Текст книги "Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «По следам „Книжной Сибири“»"

В Центре управления полетами их слышали, удивлялись мудрости космонавтов, их любви к родной планете, заботе и желанию сохранения биологической жизни на планете. И в то же время понимали, что помощь Земли для них недоступна: корабль удалялся в глубины Вселенной со все возрастающей скоростью, в то время как грузовой корабль с Марса благополучно приближался к Земле.

Связь с космонавтами то прерывалась, то восстанавливалась, пока окончательно не пропала.

Скорость космического корабля усиливалась и увеличивалась до тех пор, пока космонавты не потеряли сознание.

Очнулись они от медленного движения в огромной черной дыре, на гигантских стенах которой, как на огромных экранах, появлялись знакомые космонавтам созвездия, видимые с Земли.

«Да это же, – подумал Валерий, – звездное небо Земли, как в планетарии! Вот мой любимый Орион».

Валера повернулся, чтобы увидеть друзей, и немного опешил: где корабль, где реальные тела товарищей? Вместо этого какие-то слабосветящиеся призраки. Неужели и он такой?

– Такой-такой! – подтвердили Пётр и Алексей.

– Сверхсветовая скорость перемещения в кротовой норе превратила наши тела в электронные схемы, – торжественно объявил Пётр.

– Мы же находимся в центре Галактики, смотрите на эти гигантские телеэкраны, – догадался Алексей.

– Мы не можем разговаривать, но мысли друг друга воспринимаем как речь телепатически, легко и просто, – не удивился Пётр.

– Обратимся к Творцу, если это возможно, – предложил Алексей.

– Возможно, возможно, возможно! – троекратно возвратилось, будто эхом. – Вы можете остаться здесь или вернуться на Землю – при условии выполнения каждым из вас по одному моему заданию.

«Я хотел бы вернуться на Землю!» – подумал каждый из друзей.

– Хорошо! – отвечало Эхо. – Алексей, какое твое единственное желание?

– Я вначале хотел бы понять: каким образом мы сюда попали и каким образом вернемся домой?

– Все очень просто, – отвечало Эхо. – Все звездные системы соединены со мной кротовыми каналами – электромагнитными тросами по подобию обычных магнитных полей. Проще говоря, трубочками с одного полюса звездной системы до другого через черную дыру. Вы в такую попали с помощью космических амулетов: как магниты компаса, они втащили ваш корабль в кротовый канал. Сама кротовая нора, для вас центр Вселенной, энергетически очень насыщена, управляется электронными устройствами намного мощнее земных умов и компьютеров. Ваша Солнечная система, как пузырек в пространстве на кротовых каналах, ограничена оболочкой Койпера – Оорта: внутри в центре Солнце, а вокруг него планеты – почти два световых года в диаметре. Другие звездные системы устроены примерно по такому же принципу, но разного диаметра. Управление движением таких систем для меня очень легко. Увеличивая напряжение силового поля в обоих кротовых каналах, увеличиваю их «жесткость», то есть приближаю к себе. И наоборот, уменьшая напряжение силового поля, удаляю от себя. Меняя напряжение только в одном кротовом канале, сдвигаю систему в любую сторону: вправо-влево, вверх-вниз. Управление осуществляется словно Общим компьютером – по заданному мною плану. Волновое перемещение в земном времени почти незаметно.

– Мое единственное желание… не знаю, как к вам обратиться, – начал Алексей, – чтобы настроить звездный компьютер Солнечной системы на безопасную обстановку вокруг планеты Земля. Мы живем в постоянном страхе за свое будущее по причине вероятного уничтожения жизни на Земле большим космическим телом. Только что мы были на Марсе. Там последствия от попадания в него двух космических тел просто катастрофические.

– Знаю, что вы были на Марсе. По моей воле вы, земляне, допущены и до меня. Я понял твое желание. Этот ответ меня полностью устраивает. А то, что произошло на Марсе, тоже сделано по моей воле. Нужно было наказать марсиан за неспособность организовать разумную жизнь на их планете. Развитие их эволюции зашло в тупик.

