Текст книги "Трон"
Автор книги: Аманда Хокинг
Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Двадцать
Династия
Первым ворвался Томас. Я уже уложила Элору на пол. Она подергивалась, как в легком припадке, а я стояла подле нее на коленях, испуганная и растерянная. Томас оттолкнул меня и склонился над королевой. Пока он пытался привести ее в чувство, я привалилась к кушетке и перебирала в уме всех святых и известные мне молитвы, прося о здоровье матери.
– Венди, – раздался голос Финна. Я даже не слышала, как он вошел.
Я подняла голову, слезы застилали мне глаза. Финн протянул мне руку и помог встать на ноги.
– Найди Аврору Кронер, – велел Томас. – Немедля.
– Да, сэр, – кивнул Финн.
Он все еще держал меня за руку, да так и вытащил за собой из комнаты.
– Найди Туве или Виллу, да хоть Дункана, – отрывисто бросил Финн в коридоре. – Я попозже за вами зайду.
– Но что с Элорой? – спросила я жалобно.
– Нет времени, Венди. Как что-то прояснится, я обязательно тебя найду.
– Тогда поторопись!
Финн умчался, а я осталась растерянно стоять в холле.
Дункан нашел меня ровно в тот момент, когда за Финном захлопнулась дверь. От других искателей он уже знал про несчастье с Элорой. Было объявлено чрезвычайное положение: моя мать была при смерти.
Дункан предложил подняться в мою комнату, но я не хотела уходить далеко, мало ли что могло случиться. А потому прошла в ближайшую гостиную. Мой верный страж пытался меня утешать, но безрезультатно.
Вскоре вернулся Финн; вместе с Авророй они промчались по коридору. Следом появились Гаррет и Вилла. Гаррет направился к Элоре, а Вилла осталась со мной. Она положила руки мне на плечи и неустанно повторяла, как мантру, слова про силу Элоры.
– Но если она… умрет? – спросила я, глядя в черную пасть камина.
В гостиной было холодно: в окна истерично бился ледяной ветер. Дункан тщетно пытался разжечь огонь. Он приволок откуда-то дрова и теперь чиркал спичку за спичкой в попытках запалить щепки.
– Она не умрет. – Вилла сжала мои плечи еще сильнее.
– Нет, Вилла, а если серьезно – что будет, если королевы не станет?
– Она не умрет, – повторила подруга. – Все будет хорошо, поверь.
– Да что с этим камином! – в отчаянии воскликнул Дункан.
– Дункан, он на газу, – сказала Вилла. – Просто поверни ручку.
– О!
Дункан последовал совету, и в очаге загудело синеватое пламя.
Я рассматривала расползшиеся по рубашке пятна крови, а в душе расползался страх. Я отчаянно хотела, чтобы Элора жила.
Она всегда выглядела такой сильной, собранной. Сегодня мы собирались встретиться у нее в кабинете, но она перенесла встречу в свою гостиную, – и только теперь до меня дошло, что ей было трудно ходить. Ей вообще не следовало вставать с постели. А я своими пререканиями стала последней каплей…
Почему, почему она ничего не сказала о своем состоянии? Но как раз на этот вопрос ответ мне известен. Долг – прежде всего.
– Принцесса. – В дверях гостиной стоял Финн.
Я вскочила:
– Как она?
– Королева хочет видеть тебя. – Финн взмахнул рукой, в глаза он мне не смотрел.
– Значит, она пришла в себя? Она жива? С ней все в порядке? Аврора ее вылечила? – Вопросы сами рвались наружу, я не могла даже сделать паузу, чтобы дать возможность Финну ответить.
– Она все расскажет тебе сама.
– Ладно! – Я энергично тряхнула головой. – Королева пришла в себя и хочет меня видеть. Это хороший знак.
Вилла и Дункан ободряюще улыбнулись, но было видно, как они напряжены. Я сказала им, что все будет хорошо, и пообещала скоро вернуться. Не знаю, верила ли я сама в свои слова, но в тот момент мне больше было нечем поддержать своих друзей.
Мы шли с Финном по коридору. Он – медленно и размеренно, а мне хотелось бежать, но я себя сдерживала.
– Она на меня злится?
– Королева? – Финн удивился. – Ну что ты, конечно, нет. С чего ей на тебя злиться?
