Текст книги "Кайвалья"

«Мудрец Кашьяпа вошел в покои жены, которая лежала на белоснежном ложе бледная, словно луна. Ее черные волосы рассыпались на подушке, а на лбу блестели крупные капли пота, которые служанка время от времени промакивала полотенцем.

– Дорогая Дити, я только что говорил с Гаргой, и он, сделав астрологические расчеты, предрек тебе сложную и тяжелую беременность длиной в пятьдесят лет. Сейчас внутри тебя происходят необратимые процессы. Два наших сына – братья-близнецы – находятся в зачаточном состоянии, но они будут расти день за днем и год за годом, пока не выйдут из твоей утробы.

Много горя принесут они в этот мир. Насилие для них будет так же естественно, как дыхание… С неба будут падать камни, и кровавые ливни прольются на землю. Много трагичных потрясений будет ждать людей, пока твои сыновья не будут убиты.

Дити молчала, но из глаз катились крупные, горячие слезы.

– Ты смиренная душа и сожалеешь о том, что мы с тобой совершили зачатие в неподходящее время и в запрещенном месте, поэтому твой внук будет необыкновенным святым. С его рождением успокоится и потухнет пламя ненависти.

Когда его демонический отец будет убит, на Земле и во всей Вселенной снова воцарятся процветание и благоденствие. Все будут любить и почитать эту необыкновенную личность, и он станет царем новой эпохи.

Когда мудрец Кашьяпа говорил об этом, на губах его жены появилась слабая, но блаженная улыбка. Проходили месяцы, затем годы. Всю планету сотрясали стихийные бедствия. Дити лежала на постели. Ее чрево, как и все тело, разрослось до невероятных размеров. Внутри утробы билось два могучих сердца.

* * *

С самого утра из затуманенных, покрасневших глаз Дити непрерывно струились слезы, чертя горячие дорожки по холодным щекам. Две смуглые служанки неустанно осушали соленую влагу мягкими полотенцами, пока знаком она не остановила их. Внутри нее росло и ширилось что-то огромное.

Ей было предсказано появление на свет двух чудовищных плодов, но, закрывая глаза, она снова и снова представляла два сияющих золотистых лотоса, соединенных с ней пуповиной.

Ощущения менялись, переходя с легкого давления и сжимания на разглаживание, словно невидимые руки вылепляли ее огромный живот из пластичного и податливого материала, будто он был просто куском теста. Но боли чудесным образом не было.

Дити взывала, молила о том, чтобы сильная физическая боль снизошла и затмила ее воспламененный ум, но все было тщетно. Вишну не желал исполнять ее мольбы, видимо, считая столь длительную, изнуряющую беременность достаточным испытанием.

Вдруг колокольчик, висящий в дверном проеме, звякнул, и в ее покои, украшенные длинными гирляндами из белых и розовых цветов, прошли мудрецы, облаченные в одеяния шафранового цвета. Десять мужчин бесшумно ступали по мягким коврам, расшитым сложными цветочными орнаментами. Молча сели они вокруг громадной постели, на которой возлежала царица, и низкими голосами затянули протяжные молитвы.

В резное окно заглянула полная луна: раньше она всегда успокаивала Дити, но сейчас ее яркий свет был нестерпим. Она резала и слепила глаза словно солнце, а сила света, казалось, усиливалась, как усиливался и ветер, свистящий в небе.

Далеко за пределами дворца стонал океан и вздымал вверх черные волны, обрамленные красноватой пеной. В потемневших небесах метались багровые молнии, зловеще рокотал гром, а звезды проливались вниз сияющим дождем.

Мудрецы продолжали воспевать, и на слогах «Аум нараяна намаха» молитвы Дити были, наконец, услышаны. Острыми иглами пронзило грудь изнутри, и на какой-то момент ее прерывистое дыхание полностью остановилось. Когда она, наконец, снова с усилием начала дышать, из горла стали вырываться клокочущие и хрипящие звуки, раздирающие горло. Казалось, что в живот загнали и начали с силой проворачивать невидимый предмет с острыми краями, разрывающими плоть. Ей хотелось закричать, но усилием воли она до скрипа сжимала зубы. Теперь только тихие стоны и хрипы вырывались из посиневшего рта.

