Текст книги "Драконье пламя"

* Настоящее *

– Ты похож на дикого горного льва, которого заперли в клетке, – усмехнулся Вальтер, стоящий на входе в шатер.

Маркус застыл на месте, перестав метаться от одной стены к другой, и мрачно посмотрел на друга, чье появление не заметил, погрязнув в собственных удручающих мыслях. Вальтер в ответ достал бутылку своего лучшего крепкого вина из внутреннего кармана плаща.

– Выпьем?

Маркус невольно фыркнул и согласно кивнул, подходя к тумбе и доставая из ящика два бокала. Может, хоть в его компании он сможет отвлечься от мыслей о той, кому было не место на войне, в этом лагере. Кому было не место рядом с ним.

Сердце кольнуло раскаленной иглой. Маркус сжал челюсть, гася поднимающееся к горлу пламя. По коже пробежала волна дрожи, и ему стоило всех своих сил, чтобы не вспыхнуть в огне. Эрика вернулась в его жизнь всего день назад, а он уже не мог контролировать себя. Она была просто опасна! Из-за нее он терял контроль над своей сущностью!

Вальтер молча разлил вино со снисходительной улыбкой на губах и поднял два бокала, протягивая один ему. Маркус, не говоря ни слова, чокнулся с другом и залпом опустошил выжигающую внутренности терпко-пряную жидкость. Уж что, а варить отменное вино Вальтер умел как никто другой.

Вальтер фыркнул, глядя на опустевший бокал. Он любезно наполнил его снова и вольготно расположился на тахте рядом с тумбой.

– А теперь рассказывай, как давно ты страдаешь по человеку? – заинтересованная усмешка растянула его губы. – Как тебе вообще не стыдно! Ты упрекал и Руланда, и меня в том, что мы подарили наши сердца людям, а сам глаз от человеческой девчонки не отводишь. Сколько ей, двадцать три? Во столько же, кажется, выпускают из Академии.

– Ей тридцать, – вздохнул Маркус и сел на свободную тахту, делая глоток вина и отставляя бокал на тумбу.

– Не понял, – мрачно нахмурился Вальтер и облокотился на колени. – Она совершенно не выглядит на свой возраст. Да я бы ей и двадцати не дал, если бы не знал, что она уже дипломированная травница.

– Она окончила Академию семь лет назад, – Маркус поднял голову и натолкнулся на ошарашенный взгляд друга.

– Но ведь ты сказал, что она не маг! Да и мы не чувствуем от нее какого-либо проявления дара.

Маркус мрачно кивнул и раздраженно сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Сердце снова пронзило раскаленной иглой, и волна жара прокатилась по венам. Задавив поднимающееся к горлу пламя, он поднял бокал и уставился на янтарную жидкость, не уверенный, что стоило сейчас пить, если не хотел подпалить свой шатер.

– Когда она только поступила, мы решили, что она – дракон, рожденный от человека. Ты же видел ее глаза. – Вальтер понимающе кивнул, и Маркус продолжил, – Вот только за два года от нее не удалось добиться ни единого проявления дара. Никакого. Вообще. Даже у половины травников есть слабые зачатки магических способностей. Она же была абсолютно чиста. Когда ей исполнилось восемнадцать, я все равно попытался пробудить в ней хоть крупицу какого-нибудь дара, который оправдал бы цвет ее глаз и происшествие, из-за которого ее родители связались с Академией. Моя магия скатилась с нее так, словно ее смыло водой. Абсолютно никакого отклика. В течение года я еще ощущал слабые отголоски чего-то, что, скорее всего, было моим остаточным следом, но затем и они пропали.

– Да, она чиста, – задумчиво протянул Вальтер и покосился на бутылку с вином. – Ее глаза очень заинтересовали Теймена. Хотя теперь, когда он узнает, что она не пробудилась от прямого воздействия, думаю, он перестанет пытаться пробиться к ней.

– Зачем? – раздраженно прорычал Маркус прежде, чем смог взять эмоции под контроль.

Вальтер усмехнулся и сверкнул искрами в черно-зеленых глазах.

– Что у тебя с ней?