– Мы с ней ссорились, когда она… Если бы я не довела ее, она бы не… ей бы не стало так плохо.
– Нет, ты здесь ни при чем, на самом деле это удача, что ты оказалась рядом с ней в тот момент, ведь только ты могла так быстро поднять тревогу и позвать на помощь.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты позвала на помощь мысленно, – Финн постучал пальцем по голове. – Все находились слишком далеко, и если бы ты просто позвала, голосом, никто бы не услышал. Так что не будь тебя рядом, Элоре могло быть еще хуже.
– Что с ней происходит? Ты знаешь?
– Она сама все тебе расскажет.
Я подумала, не надавить ли мне на Финна, чтобы заставить его разговориться, но мы были уже почти на месте. Да и время для споров, разумеется, было не самое подходящее. Финн был как никогда мягок со мной, он точно убрал экран, разделявший нас. Но я и не думала этим воспользоваться, сейчас меня волновала только Элора.
Из гостиной навстречу нам вышла Аврора. С посеревшим лицом, поплывшим макияжем и спутанными волосами. Она привалилась спиной к стене, судорожно втягивая воздух.
– Марксина? – Финн бросился к ней и подставил свое плечо для опоры. – Вам плохо?
– Устала, – пробормотала Аврора, когда Финн усадил ее в кресло. – Позови моего сына. Мне нужна его помощь, чтобы добраться до дома.
Финн бросил на меня виноватый взгляд:
– Принцесса, вы не могли бы повидаться с королевой без меня?
– Конечно, иди скорей за Туве, а за меня не беспокойся.
Финн поспешил на поиски, а я направилась в королевскую гостиную.
Элора лежала с закрытыми глазами на своей любимой оттоманке, укрытая большим одеялом из звериных шкур. В ее черных волосах снова прибавилось седины, более того, волосы ее теперь были седыми с черными прядями, а не наоборот. Лицо очень бледное, безжизненное.
Гаррет сидел в кресле подле Элоры, сжимая в ладонях ее руку. Взгляд его был прикован к ее лицу. И без того непослушные волосы Гаррета спутались еще больше, рубашка была перепачкана кровью.
По другую сторону оттоманки стоял Томас. И тоже неотрывно смотрел на Элору. Во взгляде его была одна лишь печаль.
Элора очень медленно открыла глаза и нашла взглядом Томаса. Я заметила, как не понравилось это Гаррету, как напряглось его лицо, сжались губы.
– Элора? – робко позвала я и шагнула к оттоманке.
– Принцесса. – Голос Элоры был слаб, но лицо осветила чуть заметная улыбка.
– Вы хотели меня видеть?
– Да. – Королева попыталась сесть, но Гаррет не позволил, мягко удержав ее за плечо.
– Элора, вам нужен покой, – сдержанно сказал он.
– Я в порядке, – возразила Элора, но опустила голову обратно на подушку. – Мне нужно поговорить с дочерью. Не могли бы вы оба оставить нас на несколько минут?
– Да, ваше величество, – поклонился Томас, – только ради всего святого, постарайтесь не волноваться.
– Постараюсь, Томас.
Он еще раз поклонился и вышел из комнаты.
– Я буду за дверью, – сказал Гаррет, не двигаясь с места. – Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня или пошли за мной принцессу. Хорошо?
Элора метнула на поклонника нетерпеливый взгляд и вздохнула:
– Если это придаст тебе скорости, я согласна на что угодно.
Проходя мимо меня, Гаррет замедлил шаг, словно хотел что-то сказать. Наверняка – напомнить, чтобы не волновала мать, но Элора поторопила его, и он вышел, плотно притворив за собой дверь.
Я села рядом с Элорой:
– Как вы себя чувствуете?
– Получше. – Она поправила одеяло. – Борьба продолжается, только это имеет значение.
– Что произошло? Что с вами случилось?
– Как ты думаешь, сколько мне лет? – неожиданно спросила Элора.
Я смотрела в ее глаза, поблекшие и подернутые старческой дымкой. А ведь еще неделю-другую назад они блестели как агат.
Возраст королевы был для меня большой загадкой. При первой нашей встрече я подумала, что королеве немного за пятьдесят и что она все еще очень красива. Но конечно, возраст не способны скрыть даже самые правильные и прекрасные черты лица.