Драгоценные камни, нанизанные на шелковые нити, что были развешаны вокруг постели, закачались и, стукая друг об друга, издали мелодичные звуки. Сияние, вероломно притворившееся лунным светом, теперь расползалось вокруг ее тела пушистыми концентрическими кругами.

Раздался громкий звук – казалось, что на миг он оглушил всю Вселенную, и звук этот был необыкновенен: очень громкий, но краткий, как будто лопнула где-то сильно натянутая стрела.

В это мгновение боль покинула Дити. Слезы высохли. Сияние погасло. Перед мудрецами сидели, скрестив ноги, двое могучих мужчин. Они были необыкновенно похожи между собой. Их тела блестели, будто были смазаны ароматным маслом агуру. Но были и различия в их облике: у одного волосы ниспадали золотой волной до плеч, а глаза горели черным бездонным огнем. Волосы второго были черны как смоль, но глаза зелены, словно только распустившаяся листва после сезона дождей, с золотистыми вкраплениями вокруг зрачков.

Мудрец, у которого длинная белая борода закрывала грудь, а волосы были похожи на перекрученные веревки, сплетенные в большой пучок на затылке, изрек:

– С явлением вас, о великие Близнецы. Теперь подойдите к своей матери и получите от нее благословения.

Из внутренних комнат вышли служанки, неся роскошные царские одежды и благоухающие цветочные гирлянды. Когда тела братьев были перехвачены шелковыми золотыми тканями, а на их шеях красовались гирлянды из свежих цветов, они подошли к постели, на которой лежала Дити, и встали перед ней на колени, молитвенно сложив ладони, ибо даже демоны нуждаются в благочестивых материнских благословениях…

Глава 9. У тибетцев

Женщины в ярких сари, сидящие боком на чопперах и обнимающие водителей за талию: их одежды развеваются на ветру, а губы сами собой складываются в приветливые улыбки, когда взгляд черных, игривых глаз падает на человека с необычно светлой кожей.

Женщины, несущие на своей голове громадные тазы с камнями: словно лодки, они грациозно плывут по тихой глади дороги.

Женщины с бордовой чертой пробора, точкой на лбу и серьгой в носу: их волосы покрыты отрезом сари.

Волнующие, чистые, красивые.

Ясон сидел на заднем сиденье джипа, который стремительно уезжал из Дхармасалы, вихляя по бесконечному серпантину, обвивающему горы. Всего через три часа он окажется в новом месте, которое выбрала для него Волчица. Он чувствовал, как озноб пробирается в уставшее тело. Когда он собирался в Индию, знакомые твердили, что он обязательно заболеет там ужасными, неизлечимыми болезнями. Ясону тогда даже показалось, что им бы по-настоящему хотелось этого. Когда они приехали, Ясон был приятно удивлен умиротворением, царившим в деревушке, но тело неприятно ломило, а голова раскалывалась.

– Ясон, ты что-то неважно выглядишь, – заметила Волчица, когда они вышли из машины и расплатились с маленьким, юрким водителем, который пристально разглядывал парочку. Получив деньги, он склонил перед ними голову и быстро прыгнул в запыленный джип.

– Мне кажется, я немного заболел, но это неважно. Думаю, скоро пройдет – акклиматизация. Просто мне нужно немного отдохнуть, – ответил Ясон, оглядываясь вокруг.

То, что называлось тибетской деревушкой, предстало небольшим квартальчиком добротных двухэтажных домов из бетона, который разлегся в долине, окруженной зелеными предгорьями. Вдали величественно выглядывали черно-белые склоны Гималаев.

На главной улице были магазинчики и кафе, а в центре высился большой буддистский храм. Слева от него, внизу, за рядом домов, начинались нежно-зеленые поля, уводящие взор далеко в туманную дымку, к холмистым очертаниям, заслоняющим горизонт. Справа от храма, если подняться выше, находился небольшой дом, похожий на разноцветный сказочный терем. Там иногда гостил духовный учитель буддистов.

– Пойдем, остановишься пока у наших знакомых тибетцев. Хозяйка – художница, рисует буддистские танки. У них есть свободная комната. Чуть позже, если захочешь, сможешь поселиться в помещении ближе к храму. Там сейчас живет один наш хороший знакомый, но он собирается съезжать.

Они прошли по узкой улочке почти до самого конца и постучали в дверь одного из домов. Открыла пожилая тибетка. Она выглядела живописно: глубокие морщины лучисто расходились по коричневатому лицу, а глаза, казалось, хитро спрятанные в узких прорезях, на самом деле смотрели приветливо и доброжелательно.

