Текст книги "Ночь с братом мужа"

Часть 28. Мира

Я охнула, услышав слова подруги. Только не это… Только не правда, которую я готова была скрывать изо всех сил!

– Мира – что?.. – неверяще выдохнул Никита, отступая на шаг и давая мне ту самую свободу, в которой я так остро нуждалась.

Отступив к двери, я предприняла попытку выбраться из спальни, но к своему ужасу наткнулась на Виктора Сергеевича. Черт! И почему поездка, которую я себе представляла совсем иначе, вдруг превратилась в кошмар?

– Что опять здесь происходит? – пророкотал свекр, оттесняя меня вглубь комнаты.

Наташа, надо отдать ей должное, уже взяла мою сумку и, судя по решительному виду, планировала вызволить меня отсюда любой ценой. Однако, я очень сильно опасалась, что она сделает только хуже.

– Мира наслушалась этой сумасшедшей, папа, – с горечью сказал Никита, качая головой. – И поверила ей, а не своему мужу.

Под «сумасшедшей», видимо, обозначалась Лиля, имевшая несчастье спутаться с Ником. Впрочем, мне было плевать на то, о ком говорит муж. Я жаждала только одного – выбраться из этого дома, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.

– Кого бы там ни наслушалась Мира, это не повод так обращаться со своей беременной женой! – вновь вступила Наташа, и я мысленно взвыла.

Хоть и глупым было предполагать, что Ник не станет рассказывать родителям новости о том, что они скоро станут бабушкой и дедушкой, но я надеялась, что это произойдет без моего присутствия.

– Мира беременна? – пророкотал Виктор Сергеевич, поворачиваясь ко мне всем корпусом. – Уже известно – это будет мальчик?

Неизвестно даже то, от которого из ваших сыновей этот малыш! – хотелось выкрикнуть мне, но я сдержалась.

– Это будут девочки. Двойняшки, – отрезала я и, воспользовавшись тем, что свекр и Никита превратились в два соляных столпа, юркнула в сторону двери. – И будьте добры, Виктор Сергеевич, донесите до вашего старшего сына, что мне в моем положении нужен только покой.

На эту тираду ушли последние силы. По ступеням лестницы я сбегала, спотыкаясь на каждом шагу. Следом шла Наташа, прихватившая мою сумку.

– Мирочка, я напрочь не понимаю, что происходит! – посетовала Ольга Станиславовна, дожидавшаяся меня внизу.

– Я тоже, – ответила свекрови, после чего мы с Наташей буквально промчались мимо и устремились к выходу.

Пришла в себя я только оказавшись в кафе и выпив залпом чашку теплого травяного чая с мелиссой. Пока направлялись сюда в такси – обе молчали. Да и обсуждать, по сути, было нечего. Все самое страшное случилось, теперь мне нужно было как-то с этим жить.

– Прости, Мир… – тихо сказала Наташа, положив холодные пальцы поверх моей ладони. – Я как увидела, что этот урод тебя бьет, уже и думать ни о чем не могла.

– Что сделано, то сделано, – пожала я плечами, высвобождая руку. Обхватила ею остывшую чашку в бесплодной попытке согреться. – Буду разбираться с тем, что есть.

– А что там за история с сумасшедшей? Кого Никита имел ввиду?

Я взглянула на Нату, пытаясь по ее лицу прочесть истинные эмоции, которые владели ею в этот момент. Нехорошая тревога поселилась внутри и была связана с тем, что произошло в особняке Вознесенских.

– Сначала ответь, почему ты поехала в мой бывший дом, а не в кафе, как договаривались, – потребовала я у подруги.

Наташа пожала плечами и произнесла совершенно спокойным и ровным тоном:

– Я добралась быстрее, чем ожидала. Решила, что ты еще на месте, захотела помочь тебе с вещами. Кстати, я звонила, но ты не ответила.