– Ничего у нас нет, – огрызнулся Маркус и отмахнулся от посмеявшегося друга. – И ничего не может быть.

– Судя по твоей реакции, я бы не был так уверен, – хмыкнул он и покачал вино в бокале. – Ты готов плюнуть в меня огнем только за то, что я упомянул о чужом внимании к твоей человечке.

– Она не моя, – Маркус уже с трудом сдерживал рвущееся наружу пламя.

Он надеялся отвлечься от мыслей об Эрике, общаясь с другом, которого не видел больше месяца, но, похоже, Вальтер решил окончательно его добить. Однако больше всего бесило, что он был прав, с такой легкостью считывая его. Как бы Маркус ни пытался сдерживать свои эмоции и рвущуюся наружу драконью сущность, все было без толку. Проклятый Вальтер с его тонким чутьем на эмоции!

– Ладно, не дыши огнем, тебе в этом шатре еще жить, – хмыкнул он. – Теймена интересует, не может ли она оказаться потомком его рода. Он хочет расспросить девушку о ее предках, но я попросил его пока не давить на нее. Она в ужасе от того, что ее окружает столько драконов. Кстати, не знаешь, как она с такой легкостью вычисляет нас?

– Мы все ездим на рандах, – криво усмехнулся Маркус. – Это очевидно.

– Сегодня утром она впервые увидела Ларса и Элиаса в окружении их воинов и без труда определила, кто они такие. Их рандов даже рядом с ними не было. Тебе бы почувствовать тот ужас, который она испытала в тот момент, – Вальтер недовольно покачал головой и мрачно прищурился. – Не подскажешь, почему она боится нас?

Маркус скривился и не ответил. Он и сам не гордился тем, что произошло между ними, но времени вспять не повернешь. Никакая магия не могла исправить того, что он совершил. С другой стороны, он не был уверен, что не поступил бы так же, представься ему второй шанс, как бы горько ему ни было это признавать. Маркус до сих пор не знал, было ли это к лучшему или существовал иной путь, по которому могли пойти их отношения.

– В любом случае этой девушке предстоит жить с нами бок о бок. Рене взяла ее под свою опеку, – улыбнулся Вальтер, и в его глазах вспыхнули задорные искры. – Так что извини, но тебе запрещено появляться рядом с моим шатром, – он хохотнул и едва не расплескал вино, наливая.

– Ты позволяешь своей жене слишком много, – фыркнул Маркус и подставил свой бокал под льющееся вино.

– Когда у тебя появится собственная истинная пара, ты поймешь, что ей просто невозможно отказать. К счастью, Рене понимает, когда этим пользоваться не стоит, – Вальтер вздохнул, отставил бокал в сторону и закрыл лицо ладонями. – Это проклятое яйцо сводит меня с ума. Стоит мне подумать, что ей придется быть в самом эпицентре… Торбен поклялся защищать ее до последней капли крови, но я не представляю, как можно оставить ее одну.

– Ты будешь нужен нам на передовой, – мрачно вздохнул Маркус. – Меня тоже раздражает то, что мы лишимся своих сил. Ни пламени, ни крыльев. Даже жалкие человеческие маги будут сильнее нас!

– У всех наших людей теперь четкий приказ не подпускать к лагерю никого, носящего эмблему Академии или обладающего глазами необычного цвета, кроме твоей травницы.

– Она не моя! – зарычал он, и с губ сорвались обжигающие клубы дыма.

Вальтер засмеялся, совершенно игнорируя убийственный взгляд, которым Маркус одарил его.

Маркус с трудом сдержал себя, чтобы не плюнуть в друга огнем.

Драконья сущность ярко вспыхнула в сердце, подталкивая его выйти наружу и найти его пару. Найти Эрику. Найти и укрыть ее под своими крыльями от остальных драконов.

Маркус громко поставил бокал на тумбу, чтобы не раздавить стекляшку в пальцах. Он устал бороться со своим пламенем, устал жить в вечном противостоянии с самим собой, со своей сущностью. Он уже неоднократно пожалел о том, что произошло между ним и Эрикой, но его сожаления не имели значения – главная причина, по которой он оттолкнул ее, не изменилась. Она все еще была человеком. Он все еще был драконом.