– Я поддерживаю Алексея, – подал голос и Пётр. – На сколько земных лет вперед просчитывает путь Солнца звездный компьютер?

– На один оборот Солнечной системы вокруг центра Галактики.

– Так я хочу, чтобы наша Солнечная система благополучно преодолела этот круг в полном составе и в процветании нашей планеты Земля, – закончил Пётр.

– Мне понятно твое желание, Пётр. А что скажет Валерий?

– Мне бы хотелось, чтобы биологическая жизнь на Земле продолжалась успешно в соответствии с вашими замыслами. Хотелось бы, чтобы впредь на Земле не было ледникового периода. Климат был более или менее ровный. Я поддерживаю и Алексея, и Петра, – резюмировал Валерий.

– Принимаю и твое желание, – отвечало Эхо. – Вы справились с моим заданием, для вас главнее – жизнь всего человечества, а не личное благополучие. Я и не сомневался в этом, наблюдая за вами с самого вашего рождения. С этого момента вы мои сыны, посланники в Солнечную систему. Но вы не сможете стать такими, какими были прежде, – простыми земными людьми. Вы будете наблюдать за жизнью планеты Земля и докладывать мне о ее неполадках. Ваша жизнь со мной вечная!

– Мы принимаем, Отец, твои условия. Пусть экран подтвердит нам благополучный путь Солнечной системы за оборот вокруг Галактики!

– Смотрите! Двести пятьдесят миллионов лет, спокойных для жизни и благополучия Земли, перед вами. Я выполнил ваши просьбы и желания!

Как в ускоренной ленте промчалось изображение звездной системы по кольцевому маршруту. Все так, как и пожелали друзья, сделал Бог. Это был Он.

– Теперь мне понятна нескончаемость числа л, оно равно трем целым, а десятичная погрешность – это искривление Вселенной, направление, поле кротовых каналов! Возвращаемся на Землю! Домой! Ура! – слышится голос Валеры.

Евгений Миронов

Родился 21 октября 1951 года.

Окончил лесотехническую академию. Сейчас на заслуженном отдыхе.

Является автором книг «Прощайте, Наркотики!», «Командировка», «СКАЗКИ» и др.

Российским союзом писателей награжден за прозу медалью «Георгиевская лента», за поэзию – медалью им. Бунина и звездой «Наследие».

Бессметный полк

 
Бессметный полк воюет в мае,
Победу празднует народ,
Отдавших жизнь он вспоминает
В войне. И так из года в год.
 
 
Мы можем вспомнить тех, кто пали,
Когда деревни полыхали,
Когда станицы вырезали,
Когда людей живьем сжигали,
 
 
В ГУЛАГе, при голодоморе
Кого убили без суда,
Кого топили просто в море,
Давайте вспомним иногда.
 
 
Прошел второй бы полк бессмертный
И память, душу б осветил,
Чтоб вспомнили период смертный,
Чтоб Божий ангел помирил.
 

Анна Мочалова

Литературный псевдоним – Кролевец. Родилась в г. Новосибирске 5 июня 1997 года. Живет в Новосибирске. Образование среднее профессиональное (банковское дело). Получает высшее образование в Новосибирском государственном институте экономики и управления «НИНХ» (1 курс). Работает копирайтером.

Пишет стихи, статьи. Публикуется на своей странице «Вконтакте», на сайтах Stihi.ru и Avtor.net.

Участвовала в конкурсах (имеет сертификаты). Издала два коллективных сборника «Современный дух поэзии». Есть публикации на сайте NOVLIT.ru.

Ветер

 
С севера дует ветер,
настала прохладная ночь.
Качаясь, колышется клевер
давно в минувшую полночь.
 
 
Наступила ранняя весна,
грачи, жаворонки прилетели.
Солнце раскалилось докрасна,
спящие существа улетели.
 
 
В сомнениях и агонии не быть.
Жить нужно просто так,
от тумана рождается дым,
от чудесного образа – вода!
 

