Текст книги "Скандал"

Глава 11

Заслышав шумную возню в коридоре, Саймон оторвался от деловых бумаг. Очевидно, его тетка и Эмили вернулись из своего похода по магазинам. Желая узнать о результатах их набега на Оксфорд-стрит, Саймон встал и пересек свою пещеру, полную изукрашенных драгоценностями драконов, открыл дверь библиотеки и улыбнулся забавному зрелищу, представшему перед его взором.

Два лакея спешили перенести в дом из стоявшего у крыльца экипажа множество свертков и пакетов, Эмили, одетая в одно из тех платьев пастельных тонов, которые она привезла с собой из дома, металась на лестнице, взволнованно отдавая распоряжения. Ее рыжие кудри выбились из-под соломенной шляпки, украшенной цветами, очки на курносом носу съехали немного набок.

Леди Араминта Мерриуэдер стояла в стороне, наблюдая за происходящим, которое забавляло ее не меньше, чем Саймона.

– Несите, пожалуйста, прямо наверх, – говорила Эмили, внимательно осматривая каждый сверток, извлекаемый из кареты. – Передайте Лиззи, чтобы она все сразу же распаковала. Я сейчас поднимусь и посмотрю, все ли в порядке. Ой, осторожнее, Гарри. Здесь самый красивый зонтик от солнца, какой вы когда-либо видели. Он весь изукрашен маленькими зелеными и золотыми дракончиками!

– Ага, мэм. – Гарри одарил хозяйку беззубой улыбкой – улыбкой, которая когда-то повергала в ужас взрослых мужчин. – Чего зря-то волноваться. Пригляжу не хуже, как если бы для себя чего прихватил…

У этого бывшего пирата сломаны и утеряны были не только зубы. В список значительных потерь входил и перебитый нос, так и не выправленный как следует, и левая рука, вместо которой торчал крючок довольно зловещего вида. Из-за совершенно непредсказуемого впечатления, которое производил Гарри на гостей, Гривз не брал его прислуживать за столом в тех редких случаях, когда Блэйд принимал гостей у себя дома. Но когда дворецкий по указанию Саймона поручил Гарри заботливо опекать новую хозяйку дома, Эмили отнеслась к его крюку совершенно спокойно. Гарри был покорен мгновенно.

– Спасибо, Гарри, вы очень добры. – Эмили сияюще улыбнулась ему.

Видя, как Гарри краснеет и заикается, словно школьник, Саймон с усмешкой подумал, поняла ли Эмили, что» «прихватить» на воровском жаргоне служило дипломатичной заменой слова «украсть».

Эмили радостно повернулась к леди Мерриуэдер:

– Просто потрясающее утро, Араминта. Как мне благодарить вас?

– Мне приятно было поучаствовать, Эмили. – Араминта отступила, поскольку в холл внесли особенно большую коробку.

– Ради бога, аккуратнее, Джордж, – напутствовала Эмили другого лакея, который нес поклажу наверх в ее комнату. Она с беспокойством заспешила за ним, без конца проверяя состояние коробки. – Это от мадам Клод… И это самая превосходная шляпка на свете! – Она поймала взгляд Саймона, прислонившегося плечом к дверному косяку, ее глаза засияли. – Подождите, вы сами убедитесь, милорд! Шляпка выполнена a la militaire , и я заказала к ней красивую амазонку – с эполетами, аксельбантами и еще разными другими военными украшениями. Она будет просто сногсшибательна.

– Мне не терпится увидеть вас в ней, – серьезно произнес Саймон.

Лакей Джордж с иссеченным шрамами лицом, когда-то сполна хлебнувший бурной нелегкой жизни в портах восточных стран, нежно, словно младенца, баюкал драгоценную коробку со шляпкой.

Эмили заметила, что внесли еще один сверток, и полетела отдавать распоряжения.

– Здесь мои новые полусапожки, – доложила она Саймону через плечо. – Я еще купила несколько пар разных туфелек. Истратила целую кучу денег, но ваша тетушка полагает, что у меня должна быть отдельная пара для каждого платья.

