Текст книги "Рамиль"

15. Рамиль

Я набираю уже наизусть выученный номер и с несвойственным мне противным волнением вслушиваюсь в длинные трескучие гудки международной связи. Один– второй– третий– сбрасывает. Бл…ть.

«Я перезвоню,»– мигает в вотсапе через секунду.

«Если так, как вчера, то я спать пошел»,– строчу в ответ.

И да, я злюсь, потому что вчера она НЕ перезвонила. А обещала, и я, блин, ждал! Не то, чтобы это была трагедия, но…бесит, Лена!

«Перезвоню!!!!! Через часик, родителей жениха провожаем.»

А в конце умоляющий смайлик и даже какое-то первое попавшееся Ленке под палец сердечко.

Нет, ну против сердечек никогда не мог устоять…Невольно улыбаюсь на этот детский сад, так для нее не характерный.

"Смотри мне,"– отправляю в ответ, закончив смайлом с кулаком, и сажусь ждать обещанный звонок как долбаный верный пес!

Моя собственная псина запрыгивает ко мне на постель, хотя Буля в курсе, что на кровать НЕЛЬЗЯ! Но кто бы меня слушал, да? Плюхает свой откормленный зад на мои колени, устраивает слюнявую морду мне на грудь и ехидно заглядывает в глаза. "Сдал ты, Рамиль Тигранович. Сидишь– телефон караулишь в вечер пятницы, когда Хмельницкий в клуб звал," – безжалостно транслирует умный песий взгляд. Я согласно вздыхаю, целуя Бульку во влажный нос. Возразить мне нечего.

Вообще дурацкая неделя выдалась. Началось всё с того, что только я наконец полностью настроился во время командировки с отцом, что вот вернусь и стану практически семейным человеком…ТАК И БЫТЬ… Как Акунина ошарашила меня новостью, что она на десять дней летит в Грецию, и мы с ней вообще не увидимся в ближайшее время, потому что вылетает она утром, а я возвращаюсь вечером. По идее, я должен был бы обрадоваться – ещё десять дней свободы. До сих пор не понимаю, почему взбесился и выдал что-то типа" в смысле" и " куда, твою мать, собралась???" На что Лена раздражающе спокойно ответила, что это по работе, свадьба была запланирована ещё зимой. Она просто замоталась и забыла мне сказать.

Забыла! Как можно забыть, что ты улетаешь? Когда тебе предлагают жить вместе? Забыла…

На мой следующий логичный вопрос « что это за свадьба длиною в десять дней» Ленка честно призналась, что сама свадьба – три дня, а остальное время они с Ритой просто решили отдохнуть. Ведь грех упускать такую возможность. Да и моя тётка – её гинеколог разрешила, видите ли. То есть у неё она спросила…В ответ на это я хотел выдать, что грех ,Лена, это мотать мне нервы и отсрочивать мою личную казнь с переездом ещё на десять дней, но каким-то чудом удержался и промолчал. Боюсь, Алёнке бы мои формулировки не сильно понравились. Хотя, может и надо было сказать, потому что я жду её всего-то третий день, а уже задолбался. А не видел седьмой…И не трогал…И не трахал…И ещё неделя…Лена, блин! Так нельзя!

Чешу ворчащую Бульку за ухом, поглядывая на телефон в руках. От нечего делать (ну по крайней мере, я это себе так объясняю) лезу в Ленкин рабочий инстаграм, потому что личного у нее просто нет. Что для меня еще одна загадка её тёмной души. Потому что в наше время у женщин нет инстаграма только по трем причинам: ей больше девяноста, она страшна как смертный грех, она -агент ЦРУ. Лена точно не подходит под первые две категории, да и в третьей я сомневаюсь.

 Листаю ворох сторис, жадно вглядываясь в пеструю толпу гостей и обслуживающего свадьбу персонала. Не то, не то, не то…Красиво все-таки украсили…не то…Вот. Грудную клетку пробивает глухим ударом, гормоны впрыскиваются в кровь. Смеётся. Искренне и открыто, запрокидывая голову и демонстрируя гибкую шею. Такая красивая в облегающем малиновом платье. Мои губы невольно тоже разъезжаются в дурацкой улыбке, но лишь на мгновение, потому что Ленка кладет свои тонкую руку на плечо какого-то блондинистого хмыря и подается к нему ближе. Моргаю, и сразу группа мужиков в национальных костюмах отплясывают сиртаки. Моргаю ещё раз от неожиданности. Черт, то сторис просто закончилось. Отматываю обратно, может мне показалось? Нет, бл…ть…Не показалось!

