Текст книги "Трон"

Двадцать шесть
Увертюра

На следующий день Вилла удрала пораньше. Сказала, что ее ждет на ужин отец, но на самом деле, думаю, она просто не могла больше выносить Аврору.

Мы находились в бальной зале. Стеклянный свод наконец отремонтировали, но теперь на нем лежал снег, и в помещении по-прежнему было сумрачно, как в пещере. Аврора уверила, что к торжеству снег обязательно счистят, – можно подумать, меня это волновало.

Она порхала по огромному помещению, планируя, где, что и как надо расставить. Когда мне позволялось, я тоже высказывала свое мнение, надо ли говорить, что случилось это не более двух раз? Личный слуга Авроры метался подстреленной птицей, воплощая безумные идеи хозяйки. Когда она наконец-то отпустила беднягу, я сидела за роялем и раз за разом повторяла вступление «К Элизе», словно знала только начало пьесы.

– Вам необходимо брать уроки. – Аврора грохнула на рояль толстенную папку со своими свадебными заметками, рояль отозвался глухим стоном. – Поверить не могу, что вы не умеете играть. В какой семье вы выросли?

– В какой семье я выросла, вам известно не хуже чем мне. – Я намеренно повторила все те же аккорды. – Вы видели моего брата.

– Ах да, кстати. – Аврора вынула шпильки из прически и тряхнула волосами. – Не называйте его братом. Это моветон.

– Я приму это к сведению, но отказаться от этой привычки мне будет трудно.

– У вас масса привычек, ваше высочество, от которых следует отказаться. – Аврора запустила пальцы в кудри. – Не будь вы принцессой, мне бы не было до них никакого дела.

– Что ж, благодарю за ваше участие в моей судьбе, – пробормотала я.

– Знаю-знаю, это сарказм, но все равно – пожалуйста, – ответила Аврора, оставила в покое свои волосы и принялась перебирать бумаги. – У нас нет времени, чтобы заказать платье у Фредерика фон Эльсина, так что завтра он будет здесь со своими лучшими готовыми нарядами, тогда что-нибудь подберем.

– Сгораю от нетерпения, – ответила я, и это уже был вовсе не сарказм. Фредерик шил платье для церемонии крещения, и он мне понравился.

– Ваше высочество, вы не могли бы перестать терзать инструмент? – не выдержала Аврора.

– Конечно-конечно, отчего же вы прежде не сказали.

– Благодарю вас. – Аврора растянула губы в улыбке. – Вам действительно необходимо заняться своими манерами.

– Когда нужно, с моими манерами все в порядке. – Я подавила вздох усталости. – Но сейчас у меня просто нет сил, нельзя ли все важные дела перенести на завтра?

– Ах, как же вам повезло, ваше высочество, что я не стала противиться вашему браку с моим сыном. Вы грубы, неотесанны и неблагодарны! В вас нет ни капли женственности. Ваша мать постоянно подвергает наш народ опасности, и это мой сын должен наследовать корону, а не вы. Будь он хоть чуточку менее благороден, давно бы нашел способ подвинуть вас и занять место, которое принадлежит ему по праву.

– Ух ты! – Я смотрела на Аврору во все глаза.

– Это позор, что мой сын женится на вас. – Она скорбно поджала губы. – Если кто-нибудь узнает, что ему досталась девушка, которую испортил Финн Холмс, Туве станет посмешищем. – Аврора драматично коснулась виска и сокрушенно покачала головой. – Вам несказанно повезло.

– Вы абсолютно правы. – Я медленно встала, пальцы мои непроизвольно сжались в кулак. – Мне очень повезло в том, что ваш сын совершенно не похож на вас. Вы разговариваете с будущей королевой, марксина. Знайте свое место и не забывайтесь.

Аврора побелела, замерла, уставившись на меня, а потом часто-часто заморгала, словно проверяя, не сон ли происходящее. Вся эта суета с приготовлениями, безусловно, отразилась не только на моих нервах. Видимо, и Аврора слегка потеряла контроль над собой.

– Ваше высочество, простите, мне очень жаль, – пролепетала она, почти заикаясь. – Я не хотела обидеть вас. Если бы вы только знали, в каком жутком стрессе я нахожусь.

– Не вы одна, марксина.

Продолжая бормотать извинения, Аврора сгребла бумаги, папку и вылетела из бальной залы. Не припомню случая, когда бы она передвигалась так проворно. Не знаю, верно ли я поступила, дав ей столь жесткий отпор, но в ту минуту меня это нисколько не волновало.

