Текст книги "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «По следам „Книжной Сибири“»"

Я не считаю годы

 
Я не считаю годы, молодая!
Душа всегда полна энергией любви!
Проблемы есть, но их не замечаю,
Ведь все плохое будет позади!
 
 
И жизнь свою в уныние не прячу,
Открыта миру, позитиву, красоте,
Живу сейчас и здесь, а это значит,
Что не противлюсь собственной судьбе!
 
 
Пусть многого на свете не увижу,
Далеких стран не снится красота,
Я радуюсь улыбкам ближних —
И счастлива, поет моя душа!
 
 
И пусть не вечна в этом мире бренном,
Господь дает мне вечную любовь,
И свет любви, как дар бесценный,
В глазах детей моих я вижу вновь!
 

Летний зной

 
О, этот летний зной,
О, радость теплоты и света!
И хочется раскинуть руки и лететь
Навстречу солнцу, небу и рассвету!
 
 
Скорей, тебя ждет новый, чистый день,
Где доброта живет и добродетель!
Ничто не омрачит его теперь,
Если здоровы близкие и дети!
 
 
Живи сейчас, с любовью ко всему,
Как птица в небе, улетай к свободе!
Ты молода, печали ни к чему,
Реальна твоя жизнь и воля!
 
 
Божественная воля и любовь
И красота в твоей душе и счастье!
А значит, просыпаясь вновь и вновь,
С улыбкой скажешь Миру: «Здравствуй!»
 

Маме

 
Много слов написано о маме,
Взглядом расскажу – как дорога она,
Посмотрю – и сердце замирает,
Ты со мной еще – любимая моя!
 
 
Ты со мной, а годы мимо
Пролетают быстрой чередой,
Все такая же – красива и ранима,
Будь как прежде – сердцем молодой!
 
 
Будь светла – как ранние рассветы,
Будь спокойна – словно гладь воды,
Нет дороже мне Тебя на Свете,
Бог, Любовь и рядом с ними – Ты!
 

Моя судьба

 
Судьба моя, не торопи
И не зови пока ты осень золотую!
Еще полна душа любви,
Еще я радугу рисую
В листве, пахнувшей холодком…
Еще на утренней заре
Я от лучей любви сияю!
Я этот мир люблю
И, вдохновляясь, вдохновляю
Своим негаснущим теплом…
Судьба моя, ты погоди
Меня дождями заливать!
Как хочется успеть друзей собрать,
Кого не видела годами,
И рассказать, что счастье жизни выше тьмы!
Оно со мною, здесь, сейчас —
Трепещет бабочкой в стекло…
Оно незримо среди нас,
Словно дыхание – легко!
Оторвано от суеты
И не боится приближения Зимы…
 

Моя Россия сильная

 
Опять полыхает Земля!
Весь мир в обмане погряз!
Спокойно жить не хотят,
Разрухой и смертью грозят!
 
 
Моя Россия сильная,
Народами единая,
Под небесами синими
Богом хранимая!
 
 
Россия за мир на Земле,
Россия – это свет и добро,
Наш Дух не сломить вовек!
За правое дело идем!
 
 
Моя Россия сильная,
Народами единая,
Под небесами синими
Богом хранимая!
 
 
Верой Россия жива —
Любовь, справедливость и честь!
Россия, ты не одна,
Стотысячный ИВАН уже здесь!
 
 
Моя Россия сильная,
Ты непобедимая!
Под небесами синими
Богом хранимая!
Россия!
 

О Новосибирске

 
Новосибирск, судьба тебя хранит!
Душа России, кровь ее и совесть,
Науки свет, алмазы и гранит
И золото хлебов, лесов раздолье!
 
 
Новосибирск – два берега-крыла!
Ты будущее наше и надежда.
Хранят нас голубые купола
Собора Вознесенского, как прежде!
 
 
Новосибирск, высок ты и широк!
Но иногда друг друга мы встречаем,
Столкнувшись неожиданно в метро.
«Мир тесен!» – улыбаясь, повторяем.
 
 
Новосибирск – два берега-крыла,
И твоя песня вечностью не спета!
Святого Николая купола
Горят, как сердце Красного проспекта!
 