Саймон скрестил на груди руки и, вздернув бровь, многозначительно взглянул на свою модную тетушку:

– Леди Мерриуэдер можно верить. Араминта одарила его невозмутимой улыбкой.

– Я купила еще несколько вееров и сумочек! – прокричала Эмили, ухе взлетая по ступенькам. – Я сейчас спущусь.

Она исчезла за поворотом, взметнув юбками своего светлого платья.

Проходя с Саймоном в библиотеку, Араминта посмотрела на него смеющимся взглядом:

– Она очаровательна. Совершенно очаровательна. И будет очень необычно выглядеть, когда приоденется… Пока еще ей приходится напоминать, чтобы в обществе она снимала очки, да и буйные рыжие кудри надо бы немного укротить с помощью пары гребней, но и сейчас я предрекаю, что зрелище будет весьма эффектное.

– Вверяю ее в твои руки, тетушка. Проследи только, чтобы она не накладывала на лицо никаких дурацких мазей с ртутью, свинцом или серой, пытаясь убрать веснушки.

– Не волнуйся, я сторонница домашней косметики, приготовленной из трав. Я так понимаю, веснушки ее тебе нравятся?

– Да, – подтвердил Саймон, – нравятся. Араминта хохотнула:

– Мне следовало бы догадаться, что, когда ты наконец выберешь себе жену, это окажется что-нибудь совершенно оригинальное. Я никак не могу поверить, что она Фарингдон.

– Она не Фарингдон. Уже нет. – Саймон решительно закрыл дверь и прошел к столу.

Араминта бросила на него проницательный взгляд, усаживаясь в одно из резных лакированных кресел и снимая перчатки. Похоже, полностью твоей женой она себя пока тоже не считает. Так кто же она тогда?

– Она говорила, что она мне не жена? – резко спросил Саймон.

– Ну, не совсем. Я уловила, что она еще как будто не чувствует полной гармонии с тобой. Кажется, было какое-то неопределенное замечание о том, что в данный момент вы существуете на разных уровнях бытия. И еще какая-то чепуха в подобном роде, Что происходит, Саймон?

Саймон успокоился:

– Ничего такого, о чем тебе стоило бы волноваться. Эмили частенько выражается довольно странно. Она очень увлекается романтической литературой.

– Я поняла. Мне довелось выслушать целую лекцию о поэме под названием «Таинственная леди», над которой она сейчас, очевидно, работает. Ты уже ее читал?

– Мне было сказано, что поэма еще не готова для чтения, – сухо заметил Саймон.

– Вообще, она поразительное создание. Она уже знает всю прислугу по именам, и они явно ее обожают. Пожалуй, тебе следует предостеречь Эмили от слишком тесного знакомства с твоей шайкой головорезов и разбойников, которых ты притащил с собой с Востока.

Саймон и бровью не повел.

– Каждый в моем доме понимает, что ему придется отвечать непосредственно передо мной, если он хотя бы взглянет на нее неподобающим образом, Но они и без того не дадут и волосу упасть с ее головы. Она уже начала обсуждать с моим дворецким некоторые планы вложения капитала для всех наших слуг. Они просто заворожены мыслью, что. можно получить столько денег законным путем.

– О господи! Капиталовложения? Для прислуги? – Араминта в изумлении покачала головой. – Настоящая оригиналка, как я и думала. Подожди, Саймон, она еще наденет те платья, что заказала!..

– Она как будто любит платья скромного покроя и мягких бледных тонов.

– Ничего подобного, – ухмыльнулась Араминта. – Отныне, Саймон, выезжая, она с таким же успехом могла бы носить твой фрак. Все, что мы сегодня заказали, будет выполнено, как она выражается, в цветах дракона.

Саймон уставился на тетушку;

– В цветах дракона?..

– Золотой, зеленый, черный и красный по большей части. – Араминта обвела насмешливым взглядом экзотическую обстановку библиотеки. – И откуда у нее могла появиться столь необычная мысль?.. Сюжет всех вышивок, отделок и драгоценных украшений, право же, мне очень знаком…

– Драконы?