Полог шатра откинулся, и внутрь заглянули Элиас, Руланд и Теодор.

– Вот вы где спрятались, – широко улыбнулся сероглазый дракон и вошел внутрь, заинтересованно принюхиваясь. – Я смотрю, Маркус, у тебя нервы в последние дни шалят. Уж не из-за травницы ли?

Маркус не удержался и угрожающе зарычал. Черное пламя пробежало по коже, но ему удалось сохранить контроль над ипостасью.

Друзья дружно засмеялись. Похоже, теперь они не позволят ему спокойно жить, припоминая все, что он говорил им относительно отношений с людьми.

Прикрыв глаза, Маркус постарался взять себя в руки, чтобы не подпалить наглых драконов. Его внутренняя борьба была вполне очевидна всем собравшимся, вызвав новую волну смешков и подначиваний.

Глава 5

* 11 лет назад *

Маркус стоял в тени галереи и был не в силах сдвинуться с места и вспомнить, куда шел. Пламя клокотало у самого горла, и дым клубился у губ. Ногти впивались в ладонь, и только едва уловимый аромат собственной крови позволял не сорваться, напоминая, где он и кто он.

Опять этот мальчишка вился вокруг Нюберг. Девушка с глазами цвета ларимара отмахнулась от него, заливисто засмеявшись над какой-то шуткой, и повернулась к подруге, которая хихикала рядом. Порыв весеннего ветра взметнул слегка волнистые волосы цвета обсидиана, собранные в короткие косы до плеч и распущенные ниже.

Будоражащий кровь сладкий аромат карамели и персика ворвался в ноздри, и волна жара прокатилась по венам. Маркус с трудом заставил себя остаться на месте и не отшвырнуть наглого юнца от его…

Рык едва не сорвался с губ. Проклятье! Она была человеком! О чем он вообще думал?

Маркус еще сильнее сжал кулаки и закрыл глаза. Ноздри лихорадочно втягивали притягательный чистый сладкий аромат, которым он грезил едва ли не с момента, как впервые почувствовал в аудитории три года назад. Тогда Маркус решил, что судьба улыбнулась ему и он нашел драконицу. Он два года терпеливо ждал, надеясь, что ее кровь проявит себя. Когда этого не произошло, он рискнул коснуться ее своим пламенем в надежде пробудить ее сущность. К его глубочайшему сожалению, ничего не вышло.

Нюберг оказалась человеком. Простой смертной с удивительно красивыми глазами.

Большего разочарования Маркус не испытывал никогда в своей жизни, когда выяснилось, что он ошибся и она даже не была магом. На языке плавился ее упоительный вкус, руки помнили ощущение дрожащего от желания и доверия хрупкого девичьего тела, однако глаза видели, как его пламя причиняло нестерпимую боль той, кого он хотел видеть своей целых два года.

Маркус тогда ушел. Он пытался убедить себя, что теперь ему было плевать на нее. Она была недостойна его. Нюберг была человеком. Они были мелочны, жестоки и эгоистичны. Вместо пламени в их крови текли хитрость и предательство. Маркус презирал людей всем своим сердцем.

Вот только презирать Нюберг не вышло. Отправленная на другой факультет, она сделала все от нее зависящее и всего за год не только догнала программу, но и выбилась в лучшие ученицы. Она была послушна, прилежна и умна. Преподаватели не могли нарадоваться на нее, подначивая и Бернта, и Маркуса тем, что они проворонили такой потенциал.

Раздался задорный смех, от которого по венам растеклось пламя, и очередная порция дыма вырвалась изо рта, ниспадая к каменным плитам под ногами. На языке плавился сладкий вкус карамели и персика. Вкус единственного поцелуя, который не должен был случиться. Однако стоило Маркусу заглянуть в ларимаровые глаза и увидеть искреннее желание, и он не смог удержаться. Все всегда боялись его, и Нюберг не была исключением, тоже испытывая страх рядом с ним, но к нему примешивалось неконтролируемое ею желание. От этого его кровь кипела еще сильнее, практически лишала контроля.