 
Основан был ты в центре всех дорог,
На перекрестке времени и судеб.
Москва – Новосибирск – Владивосток,
Маршрут известный был, всегда и будет!
 
 
Новосибирск – два берега-крыла
Парят над Обью птицей белоснежной!
Собора Невского звучат колокола
С любовью, верой и надеждой!
 

Апрельское чудо

 
Как приятны лучи
апрельского теплого солнца!
Текут по дорогам ручьи,
и тает, казалось, нетающий снег…
 
 
И с ним навсегда утекают
проблемы, тревоги, болезни,
И снова живешь ты надеждой
на лучшее и на успех!
 
 
И снова мгновенья любви
важнее спокойствия будней,
Как первый наполненный вдох
напомнит, что ты на Земле!
 
 
И сколько бы ни было лет,
ты будешь во сне молодой и красивый!
Заряжен энергией жизни,
свободы и новых побед!
 
 
И точка отсчета – весна,
как предчувствие нового счастья,
Белой птицей на небе
все сомненья и страхи крушит!
 
 
И ты любишь опять
и надеешься, искренне веришь
В бесконечность и вечность
своей чистой, бессмертной души!
 

Сергей Попов

Врач-стоматолог по образованию, кандидат медицинских наук. Занимается литературной деятельностью на протяжении последних двадцати лет. Опубликовал в печати более сорока книг. Является автором более 300 рассказов на различные темы. Постоянно публикует свои печатные труды на медицинских форумах «МирВрача» и «Доктор на работе».

Суицид

Однажды в нашу районную больницу привезли ближе к полуночи молодого парня двадцати лет с огнестрельным ранением правой подвздошной области. Стрелял в сердце, а почему попал в правый бок, одному богу известно. Видно, в последний миг рука дрогнула – и полетел весь дробовой заряд в живот вместо сердца.

Привезли больного на скорой помощи сразу же к хирургическому отделению и уже на носилках занесли в приемный покой. Я был по району ургентным хирургом, другой хирург был где-то на учебе, а третий лежал в областной больнице с обострением язвенной болезни. Поэтому, кроме меня, оперировать было и некому.

Когда я увидел больного, то вначале и не мог представить, что я могу в его состоянии сделать. Картина была жуткой. Прямо на носилках лежал парень, а из правого бока, ближе к позвоночнику, вывалились петли кишечника. Входное раневое отверстие находилось в правой подвздошной области, а выходное – где-то в области печени, со стороны позвоночника. Больной был в сознании, в состоянии болевого шока, но и так было ясно, что травма очень тяжелая. Уже привезли всю хирургическую бригаду, анестезиолога и операционную сестру. Надо было готовиться в экстренном порядке к операции. Спросили больного, сможет ли он самостоятельно перелезть на каталку. Парень молча перенес свое тело на каталку, а почти весь кишечник остался на носилках. Двумя руками подхватил все эти окровавленные петли кишечника и перетащил их сам на каталку. С одной из медсестер от такой страшной картины стало плохо. Да и мне не доставляло особой радости смотреть на это ужасное зрелище.

– Доктор, я буду жить? – с надеждой в голосе спросил он вдруг у меня.

– Конечно, будешь (а что мне оставалось сказать в ответ?), вот сейчас тебе зашьем живот, обработаем рану и через две недели выпишем домой. Ты бы лучше ответил, зачем так себя искалечил?

– После операции все расскажу, – пообещал больной, – а сейчас трудно говорить. Давайте быстрее делайте операцию. Что-то мне плохо…

Было и так понятно, что больной скоро начнет «загружаться», и, если не дать ему наркоз и не вывести из болевого шока, он может и не дожить до операции.

Сама операция продолжалась около четырех часов. Пришлось убрать около двух метров тонкого кишечника, полностью раздробленного и размозженного. Кое-как остановили кровотечение из печени. По возможности попытались очистить всю брюшную полость от дроби, пыжей и грязи. Сняли живого со стола. И стали ждать. Обычно в первые три дня развивается перитонит. Но здесь этот период прошел спокойно. Через семь дней можно было ожидать несостоятельности анастомоза, места сшивания петель кишечника при резекции. Но и здесь, как говорится, пронесло.