Сейчас на этой маленькой кушетке, под одеялом, изможденная Элора выглядела совсем старушкой. Но вслух всего этого я, конечно же, говорить не стала.
– Хм, лет сорок?
– Ты добрая девочка и совсем не умеешь врать. – Элора все-таки сделала усилие и слегка приподнялась. – Тебе следует этому поучиться. В суровые обязанности правителя входит и безупречная ложь.
– Я поучусь вранью на тренировках, – пообещала я. – Но если вы спрашиваете про то, как вы выглядите, я скажу, что совсем неплохо. Просто усталой.
– Усталой, – тихо прошелестела Элора. – И мне тридцать девять.
– Что тридцать девять? – переспросила я.
– Мне тридцать девять лет. – Элора улыбнулась. – Ты шокирована? Не могу винить тебя в этом. Хотя не скрою, я немного удивлена, что ты не поняла этого раньше. Я же говорила тебе, что вышла за твоего отца совсем молодой. Когда родилась ты, мне был всего двадцать один год.
– Но… – я запнулась, – так это и есть ваша болезнь? Вы стареете слишком быстро?
– Не совсем так… Это цена, которую мы платим за наши сверхъестественные способности. Используя дар, мы себя иссушаем и старим.
– Вы имеете в виду, что предвидение, телепатия и прочее – все это фактически вас убивает?
– Боюсь, так и есть.
– Тогда зачем вы это делаете? – Я чуть не сорвалась на крик. – Я понимаю, что бывают вопросы жизни и смерти, но к чему, например, силой мысли вызывать Финна? Зачем вы постоянно делаете то, что вас убивает?
– От этих мыслекриков не так много вреда. Удержанием узников в плену я тоже занимаюсь изредка, только в случае крайней необходимости. Больше всего изнашивает и старит дар предвидения, мои картины-видения, а этот дар я не могу контролировать.
Я скользнула взглядом по полотнам у окна. А ведь есть еще та запертая комнатка, забитая творениями Элоры.
– Как это – не можете контролировать? Просто перестаньте это делать, и все.
– Я не просто вижу образы, видения заполняют мою голову, – королева коснулась лба, – и я теряю способность думать о чем-либо еще, пока не перенесу видение на холст. Только так я могу освободиться от него. И я не в силах остановить этот процесс или игнорировать его. Оставь я при себе хотя бы половину из своих предсказаний, я давно бы сошла с ума.
– Но это убивает вас! И если это изматывает и старит, то зачем учить других трилле применять свои способности?
– Такова цена. – Королева вздохнула. – Мы сходим с ума, если не используем их, а применяя свой дар, мы стареем. Чем более мы могущественны, тем вернее обречены.
– О чем вы говорите? Если я перестану использовать дар, я сойду с ума?
– Что может случиться с тобой, я точно сказать не могу. Ведь у тебя же есть еще и отец.
– Вы о том, что во мне еще есть и кровь витра?
– Вот именно.
– Туве говорит, что физически витра очень сильны, а я совсем не такая.
– Кое-кто из витра действительно необыкновенно силен, – согласилась Элора. – Вот этот Локи Стод, к примеру. Если я не ошибаюсь, он может рояль поднять.
– Ну вот, мне такого в жизни не сделать.
– А Орен не такой. Он… – Королева замолчала, подыскивая нужное слово. – Ты же его видела. Как ты думаешь, сколько ему лет?
Я пожала плечами:
– Не знаю. Может, немного моложе вас?
– Когда я выходила за него замуж, ему было семьдесят шесть, и было это, заметь, двадцать лет назад.
– Как? Ему что, почти сто лет? Он старше вас больше чем в два раза? Но вы выглядите старше, а он моложе? Как это возможно?
– Ну, он что-то вроде бессмертного.
– Бессмертный? – Я в полном изумлении смотрела на Элору.
– Нет, принцесса, не бессмертный, а вроде бессмертного. Орен стареет, но очень медленно. Он практически неуязвим, ведь он один из последних чистокровных витра.
– Так вот что делает меня особенной. Вы поэтому не слишком волновались, когда я рассказала про то, как моя мать чуть меня не убила? – Я облокотилась на спинку кресла, от таких новостей голова шла кругом. – Вы думаете, что я в него.