– Ты бы хоть иногда трубку ко рту подносил, – тихо усмехнулась Бригитта и встала рядом, прислонившись спиной к стене.

Маркус только чудом не вздрогнул. Это же насколько глубоко он ушел в собственные мысли, что не заметил появления человечки?

– Ты следишь за моей ученицей уже который месяц. Что происходит, Маркус? – она недовольно поджала губы и требовательно уставилась на него.

Он промолчал, не желая делиться своим позором. Он заинтересовался человеком. Тем, кого ненавидел.

Сорок лет назад в последний год Столетней войны маги предали драконов, раскрыв их секреты перед объединенным войском Западных Королевств. Они желали заполучить власть над их видом, даже не представляя, насколько были ничтожны, в сравнении с ними. Из-за их жадности и глупости погибли многие друзья и родные Маркуса и его друзей. Сам Маркус остался цел только чудом.

После окончания войны он и Даниэль, отец его друзей Теодора и Ларса, создали Академию, чтобы контролировать магов. Король Орастана поддержал их, загоревшись идеей использовать магов в своих личных целях. Благодаря тщательному отбору и суровому воспитанию все ныне существующие маги не представляли угрозы для драконов. Специальные люди короля отслеживали их жизни после выпуска, и им было запрещено покидать Орастан без позволения. Они больше не могли объединиться, чтобы организовать заговор против устоявшегося положения вещей. К тому же только единицы из ныне живущих магов знали о существовании драконов. Никто из уцелевших горных драконов больше не доверял им.

Бригитта, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, хмыкнула и покачала головой. Она отвернулась и устремила взгляд на ярко освещенный весенним солнцем сад, где сидели третьекурсники, отдыхая перед началом второй половины учебного дня.

Маркус осторожно опустил глаза, глядя на постаревшую женщину. Он знал Бригитту уже более двадцати лет и мог с уверенностью назвать ее своим другом. Что ж, пожалуй, он ненавидел не всех людей. Бригитта была рядом с ним все эти годы, даже прикрывала его хвост, когда он терял контроль.

Нюберг с ним ничего не связывало. С чего бы его так тянуло к этой девчонке?

Мальчишка наклонился к ней и нежным движением отбросил косу, упавшую на ее грудь. Нюберг смущенно покраснела и отодвинулась на скамейке, едва ли не вжимаясь боком в ехидно усмехающуюся подругу.

Маркус сжал кулаки, и зажатая в пальцах трубка жалобно хрустнула, сломавшись.

Бригитта хихикнула и легонько толкнула его в плечо.

– Держи себя в руках. Тебе уже сотня! Ей всего девятнадцать. Тебе не кажется это неуместным?

– Я дракон, – едва слышно рыкнул он и с усмешкой посмотрел на нее. – По нашим меркам я младше тебя.

Бригитта возмущенно открыла рот, и на ее щеках вспыхнул румянец. Она ощутимо стукнула его по плечу. Маркус тихо посмеялся и дохнул на нее дымом. Она засмеялась и отмахнулась от белесых облачков.

– Я не курю, если ты забыл. От твоего дыма у меня першит горло, а еще он воняет так, будто ты половину прибрежного леса сожрал.

Маркус фыркнул и покачал головой. Ветер снова принес притягательный аромат карамели и персика, и он невольно принюхался. Ему было плевать на возраст. Однако ему было не плевать на то, что она человек. Человек с очень волнующим ароматом и такими красивыми глазами.

Рык сорвался с губ, когда мальчишка заправил черную прядь волнистых волос за ее ухо.

Бригитта вздрогнула и недовольно покачала головой, бросив на него выразительный взгляд. Маркус оскалился, не желая что-либо объяснять ей. Она вдруг оттолкнулась от стены и вышла в сад стремительным шагом.

– Нюберг! – громко крикнула она, останавливаясь так, чтобы Маркуса невозможно было рассмотреть из сада. – Быстро за мной.