Я вынула телефон из сумочки. Так и было – пропущенный вызов от Наты и несколько – от Саши. Черт…

– Прости, я с этим всем сама не своя, – пожаловалась подруге. Потерла виски, пытаясь хоть отчасти обрести здравый рассудок, который мне отказывал.

– Ничего, – заверила меня Ната. – Так что за сумасшедшая-то? – повторила она свой вопрос.

Последнее, чего мне сейчас хотелось – вновь погружаться в то, что я желала бы просто забыть и никогда не вспоминать. Но, пожалуй, мне и самой будет нелишним разложить все по полочкам и лишний раз убедиться, что мне это не привиделось.

– Никита меня обманывал все это время. Ты была права по поводу элитного жилья… та квартира оказалась съемной.

Ната нахмурилась.

– Зачем ему снимать квартиру? Я думала, у семейства Вознесенских с деньгами все более чем хорошо.

– Я не знаю, Наташ, – призналась в ответ. – Может, у Ника и нехорошо. А может, снимал по старой памяти.

Невесело усмехнувшись, я взяла телефон и пока Ната переваривала сказанное, быстро напечатала Саше:

«Я сейчас в кафе, что-то срочное?»

– По старой памяти? – не поняла подруга, отпивая глоток капучино.

– Да. Как оказалось, у Никиты я не одна такая прекрасная была. В тот день, когда я переезжала из квартиры, ко мне заявилась некая Лиля. Сказала, что она проживала там с Никитой… ну или не с ним… – поморщилась я. – Но он был там частым гостем. Настолько частым, что она теперь носит его ребенка.

Наташа округлила глаза и откинулась на спинку стула.

– Вот это да, – выдохнула она с неверием в голосе. – Выходит, у Никитоса теперь будет аж двое детей. Или, погоди-ка… трое?

– Почему трое? – не сразу поняла я.

Телефон моргнул, оповещая о входящем сообщении.

«Заехать за тобой? Скинь адрес», – прочла я, и мои губы тронула улыбка.

«Нет, спасибо. Я не знаю, как долго мы просидим».

– Ну, ты сказала, что у тебя будут девочки-близняшки, – пояснила Ната, и вдруг перевела разговор: – Кому ты там все пишешь? М?

В ее голосе не было каких-то подозрительных ноток, но мне, вопреки здравому смыслу, захотелось спрятать телефон, чтобы только ни одна живая душа не стала свидетелем моей, вполне невинной, переписки с Сашей.  Потому что это было только мое.

– Да так, просто пишу, – отмахнулась я. – А по поводу девочек, я солгала. Ребенок будет один, а пол пока мне не сказали.

– Понятноооо, – протянула Ната. – Но вообще все это странно.

– Что именно? – не сразу поняла я.

– Да то, что Ник вроде как врал. Мне казалось, он так тебя любит. А ты – его. Когда увидела, как он тебя лупасит, у меня шок был размером со вселенную! Ты с ним останешься после этого?

В тоне Наташи засквозили странные нотки. Вроде как она пыталась придать своему голосу равнодушия, но ей это не особо удавалось. Ко всему, мне отчетливо послышалась плохо скрываемая… тревога.

«Ты с Наташей?» – прочла я сообщение от Саши, на которое быстро ответила:

«Да. Приеду домой – позвоню и кое-что расскажу».

Домой. Да, я инстинктивно так и написала – домой. Видимо, потому, что в коттедже Саши и чувствовала себя именно так – дома.

– Нет, Нат. Я с ним разведусь в любом случае. Это дело решенное и займусь я разводом в самое ближайшее время.

Сделав глубокий вдох, я быстро прибавила, не дожидаясь дальнейших расспросов:

– И давай о чем-нибудь приятном. Мне сейчас совсем не хочется волноваться.

Наташа покосилась на мой телефон, на который пришло еще одно сообщение, после чего все же перевела тему:

– Давай. Тут Надька Дементьева такоооое выдала!

И я полностью сосредоточилась на рассказе о Наде.