«Сломанная судьба поэта…»

 
Сломанная судьба поэта,
Вымышленный персонаж стиха.
Утратит солнце силу века,
Забыв, что вечность есть игра.
Не так сложно поверить в красоту,
Сияние дышит, смотрит в пустоту.
Прочие фрагменты долгих событий
Оставляют на память нить открытий.
Имманентность в очертаниях глаз,
Заживает на теле от прошлого рубец.
Хороший повод рассказать сейчас,
Свести на нет отчаяние сердец,
Творческие порывы любви,
Переплавив чувство в стальной прут.
Остались неухоженные сады,
Исправит недостаток плуг.
Сломанная судьба поэта,
Вымышленный персонаж стиха.
Утратит солнце силу века,
Забыв, что вечность есть игра.
 

Дмитрий Мурзин

Родился в г. Кемерово 28 апреля 1971 года. Окончил математический факультет Кемеровского госуниверситета (1993) и Литературный институт им. М. Горького – семинар И. Л. Волгина (2003). Ответственный секретарь журнала «Огни Кузбасса». Лауреат Всесибирской премии им. Л. Мерзликина (2015).

Печатался в журналах «Петровский мост», «Дети Ра», «День и ночь», «Наш современник», «Москва», «Октябрь», «Огни Кузбасса», «Сибирские огни», «Байкал», «Балтика» и ДР-

Автор восьми книг стихов. Член Союза писателей России. Член Русского ПЭН-центра. Живет в Кемерово.

«Снимается наш Афоня на фоне Левиафана…»

 
Снимается наш Афоня на фоне Левиафана
То трезвый, то в шлемофоне, то, извините, пьяный.
 
 
Снимается наш Афоня, да там этих снимков – с горкой,
В Берлине и на Афоне да в Пальма-де-блин-Мальорке.
 
 
Афоня дерзит – но в меру, Афоня наш меру знает,
Терпеть не может премьера, но Путина – уважает.
 
 
Афоня такой спокойный, Афоня такой понятный,
Откроет окно Овертона, потом закроет обратно.
 
 
Афоня будильник вертит, ему на работу рано…
Пройдут и Левиафаны, Афоня и не заметит.
 

«Сергеев-Мценский. Новиков-Припой…»

 
Сергеев-Мценский. Новиков-Припой.
Как странен нынче путь в макулатуру…
Найти между страницами купюру
Страны иной.
 
 
И прошлое вскипающей волной,
Пощечиной и бешеным аллюром,
Забытым поцелуем, пулей-дурой,
Беспомощностью, счастьем и виной
 
 
Нахлынет неотвязно, как икота…
Откуда здесь зеленая банкнота,
Прекрасен ли, ужасен наш Союз
Советский – и поди не разбери.
Аптека, ночь, канал и фонари…
Над трешкою слезами обольюсь.
 

«У меня большая нога…»

 
У меня большая нога.
Неудобно.
Сорок шестой – сорок седьмой размер.
С юности я ношу не то, что нравится,
а то, что не сильно жмет.
Раньше это были боты «прощай, молодость»,
сейчас какие-нибудь китайские кроссовки.
Невидимая рука рынка
не помогла
моей видимой,
заметной,
большой
ноге.
Однажды
на чердаке отцовского дома
я нашел свои старые боты.
Удобные боты «прощай, молодость».
Примерил.
Оказались впору.
Молодость меня простила.
 

«Все смешалось в миксере Облонских…»

 
Все смешалось в миксере Облонских
Перед тем, как вырубили свет
И спустили прошлое в клозет.
Нам казалось рынок – это просто.
 
 
Но еще в начале девяностых
Человечек-горемыковед
Прикупил себе абонемент
На кончину круглой или плоской.
 
 
И, пробившись кое-как в партер,
Морщась от литавр и от софитов,
Он считает раненых, убитых…
 
 
Кто-то ему сунул револьвер…
 
 
Нежно пахнет кровью дольче вита.
Человечьей кровью, ясен хер.
 

«Мы брали – ну и перебрали…»

 
Мы брали – ну и перебрали,
Затих наш умный разговор…
О чем играет на рояле
Непросыхающий тапер?
 