Девушка мгновенно подскочила со скамьи, попрощалась с друзьями и с выражением полного недоумения на красивом лице подбежала к своей наставнице. Черные брови взметнулись вверх, отчего прекрасные ларимаровые глаза расширились и засверкали белыми прожилками в ярких солнечных лучах.

Бригитта, ничего не говоря, махнула рукой и быстрым шагом направилась к входу в учебный корпус. Нюберг послушно побежала следом.

Маркус довольно улыбнулся, благодарный подруге за то, что забрала девушку и спасла его от необходимости придумывать причину, по которой он спалил бы мальчишку.

***

Эрика с замершим от волнения сердцем вошла в аудиторию-амфитеатр и нервно осмотрелась. Она не была здесь много месяцев. Преподаватели ее нового факультета не выпускали ее со своих занятий, требуя нагнать программу. Так что, если не считать тех раз, когда она случайно сталкивалась с профессором Хольстом в коридорах, она его толком и не видела после того случая с поцелуем.

Низ живота волнительно затрепетал, и сердце лихорадочно заколотилось. По всему телу прокатилась обжигающая холодом дрожь. Эрика едва не застонала в голос от непривычных ярких ощущений. Святой ветер, она была влюблена в профессора, пусть это и было безответно.

– Ты чего застыла? – Рольф мягко подтолкнул ее в спину. – Отвыкла уже?

– Что? – Эрика недоуменно уставилась на него, не понимая, что он имел в виду.

– Ты не была на занятиях боевой магией около года, – он взял ее за руку и повел к ступеням, на которых рассаживались их однокурсники. – Небось забыла уже, как здесь «весело».

Эрика фыркнула и покачала головой. Такое невозможно было забыть. По спине пробежала волнительная дрожь, и низ живота затрепетал, стоило вспомнить профессора и последний раз, когда она была здесь с ним. Его горячие руки и пронзительные глаза. Жар его дыхания и упоительный вкус его магии на языке.

Неожиданно в районе солнечного сплетения скрутился обжигающий холодом комок и растекся по венам льдом, на удивление помогая немного успокоиться.

– Да не бойся ты так, – посмеялся Рольф, усаживая ее на ступень рядом с собой. Похоже, он ощутил, как похолодели ее пальцы. – Вас будут защищать амулеты. Ты же помнишь?

Эрика кивнула и забрала свою руку из его ладони. Рольф недовольно сжал губы, но возражать не стал. Он упорно продолжал делать вид, что не замечал ее попыток отдалиться от него, а грубо отказать ему в лицо Эрика не могла набраться смелости. Она надеялась, что, когда они станут заниматься на разных факультетах и проводить меньше времени вместе, он охладеет к ней, но этого не произошло.

Эрика в ужасе ждала момента, когда Рольф предложит ей перейти на следующую ступень отношений, и не имела ни малейшего понятия, как отказать ему так, чтобы не обидеть. Ингрид только смеялась над ней, говоря, что ничего такого в этом не было. Один раз можно было и попробовать, тем более что никто не заставлял ее выходить за него замуж после. У учеников Академии было больше вольности в этом вопросе, и подобные отношения никем не порицались. Все прекрасно понимали, что запертые в ограниченном пространстве пусть и огромного замка взрослые по меркам Западных Королевств молодые люди не могли не интересоваться друг другом.

В ноздри ворвался упоительный аромат жженого кедра и цитруса, и живот свело в волнительной истоме, когда на языке вспыхнул вкус поцелуя. Дыхание сбилось, и Эрика невольно нашла глазами профессора Хольста, медленно выходящего на сцену внизу.

Высокий, мощный, он был одет в простой длинный камзол темно-синего цвета с черной рубашкой под ним. Длинные волосы все так же небрежно были собраны на затылке, разметавшись свободными прядями по плечам. Обсидиановые глаза поймали ее взгляд и задержали всего на мгновение, затем скользнули по лицам остальных студентов.

Горечь разочарования сдавила горло, и тугой комок холода скрутил живот. А чего она вообще ожидала? Он наверняка и не помнил о том поцелуе. Он был профессором, она студенткой. Такие отношения точно были недопустимы.