дорогие читатели, роман выкладывается быстро и большими отрывками, я боюсь закончить раньше срока договора

завтра решила сделать выходной

но вы не останетесь без «сладкого»

кто на меня подписан – завтра увидите, что я для вас приготовила нового

спасибо вам за внимание к книге

вы – мое вдохновение

ваша Ами

Часть 29. Алекс

– Ты?

Я удивленно отступил от двери, за которой обнаружилась моя мать собственной персоной.

И как только она вообще меня застала? Я заехал в свою городскую квартиру буквально впопыхах – торопился оказаться дома до того, как вернется Мира.

Дома… странно, у меня ведь его никогда, настоящего, не было. Сначала – четыре стены ада, потом – просто место, куда приезжал ночевать. А вот теперь, когда была Мира… было так легко называть домом то место, где находилась она. То место, что и она сама называла так.

– У меня нет времени, – холодно сказал матери, не торопясь пропускать ее в квартиру.

Она молитвенно сложила руки, глядя на меня с такой мольбой, что растаял бы и камень.

– Мы так и не поговорили после того, как тебя выписали… – начала она. – Я просто хотела…

Я обреченно вздохнул, распахивая дверь шире и приглашая жестом ее пройти.

– Что ты хотела? – спросил уже мягче.

– Я хотела… попросить у тебя прощения. Все то время, что ты лежал там, в реанимации, я молилась, чтобы у меня была возможность сказать тебе это…

Она говорила искренне – я видел это. Но как реагировать на услышанное – не знал.

– Ну что ж, считай, что сказала, – передернул я плечами. – Это все?

– Так ты… простишь?

Я задумчиво посмотрел на нее. Какой я знал ее всю жизнь? Дрожащей от страха перед отцом, холодной и отстраненной со мной и ласковой с Ником. Я усмехнулся:

– Знаешь, за что я не могу тебя простить? Не за то, что ты не любила меня…

– Это неправда! – отчаянно прервала она.

– Правда, – покачал я головой. – Но я не могу простить не это. Я не могу простить, что все мое детство – это сплошной страх, что однажды он убьет тебя. Ударит в очередной раз и – убьет.

Она вздрогнула. Расплакалась. Ухоженные руки, ничуть не выдававшие возраст, тряслись, как и хрупкие плечи.

– У меня не было выбора! – дрожащим, дребезжащим голосом проговорила мать. – Я ничего не могла сделать, иначе бы он просто отобрал вас у меня!

Впервые за прошедшие годы я посмотрел на нее иначе. Как можно судить, что пережил другой человек, не будучи в его шкуре? Имел ли я право ненавидеть ее, зная, что представляет из себя папаша?

Но я никогда и не ненавидел. Злился от собственного бессилия, но не ненавидел.

– Ты воспитала в итоге одного монстра и одного человека, который не знает, что такое любовь, потому что практически ее не видел, – сказал ей ровным тоном. – И кто из нас кто – совсем не так очевидно, как вы все привыкли считать.

– Я знаю… – материнская рука, дрожа, приблизилась к моему лицу. Погладила по щеке той запоздалой лаской, которую я ждал все свое детство. И от которой панцирь, в который себя заковал, добровольно треснул.

– Иди домой, мама, – севшим голосом сказал я. – Мне нужно ехать.

– Я еще хотела тебе сказать… я решила с ним развестись.

Я вздернул бровь – не издевательски, не удивленно, скорее холодно-учтиво:

– Весьма своевременное решение.

– Я многое переоценила там, в больнице…

В голове шевельнулось слабое воспоминание – теплый дождь, текущий по моему лицу. Неужели впервые за всю жизнь мать была рядом?

– Что ж, возможно и стоило загреметь в больничку ради того, чтобы ты надо мной поплакала, – усмехнулся я, но совершенно беззлобно.

– Алекс! – воскликнула мать, но без того осуждения, что обычно звучало в ее голосе, когда она обращалась ко мне. Словно одним этим именем корила себя за то, что вообще меня родила. Но в этот раз все было иначе. Настолько непривычно, что казалось, будто мир встал с ног на голову.