 Что он тебе такое веселое причесывает, Лена??? Ты не офигела??! Я тут жду! Выложено пятнадцать минут назад. То есть вот прямо сейчас он ей там…Прямо сейчас…Лена, блин! Звоню еще раз. Не берет. Да твою мать. Не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким идиотом.

Нет, я понимаю, что ничего такого, но…Помнится, наша болтовня на чужой свадьбе закончилась её содранными под сосной коленками. Пролистываю сторис до конца, но больше нигде не натыкаюсь на свою уж-очень– занятую– шутками– другого– мужика Акунину. Фотография с ней тоже только одна. Где она с Риткой обнимается под цветочной аркой. Пересматриваю единственное сторис с ней еще раз и еще…Замечаю, что этот хмырь пялится на ее сиськи…Бл..ть. Хватит. Откидываю телефон в сторону, и именно в этот момент он звонит. "Лена" высвечивается на экране. Четыре простых буквы, от которых срывается пульс и пересыхает в горле. Это от злости на неё, наверно. Иначе я просто не представляю, почему меня так колбасит.

– Рами, привет,– Алёнкин нежный грудной голос врывается в моё сознание, на секунду отодвигая образ белобрысого камикадзе, облизывающегося на Акунинские сиськи, официально забронированные мною в ЗАГСЕ неделю назад.

Я просто рад её слышать. По венам расползается мягкое тепло, заставляющее тупо улыбаться в ответ. Даже не смотря на то, что мою довольную как у кота под валерьянкой рожу Алёна видеть не может.

– Ты прости за вчера,– доверительно щебечет Лена в трубку, и я слышу, как музыка и голоса на заднем фоне становятся всё тише, сменяясь ненавязчивым едва уловимым шумом прибоя,– Так замоталась с этой свадьбой. Не гости, а тридцать три несчастья. То с пирса голые норовят прыгнуть во славу молодоженов, то фейерверки прямо на крытой террасе пустить…

Ленка тяжко вздыхает в подтверждение своих слов и продолжает беззаботно тараторить.

– Всё-таки свадьба и all inclusive – опасное сочетание…Хорошо, что сегодня основная масса улетает. Останутся только молодожены и парочка их друзей, но уже без нас с Ритой разберутся.

-Ммм…друзей,– эхом тяну я, и перед глазами всплывает похабная рожа блондина. Тихо свирепею. Нормальный такой отпуск у неё получается.

– Лен, ты мне скажи, – вкрадчиво интересуюсь я, стараясь унять пока ещё ничем не обоснованную злость, – А что это за чувак там тебе байки травил в сторис? Бледный такой в синей рубашке? Он тоже остаётся? М?

-Кто?– искреннее недоумение в трубке.

– В сторис минут пятнадцать назад…Ты тааак смеялась– можно было гланды разглядеть при желании…

Замоталась она вчера, ага. Тоже хохотала, наверно…Просто камеди клаб на выезде, бл…ть…

В трубке повисает секундная тишина, и мне безумно хочется увидеть в этот момент Ленино лицо, чтобы узнать: она действительно не может понять, о чем я, или думает как поправдоподобней это изобразить. Акунина совсем не умеет врать. Я мог бы понять правду даже по оттенку её румянца. Почему-то я уверен, что сейчас она заливается им от макушки до розовых пяток. И на берегу сидит. Одна. В этом малиновом блядском платье. Нет, платье вполне приличное, но так и тянет где-нибудь порвать. Фасон такой, наверно. Специально, блин, для нервных вроде меня.

-Ааа,– через секунду расслабленно выдыхает Лена, сопровождая своё «ааа» чувственным грудным смехом, отчего у меня, блин, встаёт,– Ты про Мишу что ли? Рам, ты чего? Это ведущий наш! Смешно…

– Смешно, потому что он тоже уезжает сегодня? – уточняю, не давая сбить себя с толку всякими эротичными «ааа».