– Добрый вечер, – пророкотал профессор Хольст.

Покалывающие ледяными искорками мурашки пробежали по спине, отвлекая Эрику от всего на свете. Она прикусила щеку, заставляя себя сосредоточиться на его словах, а не на тонких губах, где вдруг появилась ухмылка, незаметная, если не смотреть так пристально, как это делала она.

Профессор повернулся и посмотрел прямо в ее глаза. Эрика сглотнула, понимая, что он был в курсе того, что она пялилась на него. Зная, что покраснела, но не в силах ничего с этим поделать, она опустила голову и уставилась на свои колени, прикрытые короткой юбкой.

– Поскольку сегодня здесь собралась большая часть вашего потока, мы будем отрабатывать защиту от прямых атак. Амулеты лежат на нижней ступени. Выходя в круг, не забывайте их.

Профессор сделал несколько шагов назад, подходя к защитному барьеру, но оставаясь под его покровом. Он еще раз окинул собравшихся студентов внимательным взглядом.

– Монссон и Арвидсон, спускайтесь. Вы первые.

Рольф поднялся, бросил на Эрику подбадривающий взгляд и быстро сбежал вниз. Нильс, который учился на лекаря, вышел на сцену следом за ним, перед этим захватив амулет. Профессор внимательно окинул их взглядом и кивнул, позволив начать.

Над ладонью Рольфа появился огненный шар размером с его кулак. Нильс напрягся и сжал амулет, заставляя вложенную в него магию раскрыться защитным коконом. Рольф взмахнул рукой, отправляя заклинание в атаку. Нильс очертил перед собой круг с зажатым в пальцах амулетом.

Огненный шар, от горечи которого сводило язык, ударился о невидимую стену с противным кислым привкусом и распался безобидными искрами. Не успел Нильс прийти в себя, как очередной шар ударил в его плечо. Он вскрикнул, смахнул жидкое пламя со своего камзола и застонал от боли, когда его левая ладонь покрылась ожоговыми волдырями.

– Стоп, – вмешался профессор. – Арвидсон, оставайся. Монссон, кто за тебя должен следить за противником? Вы учитесь здесь уже третий год, ваши навыки должны улучшаться, а не оставаться на том же уровне. Ты не наделен магией. Ты простой человек. Ты постоянно должен следить за противником и своими амулетами! Ты меня слушаешь или нет? – жутко зарычал он, и Нильс поспешно закивал головой, хотя было очевидно, что он едва справлялся с болью от ожога. – Мы даем вам амулеты и учим, как ими пользоваться, потому что это единственное, что убережет вас, если вам когда-либо придется столкнуться в бою с магией или с элементарной огненной стрелой. Чем ты думал, когда полез рукой без защитного покрова стряхивать огонь? Или, по-твоему, у тебя огнеупорная кожа?

– Нет, профессор, – едва слышно выдавил из себя Нильс.

– Иди в лазарет уже, – скривился он. – Не хватало еще, чтобы ты тут сознание потерял. С завтрашнего дня, Нильс, у тебя увеличатся часы боевой подготовки, раз ты боль до сих пор терпеть не научился.

– Да, профессор, – обреченно прошептал парень и побежал прочь из аудитории, лелея покалеченную руку.

Эрика нервно сглотнула, искренне сочувствуя ему. Помимо профессиональных и общеразвивающих занятий, типа философии, словесности, этикета и истории, все студенты Академии занимались рукопашным боем, боем на мечах, стрельбой из лука и верховой ездой. Из них готовили не только лекарей, травников и магов, но и воинов. Все выпускники, независимо от пола и происхождения, умели держать оружие в руках, защищать свою жизнь и знали, как вести себя в составе войска. Они все были военнообязанными, если король решит призвать их.

Пока Эрика размышляла над незавидной участью Нильса, Рольф без какого-либо труда справился уже с третьим соперником. Она поймала на себе его самодовольный взгляд и подбадривающе улыбнулась. Он довольно выпятил грудь, явно гордясь тем, что был одним из лучших магов не только на их курсе, но и среди всех учащихся на данный момент студентов.