– Пошли, подкину тебя до дома, – подытожил я, отмахиваясь от накатившей неожиданно тревоги.

Я с облегчением оторвался от ноутбука, за которым пытался работать, когда из прихожей донесся звук ключа, поворачивающегося в замке, а следом – уже столь хорошо знакомые шаги.

Поднявшись на ноги, я направился к источнику шума. Прислонившись к стене, некоторое время исподтишка наблюдал, как Мира снимает с себя верхнюю одежду, и едва она с этим покончила, шутливо-капризным тоном заявил:

– Эй, а дальше? Я надеялся на продолжение стриптиза.

Она вздрогнула, испуганно вскинув голову и выражение ее лица мне совершенно не понравилось. Она боялась. Но чего или кого? Неужели меня?

– Что ты тут делаешь? – выдохнула Мира, быстро придя в себя.

– Жду тебя, – ответил уже серьезно. – Что случилось?

Она прошла мимо меня в гостиную, обдав ароматом своих духов. И я потянулся за этим шлейфом, как примагниченный.

– С чего ты взял, что что-то случилось? – поинтересовалась Мира, устроившись на диване.

– Вижу по твоему лицу, – откликнулся коротко, присаживаясь перед ней на колени. – Итак?

– Ник знает о ребенке, – выдохнула она, заламывая руки.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы с этим свыкнуться. Странное ощущение – будто что-то грязное и липкое коснулось того мирка, куда до этого доступ был только двоим.

– Он все равно когда-нибудь узнал бы, – заметил я отстраненно. – Другой вопрос – почему ты хотела от него это скрыть?

– Потому что я не знаю, кто он! – вырвалось у нее. – И на что способен…

– Я тебе скажу, на что, – пожал я плечами. – Он способен только гадить исподтишка. Как трусливое насекомое.

Следующая мысль заставила меня насторожиться. Нахмурившись, я спросил:

– А кто ему вообще сказал?

– Наташа, – сглотнула Мира, отводя глаза. – Нечаянно… наверно.

Я внимательно посмотрел на нее, потом осторожно заметил:

– Я ни на что не намекаю, но все же… будь с ней поаккуратнее, ладно?

Она неуверенно кивнула. А потом подняла на меня взгляд и я мгновенно погрузился в глубину ее глаз. Следующие слова вырвались сами собой:

– Я никому не позволю тебе навредить. Веришь?

Сердце подскочило к горлу, когда услышал в ответ простое:

– Да.

Господи, всего две буквы – а у меня внутри все перевернулось. Я смотрел на нее еще некоторое время, словно впитывал в себя ее образ, пытаясь запечатать внутри то невысказанное чувство, что сейчас стояло между нами… потом поднялся на ноги и сказал:

– Ты явно устала. Я приготовлю что-нибудь на ужин, а ты отдыхай.

Мира посмотрела на меня с удивлением:

– Ты умеешь готовить?

– Ну, я уже большой мальчик, – хмыкнул в ответ, направляясь на кухню. – Желание не умереть с голоду кое-чему учит.

Некоторое время спустя Мира подошла ко мне. С любопытством заглянула в миску, в которой я мешал тесто.

– Блинчики? – изумилась она.

– Твое удивление мне льстит, – усмехнулся в ответ. А в следующее мгновение у меня перехватило дыхание, потому что Мира макнула палец в смесь и задумчиво облизнула с самым невинным видом.

– Я бы добавила еще сахара.

– Сделай так еще раз, – хрипло потребовал, глядя на нее в упор.

В ее глазах вспыхнул огонек. Она послушно макнула палец в смесь и хотела поднести к губам, но я перехватил ее руку. Наклонился, пробуя языком на вкус, не отрывая при этом взгляда от ее лица.

– А по-моему и так очень… сладко, – вынес свой вердикт, втянув ее палец глубже в рот.