Оставшись одна, я испытала огромное облегчение. Ни Дункана, ни Туве, ни Авроры. Одна! А что, если прогуляться? Подышать свежим воздухом? Надо торопиться, в любой миг может кто-нибудь объявиться – и прощай, моя нежданная свобода.

Я осторожно выглянула в коридор, убедилась, что он пуст, и со всех ног полетела в сторону северного крыла, через боковой выход выскочила в сад и понеслась по узкой гравийной дорожке вдоль высокого забора. Дорожка огибала дворец и вела по склонам утесов в мой любимый чудесный сад.

Все вокруг покрывал искрящийся иней, и в лунном свете деревья казались обсыпанными драгоценными каменьями. Несмотря на холод, голубые, розовые и фиолетовые цветы продолжали радовать глаз, а иней на лепестках делал их еще прекраснее. Плети глицинии и плюща на стенах дворца по-прежнему ярко зеленели. Даже маленький водопад среди фруктовых деревьев жизнерадостно журчал, а не застыл причудливой глыбой, как ему было положено.

Под босыми ногами похрустывало тонкое снежное одеяло, но мне это даже нравилось. Спускаясь по склону, я несколько раз поскользнулась, но мне удалось сохранить равновесие и не упасть. Я присела у пруда на одну из резных садовых скамеек. Было в этом саду что-то волшебное, за что я его обожала. Я откинулась на спинку, наслаждаясь морозцем, свежим ветерком и безмятежностью, разлитой вокруг. Воздух сиял, лунный свет искрился мелкими морозными блестками.

Сухой резкий звук, точно под чьей-то ногой хрустнула ветка, нарушил очарование. Я выпрямилась, огляделась. У кирпичной стены шевельнулась какая-то тень.

– Кто здесь?

Я была уверена, что это Дункан или еще кто-нибудь из стражников увязался за мной. Но мне никто не ответил, и я пожалела, что отправилась на прогулку в одиночку. Конечно, я была уже не та, что раньше, и могла дать отпор, но как же мне не хотелось ни с кем сражаться.

– Выходи, я знаю, что ты здесь!

Я встала, обогнула скамейку и ступила в сумрак, разлившийся между деревьями. У стены темнела фигура. Я была слишком далеко, чтобы рассмотреть лицо, но лунные блики играли на светлых волосах.

– Кто здесь? – снова спросила я. Расправила плечи, вздернула голову, всем своим видом демонстрируя тому, кто прятался в тени, что не боюсь его.

– Принцесса? – раздался голос, в котором я уловила удивление.

Фигура сдвинулась с места, поднырнула под кривой ствол дерева и направилась ко мне. И вот тогда я его узнала.

– Локи? – Внутри плеснулась радость, тут же сменившаяся растерянностью. – Что ты здесь делаешь?

– Пришел к тебе. – Он выглядел обескураженным не меньше меня. – А ты почему здесь?

– Вышла подышать свежим воздухом. Но как ты узнал, что я буду здесь?

– А я и не знал. Просто взял и перелез через стену.

Локи кивнул куда-то себе за спину. Надо будет поставить там стражу, отметила я про себя.

– Так почему ты здесь? – Я все еще ничего не понимала.

– Вот только не надо скрывать радость. – Нахальная ухмылка была тут как тут. – Уверен, ты безутешна после разлуки со мной.

– А вот это вряд ли, – усмехнулась я. – У меня нет времени на подобную ерунду, я очень занята – планирую помолвку.

– О да, наслышан, наслышан. – Локи поморщился. – Потому и пришел, чтобы тебя спасти.

– Спасти меня? – изумилась я.

– Конечно. Я же твой рыцарь на белом коне. – Локи развел руки в стороны и низко поклонился. – Я заброшу тебя на плечо и перенесу через стену, как Рапунцель.

– Чтоб ты знал, это у Рапунцель были длинные волосы, по которым взбирались в башню все кому не лень.

– Прости меня. Витра не верят в детские сказки.

– Я тоже. И меня не надо спасать. Я там, где мне и полагается быть.

– Да ладно. – Локи покачал головой. – Принцесса, ты не поверишь, тебе вовсе не полагается сидеть взаперти в ужасном замке. Тебе не полагается быть помолвленной с тоскливым занудой. Тебе не полагается прогуливаться тайком.

– Благодарю тебя, Локи, за беспокойство, но я здесь счастлива, – отчеканила я.

