньки полевых цветов.

Что-то саднит в груди. Просит замедлить шаг, присесть.

Нужно рассмотреть каждый стебелек, былинку. Всякого жужжащего над ними.

Кажется, это умилением называется?

– Глянь! Какой красавец! – Цветок на обочине заслуживает внимания.

Высокий – до пояса будет.

Большие синие бутоны вызывающе пялятся на прохожего. Дерзок, силен и ярок. Возвышается, подавляя окружающую мелочь.

Притягивает взгляд.

– У нас бы давно сорвали, – радуется за него сын. – Хорошо, что женщин нет.

Я улыбаюсь в ответ. Он прав. Редко какая дуреха прошла бы, не погубив цветок.

Приеду домой – обязательно узнаю, как он называется!

Шагаем дальше.

Вошли в лес. Высокие темные сосны обступили разбойниками. Здесь колея заметно глубже. Лужи и грязь в низинах.

На городской машине лучше не соваться.

Намучаешься, пока помощь найдешь.

Скоро лес снова редеет. Все больше просветов в стене деревьев, и вот у дороги следы жизни.

Ветхие.

Слева – останки изгороди. Торчат трухлявые столбики, кое-где сохранились жерди, упершиеся в землю. Дальше – первая усадьба. Пролет забора и высокий крепкий остов ворот – старый, с крышей по гребню, густо покрытый темно-зеленым мхом.

Дом провалился к середине, кровля была тесовая. Развалины утопают в крапиве. Ее здесь целые плантации!

Царствует запустение. Сказочное, волшебное. Потому что домики эти строились еще при царе Горохе.

А вот и деревенский перекресток. Одна дорога пошла вдоль своенравной таежной реки, а другая – поперек.

Над перекрестком холм. Венчает его – крест.

– Смотри, как романтично. Похоже, чья-то могила.

Мы подходим ближе.

Крест обнесен легким забором из жерди. Рядом скамья и стол.

Нигде нет надписей.

– Вот вам и загадка этих мест. Кто здесь лежит, посреди умершего села? И почему так вот – посреди?

– Какова будет твоя версия? – обращаюсь к Серёжке.

– Не знаю, – неуверенно тянет он.

– Эх ты! – корю я сына. – Ты разве не понимаешь, что тут похоронен деревенский колдун? В груди его осиновый кол, что держит злодея лунными ночами в могиле! Но дух ведуна все равно подымается в полнолуние и бродит по окрестностям…

Юноша улыбается.

Его уже не напугаешь.

– Это ты для Сашки прибереги – россказни свои, – смеется он, намекая на младшую сестру.

– Нет! Нет! Все это чистая правда! Я узнал ее, читая священные свитки в местной библиотеке…

Сергей не поддерживает моего ерничества, и я умолкаю.

Мы стоим на холме посреди заброшенного села. Солнце клонится к закату, бросая неповторимую таинственность на загадочное погребение.

Старая Русь, ушедшая в прошлое, раскрыла нам здесь свои объятия. Заключила в них и освятила теплом домашнего очага.

Вот так.

Ведь много лет оно сиротствует над заброшенной деревенькой, ищет живых душ, зовет к себе. Желает одарить несостоявшимся счастьем.

Находит нас, неприкаянных городских жителей.

И мы получаем нетленную искру его!

И остается яркий след, что будет греть нас всю оставшуюся жизнь.

Пройдена еще одна дорога, и она, равно как и все предыдущие, привела нас к новому, к мечте, памяти сердца, вечному…

И мы уже никогда не станем прежними.

Потому что все дороги ведут в будущее!

Андрей Ложкин

Родился в г. Кемерово, проживает в Новосибирске. Член Новосибирского отделения Союза писателей России, руководитель творческого объединения «Брилибург – стихи, проза, культура, литература», культуртрегер, организатор арт-фестиваля «Я только малость объясню в стихе», директор Фестивально-культурного центра памяти Владимира Высоцкого «Бри Ли Ант Сибирь». Участник многих поэтических марафонов, фестивалей и пр. Организатор разного рода поэтических слэмов, выступлений в школах и библиотеках Новосибирска и области. Поэт-философ, автор поэтических сборников «Босыми ногами по снегу» (Новосибирск, 2017) и «Я выбираю другое распятие» (электронный сборник, Иркутск, 2018).