– Надеюсь, что в нас обоих, – ответила Элора. – Надеюсь, что ты будешь, как трилле, подчинять предметы своей воле и, как витра, быстро излечиваться и легко восстанавливать силы.
– Боже! – У меня затряслись руки. – Теперь я знаю, как чувствует себя беговая лошадь. Меня не зачали в любви – меня расчетливо селекционировали.
Элору мои слова задели.
– Все было совсем не так.
– Да неужели? Вы именно для этого вышли замуж за моего отца, не так ли? Чтобы создать меня – ваше маленькое совершенное биологическое оружие. И, как только у вас получилось, вы бросили Орена и попытались оставить меня себе. В конечном итоге вы боретесь за контроль надо мной, в этом корень вашей вражды.
– Ты не права, – Элора покачала головой, – я вышла замуж за твоего отца, потому что мне было восемнадцать и мои родители сказали мне, что так надо. Поначалу Орен был довольно добр, а вокруг все только и говорили, что это единственный способ положить конец войнам. Я могла остановить многолетнее кровопролитие одним своим замужеством, потому и согласилась.
– Кровопролитие? А из-за чего враждовали трилле с витра?
– Витра вымирают – их способности почти иссякли, ресурсы исчерпаны. А Орен всегда свято верил в то, что он имеет право на все, что только пожелает. А желал он всегда то, чем обладали мы, – наших людей, нашего богатства.
Элора помолчала, перевела дыхание и продолжила:
– Но больше всего он хотел мою силу. Силу, которая досталась мне от матери. Моя мать когда-то отказала Орену, и он развязал против нас нескончаемую войну. В былые времена наш народ был велик, наши города были разбросаны по всему миру, и что от них оставил Орен? Несколько жалких поселений.
– И вы все равно вышли за него замуж? За человека, который безжалостно уничтожал ваш народ за то, что ваша мать ему отказала?
– Ничего этого я не знала. Орен клялся, что после нашей свадьбы наступит мир и благоденствие. Мои родители думали, что у них нет выбора, да и Орен включил все свое обаяние. Хоть он и не владеет телекинезом, но, когда захочет, может быть очень убедительным.
– Вы поженились и объединили свои народы. Что пошло не так?
– Некоторые города восстали, не желая объединяться с витра. Мои родители, которые все еще были королем и королевой, хотели договориться с повстанцами. Они отправили меня и Орена на переговоры с ними. В первом же городе нас окружили люди и стали задавать вопросы. Точнее, спрашивали в основном у Орена, но он смог завоевать симпатию народа, а я немного применила убеждение. Так нам удалось склонить на сторону альянса с витра даже самых закоренелых скептиков. Позже я поняла, что это была роковая ошибка.
Я никогда не любила Орена, но в самом начале нашей совместной жизни он не был мне безразличен. Я верила, что в один прекрасный день смогу его полюбить, я и не подозревала, что он просто хорошо прикидывается. Очень, очень хорошо прикидывается. А во время нашего путешествия мне открылось его истинное лицо.
Это случилось в одном канадском городке. На собрание в ратуше пришли все трилле. – Элора задумчиво глядела в окно, словно вспоминая. – Да. Пришли даже дети-мансклиги и искатели со своими семьями. Кто-то спросил у Орена, какую же все-таки личную выгоду он преследует. Почему-то этот вопрос вывел его из себя, он начал истошно вопить, а потом вообще набросился на людей. Те стали отбиваться… В общем, Орен перебил всех до одного. В живых остались только я и он. Он что-то нагородил себе в оправдание, и мне пришлось принять это объяснение. А что мне оставалось? Родители убедили меня, что нам нужен мир и что без Орена нам не обойтись. И вот теперь я была замешана в геноциде собственного народа, ведь убийца – мой муж, которому я не посмела перечить. Попытайся я возразить, он наверняка не пощадил бы и меня. Но факт остается фактом: я ничего не сделала, чтобы спасти своих людей.
Я не знала, как следует реагировать на такое признание, а потому просто пробормотала:
– Мне очень жаль.
– Орена чествовали как героя войны, а я… – Элора замолчала, пальцы ее теребили тонкий мех одеяла.