– Я обещаю тебе жизнь, полную приключений. – Локи ухватился за ветку, раскачался и аккуратно вспрыгнул на спинку скамейки. – Я покажу тебе мир. Мы побываем в самых экзотических местах. Ты узнаешь, что такое действительно королевское обхождение.

– Звучит завлектально, – улыбнулась я. – Но… почему?

– Почему? – Локи рассмеялся. – А почему бы нет?

– Не могу отделаться от чувства, что ты любым способом пытаешься заставить меня забыть о моем долге перед трилле.

– Думаешь, я выполняю поручение короля? Король меня ненавидит, презирает и ежедневно обещает казнить. Забрав меня у вас, королева пошла против его воли. Он бы не возражал, если бы трилле убили меня.

– О, вот теперь мне точно хочется вернуться к вам, – усмехнулась я.

– А кто говорит про возвращение к витра? Я предлагаю сбежать прочь от всего этого, и от трилле, и от витра, от чванливой знати и тупых законов.

– Ты поэтому так расстроился, когда Сара предложила мне вернуться к витра?

– Да, поэтому. На минуту я поверил, что ты примешь ее предложение, и это был бы конец всему.

– Конец всему?

– Еще один раз король бы не оплошал, и тебе не удалось бы сбежать, – объяснил Локи. – А там ты бы не выжила.

– Почему ты так в этом уверен? Я сильная и умная, а иногда еще и храброй бываю.

– Вот именно поэтому. Потому что ты славная, храбрая, добрая и красивая. – Локи спрыгнул со скамьи и оказался прямо передо мной. – Король безжалостно губит любую красоту.

– Тогда как же тебе удалось продержаться так долго? – Я хотела сострить, но, как только вопрос прозвучал, в глазах Локи отразилась боль и он быстро опустил взгляд.

– Это слишком долгая история, принцесса. Но можешь не сомневаться, я дорого заплатил. – Но он тут же ухмыльнулся: – Подожди, ты только что назвала меня храбрым и красивым?

– Вряд ли, – засмеялась я и отступила. – А если бы я приняла твое предложение? Куда бы мы отправились? Чем бы занялись?

– Рад, что ты спросила. – Локи чуть ли не светился. – У меня есть сбережения. Предупреждаю сразу – не очень большие. Я припрятал старинные украшения моей матери. Их можно продать, и мы могли бы отправиться куда угодно, делать все, что душа пожелает.

– Какой-то не очень конкретный у тебя план.

– Виргинские острова, – сразу ответил Локи и снова сделал шаг в мою сторону. – Нам не нужны паспорта, чтобы попасть туда, и там нет никаких троллей. Мы проводили бы дни в океане, а ночи – на берегу. – Локи блаженно улыбался.

– Я не могу. – Но голова моя уже вовсю кружилась под ударный аккомпанемент единственной мысли: бежать, бежать, бежать. – Я не могу оставить королевство. У меня есть долг перед этим народом.

– Ты должна только себе – свое же счастье!

– Нет, не должна. У меня слишком много обязательств, включая жениха, если ты помнишь.

– Не выходи за него. Выходи лучше за меня.

– За тебя? – рассмеялась я. – А не ты ли говорил, чтобы я выходила замуж только по любви?

– Да, я.

В редкие моменты искренности Локи бывает поразительно, почти фатально хорош собой. Он сделал шаг в мою сторону. Мы стояли совсем близко, почти касались друг друга.

– Это… – Я потрясла головой, пытаясь избавиться от растерянности. – Это же бессмысленно, Локи. Я тебя почти не знаю, и вообще ты… мой враг.

– Ну и что с того, что мы мало знакомы? Признайся, ты же с первых минут поняла, что между нами есть притяжение.

Я колебалась – мне не хотелось соглашаться, но и отрицать этого я не могла.

– Локи, одного притяжения недостаточно для совместной жизни.

– Мне нет дела, откуда ты родом и кто твои родители. Я сделаю тебя счастливой, а ты составишь счастье моей жизни. Будем жить с тобой долго и счастливо.

Он смотрел на меня, и даже в кромешной тьме его глаза отливали золотом. Меня окатило теплой волной, я почувствовала слабость и тут поняла, что Локи пытается управлять моим сознанием. Все сантименты как рукой сняло.

– Что происходит? – спросила я, и туман в моей голове рассеялся. Расстояние от меня до Локи было не больше десяти сантиметров, и я знала, что нужно отойти. Но не могла.

– Я тебе ничего не сделаю, – спокойно ответил Локи. – Все, что я сказал тебе, – чистая правда. Я просто хочу понять, ты на самом деле хочешь быть со мной или это случайные совпадения.