– В основном. Эмили выбрала свой собственный стиль и, похоже, собирается целиком ему следовать. – Араминта оценивающе посмотрела на Саймона. – Повторяю, с тем же успехом она могла бы надеть твой фрак или размахивать флагом, подтверждающим, что она твоя собственность. Ты, конечно, понимаешь, что все сразу обратят на это внимание?

Саймон удовлетворенно улыбнулся:

– Не вижу причин для беспокойства, Араминта, если ты успеешь подготовить ее к первому балу в пятницу.

Араминта деловито выпрямилась в кресле:

– Да, я полагаю. Ты уже начал получать приглашения?

Саймон молча протянул ей карточку, полученную утром. Он наблюдал, как по мере чтения в глазах его тетушки появляется озадаченное выражение.

– На бал маркиза и маркизы Норткот!.. – почтительно выдохнула Араминта. – Саймон, это замечательно. Какая удача для нас. Лучшая возможность ввести Эмили в высший свет. Как только станет известно, что она принята у леди Норткот, перед ней раскроются все двери.

– Это сыграет свою роль, – коротко согласился Саймон.

– И несомненно, позволит представить Эмили в обществе надлежащим образом. Но, Саймон, как все получилось? Вас с Норткотом вряд ли можно назвать друзьями… После того, что произошло много лет назад. С чего бы его жене представлять обществу твою жену?

– Их дочь в чрезвычайно необычных обстоятельствах близко подружилась с Эмили. Кроме того, маркиз и его супруга весьма благодарны Эмили…

– Благодарность? Саймон, да что все это значит?

– Просто я устраиваю своей жене подобающее появление в свете. Если бы Норткот не согласился, я отыскал бы для этой цели другие средства.

– Да? – Араминта изучающе посмотрела на него. – И кого бы ты использовал, если леди Норткот не пошла бы тебе навстречу?

Саймон пожал плечами:

– Пеппингтона и Канонбери, разумеется. Я уверен, любой из них сумел бы склонить свою супругу к оказанию мне этой маленькой услуги.

– Еще два старых врага. – Араминта не сводила с него глаз. – Боже мой, Саймон. Я начинаю понимать, что происходит. До меня доходили слухи о твоих деловых отношениях с Пеппингтоном и Канонбери. Они оба висят у тебя на ниточке и оба на краю финансовой пропасти. Ведь так?

– Вряд ли это будет тебе интересно, Араминта. Всего лишь скучные деловые отношения, касающиеся некоторых вложений в разработку полезных ископаемых, одного навигационного канала и некой ошибки Канонбери и Пеппингтона.

– Саймон, Саймон… – вздохнула Араминта, медленно покачав головой. – Правы те, кто называет тебя таинственным и опасным. Четыре самых влиятельных человека в Лондоне у тебя в кармане: Норткот, Пеппингтон, Канонбери и Фарингдон. Играешь с ними в кошки-мышки?

– Я научился этой игре на Востоке.

Араминта слегка вздрогнула.

– Знаешь, я очень рада, что не хожу в твоих врагах, Саймон. Порой у меня кровь стынет в жилах от ужаса. Но вряд ли твой эльф в образе жены понимает, что она всего лишь пешка в твоей большой игре. Она все еще мечтает о создании чистой и благородной метафизической связи со своим недавно приобретенным мужем.

Саймон нахмурился:

– Эмили очень умная женщина, но ее мысли частенько заняты всякой романтической чепухой. Скоро она усвоит, как подобает вести себя моей жене.

Эмили с наслаждением отдалась блеску, волнению и всем этим изысканным пустякам своего первого бала в столице. Сияние свечей, толпы гостей в наимоднейших туалетах, танцы и умные разговоры… От всего этого у нее захватывало дух. Ей казалось, будто все haule ton приглашено сегодня на грандиозный прием у маркизы.

Одетая в изумрудно-зеленое шелковое платье с гораздо более глубоким декольте, чем она когда-либо раньше носила, Эмили чувствовала себя чрезвычайно модной. Зеленые атласные туфельки в тон платью, расшитые маленькими золотыми дракончиками; в волосах, уложенных в новую прическу, – прекрасный золотой дракон с глазами из двух крохотных рубинов и серьги в виде драконов.