– Смешно, потому что я десять лет его знаю!– фыркает Елена Сергеевна.

Вот ни хрена не убедила, Лена!

– Меня ты тоже десять лет знаешь,– выстреливаю свой главный аргумент,– Что-то я не припомню, чтобы это хоть как-то кого-то из нас остановило.

– Это другое! – Аленка заливисто смеется в трубку, только раздражая, – Мы с Мишкой просто друзья, Рам!

– Мы с тобой тоже просто друзья,– парирую я, и слышу, как в ту же секунду смех в динамике обрывается. Порванной струной звякает последняя нота. Я нутром чую, что настроение резко переменилось, но не могу ухватить почему. Только тревога разбухает в груди с невероятной скоростью.

– Лееен,– растерянно бурчу в трубку, стремясь продолжить разговор. Молчит. Даже дыхание не улавливаю. Только прибой,– Эй, Лен? Чего притихла?

– Слушай, мне пора. Зовут,– выдает отстраненно через пару секунд Акунина.

– Леен…

Сбрасывает.

"Я позже перезвоню",– прилетает через мгновение, но конечно ей не до меня , и она опять не перезваниет.

16. Лена

– Чёрт, меня Кир не сможет встретить, форс– мажор у него какой-то…Опять…Вечно у него через одно место всё, задрал! – зло пыхтит Ритка, убирая пиликнувший смской телефон в карман ветровки. Топая вниз по трапу, оборачивается ко мне и кидает хитрый взгляд,– А Рамик то ждёт?

Я неопределенно повожу плечами, отводя глаза.

– Не знаю, не писал ничего. Наверно…– стараюсь произнести как можно более равнодушно.

– Так говоришь, будто тебе без разницы, – фыркает Рита насмешливо, но развивать тему не рискует.

То есть я на это надеюсь. За десять дней, проведенных вместе в Греции, она мне порядком надоела своими навязчивыми попытками разузнать побольше о наших "таинственных" отношениях. Но что отвечать на её гестаповские допросы я решительно не представляла. Реальность её не удовлетворяла, а моя краткость только разжигала болезненный интерес. Рите похоже хотелось услышать о дивной неземной любви, которую мы скрывали от всех под гнетом обстоятельств, и моя убогая версия развития событий с лишними тремя бокалами и облезлой сосной просто пролетала мимо её настроенных на романтику ушей. Но другой у меня не было, поэтому после примерно пятой попытки её убедить, что любовью до гроба это всё не закончится, я решила просто не разговаривать с ней на эту тему.

– Меня подбросите тогда? – спрашивает Рита, заходя в трансфертный автобус.

– Без проблем,– снова пожимаю плечами.

Хотя это конечно надо бы у Рамиля спрашивать, но…не перетрудится. К тому же я сейчас только рада буду ещё одному человеку в салоне автомобиля. Иррациональное волнение перед встречей сжимает горло, заставляет противно потеть ладони и подкашивает слабеющие колени. Мы не виделись целых две недели, и последние дней семь общались мягко говоря не очень. Вернее, я после его заявления, что мы ПРОСТО друзья. Первые дня два Рамиль честно пытался меня разговорить, а потом холодно поинтересовался, когда меня встретить, и исчез с радаров. Уууу…

Не то, чтобы Рам в чем-то виноват. Это был мой выбор. Осознанный. Свести его присутствие в моей жизни к жесткому минимуму. Практически исключить. Хотя бы на время образовавшегося отпуска. Я ощущала потребность спокойно подумать, разобраться в себе и по-настоящему принять ситуацию. В суматохе питерских будней, стремительно разворачивающихся событий, да ещё во время сезона на работе, я неслась навстречу обстоятельствам, даже не успевая вникнуть в них.

Я просто устала. От всего.

И от Рамиля в том числе. Точнее от постоянных пустых надежд и ожиданий, которые я с ним связывала. Мне нужно было время, чтобы примириться с тем, что так, как я хочу, не будет НИКОГДА. Вот просто не будет и всё. И никто в этом не виноват: ни я, ни он. Мы оба стараемся. Я точно знаю, что он старается тоже. Но если пазлы разные, они не совпадут, хоть триста раз ты их переворачивай. А я всё верчу и верчу, и злюсь, что не выходит. На него злюсь прежде всего. А разве он виноват? Только мы сами виноваты в том, что обманываемся в ожиданиях. Мне не на кого обижаться кроме себя. Что я всё пытаюсь запихнуть чеширского кота в костюм розового единорога, в котором ему и душно, и тесно, и делать нечего.