– Почему вы остались с ним?
– Хочешь сказать, даже после того, как поняла, что мой муж – чудовище? – уточнила Элора с грустной улыбкой. – То была совсем другая Элора. Я была доверчива, хотела надеяться, верить и подчиняться. Вот, кстати, один из уроков, за который я навек признательна твоему отцу, – благодаря ему я осознала, что править должна сама.
– Почему тогда вы все-таки ушли от него?
– После нашего возвращения Орен старался быть добрым – ну, насколько в его случае это возможно. Он не бил меня, словом дурным не назвал ни разу, хоть и контролировал каждый мой вздох, каждую мысль. Однако наши народы жили в мире. Ни войн, ни смертей больше не было. Если отныне никого не собирались убивать, я могла примириться со своим несчастливым браком. Поверь мне, оно того стоило.
Ну а потом моя беременность абсолютно все изменила. До того момента я не понимала, что Орену нужна была именно ты. Идеальная наследница его трона. Мы пытались зачать ребенка три года, и он уже почти перестал надеяться. И как только узнал, что станет отцом, у него внутри словно что-то переключилось, – Элора щелкнула пальцами, – он обратился в деспота. Не позволял мне выходить из комнаты, даже с кровати запретил вставать – только бы с тобой ничего не случилось. Мы с моей мамой начали подыскивать семью, чтобы можно было тебя отдать. Я понимала, что моему ребенку предстоит стать подменышем. Не из-за обычая, нет, – просто я не могла допустить, чтобы тебя растил Орен. – Элора покачала головой. – Орен, конечно же, был против. Он хотел, чтобы ты была в его полном распоряжении.
И когда мой отец своей королевской волей постановил отдать тебя на воспитание людям, то Орен попросту увез меня в Андарики, где я была на положении пленницы. Но за две недели до твоего появления на свет родители похитили меня из дворца Орена. Именно тогда погиб мой отец, как и многие отважные трилле. Мать увезла меня подальше, поселила рядом с семьей, которую тайком подыскала для тебя. Это была семья Эверли. Все, конечно, делалось в ужасной спешке, но нам казалось, что у этих людей есть все, что тебе нужно. А когда ты родилась, я… – Элора замолчала, погрузившись в воспоминания.
– Что? – нетерпеливо спросила я.
– Для тебя так было лучше всего. Я понимаю, тебе пришлось нелегко в этой приемной семье, но я просто не могла тогда выбирать. Нужно было спрятать тебя от Орена, и очень быстро.
– Спасибо, – буркнула я.
– А сразу после родов я сбежала. Твоей бабушке довелось подержать тебя на руках. А у меня даже такой возможности не было. Нам нужно было сбить витра со следа. Мы спрятались в надежном месте – в Канаде у нас имелось шале. Даже когда Орен жил здесь, во Фьонинге, мы не очень ему доверяли, а потому и не раскрыли всех наших секретов. Но он отыскал наше убежище.
Элора закрыла глаза, глубоко вздохнула.
– Маркис, от которого ты в таком восторге… – Элора устало кивнула в ту сторону, где находилась комната Локи, – это его отец привел Орена к нам. Это его отец погубил всех. Орен убил мою мать у меня на глазах и поклялся отыскать тебя. Он оставил меня в живых только потому, что хотел, чтоб я видела, как он сдержит свое слово. Он хотел, чтобы я была свидетельницей его триумфа.
Двадцать один
Признания
Голова моя пухла от вопросов, но Элора выглядела слишком уставшей. Она ни за что не призналась бы в этом, но было ясно, что королева измучена. Так и не задав ни единого вопроса, я попрощалась. Перед тем как выйти, оглянулась. Элора лежала, прикрыв глаза ладонями.
За дверью нервно метался Гаррет. Чуть поодаль, чтобы не мешать ему, стоял Томас. Ни Авроры, ни Финна не было.
– Как она? – подскочил ко мне Гаррет.
– Она… наверное, хорошо… Отдыхает.
– Вот и ладно. – Гаррет кивнул, посмотрел на закрытую дверь гостиной. – Так, значит, разговор состоялся?
– Да.