Ясон чувствовал себя все хуже, но формальности были быстро улажены за массивным столом, в столовой на первом этаже. Его комната находилась на втором, слева от лестницы. Справа была по-европейски сделанная туалетная комната с большой ванной, душем, унитазом и раковиной. Стены и пол, изящно выложенные кафелем, удивили Ясона столь высоким уровнем комфорта в глуши.

На этаже было еще две больших комнаты: в одной проводились занятия по рисованию, во второй – службы и поклонение Будде, дальше вела лестница на плоскую крышу, где хозяйка сушила белье. Совсем сбоку была небольшая комната с красивой одноцветной картиной на ткани: вздымающиеся волны, в центре которых вращался стилизованный символ в виде колеса, а от него расходились в разные стороны громадные листья и цветы.

Кровать, шкаф, тумбочка и небольшой низкий столик слева от входа составляли всю обстановку, и Ясону пришелся по вкусу минимализм комнаты. Он бросил рюкзак, снял верхнюю одежду, забрался под одеяло и заснул, чувствуя, как озноб переходит в жар, разливающийся по всему телу. К вечеру Ясон открыл глаза и с удивлением обнаружил, что чувствует себя здоровым. Он лежал какое-то время, наслаждаясь тишиной и покоем своего временного пристанища, пока в дверь не постучали:

– Ясон, ты там? – это была Волчица.

– Да, подожди немного, я оденусь.

Ясон быстро нашел в рюкзаке свежую футболку и брюки, а еще серую плотную толстовку с капюшоном – вечером становилось прохладно.

– Я хочу отвести тебя в гости к своим друзьям, – сказала Волчица, когда Ясон вышел из комнаты и запер за собой дверь.

– Пойдем, я с удовольствием прогуляюсь, – Ясон был рад возможности завести новые знакомства и немного развеяться.

Они вышли из дома, свернули налево, прошли одно большое здание, потом одноэтажный вытянутый дом с несколькими комнатами и, наконец, подошли к большому двухэтажному строению на краю деревни. Дальше начинались поля индийских крестьян.

На террасе дома сидело три фигуры.

В удобном кресле располагался мужчина в возрасте: в его темных волосах блестели серебряные пряди, а лицо выглядело благородным и очень спокойным. На вид ему было лет пятьдесят. Его яркие голубые глаза смотрели внимательно и изучающе. Рядом сидела женщина примерно одного с ним возраста.

Она приветливо смотрела сквозь большие прозрачные очки. Ее длинные волосы были рассыпаны по плечам, накрытым индийским пледом, – она выглядела тепло и уютно.

В стороне от них с независимым видом сидела молодая девчонка, курящая сигарету. Она была одета в старый свитер крупной вязки и черты лица имела самые прозаические, хотя по ее виду можно было определить, что себя она считает важной персоной. Девчонка почти не затягивалась, но часто стряхивала пепел прямо на мраморный пол.

– Привет, это Ясон. Я о нем рассказывала, – сказала Волчица с улыбкой. Ясон подошел к мужчине и протянул ему руку.

Мужчина ответил на приветствие и обратился к Ясону:

– Меня зовут Лис, а это моя жена Нина и непокорная дочь Нэнси.

– Отец, может, не надо хотя бы при гостях! – раздался недовольный голосок Нэнси. Ее рот раздраженно искривился.

– Ну а что, если ты совсем не слушаешься и куришь здесь, хотя я прошу не делать этого? – спокойно ответил Лис, даже не поворачиваясь в ее сторону и, словно предвосхитив ее нервное желание сказать что-то опять, бросил: – Мы поговорим об этом позже.

В его словах чувствовалась сила. И он снова обратил свой взор на Ясона, с интересом разглядывая его.

– Мне кажется, что в молодости я тоже был таким, – сказал Ясон с улыбкой, – непокорным.

– А вы интересная личность, Ясон. Что привело вас в Индию? – мужчина улыбался в ответ, но его взгляд все еще внимательно прощупывал собеседника. Ясону показалось, что его сканируют.

– Желание разобраться в себе. Я почему-то поверил одной девушке, которая утверждала, что именно это место на Земле поможет мне найти ответы на все мои вопросы.