Но я всё решила. Больше не буду. Нет, мы поженимся и всё такое. Рустам Зурабович прав – у детей должна быть юридическая защита и все права. Слабо себе конечно представляю картину, где Рамиль бегает от приставов и алиментов, но жизнь настолько непредсказуема, что лучше делать всё правильно, если есть возможность. Так что официальному браку быть. И я даже к нему перееду, как мы и планировали. Пусть действительно с детьми первое время помогает. Почему я одна должна познавать все прелести сразу двух орущих младенцев? Да, всё так и будет. Вот только надеяться я больше не буду ни на что. Это только мешает, портит наши на самом деле отличные отношения. Дружеские. Как мне лично от этого не больно, но Рамиль прав. По факту мы просто друзья, попавшие в дурацкую ситуацию и пытающиеся к ней приспособиться. И большим мы друг для друга не станем. Вернее, я для него…Ну а секс…А разве он что-нибудь значит? Даже хороший. Если бы мужики только из-за приличного секса влюблялись, в мире бы не осталось ни одной свободной проститутки.

 Мне очень помогли эти семь дней затишья. Тело расслабилось под воздействием палящего солнца и ласкающей морской воды, а душа успокоилась. Я стану мамой. Совсем скоро. Разве это не главное? У моих детей будет хороший отец, в том, что с этой ролью Рамиль отлично справится, я не секунды не сомневаюсь. У них будет целых ворох любящих родственников, достаток…Я – молодая, вполне себе привлекательная, вроде не дура, хотя это обычно как раз и не мешает. Встречу ещё мужчину, с которым у меня сложится нормальная семья по обоюдному желанию, а не через уговоры всей родни из– под палки. Все будет хорошо. Надо просто жить сегодняшним днем, не обременяя себя лишними мыслями, да?

Цепко слежу за багажной лентой в ожидании чемодана. Рядом Ритка уже стаскивает свой. Надо бы позвонить Раму и спросить, где он, но я всё оттягиваю и оттягиваю этот момент. Мысли мыслями, решения решениями, но тело предательски обдает томным жаром, накатывающим как прибой. Нервные мурашки брызгами рассыпаются по коже. Мой багаж. Тянусь было к ручке, но её перехватывает чужая смуглая рука с виднеющимся узором татуировки из-под закатанного по локоть рукава. Я застываю, пропуская вдох. В груди тарабанит-тарабанит-тарабанит. Дура. Сейчас выдохну, успокоюсь и повернусь.

– Привет, Лен, – до боли знакомый голос звучит напряженно и глухо. На мою поясницу ложится горячая ладонь, боковым зрением выхватываю близкую высокую фигуру. В нос заползает отравляющий терпкий грейпфрутовый запах, смешанный с непривычными цветочными нотками.

–Ммм…– заговорщически тянет Ритка на заднем фоне, но я не сразу понимаю к чему это, пока не нахожу в себе силы повернуться.

–При…– я запинаюсь от неожиданности, хлопая глазами.

И с трудом выдавливаю из себя «вет», протягивая руку к до неприличия огромному букету насыщенно-бордовых, почти черных роз.

Мне приходится обхватить стебли двумя руками– их слишком много, лицо моментально погружается в одуряюще – ароматное бордовое безумие.

– Спасибо,– сиплю в цветы, не отводя от Рама ошалевших глаз.

Он молча кивает, выправляя ручку моего чемодана и кинув быстрый взгляд на Ритку.

Даже не поцеловал…

– Привет, Рит, как съездили?

– Ой, отличнооо,– тянет подруга, подскакивая к Керефову и быстро клюя в бородатые щеки,– Слушай, меня Кир не встретил, подбросишь, а? Не помешаю???

И многозначительный взгляд на меня. Коза. Я быстро отворачиваюсь, пока не стало очевидным, что я наверно уже сливаюсь по цвету с букетом, как хамелеон, мимикрирующий под среду.