И я понятия не имею, что теперь со всем этим делать. С момента нашей первой встречи Элора была столь холодна, что я не сомневалась: она меня с трудом терпит. Теперь я бы не рискнула так уверенно заявлять о ее чувствах. Но я по-прежнему не имела представления о ее подлинном отношении ко мне.
Элоре было чуть больше лет, чем мне сейчас, когда она вышла замуж за незнакомого человека, который был к тому же втрое старше. Муж оказался безжалостным и жестоким, но она пожертвовала своим счастьем ради благополучия королевства. Затем она рисковала всем, что имела, чтобы защитить еще не рожденного ребенка. Из-за этого ребенка от руки ее мужа погибли родители. Из-за ребенка, с которым ее разлучили сразу после рождения, не дав даже взять на руки… Ненавидит ли Элора меня? Винит ли в смертях, в бедах и горе, которые принес Орен? Не знаю, насколько Элора была близка со своими родителями, но я помню, что перед церемонией крещения она предлагала мне взять имя Элла – в честь ее матери…
А еще она сохранила жизнь Локи. По вине отца этого витра погибла мать Элоры, едва не лишилась жизни она сама, да и я вместе с ней, но Элора не стала мстить, когда ей представился шанс. Похоже, я в ней ошибалась.
Теперь мне стала более ясна и понятна требовательность Элоры, ее зацикленность на моем королевском будущем – ведь столько людей сложили свои головы ради того, чтобы я унаследовала трон трилле.
Меня чуть не вывернуло от стыда при мысли, какой же неблагодарной я, должно быть, кажусь королеве. Чем я отплатила за все, что для меня сделали Элора, ее семья, да и народ трилле вообще? Капризами, вздорным нравом, грубостью.
Я посмотрела в полные тревоги глаза Гаррета и поняла еще кое-что. Жена Гаррета, мать Виллы, ведь ее не стало задолго до возвращения Виллы домой. А что, если она погибла в одном из побоищ, учиненных моим отцом? Вдруг и Гаррет потерял кого-то по моей вине?
– Простите. – Мой голос дрожал.
– Ради всего святого, за что, девочка? – Гаррет обнял меня, притянул к себе.
– Элора мне обо всем рассказала. Обо всем, что произошло по вине Орена. Мне очень жаль.
– Но почему ты просишь прощения? Тебя тогда и на свете-то не было.
– Я знаю, но у меня такое чувство, что мне следовало быть лучше… Что я обязана быть лучше. После всего, что вы пережили, вы заслуживаете великой королевы.
– Да, с этим не поспоришь. – Гаррет чуть заметно улыбнулся. – Ну а раз ты все понимаешь, значит, мы на верном пути. – Он отстранил меня, заглянул в глаза: – Уверен, что в один прекрасный день ты станешь великой королевой.
Слова Гаррета прозвучали щедрым и пока что неоправданным авансом, но мне вдруг стало понятно, что в моих силах воплотить их в жизнь. Ни за что не предам свое королевство. Не смогу этого сделать.
Гаррет хотел вернуться к Элоре, и я не стала его задерживать. Томас остался у дверей в коридоре, дав Гаррету и Элоре возможность побыть наедине.
Дункан, Вилла и Мэтт ждали меня в холле. Я увидела Мэтта и перестала сдерживаться. Уткнулась ему в грудь и дала волю слезам, а Мэтт лишь ласково поглаживал меня по спине. Когда я немного успокоилась, мы поднялись в мою комнату. Дункан приготовил для всех чай, и я усадила его вместе с нами, налив и ему чашку, – ненавижу, когда он ведет себя как прислуга. Вилла свернулась клубочком рядом со мной, чем напомнила мне нашу тетю Мэгги, по которой я очень соскучилась.
– Так что, она умирает? – осторожно спросил Мэтт.
Я не знала, что известно Дункану и Вилле о тонкостях отношений моих родителей и в курсе ли они про разрушительное действие сверхспособностей на их обладателей. Не хотелось сболтнуть лишнего и тем самым дать им новый повод для волнений. Особенно это касалось Мэтта. Так что я решила просто рассказать о состоянии Элоры, опустив трагические детали прошлого.
– Боюсь, что так, – собравшись с духом, ответила я.
Элора в этом не призналась, но она так стремительно стареет. Даже после целительных процедур Авроры Кронер она выглядит на семьдесят с лишком.