 
Как у него выходит гладко,
Слащаво, все да об одном…
Играет он о чем-то гадком,
О чем-то мерзком, неродном…
 
 
О чем-то гадком, чем-то мерзком,
Неторопливо, не спеша,
Так не по-русски, не по-детски,
Что аж кукожится душа.
 
 
Я морщусь, а сосед икает,
И нужно что-то предпринять…
Пока в тапера не стреляют —
Он не научится играть.
 

«Разберите на запчасти…»

Игорю Дронову

 
Разберите на запчасти
Молодого дон-кихота.
Человек рожден для счастья,
Словно рыба для полета.
 
 
Сердце разорви на части,
На четыре части света:
Человек рожден для счастья,
Как ондатра для балета.
 
 
Ничего не в нашей власти,
Только выбор: либо – либо.
Человек рожден для счастья,
А ондатра – это рыба.
 
 
Нашей долей даже глыбы
Начинают тяготиться:
Человек рожден для рыбы,
А ондатра – это птица.
 
 
Все, чему учили в школе,
Позабудьте, перекрасьте.
Человек рожден для боли,
А ондатра – это счастье.
 

«Господь, свинью сооружая…»

 
Господь, свинью сооружая,
Соорудил ее нелепо:
Свинья хорошая, большая
Не видит неба.
 
 
Свинья живет иных не хуже,
Несет свой поросячий хвост,
Она, к примеру, смотрит в лужу,
А видит отраженье звезд.
 
 
Не видит звезд потомок Евы,
Мычит, мол, скука.
Господь тебя нормально сделал,
Так что ж ты, сука?!
 

Новое кино

 
Прогуляться выйти субботним днем,
Завернуть в кафе невзначай.
И давайте папе пива плеснем,
Маме с дочкой заварим чай…
 
 
Но в кафе какой-то холодный свет,
Пиво – теплое, чай – с тоской,
Потому решит семейный совет
Двинуть дружно в сад городской.
 
 
Там в саду стоит голубая ель,
Там когда-то белка жила,
Там в саду лошадка и карусель
И пинг-понговских два стола…
 
 
Продают какую-то ерунду,
Постоять – устроит цена…
Духовой оркестр в городском саду
Так хорош, словно завтра война…
 

Январский сонет

 
Кончалось все, особенно – январь
Морозноликий, перегаростойкий…
Но дворник наш, пропивший инвентарь,
Вдруг отгвоздил себя от барной стойки.
 
 
Его запой – ровесник перестройки —
Закончился, как майя календарь,
И осветил починенный фонарь
Наш двор, враз переставший быть помойкой.
 
 
Сосед не верит: все, мол, бесполезно,
Напьется завтра хуже, чем вчера…
А я взглянул в глаза ему с утра —
И, кроме шуток, там такая бездна…
 
 
Бормочет дворник: «Русский – значит трезвый» —
И добивает лед в углу двора.
 

«Какое сильное звено…»

 
Какое сильное звено,
Но – выпавшее из цепочки…
Уменье свыше нам дано —
Как пропадать поодиночке.
 
 
По одному нас ловит стая:
Под дых – ага, по морде – хрясь,
Как бы резвяся и играя,
Но не играя, не резвясь.
 

«Вяло сигарету разминаю…»

 
Вяло сигарету разминаю.
Не курю. И не прошу огня.
Будто бы не знал – но вспоминаю
Тех, кто жил на свете до меня.
 
 
Как они здесь сеяли-пахали,
Как бывали здесь навеселе.
Как они наивно представляли
Все, что будет после на земле.
 
 
Вот уж на чужом пиру похмелье,
Вот уж пальцем не туда попал…
Вряд ли они этого хотели,
Ничего-то я не оправдал.
 
 
Нет печи. А так – считай Емеля,
Полон весь намерений благих,
Даже помолиться не умею
За безвестных пращуров своих.
 
 
Вздрогнув и очнувшись от напасти,
Брошу сигарету – баловство,
Задыхаясь от стыда и счастья,
Как Иван, припомнивший родство.
 