– Подброшу, конечно. Куда? – интересуется Рамиль ровно.

– На Савушкина.

– Ок.

Рам отворачивается, наградив меня быстрым косым взглядом, и широким шагом направляется к выходу. Нам ничего не остаётся, как торопливо семенить за ним.

– Впервые вижу Керефова таким надутым, – шепчет мне Ритка, хихикая, пока я зачарованно прожигаю лихорадочным взором его широкую спину в светло-голубой рубашке,– Ты что, мать? На видео чат не расщедрилась, когда просил? Бедный мужик…

– Отстань. Ты вон расщедрилась– тебя вообще не встретили, – фыркаю раздраженно в ответ, пытаясь скрыть нахлынувшее волнение.

Я ведь тоже впервые вижу. Только не надутым, а опасно серьёзным. Воздух вокруг меня словно в желе превратился от одного его тяжелого взгляда. Я всё пытаюсь вдохнуть его полной грудью и не могу. Высоковольтное напряжение закорочивает на невидимых нитях. Невысказанные слова придавливают к земле. Мы никогда не говорили до конца откровенно. Я и сейчас не хочу. Мне вдруг страшно от его очевидной решимости. Страшно, что он скажет то, что я бы никогда не хотела услышать.

– Эх…да, и не поспоришь. Козел…– тяжко вздыхает Рита, вспоминая своего горе– Кирилла. Подхватывает меня под локоть и практически тащит вслед за Рамом, так как мои ноги слабовольно подкашиваются и замедляют ход.

– Может тогда меня сначала отвезешь? Я ведь ближе, по пути… – трусливо предлагаю, пристегиваясь на переднем пассажирском сидении.

Вместо ответа Рам с сарказмом выгибает дугой левую бровь, мол " ты это сейчас серьезно, Лен?" и, не удостоив меня ответом, обращается к Рите, устроившейся сзади.

– Номер дома какой, Рит?

– Сто восемьдесят три.

– Ок.

Рамиль плавно выруливает с парковки, а я ловлю себя на мысли, что он до сих пор и слова мне не сказал. Кошусь на чеканный профиль из– под полуопущенных ресниц. Поджатые губы, четкая линия скул, чуть прищуренные глаза, морщинка залегла на переносице. Он слишком близко, и я как-то забыла, какой он в жизни красивый. Отворачиваюсь, невольно шумно выдыхая. Внутри дребезжат, натягиваются нервы, в канаты скручиваются. И в то же время внизу живота зреет, разбухает тяжелый томительный ком возбуждения, посылает электрические импульсы по всему телу, делая кожу слишком чувствительной – одежда будто натирает. Воздух мелкими толчками пробирается в лёгкие, насыщенный запахом кожаного салона, ароматом роз, лежащих у меня на коленях, и терпким грейпфрутом. Пропитываюсь им, впадая в странное коматозное состояние. Просто жду, когда Рита выйдет. Уши закладывает словно на глубине.

 Подруга что-то, не переставая, щебечет про то, как мы взяли машину на прокат и объехали почти всё западное побережье, рассказывает пару забавных случаев с прошедшей свадьбы. Но её слова пролетают мимо меня, не складываясь в предложения. Я жду, рассеянно следя за дорогой и поглядывая то на водителя, то на оставшееся время пути на навигаторе. Десять минут, семь, пять… Мы уже почти приехали. Сердце начинает болезненно сжиматься вместо того, чтобы биться, ладони потеют. В последний раз я так нервничала на дипломе, наверно. Риткин дом… Мы сейчас одни останемся. Подушечки пальцев начинает покалывать от иррационального желания просто прикоснуться.

– Вот сюда, вправо, да. Всё…– командует Рита. Рам становится на аварийку напротив её парадки. Выходит из машины, чтобы достать чемодан из багажника.

– Давай, выдыхай, – хмыкает Рита, когда дверь за ним захлопывается,– Бледно– зеленый тебе не идет. Всё, целую. Жаркого вечера…

Многозначительное подмигивание, быстрый мазок губами по моей щеке, и Рита выпархивает из салона вслед за Рамилем.