– Вы просто разговаривали и ей стало плохо? – Вилла внимательно смотрела на меня.
– Да. И мне так гнусно от того, что перед тем, как это случилось, я затеяла очередной спор.
– Ох, бедняжка. – Вилла взяла меня за руку. – Но ты не виновата, ты же это понимаешь?
– А она сказала, почему умирает? – спросил Мэтт. По глубоким морщинам, прорезавшим его лоб, я поняла, что он догадался, что я чего-то недоговариваю.
– Вы же знаете Элору. Она предпочитает обходиться без подробностей.
– Это точно. – Мэтт, кажется, поверил. – Но не люблю я этих таинственных недугов.
– А кто их любит? – усмехнулась Вилла.
– А о чем вы спорили с королевой? – спросил Дункан, и я с благодарностью ухватилась за шанс сменить тему, но тут же вспомнила, о чем мы спорили.
О том, что я должна выйти замуж за Туве Кронера.
Я в отчаянии откинулась на кровати и стукнулась головой о спинку.
– Черт!
– Так о чем? – Любопытство Виллы уже разгорелось.
– Да ни о чем, по сути. Просто дурацкий спор.
– Дурацкий? – Мэтт сел у меня в ногах. – Насколько дурацкий?
– Ну, знаешь, обычный. Элора, как всегда, стала укорять, что я веду себя неподобающе для принцессы, что у меня дурные манеры, я не пунктуальна и всякое такое.
– Но она же права, – усмехнулся Мэтт. – Манеры у тебя дурные, и ты вечно опаздываешь. Мэгги тоже всегда твердила тебе это.
От упоминания имени тетушки Мэгги у меня кольнуло сердце. Я не слышала ее голоса с момента нашего возвращения во Фьонинг. Мэтт разговаривал с ней несколько раз по телефону, но я избегала ее звонков. И нечего ссылаться на то, что я была очень занята, истинная причина крылась в другом: я боялась затосковать еще сильнее.
– Кстати, как там Мэгги? – спросила я как можно беззаботнее.
– У нее все в порядке, – ответил Мэтт. – Она у друзей в Нью-Йорке. Конечно, она сбита с толку, но я постоянно ей говорю, что все в порядке и что ей просто надо отсидеться. Но ты бы все-таки поговорила с ней. Я же не могу вечно быть посредником.
– Ты прав. – Я смущенно вертела в руках пустую чашку. – Просто я не знаю, что отвечать на ее вопросы – где мы, когда вернемся домой, когда увидимся с ней.
– Так и я не знаю, что отвечать, но ведь как-то делаю это, – мрачно ответил Мэтт.
– У Венди был тяжелый день, не думаю, что сейчас подходящее время для нотаций, – пришла на помощь Вилла.
– Сдаюсь. – Мэтт улыбнулся Вилле и посмотрел на меня виновато: – Прости, Венди, я вовсе не хотел тебя отчитывать.
– Да все нормально, ты ведь прав. И это твой долг.
– Боюсь, что уже плохо понимаю, в чем он заключается, этот мой долг, – вздохнул Мэтт.
В дверь постучали, и Дункан вскочил, чтобы открыть.
– Дункан, хватит! – прикрикнула я. – Ты не лакей.
– Может, я и не лакей, но вы-то все равно принцесса. – И Дункан открыл дверь.
– Надеюсь, я никому не помешал, – сказал Финн, обводя взглядом нашу компанию.
Сердце у меня привычно екнуло. Финн стоял в дверях: волосы зачесаны назад, футболка, как обычно, безупречно отглажена, только безнадежно испорчена пятнами крови.
– Нет, что ты, – ответила я.
– В общем-то, мы тут… – холодно начал Мэтт.
– Мы, в общем-то, как раз собирались уходить, – перебила его Вилла. Она резво соскочила с кровати и мило улыбнулась в ответ на суровый взгляд Мэтта. – Нам еще нужно зайти в комнату к Мэтту. Так ведь, Мэтт?
– Ладно уж, пошли, – проворчал мой брат.
Финн посторонился, пропуская их, а Мэтт, проходя мимо, не удержался от многозначительного взгляда и слов:
– Но мы будем в комнате напротив.