Никакого ухудшения не произошло. Мы уже в хирургии облегченно вздохнули: «Больной-то выкарабкивается!» У постели нашего пациента постоянно дежурили родственники. Ежедневно ему делали перевязки. Каких только лекарств ему не влили, и все говорило о том, что больной идет на поправку. Осталось ждать двенадцатого дня после операции. Если тяжелооперируемый больной проходит этот своеобразный экватор лечения, то остается жить. Да и сам он повеселел. Стал много разговаривать, шутить, садиться в койке. От него я узнал причину его суицида – поруганная любовь. Ему девица дала и других не забывала. Такая вот легкомысленная особа. Она даже в больницу ни разу к нему не пришла.

– Так меня обидела моя Наташа, – сожалел наш больной, – я уже думал, что она только мне будет верна, а тут узнаю, что она с другими шашни крутит. И такая злость на меня накатила! Уже и не помню, где я ружье взял. Все было как в тумане. Сейчас и не могу точно вспомнить. Стрельнул… Сейчас вот у вас. Вы меня, доктор, скоро выпишете из больницы?

Но на этот вопрос так и не успел я ответить. На утреннем обходе привычно осмотрел больного, отдал необходимые распоряжения по перевязке и ушел смотреть больных в поликлинике. Не прошло и получаса, как прибегает палатная медсестра и просит, чтобы я вернулся в отделение: «Больному плохо!»

Буквально на глазах наш больной стал загружаться, стремительно стало падать давление, ослабевал пульс, и не прошло и двадцати минут, как он умер. В это время с нашим больным находился на дежурстве его отец. Тот тоже был в отчаянии:

– Он же только хорошо позавтракал… Шутил, смеялся. Я уже прикидывал, когда его выпишут. А тут раз… и умер!..

Отвезли мы тело нашего больного в судмедэкспертизу, в город Шадринск. Там только и выдали заключение, что анастомоз состоятелен и вины хирурга нет, а в приватной беседе удивлялись, как он только смог столько времени с травмой, несовместимой с жизнью, продержаться.

Вот так и закончился печально последний суицидальный случай в моей хирургической практике. Лучше таких больных не иметь никогда. Это для меня была первая резекция кишечника и, как оказалась, последняя. Оставшиеся жить и как бы случайно ранившие себя больше не возобновляют попыток покончить жизнь самоубийством. Есть только одна группа людей, психически нездоровых, которые, если только помешали случайно свести счеты с жизнью, обязательно их сведут. Никто не сможет удержать.

Валерий Тытенко

Родился в пос. Промышленное Кемеровской области – Кузбасс. В прошлом кадровый офицер, ныне полковник в отставке. Проживает в Чите.

Член РСП и ИСП. Руководитель ЛТО «Забайкальский литературный клуб». Председатель ЛИТО военных писателей в Чите.

Автор издательских проектов: литературный альманах «ВМЕСТЕ» и приложения к нему. Издал несколько своих прозаических книг: «Телок», «Генеральский роман», «Купидон с автоматом», «Избранное», «Русский характер», а также сборник стихов – «Стихи и я». Лауреат литературных конкурсов «Спасибо тебе, солдат» (2010), «Ялос» (2016) и премии-медали им. Якова Надсона, «Новое имя в фантастике» (2019), «Твои, Россия, сыновья» в номинации «Проза» (2020), в номинации «Поэзия» (2021).

В краю родном

 
Мой край родной, где росные долины
И запах трав. Волнуется душа…
Туман наполнил влажные низины.
Иду я к ним по тропке не спеша.
 
 
Хочу набрать грибов. И спозаранку,
Напившись чаю, я иду туда,
Растут где в ряд красивые поганки.
Я их не рву. Мне по душе всегда
 
 
Гриб боровик. Возьму и сыроежку.
Масленок мне сгодится накрайняк.
Для старика прекрасная пробежка,
После чего я снова здоровяк.
 