Парикмахер леди Мерриуэдер уложил рыжие кудри Эмили искусным каскадом, низвергавшимся на плечи. Несколько мастерски завитых локонов обрамляли лицо. Туалет завершал элегантный веер ручной работы с изображением яркого дракона, свисавший у нее с запястья на золотом шнурке, и лорнет.

Леди Мерриуэдер не допускала даже мысли о том, чтобы Эмили надела очки на официальный бал.

Саймон ожидал в холле, когда Эмили спустилась к нему сверху, уже полностью готовая к выходу. Он критически оглядел жену – всю с головы до пят – и, казалось, остался чрезвычайно доволен.

– Ты присоединишься к нам позже, Саймон? – осведомилась Араминта, усаживаясь в экипаж.

– Я собираюсь на часок в клуб, но потом непременно отыщу вас и провожу домой. – Он не отрываясь смотрел на Эмили, помогая ей зайти в экипаж. – Развлекайтесь, эльф. Вы сегодня, несомненно, бриллиант чистейшей воды и самое необыкновенное создание, какое только за долгие годы появлялось в обществе. Вы всколыхнете весь их добропорядочный мир.

Эмили засияла:

– Благодарю вас, Саймон.

Когда он закрывал дверцу кареты, его губы дрогнули.

– Смотрите не угодите в какую-нибудь историю. Они поехали, и Эмили откинулась на подушки экипажа:

– Не понимаю, почему он считает нужным все время говорить такие вещи. Ну в какую же историю я могу попасть на балу у Норткотов?

Араминта улыбнулась:

– Порой мне кажется, что Блэйд не всегда знает, чего от вас ждать, Эмили. В целом это даже неплохо. Право, ему не мешает время от времени немного поволноваться.

– Саймон никогда ни из-за чего не волнуется, – с гордостью ответствовала Эмили. – Он самый хладнокровный человек, которого я когда-либо встречала.

– Да, – произнесла Араминта, посматривая из окна на улицу, полную экипажей. – За ним закрепилась такая репутация. Кое-кто считает, что он хладнокровен до бесчувствия. Некоторые даже его…

– Видимо, те, кто не очень хорошо его понимает, – уверенно заявила Эмили.

– Вот как? А вы хорошо его понимаете?

– Конечно. Как я уже вам говорила, у нас с ним общение на более высоких уровнях. – Эмили задумчиво нахмурилась. – Иногда… Наверное, людей сбивает с толку его необычная прислуга. У них несколько отталкивающий вид, хотя все они очень милы и чрезвычайно интересны. Любопытно, где Саймон их отыскал?

Араминта слегка улыбнулась:

– Вы ведь знаете, что за услугу оказал Саймон Ост-Индской компании, Эмили?

– Насколько я поняла, он помог им в кое-каких деловых вопросах, и компания даже выразила ему свою благодарность.

– Да уж, действительно, им есть за что его благодарить. Он взялся отвадить пиратов, которые постоянно угрожали кораблям компании. Саймон нашел необычный подход к проблеме.

Эмили тихо рассмеялась:

– Позвольте, я рискну отгадать. Он, случайно, не завербовал бывших пиратов для борьбы с существующими пиратами?

– Именно так он и поступил.

– Блестящая мысль, – с совершенно довольным видом заявила Эмили. – И некоторые из них вернулись с ним в Англию его слугами.

– Если их можно так назвать, – сухо сказала Араминта.

Селеста и ее мать были само очарование и гостеприимство. Они представили Эмили буквально всем, и гости выстраивались в очередь, чтобы поприветствовать ее. Под тихое бормотание представлений Араминта пояснила: это потому, что общество ужасно заинтриговано и желает знать, что за экзотическая особа стала женой загадочного графа Блэйда. Эмили тихо хмыкнула, прикрывшись веером, при мысли о том, что ее считают экзотической.

Праздничное оживление Эмили длилось до того самого момента, когда она подняла лорнет, чтобы оглядеться, и вдруг заметила направляющегося прямо к ней Ричарда Эшбрука. На мгновение она застыла от нахлынувших воспоминаний…

Теперь он лорд Эшбрук, подумала она, выпустив из рук бархатный шнурок притороченного к поясу лорнета. С тех пор как она видела его в последний раз пять лет назад, Эшбрук получил титул барона.