– Раз уж ты сегодня в ударе, Арвидсон, – жутко хмыкнул профессор и сделал несколько шагов вперед, смещаясь к центру сцены, – бери амулет. Посмотрим, так же ли ты хорош в защите, как в нападении на лишенных магии людей.

Рольф мгновенно побледнел, но послушно поднял амулет со ступени рядом с защищенной чарами площадкой. Сделав несколько шагов прочь от огромного профессора, он нервно сглотнул. Его пальцы сжались на металлической пластинке, активируя чары.

В ту же секунду в него врезался огненный шар размером с его голову. Поток пламени лоскутами упал на каменные плиты и вдруг заискрился, обжигая его ноги и прожигая ткань брюк. Рольф вскрикнул, отскочил назад и взмахнул рукой, пытаясь погасить пламя. Огненные лепестки проигнорировали все его старания и устремились вверх так, словно имели собственную волю.

Эрика в благоговейном ужасе уставилась на профессора, который неподвижно стоял, скрестив мощные руки на груди, и жутко усмехался, следя за тем, как его магия буквально пожирала кричащего от боли Рольфа. В обсидианово-черных глазах полыхали те же искры, что были там, когда он выдыхал пламя в ее рот после поцелуя.

Пряный вкус жженого кедра и цитруса щекотал язык. Из солнечного сплетения по всему телу расползался холод, словно стремился окутать ее защитным коконом. Эрика обхватила себя руками, пытаясь справиться с дрожью. Ее разрывало на части от ощущений. Вкус магии этого опасного мужчины будоражил кровь и возбуждал, в то время как его мощь пугала и заставляла тело реагировать ненормальным образом.

Вдруг профессор повернулся к ней. Его глаза сузились, и ноздри затрепетали. Несколько лихорадочных ударов сердца он смотрел в самую ее душу, затем отвернулся, возвращая внимание к корчащемуся от боли Рольфу.

– Не зазнавайся, Арвидсон, – низким басом пророкотал он. – Всегда найдется кто-то, кто будет сильнее тебя, как бы хорош ты ни был. Свободен, – он взмахнул рукой, мгновенно гася собственную магию.

Рольф упал на колени и какое-то время судорожно дышал. К счастью, если не считать обугленной одежды, на его теле не было страшных ожогов, которых можно было бы ожидать, глядя на то огненное безумие, что еще минуту назад бушевало вокруг него.

Профессор был единственным из всех преподавателей, кто умел контролировать температуру огня, как бы странно это ни звучало. Все они давно убедились в этом, вот только даже это не спасало от ужасающей боли, которая приходила вслед за пламенем, что попадало на кожу студентов, стоило им столкнуться с гневом преподавателя.

Рольф пошатнулся и встал. Он поднял побледневшее лицо и уважительно церемониально поклонился профессору. Обсидиановые глаза опасно прищурились, когда парень забыл, что титулов здесь не существовало и подобное поведение было неприемлемо. К счастью, наказывать его снова профессор не стал, видимо, понимал, что он был не в себе.

Рольф пошатываясь вышел за пределы сцены, и парни подхватили его, помогая добраться до нижней ступени и усесться. Подняться наверх у него бы не вышло, судя по бледному лицу и дрожащим ногам.

– Фальк и Нюберг, вниз.

Эрика вздрогнула и вскочила на ноги прежде, чем подумала.

Карина грациозно поднялась со своего места и бросила на нее уничижительный взгляд.

– Ну что, неудачница, вот мы и встретились снова, – скривилась она и спустилась вниз, входя под защитные чары без амулета. Ей он был ни к чему.

Эрика подошла к ступени с амулетами и хотела было взять ближайший, но пальцы дрогнули. От всех, кроме одного, воняло кислятиной. Только один имел приятный пряный аромат. Эрика подняла металлическую пластинку и посмотрела на символы, которые были бы идентичны остальным амулетам, если бы не одна завитушка. Что ж, похоже, профессор в очередной раз оправдал свое прозвище изверга. Только один амулет из двадцати не был заряжен одноразовыми чарами.