 
Вернусь домой я легкий, посвежевший,
Грибов корзину женке принесу.
И день пройдет спокойный и неспешный,
А вечер летний приведет грозу…
 
 
И застучат по шиферу капели,
Ударит в гонг небесный гулкий гром.
Свежо… А вот и ставни заскрипели.
Пора в постель. Я падаю пластом…
 

Алексей Часов

Детский писатель, поэт, бард-шестидесятник. Родился в 1948 году в г. Иванове. Автор более 50 книг, преимущественно детских. 11 из них изданы в столичных издательствах «Эксмо», «ИД РиС», «Перо», «Де'Либри», Strelbooks, в издательствах Интернационального Союза писателей, Общенациональной ассоциации писателей, Союза писателей. Член ряда творческих союзов и объединений: Союз журналистов РФ, Интернациональный Союз писателей, ТО ДАР, «Волшебная скрижаль», Союз детских и юношеских писателей. Номинант нескольких литературных премий от Общенациональной ассоциации писателей и Интернационального Союза писателей. Награжден медалью Первой общенациональной литературной премии им. А. С. Пушкина.

Памяти Игната

 
Борода у Игната —
Во всю грудь борода,
А душа у Игната
Велика и щедра.
И за что он ни брался —
Был во всем спор и лих:
Петь умел он, и драться,
И пахать за троих.
Только годы нещадно
Все же брали свое,
Силу взяли Игнатову,
Да и веру в нее.
И однажды, работая
По привычке один,
Он почувствовал: что-то
Надломилось в груди,
Защемило и с болью
Пошатнуло назад…
На помещичьем поле
Помирал дед Игнат,
Помирал, бородатый,
С превеликим трудом,
Будто трое Игнатов
Помирало в одном.
Полевое раздолье
И небес светлота,
Солнце пахарем вольным
Бороздит облака,
Пропахало и скрылось,
Ничего не видать.
Знать, до вольности было
Не рукою подать.
 

«Барашек»

 
Я этот факт не приукрашу,
Нужды, как говорится, нет.
Он звался попросту «Барашек»,
Базар послевоенных лет.
Ах, как бежали мы, как мчали,
Шальные сорванцы-юнцы,
На тот базар, где нас встречали
Своими песнями слепцы.
Они так пели и смотрели
В даль, видимую им одним,
Как будто с песнею летели
Туда за зрением своим.
Да только долететь до зрения,
Как видно, не хватало слов.
И им была вознаграждением
Лишь только горстка медяков.
И я причастным был к той горсти
Пятикопеечных монет,
И мне казалось, будто взрослым
Я становился в тот момент.
 

Зейским гидростроителям

 
Бури снежные на Амуре,
А на Зее – намного злее.
И в мороз плохо греет курево,
Разве что лишь работа греет.
Эти бури – еще не бури,
Будет буря большого света.
Только б не подкачали буры,
Шевелящие грудь планеты.
Как бетонщики нынче рады!
Пусть усталые ноги стонут —
Все же справились парни с громадой
Многотонного их бетона.
Злы морозы. И тот, кто трусит,
Пусть со стройки совсем уходит,
Но поднимется гидроузел,
Словно памятник всем, кто строит:
Старым кадровикам всесильным,
Молодежи. И ГЭС вольется
Неотъемлемой частью в солнце
Многогэсовое России.
 

«Хлеба повыспевшие сжали…»

 
Хлеба повыспевшие сжали,
Зерно укрыли в закромах,
В деревне – праздник Урожая:
С утра веселие в домах.
Но день не мог остаться вечным,
Как ни хотелось бы ему,
И вот звездноволосый вечер
Принес в деревню тишину.
И мы тогда прошли вдоль грядок
К некрутенькому бережку
И, захмелевшие изрядно,
Ныряли с хохотом в реку.
А днем здесь увидали сваи,
Чуть прикрывала их вода…
Судьба ли? Не судьба? Не знаю.
Но что хранило нас тогда?..
 

«В роднике вода…»

 
В роднике вода
Холоднее льда.
Нет вкусней воды —
Если рядом ты.
Ну а вдруг тебя
Не увижу я,
А потом пойму:
Встречи – ни к чему?
Все равно приду
К роднику тому,
Чтоб воды испить
И тебя забыть.
Знаю, не напьюсь,
Лишь узнаю вкус,
Как горька вода —
Что полынь-трава.
 

Стройка

 
Пускай на жарком юге дальнем
Экзотика чарует глаз.
А нам-то что до чужедальней?
Своя экзотика у нас.
Мы на постройке дома нового,
Бульдозер буйволом ревет,
Лианой-тросом застропованная
Плита по воздуху плывет,
И крановщица Сонька Сафина,
Что очень хрупкая на вид,
Как на оседланном жирафе —
На кране башенном сидит.
 