Он всегда был очень красив, но теперь представлял собой просто идеальный портрет романтического поэта с вдохновенно взлохмаченными темными кудрями, многозначительным печальным взором и статной фигурой. Она отметила, что за прошедшие годы он выработал как раз такой изгиб рта, который выражает идеальное сочетание пресыщенной тоски с изрядной долей цинизма. Эмили сочла это не особенно привлекательным. И вдруг она осознала, что Эшбрук вообще больше не кажется ей интересным.

Рядом с драконом, вошедшим в ее жизнь, Эшбрук казался не более чем довольно забавной домашней собачкой. Эмили удивлялась: и что она раньше находила в нем…

– Это Эшбрук, – взволнованно зашептала Селеста. – Мама говорила, что пригласила его, но я боя: лась, что он может не принять приглашения. Он желанный гость во всех салонах и бальных залах столицы, и его очень трудно заманить. Он утверждает, что приемы и балы заставляют его скучать.

Эмили уже собралась ответить, но Эшбрук собственной персоной внезапно возник перед ней. Его рот был изогнут в иронической усмешке, темные глаза полуприкрыты веками, снежно-белый галстук завязан искусным узлом.

– Здравствуйте, Эмили, – тихо сказал Эшбрук.

– Ричард. – Эмили протянула ему руку и вновь подумала: неужели она когда-то находила его неотразимым? После знакомства с драконом Эшбрук казался совсем ручным.

– Сколько воды утекло… – Эшбрук галантно склонил свои темные кудри над ее ручкой.

– Эмили, вы не говорили мне, что знакомы с бароном, – пролепетала Селеста.

– Мы с леди Блэйд старые друзья, – мягко произнес Эшбрук, не сводя с Эмили глаз, – Не так ли. Эмили?

– Знакомые, – сухо поправила Эмили. – А теперь, прошу прощения, Ричард…

– Не будете же вы так жестоки и не покинете меня, не удостоив даже чести потанцевать с вами. Леди Норткот дала разрешение на один-единственный вальс на этом балу, и, по-моему, он и начинается.

– Но я…

Слишком поздно. Эшбрук уже вел ее на танец. Его рука крепко обхватила талию Эмили, и они закружились под восхитительно вызывающую музыку вальса. Этот танец был прямо создан для женщины с большой пылкостью чувств. Только Эмили очень хотелось, чтобы ее партнером сейчас был Саймон.

– Вы изменились, Эмили.

– Не так уж и сильно, Ричард. Право же, у вас это прозвучало так, будто я стала совсем другим человеком.

– Да, – задумчиво пробормотал он. – Вы действительно превратились в «созданье, полное света и легче эфира, виденье прекрасное – жителя высшего мира».

– Ричард, вы, случайно, не себя процитировали?

– Пара строк из моего «Героя Марлианы». Вы читали?

– Нет, – решительно ответила Эмили, – Не читала.

Эшбрук понимающе кивнул:

– Слишком больно для вас. Я понимаю. Вы когда-нибудь вспоминаете о нас, Эмили?

– Очень редко.

Он капризно улыбнулся:

– А я часто думаю о вас, дорогая… И о том, что я потерял пять лет назад!..

– Я тоже кое-что потеряла, – напомнила ему Эмили.

– Сердце?

– Репутацию.

Эшбрук как будто рассердился:

– Это происшествие явно не помешало вам удачно выйти замуж. Вы сделали хорошую партию, Эмили. Не кто-нибудь, а граф. И к тому же личность очень необычная и довольно опасная.

– Блэйд не опасный, – раздраженно возразила она. – Не могу понять, откуда у всех такое впечатление о нем.

– Так вы, значит, не боитесь мужа?

– Конечно же нет. Иначе бы я никогда не вышла за него замуж, – парировала она.

– А почему вы вышли за него, Эмили?

– Мы две родственные души, нам дано общение самого высшего порядка, – пояснила она. – Нас связывает мистический, трансцендентальный союз.