Э.Н

Меня зовут Наталья. Родилась в Сибири и здесь же проживаю на данный момент. Публикуюсь под псевдонимом Э. Н. Сегодня это две книги: «Мир для троих» и «Баллада о двух птицах». Помимо литературы увлекаюсь разными вещами, стараюсь видеть что-то интересное во всех сферах жизни, вдохновляться привычными и непривычными образами.

Колыбель

В комнате моих соседей стояла детская кроватка. Лето случилось жарким, и двери мы не закрывали. Комнаты у всех жильцов (сдавалось шесть комнат первого этажа) были ничем не интересны: столы, шкафы, кровати. Кто-то, правда, украшал стены. И вовсе не обязательно это был тот, кто планировал снимать жилье долго, просто некоторым это нужно. Я ничего не украшал, хотя в ящике стола хранил фото и личные записи о путешествиях.

Соседей с ребенком я не знал даже по именам. Мужчина и женщина в пределах дома не имели необходимости звать друг друга, выделяя именем из толпы. Единственное, что я знал, – они были счастливы. Такое видно. В общем и целом же они меня не интересовали.

Помнится, ночью я встал, чтобы отрегулировать открытое окно, и, оглянувшись, увидел через темную длину коридора колыбель. Ничего больше не выделялось светом, ее же частично доставал луч луны. Я отвернулся. Сосредоточился на окне, будто это занятие каким-то образом требовало сноровки.

Они не нравились мне: ни колыбель, ни ее обитатель – ребенок. К мужчине и женщине я отчего-то подобного не чувствовал, хотя мог бы – как к первопричине всего. Но они представлялись лишь подобием меня самого.

А ребенок… Младенец пугал своей неосознанностью. Своим не оформившимся в слова, но почти осознанным лепетом, в котором различались привычные человеческие интонации. Однажды женщина сделала фотоснимок ребенка. С тех пор я не мог отделаться от осознания того, что он вырастет и не вспомнит ни меня, ни комнаты, никого и ничего. Но я-то буду его помнить!.. Он жил словно в другой реальности и лишь готовился совершить переход в привычный нам мир. Будто был все еще связан с кровью своих родителей, их телами. И всем своим видом выдавал тайну их ночи.

И колыбель являлась частью этого. Так необходима ему. Его защита. Я видел, что если мужчина и женщина оба выходили из комнаты, то ребенка непременно сажали в кроватку, где он пребывал в безопасности заборчатых стенок.

Если есть младенец, то есть и колыбелька. И женщина рядом. Будто из своего чрева она переместила, вверила дитя ей.

Женщина у колыбели виделась мною не как подобие мое – желанная, равная. Я смотрел и видел в ней свои собственные начало и конец, ибо я рожден женщиной и женщина однажды родит мое дитя – новое начало меня самого.

Но я не чувствовал величия жизни, глядя на них: ребенка, колыбель, женщину. Мне хотелось плакать оттого, что я словно предвидел будущую свою влюбленность и неотвратимую гибель жены моей ради начала. Видел Ее, склонившуюся над колыбелью. Она не находилась одновременно и там и здесь, нет, она сама была некой границей. И понималось в ней что-то, чего я не знал. Совсем незнакомое. Нас было трое, сидящих у колыбели.

Вячеслав Овечкин

1975 год – родился в г. Новосибирске. 1994 год – первые песни. 1997 г. – женился на Елизавете. 1999 год – стали родителями сына Александра. 2000–2017 годы – долгий путь к себе через потери и приобретения. С 2017 года по настоящее время – новые, осмысленные стихи и песни, активное творческое сотрудничество с сыном. Бард, мечтавший стать рокером и считающий, что есть только один жанр – Музыка. Не считает себя поэтом, но стремится постичь мир через каноны философской лирики, используя поэзию как инструмент. Человек, которого вдохновляют песни и люди, прежде всего люди родные и близкие. Один из победителей проекта «Открытый микрофон города N» (Новосибирск). Подобное самовосприятие привело к созданию паблика «Мы – Авторы Этого Мира» – страницы «Вконтакте» в рамках осмысления собственного творчества.

«Весь пронизан какой-то энергией…»

 
Весь пронизан какой-то энергией,
Весь неведомо что хотящий,
Он тащился вслед за телегою,
Весь такой из себя настоящий.
 