Она ахнула и я, поспешно отставив миску, поймал ее губы своими губами. Черт возьми! Даже зная, что Ник касался ее, я сам не стал желать Миру меньше ни на йоту. Даже напротив – желание затереть его следы на ее теле прошило меня всего насквозь. Я прежде и не думал, что могу быть настолько одержим какой-либо женщиной!

Подхватив Миру на руки, я усадил ее на кухонный стол и, опрокинув на спину, навис сверху. Она смотрела на меня из-под полузакрытых, нетерпеливо подрагивающих ресниц, и во рту пересыхало от зрелища того, как вздымается ее грудная клетка.

Сцепив пальцами одной руки ее запястья над головой, второй я задрал на ней футболку. Она вздрогнула, когда мои губы коснулись того места, где их ждали. Мира выгнулась мне навстречу, подаваясь ближе к моему рту и обхватывая меня ногами. И я понял – она испытывает то же нетерпение, что и я. Ту же потребность оказаться ближе.

И весь мир растворился в ее нетерпеливых всхлипах, а затем взорвался вместе с протяжным вскриком. Я притянул ее к себе, ловя этот крик в поцелуе и, когда все закончилось, уткнулся губами в ее растрепавшиеся волосы и с хрипотцой в насмешливом голосе заметил:

– Кажется, это уже становится у нас традицией…

Часть 30. Мира

Насколько же сладостным было погружение в водоворот удовольствия, поделенного на двоих с Сашей! Мне казалось, что я уже ощущала все это и совсем не в первую нашу ночь. То, как он меня касался, зная, где именно провести пальцами и губами, чтобы я получила такое наслаждение, от которого голова шла кругом.

Ну не могли же оба брата быть настолько непохожими в жизни и идентичными в ласках? Этот вопрос не покидал меня на протяжении всего того времени, когда Саша творил со мной какие-то совершенно неземные вещи… Но он ничуть не омрачал удовольствие. Напротив, как будто понуждал меня забыть ночь с Никитой, замещая ее мыслями только об одном мужчине.

– Что ты сказал? – не сразу поняла я, чуть отстраняясь.

Саша невесомо провел губами по моей ключице и, отойдя, пожал плечами и принялся приводить в порядок свою одежду.

– Я сказал, что это уже становится у нас традицией.

Я спустилась на пол, тоже следуя примеру Алекса. В голове не укладывалось то, что он произнес. Ведь в ту ночь на кухне со мной был муж, а вовсе не Саша. Или..?

– Что-то не так? – не без тревоги в голосе задал вопрос Алекс, когда я уже было собралась поднять ту тему, которая, как я уже знала, приносила Саше только неприятные ощущения.

– Все так, – ответила, улыбнувшись. – Просто не совсем понимаю, о чем ты. И что за традиции.

Устроившись за столом, я взглянула на Алекса, ища ответы на свои вопросы. Сначала на его лице появилось задумчивое выражение, как будто он решал сам с собой, стоит ли мне рассказывать то, чего я не знаю. Затем оно сменилось решимостью.

– Дело в том, что… – Саша устроился напротив и, внимательно посмотрев на меня, сказал: – Дело в том, что мы с тобой были вместе не только в первую брачную ночь. Тогда на кухне ты тоже была со мной.

Мои глаза округлились. Я вгляделась в лицо Саши, ловя на нем все те оттенки эмоций, что владели им, и были отражением моих собственных эмоций.

Кто-то из двух близнецов мне лгал, и я уже не сомневалась, кто именно это был… Но тогда получалось, что не нужен был никакой тест днк, даже если бы он и способен был показать отцовство, потому что все стало ясным и без него.

Я тихо рассмеялась, чувствуя такое облегчение, что оно накрыло меня с головой. Как бы ни было дальше, какие бы отношения с Сашей нас ни ждали в будущем, мой ребенок не имел к Никите никакого отношения. И от этого по телу разлилась непередаваемая легкость.

– Над чем смеешься? – сдвинув брови, спросил Алекс.