– Когда-то и между нами существовала связь высшего порядка… – со значением напомнил ей Эшбрук.

– Ха! Вот уж нисколечко! Я тогда была гораздо моложе и не понимала ни истинного значения, ни самой природы метафизического союза.

– И вы наслаждаетесь им со своим мужем? Простите, но мне как-то трудно поверить, что Блэйд способен на такие утонченные чувства.

– Ну, мы над этим работаем, – пробормотала Эмили. – Для развития истинно трансцендентальной связи требуется некоторое время, знаете ли.

– У нас все свершилось мгновенно, насколько я помню. По крайней мере, с моей стороны.

– Вот как, милорд? – Эмили гордо вздернула подбородок. – Почему же тогда, скажите на милость, вы решили напасть на меня в ту ночь?

Эшбрук резко остановился посреди зала и за руку увлек ее через открытую дверь в сад. Тут он повернулся и посмотрел ей в лицо.

– Я не нападал на вас, – решительно заговорил он. – Я пришел к вам той ночью, потому что вы позволили мне поверить, что наши сердца уже навеки соединены идеальным союзом. Я думал, что в метафизическом мире мы уже вместе, и возжелал, чтобы это свершилось и в физическом мире. Если бы мы провели ту ночь вместе, вы познали бы, что такое истинно трансцендентальный союз.

Эмили сдвинула брови, хмурясь при мысли о своей первой брачной ночи:

– Ричард, я знакома с теорией, и мне известно, что происходящее на одном уровне влияет на то, что происходит на другом. И у меня есть большие сомнения в справедливости этой философии.

– Возможно, вы еще недостаточно овладели наукой метафизики, – не сдавался Эшбрук, – Эмили, вы все еще балуетесь стихами?

Она поколебалась:

– Ну, вообще-то я сейчас работаю над поэмой.

Эшбрук развеселился:

– Хотите составить мне конкуренцию?

Эмили почувствовала, что розовеет от смущении. Какой бы он ни был, но он поэт, его произведения печатаются, а она еще не опубликовала ни одной строчки.

– Вряд ли, – пробормотала она.

– И как же называется ваша поэма?

– «Таинственная леди».

– Звучит многообещающе, – глубокомысленно признал Эшбрук.

Эмили быстро взглянула на него в лорнет, чтобы увидеть выражение его лица:

– Вы полагаете?

– Определенно. – Эшбрук помедлил, приняв решительный вид. – Прекрасное заглавие. Весьма привлекательное для тех, кто покупает подобные вещицы. Знаете, Эмили, я не отказался бы взглянуть на ваше произведение, чтобы убедиться, на самом ли деле оно что-то из себя представляет. Если так, я был бы счастлив рекомендовать вас моему издателю, Уиттенстоллу.

– Ричард! – Эмили была поражена этим великодушным предложением. – Правда?

– Ну разумеется. – Эшбрук улыбнулся с небрежной самоуверенностью. – Словечко от меня непременно поможет привлечь внимание Уиттенстолла.

– Ричард, вы сама любезность. Не верится, что все это происходит на самом деле. Я немедленно снова примусь за работу над «Таинственной леди». Я подумываю о том, чтобы ввести в поэму привидение и потайной ход. Как вы считаете?

– Привидения и потайные ходы пользуются большой популярностью. Я сам иногда ввожу их в сюжет.

– Я еще никому не давала читать «Таинственную леди». Надо ее немного доработать, прежде чем представить на ваш суд. – Эмили вспомнила обо всех изменениях, добавлениях и исправлениях, которые она хотела бы сделать в поэме. – Но я немедленно начну. Ричард, как замечательно!.. Не могу выразить, как важно для меня ваше предложение познакомить меня с вашим издателем. У меня просто нет слов…

– Ну, это лишь маленькая услуга для старого Друга.

– Не знаю, как вас благодарить, Ричард. Он небрежно пожал плечом:

– Право, не стоит благодарности. Но если уж вам так хочется, можете выразить свою благодарность тем, что согласитесь посетить маленький литературный салон, где я бываю по четвергам.