Зима

 
Доброю-предоброю лебедушкой
Прибыла желанная зима,
Разбросала белы снеги-перышки
И укрыла землю добела.
Множество узоров на оконцах,
И возможно видеть иногда,
Как незамерзающее солнце
Резвой тройкой мчится по снегам.
А на пустыре, где две березы —
Словно в белотравье на лугу,
Русские веселые морозы
С хохотом купаются в снегу.
И влекут к себе,
И ты хмелеешь,
И отбиться не хватает сил.
Только на Руси такое встретишь,
На моей возлюбленной Руси.
 

Олег Штельман

Родился в 1970 году и вырос в Белоруссии. Служил в рядах Советской армии на космодроме Байконур. В 1991 году переехал жить в Литву. С 1992 года стал священнослужителем в сане дьякона, с 2000 года – священником. Некоторые стихи положил на музыку и исполняет духовные песни под гитару. Обладатель премий II и III степени литературного конкурса им. Сергея Есенина «Русь моя» в номинации «Проза», а также Гран-при Первого международного фестиваля им. А. С. Пушкина в честь 220-летия поэта в номинации «Детская литература». Лауреат Российской литературной премии журнала «Российский колокол», Международного конкурса «Новый сказ» им. П. П. Бажова в номинации «Проза», Лондонской литературной премии «Малая проза» в категории «Звезды» и премии «РосКон-2020» – «Рыцарь фантастики».

Где Бог?!

 
Люди часто говорят:
«Бога нет!» И зло творят.
«Покажите нам Его —
И поверим мы во все».
 
 
Отчего не видят Бога?!
Поврежденно сердца око.
Алчность, гордость, суета
Застилают всем глаза.
 
 
Как нашел и знаю Бога?
Где лежит к Нему дорога?
Попытаюсь в двух словах
Рассказать о сих вещах.
 
 
Бога вижу я в заре,
Слышу ясно в тишине,
Он во мне и вездесущ,
Он смирен и всемогущ.
 
 
Присмотрюсь к Нему в росе,
В паутинке и в лозе.
В небе звездном есть глаза —
Разве светят звезды зря?!
 
 
Он силен в моей судьбе,
С Ним уверен я в себе,
В жизни, в смерти – устою!
Знаю, верю, умолю.
 

Рождественское чудо

 
Земля укрылась покрывалом ночи,
Исчезли в ней идущие пути,
Затихли речи и закрылись очи
Под властью заключенной тьмы.
 
 
Но вдруг раздался звук небесный —
Под гимн торжественный ветров
Явился ангел благовестный,
С ним пело множество хоров:
 
 
«О люди, люди! Славьте Бога!
Он к вам с любовию пришел
Найти к сердцам людским дорогу,
Младенцем кротким в мир вошел».
 
 
Задвигались созвездья в небе,
И Млечный Путь тропу свою
Направил к граду Вифлеему,
К яслям младенцу своему.
 
 
Звезда, рожденная в ночи, —
Там знамя в дивном небе,
Цари с верблюдами в пути
Стремятся к колыбели.
 
 
А пастухи и их стада
У яслей лицезреют
Младенца-Бога и Христа.
Ягнятки тихо блеют.
 
 
А Он взирает тихим светом
И дарит радость всем Свою,
Открывшись заревом, рассветом
Сердцам, внимающим Ему.
 
 
Мария, Матерь Пресвятая,
Сама дивится здесь всему,
С благоговением взирая
В глаза Младенцу Своему.
 
 
О, что же в дар подать Младенцу
И сим явить любовь свою?
Живите, люди, с чистым сердцем,
С делами вера – дар Ему!
 

Крещение Господне

 
Море виде и побеже,
Иордан возвратися вспять…
 

Псалом 113, стих 5 (церковнославянский язык)

 
Пророку Бог велел крестить
Народ в реке, готовясь к встрече,
И верных всех оповестить:
Слезой омыть пред Богом сердце.
 
 
Раскатом грома средь пустыни
Явилось слово для людей:
«Настало Царство Божье ныне
Для простаков и для царей.
 