– Локи…

Он взял мое лицо в свои ладони, такие теплые, склонился надо мной, но за секунду до поцелуя замер, заглянул мне в глаза и прочел в них согласие.

Через прохладные и сладкие губы в меня полилось живое тепло. Локи пах дождем. Колени мои дрожали, а сердце плавилось. Он запустил ладони в мои волосы и притянул меня к себе.

Прижавшись к нему, я почувствовала тугие мускулы. Он мог сделать со мной все что угодно, в тот миг я была абсолютно беззащитна. Но, несмотря на отчаянную страсть, сквозившую в каждом жесте, прикосновения Локи были нежными.

Я хотела уступить, согласиться на его предложение, но в глубине души набирал силу неведомый голос. Это совесть зудела все громче и громче. Бабочки выпорхнули из меня, и на сердце легла тяжесть.

– Нет, Локи. – Я оторвалась от его губ и глотнула воздуха, провела руками по его груди, а потом отступила. – Я не могу, прости.

– Венди… – Локи растерянно смотрел, как я делаю шаг назад. Отчаяние и боль, проступившие на его лице, пронзили мукой и мое сердце.

– Прости, Локи, но я не могу.

Я повернулась и побежала ко дворцу, без оглядки, не оставляя себе шанса передумать.

Двадцать семь
Жертвоприношение

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я делала все, чтобы забыть поцелуй Локи, не чувствовать боли, заглушить мучительные мысли о том, что мы больше никогда не увидимся. Следовало оставить прошлое в прошлом и жить дальше.

От тренировок с Туве у меня беспрестанно ныл затылок, а от бесконечного общения с его матерью голова наливалась каменной тяжестью. Вилла как могла пыталась сглаживать ситуацию, выступать буфером между нами, но, похоже, Аврора затаила злобу.

Элоре стало лучше, и она иногда присоединялась к нам. Я надеялась, что ее появление разрядит обстановку, но куда там – придирок Авроры хватало на всех, она и с Элорой вступала в пререкания.

Вечера мы с Дунканом проводили в библиотеке, я по-прежнему хотела узнать как можно больше об истории своего народа. Я нашла словарь трилле, и это стало большим подспорьем при изучении старых документов, мало-помалу я начала понимать затейливый алфавит.

Я сидела, уткнувшись в книгу при свете настольной лампы. Дункан перебирал фолианты на полках, выискивая, на его взгляд, наиболее подходящие. Его знания о трилле были, конечно, обширнее моих, но тоже не особо впечатляли.

– Полуночное бдение? – Голос Финна раздался так неожиданно, что я чуть не вскрикнула. Он стоял совсем рядом, но я не слышала, как он вошел.

– Что-то в этом роде. – Я снова уткнулась в потяжелевшие страницы, не желая отвлекаться.

После поцелуя с Локи я почти не общалась с Финном. У меня было неприятное чувство, что я ему изменила, что выглядело, по меньшей мере, странно, учитывая предстоящую свадьбу с Туве. Да и все, что было между нами, казалось теперь далеким и несущественным.

– Так, мне нужно еще проверить кое-что. – И Дункан деликатно улетучился.

В этом не было никакой надобности, не думаю, что Финн пришел поговорить о личном, но я оценила такт Дункана. Ободряюще улыбнувшись мне, он оставил нас.

– Что ищешь? – спросил Финн, разглядывая груды томов на столе.

– Кое-что, что-нибудь, да просто что угодно. Знакомлюсь с историей трилле.

– У трилле богатая история, – глубокомысленно заметил Финн.

– Да, я тоже пришла к такому выводу. – Я откинулась в кресле, чтобы было удобнее вести разговор. Лицо Финна скрывалось в тени, но наверняка, как всегда, хранило непроницаемое выражение.

– У тебя завтра помолвка, разве ты не должна наряжаться и прихорашиваться?

– Займусь этим утром. – Я вздохнула: день и вправду предстоял адский.

– Что ж, можно тебя поздравить?

– С чем?

Я подхватила книгу и направилась к шкафу, чтобы поставить ее на место. Не то чтобы она мне мешала, просто хотелось оказаться подальше от Финна. Меня более не радовала его близость.

– Ты выходишь замуж, – холодно сказал Финн. – А в таких случаях принято поздравлять.

– Спасибо. – Я с силой задвинула фолиант между двумя другими и повернулась к Финну.

– Ты что, злишься на меня за поддержку?