– Ни над чем, – покачала я головой. – Скорее, от чего.

– И от чего же?

Я глубоко вдохнула и взяла небольшую паузу, прежде чем сказать ту правду, которая открылась мне только что.

– Только что поняла, после того, что ты сказал… Никита не имеет к моему ребенку никакого отношения.

Улыбнувшись шире, особенно при виде того, как Саша еще больше нахмурился, я опять не сдержалась и рассмеялась, чувствуя себя при этом распоследней дурочкой.

– Почему ты это поняла? – с осторожностью спросил Алекс, и я склонила голову набок.

– Потому что у меня был только один мужчина… ты.

Это прозвучало так, что у меня самой по телу пробежала дрожь. Саша же впился в мое лицо взглядом и протянул:

– Ты хочешь сказать… вроде же говорила, что…

– Никита сказал мне, что той ночью на кухне со мной был он! – перебила я Алекса. – А больше муж со мной в постель не ложился. Вернее… вообще не ложился, – неловко закончила я.

– Черт!

С губ Саши сорвался хрипловатый смешок.

– Я был уверен, что Ник не упустит возможности тебя поиметь, уж прости за грубость. А все оказалось с точностью до наоборот!

Он вдруг сделал неуловимое движение, подавшись ко мне и схватив меня за руку. Потянул на себя, понуждая подняться и устроиться у него на коленях. Я наклонилась, проводя губами по небритой скуле, втянула аромат Сашиного парфюма. В этот момент мне казалось, что больше ничего плохого не случится. Никогда. Теперь все было там, где ему и положено было быть – на своих местах.

– Значит, малыш – мой, – сказал Алекс, аккуратно положив руку мне на живот. – И я почему-то уверен, что у нас будет девчонка.

Я тепло улыбнулась, прикрывая глаза и жадно ловя каждое ощущение, что дарил мне Саша.

– Мне все равно, кто у нас будет. Любить ребенка меньше от того, что он какого-то определенного пола, я уж точно не стану.

Алекс запрокинул голову и посмотрел на меня с такой серьезностью, что и я мгновенно посерьезнела в ответ.

– Я тоже не стану. Никогда, – заверил он меня. – А сейчас… давай уже поедим, а то я обещал тебя накормить, а сам набросился, как голодный зверь.

– Ммм, мне нравится, когда ты набрасываешься на меня именно таким образом, – заверила я, но прежде, чем Саша захотел бы повторить, высвободилась и поднялась с его колен. – Хотя, ты полностью прав. Нам нужно поесть.

Подойдя к плите, я включила ее, чтобы разогреть сковороду и напечь блинчиков. От фантазий о кулинарном шедевре Александра Вознесенского у меня едва ли не в прямом смысле слюнки потекли.

– Теперь дело за малым, – сказал Саша, подходя ко мне со спины и проводя руками по моим плечам.

– Знаю, – откликнулась я. – Довести масло до нужной температуры и…

– Я не о том, – перебил меня Алекс. – Речь о Никите.

Прикусив нижнюю губу, я повернулась к Саше и уточнила:

– А что с ним непонятного?

– В том и дело, что все понятно. Ты разведешься с ним в любом случае.

Я вновь не удержалась от довольной улыбки. Особенно когда видела, как забавно хмурит брови Алекс.

– Это вопрос решенный, – заверила я его. – Даже если бы ребенок был от Ника, я бы все равно с ним развелась.

– И как можно скорее, – кивнул Саша.

– И как можно скорее, – откликнулась я эхом.

Обняв Алекса и почувствовав, как он осторожно, но крепко обнимает меня в ответ, я растворилась в мыслях о том, что теперь все так, как нужно. И что Ник больше не будет присутствовать в моей жизни ни в каком виде. Тем более, что у него имелось понимание – отцом ребенка он не может быть никаким образом. А значит, и на место рядом со мной в каком бы то ни было виде претендовать он не имел никакого права.

Однако очень скоро я поняла, насколько сильно в этот момент ошибалась…