 
Туда дорога всем открыта,
Чье сердце дружит с тишиной.
Душою – книгою раскрытой, —
Влеченных Горней высотой.
 
 
В грехах раскаявшись пречисто,
Всевышнему вручив судьбу,
Пойдем за Ним достойно, исто,
Умножив Божию мольбу.
 
 
Нельзя к Нему с душой-беглянкой,
И не сверните с той тропы.
Водой омывшись иорданской,
Прямые сделайте стопы.
 
 
И не противитеся Богу
Своим лукавством и игрой,
И не ходите с ложью в ногу
Завистливой, слепой душой.
 
 
Секира вот уже при древе,
Не приносящего плода
Нещадно срубит после в гневе,
Огнем сожжет его тогда».
 
 
Народ по слову вереницей
К реке пошел со всех сторон,
А он пророческой десницей
Вершил божественный закон:
 
 
«Крещу я просто вас водою,
Но Тот, Который позади,
Окрестит силою двойною,
Огнем и Духом освятит.
 
 
Ведь я – Его всего лишь воин,
Ему готовлю добрый путь.
Ремень Его я недостоин
С сапог, склонившись, расстегнуть.
 
 
В руке Его лопата в деле,
Гумно очистит, соберет
Пшеницу в житницу в уделе,
Затем солому Он сожжет!»
 
 
На день другой вдруг Иоанн
Узрел грядущего Христа:
«Вот Он, Который Богом дан
Для тяжкого за нас креста.
 
 
Великий Агнец Сам идет
За нас заклаться, за людей.
Воскреснув, дальше поведет
В бессмертный путь Своих друзей».
 
 
Господь к пророку подошел,
Смиренно голову склонив:
«Исполни то, зачем пришел,
Писанья правду завершив».
 
 
Простер пророк над Агнцем руку,
И, погрузившись в Иордан,
Христос людских грехов поруку
Принял и Богом был воззван:
 
 
«Ты Сын возлюбленный, в Котором
Мое благоволение ко всем!»
И Дух Святой, сияя взором,
Явился знамением тем,
 
 
Парил над Господом крылами,
Пречистым голубем над Ним,
Блистая яркими лучами,
Душой и сердцем ощутим.
 
 
Природа в страхе вся смутилась,
Узрев Владыки здесь исход,
Вода в реке остановилась,
Попятилась назад в исток,
 
 
А море вылилось из устья
Взглянуть, что здесь произошло,
И, оглядев как будто с грустью,
Бегом обратно утекло.
 
 
Взирали трепетно и молча
Свидетели вослед Христу,
В пустыню, к мысленному волку
Искуса шел пройти войну.
 
 
Пророче Божий Иоанн
Нарушил словом тишину:
«Тот, Кто сюда меня послал,
Открыл об этом тайну всю.
 
 
И Духа Свята я видал,
Над Ним, как голубь, Он парил,
О всем об этом предрекал
И Сына Слово нам явил.
 
 
Теперь пора мне удаляться,
Ему – вперед уже идти,
Тихонько буду умаляться,
Ему же время возрасти».
 

В яслях

 
В яслях – безмерная любовь,
Родился нерожденный Бог.
Ко встрече сердце приготовь —
Вместить Божественный Чертог.
 
 
Объять любовью всех людей
Пришел, как к равным, в плоти сей,
Как Друг, и Брат, и наш Отец,
Духовный Пастырь нас, овец.
 
 
Он руки тянет к нам с тобой,
Чтоб вместе быть одной судьбой
От чрева матери своей
До тех последних наших дней.
 
 
Вошел в великий Иордан,
Грехи омытых – принял Сам.
Приняв – творенью послужить,
Грехи людей к Кресту прибить.
 
 
С любовью сделал все за нас
Как воин, раб и Божий глас.
Познанья эти нам важны —
Достойны быть любви должны.
 

В напастях, бедах и скорбях…

 
В напастях, бедах и скорбях
К живому Богу обратимся.
Молитвы вознесем в церквях
И воле Божьей покоримся.
 
 
Святое войско в небесах
Молитвой грянет у престола.
Ведь все святые там за нас
Владыку молят снова, снова.
 
 
Пускай стращает силой зло,
Дурманит душу ядом ветхим.
Погибнет вскоре все равно —
Не устоит пред Богом Крепким.