– Есть много причин злиться на тебя. – Я прислонилась спиной к книжному шкафу. – Но я никак тебя не пойму.

– А что тут понимать?

– Когда тебе померещилось, что я флиртую с Локи, ты мне чуть руку не оторвал, но вот я выхожу замуж за Туве – и что же? Ты как ни в чем не бывало общаешься и с ним, и со мной.

Финн покачал головой:

– Это совсем другое дело. Витра хотят навредить тебе. Он бы тебя покалечил, а Туве тебе предназначен.

Я фыркнула:

– Предназначен? Еще скажи, что ты всячески берег меня для него, чтоб никто, не дай боже, не испортил до свадьбы.

– Нет, конечно. Я просто защищал тебя, твое доброе имя и репутацию.

– Точно. Это именно так и делается. Чтобы спасти репутацию девушки, нужно свой язык засунуть ей в рот.

– Почему ты бываешь такой грубой?

– А почему ты всегда такой правильный? – вспылила я. – Один раз в жизни ты можешь сказать правду о своих чувствах? Я выхожу за другого! Тебе что, плевать?

– Нет, не плевать мне! – заорал Финн, сверкая глазами.

– Тогда почему ты ничего не делаешь? – спросила я, и предательские слезы навернулись на глаза. – Почему ты даже не попытался меня остановить?

– Потому что Туве будет о тебе заботиться, он тебя защитит. – Слова давались Финну с трудом. – Он может дать тебе то, чего я не смогу никогда в жизни. Так почему я должен мешать этому?

– Потому что я тебе не безразлична.

– Вот именно поэтому я и не делаю ничего!

– Что-то не сходится, – упрямо покачала головой я. – Ты так спокоен, когда мы с ним рядом, так почему же тебя бесил Локи? Да ты даже к Ризу меня ревновал, сам об этом говорил. А вот Туве тебя совсем не волнует.

– Волнует, – хрипло отозвался Финн, – но не так сильно. Когда ты с Туве, это совсем другое дело.

– И почему же это совсем другое дело? – спросила я, и предчувствие неприятным комом подкатило к горлу.

– Венди, да потому что он гей! – раздраженно выпалил Финн.

На миг я потеряла дар речи, потом мысленно перебрала воспоминания и факты. Финн, похоже, не врал.

– Гей? – спокойно переспросила я.

– Только не говори ему, что я тебе сказал, хорошо? – Финн смотрел на меня умоляюще. – Это его личное дело, в мои обязанности вовсе не входит разглашение чужих тайн.

– Тогда зачем он на мне женится?

– А что он сказал, когда делал предложение? – ответил Финн вопросом на вопрос.

Я вспомнила наш разговор с Туве.

– Ну, он сказал… потому что он в меня верит и хочет, чтобы я управляла народом.

Да, именно так: он меня уважает, будет защищать и поддержит меня во всем. Я приняла его предложение примерно по тем же самым причинам.

– Туве – гей, – повторила я, и меня захлестнула новая волна возмущения. – Так вот почему тебе все равно! Ты знаешь, что между нами ничего не может быть, поэтому мне позволительно выходить за него замуж? А в Локи ты видел совсем другую опасность – ты думал, что я могу его полюбить.

– Дело не только в этом, Венди, – Финн затряс головой, – Локи мог причинить тебе боль.

– Но не это приводило тебя в бешенство. Ты ревновал, тебя сводила с ума мысль о том, что я могу полюбить кого-то, – я чуть не задыхалась от гнева, – и ты рассудил, что пусть уж лучше я буду несчастна, чем достанусь другому.

– Ты думаешь, что могла быть счастлива с маркисом витра? – Финн усмехнулся. – Венди, да он же опасен. Я чувствовал угрозу каждую минуту, пока он был здесь.

– Ты чувствовал угрозу в моем отношении к нему!

– Да! У тебя не должно быть никаких отношений с мерзавцами!

– Ты ничего не знаешь о нем!

– Уж не хотела ли ты сбежать с ним? – Лицо Финна снова ничего не выражало, словно и не было недавней вспышки. – Ты это хочешь сказать? Что я помешал твоей сказке с маркисом витра?

– Нет, я хочу сказать другое, – ответила я, глотая слезы. – Это я сама помешала этой сказке, потому что нужна здесь, людям, королевству. Но я никак не могу поверить, что ты такой эгоист. Говоришь, что на все готов ради меня, а сам… А сам не помог мне бороться за счастье и заманил в ловушку, где я буду жить во лжи, но под твоим присмотром.