Эрика вошла на сцену и поймала на себе заинтересованный взгляд обсидиановых глаз. Сердце лихорадочно забилось в груди, и по низу живота пробежала неуместная дрожь. Дыхание сбилось, и пальцы нервно сжали металлическую пластинку, только чудом не активируя чары раньше времени.

Внимание профессора сосредоточилось на ее приоткрывшихся губах, его ноздри дрогнули, но он отвернулся и приказал начинать. Эрике пришлось вынырнуть из своих мечтаний о нем, и сосредоточиться на том, чтобы не опозориться.

Карина взмахнула рукой, и огненный шар сорвался с ее ладони. Он был меньше, чем у Рольфа, но это лишь означало, что она планировала выпустить серию шаров, экономя силы.

Эрика взмахнула амулетом, активируя его и очерчивая защитный круг. Не позволяя сопернице застать себя врасплох, она сместилась с места, где стояла, и прикрылась амулетом, как щитом. Чары выдержали три удара огненными шарами, а затем их вкус изменился, становясь кислым. Металлическая пластинка едва ощутимо завибрировала, предупреждая об истощении магического заряда. Запаса хватит только на один залп, если судить по предыдущим поединкам.

Эрика знала, что профессор не остановит учебный бой, пока кто-то один не пострадает, поэтому устремилась к Карине, надеясь вытолкнуть ее за пределы защитного контура. Девушка изумленно вскинула брови и сама шагнула назад.

– Стоп, – приказал профессор.

Он подошел к Эрике и протянул руку. Она послушно вложила в его широкую ладонь амулет, чары в котором практически истощились. Обсидиановые глаза довольно прищурились, и профессор указал ей на ступени.

– Фальк, ты остаешься.

Эрика поспешила сбежать, пока он не передумал. К тому же ей срочно требовалось оказаться как можно дальше от него. Ее ноги стали ватными, и она не была уверена, что не покраснела. Его упоительный запах сводил ее с ума, лишая связи с реальностью. Показывать своим однокурсниками, что она была по уши влюблена в их профессора-изверга, Эрика не собиралась ни за какие сокровища мира.

Занятие закончилось спустя час, и студенты потянулись на выход. Первым увели Рольфа, который так и не пришел в себя после показательного сражения с профессором. Эрика замешкалась, уронив сумку и рассыпав тетради. Когда ей наконец удалось собрать их все, она поняла, что осталась последней. Чувствуя на себе взгляд профессора, она поспешила к выходу, стараясь не оборачиваться.

– Эрика, – рокот его голоса прокатился по телу дрожью, и она не сразу осознала, что он позвал ее по имени. – Подойди.

Эрика медленно повернулась и на ватных ногах подошла к мужчине, от которого сейчас хотела бы быть на другом краю света. Обсидиановые глаза сжались в узкие щелочки, и на тонких губах появилась едва уловимая улыбка.

– Вы что-то хотели, профессор? – Эрика искренне надеялась, что ее голос не дрожал так же, как трепетало все внутри нее.

– Почему ты выбрала именно этот амулет? – он раскрыл ладонь, показывая металлическую пластинку.

Эрика мысленно выдохнула. Его просто интересовали причины ее выбора. В то же время где-то глубоко внутри горечь сдавила сердце от легкой обиды на то, что он не испытывал к ней тех же чувств, что и она. С другой стороны, кто он, а кто она. Им никогда не быть вместе. Пока Эрика училась здесь, она была всего лишь студенткой. Когда она получит диплом, то снова станет дочерью торговца, пусть и с приставкой «мэтр», а профессор превратится в герцога Андароского.

– Все остальные амулеты были однозарядными, а в этом запас оказался больше.

– Как ты это поняла?

От его рокочущего голоса по спине бежали мурашки, отвлекая от всего на свете не меньше, чем упоительный аромат его дыхания. Оказывается, он стоял так близко.

– На этом амулете начертание отличается, – с трудом выдавила из себя Эрика и нашла в себе силы поднять голову и взглянуть на профессора.

Вокруг его зрачков замерцали искры, и его дыхание стало горячее, жаром касаясь ее лба. Какой же он был высокий!