Текст книги "Рамиль"

-Даже так?– я удивленно вскидываю бровь. Наина совсем офигела, конечно…

-А сказала то же, что и ты, Рами. Что заскринила всю вашу переписку, переслала себе фотки. И если она не хочет, чтобы все знали, как она унижается, безрезультатно пытаясь раздвинуть ноги перед собственным продюсером, то ей бы лучше прекратить. Придумала там парочку названий для статей,– Лена хищно фыркает, – «Когда хочешь через постель, но не берут», «Харасмент уже не тот»…

Боже, Лена… С тобой страшно иметь дело…

– Воображение…– вслух тяну я.

– Дааа, и дар убеждения получше, чем у некоторых бородатых… –  лучезарно улыбается моя Керефова.

Замолкаем, смотря друг в другу в глаза. Лена закусывает нижнюю губу, отчего кажется такой беззащитной, что у меня болезненно и сладко сжимается сердце. Моя Лена…

– Рам, это ведь больше не повторится?– тихо– тихо спрашивает, хмуря пшеничные брови.

– Нет, Лен, никогда,– я пытаюсь всё вложить в этот ответ. Надеюсь, она чувствует.

– Правда?

– Правда,– подтверждаю.

Мне в награду достаётся невесомый поцелуй в уголок губ и жаркий шепот, за секунду раскаляющий воздух вокруг.

– Я тебя люблю…

– Правда?–  вроде как недоверчиво хмыкаю в ответ, а сам уже лезу рукой под её чёртову узкую юбку. У меня тут есть ещё пара идей, как я могу извиниться и заодно поднять тебе настроение, Лена…

– Правда,– отвечает она. Моя.

26. Эпилог

– Привет…Рами, ты скоро?– Алёнкин голос излишне нежный, и от этого у меня отчетливо поджимаются яйца.

– Рожаешь что ли?– сразу перехожу к делу, минуя вежливую прелюдию.

– Пельмени леплю, паникер! – сказано как «отвали», и меня разом подотпускает. Я не очень уверен, но нельзя одновременно рожать и готовить…Или можно?

– Сметану купи, пожалуйста,– продолжает моя Лена уже обычным своим деловым тоном, благосклонно на меня действующим. Ну точно не рожает…– И перестань спрашивать, рожаю я или нет!

– Как тут не спрашивать, если первое, что вплывает в комнату, это твой живот, Лен,– обиженно бурчу в трубку,– Просто живу с Крузенштерном: человеком и пароходом…

– Давай, морячок, шевели булочками,– смеется Лена. Люблю её за то, что не обижается на мой плоский как Земля в представлении древнего человека юмор, – А то мне свою корму уже тяжеловато до магазина тащить…

– А Нюша?

– А она гость! – отрезает Лена, а потом тише,– И лепит..

И отключается.

Вздыхаю, засовывая телефон в карман. Ну, сметану так сметану…Губы растягиваются в предвкушающей улыбке. Люблю Нюшины пельмени…Лена у меня, конечно, молодец, но из процесса приготовления этого восхитительного блюда у неё хорошо получается только в кипяток их закидывать…Я не то, чтобы жалуюсь…Скорее даже наоборот. Полезно бывает иногда находить в своей до боли безупречной женщине хоть какие-то недостатки. Сворачиваю в ближайший супермаркет за покупками. Минут через двадцать, когда я задумчиво расхаживаю по винному отделу, Лена звонит ещё раз.

– Рааам?– и опять мне чудится фоновая тревога в её мягком голосе и так и подмывает спросить, не собралась ли Лена всё-таки родить,– Так ты скоро?

– Ну, через полчасика,-усилием воли давлю порыв снова задать опостылевший ей вопрос.

– Хмм…Быстрей давай…

Нет, точно что-то не так.

– Лен!

– Рами, тут такое дело…– вздыхает Керефова, и я почти уверен, что при этом она нервно покусывает губу,– Тут такое дело, я Барсуковой позвонила сейчас, а у неё грипп. Вчера свалилась…А Ани Рустамовна в отпуске же, не могу пока до неё и…

Я врастаю статуей в пол посреди торгового ряда. Время замирает вместе со мной, растягиваясь как пружина, а потом больно ударяет в грудь.

– Ты рожаешь,– выношу приговор.

– Нууу…– тянет неопределенно Керефова.

Лена, блин!

– Лен! Нормально давай!