Эмили пришла в восторг:

– Настоящий лондонский литературный салон? Я была бы счастлива. Я очень скучаю по заседаниям нашего литературного общества. В Литл-Диппингтоне они проходили тоже по четвергам. Внезапно ее охватило смущение. – А ваши друзья не будут против моего присутствия? Они, наверное, гораздо более начитанны и умны. И не покажусь ли я им настоящей провинциалкой?

– Нисколько, – пробормотал Эшбрук. – Уверяю вас, леди Тернбулл и другие мои друзья примут вас с радостью. Они, без сомнения, сочтут вас совершенно очаровательной.

Эмили счастливо вздохнула:

– Просто не верится: мой первый бал, приглашение в литературный салон и возможность показать свою рукопись настоящему издателю. Пожалуй, столичная жизнь все-таки интереснее провинциальной.

– Да, – подтвердил Эшбрук. – К тому же для замужней женщины, – тихо добавил он. – Вы найдете в Лондоне гораздо больше свободы, чем было у незамужней затворницы в Хэмпшире. Единственное правило здесь, дорогая моя, – соблюдать осторожность.

– Да-да, конечно.

Но Эмили меньше всего волновала проблема осторожности – просто потому, что она не собиралась совершать ничего неосторожного, и уж менее всего с человеком, который когда-то так бездумно ее опорочил. Никакая женщина, вышедшая замуж за мужчину, подобного Блэйду, не заинтересуется столь легковесным типом, как Эшбрук.

Эмили задумчиво нахмурилась:

– Ричард, вы действительно считаете название моей поэмы удачным? Я согласна его заменить, если, по вашему мнению, это сделает мое произведение более привлекательным для издателя.

– Мы обсудим название позже – после того как у меня будет возможность прочесть вашу поэму. – Эшбрук смотрел поверх ее головы в ярко освещенный бальный зал. – А сейчас – к вопросу об осторожности – нам, я полагаю, пора вернуться на бал.

– Вы совершенно правы. Селеста, наверное, уже теряется в догадках, куда я исчезла.

Эмили жизнерадостно повернулась на каблучках и вошла в распахнутые двери зала. В голове ее стремительно проносились новые идеи для «Таинственной леди». Она подняла к глазам лорнет, чтобы окинуть взглядом зал, и едва не столкнулась с мужем. Огромной скалой он возник перед ней неизвестно откуда…

– О, милорд! Я надеялась, что вы скоро приедете. Как замечательно, правда? Просто чудный вечер! А я только что беседовала… – Повертев головой по сторонам, она поняла, что Эшбрук вовсе не последовал за ней в зал. – Ну не важно. Боже мой, вы сегодня просто изумительны, Саймон!

Блэйд, одетый в элегантный строгий вечерний костюм, несколько мгновений задумчиво смотрел в сад поверх ее головы. Потом обратился к Эмили:

– Рад слышать, что вам тут нравится, дорогая. Вы окажете мне честь танцевать с вами вальс?

– Еще один вальс? Мне казалось, что леди Норткот разрешила сегодня только один.

– Я уговорил ее дать разрешение на другой, чтобы протанцевать его с вами. – Саймон увлек ее в круг танцующих пар.

– Саймон, как чудесно с вашей стороны, – выдохнула Эмили, совершенно покоренная этим жестом.

– Мне и самому нравится моя идея. – Он закружил ее в грациозных па танца. – А леди Норткот отнеслась к этому с большим пониманием…

Мысли о «Таинственной леди»и литературном кружке Эшбрука тут же вылетели у Эмили из головы. Она танцевала вальс со своим любимым драконом! И право, с этим ничто не могло сравниться…

Саймон спокойно кружил ее по залу, сознавая, что глаза всего общества устремлены на него и его молодую жену. К завтрашнему утру об Эмили, конечно же, заговорит вся столица. Они с Эмили самая необыкновенная пара в этом танцевальном зале, и Саймон это знал. Это его устраивало.

Но его совершенно не устраивала та вспышка сильнейшей ревности, которую он ощутил, когда заметил, что Эмили вернулась из сада с сопровождавшим ее Эшбруком.