– Да, это верное понимание. Вы попали в правильное место. Это результат проявленной заботы о вас, – Лис перестал улыбаться и теперь выглядел очень серьезно.

Ясону захотелось сделать его портрет. Это было бы черно-белое изображение: на лицо падает призрачный свет, а задний план утопает в глухой, загадочной тьме.

– Забота… Но от кого? – Ясон решил уточнить, что Лис имеет в виду.

– Мы верим, что Будда заботится о Творении. Он делает это бесстрастно, но все же некоторым достается больше его заботы. Это похоже на то, как ток свободно проходит по проводам, но электричество поступает только к тем объектам, которые подключены к сети. Ты тоже подключен, – Лис немного помолчал, глядя на Ясона: – тебе не нужно быть здесь долго. В этой деревушке. Побудь немного и уезжай, это не твое место.

– Спасибо за совет, я прислушаюсь.

Лис широко улыбнулся, и от его глаз поползли лучистые морщинки:

– Когда люди понимают друг друга, то нет необходимости говорить много.

Стемнело, и вместе с тьмой пришла горная прохлада – ее свежесть пьянила Ясона, но девушки стали зябнуть, и Лис предложил перейти в дом. Небольшая, почти пустая комната ярко освещалась лампой без абажура, которая свисала с беленого потолка, усыпанного паутиной трещин.

Все расселись полукругом на потертом ковре. Волчица о чем-то шепталась с Нэнси, и Ясон увидел, что та смеется, поглядывая на него. Лис снова заговорил с Ясоном.

– Послушай, совсем скоро, возможно, послезавтра приезжает наш учитель. Я бы хотел, чтобы ты поехал на встречу с нами до своего отъезда. Как тебе эта идея? – Лис своим спокойствием и разумностью нравился Ясону, поэтому он ответил:

– Да, я с удовольствием.

Ночью Ясону приснилась Иша. Ее распущенные волосы струились в воздухе словно в воде, и сквозь них светило теплое солнце. Справа от нее стояла О. с широкой улыбкой, а слева – Волчица. Она выглядела серьезно и держала на руках огромную живую рыбу. Вдруг Волчица четко и громко сказала Ясону: «Ну что ты смотришь? Дай воды!»

Раздался грохот, и теперь он летел вниз или это был верх… Все смешалось, и было совсем ничего не понятно, пока он не оказался в комнате с телевизором. На экране рябили серые полосы.

Прочертив сияющий прямоугольник, из воздуха возникла дверь, и Ясон открыл ее…

В летописях тех времен, которые записывались украдкой и после были надежно спрятаны в горных районах, говорится о том, что Близнецы сразу разделили Вселенную на две половины и ревностно охраняли территориальную неприкосновенность друг друга. Так Хираньякше отошла Земля и нижняя зона: подземные райские и адские планеты. А Хираньякашипу, так как старший брат взял себе право на завоевание верхней зоны, – планеты мудрецов и сказочных райских миров, на которых были доступны самые высшие наслаждения материального мира. Но сделать это было непросто – сила аскезы мудрецов, ежедневно пребывающих в медитации и обладающих всеми мистическими совершенствами, не позволяла даже приблизиться к их планетам.

Хираньякашипу предстояла непростая задача, но он был расчетлив, хитер и обладал огромным терпением. Он быстро понял, что только суровое подвижничество и самоограничение помогут набрать необходимую силу, поэтому в один из дней отправился на отдаленную пустынную планету Раху для свершения своего плана.

Не таков был Хираньякша. Его налитые железом мускулы не давали ему покоя, а огромные кулаки жаждали вступить в бой. Днем он искал сражений, а ночью пил вино и насиловал женщин, но это не утоляло его неуемную жажду наслаждений, а только распаляло все больше и больше. Он обладал невероятной силой и мог с легкостью разбивать горы, а земля тряслась под его ногами, когда он тяжело ступал в поисках подходящего противника для поединка. На его плече всегда покоилась огромная палица, которая ослепительно сверкала на солнце, вселяя ужас во все живые существа.

Однажды Хираньякша отправился в уединенный ашрам мудрецов, располагавшийся под огромным баньяновым деревом, неподалеку от горы Меру, рассекавшей Вселенную посередине. Там он поймал несколько брахманов и подвесил их вниз головой на длинных, толстых, узловатых ветвях тысячелетнего дерева. Один из них, еще совсем молодой человек, который не успел отрастить ни бороду, ни длинные волосы, не выдержал пытки.