Зачарованно смотрю на тикающие красные стрелки на приборной панели. Они словно таймер на бомбе с часовым механизмом. Распахивается дверь – вздрагиваю. Рам занимает водительское кресло, молча выруливает со двора. После Риткиной непрекращающейся стрекотни в салоне оглушающе тихо. Рамиль сворачивает в карман у дороги и паркуется. Нервно сглатываю. Я думала, мы хоть до меня доедем. Но он похоже не настроен оттягивать.

– Так, Лен, – от его серьезного тона, тяжелого препарирующего взгляда и совсем не улыбающегося лица меня практически парализует. Слишком уж не вяжется с привычным мне Рамом, готовым всё обратить в шутку, – С места не тронемся, пока НОРМАЛЬНО не поговорим.

–Говори,– предлагаю в ответ, быстро облизнув пересохшие губы.

Наши взгляды встречаются, и мне требуется всё моё самообладание, чтобы не сделать двух вещей: не отвести глаз и не кинуться ему на шею, потому что я скучала. Стараюсь прогнать выбивающее пробки волнение и собраться с мыслями. Я примерно представляю, о чем Рамиль собрался разговаривать. Никому не понравится, когда его игнорируют неделю. Но мне тоже есть, что сказать – я ведь не на пустом месте…

– Лен…– Рамиль подается ко мне, отстегнув ремень безопасности и положив левую руку на руль,– Знаешь…

Он криво усмехается каким-то своим мыслям, черные глаза путешествуют по моему лицу, ощупывая каждый миллиметр.

– Честно говоря, даже не думал, что попаду когда-нибудь в такую дурацкую ситуацию, и я сейчас не про твою беременность. Лен… Послушай…

Нервно взъерошив свои волосы, Рамиль наклоняется ко мне еще ближе, сокращая расстояние между нами до опасных сантиметров. Его запах, его тепло, его дыхание– этого всего разом становится слишком много, и я с трудом заставляю себя концентрироваться на срывающихся с его губ словах.

– Лен, – тише, хрипло,– Почему ты от меня бегаешь, а? Я уже, бл..ть, ничего не понимаю. Просто крышу рвёт. Вот ты рядом сидишь сейчас. И так смотришь, так дышишь…И мне кажется, что…нормально у нас всё, понимаешь? Но по факту то! Поступки твои…

Он отстраняется, раздраженно сверкнув глазами. В голосе начинает позвякивать сталь.

–Давай-ка считать, Елена Сергеевна! Я предложил пожениться – ты отказала. Только деду сдалась. Хорошо, допустим,– Рам загибает указательный палец перед самым моим носом,– Дальше. В ЗАГС пришли– из ЗАГСа сбежала. Побежал возвращать. Вернул, ладно.

Второй палец показательно загибается, а у меня в груди разрастается протест, гневным румянцем прорываясь наружу, потому что…Ну это же надо так всё извратить! Ты не офигел, Рами! То есть это я тут самодура???!!! Да пошел ты, блин! Тоже мне, святой – блаженный…

– Я предложил переехать, а ты,– третий палец медленно повторяет путь первых двух,– свалила в другую страну, просто поставив перед фактом накануне. А меня отправила в бан на неделю. Это как вообще, Лена? КАК???

Последнее "как" Рам произносит с таким нажимом, что в моей голове начинает гудеть. Я открываю рот в попытке возразить, но слов на языке так много, а возмущение так сильно сдавливает горло, что я лишь судорожно выдыхаю. Рамиль хмурится, сверля меня тяжелым взглядом исподлобья.

– Лен, если ты НАСТОЛЬКО не хочешь, то…– продолжает глухо вибрирующим от напряжения голосом, выразительно разводит рукой, лежащей на руле,– Ну а смысл…

– Ты....Ты…– наконец-то нахожусь, свистя как закипающий чайник,– Ты не офигел? Ничего, что ты меня доводил каждый раз!

Я перехватываю его загнутые пальцы. Убираю от своего носа и тычу теперь уже ему в лицо.

– Каждый гррребаный ррраз!!!– рычу, заводясь как взбесившийся генератор.

– Это чем же? – Рам тут же повышает голос до моих частот,– Тем, что навязываюсь?!!

–Тем, что одолжение делаешь!!!– моя главная претензия вылетает из самого сердца словно пробка из бутылки шампанского. В глазах искрит, давление резко падает, облегчение от того, что я это сказала, накрывает с головой, пьянит. Дальше проще, слова выплескиваются бурным потоком – я их практически не контролирую.