– В какую ловушку я тебя заманил?

– В эту! – Я ткнула пальцем в участок пола, разделявший нас. – Я не могу быть с тобой и не могу без тебя! И я не вижу выхода. И я не могу перестать о тебе думать, а ты обо мне вообще не думаешь!

– Венди… – Голос Финна дрогнул, он шагнул ко мне.

Я подалась назад и уперлась спиной в книжный шкаф. Финн попытался коснуться меня, но я оттолкнула его руки.

– Нет! – Слезы уже текли ручьем. – Я ненавижу то, что ты со мной сделал. Ненавижу себя за то, что схожу с ума по тебе. Ненавижу тебя]

Финн снова протянул руку, откинул мои волосы назад. Я дернулась, но он не убрал ладони, напротив, шагнул еще ближе. Теперь мы стояли вплотную. Я попыталась его оттолкнуть, но он не сдвинулся с места. Осторожно коснулся подбородка, поднял мое лицо.

И вот я снова в плену его черных, искрящихся глаз. Дыхание перехватило. Пальцы его пробежали по моему лбу, чуть касаясь волос. Весь мой гнев куда-то испарился, осталось одно лишь желание, пронизавшее все тело. Он наклонился и поцеловал меня – раз, другой, его губы жадно впивались в мои, отстранялись и снова впивались. Дрожь, сотрясавшая мои внутренности, распространилась по всему телу, и теперь меня колотило. А он все целовал и целовал меня, и было в его грубых поцелуях какое-то отчаяние, и щетина нещадно царапала мне лицо.

Когда поцелуи перекинулись на шею, я застонала и вцепилась ему в волосы. Он притиснул меня к шкафу, тот пошатнулся, и на нас обрушились книги. Мы свалились на пол вслед за ними.

– Финн! – прогремел голос.

Это был Томас.

Финн замер, перестал меня целовать и лишь прерывисто дышал, лежа на мне и глядя прямо в глаза. Желание в его взгляде сменялось ужасом от осознания, что он совершил нечто недопустимое.

– Финн! – снова крикнул Томас. – Встань, пока тебя никто не увидел!

– Да, сэр!

Финн вскочил и едва снова не упал, споткнувшись о книги. Я медленно встала и оправила платье.

– Вон отсюда! – приказал Томас. – И приведи себя в порядок!

– Да, сэр. Прошу прощения, сэр.

Финн не смотрел на меня, он вообще не поднимал глаз. Мгновение – и он исчез за дверью.

– Простите, – пробормотала я.

Щеки мои полыхали, а губы все еще жег поцелуй Финна.

– Вам не нужно передо мной извиняться, – сказал Томас уже гораздо мягче. – Ваше высочество, вам следует беречь себя. И сейчас вам лучше пройти к себе и забыть все, что здесь произошло. И, ваше высочество, молитесь, чтоб никто не узнал об этом.

– Да, конечно.

Аккуратно переступив через книги, я едва ли не бегом кинулась к двери, у которой меня настиг голос Томаса:

– Мой сын не посвящает меня в подробности личной жизни. Мы никогда не были с ним близки. У нас трудная работа, мы всегда немного в стороне, и этим наше положение сходно с вашим.

Я обернулась:

– Я никогда не бываю в стороне. Я всегда в центре.

– Значит, вам повезло, но так будет не всегда. Иногда приходится делать выбор между долгом и чувствами. Это самый трудный вопрос в жизни, но ответ на него всегда один.

– Вы имеете в виду долг?

– Я имею в виду, что для меня всегда ответ один – долг. И для Финна долг тоже всегда будет на первом месте.

– Да. Это мне хорошо известно.

– На искателей обычно смотрят свысока, – он поднял руку, не давая мне возразить, – не все, но многие. Нас жалеют. Но искательство – честь, ведь мы служим людям. Именно от нас зависит мир и покой этого королевства. Королева, как и искатели, служит народу. Ваша мать посвятила своим подданным себя целиком, без остатка. Нет большей чести, чем служение своему народу. И вы, принцесса, удостоены этой чести.

– Я знаю.

– И однажды вы поймете, что, жертвуя, вы получаете больше, чем отдаете. Было приятно с вами поговорить, а сейчас, ваше высочество, вам лучше уединиться в своих покоях.

– Да, благодарю вас, – ответила я.

Томас поклонился, и я, подхватив подол платья, кинулась к себе. Волосы растрепались, но я даже была этому рада – они спрятали мое лицо, мой стыд, мои слезы.