– О, великий господин, молю тебя, отпусти меня. Я расскажу тебе кое-что полезное. Ты воистину мудр и щедр, пожалуйста, выслушай же меня, о, самый великий человек во всех трех мирах.

Хираньякша был злобен и жесток, но падок на лесть – красивые прославления не раз заставляли его кидать увесистый мешок с золотом говорящему их. Он срезал веревку и подхватил молодого брахмана, чтобы тот, падая, не ударился головой о землю. Под глухие стоны других подвешенных брахман начал свой рассказ:

– О, господин, ты самый милостивый и справедливый, ты самый сильный, спору нет. Для многих это так. Но все же остается кое-кто гораздо сильнее тебя. В глубинах свирепого океана живет могущественный полубог Варуна. Он повелевает огромной стихией, которая способна сломить любого. Он гордится тем, что умеет жить под водой, и обладает великой силой. Даже огромный Океан, что находится внизу Вселенной под адскими планетами, подчинен его воле. Если ты отправишься к нему во владения и вызовешь на бой, то, несомненно, будешь удовлетворен поединком.

Услышав все, что было нужно, Хираньякша отправился на берег огромного океана, что недобро бурлил и кидал ему под ноги шипящие волны, взмыленные белой пеной.

Он погрузился в темные воды, разгоняя своей палицей огромных кровожадных акул и огромных хищных морских тварей, что тянули к нему свои щупальца. Когда шел он по дну, на поверхности поднимались громадные волны, заставившие океан выплескиваться на берег и затоплять человеческие поселения. Долгое время бродил он под водой, пока не увидел ослепительный дворец, изыскано отделанный кораллами и перламутром, переливающийся золотом и самоцветами.

В главной дворцовой зале восседал Варуна – его голубоватое тело совсем не выглядело могучим, а слуги, увидев незваного гостя, в ужасе попрятались. Хираньякша хотел вступить в бой, но Варуна остановил его разумными речами. Почтительно сложив ладони, он сказал:

– О, могучий Хираньякша, я не тот, кто тебе нужен, более того, я уже признаю тебя полновластным повелителем всех сторон света и не жажду боя. Тебе нужен особенный противник, который сможет по-настоящему испытать ту невероятную силу, которая была дарована тебе свыше.

Но, чтобы вызвать его на бой, ты должен совершить неслыханную дерзость, которая полностью нарушит привычный ход вещей во Вселенной. Отправляйся на планету, где сидит в медитации твой старший брат, и совершай аскезу – тебе будет даровано понимание, что ты должен делать.

Оценив ситуацию, Хираньякша, хоть и был страшным демоном, принял совет от Варуны.

– Но, если ты обманул меня, Варуна, смотри. Я вернусь за тобой.

Выйдя из темных океанских вод, он отправился на Раху, где его старший брат стоял на одной ноге, воздев руки к небесам. Там, в глухом лесу, он положил перед собой сияющую палицу, жаждущую крови, и, сосредоточив ум на сердечной чакре, погрузился в медитацию. Злобный демон жаждал поскорее увидеть, что необходимо сделать для вызова достойного противника, который столь трусливо прятался от него, подсылая своих негодных слуг. Неделю сидел он недвижим, не принимая ни воды, ни пищи, и в один прекрасный момент ответ пришел. В уме своем он увидел все очень ясно.

Тогда громкий хохот разлился по лесу, вспугнув его обитателей: жалобно крича, пестрыми стаями взмыли в небо разноцветные попугаи, а обезьяны, тихо шурша, скользили по лианам и прятались в укромные места. Ликующий Хираньякша отправился исполнять свой отвратительный план.

Гиганта разбирал дикий, пугающий все три мира хохот. О, как был он доволен собой сейчас, не чувствуя никакой угрозы для себя и своих планов, опьяненный невиданной силой, которая словно ток играла в железных мускулах. Ему хотелось убивать, убивать долго, медленно истязая противника в яростном сражении, чувствуя запах его крови и своей собственной, видя его страшные раны и ощущая зудящую боль в своем собственном теле.

Выкинув Землю с ее привычной орбиты, он терпеливо ждал, когда придет тот, кто был обещан ему в медитации. Лучший противник во всех трех мирах.