– Нуу…да…– а потом вдруг частит с явной нарастающей паникой в голосе,– Рами, блин, что делать то? Барсукова там позвонила в клинику. Говорит, Сережа Соболев дежурит сейчас. Мне ему звонить или…

И вдруг шипит сквозь зубы, и я слышу в трубке её тяжелое сбивчивое дыхание. Меня прошибает холодный пот. Лена! Тебе больно что ли? Твою мать, что делать? Что я могу? Я бл…ть ничего не могу! В данный момент я самое бесполезное существо на этой гребаной планете!

– Лен!– я пулей вылетаю из магазина, позабыв корзину со сметаной,– Ты ж «нет» говорила???Что не рожаешь???

– А вдруг ложные? Не хотела тревожить,– жалобно пыхтит в ответ она.

– А давно?– тут до меня доходит, что меня вообще неизвестно сколько обманывали.

– С ночи,– цедит Лена и с шумом облегченно выдыхает, а потом как ни в чем не бывало,– Ну так что делать то, Рам? Скорую то наверно смысла нет – сами доедем. А вот с врачом? Барсукова не сможет…

– Звони Сереге, рассказывай, что там как у тебя, я сейчас уже,– запрыгиваю в машину и бью по кнопке зажигания.

– Не против?– уточняет Ленка, будто издевается,– Ты против был.

– Бл..ть, Лена, нет! Всё,я почти дома.

Отключаюсь и стартую с парковки. Ну неужели непонятно, что плевать мне уже, лишь бы с ней все в порядке было. А Сереге я доверяю…хотя бы. Самое дорогое доверяю, между прочим. И если что, просто убью.

***

На тот момент, когда мы с Леной заходим в родовую палату, я практически при смерти. И мне стыдно. Не очень, но…Я СЛЕГКА наорал на женщину в регистратуре, и Лена за меня извинялась. На самом деле я был полностью прав, потому что у меня жена рожает и ей больно, а они там с этими анкетами из пятисот пунктов! Как-будто это нельзя сделать позже…Как– будто она родит и убежит…В общем испытывал неудобство за своё поведение я только потому, что Лена в отличие от меня являла собой образчик ангельского спокойствия, хоть иногда и пытающегося согнуться от боли пополам. Что не очень-то легко, когда у тебя в животе два ребенка…

– Может домой поедешь, отдохнешь?– интересуется бледная Елена Сергеевна, мелко дыша и расхаживая как фаршированная утка по светлой, полностью в кафеле палате.

– Я не устал,– отрезаю. Меня бесит, что она пытается от меня избавиться!

– Рами, всё хорошо,– и по щеке меня гладит.

Как с ребенком, блин!

– Сергей сказал, что мне можно остаться,– тяжело смотрю на неё исподлобья. Я же вижу, что ей плохо! Я никуда не пойду!

– Рам, ты мне мешаешь,– устало трёт переносицу она.

– Чем это, Лен?– мне становится дико обидно! Все эти несчастные роженицы в сопливых фильмах мечтают о партнерских родах, чтобы их там держали за руку и успокаивали, массировали поясницу и что там ещё делают примерные мужики, а я вот, значит, мешаю!

– Ты слишком нервничаешь и нервируешь меня. Я при тебе даже крикнуть боюсь, Рамиль,– бормочет сухими губами Елена Сергеевна,– Короче, свали, а? Вон с Сергеем кофе иди попей, в ординаторской поспи, он пустит!

– А ты хочешь кричать?– щурюсь я.

Лена сначала поджимает губы в тонкую линию, раздувает ноздри, сжимает кулаки, а потом цедит зло.

– Бл..ть, из меня лезет два человека! Ну как ты думаешь?

– Лен…Кричи, я не против…

– Дай одной побыть!– даже ногой топает.

Да твою мать, Лен…

– Ну как вы тут, соседи?– Серега широко распахивает дверь и бодрым шагом входит в палату. Он улыбается нам,  шлепая медицинской перчаткой себе по запястью, но взгляд внимательный и строгий.