– Ты как мне жениться предложил? Ты помнишь хоть??? "Так и быть"…"Так и быть"???Серьезно? Будто вшивого котенка подобрал! И я по-твоему от счастья должна была прыгать, а, Рам? – лихорадочно тараторю, подаваясь к нему всё ближе на каждом вдохе, пока черные глаза напротив не начинают двоиться. Наше частое дыхание смешивается, ещё больше заводя.

– А в ЗАГСе, помнишь? – сбивчиво шепчу, облизывая губы, легкий наклон, и наши носы на мгновение соприкасаются. Прошивает током,– Помнишь, что устроил? "Давай утром, а потом у меня ДЕЛА"? Рааам…

Голос садится до почти беззвучного режима. Злость скатывается горячим комом вниз живота, трансформируясь во что-то совсем иное.

– Лен…

 Я не слышу – по его приоткрывшимся губам читаю.

– Ну вот как я должна была реагировать, а? Я же тоже хочу…– рот наполняется вязкой слюной, потому что он так близко, что я почти чувствую его вкус на кончике языка. Сглатываю,– …быть желанной. А не так…

– Лен, ты…– сипло, громче. Его рука соскальзывает с руля и крепко обхватывает мой затылок.

Пальцы зарываются в волосы: перебирают прихватывают, надавливают, принуждая сократить итак бесконечно мизерное расстояние между нами. Но я не поддаюсь, упираюсь. Всё говорю и говорю. Голос срывается с полушепота на тихие всхлипы.

– А в последний раз? – упираюсь руками ему в грудь и чувствую, как в мою ладонь, ломая ребра, пытается выпрыгнуть его сердце. Лихорадочно стучит, заражая дикой пульсацией.

– Ты сказал, что мы просто друзья. ПРОСТО друзья!!!– всхлипываю, в уголках глаз закипает, картинка плывет.

– Я сказал "были",– бормочет Рам, хмурясь.

– Нет! – возражаю.

– Да!

– Нет!!!

– Да «да» же!!!Я сказал, что мы были друзьями, но нам это не помешало, ну ты чего, Лен? Какие бл..ть друзья…Теперь уже,– возмущенно фыркает Рамиль, наконец отстраняясь, полосует острым взглядом мой живот и снова смотрит в глаза,– Смешно даже.

– Ты не так сказал,– соплю обиженно,– Не надо!

– Да я…Стоп,– он щурится зло и шипит мне в лицо, подаваясь вперед,– Так ты из-за этого меня неделю динамила? Из– за того, что я ЧТО-ТО там не так сказал??? То есть всё, что я делаю, по боку?! Вообще не считается??

– Ничего себе «ЧТО-ТО там не так сказал»! – взвиваюсь от возмущения.

– Лен! – затыкает меня Рам резким окриком и шумно выдыхает, переводя дух.

Замолкаем. Ловлю его взгляд на себе, тёмный и вязкий, затягивающий словно в топь. Инстинктивно скребу ногтями по его тяжело поднимающейся под моими ладонями груди. Рамиль накрывает мою руку своей, до боли сжимает дрожащие пальцы.

– Лен…– вибрация речи ударяется в ладонь, запускает по телу мурашки. Вкрадчивый хриплый голос пробивает солнечное сплетение.

– Лен, неужели ты правда думаешь, что если бы я действительно не хотел, меня бы хоть что-то могло заставить???Лен…

Нечем дышать. Сердце заходится болезненно и сладко. Жар опаляет щеки, сползает по шее, разбухает в груди, лавой стекает ниже. Губы нервно дергаются в подобие улыбки, дофамин впрыскивается в кровь смертельной дозой, взрывая все процессы в организме. Я слышу, я чувствую, что это оно-оно-оно!!!

– Лен…– на грани слышимости, таким глубоким тембром, что у меня по позвоночнику идет дрожь.

 Ладонь Рамиля снова ложится на мой затылок, притягивает к себе. Наши губы соприкасаются, и теперь каждый его вдох расходится волнами чувственных мурашек по телу.

– Лен…– с каким-то отчаянием.

Я сдаюсь и целую его. Я ведь даже это не рассчитывала услышать.