Вилла потянула его за руку. Финн, похоже, как всегда, проигнорировал намеки Мэтта, что явно того задело.
– Дункан, на выход, – крикнула из коридора Вилла.
– А? – Дункан не сразу понял. – Ах да… Я буду… хм… в коридоре.
Оставив нас с Финном, Дункан закрыл дверь. Я выпрямилась, спустила ноги с кровати. Финн все так же стоял у двери и молчал.
– Ты что-то хотел? – осторожно спросила я.
– Просто убедиться, что у тебя все хорошо.
От взгляда Финна меня бросило в жар.
Я быстро отвела глаза.
– Да, все хорошо.
– Тебе королева все объяснила?
– Не знаю… Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь разобраться в этих ваших королевствах.
– Она сказала, что умирает?
– Да, – ответила я, и голос мой сорвался. – И еще я наконец-то узнала, что же во мне такого необычного. Моя кровь – идеальный коктейль из генов витра и трилле. Я высшая ветвь эволюции.
– Я же говорил, что ты особенная, а ты мне не верила. – Финн улыбнулся, а я вдруг совсем не к месту подумала, что на голове у меня воронье гнездо, а глаза красные от слез.
– Да, зря я тебя не слушала, – грустно подыграла я Финну.
Он подошел к моему королевскому ложу и встал в изножье у резного столбика.
– И как ты все это понимаешь?
– Я избранная, то есть козел отпущения в эпической битве троллей.
– Если кому-то и суждено справиться с этой ролью, то лишь тебе, – сказал Финн уверенно.
Я решилась взглянуть на него. Его глаза выдавали настоящие чувства – в них что-то теплилось, и это что-то принадлежало мне. Как же мне хотелось обнять его, прижаться, спрятаться в его объятиях от творящегося ужаса. Я мечтала осыпать его лицо поцелуями, вдохнуть его запах, почувствовать легкий наждак его щетины. Желание было таким сильным, что заныло все тело. Но теперь-то я помнила, что я принцесса и что мне следует владеть собой и своими чувствами. Принцесса должна держать себя в руках, даже если эти руки ее душат.
– Элора хочет, чтобы я вышла замуж за Туве.
Я не собиралась делиться с Финном этой новостью, по крайней мере, не при таких обстоятельствах. Но нужно было как-то разрушить колдовство момента и не поддаться его чарам. Нужно было что-то сказать, вот эти слова и вырвались.
– Она все-таки сказала? – выдохнул Финн.
– Что? – Я ошеломленно захлопала ресницами, пораженная его словами. – Что значит «все-таки»? Ты знал? Как давно ты знаешь?
– Точно сказать не могу, но давно, я еще не был знаком ни с тобой, ни с Туве.
Меня будто пыльным мешком огрели.
– Брак между маркисом Кронером и принцессой Даль – дело давно решенное, – спокойно пояснил Финн. – Может, последние точки в договоре были расставлены совсем недавно, но Аврора Кронер мечтала об этом всю свою жизнь. Королева знает, что этот брак – единственный шанс сохранить трон и обеспечить твою безопасность.
– Так ты знал? – повторила я, не в силах перешагнуть именно через этот факт. – Ты знал, что королева собирается отдать меня замуж за другого, и молчал?
Финна все-таки смутила моя реакция, и он растерянно ответил:
– Меня это не должно касаться.
– Может быть, это тебя и не касалось, когда ты был просто искателем, но если ты парень, который лежит со мной в этой постели… – Я злобно дернула покрывало, вскочила и ткнула пальцем в злосчастное ложе. – Вот здесь тебя это уже касалось. Вот на этом самом месте ты уже мог рассказать, что мне прочат другого мужа.
– Венди, да я постоянно тебе твердил, что мы не можем быть вместе…
– Не можем быть вместе – немного не та формулировка, ты не находишь? – резко перебила я. – Как ты мог молчать, Финн? Это же твой друг. Это мой друг. И тебе даже в голову не пришло рассказать мне?!
– Мне не хотелось вмешиваться и портить твое отношение к нему.
– Вмешиваться во что?
– Я опасался, что ты можешь его возненавидеть. А я хочу, чтобы ты была с ним счастлива. Пусть это будет брак не по великой любви, но зато вы близкие друзья. Вы можете быть счастливы.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.