– Так, Лен, ложись, раскрытие посмотрим…

Лена послушно ковыляет к койке, ложится, расставив ноги и согнув их в коленях. Серега присаживается на кровать, устремляет задумчивый взгляд в стену, и…

И дальше я испытываю настоящий шок, потому что мой друг с отсутствующим видом по локоть засовывает руку в мою жену. Бл..ть…У меня сейчас глаза из орбит выпадут. Ленка хватает воздух ртом и шипит сквозь зубы, а я по-моему вообще не дышу. Это даже не ревность…Просто мир больше никогда не будет прежним…

– Лен, семь уже, отлично всё,– как ни в чем не бывало сообщает моей жене этот охреневший извращенец и, не особо торопясь, достаёт из неё руку,– Сейчас КТГ сделаем, девчонок проверим…Я позову Марию.

– Хорошо, – всхлипывает Ленка похоже от облегчения, что больше из неё не пытаются сделать куклу на руку.

– Это обязательно было?– хриплю, как только нахожу в себе силы вздохнуть.

Сергей кидает на меня непонимающий взгляд. А потом ухмыляется и хлопает меня по плечу.

– Пойдём– ка, Тигранович, со мной. Кофе попьём, для тебя с коньячком. У меня такой подарочный есть…Ммм…Лен, не нужен же тебе бородатый? Правильно понял?

– Ой, спасибо, Сереж!– счастливо выдыхает она. Предательница. В палату заходит акушерка с каким-то пыточным аппаратом, а меня под локоток выводит посмеивающийся Серега.

– Давай, Рам, пошли…

– Лен…

– Всё хорошо, Рами, иди!– ободряюще улыбается мне жена.

– Ладно,– сдаюсь.

– Ты в неё руку засунул…– тихо обвиняю я своего-раньше– друга, когда дверь палаты закрывается за нами.

– Из лучших побуждений,– уверяет меня Сергей, глазом не моргнув. Сволочь.

– Пей, Тигранович, – ставит передо мной стопку с глухим стуком,когда я падаю в кресло в его кабинете, – Десятилетний…

Я опрокидываю внутрь обжигающую жидкость. Щекочущее тепло ползёт по кровотоку, но не задевает лихорадочно работающие мозги.

– Обещай, что ты никогда не будешь вспоминать этот день,– хриплю, исподлобья сверля Серегу хмурым взглядом.

– Родит, с тобой напьюсь, Тигранович, так, что захочу– не вспомню,– уверяет меня Серега торжественно.

Я киваю и наливаю себе еще. Легкий туман все-таки застилает сознание, и все происходящее начинает казаться каким-то сюром.

– Ладно, я пошел. Тут посиди, позову, как надо будет.

– Ок.

После второй стопки устраиваюсь на кожаном диване в углу и заставляю себя начать пялиться в телефон. Буквы плывут, смысл ускользает. Время замирает, растягиваясь жвачкой. Сердце стучит слабо и часто, кожа покрывается испариной. Вот прямо сейчас моей Лене очень плохо из-за того, что я забыл презерватив…Жалею ли я? НЕТ…Просто справедливей бы было, если бы плохо было мне, да? Быстрей бы, блин…Порываюсь встать, но понимаю,что Лена права, я ей только мешаю. Заставляю себя лмстать новостную ленту дальше, даже включаю какой-то сериал, хотя, хоть убей,  не понимаю, о чем он.

– Рамиль Тигранович.

Крупно вздрагиваю и подскакиваю, когда в приоткрывщейся двери появляется медсестра.

– Да?

– Мне Сергей Иванович сказал за вами сходить. Пойдёмте.

Бегу чуть ли ни вперед медсестры. Залетаю в палату. Ребра трещат под натиском сердечной мышцы. Всё???

– Лен!

В родильной палате куча народу, но я вижу только её. Ленка лежит в гинекологическом кресле, прикрытая одеялом, измученная, но словно светящаяся изнутри. Зеленые глаза тускло и ласково сверкают, рассеянная улыбка на губах. Я так жадно впиваюсь взглядом в её лицо, что не сразу замечаю две свертка у неё на груди. Но когда…замечаю…Бл..ть… Это…МОИ? Как в тумане бреду к ним. Меня разрывает от странных незнакомых ранее эмоций. Они настолько сильные, что вопринимаются удушающей тяжестью. Я вижу две черные крохотные макушки, и грудину стягивает стальным обручем. МОИ.

– Лен…

Не могу ничего больше сказать. Целую жену во влажный прохладный лоб, кладу руку на её, обнимаю всех моих девочек разом. Вглядываюсь в помятые опухшие мордахи спящих дочек. В голову приходит идиотская мысль съездить в лес и прибить памятную табличку к той несчастной сосне, под которой со мной случилось это чудо.

 Точно, так и сделаю.