 
Под запретами правил без устали
Создавал себя снова и заново.
Ел на завтрак пластмассовых мюслей,
Глядя в окна на улице Жданова.
 
 
И однажды вопросом проникнулся:
«Есть ли смысл в ирониях опыта?
Сколько можно вообще прикидываться,
Что мы слышим чужие шепоты?
 
 
Нет, давайте мы как-то иначе
Обозрим существо проблемы:
Либо пламя души не утрачено,
Либо… Вновь становись за телегой…
 
 
Либо тратить и дальше на поиски
То, что все называем мы жизнью?
И бояться надуманных происков
Созидателей капитализма?
 
 
Либо дать надышаться собою
Всем делам, что еще не допеты.
И пронизывать все любовью.
И держаться дневного света…
 
 
Что, молчишь? Надоело, небось,
Зайцев солнечных прятать по банкам?
Ну так выпусти их. Ведь земная ось
Неподвластна времени танкам.
 
 
Она только ржавеет тихо,
Некому было ее раскручивать.
Пока все там боролись с лихом,
Новых партий никто не разучивал.
 
 
Так что в поисках смыслов утраченных
Не терял бы ты собственных песен!»
Так сказал он себе, озадаченный,
И сушиться свой плащ повесил.
 
 
И теперь лишь ему известно,
Что по времени без толку тризны!
Смысл песни – в самой только песне,
Смысл жизни – в самой только жизни.
 

«Не приведи Господь… В душе – зола…»

 
Не приведи Господь… В душе – зола…
Переведи меня через дорогу…
Я в осени оставил корень зла…
Исчадием добра – тебе в подмогу…
 
 
Мне не за что прощать других.
Я не судья им. Им неинтересен
Мой прощенческий триптих.
Я искренен с собой, я – в жажде новых песен!
 
 
Мне – десять. До прощения себя:
Шагов ли? Километров ли? Секунд? – Не знаю.
А на земле сказали: «Ты меня и их простишь… Любя…»
Не суть – ворота будут Ада или Рая.
 
 
…Все стерты файлы. Доступ обновлен.
Вкус жизни обретается короткими глотками.
На пальцах лет растают страхи. Я – прощен!
Самим собой. А значит – я живу!
И верю! Новыми ростками!
 

«Наслаждаясь последним днем августа…»

 
Наслаждаясь последним днем августа
И ловя это лето на мушку,
Пьем по капле, следуя классику,
Плачем, будто теряем игрушку.
 
 
Забывая, что в тихой погоне
Мы теряем большее нечто.
Забывая, что скоро под пледом
 
 
Счастье будет вновь бесконечным.
Три часа, в окончание праздника…
Ждем, бокал осушая красиво.
И мы не будем прощаться с летом…
Мы просто скажем ему: «Спасибо!»
 

«Турбины сердца не жалеют сил…»

 
Турбины сердца не жалеют сил
Лишь для того, чтоб крылья у души не опустились,
И даже если в мыслях или чувствах оступились —
Не исцарапать более, чем есть, уже винил…
 
 
А посему – поверить и идти!
Туда, куда натянута струна-дорога,
Туда, где ласточки не знают городского смога
И где себя попытки будут обрести!
 
 
Шлифуй-прокачивай, мой друг, свои скиллы,
От ржавчины неверия очисти племя мыслей!
Забей на поиски различных мегасмыслов,
Весь смысл – в тебе, а остальное – кандалы!
 

Влад Орехов

Родом из г. Санкт-Петербурга. С Сибирью его связывает многолетний труд по разведке и освоению богатств Западной Сибири в Ямало-Ненецком автономном округе и Ханты-Мансийском автономном округе. Удостоен правительственной награды «За освоение богатств Западной Сибири», где рождались строки его литературных произведений. Им изданы четыре сборника, опубликовано много стихов в других изданиях и СМИ.

Член Российского союза писателей. Член Интернационального Союза писателей. Лауреат премии «Поэт года». Помимо литературы он занимается наукой – академик РАЕН.